Вы здесь

Капустин Яр: село, город, полигон. *** (Геннадий Ростовский, 2018)












ПРЕДИСЛОВИЕ


Первое издание предлагаемой вашему вниманию книги было осуществлено в Волгограде в 2006 году. В 2009 году в Ленинске Волгоградской области был издан сокращённый вариант этой книги. В 2013 году книга в полном виде снова была издана в Волгограде, при этом практически все главы были существенно переработаны и дополнены. С тех пор работа над книгой продолжается ежегодно, вносятся небольшие дополнения и уточнения.

Широко использованы документы, воспоминания, рассказы ветеранов полигона и города, свидетельства очевидцев, отрывки из их книг. Первая глава очерков во многом опирается на исторические изыскания старожилов села Капустин Яр:

– Михаила Алексеевича Попова, крестьянина, как он о себе пишет, 1887 года рождения, члена КПСС с 1920 года, в 1928-1930 и в 1942-1944 годах бывшего председателем сельсовета;

–Николая Андреевича Ивашиненко, председателя исполкома (1987-1992г.г.), главы администрации посёлка (1992 – 1996г.г.), ветерана труда.

Выражаю сердечную признательность и благодарность всем, кто помогал в подготовке этой книги к изданию, кто делился своими воспоминаниями и материалами, чьи заметки, статьи, доклады, сценарии, зарисовки, репортажи, творческие работы, фотографии и рассказы использованы при написании и оформлении этих очерков.

Особые слова благодарности:

– редакции газеты «Орбита», Н. В. Иконникову, А. Г. Гриню, Ю. П. Толкачёву, В. Н. Васильеву, М.Л. Бородулину, И.В. Яшкичеву, Н. А. Бородовицыной, И. И. Зинову, В.Н. Маслову, В. Г. Смирнову, О. А Молдавец, Т.В. Леухиной.

На этих страницах вы не найдёте полного и всеобъемлющего рассказа обо всём и обо всех. Такую цель я перед собой и не ставил. О ком-то сказано более подробно, о ком-то лишь упомянуто, а кого-то нет вообще. И не потому, что автор предвзято ко вторым и третьим относится. Пусть о тех, кого обошёл вниманием, напишет, может быть, кто-то другой, лучше и полнее знающий предмет разговора.


Историческая память – это основа национального самосознания, патриотического и гражданского мировоззрения. Как нет дерева без корней, так нет человека без прошлого. Не хранящие память о прошлом не могут быть уверены в дне будущем.

Чтобы не прерывалась нить, связывающая поколения, чтобы наши подрастающие дети и внуки помнили и знали славное прошлое и имели представление о дне настоящем своей «малой родины», чтобы они не росли «Иванами, не помнящими родства», автор взялся за этот труд, который выносит на суд читателя.


ПЕРВАЯ ГЛАВА


ИСТОРИЯ СЕЛА КАПУСТИН ЯР


Краткие сведения о Капустином Яре можно встретить в книге выпуска 1861 года «Списки населённых мест Российской губернии».

В ней сказано, что «Капустин Яр Астраханской губернии Царёвского уезда или Капустинка расположен при реке Подстёпка в 27 верстах от уездного города. Число жителей женского пола насчитывает 3624, мужского – 3704 чел».

В Капустином Яре образца 1861 года было 1003 двора, две приходские школы, сельхозучилище, три ярмарки, по воскресеньям – базары.

Если сравнить эти данные со словарём Брокгауза и Ефрона 1895 года, то увидим, что за 34 года село изменилось. Здесь уже 1834 двора, жителей – 13311 человек. За это время построили ещё одну церковь. Наверняка речь идёт о Никольском храме, годом основания которого считается 1895-ый.

К концу 19 века в слободе Капустин Яр действуют 4 училища на 197 учащихся, 20 лавок, 121 ветряная мельница, 5 кузниц, 5 питейных заведений, одна аптека, две рыбные ватаги, один паровой маслобойный завод и три ярмарки.

В словаре сообщается, что село основано в 1805 году и населено преимущественно малороссами – так завершает историческую справку словарь.

Эти же цифры в основном подтверждены и Большой Советской Энциклопедией (первое издание; по-видимому, авторы заглядывали в словарь Брокгауза и Ефрона).

Есть ещё один официальный источник, который называется так: «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Настольная и дорожная книжка для русских людей. 1901 год».

В ней говорится: «Русское поселение на развалинах Сарая возникло уже в начале 19 века, в 1805 году. А именно когда выходцы из Павловского уезда Воронежской губернии, поселённые сначала в Вольском уезде Саратовской области, перешли на Ахтубу и, зачисленные в возницы эльтонской соли, водворились на этом месте».

Ко всему перечисленному выше эта книга прибавляет сельскую лечебницу на 10 коек, почтово-телеграфное отделение.

А теперь обратимся к тем, не таким уж многочисленным, как хотелось бы, материалам об истории села, которыми мы располагаем. Эти сведения довольно отрывочны, бессистемны, взяты из устных и письменных источников. Тем не менее, живое воображение читателя позволит, надеюсь, восполнить то, что не сохранила людская память.


На развалинах Золотой орды возникло Астраханское ханство, уже в первой половине XVI века ставшее «яблоком раздора» между Турцией, Крымом и Ногайской Ордой, пытавшимися утвердиться в низовьях Волги, исходя из своих военно-стратегических и торговых целей.

В середине XVI столетия России, боровшейся против экспансии султанской Турции, предстояло обезопасить свои юго-восточные границы от сателлитов Турции – Казанского и Астраханского ханств.

В 1552 году была завоёвана Казань. В июле 1554 года направившаяся из Казани вниз по Волге тридцатитысячная армия под предводительством А. Вяземского и М. Головина подошла к Астрахани и, не встретив сопротивления, заняла город. Царским наместником был поставлен хан Дербыш-Али. Однако вскоре он сблизился с крымчанами в Астрахани, потерял доверие Москвы и предпринял попытку освободиться от подчинения русскому царю.

В августе 1556 года отряды стрельцов и казаков во главе с воеводой И.С. Черемисиновым, посланные Иваном IV, подошли к Астрахани. Хан Дербыш-Али с группой приближённых бежал. Стрельцы и казаки без боя вступили в город.

С присоединением Астрахани Россия получила выход к Хвалынскому морю, а сам город отныне превращался в важнейший форпост на юго-востоке страны.

Однако и после состоявшегося присоединения в наших краях было малолюдно, поселения встречались крайне редко. Тем не менее, они были. И некоторые из них имеют весьма древнюю историю. Так например, поселение Солодовка нынешней Волгоградской области Ленинского района существовало уже к 1290 году (Б. Дедюхин, «Чур меня», г. Саратов, Приволжское издательство, 1982г.).

Периодически приходили и уходили кочевники – киргизы, казахи, калмыки.

С присоединением Нижнего Поволжья к Московскому государству стала увеличиваться добыча соли. К концу 17 века она велась на 14 озёрах, больше всего её вывозилось из Эльтонского, Баскунчакского, Чапчачинского месторождений.

С начала XVIII века началась колонизация Заволжья, связанная прежде всего с возрастающим значением добычи соли на озере Эльтон.

В 2000 году издательство Астраханского государственного педагогического университета осуществило выпуск весьма объёмного, в 1120 страниц, научного издания «История Астраханского края» – от первобытнообщинного строя до наших дней. Но напрасно внимательно листал я 8-ую и 9-ую главы: «Астраханский край в первой половине XIX века», «Астраханский край во второй половине XIX века». О Капустине Яре не нашёл там ни строчки.

Впрочем, со страницы 345 повествуется о начале добычи соли на озере Эльтон. И, конечно, это имеет отношение к теме нашего повествования. О чём же говорится в этом труде? Цитирую:

«Для удешевления соляной операции и ликвидации дефицита соли российское правительство предприняло попытку по разработке озёрных солей. Первоначальное значение при этом придавалось соли озера Эльтон. Оно находилось недалеко от Волги, что позволяло доставлять соль водою во многие губернии центральной России.

Перевозка водой обходилась в 19 раз дешевле доставки гужевым транспортом. Но для увеличения вывоза следовало решить прежде всего вопрос о рабочей силе. Решение вопроса о наёмной рабочей силе, предпринимаемое неоднократно во второй половине 18 века, успеха не имело. И казна, действуя в духе времени, обратилась к принудительному труду как к надёжной испытанной мере.

Украинским переселенцам, казённым крестьянам в качестве повинности вменили в обязанность возить соль от озера к Волге. Число их постепенно увеличивалось. После крестьянской войны 1773-1775г.г. за Волгу с Украины хлынули тысячи переселенцев, все они приписывались к промыслам.

К 1810 году насчитывалось уже 15 казённых слобод, в которых числилось свыше 23 тысяч ревизских душ, из них «действительных работников» – около 12 тысяч. Выломка соли в озере, доставка её в волжские запасные магазины стала производиться исключительно трудом казённых солевозцев, которым даны были большие привилегии»…

Для возки соли были присланы возчики – украинцы (их в то время называли чумаками). Под охрану казаков было выслано около 100 семей на вечное поселение.

Казаки назначили одного из ссыльных, по фамилии Капустин, старшим. Ссыльным было приказано селиться около казаков на крутом яру Ахтубы (сравнительно недалеко от нынешней Колобовки, выше Стасова хутора километров на 13). Поселение получило название Капустин Яр.

Бытует мнение, что Капустин, старший из ссыльных, был атаманом у разбойников, но точных данных об этом нет. В те времена бандитизм, как говорится, имел место, особенно в районе ерика Куркин, где росли непроходимые леса. Там скиталось множество крепостных, бежавших от помещиков.

За Стасовым хутором предки нынешних капустиноярцев прожили, по утверждению М.А. Попова, 87 лет (1718 – 1805 г.г.). Место это в настоящее время находится в Ленинском районе Волгоградской области, однако селения там сейчас нет.

Но, как представляется, вопрос о времени образования первого поселения пока остается открытым. Соответствующих документов на этот счёт в архивах ещё не обнаружено. В ревизских сказках (списках ревизских душ по населенным пунктам) Царицынского уезда за 1782 год поселение Капустин Яр или Высокий Яр, или Яр не значится (данные Р. И. Цапковой, работавшей в архивах Волгоградской и Саратовской области). В беседах со мною несколько ветеранов села называли цифры в 300 и более лет, прошедших со времени образования первого поселения. При этом некоторые ссылались на сведения, почерпнутые из ряда неофициальных источников, а некоторые обосновывали свои утверждения тем, что в их семьях 6-8 поколений предков жили именно в селении Капустин Яр.

Основными занятиями поселения были: возка соли в Дмитриевский, в просторечии Дмитриевка (так назывался до 1780 года нынешний г. Камышин), и сельское хозяйство.




Земля по причине примитивных орудий труда использовалась плохо. Природная соль Эльтона лежала под землёй, добыча её была очень тяжела. Тяжело было носить воду в гору, гонять скот на водопой.


Позже жители Капустина Яра стали искать себе лучшее место для поселения. Было выбрано место существующего сейчас села у реки Подстёпка недалеко от Ахтубы (первоначально река называлась Подстепной).


Один из ветеранов ракетного полигона, участник Великой Отечественной Войны, полковник в отставке, доктор технических наук, профессор, заслуженный изобретатель Латвийской ССР Яков Гельфандбейн в интервью говорил журналисту:


«Местные жители мне рассказывали, что Капустин Яр получил свое название, как село, где жили семьи разбойничавших на Волге “ватаг”, по имени их атамана Капустина. А вот слово “Яр” отражало то место, где эти ватаги прятались, делили и прятали добычу, и было это место тем, которое стало балкой Смыслина, названной по имени главаря одной из таких ватаг, где в кустах терновника вытекает подземный ручеек с пресной и очень вкусной водой. А конкретно это место, где был сооружён стенд для огневых испытаний ракетных двигателей».

Переселение крестьян на новое место шло постепенно, окончательно оно завершилось в 1805 году.

Первые поселения образовали переселенцы из Воронежской губернии, Богучаровского уездов, городов Хохол и Богучар. Они заняли земли над крутым яром (район, где ныне находится фильтровальная станция Знаменска). А также пологий спуск Камышовой (Камышиной, как пишет М.А. Попов) горы по течению Подстёпки (район территории нынешнего сельского рынка, до Советского КПП). Построили деревянную церковь в честь «Святой Троицы» и школу. Эта окраина называлась Богучаровка (Хуторец). Жителей звали богучарами (бучарами) или хохлами, а по их украинскому говору – малороссами. К родителям обращались: мамка, тятько – и только на «Вы».

Переселенцы, беглые и вольные крестьяне Курской губернии Корочанского уезда, а также Московской губернии селились на восточной стороне поселения, образовав свою общину. Их окраина называлась Московщиной, а жителей звали москалями.

Их разговорный язык имел свои характерные особенности: например, произносили в конце слов словосочетание "кя" – "Ванькя", «Мотькя».

Общины не смешивались, не практиковалось вступление в брак с людьми не своей общины. Только к началу 20 века население постепенно объединилось в одно целое.

С развитием между богучарами и москалями ремёсел и торговли стала заселяться свободная от застройки болотистая центральная территория, подтапливаемая в половодье. Большинство переселенцев этой части села было из Рязанской губернии, городов Шацк и Болцаны, поэтому их землячество стали называть Шатчиной или Болцановкой. Здесь же селились переселенцы – воронежцы, тамбовцы, нижегородцы, немало было казахов и татар.

Особенно интенсивно застройка центральной части села шла в предпоследнее столетие. Но об этом расскажем попозже.

