Глава I
ЖАННА Д’АРК
Этого дня наша семья, а точней, папа, мама и я, ждала много лет. Мы наконец-то переезжали не только в совершенно свою, но и в абсолютно отдельную квартиру. Те, кто не жил в больших московских коммуналках, наверное, моего телячьего восторга не поймут. Вообразите себе квартиру из восьми огромных комнат, в каждой из которых обитает по отдельной семье. Впрочем, это не совсем точно, у Большаковых было целых две комнаты. Но сути это не меняет. В нашей квартире был длиннющий широкий коридор, по которому мы в детстве катались на трехколесных велосипедах. Это было здорово. В конце коридора находилась большая общая кухня с семью столами и тремя газовыми плитами. Это было совсем не здорово. Во всяком случае, так считала моя мама, хотя никогда не жила по-другому. Она в этой квартире родилась.
Каждый год в течение последних пяти лет нам говорили: «Наконец-то расселяем». Но очередной год проходил, а все оставалось по-прежнему. Предки копили деньги на обстановку. Потом отец плюнул и купил машину, а после этого снова начал копить. И вот наконец родители получили ордер. Сперва речь шла о двухкомнатной квартире, но потом мой предок сказал:
– Лучше я влезу в долги, доплачу, и мы получим трехкомнатную. Хоть остаток жизни проживем по-человечески. Чтобы у каждого по отдельной комнате.
Отец у меня такой. Если что задумает, то обязательно сделает. И в результате мы приобрели трехкомнатную квартиру в новом доме. Правда, как говорит моя мама, «у черта на рогах». Зато с улучшенной планировкой. В общем, получив ордер, мы все были на седьмом небе от счастья.
Конечно, немного жаль было уезжать из дома с рыцарем. Я вообще-то к нему привык. И к шуму Садового кольца – тоже. А шум, между прочим, тут круглосуточный. Зато из окон нашей комнаты был виден кукольный театр имени Образцова со знаменитыми часами. И старую школу мне жалко. Как-никак, восемь лет проучился, все друзья там остались. Я сперва хотел остаться учиться в ней. Но предки оказали решительное сопротивление.
– Ты в своем уме, Федор? – говорил мне отец. – Девятый класс! Такой сложный учебный год, а тут ездить в метро с двумя пересадками. Час туда. Час обратно. Загнешься же ведь во цвете лет. А на новой квартире школа прямо во дворе. С бассейном, зимним садом, компьютерными классами. Собственной телестудией. В общем, все оборудовано по последнему слову техники. Директриса сказала мне, что ее школа – гордость района.
Я немного подумал и сломался. Ездить с двумя пересадками час туда, час обратно мне не очень-то улыбалось. Люблю, знаете ли, подольше поспать. А бассейн и собственная телестудия – это круто. В моей тесной старой школе постройки тысяча девятьсот тридцать шестого года подобных явлений не наблюдалось. В общем, я принял логику предков. Так сказать, новая квартира, новая школа, новая жизнь. А с друзьями можно и так общаться. В конце концов, не в другой же ведь город я уезжаю.
Так вышло, что до самого переезда я в новой квартире не побывал. Предки ездили туда без меня. А я то болел, то чем-нибудь другим был занят. Зато по вечерам слушал восторженные рассказы родителей. И о размерах новой кухни, и о встроенных шкафах, и об огромной лоджии. У отца уже чесались руки ее застеклить.
– Вот сделаю, – объяснял нам с матерью он, – и будет как бы еще одна комната. А если утеплить и провести отопление…
Глаза у предка при этом мечтательно затуманились, и я сразу просек, что нашей лоджии недолго осталось быть просто лоджией.
– А может, оставим как есть? – робко предложил я.
– Это еще почему? – возмутился предок.
– Ну, вроде бы как балкон, – продолжал сопротивляться я. – На него можно выйти свежим воздухом подышать.
– Для этих целей у нас есть еще одна лоджия на кухне, – поспешил успокоить меня отец. – Она поуже. Так что выходи себе и дыши на здоровье.
– Ой, Федор, а воздух там! – подхватила мама. – Кухня как раз выходит на парк.
– И на кладбище, – добавил отец.
– На кладбище? – уставился на него я.
– Да оно старое, – отмахнулся предок. – Там теперь уже не хоронят.
