Одна травма потянула за собой следующие, потому что отказ от жима, естественно, привёл к тому, что становая тяга и приседания со штангой на плечах стали делаться не чаще, наверное, но с пущим упорством, что при безрассудности Вани означало какую-то серьёзную травму в ближайшее время; он уже не затрагивал плечевой пояс, где многое было повреждено и полного восстановления не сулило; он уже и внизу мучился с тазобедренным суставом и коленями, кои слишком часто хрустеть начали, что и неприятно и немного страшно; но следующую травму получил он не в этих слабых местах. Дело было той же весной; у Вани опять намечался вынужденный перерыв, отчего он поставил себе цель проработать ноги так, чтобы следующие три дня они болели и восстанавливались; именно поэтому он, уже не имея напарника, решил взять небольшой для него вес в 130 кг и приседать с ним по десять раз подходов шесть, но с таким нюансом, что ноги буду стоять не широко, как привыкли, но на уровне плеч, что увеличивает нагрузку на квадрицепсы; упражнение было не совсем привычное, поэтому делал его Ваня неправильно: то ли приседал слишком глубоко, то ли по привычке наклонялся со штангой вперёд, хотя этого в тот день делать было нельзя; в итоге он «сорвал спину», то есть значительно сместил позвонки на уровне поясницы; поэтому спина, разумеется болела, но боль усиливалась в разы при малейшем наклоне вперёд; всё усугубилось и тем, что из-за адреналина или других веществ Ваня лёгкую травму не почувствовал и сделал ещё два подхода, сделав себе хуже. После тренировки он, расстроенный, пошёл домой с мыслью, как же ускорить своё восстановление; через час лучше не стало, и через три часа лучше не стало; он с большим трудом переоделся, а сложнее всего было снимать носки, потому что позвоночник при этом как бы растягивался около того места, где произошло смещение; до последнего момента Ваня надеялся, что после сна станет лучше разительно, как это бывало почти всегда, но и после сна не стало лучше; вообще не стало лучше; боль имела место при всех положениях тела – скрыться от неё было невозможно. Не мог Ваня и отказаться от тех планов, перед которыми и специально перед которыми провёл «особую» тренировку, посему пришлось тащить тяжёлую сумку, создававшую дисбаланс и нагрузку на спину, а затем – как назло – впервые в жизни он либо почти опоздал на автобус, либо день был особенный, но в итоге он не сел там, где традиционно садился, но сел рядом с водителем, на одном из таких мест, где пол и поверхность сиденья располагаются почти на одном уровне, из-за чего человек «складывается» и что в случае с Ваней увеличивало боль от растяжения позвоночника; вдобавок, из-за положения сумки скоро отекли ноги, поэтому всё вместе на целые полтора часа так действенно проверило его силу воли, как никакие три тренировки, взятые вместе.
Боль не отступала три дня, но затем понемногу стала проходить; с отступлением оной Ваня как-то перестал обращать внимание на неё, поэтому через неделю лишь обнаружил, что боли больше нет, что он спокойно двигается, если только не оказать на позвоночник особую нагрузку; однако, поясница так и не восстановилась полностью и каждые несколько дней давала знать о себе, а приседать со штангой на плечах не давала. Так и ещё одно базовое упражнение кануло в небытие.
Последний случай произошёл в самом начале лета, когда неизбывная жара не давала думать на пятых-шестых уроках, заставляла потеть по пути домой и наводила духоту так, что вообще никто уже не ходил на физ-ру, когда она ещё шла; заниматься спортом было тяжело и вечерами, поэтому все, кто не были по-настоящему заинтересованы в своём теле, вообще не занимались спортом, никак не занимались, что, признаться, им не навредило и казалось несправедливым для Вани; сам Ваня тренировал даже в такую жару, от оной имея некий фетиш не сдаваться, показать волю, разрушить себя, но не отступить. Однажды несколько обстоятельств сошлись вместе: было пекло в три часа дня, летнее пекло уже пробралось во все щели, а «Геркулес» не был оборудован кондиционерами, как дорогие залы; конечно, там везде стояли вентиляторы, которые гнали воздух, но температура оного при этом не снижалась – и духота в подвальном помещении никуда не уходила; а ещё у Вани была становая тяга, тяжёлая становая тяга по схеме 5*5 с рабочим весом больше 180 кг; не вдаваясь в подробности, – он и сам бы их не вспомнил, – скажу вкратце, что на третьем или на четвёртом подходе Ваня позабыл технику безопасности и при очень большом напряжении сил, когда штанга показалась на 10 кг тяжелее (чем на предыдущем повторении), он посмотрел на неё, то есть наклонил голову вниз, из-за чего огромное давление в последней сконцентрировалось там, где пережался сосуд, отчего сосуд… лопнул. Ощущениями это выразилось в резкой боли около мозжечка, которая через двадцать секунд почти прошла, но следом за ней началась сильная тошнота; так тренировка закончилась, и Ваня шёл под солнцем по пустой аллее домой, пытаясь бить, чтобы дать мышцам энергию, но при этом не вырвать. Боль в том месте отныне всегда возникала при экстремально больших нагрузках; это означало конец становой тяге, конец силовому троеборью, конец старой жизни.