За Подстёпкой росли девственные леса, водилось немало зверей (волки, шакалы, кабаны). Немало было и любителей охоты. Между прочим, в упоминавшейся уже книге «Чур меня» Б. Дедюхин пишет о том, что в устье реки Подстепной любили в своё время охотиться золотоордынские ханы. Сын Дмитрия Донского Василий, будучи заложником в Орде, тоже ловил здесь охотничью удачу вместе со своим знаменитым наставником, участником Куликовской сечи Боброком Волынским, который нашёл тут же свою смерть при побеге княжича из Орды.

Постепенно лес хищнически вырубался на постройки и топливо.

Земли вокруг было много, но она требовала и значительных усилий для обработки. Примитивной деревянной техникой хорошо обрабатывать её было невозможно, поэтому сорняки часто забивали посевы, они гибли и от недостатка влаги, и от суховеев. Однако в хорошие по климатическим условиям годы земля давала богатые урожаи. Сеяли же в основном пшеницу, ячмень, просо, коноплю.


(Здесь речь идёт о землях, расположенных в непосредственной близости от воды. А в следующей главе часто будет упоминаться иссушенная, полубезжизненная степь, полупустыня, встретившая первостроителей полигона. Конечно, контраст разительный, даже и в наши времена: между Волго-Ахтубинской поймой и той землёй, которую заняли военные полигоны).


Жили тогда по-чёрному в больших деревянных избах, крытых соломой, без окон, дым выходил в дверь. В избах делали большие печи из саманного кирпича с лежанками по бокам. Мылись в печах, так как бань не было. Светили лучинами, а затем стали светить каганцом, какой-нибудь черепушкой: делали фитилёк и наполняли каганец жиром, вставляли фитилёк в дырочку, зажигали его, он плавал поверх сала и освещал помещение.

Одевались в самотканую верхнюю и нижнюю одежду изо льна, конопли и шерсти, почти в каждом доме был ткацкий станок. Верхняя зимняя одежда в основном была кожаной, из овчин: шубы, полушубки, тулупы (кожухи), душегрейки. Мастеров по выделке кож называли сыромятниками. Кожи крупного рогатого скота шли на лошадиные сбруи, ремни и обувь.

Жители ходили летом в основном в так называемых «поршнях» из сыромятины, черевиках (чувяках), а зимой – в валяной обуви.

Женщины и в давние времена и позже занимались вязанием на спицах и крючках. Из шерсти и козьего пуха спицами вязали варежки, шарфы, мужские кушаки, чулки, носки, крючками – скатерти, подзоры, кружева и прочие необходимые вещи.




Больниц и врачей не было. Лечили знахари, которые заговаривали воду, прикладывали мёд и т.д. Воспитание шло через семью и церковь.

К началу XIX века в Капустином Яре было три церкви:

–церковь Святителя Николая Чудотворца (Свято-Никольский храм);

–церковь Святой Троицы (1853-1937);

–церковь Покрова Святой Богородицы (1861-1942). Об этом сообщается в «Очерках истории Астраханской Епархии за 400 лет её существования», 2002г.


На фото: здание храма Покрова Святой Богородицы. Начало XX века. В 1942 году храм был разобран на кирпичи, из которых в степи построили дорогу к аэродрому, подъездные пути и переправы, а после войны из оставшегося кирпича был построен универмаг в центре села.




Церковь Святой Троицы находилась на территории сельского рынка. Никольский храм был закрыт в 1929 году, на следующий год его переоборудовали под клуб, а позже – в Дом культуры. В 1992г. храм был передан Астраханской епархии и вновь возрождён.

В те времена возле церквей обязательно строились и церковно-приходские школы. Так было и в селе. Сначала в ней учились мальчики, а спустя несколько десятилетий стали обучаться и девочки. Учителями были священнослужители.

На фотографии 1904 года – урок Закона Божьего в училище-гимназии для мальчиков.


Часто среди крестьян вспыхивали эпидемии инфекционных болезней: чума, холера, скарлатина, оспа и т.д.

Заболевших родственников зачастую бросали на произвол судьбы – чтобы сохранить жизнь остальным. На местном кладбище по приказу властей была вырыта большая яма, куда возили и сваливали трупы.

Крестьяне страдали не только от болезней, но и от волков, которые водились в округе и быстро плодились. Они уничтожали домашний скот, в пургу нападали и на людей.

Капустин Яр расположился в удобном месте для торговли. Особенно бойко она проходила на ярмарках во время разлива Волги, в половодье, когда к пристаням подходили большие пароходы, а также в плотах приходил круглый лес, который на местных лесопилках распускали в доски и брус.

Много товаров привозили с востока. Благодаря этому к 1875 году из крестьян быстро выделились купцы, которые стали богатеть из года в год. Они строили себе двухэтажные дома с магазинами внизу, каменными складами, приобретали выездных лошадей, обзаводились большим количеством наёмных работников – конюхов, дворников, приказчиков, кухарок, горничных и т.п.

Мы уже упоминали в начале главы, что особенно интенсивно застройка центральной части села шла в предпоследнее столетие. От главной пристани (улица Пристанская) торговые люди стали строить торговые дома с деревянными крышами, торговые лавки, рыбозавод, паровую мельницу, маслобойки. Здесь же строились каменные здания земской управы (ныне дом детского творчества), купеческие дома. На верхней террасе села, как грибы после дождя, росли ветряные мельницы и амбары для зерна.

Купцы не только торговали, но и имели в степи за 60-70 вёрст от села земли с хорошими кормовыми угодьями. Покупали у крестьян за бесценок земельные паи сенокосов и пашни, молодняк и слабый скот, откармливали их на пастбищах земства и табунами перегоняли в близлежащие города для продажи, получая большие барыши.

На пахотных землях, используя труд бедняков, выращивали урожаи ржи, проса, пшеницы, вывозили зерно, муку в Царицын и Саратов обозами или баржами по Волге. Возвращались обратно с разнообразными товарами: от дёгтя и иголок до шёлка и духов.

Зажиточные мужики, из тех, кого впоследствии стали называть «кулаками», строили себе ветряные мельницы «аглицкого» типа с двумя и тремя поставами и большими крыльями. Таких мельниц насчитывалось около сорока. Занимались они и животноводством: разводили крупный рогатый скот, овец, свиней.

Крестьяне-середняки строили себе ветряки-крупорушки, подешевле и пониже. Они драли просо на пшено.

Беднота работала у кулаков за небольшие деньги (3-5 копеек в день) или за харчи. Многие уходили в отходничество, на рыбные промыслы.

Для сравнения: корова стоила 25 рублей, красную рыбу (осетра, белугу, севрюгу) купцы принимали по 15-20 копеек за пуд, а продавали в городах по 3 рубля и дороже. Строительство небольшого дома обходилось в 250-300 рублей.

Бедняки и батраки жили плохо, едва сводили концы с концами. Их дети бегали разутыми и раздетыми, вечно голодными. В школу не ходили, пасли скот или батрачили у богатых, мыли полы, носили воду, нянчили детей, одним словом, сами зарабатывали себе на кусок хлеба.

Некоторые бедняки относились к родившимся детям как к обузе, которую надо было кормить, обувать, одевать. Были недовольны появлением девочек, так как на них правительство пай земли не выделяло. Дети часто болели, и около половины из них умирало, не достигнув совершеннолетия.

Бедняцкие семьи заедал налог, «подушная подать». Налог брали с души, которая существует и дышит воздухом, по 7 рублей 50 копеек. Например, если семья состоит из 7 человек, надо было заплатить 52 рубля 50 копеек. А за эти деньги можно было бы купить две хорошие коровы. У большинства же бедняков ни одной коровы не было, продавать было нечего. Кроме «подушной подати» были и другие налоги, например, мирские сборы на местные нужды села (мосты и др.). Поэтому бедняку и батраку приходилось работать день и ночь, заработать у кулаков за год можно было не больше 50 рублей.

Большая часть бедняков уходила на сезонную работу к рыбопромышленникам Астрахани и Азербайджана. Мужчины – на ловлю частика и сельди, а женщины – на её уборку в тару, бочонки, солку, резку и сушку. Ежегодно на эти работы уходило не меньше 5 тысяч человек. Туда и обратно ездили за счёт рыбопромышленников. Зарабатывали за сезон (за три месяца) 30-50 рублей. Кроме того, хозяева промыслов неплохо кормили рабочих по договору: рыбой, щами, кашей с салом и мясом. Рабочие предпочитали пойти на промыслы, чем наниматься к кулаку.

К середине XIX века в центре села возникли купеческие кирпичные и деревянные дома, двухэтажные и одноэтажные, с лавками и подвальными помещениями для товаров.

Для Сельхозбанка был ранее, в начале века, построен высокий кирпичный дом, на железной крыше которого по углам были установлены высокие флюгеры (об этом здании мы ещё немного поговорим ближе к концу главы).




Со временем преподавание грамоты в церковно-приходских школах было передано народным учителям, церковнослужителям был оставлен только Закон божий. Учителями в начальную школу были присланы окончившие гимназию в уездном Царёве, что находится на месте бывшей столицы Золотой Орды.


Слева: свидетельство об окончании Николаевской одноклассной церковно-приходской школы грамоты слободы Капустин Яр Царёвского уезда Астраханской епархии.


В XIX веке начали развиваться ремёсла. Появились плотники, печники, кузнецы, сапожники, портные, столяры, кровельщики. Из плотников славились Пшеничные, из печников – Яковенко, из кузнецов – Войновы, из сапожников – Валовиковы, портные – Хлыновы, Поповы, кровельщики – Тереховы, столяры – Кошеины. Лучшие мастера-ремесленники обучали молодёжь своему искусству; обучение было платным.

Село больше было похоже на слободу, то есть большое село с не крепостным населением.

Читатель может спросить: а где же крепостные? Во всей Астраханской губернии того времени (а она была не в пример нынешней весьма обширна, включая в себя Самару, Сызрань, Саратов, Царицын и пр.) насчитывалось 6 тысяч крепостных, что составляло чуть больше 2 процентов населения (см. вышеупомянутую «Историю Астраханского края»).

К концу XIX века население увеличилось до 22 тысяч, слобода стала больше походить на провинциальный городок.

Построенный в 1895 году Свято-Никольский храм был рассчитан на две тысячи человек, и всё равно верующих всегда было более чем достаточно.




В храме имелся богатый иконостас из кипарисового дерева, пол из цветной бельгийской плитки, которая не утратила своей красоты и прочности до наших дней, все иконы, паникадила и подсвечники отделали

под золото. Его украшало много золотых чаш и крестов, роскошны были парчовые одеяния священников.

Над церковью возвышался огромный величины купол и колокольня в два этажа. На верхнем этаже находилось десятка два небольших колокольчиков и один большой в 200 пудов. Звонили после обедни, в царские дни, при погребении богачей и священнослужителей.

На нижнем этаже был ещё один колокол весом в 550 пудов, который привезли в Капьяр на пароходе.

В своей повести "Дурочка" наша землячка Светлана Василенко устами одной из героинь практически полностью воспроизводит соответствующее место из труда М. А Попова. Цитирую: "– А уж какой колокол был! – быстро-быстро заговорила молодуха. – Всем колоколам колокол! Пятьсот пятьдесят пудов весил! На пароходе везли по трём рекам: сперва по Волге-матушке, потом по Ахтубе, потом по Подстёпке. Я девчонкой была, помню, на пристани всем народом встречали его, будто царя. Он и правда как царь был. Царь-колокол. Силён был! Зазвонит – человека вот тут, на базаре, не услыхать. На двадцать пять километров звон его слышали: и в праздники, и в пургу, и в буран звонил.… А теперь молчит без языка.… Вырвали!" (журнал "Новый мир", №11, 1998 год).

Торжественно отмечался праздник крещения. В этот день, какая бы погода ни была, всегда от церкви к реке шла большая процессия. Священник шёл впереди и с помощью двух человек нёс над головой на реку «Иордан» – золотой крест. Посреди Подстёпки стоял уже к этому времени вырубленный изо льда голубой крест, вокруг которого вырубалась прорубь. В ней, даже если был сорокаградусный мороз, купались обнажённые верующие, в том числе и больные люди, чтобы получить исцеление. Однако зачастую вместо исцеления больные, приняв такую ледяную купель, позже умирали.

Троицкий храм, как мы уже писали, располагался на «Бучаровке», на месте нынешнего сельского рынка. Старожилы говорят, что это была однопрестольная деревянная церковь, размером превосходящая нынешний Георгиевский храм. Приходу принадлежала довольно большая территория: здания, где сейчас магазин «Берёзка». Здесь были сторожка, церковно-приходская школа, в которую бегали сельские мальчишки и девчонки, и даже своё небольшое кладбище, где хоронили священнослужителей – возле нынешнего колбасного магазина. Храм закрыли после 1937 года, а разрушили примерно через год. Деревянные стены в большинстве своём пошли на топку.

Н.А. Ивашиненко вспоминает:

«Меня крестили в августе-сентябре 1937 года, а в ноябре-декабре были арестованы о. Генерозов и Сироткин. Церковь закрыли и за зиму 1937 – лето 1938 г.г. разграбили и сломали до основания. В детстве я видел полотнища с ликами святых в кухнях и домах своих родственников и знакомых, когда приходил пацаном славить Христа. Было это в начале 40-ых годов и в послевоенное время».

Истории создания Покровской, Никольской и Троицкой церквей утрачены. К тому же в конце XX века пожаром был уничтожен Капустиноярский сельский архив.

В 1897 году село постигла большая беда: сильнейший пожар, в результате которого погибли люди и скот, а почти половина домов (2500) сгорела.

В тот день взрослые были в степи на полевых работах, на пахоте. В селе оставались старики со старухами да младенцы. Воды для тушения пожара было достаточно, около ста колодцев, рядом река Подстёпка и озеро. Но некому было таскать эту воду. К тому же дул сильный ветер, дым и пламя бросало на десятки метров вперёд, соломенные крыши воспламенялись мгновенно. В каждом дворе хранилось сено, дрова, другой горючий материал.