– Мы специально выясняли, – уточнила мать. – А то, когда под твоими окнами постоянно кого-то хоронят, – это не жизнь, а один сплошной кошмар.
Я был с ней совершенно согласен.
– А наша улица знаешь как называется? – продолжал отец. – Серебряные пруды.
– Красиво, – кивнул я. – А пруды действительно есть?
– Целых два, – улыбнулся отец.
– К сожалению, – не разделяла его радости мать. – Боюсь, нас летом комары сожрут.
– Не нагнетай, – откликнулся предок. – По мне комары куда лучше, чем Большаковы.
Мама хмыкнула, но возражать не стала.
– А потом, может, их там травят, – продолжал отец. – И вообще, Марина, – взгляд у предка сделался строгим и осуждающим, – почему тебе в любой бочке меда обязательно надо найти ложку дегтя? Сейчас только начало осени, а она уже думает о следующем лете. И это в тот момент, когда мы наконец получили квартиру, и Большаковых больше никогда не увидим…
– Молчу, молчу, – замахала руками мама.
И вот настал день переезда. С самого начала все пошло наперекосяк. Оказалось, что Большаковы собрались переезжать ровно в тот же час, что и мы. Комнаты Большаковых располагались гораздо ближе к входной двери, чем наша. Поэтому он и его семейство сперва вытащили всю свою мебель в коридор, а затем уже принялись перетаскивать к машине. Мы оказались в ловушке. Шофер арендованной нами машины нервничал и грозился уехать. Предок мой возражал:
– Разве не видите, что здесь творится? Как мы сквозь эту баррикаду свою мебель протащим?
– Надо было заранее сговориться с соседом, – назидательно проговорил один из двух грузчиков, прибывших вместе с шофером. – У нас, господин дорогой, время – деньги.
– У вас время – деньги, а у меня сосед тупой, – уже не в силах был сдерживаться мой предок. – И вообще, он это нарочно устроил. Потому что раньше твердил, что переезжает только на следующей неделе.
– Игорь, – выразительно поглядела мама на предка, – прошу тебя.
Папа пробормотал что-то невнятное и отвернулся.
Впрочем, все обошлось. Полчаса спустя большаковская баррикада исчезла. Ту мебель, которую мы брали с собой, погрузили в машину, и предок отъехал вместе с грузчиками и шофером на новое место жительства. Через два часа машина вернулась за мной и остатками вещей.
– Ну, Федя, езжай, – сказала мне мать. – А я сейчас тут все доделаю, доберу мелочовку – и на машине к вам.
Я последний раз взглянул на нашу огромную коммуналку. Она почти опустела. В ней теперь осталось только две семьи, да и те уже получили новые квартиры. Мне стало немного грустно. Как-никак вся жизнь тут прошла. Целых четырнадцать лет, считая с того момента, как меня сюда доставили прямиком из роддома. Видимо, я надолго задумался, потому что в дверях возник один из грузчиков.
– Эй, пацан. Ты едешь или не едешь? Долго нам тебя еще ждать?
– Федор, ты еще тут? – выглянула из комнаты мама.
В объяснения я вдаваться не стал. Не говорить же ей, что прощался с квартирой. Терпеть не могу эти всякие откровенности. А потому я лишь коротко бросил:
– Все. Уехал.
И ведь я действительно уехал. Только вот до пункта конечного назначения добрался совсем не скоро. На полпути грузовик заглох. Шофер, чертыхнувшись, полез под капот. Грузчики тоже с интересом туда заглядывали и наперебой давали советы. В конце концов шоферу это надоело, и он прогнал их. Грузчики отошли чуть в сторону и принялись увлеченно обсуждать, что делать, если машина так и не заведется.
Вариантов возникло множество. Однако ни один из них мне лично не понравился. Хорошо, что шоферу все-таки удалось завести машину, и мы хоть с большим опозданием, но добрались до нашего нового дома. Там было несколько совершенно одинаковых высотных корпусов. Однако свой я обнаружил без малейших усилий. Потому что возле него бегал взад-вперед мой предок.
Едва машина остановилась, он распахнул дверцу и испуганно произнес:
– Федор, где тебя носило? Я волновался.
– Заглохли, – объяснил шофер.
– Заглохни? – не расслышал мой предок. – Это вы мне? С какой, интересно, стати я должен заглохнуть?
