ХОЛОД В ИЮЛЕ: 3 ТРИЛЛЕРА В АМЕРИКАНСКИХ СНЕГАХ. ЧАСТЬ 1
Перерыв на мороженое для тех, кто за эти четыре дня устал от жары. С другой стороны, что еще смотреть таким летом, как не зимние триллеры. Любители заснеженных равнин, крупных затылков и длинных планов – все сюда.
«В ВОЗДУХЕ» / ALOFT
Режиссер: Клаудиа Льоса.
О чем кино: у Наны два сына – Иван и Галли. У второго – сложное психическое и физическое состояние, мальчик фактически умирает на глазах. Долго ждать не придется.
В далеком 2009 году перуанка Клаудиа Льоса сняла радикальное и скандальное кино «Молоко скорби». Основная часть случайных зрителей отсекалась уже на вступительной сцене. Что не помешало неслучайным – членам жюри «Берлинале» – отдать Льосе «Золотого медведя».
«В воздухе» не будет ничего радикального. Но случайные зрители все равно отвалятся сами собой – в сон. Тем лучше, потому что с каждым сюжетным витком (а их три – не больше) картина все шире расправляет крылья. К финалу Aloft взлетает уже так высоко, что зрителю остается провожать его взглядом. Это кино о потере, о невозможности, об отчаянии, которое секирой высекает всю мелодраму и засеивает на ее месте то магический реализм, то фольклор, то сплошь аллегорическое повествование. И пока аудитория фильма задается нехитрыми вопросами: «Кто эта женщина? При чем тут птицы? Почему все переполошились и что вообще происходит?» – Льоса ставит куда более общие метафорические. А чтобы жизнь медом не казалась, делает это нелинейно: многочисленные флешбэки хоть и берут на себя поясняющую функцию, но могут запутать невнимательного зрителя. Если с вами такое произойдет, расслабьтесь и получайте удовольствие: смотреть на заснеженные панорамы в объективе Николя Больдюка можно отдельно от сюжетных перипетий.
«НОРД-ИСТЕР» / NOR’EASTER
Режиссер: Эндрю Броцман.
О чем кино: молодой священник приезжает в отдаленную местность в американской глуши. И сразу сталкивается с непростой ситуацией: у родителей пять лет назад пропал сын и они не могут с этим смириться. Священник предлагает признать сына мертвым и устроить символические похороны. И все бы ничего, но тут сын возвращается.
«Норд-истер» – первый и пока единственный полнометражный фильм Броцмана. И если он будет пребывать в молчании еще семь лет, рискует снискать славу Ричарда Келли. Что в целом тоже неплохо. В дебюте Броцмана все на месте: неприветливые пейзажи, тухлая детективная линия, элементы саспенса (будем надеяться, что это были они), длинные крупные планы затылков. Ровным счетом все, за что фильмы обычно записывают в параллельные секции жанровых фестивалей. Здесь драма потери встречает историю о долге и вере – и им оказывается по пути. К «Норд-истеру» масса вопросов. Но, если бы на каждый из них Броцман давал четкий артикулированный ответ, мы бы смотрели мелодраму. И явно не в этой подборке. Ответов минимум, так до конца и неясно, какого рода отношения были между мальчиком и мужчиной из пиццерии, какие отношения у юноши были с родителями до побега и было ли похищение – или речь идет о тривиальной «лолитовской» (простите) истории.
Броцману хватает ума оставить все это за кадром, а на авансцену вывести все те же крупные планы затылков. Чего «Норд-истеру» не хватает, так это понимания общей цели. За 80 с мелочью минут можно рассказать только одну из затронутых Броцманом тем. И если главная все же о том, как священник ставит под сомнение свою веру, то сообщить об этом стоит заблаговременно – хотя бы до финального титра. Впрочем, можно поблагодарить американца, что он смог умолчать в этом вопросе там, где этого не сделало «Молчание» Скорсезе.
«НА ЛЬДУ» / ON THE ICE
Режиссер: Эндрю Окпиха МакЛин.
О чем кино: на краю Аляски двое подростков пытаются замести следы убийства третьего. Катаются на снегоходах. Читают рэп. Напиваются и обдалбываются.
По сюжету снимать подобное кино можно было в пределах России – Норильск, например, отличная локация для натурных съемок. Но коренной житель Аляски Эндрю Окпиха МакЛин предпочел бескрайние снежные просторы родного штата. Его дебютная и тоже пока единственная полнометражная картина получила сразу несколько наград на Берлинском кинофестивале. Причем даже без постановки деликатных политических и остросоциальных вопросов. МакЛин говорит о вечном. О том, что тайное, как мы помним по Драгунскому, всегда становится явным. Чувство вины – та еще заноза. А правда – вещь, во-первых, относительная, а во-вторых, не обязательно приятная. Словом, настоящее вышло у американца кино морального беспокойства.
Тут надобно оговориться. История о том, как персонажи поочередно опускаются на дно морали, проходит параллельно с тем, как городок опускается на дно социальное. С постоянной оглядкой на Запад – будь то рэп или планы на жизнь – герои тем не менее по колено в своем снегу, который месят год за годом, шаг за шагом. Но при этом остаются на месте.