Старухи молились Богу, выносили на улицу иконы, но это не помогло.


Перед первой мировой войной в Капьяре на 22 тысячи жителей было около 20 процентов «кулаков». Жили они богато, в среднем у каждого было до 150 голов крупного рогатого скота, 2-3 тысячи овец и коз, много свиней, лошадей, верблюдов, птицы. Несмотря на богатство, отличались они прижимистостью, скупостью, безжалостно эксплуатировали бедноту.


Фотографии жителей села начала ХХ века.








На фото слева -

Василий Крячков с женой Евдокией и её сестрой.

На фото справа – крайний справа – Василий Матвеевич Рогозин.








1914 г. Вторая справа – Дарья Филипповна Камнева (Сусина).



После начала войны России с Германией из села на десяти подводах по 5 человек увезли рекрутов в сторону Царёва.


До февральской революции в Капьяре были организации двух партий – монархистов (около двух десятков членов) и эсеров (более ста членов), организации большевиков не существовало – лишь революционно настроенные одиночки.

Через село часто проходили революционеры, осуждённые на ссылку или высылку. Их ставили к гражданам на сутки – двое переждать непогоду, особенно зимой и осенью. От них сельчане слышали, что царя скоро не будет, что управлять всеми делами в государстве будет сам народ. Но крестьяне в такую возможность в большинстве своём практически не верили.

В 1905 году эсеры организовали «Общество хлеборобов», построили на паях ссудный Сельскохозбанк (здание «рогатой» школы). Пай определили в 25 рублей. В общество первоначально вступили около тысячи человек. Паёв каждый мог иметь сколько пожелает. Поэтому и прибыли больше получал тот, кто имел больше паёв. Покупали сельскохозяйственные машины и продавали их с наценками.


В феврале 1917 года весть о свержении царя быстро разнеслась по селу. Несмотря на холодный день, вся площадь заполнилась народом. Состоялся митинг, который открыл эсер П.С. Ткачёв, рассказавший о событиях в Петербурге, о свержении царя. Неподалёку находился памятник царю Александру – «освободителю». Ткачёв надел на него лошадиный хомут под одобрительный смех многих присутствовавших. Затем он же приказал свалить памятник, что и было исполнено без всяких возражений.

На этом митинге был избран первый Совет депутатов, который поддержал Временное правительство (вести войну до победы, в отношении земли ждать решения Учредительного Собрания).


После Октябрьской революции на места отправились представители большевиков организовывать Советскую власть. В Царёвский уезд был послан участник II Съезда Советов Куличенко Ф. И.. В Капьяре ему пришлось столкнуться с большим сопротивлением монархистов, эсеров, меньшевиков, либералов и им сочувствующих. Много пришлось работать с активом, чтобы склонить на свою сторону крестьян – середняков и бедняков, так как большинство из них состояло в Обществе хлеборобов.

Два с половиной месяца шла ожесточённая борьба за массы, которая иногда доходила до кулачных схваток.


Днём установления Советской власти в Капустине Яре считается 15 января 1918 года, когда был избран Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов в количестве 100 человек.

Кроме этого, был создан ревком, которому была предоставлена, по сути, неограниченная власть.

К этому времени сложился актив: коммунисты, рабочком, комитет деревенской бедноты и другие, всего до 3000 человек. Вся деревенская беднота и маломощные середняки, бойцы созданных отрядов активно выполняли решения Советской власти, богатеев заставляли выполнять эти решения силой.

Был утверждён состав милиции (50-70 человек), организованы отряды пеших красногвардейцев (200 человек), конных партизан (70 человек). Днём бойцы работали в учреждениях и организациях, а ночью с оружием в руках охраняли спокойствие людей: дежурили в штабе, патрулировали улицы села. А конные партизаны выезжали в разведку по хуторам, привозили сведения о действиях бандитов и настроениях крестьянства.

Конный отряд регулярно отправлялся в степь громить банды.

В 1918 году Советское правительство издало декрет о продовольственном налоге. Для его реализации в селе была организована чрезвычайная комиссия из 15 человек, которая весьма успешно выполняла спущенную сверху директиву.

Местным богатеям было предписано поначалу внести в кассу волостного исполкома по 20-30 тысяч рублей. Что ими скрепя сердце и было сделано. Потом ЧК стала считать дополнительные проценты, и получилось, что многим необходимо было внести ещё примерно столько же денег. У тех, кто не в состоянии был это сделать, в доход государства стали изымать имущество, передавая его коммунхозу. Дома передавались учреждениям и организациям. Мануфактуру, скот, прочую утварь распределяли бедноте с учётом нуждаемости. Бедняки были, разумеется, довольны подарками Советской власти, чего не скажешь про тех, у кого отбирали своё, кровное, нажитое «непосильным» или посильным трудом.

1918 год был самым бурным в Астраханской губернии и в её уездах по накалу классовых боёв. Конфискация имущества у зажиточных крестьян, у купцов не прошла безоблачно. В степи стали образовываться вооружённые до зубов антисоветски настроенные отряды, банды. Они имели лошадей, тачанки, пулемёты, гранаты и другое оружие. Убивали коммунистов, комсомольцев, активистов из бедноты. В Капьяре в разное время было убито 23 активиста.

Среди множества задач первостепенной важности, стоявших тогда перед молодой властью, была и задача переброски поступающего из Сибири хлеба в распоряжение Центра – для Красной Армии, рабочих, служащих и детских учреждений Москвы.

Этот хлеб со станции Ахтуба – Владимировка до Царицына надо было перебрасывать гужевым транспортом, так как железнодорожные пути на Москву были перерезаны белыми. Тракт Царицын – Владимировка был единственным путём подвоза продовольствия и оружия.

Бедняки и середняки активно включились в подвозку хлеба. Кулаки сопротивлялись, всячески пытались сорвать это мероприятие. Но большевики заставили их возить продовольствие и оружие силой. Было мобилизовано около 5 тысяч подвод. Они двигались по тракту туда и обратно в два ряда. В Царицыне всё грузили в вагоны и отправляли в Москву. Организацией этого дела занимался лично В. И. Ленин. По приказу Ленина работу возчиков оплачивали.

15 июля 1919 года Капьяр захватили белые казаки. Как только они вошли в село, стали звонить церковные колокола. Начались торжественные молебны о победе над красными. Казаки рассыпались по селу, начали грабить. Пока отслужили молебны, в сундуках у крестьян мало чего осталось. Главный штаб белых (генерала Мамонтова) разместился в здании бывшей гимназии трёхлетнего образования. Там же разместилось множество офицеров и обоз, который ежедневно привозил со степи 10-15 фургонов овец, отнятых у единоличников, забирались также жирные коровы, свиньи и птица. Каждую ночь в школе проходили пьянки, красивых девушек и женщин, вызванных через кулаков готовить пищу для офицеров, насиловали. По ночам слышались душераздирающие крики о помощи. Сочувствующих Советской власти беспощадно пороли плетьми и шомполами. Проводились расстрелы, каждую ночь убивали, постоянно два-три трупа лежали на улицах. Творилось это до 1 августа 1919 года, пока казаков выгнали за Волгу.


После объявления новой экономической политики крестьяне, особенно середняки, зажили хорошо, поэтому лучше стало и их отношение к Советской власти.

НЭП на первых порах улучшила жизнь многих, но больше всего выгадали всякого рода спекулянты и мелкие заводчики. Они понастроили на площади ларьков, торговали, конкурируя с кооперацией. И поначалу им это удавалось, так как они доставали такие товары, которых в кооперации никогда не было. Но постепенно к 1928 году частная торговля начала хиреть и исчезать и вскоре почти полностью исчезла, не выдержав конкуренции с государством, которое к тому же обложило частников непосильными налогами.

В годы НЭПа в Капустине Яре проводились ярмарки, особенно большими они были после окончания полевых и сенокосных работ.

На ярмарки приезжали крестьяне и частные торговцы из других сёл, а иногда приезжал небольшой передвижной цирк со своим балаганом, где выступали клоуны, фокусники и другие артисты.

В 1926 году в СССР проходила перепись населения. Согласно этой переписи в селе с учётом близлежащих хуторов проживало свыше 26 тысяч человек.

Для проведения культурно-массовых мероприятий на селе не было подходящих помещений. Решено было Свято-Никольский храм занять под клуб. Что и было сделано осенью 1929 года после многочисленных собраний, сходов граждан и решений местной власти.




Позже в ответ на просьбу верующих построить им церковь райисполком разрешил им взять пустовавшее здание церкви села Солянка, которое они перевезли, установили и ходили туда молиться (ныне это Свято-Георгиевский храм). Перевозить храм начали в 1946 году, 30 ноября был сделан последний рейс. А в 1947 году началось восстановление храма на новом месте. И 6 мая 1948 года, на праздник Георгия Победоносца, прошла первая Божественная Литургия.



Подготовка к коллективизации в селе началась с 1929 года на основании правительственного документа о прогрессивном индустриальном налоге и хлебозаготовках.

Была создана комиссия опять же из 15 человек (как и ЧК), которую возглавили председатель сельсовета и представитель райкома партии. Кулацким хозяйствам пришлось платить от двух до восьми тысяч рублей. Но этим не обошлось. Комиссия наметила к раскулачиванию 150 хозяйств. В каждом таком хозяйстве было по 200-300 голов крупного рогатого скота, по 2-3 тысячи овец и коз, по 100-150 свиней, по 50 лошадей, 20-25 верблюдов и много птицы.

Не всех кулаков по имеющейся инструкции можно было раскулачивать. Не трогали тех, у которых дети служили в Красной армии, работали учителями, врачами и т.д.

Кулаки, естественно, начали оказывать серьёзное сопротивление. Уполномоченных встречали с руганью, не пускали во двор, вооружившись вилами и топорами. Уничтожали скот, зарывали хлеб в землю, чтобы не сдавать государству. Готовили обрезы, двух активистов-комсомольцев убили.

Ежедневно в шести пунктах села коммунисты-пропагандисты агитировали за вступление в колхоз. Добровольно шли в него бедняки и маломощные середняки. На собраниях, проходивших чуть ли не ежедневно, было людно, шли ожесточённые прения, выступали в основном одни и те же ораторы. Шли дни и недели, а число колхозников почти не увеличивалось. Группа зажиточных сельчан в составе 30 человек написала в это время коллективное письмо в ЦК ВКП (б) о том, что они не согласны с раскулачиванием и сплошной коллективизацией, что их насильно загоняют в колхоз и отнимают последний оставшийся хлеб. Однако последствия для авторов письма оказались плачевными: вскоре все они были арестованы органами ОГПУ. А затем из Москвы прибыла комиссия, выездная сессия Верховного Суда. Она на месте изучила, как Капустиноярский Совет проводил коллективизацию: насильно ли записывали в колхоз, отбирали ли последний хлеб и т. д. Детально проверили все факты, допросили много свидетелей. По мнению комиссии, изложенные в письме факты своего подтверждения не нашли.

Выездная сессия Верховного Суда на своём судебном заседании в Астрахани, рассмотрев это дело, постановила: за ложные, вымышленные показания группу контрреволюционеров, авторов письма, расстрелять. Но не всех. Было расстреляно шесть человек, остальных выслали сроком на 10-15 лет в Архангельскую губернию.

Дальше дело с коллективизацией пошло веселее. К 15 марта 1930 года было раскулачено около 120 дворов, к началу 1932 года коллективизация была в основном завершена. В колхозе к этому времени числилось 4600 дворов. Единоличников оставалось человек 70-80, да и те пытались между собой кооперироваться, по крайней мере, на период вспашки земли.

Люди работали за «палочки» – трудодни, которые практически мало что значили, так как на них ничего сначала не давали. Многие колхозники только числились в колхозе, но работать в нём не хотели. Бригадиры в поте лица бегали по домам, собирая народ на работу. Единственным козырем в их руках был транспорт. В случае нужды в нём сельчане шли к бригадирам, поскольку транспорт находился в их ведении. За его предоставление для личных нужд и отрабатывали многие на колхозных полях.

В 1930 году для ремонта и обслуживания автотракторной техники и инвентаря (плуги, сеялки, бороны и пр.) была создана машинно-тракторная станция (МТС). Её разместили в здании паровой мельницы, экспроприированной у промышленника Орлова В.Т., занимавшегося до революции 1917 года мануфактурой. Его дом по улице Советской, 123 ныне принадлежит местной полиции. А бывший двухэтажный кирпичный дом купца Смолякова И.Я. в центре села (угол улиц Ленина и Советской) использовали под поссовет.

В МТС были кузнечный, токарный и слесарный (ремонтный) цеха.


Неурожайные 1930-1931 годы, последовавший за этим «Господин голод» тяжелее всех переносили дети. Школы опустели. А тем, кто продолжал учиться, зимой давали в день по 150 граммов хлеба и стакан чая. А летом – половник пшённой каши. Кашу раздавали после уроков в столовой бесплатно.

Весной 1931 года сельчане встречали первый трактор «Фордзон», который пришёл из Владимировки.


В 1933 году в ближней округе вокруг Капьяра было 7 колхозов: имени Кирова, имени Шевченко, имени 7 Съезда Советов, имени Крупской, имени 20-летия Октября, "Путь Ленина", был также рыболовецкий колхоз "Красное Знамя", в его составе насчитывалось 10 бригад рыбаков.

Работали колхозники, как уже говорилось, за трудодни. Постепенно на них стали кое-что и начислять, а не просто палочки на бумаге рисовать. На каждый трудовой день в конце года начислялось определённое количество продуктов, зерно, овощи, фураж. Вместо денег давали облигации (ценные бумаги) государственных займов у населения. Позже, в 60-70 годы 20 века, эти облигации погашались, но не все до этого доживали. Да и деньги после хрущёвской реформы 1961 года были уже не те, значительно растеряв свою силу.