– Это не ты, мужик, должен заглохнуть, – хохотнул шофер, – а у меня мотор по дороге заглох. Считайте, вам еще повезло. На соплях доехали. Сейчас ваши пожитки разгрузим и вернемся на базу. Другие заказы отменить придется. Кстати, телефон есть? Позвонить надо.
Отец молча извлек из кармана мобильник и протянул шоферу. Грузчики хмуро слушали, как тот отменяет заказы.
Набив частью наших вещей грузовой лифт, отец скомандовал:
– Езжай на десятый этаж, а я сейчас пассажирский вызову.
Протискиваясь сквозь тюки, я потянулся к нужной кнопке.
– Ой, а мне можно? – раздался звонкий голос.
В кабину каким-то чудом протиснулась худенькая высокая девчонка с большим пластиковым пакетом, из которого торчали продукты.
– Мне тоже на десятый, – пояснила она.
Я надавил на кнопку и буркнул:
– Нельзя было второй лифт подождать?
– Нельзя, – возразила девчонка и, улыбнувшись, добавила: – Он не работает.
– А как же мой отец? – ткнул я пальцем вниз.
Девчонка вновь улыбнулась и пожала плечами.
– Одно из двух. Либо пешком по лестнице, либо дождется, пока ты разгрузишься.
– Ну ни фига себе! – возмутился я. – Как же я один все это вытащу? Неужели трудно было предупредить его, что второй лифт не работает?
– А меня разве спрашивали? – нахально отозвалась моя попутчица.
Я уже раскрыл рот, чтобы достойно ответить ей, когда раздался оглушительный скрежет. Кабина, конвульсивно дернувшись, остановилась. Я не без удовольствия отметил, что девчонка побледнела. Впрочем, она, видно, была не из пугливых. Во всяком случае, мигом взяла себя в руки и недовольным голосом, заявила:
– Нечего было так лифт набивать. Счастье еще, если трос сейчас не оборвется. А то нам с тобой этажей семь вниз лететь.
– Не паникуй, – с деланой беззаботностью проговорил я. – Лучше попытайся нажать на какой-нибудь другой этаж.
Перегнувшись через огромный тюк, я принялся давить на разные кнопки. Однако ни на один из этажей кабина ехать не пожелала. Тогда я нажал на кнопку вызова диспетчера.
– Бесполезно, – прокомментировала мои действия девчонка. – Диспетчерская еще не подключена. Дом-то новый.
– Интересно живете, – обозлился я.
– Мы… живем, – с издевкой проговорила моя спутница. – Насколько я понимаю, ты теперь тоже здесь поселился. Так что привыкай. Теперь одна надежда на твоего папу. Но мы с тобой все равно здесь надолго. Пока заметят. Пока дозвонятся в диспетчерскую…
И, не договорив, она махнула рукой. Затем, помолчав, ткнула пальцем в ближайшую к себе коробку.
– Там у вас чего? Сесть можно? А то я стою на одной ноге. Вторая не поместилась.
– Садись, – буркнул я. – Там книги. Авось не раздавишь.
– Книги не раздавлю, – заверила девчонка и опустилась на коробку. – Ну, что? Будем знакомиться? Все равно больше пока делать нечего.
– Можем и познакомиться, – процедил я сквозь зубы. – Я – Федор.
– Солидно звучишь, – то ли одобрительно, то ли издевательски произнесла девчонка.
Ярко-зеленые глаза ее сверкнули. Никогда раньше не видел в реальной жизни такого цвета глаз. До встречи с этой девчонкой мне казалось, что зеленые глаза встречаются только в книгах. А точнее, в любовных романах, которые тоннами поглощает моя мать. Естественно, я подобной ерунды не читаю. Однако несколько раз из чистого любопытства заглядывал в них. Мне просто хотелось понять, почему матери они кажутся столь интересными. Так вот. Страницы этих произведений оказались густо заселены как красавцами, так и красавицами «с потрясающими зелеными глазами».
– Ты чего на меня уставился? – спросила девчонка.
– Жду, когда ты представишься, – вышел из положения я.
– Меня зовут Жанна, – тут же сказала моя попутчица.
– Жанна? – удивился я.
– Именно, – кивнула девчонка. – В честь Жанны д’Арк. У меня мама сдвинута на французской истории и литературе. И работает в Библиотеке иностранной литературы.
– А-а-а, – только и протянул я.
