Глава 2
Наденька пришла на 10 минут раньше. На ней были те же блузка и пиджачок. Ваватыч закурил. Он решил не тратить время на предисловия. В случае чего ее можно будет просто выставить. Что бы и кому она ни говорила, значения не имеет.
– Вы с кем живете, Наденька?
– С мамой.
– Вы сказали, куда идете? Наденька посмотрела на него вопросительно.
– Дело в том, что, возможно, придется задержаться.
Наденька улыбнулась.
– Если честно, я вообще ничего не говорила. Мама так переживает… Вернее, я сказала, что пытаюсь договориться в одном месте. Если вы меня точно возьмете, тогда я ей скажу.
– Ладно. Вы видели Таирова?
– На афишах.
– Ну, вы бы его узнали?
– Зачем мне его узнавать?
– Так нужно, дело в том, что его решено убить.
Наденька хихикнула.
– Ну что ж, мир не слишком пострадает от его отсутствия.
– Я тоже так считаю, и убьете его Вы…
Наденька подняла голову.
– За полторы тысячи долларов.
На визитной карточке Ваватыча значилось: «Генеральный директор межрегиональной фирмы «Анонс» (юридическая консультация, охрана, посредничество)». К офису примыкало помещение, где работали курсы по подготовке охранников, а также аэробики и шейпинга, в подвале находился стрелковый тир.
Что же ответит эта куколка? Ему показалось, что Наденька впервые проявила к нему интерес. Она побледнела, пятна румян резко выделялись на скулах. И от того, что ее лицо уже не казалось кукольным, оно стало, пожалуй, интереснее.
– Вы можете посчитать это малоудачной шуткой, встать и уйти, бояться вам нечего.
Он сделал паузу, какое-то время на размышление ей предоставить можно. Наденька оглядела комнату. Она уже настроилась на то, что можно некоторое время поработать секретаршей. Значит, даже это – опять пустой номер. Встать и уйти можно. Она не сомневалась, что ей бояться нечего. Львы не рычат на бабочек, для них она настолько маленький человек, что совершенно безопасна, какая разница, что и кому она скажет. Но опять ни с чем возвращаться домой… Лето заканчивалось, все ее попытки устроиться по специальности ни к чему не привели, тогда она стала просматривать объявления, в которых требовались секретарши, но оказалось, что там ее тоже никто не ждал. В фирмах, где явно нечем было платить, вешали лапшу на уши, самодовольные старые хрычи нагло ощупывали ее глазами, а для тех, кто помоложе, она была уже стара, можно найти и семнадцатилетнюю. В лучшем случае требовалась высокая скорость набора, а это значит – днями сидеть согнувшись; и через год испортить глаза. Разве она училась для этого? Мама старалась ее подбодрить, но Наденька видела, что она переживает и чувствует себя виноватой в том, что не может помочь. Она представила себе, что снова идет по своей улице, возвращается домой снова ни с чем. Нет, что угодно, только не это, не будет этого, деньги дадут ей передышку, и можно будет что-нибудь придумать. Она посмотрела на Ваватыча, он не торопил ее, он ждал.
– Сколько вы сказали?
– Полторы тысячи.
– Негусто.
– В другом месте вам предлагали, больше?
– Нет, опыта такой работы у меня нет.
– Когда вы в последний раз держали в руках пистолет, только правду?
– Года два назад.
– Идемте. Осторожно.
Ваватыч взял Надю за руку и свел вниз по крутым ступеням. Его рука оказалась на удивление крепкой и по-мужски надежной, он мягко пружинил по ступеням, легко неся свое грузное тело бывшего борца. Щелкнул выключатель. Озарились блики мишеней, тир небольшой, но удобный. Наденька не заметила, откуда он достал пистолет.
– Такую штуку видели?
– В общем, да.
– Что это?
– «Вальтер».
– Правильно. Как обращаться, знаете?
– Знаю.
Наденька стреляла только из спортивного оружия, но смертельные игрушки всегда нравились ей. Она изучила многие виды пистолетов и револьверов по книге «Огнестрельное оружие». Вот уж действительно не знаешь, что пригодится. Раньше Наденька видела «вальтер» только на картинке и сейчас с удовольствием ощутила в руках прохладный металл. Ваватыч не спеша зарядил. Первые три пули попали в молоко, потом стали методично размешаться вокруг десятки.
Ваватыч посмотрел на мишени.
– Сойдет.
Они поднялись наверх. Начинало темнеть. Он говорил просто и деловито:
– Итак, слушайте внимательно. Вас подвезут к оперному театру к моменту его выхода. Он выходит, за ним следуют его телохранители. Вы подходите к его машине, вам покажут. Стоите и ждете его.
Ваватыч достал из ящика стола медицинский атлас.
– Вы знаете, где у человека сердце?
– Да, в университете учили на медсестру… военного времени.
– Военного… Ваватыч хмыкнул.
– Так вот, попасть надо сюда, в сердце. Он должен быть не ранен, а убит наповал. Вы стреляете в упор, промахнуться трудно. Когда он подойдет к машине, попросите автограф, а затем стреляйте. Охрана – наши люди, и вас не тронут. Та машина, что привезет вас, будет стоять рядом, садитесь в нее, и дальше не ваша забота. Погони не будет. Они вручат вам деньги и отвезут домой.
Наденька кивнула. Ваватыч посмотрел на часы и открыл шкаф. Вынул черный парик и бросил на стол.
– Примерьте.
Наденька на удивление быстро заправила под парик свою золотую гриву.
– И это.
Ваватыч достал из шкафа зеленый плащ. В комнате не было зеркала, но Наденька в нем не нуждалась. Похожа она была на огородное пугало, но это ее не волновало.
Ваватыч взял пистолет.
– Смотрите, я заряжаю. Два патрона на всякий случай.
– Три, – вдруг властно сказала Наденька.
– Почему?
Он не ожидал от нее такого тона.
– Счастливое число.
В парике и зеленом плаще вид у нее был смешной и нелепый. Она слишком далеко зашла, чтобы сейчас отказаться, хотя кто знает, что придет в голову этой кукле. Да какая разница, в конце концов.
– Ладно.
Она удовлетворенно проследила, как он зарядил, и взяла пистолет.
– Подождите.
Он вышел и отсутствовал довольно: долго. Возвратившись, внимательно осмотрел ее и сказал:
– Пошли.
На улице стояла красная «двойка».
– Садитесь.
Наденька села на заднее сиденье. Машина тронулась.
Два бритых затылка маячили перед ней. Монстры. У таких обычно пустые глаза. Ну, для того дела, для которого они предназначены, сойдут. А собственно, для чего они предназначены, эти два пустоглазых кретина?
Ваватыч вернулся в офис. Если все пройдет нормально, он больше не увидит эту куколку. Впрочем, если сбой, тоже не страшно. Брошенная любовница, отвергнутая поклонница, никто не поверит ей. А Женька? Он должен был соизмерять свои силы и возможности. Ему суждено еще некоторое время бурно прожить после своей смерти, увеличивая прибыли от продажи кассет и газетных сенсаций. Что-что, а сделать рекламу на его смерти сумеют. Если же она промахнется, что маловероятно, то это тоже сенсация, но что скажет шеф?