Экономика мелких, раздробленных колхозов была слабой. Часть колхозников в 1935 году подались в Сталинград для работы на Тракторострое.


Уроженка села Таисия Ивановна Балдина вспоминала: «В селе Капустин Яр было «Заготзерно». Заведующей была Кучеренко Е.Л.. Муж её был на фронте. Работала я в «Заготзерне» с 13 лет. Моя старшая сестра была няней у 4 детей Кучеренко, по просьбе сестры меня и взяли на работу. Контора находилась на углу Лебединской, где «пожарка».

Зерном пшеницы, ячменём были засыпаны 2 склада, «пожарка», промтоварный магазин. На восточном краю села было 2 школы, они тоже использовались под хранение зерна. И церковь рядом с ними. Её потом разломали. И на старый вокзал зерно возили.

Заведующая мне доверяла, я работала как лаборантка. Поначалу учила она меня всяким премудростям. Говорила: «Тая, смотри, сунь руку в ящик – если зерно тёплое – не принимай, оно может загореться, а нас расстреляют». Зерно привозили из 6 колхозов. Во время весеннего разлива к горе подходили баржи, пароходы, нынешняя низинная часть села полностью затапливалась во время половодья. В это время многие сельчане, особенно жившие в низинной части села, в Шатчине, выезжали в степь, в займище, на хутора. А когда разлив кончался – возвращались».

Вплоть до 1935 года производство в колхозах не налаживалось должным образом. Но затем урожаи стали улучшаться, жизнь колхозников стала меняться к лучшему, однако дальнейшему росту качества жизни помешала война.


Мобилизация была объявлена 23 июня 1941 года сразу нескольких возрастных групп. До конца года было призвано около 2,5 тысяч мужчин, а всего за годы войны – более 5 тысяч.

Провожали мобилизованных с надеждой на скорое возвращение, но ожидание затянулось на долгие годы.

Первые трудности – уборка урожая 1941 года. Со степных лиманов уходили ночью с зерном обозы лошадей, быков и верблюдов во Владимировку. Погонщиками были старики, женщины, подростки.

События военного времени выдвигали одну задачу за другой. Необходимо было в кратчайший срок силами гражданского населения отсыпать земляной вал под железнодорожное полотно от села Солянка до села Колобовка длиной в 32 километра. Это был участок пути Владимировка – Паромная – Сталинград. Из сёл Владимировка, Покровка, Пологое Займище, Солянка, Капустин Яр и хутора Стасов ежедневно выходило на отсыпку вала около 8 тысяч человек, в подавляющем большинстве – женщины и школьники, которые трудились вместе с учителями. Врачи и медсёстры круглосуточно дежурили в медпунктах по всей линии стройки. По сёлам было мобилизовано много конно-воловьих подвод, автомашин и несколько тракторов. В очень тяжёлых условиях осени и зимы люди работали по 10-12 часов и закончили строительство досрочно.

Начав работу 20 сентября 1941 года, капустиноярцы приняли первый паровоз уже 20 ноября, а с 27 декабря 1941 года потоком пошли гружёные эшелоны с боеприпасами, военной техникой и продовольствием. Участок железной дороги Владимировка – Сталинград, названный строителями "женским", сыграл огромную роль в разгроме фашистских войск под Сталинградом.

В зиму 1942 года в село стали поступать эвакуированные из Западной Украины и Белоруссии. Необходимо было расквартировать около 5 тысяч семей. В каждый дом помещали до трёх семей. В 1943 году принимали эвакуированных ленинградцев, около двух тысяч, истощённых, больных…

Через село в Казахстан прошли из западных областей или, как тогда говорили, из-за Волги, тысячные стада крупного рогатого скота, лошадей, овец, свиней. Работа по их переправе через Волгу и Ахтубу, обеспечение сеном и фуражом – всё это было делом трудным и небезопасным.

Несмотря на то, что Капустин Яр был не в прифронтовой черте, но и ему пришлось пережить бомбёжку. Более 150 бомб разного калибра было сброшено гитлеровцами, погибло больше 70 человек, в том числе 10 женщин.

Уже в начале 1942 года фашисты ежедневно, с присущей им пунктуальностью, в 10 часов утра, 3 часа дня и 11 часов вечера, минута в минуту, прилетали бомбить железнодорожную станцию Капустин Яр, Баскунчак, Владимировку, Петропавловку, Ахтубу, Солянку, хутора и скопления скота.

Летом 1942 года жителей села мобилизовали на строительство аэродромов в районе хуторов Кулацкий и Безбатченков. Необходимо было вручную сровнять огромную площадь и построить глинобитные капониры для укрытия самолётов. Рабочие руки те же – женщины и подростки. Аэродромы были подготовлены в срок.

Сталинградский и Донской фронты приблизили линию фронта, и село стало, по сути, прифронтовым. В здании бывшей редакции газеты "За урожай", что на площади Победы, был в том же 1942 году развёрнут узел связи двух фронтов. Ныне на этом здании установлена памятная плита.

В короткое время лета 1942 года все здания села были подготовлены под эвакогоспитали раненых. Они разместились в клубе, универмаге, «рогатой» школе, на хуторах Токарев, Стасов и Закиски. За ранеными бойцами ухаживали и врачи, и сельчане. Передислокация некоторых эвакогоспиталей началась весной 1943 года.


Как дань глубочайшей благодарности людям, отдавшим свою жизнь во имя будущей Победы, капустиноярцы начали устанавливать обелиски с осени 1942 года на хуторах Токареве и Стасове – на местах захоронения умерших от ран в полевых эвакогоспиталях бойцов Сталинградского и Донского фронтов и экипажа сбитого нашего самолёта.


Из воспоминаний Зинаиды Николаевны Сусиной: «В сентябре 1942 года многие здания, в том числе и школы, были подготовлены к приёму раненых. В селе было несколько эвакуационных госпиталей. Раненых было много, они заполняли не только подготовленные для них комнаты-палаты, но и коридоры.

Мы, дети, приходили в госпиталь, помогали медперсоналу. Помню, что меня никто не посылал, я сама стремилась, чем могла, помочь тем, кто пережил ужас обстрелов и бомбёжек, защищая Родину. Раненые меня встречали всегда с доброй улыбкой. Я была маленькая, худенькая. Солдаты, перебинтованные, многие без ног, подзывали меня поближе, гладили по голове и говорили: «Дома у меня осталась такая же дочка…»

Я не боялась ни ран, ни крови. Перевязывала, собирала бинты, несла их домой, чтобы постирать. А мыла-то не было. И мама кипятила золу в воде, получался щёлок, в нём мы и стирали бинты».


К февралю 1943 года немцы были окончательно разгромлены под Сталинградом, многие попали в плен. Военнопленных размещали временно по сёлам Заволжья. Капустин Яр тогда принял 1700 человек. М. Попов пишет, что были немцы отощавшие и ослабевшие. По его словам, на пути от Сталинграда до Капьяра их умерло не менее 100 человек, так как на каждом километре лежали один-два трупа.

Самым крупным был лагерь пленных немцев-австрийцев 6-ой армии фельдмаршала Паулюса, который размещался за хутором Горбанёв и частично на территории МТС в кирпичном здании мельницы, там же был госпиталь. Лагерь военнопленных румын находился на юго-востоке от села в хуторе Закиски над Ахтубой. Там же был развёрнут полевой госпиталь. Кормили военнопленных хорошо, лечили их немецкие же врачи.

Из воспоминаний Сурковой (Пшеничной) Алевтины Андреевны: «Летом 1942 года в селе Капустин Яр были развернуты несколько эвакуационных госпиталей – в здании основной школы, в начальной школе, в Никольском храме, в здании почты, Госбанка. Мальчики постарше должны были каждый день носить дрова по отделениям, топить печки. Девочки забирали домой окровавленные бинты, стирали их, гладили и снова приносили в госпиталь. Каждую неделю вместе с учителями ребята готовили для раненых концерты: ставили спектакли, пели песни, читали стихи. Часто приходилось писать письма под диктовку солдат.

В одной палате лежал молоденький казах. Он очень просил написать за него письмо, так как руки были обожжены по локоть. Он сказал, что в их селе почтальон умеет читать по-русски и все расскажет родным.

Осенью 1942 года в селе появились немецкие пленные. Им оказывали первую медицинскую помощь и отправляли на работу в МТС, на строительство железной дороги. Санитарный пост находился по улице Ленина, прямо напротив нашего дома. Пленные были такие измученные, и часто женщины-соседки приносили им кто что мог. Это была еда и что-нибудь из одежды. Вы не думайте, что мы поддерживали врага. Нет, наши женщины по-человечески жалели людей. Их много умирало здесь. Наверное, где-то же на кладбище есть и их захоронение».

А вот что вспоминает Зоя Михайловна Дементьева (Соловьёва):

«Осенью 1942 года, с началом ожесточенных боев под Сталинградом, на берегу Ахтубы (в районе понтонного моста) развернулся эвакуационный госпиталь. Были вырыты землянки, установлена передвижная электростанция. Из Сталинграда раненых доставляли на баржах. К госпиталю были прикреплены три подводы. На них доставляли тяжелораненых в Капустин Яр. Легкораненым оказывали первую помощь и на одной телеге отправляли в село Житкур, в стационарный госпиталь. Если раненые не помещались на подводе, то вынуждены были идти пешком за ней. По пути подвода заходила на хутора Гусаров, Бреусов и другие. Жители должны были накормить раненых и устроить на ночлег.

С началом войны мне учиться уже не пришлось. Первый год до самых морозов убирали хлеб, ссыпали его в пустующие землянки и каждый день его перелопачивали, чтобы он не «загорелся». Зимой прибыли беженцы с Украины и несколько дней прожили у нас. Они были такие измученные, грязные. Мама натопила печку в соседней землянке, нагрела воды, натаскала туда соломы на пол и пустила их искупаться. Они были так рады! На следующий день предложили свою помощь перелопачивать зерно. Ведь уставшие были, а все ровно стали помогать. Через несколько дней они отправились дальше, в Астрахань.

Зима 1942 – 43 года была жутко холодная. С ноября к нам стали прибывать раненые. Мы с мамой кормили их, стирали и проглаживали бинты. Потом они уходили дальше. Их было очень много, иногда они спали, сидя на полу. Часто просили прогладить гимнастерки горячим утюгом, чтобы прожарить вшей по швам. Голодно было очень, есть хотелось постоянно. Весной стали ходить на Подстепку, копали «свиное масло» (вид камыша). Если его хорошо помыть, почистить и немного обжарить на сковороде, то по вкусу похоже на орех, очень маслянистый. К весне раненых стало меньше, потом уже и госпиталь эвакуировали. Мы переехали в село. Здесь впервые увидела пленных немцев. Они ремонтировали железную дорогу, копали колодцы по селу, построили электроподстанцию. Свет давали до 12 часов ночи, потом отключали. В колхозе на трудодни стали больше зерна давать, жить стало немного легче».

С мая 1943 года военнопленных начали отправлять из села по команде властей. Упомянутая выше Т.И. Балдина утверждает, что пленных немцев гнали за Подстёпку через мост, там их и расстреливали. А потом волки трупы съедали. Долго кости лежали, пока землю не перепахали…. Впрочем, к последнему утверждению надо относиться с некоторой осторожностью. Возможно, это лишь народная легенда.






Мы уже писали, что за годы Великой Отечественной войны из села на фронт было призвано более 5 тысяч человек. Из них погиб каждый третий.


Ныне в селе на площади Победы на мраморных плитах мемориала Памяти увековечены имена 1953 капустиноярцев, погибших и пропавших без вести на фронтах Великой Отечественной войны.

Под обелиском «Поклонный Крест», что на сельском кладбище, 105 фамилий бойцов Красной Армии, сражавшихся с фашистами в составе Сталинградского и Донского фронтов и умерших от ран в госпиталях Капустина Яра.


В июне 1944 года был организован Капустиноярский район, который просуществовал 12 лет, до 1956 года, а затем был слит со Владимировским.


А после войны для села началась новая история, неразрывно связанная с рождением и работой ракетного полигона.

Весна 1947 года, половодье. К невысокому берегу реки Подстёпки чуть выше основной пристани, где становились пароходы, причалил баркас с баржой, груженной всякими ящиками и разной военной амуницией. Были военные и люди в штатском.

Серьёзность намерений военных и предстоящих перемен в жизни селяне почувствовали с принятием Решения об изменении границ села и переселением около 200 семей района Богучаровки (застройки от геодезической вышки дачного кооператива «Строитель» до существующей западной границы) на свободные для застройки участки.

Пособия в 5 тысяч рублей на семью для переселения были в те времена ощутимой поддержкой государства. Многие семьи смогли переселиться из кухонь-мазанок в деревянные дома. Не без помощи военных переселение к 1949 году было закончено.

Впрочем, денежные компенсации давали только тем, у кого было собственное жильё на предполагаемой территории полигона. Остальным, проживавшим в колхозных землянках, как говорится, давали вольную волю, разве что от колхоза корову.

Трудное голодное время переживало население села, и приезд воинских частей вселял уверенность в завтрашнем дне. Многие наиболее грамотные, молодые и сильные жители получили рабочие места в сфере обеспечения, обслуживания, в тыловом хозяйстве, оформились на сверхсрочную службу.

В то же время нередко случались стычки и взаимные мордобития между сельской и городской военной молодёжью, так как сельские девчата стали отдавать явное предпочтение холостым офицерам.

Вот как описывает один из ветеранов ракетного полигона свою первую встречу с селом в то послевоенное время:

«В центре, в небольшом скверике, возвышалась церковь, переделанная в клуб. Вокруг неё располагалось несколько одно– и двухэтажных кирпичных домов: почта, магазин, чайная, райисполком, райком и другие присутственные места. Остальные строения оказались деревянными и в большинстве полутораэтажными. Низ отводился под хозяйственные нужды, верх – жилой. Глинобитных хижин не было.