Х
Он долго думал, что же делать; он начал уделять время турнику и брусьям, с которых начинал когда-то, но проблемой оставалось то, что за последнее время Ваня занимался с акцентом на ноги, нарастил себе огромные бёдра, действительно преуспевал в становой тяге и приседаниях, поэтому и бывшие результаты хотел бы потерять в как можно меньшей части, раз уж потерять их суждено; поэтому он стал приседать со штангой на плечах, а это упражнение ещё более тяжко, чем обычные приседания, потому что значительно затрагивают мышцы спины и сверху нагружают позвоночник; Ваня для начала на рабочий вес взял 70 кг, через две тренировки довёл до 90 кг, через ещё тренировок пять присел 120*6, присел еле-еле, с огромным давлением вокруг, в жару, чувствуя, что есть в этом упражнении прогресс, но стоит добавить на штангу ещё килограмм 20, чтобы сломать колени, а у это уже – инвалидность и лишение возможности передвигаться на полгода, то есть такая травма уже в любом случае выйдет за границы тренировок в подвале, затронет и оставшуюся личную жизнь, затронет его молодость, юность, рождающиеся мечты и желания, подавит многие способности – или просто – кто признается в этом себе? – коренным образом изменит привычный ритм его жизни, а такого люди избегают. В результате не слишком долгих раздумий Ваня принял решение уйти из спорта и оставить мечты стать одним из сильнейших людей на земле; он поборол беса внутри себя и не сделал ряд шагов, в которых фатальным мог стать любой из первых; он перестал посещать тренировки и не ел больше огромные порции гречки с мясом каждые два-три часа, что было неимоверно сложно, надо думать, ибо лишь этим Ваня последние лета и жил. Конечно, совсем из спорта Ваня тотчас не ушёл, но возымел смутные надежды на достижения в бодибилдинге, поэтому на первых парах начал «сушиться», то есть изживать жир из своего организма. Как и положено, сушиться он не умел, не знал как, поэтому с первых же дней перестал есть всякую сладкую и подслащённую пищу, перестал пить компоты и многое другое перестал делать вмиг, но не постепенно, поэтому в первые же дни начал страдать от головокружений, слабости, но это уже совсем другая история. В те же дни он начал серьёзно загорать, начал вести половую жизнь, пить много жидкости, отчего и самочувствие у него улучшилось. К концу лета Ваня сбросил около семи килограмм, из который не меньше пяти – был жир; за следующий год он похудел с 86 до 74, а ещё за год достиг своего естественного веса – 70 кг, при этом оставшись в неплохой физической форме и по некоторым показателям почти не потеряв сил. Этот период характеризуется для Вани культом воли, кой уже не нёс большого вреда организму, хотя начал искажать психику, быть может. Ваня бросил старые мечты; многое забылось с того времени, многие ощущения от тренировок как-то растворились с другими ощущениями, но опыт и знания остались. Он превратился в одиночку, начал новую жизнь, а с почти всеми друзьями порвал связи, ибо отныне они занимались тем, чем он – не занимается; наверное, они и не были друзьями для него; многие из них забросили спорт, ушли в армию или отправились на зону; возможно, с ними тоже начались превращения, они тоже пересмотрели взгляды на жизнь, но этого знать не дано; во всяком случае, для них Ваня навсегда останется тем, кем он сам быть хотел и кем он сам себя называл; но сам Ваня едва ли уже встретит бывших друзей, посему вряд ли ещё раз услышит от них: «Icaros.»
Счастлив любовник проститутки,
И цел и весел – жизнь легка;
Себе же изломал я руки,
Лишь обнимая облака.
Все ради звезд необычайных,
Ярчей, чем небо, бирюза,
О солнце помнит глаз печальных
И солнцем выжженных – слеза.
Была напрасная услада
За грань миров взлетать светло,
Под властью огневого взгляда
Мое вдруг сломано крыло!..
Шарль Бодлер (из «Жалоб одного Икара»)