Темно-каштановые стриженные под пажа Жаннины волосы и впрямь придавали ей какое-то сходство с Жанной д’Арк. Хотя вообще-то, кто знает, какого цвета волосы были у Орлеанской Девы? Но говорить я об этом Жанне и не собирался. И поспешил сменить тему:
– Вы давно сюда переехали?
– Да уже месяц живем, – отозвалась Жанна. – К первому сентября перебрались. Чтобы мне сразу в новую школу идти.
– Ты в той, которая с бассейном, учишься? – полюбопытствовал я.
– Естественно, – усмехнулась Жанна. – Во-первых, она у нас прямо во дворе. А во-вторых, чтобы ты знал, эта школа вообще единственная в микрорайоне.
– А говорят, лучшая в микрорайоне, – вспомнились мне слова предков.
– Раз единственная, значит, лучшая, – опять усмехнулась Жанна. – Потому что вне конкуренции. Но в этом районе наша школа и впрямь считается лучшей. Правда, она всего год существует. Ты, Федор, вообще, в каком классе учишься?
– В девятом, – внес ясность я.
– Значит, в наш класс и пойдешь.
– Почему это обязательно в ваш? – не понял я.
– Элементарно, – начала объяснять мне Жанна. – Наш класс единственный из девятых еще недоукомплектован. А в остальных четырех полным-полна коробочка.
– Четырех? – присвистнул я.
– Что делать, Федор, – развела руками Жанна. – Микрорайон новый. Домов куча. А школа одна.
– Ты хочешь сказать, сюда одни девятиклассники съехались? – еще сильней удивился я.
– Похоже, – кивнула девчонка. – Сам прикинь, девятых классов целых пять штук, а перваков всего три.
– Три класса или три человека? – не понял я.
– Естественно, класса, – откликнулась Жанна.
Тут снизу раздались грохот и громкие вопли.
– Кажется, Федор, тебя наконец хватились, – сказала Жанна и вдруг оглушительно крикнула: – Помогите! Мы застряли!
Я от неожиданности вздрогнул.
– В следующий раз, когда соберешься орать, предупреждай.
– Какие мы, оказывается, пугливые, – ничуть не смутилась Жанна.
– Просто ты меня оглушила. До сих пор в ушах звенит, – скороговоркой выпалил я.
– Зато у нас появилась надежда, – и на сей раз нашлась моя новая знакомая.
Здесь она была совершенно права. Я услышал уже вполне внятный голос отца:
– Ребята! Вы где?
Видимо, отчаявшись дождаться лифта, предок сам поднялся по лестнице.
– Мы тут! Застряли! – заорал я в ответ.
– С диспетчерской связались? – осведомился отец. Он тяжело дышал. Укатали сивку крутые горки, как говорит в таких случаях моя мать.
– Связи нет, – пояснила Жанна. – Вам надо позвонить по телефону.
– А номер кто мне скажет? – грянул отец.
– Там, на первом этаже, возле кнопок табличка висит со всеми нужными номерами, – услужливо проинструктировала Жанна.
Отец тяжело вздохнул, пробормотал что-то про «эту чертову лестницу» и, велев нам сидеть спокойно, с громким топотом понесся вниз.
– Что я люблю в предках, так это их полезные советы, – не преминула заметить Жанна. – Интересно, как тут можно еще сидеть, учитывая все это барахло?
– Никак, – согласился я.
Какое-то время мы помолчали.
– Ну, Федя, рассказал бы что-нибудь интересное, – первой не выдержала Жанна.
– Лучше сама расскажи мне про новую школу.
Жанна поморщилась. Тема явно не увлекла ее.
– Школа как школа, – скучным голосом начала она. – Не вижу в ней ничего выдающегося. Учителя есть нормальные, а есть так себе. Ребята тоже разные. Одни нормальные, а другие придурки.
– Ясно, – пробормотал я. Тема и впрямь, казалось, была исчерпана. Да и что, собственно, еще интересного можно рассказать про школу.
Все-таки я счел своим долгом задать еще один вопрос:
– А бассейн-то хороший?
– Когда воду заливают, нормальный, – с какой-то странной улыбкой произнесла Жанна. – Только, Федя, это бывает очень редко. Потому что у них там все время чего-то ломается. В общем, на водные процедуры особенно не рассчитывай.
– Да я, знаешь, пока вообще ни на что особенное не рассчитываю, – постарался как можно более равнодушным тоном произнести я. А про себя подумал: «Ну и вредная девица. И мне теперь с такой в одном классе учиться».