Освоившись, я узнал, что Капустин Яр в прежние времена считался в округе большим селом с населением более 20 000 человек. Почти каждая семья, кроме дома в селе, владела хутором в «степу», где проживала с ранней весны и до поздней осени, занимаясь хлебопашеством, выпасом скота, разводила сады, огороды и бахчи. Богатейшие заливные луга обеспечивали крестьян сеном не только для себя, но и на продажу (Кстати, М. А. Попов в своём труде приводит список хуторов в степи и в займище, которые существовали до революции: в степи 120 и в займище 50 хуторов, от двух-трёх до 120 дворов. Прим. автора).

Хиреть село начало в империалистическую, когда большинство мужского населения призвали в армию. Гражданская, прокатившись по Поволжью, ещё больше расшатала экономику – оскудела торговля, прекратили существование лесная, хлебная и рыбная пристани, захирели хутора в степи, уменьшилось количество скота, особенно лошадей. Раскулачивание, организация колхозов и, наконец, Великая Отечественная война совсем подорвали благосостояние уцелевших людей. Степь распахали тракторами от края и до края, а собирали хлеба меньше, чем сеяли… Мельницы оказались без дела, скот – без корма, люди – без денег, дома покосились, жизнь оскудела, и жители всеми силами старались вырваться в город.

Нерадостную картину застали мы в прежде богатейшем селе. Многие дома стояли заколоченными. По существу, прибытие в Капустин Яр большого количества офицеров явилось спасением для села, способом поправить материальное положение жителей за счёт приезжих. К сожалению, они это не сразу поняли». (Ю. Бабин. Очерк «Ракетный полигон» (журнал «Звезда», №7, 1994 год).




Военные, что приехали в село в 1947 году, вспоминали, как по осени та же Советская превращалась в широкую, похожую на противотанковый ров, канаву, заполненную жидкой грязью. Даже могучие «студебеккеры» иногда пасовали перед ней. Пешеходы передвигались вдоль

Советской

след в след, вплотную прижимаясь к домам и заборам (впрочем, и поныне, в 21 веке, эта картинка характерна для многих сельских осенне-весенних улиц). Крылатая поговорка, сочинённая в те времена неизвестным острословом, гласила:

–У нас в Капьяре, как в Париже: только крыши пониже да асфальт пожиже!


Рисунок А. Артюшенко, село Капустин Яр.


Имя Василия Ивановича Вознюка стало легендарным для жителей села, оно особенно дорого и памятно тем, кому с ним пришлось работать.

В. И. Вознюк долгие годы оставался бессменным членом Капустиноярского райкома ВКП(б). Прекрасно знал обстановку и проблемы колхозов и совхозов, нужды и потребности селян и оказывал всестороннюю помощь. Многие войсковые части имели подшефные овощеводческие бригады и фермы, на уборочные работы безотказно выделялась рабочая сила и техника. Выступления военных концертных бригад и лекторов политотдела в трудовых коллективах были всегда желанными и имели огромный успех.


С лета 1946 года были начаты работы по отсыпке земляного оградительного вала длиной в 16 км и шириной от 5 до 10 метров. Работы завершились в 1950 году, и укрупнённые колхозы «Борьба за мир» и имени Ленина получили сотни гектаров плодородных пахотных земель, сельхозугодий.


В марте 1959 года колхозы, созданные в 1933 году, претерпевшие за этот период ряд реформирований и переименований, объединённые в единый колхоз «Борьба за мир», а также Капустиноярская РТС, были реорганизованы в совхоз "Капустиноярский". Через месяц был избран рабочий комитет профсоюза совхоза.

Создание государственного сельхозпредприятия и профсоюза имели, безусловно, огромное значение, стали переворотом в социальном положении многих и многих сельчан. Вместе с всеобщей паспортизацией и постоянной заработной платой в рублях пришли новые взаимоотношения, закреплённые в коллективном трудовом договоре, с взаимными обязательствами между дирекцией и работниками. А трудовая книжка становилась главным документом, гарантируя на старости лет рабочему совхоза пенсионное обеспечение наравне с рабочими завода. Количество рабочих совхоза за первые два года выросло с 1284 до 1500 человек.

Производственная база включала: 39 тысяч га сельхозугодий, в том числе 2300 га богарной пашни, 7 молочно-товарных ферм, 5 овцетоварных ферм, по одной свиноферме и птицеферме, 3 рыболовецких бригады, рыбозавод и молокозавод, 140 тракторов, 52 грузовика и многое другое. Крупного рогатого скота насчитывалось 6000 голов, в том числе коров – 1300, овец было 12 тысяч, а также 180 лошадей и 60 верблюдов.

В Ахтубинском (бывшем Владимировском) районе совхоз поставлял пятую часть мясо-молочной и четвёртую часть овощной продукции районного плана поставок государству.

К сожалению, из-за этих самых реорганизаций и укрупнений часть колхозников впоследствии так и не смогли получить свои жалкие пенсии в 14-16 рублей, оказались утерянными архивы. А до дня принятия соответствующего закона о назначении пенсий в подобных случаях, когда требуются показания двух свидетелей, многие уже и не дожили…

Образование совхоза, ликвидация всех колхозов, создание и развитие учреждений социально-культурной сферы стали основными причинами переименования села в посёлок городского типа. Это случилось в октябре 1959 года.


Приведём красочный отрывок из воспоминаний Н. В. Иконникова, ветерана полигона «Капустин Яр», в котором речь идёт о начале 50-ых годов и более поздних временах:

«…сельский рынок Капустина Яра – одно из первых сильных впечатлений, полученных на новом месте жительства…

На базар, начиная с мая вплоть до ноября, ходили каждую неделю. Бывало, к субботе добавлялся поход и в воскресенье.

Н. В. Гоголь, начиная свою литературную деятельность, заявил о себе, как великий писатель, «Сорочинской ярмаркой». Помните: «Господи, Боже мой, чего нет на той ярмарке! Колёса, стекло, дёготь, табак, ремень, лук, торговцы всякие…так, что если бы в кармане было хоть тридцать рублей, то и тогда бы не закупил всей ярмарки».

Осенью капьярский базар представлял красочное зрелище.

По краям базара стояли многочисленные палатки, в которых шла бойкая торговля хозяйственными товарами, бакалейными и гастрономическими продуктами. Конечно, весь товар был бесхитростным, простым и добротным, а продукты – доброкачественными. Правда, всё это было без упаковки, в том числе блестящей и привлекательной, в которую теперь заворачивают всякую дрянь. Тогда всё отпускалось в тару покупателя.

На рынке стоял знаменитый и всем известный «чепок», в котором можно было купить бутылку водки или вина (правда, не всегда). Особо доверенные офицеры и старшины, одетые в штатское, заходили за занавеску, а спустя несколько минут снова, откинув полог, выходили с довольными, удовлетворёнными лицами, иногда что-то дожёвывая на ходу.

Прямо перед домами, стоявшими на рыночной площади, обычно выстраивались возы с огромными баскунчакскими отборными арбузами, имевшими на корке именные знаки тех, кто их вырастил. Их вес был 15-18 килограммов и более. Любой из них смело можно было брать, не сомневаясь в гарантированной спелости, сочности арбуза, которые имели сахарную, хрустящую начинку, тающую во рту.

Если сравнить базары того времени с сегодняшними, на которые мы ходим, то поражаешься тому, что тогда в селе не было торговцев с юга.

В начале 50-ых годов возы, прибывавшие на базар, легко тянули впряжённые в них верблюды. Эти животные, стоя на базаре, свысока смотрели на окружающий их галдёж людской толпы покупателей и продавцов, снующих вокруг их могучих и жилистых ног.

Осенью обычно перед въездом на рынок и возле ворот продавали всякую живность: баранов, овец, коз, кур, а из-под полы – рыбу.

…В жаркое лето 1968 года в не совсем прекрасное солнечное утро в выходной день перед КПП и селом образовалась весьма красочная солидная куча из помидоров, огурцов, яблок, груш, кабачков, творога, сметаны, картошки, зелени и т.п. Овощно-фруктовая куча была столь живописна, что требовалась кисть художника, чтобы её увековечить. Перед КПП поставили патрулей и те со скандалом, криками и взаимными оскорблениями заставляли всех идущих с базара офицеров и членов их семей сваливать купленные дары в эту кучу. Отдал такую команду тогдашний заместитель начальника полигона Пичугин. Приказание было устным и продиктовано мерами предосторожности, чтобы с продукцией базара не занести в городок холеру. Это было в первый раз, когда возникла угроза распространения холеры в Астраханской области. Скандал длился целых три дня, пока нашим командирам не разъяснили, во-первых, противозаконность такого мероприятия, а, во-вторых, его бессмысленность и бесполезность.

…Капьярский базар постепенно терял свою силу. В городке продовольственное снабжение в магазинах стало достаточно полным и разнообразным. Арбузы, дыни, помидоры обычно стали покупать прямо на бахче. Эта практика стала широкой, когда в шестидесятых годах у многих появились «Жигули» и тяжёлые мотоциклы. Да и в городке, в магазинах военторга овощи и фрукты были дешевле, чем на рынке. Не было проблемы и с молочными продуктами, которые поступали даже из военного совхоза. Мясо и рыба тоже были всегда. Только в семидесятые годы с торговлей продуктами в магазинах военторга стало несколько сложнее. Городок сильно вырос, а главное – было очень много командированных, которые увозили домой мясо и рыбу сумками и чемоданами. А такой «экспорт» не входил в расчёты военторга, который снабжал жителей военного городка.

…В 1986 году я побывал снова в Капустином Яре на 40-летии полигона. Не без волнения, конечно, обошёл в жаркие дни и военный городок, и село, и берега Ахтубы. Побывал на той площади, рядом с городком, где всегда при нас был базар. Разочарование наступило сразу. День был выходным, нерабочим, а базара не было. Сиротливо стояли ещё с 50-ых годов ободранные прилавки и жалкие навесы над ними, потрескавшееся дерево которых было источено дождями, морозами и ветрами. На базаре – ни души. А ведь было время, когда там всё было по-другому…».

О том, как выглядело село Капустин Яр в 1951 году, вспоминал другой ветеран – полигона ПВО – полковник в отставке М.Л. Бородулин, который вместе с С.Ф. Ниловским прибыл в капустиноярскую степь рейсом самолёта из Москвы в начале июня того же года. В принципе картина та же самая, как говорится, с вариациями:

«Ближе к осени к ряду офицеров стали перебираться жёны и дети. За исключением небольшого количества офицеров, получивших комнаты в жилых домах ГЦП, остальные – снимали комнаты, мазанки или углы в селе Капустин Яр. Тогда это была пыльная деревня без единого деревца со старыми потемневшими деревянными домами и мазанками, окружавшими её центр. В центре стояло несколько кирпичных домов нежилого назначения: “рогатая школа”, магазины (в том числе винный – «Капьярское метро»), клуб, переделанный из церкви, и почта. Имелся жалкий базарчик с палаткой, в которой продавалось “сухой кизлярский виноградний вино”. (В городке был “сухой закон”, и поэтому алкогольная потребность гарнизона удовлетворялась в селе). После дождя в селе, особенно в центре, куда нас на грузовиках иногда привозили с 5-го объекта, образовывалась непролазная грязь…».


Ещё один отрывок из воспоминаний ветерана полигона Ю. П. Толкачёва на спиртоводочную тему, касающуюся сельского базара 50-60 годов:

«В городке – сухой закон, соответственно, в селе приснопамятная «косорыловка» (такой отвратительной водки мне потом никогда пить не доводилось) выпита на годы вперёд. Планы поставок водки в село ведь не учитывали, что раскупать её будет ещё и целый город, пусть и небольшой. В связи с этим вспоминаются парадоксальные вещи. В магазинах в селе пусто. Все полки заставлены только шампанским и крабовыми консервами. Особенно интересно было это вспоминать в последние годы советской власти, когда и то, и другое стало страшным дефицитом. А тогда в Капьяре крабов никто не ел, хоть и стоили они копейки, а не как сейчас. Перед каким-то праздником мы отрядили делегацию в село с задачей добыть спиртное. В магазинах его, естественно, нет. Ребята сидели в кафе, заказывали еду, выпивку (уж не помню, что там было – вино или водка) и потихоньку из-под стола переливали её в принесённые с собой бутылки. Потом я нередко со смехом вспоминал это в Москве, где обычным явлением было обратное: люди приходили в кафе или ресторан и потихоньку из-под стола наливали себе принесённое с собой спиртное, так как в кафе и ресторанах на него были бешеные наценки.




Была и такая любопытная история на эту тему. На рынке в селе появилась

деревянная

«халабуда» с притягательной вывеской: «Сухой Кизлярский

виноградный

вино». Внутри халабуды было много бочек, и хозяин, армянин, наливал из них желающим вино по умеренной цене. Большинство посетителей пили его прямо на месте, стоя у прилавка. Приятно было в жару выпить стакан сухого вина, которое этот армянин как-то умудрялся сохранять прохладным. От посетителей – отбоя не было. Ведь рынок был основой нашей жизни, и большинство из нас ходило туда (чаще не ходило, а ездило на велосипедах) почти ежедневно. Однажды в этот кабачок зашёл один из наших офицеров, тоже армянин по национальности. Он спросил хозяина по-армянски: «Вино есть?». Казалось бы, странный вопрос. Штабеля бочек, вокруг мужики с наслаждением потягивают из гранёных стаканов прохладное вино. Но армянин-хозяин внимательно посмотрел на вошедшего и

так же по-армянски ответил: «Вина нет»…


О сегодняшнем дне рынка судить вам, читатель. Разумеется, многое изменилось. Многое – в лучшую сторону. И снова рынок стал напоминать тот, 50-ых годов, что описан ветераном. С учётом всех сегодняшних реалий жизни 21 века. Большинство горожан традиционно по воскресным дням совершают «культпоходы» сюда и возвращаются домой, неся потяжелевшие сумки и пакеты, полные вёдра и корзины, загружают багажники машин…


Вспоминает конец 60-ых годов в своей книге Р.И..Цапкова:

«В 1967 году по распределению я приехала в Капустин Яр работать учителем физики в средней школе №12. О том посёлке, который встретил меня, остались тёплые воспоминания. В поликлинике работали врачи разных специальностей, в больнице были хирургическое, терапевтическое, родильное, инфекционное и другие отделения, лаборатория. В аптеке был большой выбор лекарств.

