Глава 8. Монах
Литургия в соборе Святителя Николая Чудотворца, что в городе Ницце, закончилась около полудня. Один из самых больших и, пожалуй, самый красивый православный храм в Западной Европе был построен в 1912 году на месте особняка в парке Бермон, где в 1865-м в двадцатиоднолетнем возрасте скончался русский наследник, цесаревич Николай Александрович, старший сын императора Александра Второго. Безутешный отец приобрёл виллу Бермон, и четыре года спустя была освящена в присутствии младшего брата покойного Великого князя Александра Александровича, будущего императора Александра Третьего, построенная на высоком основании мраморная часовня в византийском стиле. В память о скончавшемся наследнике русского престола муниципалитет Ниццы назвал ближайшую к часовне улицу бульваром Цесаревича.
С того времени до начала двадцатого века Никольская часовня и освящённая в конце 1859 года во имя святителя Николая Чудотворца и мученицы царицы Александры церковь окормляли русских православных христиан на юге Франции.
В 1896 году на Лазурный берег прибыла вдовствующая императрица Мария Фёдоровна. Поскольку прежняя церковь была мала, русская община обратилась к императору Николаю Второму и его вдовствующей матери о принятии под покровительство строительство нового храма. Его закладка была совершена в 1903 году, освящение состоялось девятью годами позже.
Иеромонах Александр раздавал благословения прихожанам, пришедшим на молитву в воскресный день. За его плечами была служба в православных храмах Сирии, Иордании, русской православной церкви в Бейруте. Пару месяцев назад решением Священного Синода он был направлен в клир Корсунской епархии и по благословлению епископа назначен настоятелем в Свято-Николаевском соборе Ниццы.
Последние два месяца всё свободное от богослужений и молитв время отец Александр отдавал подготовке выставки православной иконы в рамках Дней России во Франции, которая начиналась в ближайший четверг.
После стран Ближнего Востока Франция поначалу показалась монаху райским местом с неторопливым, размеренным течением жизни, где даже утренние службы начинались в десять часов, чтобы не вынуждать слишком рано просыпаться немногочисленных прихожан, особенно добиравшихся сюда из Монако и других окрестных городков.
Но постепенно погружаясь в окружающую жизнь, отец Александр стал ощущать растущее чувство тревоги, появившееся во французском обществе после терактов в Париже.
– Раз Господь попустил этому произойти, значит, это было послано нам как знак, как испытание, которое необходимо преодолеть, чтобы мы задумались, правильно ли мы живём, достаточно ли готовимся к Царствию Небесному, – утешал себя и прихожан священник.
«Удивительно, как западные европейцы, потомки граждан Римской империи, принявшей христианство ещё в первой половине четвёртого века от Рождества Христова, люди, чьи предки, не страшась смерти, отправлялись в Крестовые походы, легко отказались от учения Спасителя, – думал он. – При росте населения в геометрической прогрессии за последние сто лет, христианские храмы в Европе в начале двадцать первого века оказались большей частью пустыми. Некоторые из них превратились в музеи, многие закрылись или были разрушены, потому что у государства не было денег на их реставрацию, а церковные общины либо распались, либо были слишком малочисленны, чтобы взять на себя расходы. Часть церквей были ободраны изнутри до штукатурки и использовались как помещения для дискотек, концертов, вплоть до площадки для выгула собак», – с болью увиденной монахом в покинутом Богом и людьми некогда протестантском храме столицы Швейцарии Берна.
После воскресной службы и трапезы монах решил прогуляться по Английской набережной, чтобы полюбоваться необычайно красивым морем, блестящие на солнце лазурные воды которого напоминали ему краски иконописцев, изображавших небесную лазурь и божественное сияние на иконах. Путь от собора до морского берега по бульвару Гамбетта занял около двадцати минут, и, переходя проезжую часть набережной, священник обратил внимание на остановившийся в левом ряду первым у светофора знакомый чёрный мотоцикл «Харли-Дэвидсон», разрисованный белыми черепами, и сидящего на нём байкера в закрытом шлеме. Зажёгся зелёный и, заглушив все остальные звуки фирменным рокотом харлеевского выхлопа, мотоциклист умчался вперёд. «Hells Angels»1 – успел прочитать на его спине отец Александр.