«Вредная девица» очень внимательно посмотрела на меня своими зелеными глазами, а затем принялась рыться в пакете с продуктами.
– Вот, – вытащила она оттуда пачку печенья «Юбилейное в шоколаде». – Угощайся. А то неизвестно, сколько мы еще тут с тобой просидим.
Едва взглянув на «Юбилейное в шоколаде», я вдруг сообразил, что просто умираю от жажды.
– А попить у тебя случайно ничего там нету? – с надеждой воззрился на пластиковый пакет я.
– Только молоко, – ответила Жанна.
– Годится! – воскликнул я.
Жанна вытащила литровую пачку молока. Теперь у меня внутри просто все горело. Я потянулся к пакету, но она решительно отвела руку.
– У тебя среди вещей чашка найдется?
– А на фига?
– Он еще спрашивает! – возмутилась Жанна. – Напустишь мне слюней в пакет, а нам с матерью потом допивать.
Логика у нее была просто железная. Я наугад полез в одну из картонных коробок и обнаружил там небольшую кастрюльку.
– Лей сюда.
Жанна, с трудом надорвав пакет, налила молока. Я жадно припал к кастрюле.
– Феденька, ты еще здесь? – послышался сверху голос моей родной матери.
– Куда ж он денется, – ответила за меня Жанна.
– Я уже приехала, – снова заговорила мать. – А папа дозвонился в диспетчерскую. Ему обещали прислать мастера.
– Когда? – спросил я.
– Да говорят, мастер сейчас в другом месте лифт чинит, – объяснила моя родительница. – А как в диспетчерскую вернется, так его сразу к нам и пошлют.
– Значит, точно будем сидеть до самого вечера, – вздохнула Жанна.
– Девочка, это ты мне? – не поняла мать.
– Нет, это я ему, – пояснила Жанна.
– Тогда вы еще потерпите, а я пока кое-что занесу в квартиру, – сказала мама, и мы услышали ее удаляющиеся шаги.
– Хорошо, Федя, я хоть с продуктами, – и Жанна вновь протянула мне пачку «Юбилейного в шоколаде».
На сей раз я не отказался.
Час спустя нас спасли. Правда, лифт остался на том месте, где застрял вместе с нами. Верней, мастер вручную подтянул кабину до восьмого этажа, не преминув сообщить радостное известие. Мол, на услуги лифта до завтрашнего утра можете не рассчитывать, все равно бесполезно.
Грузчики, естественно, давным-давно уехали. Так что вещи нам пришлось тащить до десятого этажа на себе. Спасибо еще, Жанна помогла. Пока мы таскали, она караулила оставшееся.
Квартира ее оказалась рядом с нашей. И даже выяснилось, что кухни у нас соединены общей лоджией.
– Ладно, Федор, – сказала напоследок она. – Сегодня, конечно, тебе уже некогда. А завтра, если будет время, забегай. Могу тебе наш район показать.
– Согласен.
И я кинулся на помощь отцу, который волок по коридору последнюю коробку.
Когда наконец все вещи перекочевали в квартиру, я отправился на детальную экскурсию по нашему новому жилищу. Естественно, больше всего меня волновала собственная комната. Тому, кто всю осознанную жизнь провел в уголке за родительским шкафом, нетрудно понять мой восторг при виде светлой комнаты с новой, тоже светлой, мебелью, новым диваном, широким письменным столом и, наконец, собственным телевизором-двойкой.
Конечно, если бы предки со мной посоветовались, я бы предпочел компьютер. Но они, видно, хотели сделать мне сюрприз. Впрочем, собственный телик – тоже совсем неплохо. Родителей вечно интересовали одни передачи, а меня совсем другие. Теперь с этим покончено. Отныне у нас будет полный суверенитет. Пускай мать смотрит свои любимые сериалы.
– Ну? – показались в комнате отец с матерью. Лица у обоих сияли. – Ты доволен?
– Ага, – кивнул я. – Спасибо.
– А компьютер чуть позже получишь, – будто прочел мои мысли отец.
– Когда? – захотелось знать мне.
– Вот разберусь немного с долгами и… В общем, скоро, – ответил предок.
Словом, жизнь вроде бы складывалась совсем неплохо. Видимо, даже слишком неплохо. Потому-то на следующий день все и началось.