В продовольственных магазинах продавали продукцию местного молокозавода – всё натуральное, очень вкусное. Из военного городка женщины приезжали в посёлок за маслом и сметаной. В промтоварном, хозяйственном, книжном, мебельном магазинах был большой выбор товаров. Много продавали золотых украшений, цены были доступными.

Очень вкусно готовили в столовой. Обедали там учителя, врачи, командированные, водители, да и домохозяйки часто брали обеды на дом. Стоили они недорого. Хорошего качества хлеб пекли на местном хлебозаводе. Из предприятий ещё были лесничество и промкомбинат, до 1960 года работал рыбозавод. Жители Капустина Яра исправно ходили в баню, в которой были и отдельные номера с ванной, душем».

До 70-ых годов при активном участии военных строителей немало было сделано по благоустройству посёлка и в первую очередь по строительству водопровода, начатому в 1951 году.

Два энергопоезда, прибывшие в гарнизон при большом дефиците электроэнергии, питали раздельно: один – военные объекты, другой – казармы и большую часть посёлка.

В 1960 году было закончено бетонирование центральной Советской улицы, улиц Октябрьской, Лесной, уложено твёрдое покрытие площади у памятника В.И.Ленину.

В октябре 1982 года завершена работа по укладке железобетонных плит по улице Одесской.


Вот что пишет в книге «Рубежи свои храним» (Рязань, «Приз», 2008г., история, очерки, воспоминания) Ю.С. Личагин, рассказывая о селе 80-ых годов:

«Село имело свой архитектурный облик, отличающийся тем, что абсолютное большинство жилых индивидуальных домов было построено из деревянных плах отслуживших свой век барж, когда-то бороздивших воды матушки-Волги. От обилия солнца в летнее время деревянные строения приобрели какой-то белесый оттенок, какой не встретишь в средней полосе.

Непременным сооружением в каждом дворе является бассейн, куда стекает вода с крыш домов. В этом засушливом районе редкие дожди запасаются впрок.

…Тот, кто впервые оказывался в этих местах в конце мая – начале июня, мог наблюдать бескрайнее, на десятки километров, половодье. В средней полосе половодье бывает месяца на два раньше, в тех же местах половодье начинается после того, как заполнятся все водохранилища от верхнего течения Волги, и тогда начинается водосброс с Волжской ГЭС. Тогда всё воздушное пространство заполняется мошкой, от которой на открытом пространстве спасения нет. Местные жители и те, кто не одет в военную форму, спасаются от этой напасти москитными сетками, как у пчеловодов.

В конце апреля – начале мая вся степь в округе превращается в цветущее море дикорастущих тюльпанов. Зрелище это надо видеть. Наступающий летний зной придаёт степи жёлтую окраску, оставляя верблюжью колючку да степную полынь. Запах от этой полыни наполнен неповторимым ароматом. Нет ничего схожего с ядовито-жгучим запахом высокорастущей полыни средней полосы. Особенно тяжело с непривычки переносится полуденная пора. Температура в тени от 30 и выше, плюс температура в кунгах от работающей аппаратуры. Относительный комфорт наступает после захода солнца, когда под бездонным чёрным небом под бесконечную стрекотню цикад можно насладиться закончившимся днём.

Начало осени – изобилие овощей и фруктов, помидоров, перца и прочей вкуснятины. В пределах ста с лишним километров в сторону Астрахани – знаменитые бахчи арбузов и дынь Баскунчака. Поздней осенью по выходным дням в селе и самом городе Знаменске, отделённом от села проходной КПП,– рыбная столица России Астрахань присылает свои дары на базары. Обычно покупают мешками подлещика, краснопёрку, язя, всё это солят, потом развешивают в гаражах, на балконах. И уже подвяленную, да в хорошей компании – нет лучше ощущения кайфа за кружкой пива!»


В 1994 году, побывав в наших краях, корреспондент газеты «Волга» Н. Мироненко опубликовал статью «У бетонной стены» («Волга», 25 июня), в которой, в частности, так описывается представшая журналистским глазам картина посёлка:

«Едешь по центральной улице – и всюду следы разрухи и запустения. Пустые глазницы окон обгоревшего кирпичного здания, где размещался до пожара бывший поссовет. Рядом – развалины большого кирпичного дома. Через дорогу – ещё одно старое здание с облупившейся побелкой…». Далее в статье описываются беды поселковой больницы, повествуется о том, что угасла культурная жизнь, что молодёжь коротает свободное время нередко за бутылкой, что посёлок в 10 тысяч населения с каждым годом дряхлеет, молодые уезжают, а остаются одни старики, что это единственный населённый пункт в районе, где пенсионеров почти 80 процентов.

Хотя в конце статьи автор и клянётся, что не ставил целью вбивать клин между армией и народом, но постоянно натыкаешься на такие, например, фразы: «Сегодня город и посёлок – это небо и земля. Семьям военнослужащих созданы условия для комфортной и обеспеченной жизни (помните, господа военные, то время – 1994 год – и те «комфортные условия»? – Прим. автора). Что же касается капустиноярцев, то складывается впечатление, что время для них остановилось…»

Или ещё из той же статьи: «Страна переживает тяжёлое время, экономика в кризисе, государственная казна бедна (а в эти же месяцы будущие олигархи продолжают делать свои многомиллиардные состояния – Прим. автора), значит, надо всем затянуть пояса, в том числе и военным. Ан нет, министр обороны и представители ВПК…затребовали на этот год дополнительные ассигнования из казны. Можно подумать, страна населена одними военнослужащими, готовится к отражению агрессии»… (И много из той казны перепало военным в тот год? Может, чуть побольше, чем от козла молока…– Прим. автора).

А вот что касается 50-60-ых годов, то нельзя не признать, что жили горожане при заботливом хозяине В.И. Вознюке несравненно лучше, чем сельчане.




Так называемую «рогатую» (начальную) школу в селе, да и в Знаменске знают все. Не совсем ясно, за что она получила своё название – то ли за причудливую крышу с торчащими по углам «рожками», то ли ещё были какие-то причины.

Здание, возведённое в начале XIX века, изначально имело другое предназначение: предполагалось, что в нём будет Сельхозбанк.

Но, как бы то ни было, название «рогатая» пристало к школе всерьёз и надолго. И как же изумились школьные учителя, когда пришло письмо из какого-то спортивного интерната, искавшего новые спортивные таланты и одарённости, на котором был написан адрес: «Школа имени Рогатого»… Между прочим, в этой школе учился 91-ый космонавт России Валерий Токарев.


В конце 2006 года в селе на заброшенном подворье по улице Богдана Хмельницкого сборщики металлолома, разворотив банную печку в надежде извлечь из неё чугунный колосник, обнаружили тайник, в котором находилось более 15 тысяч советских рублей. Примерная стоимость автомашины «Волга» в брежневские времена, а теперь – просто разноцветные фантики. Версия происхождения клада оказалась очень простой и одновременно трагичной. Лет двадцать назад в этом доме жил старик, всю жизнь занимавшийся заготовкой шкурок сусликов. Стоила одна шкурка в те времена двадцать копеек. И вот, ободрав за всю свою жизнь несколько десятков тысяч несчастных зверьков, дед спрятал всё нажитое – и забыл куда…. От чего сошёл с ума и вскоре умер, так и не отыскав своего тайника. Соседские бабушки склонны считать это наказанием божьим за «нелюдской» промысел…


Отток в течение десятилетий рабочей силы в город и ежегодное увеличение армии неработающих жителей посёлка – пенсионеров, ветеранов войны и тыла, ветеранов труда и Вооружённых Сил – всё это создало довольно сложную социально – экономическую обстановку в Капустином Яре. Ко всем проблемам добавились и лихолетья горбачёвско – ельцинских реформ, постоянные дыры в местном бюджете, невыплаты зарплат и пенсий и многое другое, что принесли с собой перестройка и последовавший за ней слом старой системы государственного управления и начало строительства "россиянского" капитализма с его диким мурлом.

Совхоз «Капустиноярский» оказался на грани банкротства. Диспаритет цен на товары промышленных предприятий, энергоносители и на продукцию сельского хозяйства создал критическую ситуацию с производством и сбытом продукции. Были утрачены прямые связи с промышленными центрами, прекратилось обновление сельскохозяйственной техники, ушли опытные и умелые механизаторы.


В 1992 году на базе совхоза была создана сельскохозяйственная ассоциация «Капустиноярская» с количеством пайщиков в 460 человек. Форма собственности – общедолевая. Каждому работающему был рассчитан имущественный пай и земельный участок или доля, находящаяся в общедолевой собственности.

В апреле 2002 года на общем собрании пайщиков СХА «Капустиноярская» было принято решение о реорганизации хозяйства путём выделения из неё нового предприятия: открытого акционерного общества «Степное» с частной формой собственности. Уставной капитал составил 5 млн. руб., годовая реализация сельхозпродукции – 3,5 млн. руб., число акционеров-пайщиков – 422 человека, численность работающих – 69 человек.

Через шесть лет, в апреле 2008 года, ОАО «Степное» было реорганизовано в «Агросоюз Капьярсбыт» – сельскохозяйственный обслуживающий потребительский кооператив с числом пайщиков в 140 человек. Председателем правления остался А.В. Ушаков, бывший директор совхоза «Капустиноярский». Этой организации отошли 300 гектаров орошаемых участков «Степного» с закрытой оросительной сетью и основная материальная база: насосные станции, трактора, зерноуборочные комбайны, полный набор прицепной техники. Собственность – кооперативно-долевая и частная.

В настоящее время произошло ещё одно преобразование: из «Агросоюза» выделилось крестьянско-фермерское хозяйство «Ушаков».


В 1999 году началось строительство объездной автодороги вокруг посёлка протяжённостью в 5.6 км. В эксплуатацию она была принята в октябре 2000 года. Наконец-то исполнилось желание многих сельчан, которые задыхались от гари выхлопных труб, глохли от шума и грохота проходящих по центральной улице большегрузных автомобилей и автопоездов. Особенно это ощущалось в начале строительства Аксарайского газоконденсатного комбината, когда круглосуточно мимо окон проходили трубовозы и прочие тягачи с металлоконструкциями.


С 2000 года идёт газификация, газовыми сетями охвачены сотни подворий, прежде всего северо-западной части села. Дело нужное и хорошее, но денег каждой желающей иметь газ семье требуется выложить немало.

Ненадёжность электро– и водоснабжения, отсутствие канализации, хиреющие медицинское обслуживание и медикаментозное обеспечение, низкая зарплата учителей, работников культуры – мало ли какие ещё проблемы села можно перечислять?

Тот же водопровод – одна из самых застарелых проблем, решаемая с огромным трудом. В селе, расположенном вблизи Подстёпки и Ахтубы, проблемы с водой существовали всегда, особенно наверху.

Протяженность "водной" капьярской трассы – 42 километра. Износ очень велик. Последний раз её частично обновляли лет тридцать назад.

Как писала в своей статье

в «Орбите» (20.03.2008г.) Л. Алексеева, обеспечением села водой всегда занимался Ахтубинск. Именно оттуда провели когда-то главную водную артерию. Чтобы из райцентра добраться до капустиноярского водораспределительного пункта, воде надо преодолеть примерно 60 километров. Причем преодолеть по трубам, которым также уже идет четвертый десяток. Так что дефицит воды объясняется просто. В селе привыкли к ночным дозорам – только далеко за полночь и можно полить огород или набрать воды для бытовых нужд…


Январь 2006 года круто изменил жизнь многих предприятий и организаций, капустиноярских коммунальщиков в том числе. Такое понятие, как дотация, практически перестало существовать. Но, отняв дотацию, государство придумало субсидии. Мол, каждый нуждающийся, малоимущий может получить необходимую помощь в виде субсидий. Таких нуждающихся в селе большинство, но реально получают субсидии немногие. Причина проста – вал документов, который надо подготовить для получения субсидии. Трудно представить пожилого, не очень здорового и энергичного человека, а таких в селе, к сожалению, очень много, с лёгкостью разбирающегося в законодательных коллизиях, тратящего непомерное количество времени на сбор справок, изготовление копий.

Что же касается улучшения обеспечения водой, то лучик надежды всё же брезжит. В области принимаются целевые программы, направленные реформирование жилищно-коммунального комплекса, качественное обеспечение населения области питьевой водой. В этих проектах нашлось место и Капустину Яру. По этим красивым планам в 2009 году водную артерию села ждала реконструкция, на которую планировалось затратить 13 миллионов рублей. Увы, планы пока остаются планами.

Глава МО «Капустиноярский сельсовет» Александр Матвеевич Смирнов с горечью говорил журналисту А. Куцаеву («Домино. Кап.Яр», 21.09. 2006г.):

«Село вообще вымирает, с чем город останется? На всех уровнях говорят – надо поднимать село, а в то же время ни на что средств не выделяется, ничем не подкрепляется…. Если раньше 51 налог оставался в муниципальную собственность, то сейчас всего два. И опять же – из этих двух 10 процентов оставляют нам, остальные идут в областной бюджет. Газ – в одних руках, электричество – в других, вода – в третьих. Мы вроде бы считаемся властью, но какие у нас рычаги влияния, что нам оставили по закону для нормального функционирования? Рычагов нет, денег нет…».




