4
Четверг, 11 декабря
Летом Хоувская лагуна, детская площадка и парк развлечений с двумя большими лодочными прудами за прибрежным променадом, застроенным пестро раскрашенными пляжными домиками, кишела бы людьми. Дети – под бдительным присмотром матерей, бабушек и дедушек, au pairs[1] или нянечек – кружились бы на карусели, качались на качелях и катались с горок или плавали на игрушечных лодках по одному из двух прямоугольных прудов, который и дал название месту и который они делили с укротителями каноэ, виндсерферами и вейкбордистами.
Тут и там люди угощались бы мороженым или сладостями, купленными в кафе «Бит бич», заведении с практично побеленными стенами, голубыми окнами и скатной крышей, таящем в себе крутейший коктейль-бар и ресторан и являющемся плодом вдохновения его последнего владельца, музыканта Нормана Кука, известного также под именем Фэтбой Слим.
Но в этот сумрачный, пасмурный декабрьский день, когда с неба лил холодный дождь, а с моря дул сильный, порывистый ветер, Лагуна выглядела пустынной, заброшенной и безрадостной. Лишь одинокая пожилая дама в прозрачной накидке выгуливала на поводке упирающуюся собачонку размером с большую крысу.
В свете прожекторов рабочие в светоотражающих куртках, касках и защитных наушниках вскрывали асфальт на дорожке перед кафе. Стоявший в стороне бригадир, отвернув голову от ветра и держа в руке планшет в непромокаемом чехле, делал какие-то замеры и записывал результаты. Неподалеку жались друг к дружке несколько легковушек и шумный желтый генератор.
Взломав свежую полосу и отведя в сторону перфоратор, один из рабочих вдруг крикнул с иностранным акцентом:
– О боже! Гляньте-ка! – Взволнованный, он повернулся к бригадиру: – Уэсли! Ты только посмотри!
Услышав его крики, перекрывшие грохот оборудования, остановились и другие рабочие. Подойдя ближе, бригадир наклонился, посмотрел вниз и увидел нечто, показавшееся ему кистью скелета.
– Это что, какое-то животное? – спросил рабочий.
– Не знаю, – с сомнением сказал бригадир.
Сомнение относилось и к возрасту останков, которые вполне могли пролежать здесь десятки лет. Вот только на лапу животного это никак не походило. Разве что, может быть, на обезьянью. Нет, подумал Уэсли, скорее она все же человеческая. Склонившись к такому выводу, бригадир распорядился вскрыть дорожку в непосредственной близости от находки, но при этом сильно не углубляться.
Отколов еще несколько кусков черного асфальта, они обнажили уже целую руку с темными нитями сухожилий. Затем появилась грудная клетка и то, что не могло быть чем-то иным, кроме человеческого черепа.
– Ладно, хватит! – нервно распорядился бригадир. – На сегодня достаточно. Расходитесь по домам, а завтра с утра продолжим. Если, конечно, разрешат. Но всем быть к восьми.
Раздумывая, не следовало ли остановить работу раньше, бригадир отошел к фургону, открыл заднюю дверь, забрался в салон и, порывшись, вытащил кусок брезента. Прикрыв останки брезентом, он придавил его для верности камнями, а закончив, достал телефон и набрал номер босса, от которого получил четкие и ясные инструкции.
Поговорив с начальством, бригадир, как ему и было сказано, сразу же набрал 999 и, услышав голос оператора, попросил соединить его с полицией.