Директор сельского МУП ЖКХ Анатолий Иванович Ткачёв, рассказывая в 2006 году о проблемах подведомственной ему организации, в частности, о парке машин, посетовал, что последняя машина, ассенизаторская, была получена ещё в 1991 году. Водовозке и самосвалу – четверть века, мусоровозу, экскаватору и бульдозеру – по 20 лет, еле двигаются по сельским улицам, вот-вот развалятся. А село-то ведь не маленькое да плюс хутора в округе, сельсовету подчиняющиеся. Какая помощь селу, хуторам с такими машинами?..


Ныне спрос населения на промышленные и другие товары, на услуги всё больше удовлетворяется не кооперацией, а частными предпринимателями, которые занимаются торгово-закупочной деятельностью. Открываются частные магазины, киоски, кафе, расширена площадь рынка.


В 2005 году старая телефонная станция заменена на блок телефонной станции «Сименс» города Знаменска.


И вновь, уже в 21 веке, с января 2005 года, село стало селом, расставшись по доброй воле с наименованием посёлка городского типа. Так сегодня выгоднее и проще. Меньше платить всевозможных налогов, чуть-чуть полегче дышать…


На начало 2005 года в селе (самом большом селе Астраханской области) насчитывалось 6917 жителей (в самом селе – 6521 человек и 396 – на хуторах). А в 2009 году проживало 6280 человек. Село многонациональное. Большая часть населения – казахи, 30% – русские, есть чеченцы, азербайджанцы, украинцы, таджики, корейцы. Основная масса жителей – люди пенсионного возраста (60% от 60 лет и старше). И тенденции к омоложению пока не наблюдается: в 2008 году году родилось всего 42 малыша, а вот умерло 148сельчан. Основная масса трудоспособного населения, от 25 лет и до 45 лет, заняты на работах в г. Знаменске. Поэтому и налоги уходят в знаменский бюджет.


21 ноября 2009 года в Капустиноярском сельском Доме культуры прошло большое мероприятие, объединившее два праздника: день рождения села и 80-летие создания Капустиноярского ДК.

Зал ДК в этот день был полон – были гости не только из села, но и из Знаменска, Пологого Займища, Ахтубинска.

Глава Ахтубинского района В.А. Ведищев, поздравляя работников сельского ДК, заметил, что работники культуры – это особые люди. "Случайных людей в ваших рядах нет. В этом я уверен, так как на ту скромную, скажем прямо, небольшую зарплату, вы выкладываетесь настолько, что могу точно сказать – вы любите свою работу, своё село".

Праздник в ДК длился два с половиной часа. Односельчане увидели слайд-фильм с фотографиями исторической хроники, концерт артистов ДК и гостей из Знаменска. Свои работы показал местный художник Анатолий Тимофеевич Артюшенко, который в своей биографии тоже имеет годы работы в ДК.


Помимо Дома культуры есть в селе и кружки для организации досуга молодёжи, библиотека, Центр детского творчества. Но этого явно мало. Ведь более взрослых подростков вязание или вышивка уже не привлекают. Стадиона или даже спортивной площадки в селе нет. Нет много чего. Зато свободного времени у ребят хоть отбавляй. Вот и находят они себе занятия сами. И далеко не всегда эти занятия невинны. В то же время по состоянию на конец 2012 года в селе всего четыре участковых уполномоченных и лишь один специалист по делам несовершеннолетних. Да и тот постоянно находится в Ахтубинске, а в село приезжает от случая к случаю.

Рядом расположенный Знаменск заинтересован в снижении сельской детской преступности – по той простой причине, что часто подростковый криминал выплёскивается из села на городские улицы. Военный город не стороне. Вот некоторые цифры по состоянию на 2012 год: 206 детей, проживающих в селе, учились в городских школах. Больше всего – в 232 школе (128 человек). 85 детей села посещали Центр Детского творчества и Детско-юношескую спортивную школу, ещё 12 сельских ребят учились в художественной и музыкальной школах. 34 ребёнка ходили в детские сады города.


В 1992 году произошло возвращение здания Свято-Никольского храма верующим. Началась его реставрация. Возрождалась молитвенная часть. В 1995 году над главою храма засверкал православный крест. А 13 мая 2010 года в селе состоялось знаменательное для православных событие: торжественная церемония водружения шатра, купола и креста на отстроенную заново добровольными помощниками башню колокольни храма. Купол был приобретён в 2006 году. Его ширина – 2,5 метра, а высота до подножия креста составляет 12 метров. Установить сразу такую махину не смогли: возникли проблемы с краном. Обычный не подходил, нужен был с грузоподъёмностью не менее 120 тонн.




Шатер, купол и крест изготовлены волгодонской организаций «Гранд» на добровольные пожертвования верующих. Используемые материалы – нержавеющая сталь, пластик и позолота. Общий вес шатра, купола и креста составляет более 12 тонн. Чтобы поднять все это на стены колокольни, потребовалась специальная строительная техника. Материальную помощь для ее аренды оказал городской депутат Михаил Аврамук.


Старина и новь села. Фото Л. Куличенко


В августе 2010 года своё столетие отмечала сельская больница.

Первое упоминание о медицинском учреждении в «слободе Капустин Яр» дано в книге «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Настольная и дорожная книжка для русских людей», Санкт-Петербург, 1901 год. Где помимо всего прочего говорится о «сельской лечебнице». В 1905 году здесь начал работу фельдшер Гаврила Аникин. С этого времени в селе стала оказываться квалифицированная медицинская помощь.

Село быстро росло и в 1908 году решением земства начато строительство земской больницы. В течение двух лет были построены здания хирургии и инфекции, дом для жилья медперсонала. В 1910 году было открыто хирургическое отделение на 10 коек. Больница стала 25-коечной, и этот год считается основополагающим в её истории.




В годы войны больница оказывала медицинскую помощь бойцам трудового фронта, прокладывающим железнодорожную ветку на Сталинград. Несмотря на военную разруху, в 1944 году было построено родильное отделение, больница расширилась до 50 коек. А в послевоенные годы здесь оказывалась врачебная помощь по хирургии, терапии, педиатрии, инфекции, родовспоможению.

В 1975 году больница была расширена до 115 коек и стала центральной районной больницей № 2. Её расцвет пришелся на 80-е годы, когда работало 32 врача и 78 медицинских сестер.

Сложные годы перестройки и преобразования России прошлись по ней тяжелыми жерновами. Непростые условия хозяйствования, имеющийся дефицит медицинских кадров, слабое бюджетное финансирование – проблем много…


У каждой сельской улицы – своя история, которую в какой-то степени можно проследить и по их названиям.

Улица Победы изначально носила название Ярмарочной и была основана в 1860 году. Затем она носила имя Богдана Хмельницкого. Вообще-то правильное сегодняшнее название улицы – имени 50-летия Победы. Но в обиходе утвердилось более короткое.

Улица Одесская была основана в 1830 году переселенцами из Одесской губернии.

Улица Кузнецкая (1850 год) была основана действительно кузнецами, их семьи селились здесь. Была она раньше столбовой дорогой, за ней тщательно следили, и выглядела она значительно лучше, чем теперь. Некоторое время она носила имя Молотова, но в 60-ых годах прошлого столетия ей вернули прежнее название.

Улица Гоголя (1845) основана как улица Мещанская.

Улица Московская (1853). На ней селились выходцы из Шацкого района Московской губернии.

Улицу Полтавская (1856-1857) первоначально заселяли малороссы – выходцы из Полтавской губернии.

Улица Советская основана в 1862 году и поначалу носила имя Александра II. В народе улицу называли улицей царя-освободителя. Когда-то на месте теперешнего памятника вождю пролетариата стоял памятник Александру II.

Улица Балсановская – самая старая улица села. Основана в 1827 году.

Улица Волховская одно время носила имя Клары Цеткин.

Улица Кутузова была ранее просто Нижней улицей, Степная – улицей Будённого, Луначарского – носила красивое имя Златогорской, Ленина – была Дубовской, Крестьянская носила имя Кагановича.

Улица Боканёва называлась Днепровской. Переименована в 1995 году в честь односельчанина Алексея Михайловича Боканёва, Героя Советского Союза.

Есть и ещё один известный уроженец села, Герой Советского Союза, – это Иван Степанович Юмашев, адмирал флота. В 1947 году его назначили Главнокомандующим Военно-Морскими Силами СССР. После создания отдельного Военно-морского министерства в 1950 году он стал Военно-морским министром СССР. Пост этот он занимал до 20 июля 1951 года, проделав большую работу по оснащению ВМФ новыми боевыми кораблями, самолётами, оружием и средствами управления.

И ещё одним знаменитым земляком может гордиться село. Вскоре после того, как замкнулось кольцо блокады вокруг Ленинграда, родилась идея прокладки ледовой автомобильной трассы через Ладожское озеро, знаменитой «Дороги жизни».




Её начальником был назначен участник гражданской войны, капитан 2-го ранга Михаил Александрович Нефедов. Его вездесущая «эмка» носилась по нему днем и ночью. В самые критические моменты, в самых опасных местах из машины на лед выходил флагман ледовой трассы. Мгновенно принимались решения, отдавались приказания – и снова в путь.

С началом навигации 1942 года Михаил Нефедов становится начальником Осиновецкого порта, а затем командиром Осиновецкой военно-морской базы Ладожской военной флотилии.

24 мая 1943 года во время ожесточенного налета фашистской авиации на бухту Морье М. А. Нефедов погиб.

Михаил Александрович Нефедов родился 8(20) 11.1899г. в поселке Капустин Яр Астраханской области. Он был первым начальником ГРУ, затем военным советником в Китае. Именно он стал прообразом героя В.Ланового Ивана Варравы в фильме "Офицеры".

Ленинградцы свято чтут память нашего земляка, «коменданта Ледовой трассы» Михаила Александровича Нефедова. На его могиле в любое время года лежат живые цветы…


Немало улиц села вобрали в себя частицы советской истории, истории, связанной с революционным движением, с революционными идеями: Чапаева, Володарского, Халтурина, Кирова, Октябрьская, Крупской, Энгельса, Первомайская, Калинина, 8 марта.

Имена великих классиков Пушкина и Гоголя нашли своё отражение в названиях улиц ещё в начале прошлого века. А как отражение веяний технического прогресса появилась в селе улица Авиационная.


После опубликования выдержек из этой главы в местной газете «Орбита» одна из звонивших мне читательниц недоумевала: Вы, мол, пишете о двухстах годах на астраханской земле, а у нас, родившихся в этих местах в 30-ые годы прошлого века, в паспортах стоит штамп "Сталинградская область".

Но ведь в заголовке значилось: «на астраханской земле», а не «в составе Астраханской губернии» или области.

Астраханский край претерпел множество территориальных изменений. Его границы то удлинялись, то сокращались, менялся состав населения.

Территория, на которой ныне находится село Капустин Яр и город Знаменск, изначально была в составе Астраханского ханства, затем – Астраханского воеводства, а после введения в начале XVIII века губернской структуры – в составе Астраханской губернии.

Царёвский уезд был образован в 1835 году. Вошёл в состав Саратовской губернии, а в состав Астраханской был включён в декабре 1850 года.

Что касается самого села Капустин Яр, то хронология такова:

1918 год – входит в состав Капустиноярской волости Царёвского уезда.

Март 1919 года – передан в состав Царицынской губернии вместе с Капустиноярской волостью.




1928 год – включён в состав Капустиноярского сельсовета Владимировского района Астраханского округа из Сталинградской губернии.

1931 год – передан в состав Сталинградского края.

1937 год – включён в состав Владимировского района Астраханского округа из Сталинградской области.

1944 год (май) – образован Капустиноярский район Астраханской области.

1956 год (апрель) – включён в состав Владимировского района Астраханской области.

1959 год (июль) – преобразован в рабочий посёлок Капустиноярского поссовета Владимировского района.

1975 год (февраль) – район сменил название на Ахтубинский.


ВТОРАЯ ГЛАВА


РАКЕТНЫЙ ЛЕГЕНДАРНЫЙ ПОЛИГОН






Несправедливо к прославленным полям России относить только Куликово поле, Бородино и Прохоровку. Великих ратных полей значительно больше. Вне всякого сомнения, что к ним должен быть отнесён и полигон Капустин Яр – колыбель Ракетных Войск.


«По общенациональным усилиям, – писала «Красная звезда», – по жертвам, по духовному напряжению и подвижничеству предшественников, взрыхливших просторы целинного края, по роли в

спасении человечества от мирового пожара Капустин Яр и Байконур… являются такими же духовными ценностями, как Кижи, Кремль, Мамаев курган, Севастополь и Куликово поле».

Нет, не со стартовых площадок Капустина Яра уходили в свой полёт первый в мире искусственный спутник Земли и легендарный «Восток». Великая честь открыть космическую эру человечества выпала на долю Байконура. Но для этого знаменитого космодрома Капустин Яр всегда был старшим братом, потому что дорога в космос начиналась именно в здешних степях.

Если заглянуть в Военный энциклопедический словарь, скажем, образца 1983 года, то бесполезно в нём искать такое название, как «Капустин Яр». Есть про каперов, про Каподикино, про Капоретто и т.д., а про Капустин Яр – ни полсловечка. И на букву «п», где говорится о полигонах, упоминание о нашем полигоне искать безрезультатно. И всё-таки он уже и тогда, и ранее был известен всему миру.


После окончания Великой Отечественной войны остро встал вопрос о необходимости создания ракетного оружия дальнего действия. Тем более, что американцы даром времени не теряли.

Победа над Германией сделала доступными для советских специалистов остатки выдающихся ракетных технологий Вернера фон Брауна, который сам, вместе с наиболее значимой частью команды разработчиков и учёных, общей численностью около 400 человек, оказался в руках американских военных и продолжил свою работу уже в США. Всё самое ценное с заводов, испытательных и научных центров, включая несколько десятков собранных ракет ФАУ-2, практически всё специальное испытательное оборудование и документация уже были вывезены в США, когда на развалинах ракетной колыбели появились первые советские разведчики и специалисты. Собирая остатки немецкой команды и документации, перетряхивая мусорные корзины исследовательских центров, наши специалисты всё-таки накопили достаточное количество материала для того, чтобы попытаться воспроизвести конструкцию ракет ФАУ-1 и ФАУ-2.

9 августа 1946 года С. П. Королёв был назначен Главным конструктором баллистических ракет.

23 октября того же года из Германии в СССР было депортировано 150 немецких специалистов и 650 членов их семей. Они были поселены на острове Громодль на озере Селигер в Калининской области. Там они работали до 1953 года.

Кроме того, в СССР из Германии было отгружено 15 ракет А-4, оборудование для производства и испытаний, а также два спецпоезда: один жилой, второй спецпоезд-мастерская. Эти спецпоезда в 1947 году были отправлены на полигон Капустин Яр.

В СССР были срочно сформированы специализированные НИИ и КБ. Назрела необходимость в создании полигона для проведения исследований и испытаний ракетной техники.

Приведу два важнейших документа, касающихся судьбы нашего полигона, в их первозданном виде, не меняя стилистику и грамматику:

Документ первый.

СОВ. СЕКРЕТНО (особая папка)

СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР

ПОСТАНОВЛЕНИЕ № 1017-419сс от 13 мая 1946г. Москва, Кремль.

Вопросы реактивного вооружения.

Считая важнейшей задачей создание реактивного вооружения и организацию научно-исследовательских и экспериментальных работ в этой области, Совет Министров Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:


1. Создать Специальный Комитет по Реактивной Технике при Совете Министров Союза ССР в составе:


т.Маленков Г.М. – председатель; т.Устинов Д.Ф. – заместитель председателя;

т.Зубович И.Г. – заместитель председателя, освободив его от работы в Министерстве электропромышленности; т.Яковлев Н.Д. – член Комитета; т.Кирпичников П.И. – член Комитета; т.Берг А.И. – член Комитета; т.Горемыкин П.Н. – член Комитета; т.Серов И.А. – член Комитета; т.Носовский Н.Э. – член Комитета.

2. Возложить на Специальный Комитет по Реактивной Технике:


а) наблюдение за развитием научно-исследовательских, конструкторских и практических работ по реактивному вооружению, рассмотрение и представление непосредственно на утверждение Председателя Совета Министров СССР планов и программ, развития научно-исследовательских и практических работ в указанной области, а также определение и утверждение ежеквартальной потребности в денежных ассигнованиях и материально– технических ресурсах для работ по реактивному вооружению;

б) контроль за выполнением Министерствами и ведомствами заданий Совета Министров СССР о проведении научно-исследовательских, проектных, конструкторских и практических работ по реактивному вооружению;

в) принятие совместно с соответствующими Министрами и руководителями ведомств оперативных мер по обеспечению своевременного выполнения указанных заданий.


3. Специальный Комитет имеет свой аппарат.

4.Установить, что работы, выполняемые министерствами и ведомствами по реактивному вооружению, контролируются Специальным Комитетом по Реактивной Технике. Никакие учреждения, организации и лица, без особого разрешения Совета Министров, не имеют права вмешиваться или требовать справки о работах по реактивному вооружению.


5. Обязать Специальный Комитет по Реактивной Технике представить на утверждение председателю Совета Министров СССР план научно-исследовательских и опытных работ на 1946-1948 гг., определить как первоочередную задачу – воспроизведение с применением отечественных материалов, ракет типа Фау-2 (дальнобойной управляемой ракеты) и Вассерфаль (зенитной управляемой ракеты).

6. Определить головными министерствами по разработке и производству реактивного вооружения:


а) Министерство вооружения – по реактивным снарядам с жидкостными двигателями;

б) Министерство сельскохозяйственного машиностроения – по реактивным снарядам с пороховыми двигателями;

в) Министерство авиационной промышленности – по реактивным самолетам-снарядам.


7. Установить, что основными министерствами по смежным производствам, на которые возлагается выполнение научно-исследовательских, конструкторских и опытных работ, а также производство по заказам головных министерств, утверждаемых Комитетом, являются:


а) Министерство электропромышленности – по наземной и бортовой радиоаппаратуре управления, селекторной аппаратуре и телевизионным механизмам, радиолокационным станциям обнаружения и определения координат цели;

б) Министерство судостроительной промышленности – по аппаратуре гироскопической стабилизации, решающим приборам, корабельным радиолокационным станциям обнаружения и определения координат цели и расстояния до снаряда, системам стабилизации корабельных стартовых установок, головкам самонаведения реактивных снарядов для стрельбы по подводным целям и приборов;

в) Министерство химической промышленности – по жидким топливам, окислителям и катализаторам;

г) Министерство авиационной промышленности – по жидкостным реактивным двигателям для дальнобойных ракет и производству аэродинамических исследований и испытаний ракет;


д) Министерство машиностроения и приборостроения – по установкам, пусковой аппаратуре, различным компрессорам, насосам и аппаратуре к ним, а также другой комплектующей аппаратуре;


е) Министерство сельскохозяйственного машиностроения – по неконтактным взрывателям, снаряжению и порохам.

8. В целях выполнения возложенных на Министерства задач, создать:


в Министерствах: Вооружения, Сельхозмашиностроения и Электропромышленности – Главные Управления по реактивной технике;

в Министерстве Вооруженных Сил – Управление реактивного вооружения в составе ГАУ и Управление реактивного вооружения в составе военно-морских сил;

в Министерствах: Химической промышленности, Судостроительной

промышленности, Машиностроения и Приборостроения – Управления по реактивной технике;

в Госплане Совета Министров СССР – отдел по реактивной технике во главе с заместителем председателя Госплана.

9. Создать в министерствах следующие научно-исследовательские институты, Конструкторские Бюро и полигоны по реактивной технике:

а) в министерстве вооружения – Научно-исследовательский институт реактивного вооружения и Конструкторское Бюро на базе завода №88, сняв с него все другие задания, с размещением этих заданий по другим заводам Министерства вооружения;

б) в Министерстве сельхозмашиностроения – Научно-исследовательский институт пороховых реактивных снарядов на базе ГЦКБ-1, Конструкторское Бюро на базе филиала №2 НИИ-1 Министерства авиационной промышленности и Научно– исследовательский полигон реактивных снарядов на базе Софринского полигона;

в) в Министерстве химической промышленности – Научно-исследовательский институт химикатов и топлив для реактивных двигателей;

г) в Министерстве электропромышленности – Научно-исследовательский институт с проектно-конструкторским бюро по радио и электроприборам управления дальнобойными и зенитными реактивными снарядами на базе лаборатории телемеханики НИИ-20 и завода № 1. Поручить т. Булганину рассмотреть и решить вопрос о передаче Министерству электропромышленности завода № 1 Министерства вооруженных сил, с тем, чтобы выполнение программы этого завода было возложено на Министерство электропромышленности;

д) в Министерстве вооруженных сил СССР – Научно-исследовательский реактивный институт ГАУ и Государственный полигон реактивной техники (выделено автором) для всех министерств, занимающихся реактивным вооружением.

10. Обязать министерства: Вооружения (т.Устинова), Сельхозмашиностроения (т.Ванникова), Электропромышленности (т.Кабанова), Судостроительной промышленности (т.Горегляд), Машиностроения и приборостроения (т.Паршина), Авиапромышленности(т. Хруничева), Химпромышленности (т.Первухина), Вооруженных Сил (т.Булганина) утвердить структуры и штаты управлений, НИИ и Конструкторских Бюро соответствующих министерств.

11. Считать первоочередными задачами следующие работы по реактивной технике в Германии:

а) полное восстановление технической документации и образцов дальнобойной управляемой ракеты Фау-2 и зенитных ракет – Вассерфаль, Рейнтохтер, Шметтерлинг;

б) восстановление лабораторий и стендов со всем оборудованием и приборами, необходимыми для проведения исследований и опытов по ракетам Фау-2, Вассерфаль, Рейнтохтер, Шметтерлинг и другим ракетам;

в) подготовку кадров советских специалистов, которые овладели бы конструкцией ракет Фау-2, зенитных управляемых и других ракет, методами испытаний, технологией производства деталей и узлов и сборки ракет.

12. Назначить руководителем работ по реактивной технике в Германии т. Носовского с пребыванием его в Германии. Освободить т. Носовского от других работ, не связанных с реактивным вооружением. Помощниками т. Носовского назначить тт. Кузнецова (ГАУ) и Гайдукова.

Обязать Комитет по Реактивной Технике отобрать из соответствующих министерств и послать в Германию для изучения и работы по реактивному вооружению необходимое количество специалистов различного профиля, имея в виду, что с целью получения опыта к каждому немецкому специалисту должны быть прикреплены советские специалисты.

Запретить министерствам и ведомствам отзывать, без ведома Специального Комитета, своих работников, находящихся в Германии, работающих в комиссиях по изучению немецкого реактивного вооружения.

Министерствам: вооружения, сельхозмашиностроения, авиационной промышленности, электропромышленности, химпромышленности, машиностроения и приборостроения и вооруженных сил СССР в месячный срок подготовить и представить на утверждение Специального Комитета по реактивной технике конкретные планы конструкторских, научно-исследовательских и опытных работ в Германии по реактивному вооружению, с установлением задания и сроков для каждого Конструкторского Бюро.

Для ознакомления с проводимыми работами по реактивному вооружению в Германии, в целях подготовки плана предстоящих работ, командировать в Германию тт. Устинова, Яковлева и Кабанова с группой специалистов, сроком на 15 дней.

Поручить Министерству вооруженных сил СССР (т.Булганину) сформировать в Германии специальную артиллерийскую часть для освоения, подготовки и пуска ракет типа Фау-2.

Предрешить вопрос о переводе Конструкторских Бюро и немецких специалистов из Германии в СССР к концу 1946 года.

Обязать министерства: вооружения, сельхозмашиностроения, электропромышленности, авиационной промышленности, химпромышленности, машиностроения и приборостроения подготовить базы для размещения немецких Конструкторских Бюро и специалистов. Специальному Комитету по реактивной технике в месячный срок внести в Совет Министров СССР предложения по этому вопросу.

Разрешить Специальному Комитету по реактивной технике устанавливать немецким специалистам, привлекаемым к работам по реактивной технике, повышенную оплату.

19.Обязать Министерство вооруженных сил СССР (т. Хрулева) выделить дня обеспечения всех советских и немецких специалистов, занятых на работах по реактивному вооружению в Германии: бесплатных пайков по норме № 11 – 1000 шт.; по норме № 2 дополнительным пайком – 3000 шт.; автомашин: легковых – 100 шт. грузовых – 100 шт. и снабдить горючим и водительским составом.

Обязать Министерство финансов СССР и Советскую Военную Администрацию в Германии выделить для финансирования всех работ, проводящихся Специальным Комитетом по Реактивной Технике в Германии, 70 миллионов марок.

Разрешить Специальному Комитету по реактивной технике и Министерствам заказывать в Германии различное специальное оборудование и аппаратуру для лабораторий Научно-исследовательских институтов и Государственного Центрального полигона реактивного вооружения, в счет репараций. Поручить Специальному Комитету совместно с Госпланом и Министерством внешней торговли определить перечень заказов и сроки их поставки.

Поручить Специальному Комитету представить Совету Министров СССР предложения о командировании в США Комиссии для размещения заказов и закупки оборудования и приборов для лабораторий Научно-исследовательских институтов по реактивной технике, предусмотрев в этих предложениях предоставление Комиссии права закупки по открытой лицензии на сумму 2 миллиона долларов.

Обязать заместителя Министра внутренних дел т.Серова создать необходимые условия для нормальной работы конструкторских бюро, институтов, лабораторий и заводов по реактивной технике в Германии (продовольственное снабжение, жилье, автотранспорт и др.).

Министерству вооруженных сил СССР (т.Хрулеву) и Главноначальствующему СВА т.Соколовскому оказать т.Серову необходимое содействие.

24. Обязать Специальный Комитет по Реактивной Технике учесть все вывезенное различными министерствами и ведомствами оборудование, приборы, аппаратуру, а также материалы и образцы по реактивной технике и перераспределить их между соответствующими министерствами и ведомствами в соответствии с возложенными на них задачами.

25. Поручить Министерству вооруженных сил СССР (т.Булганину) внести в Совет Министров предложения о месте и строительстве Государственного Центрального полигона для реактивного вооружения (выделено автором).

26.Обязать Специальный Комитет по реактивной технике пред– ставить Председателю Совета Министров СССР на утверждение по– ложение о премировании за разработку и создание реактивного во– оружения, а также предложения о повышенных окладах для особо квалифицированных работников по реактивной технике.

Разрешить Специальному Комитету по реактивной технике приравнять вновь создаваемые Министерствами: вооружения, сельхозмашиностроения, авиационной промышленности, электропромышленности, машиностроения и приборостроения, химической промышленности и вооруженных сил СССР Научно-исследовательские институты и Конструкторские бюро по реактивному вооружению, в отношении заработной платы и снабжения промышленными и продовольственными товарами, к научным учреждениям Академии наук СССР, в соответствии с Постановлением СНК СССР№514 от 6 марта 1946 года.


Обязать Министерство авиационной промышленности (т.Хруничева) передать Министерству вооружения специалистов по двигателям, аэродинамиков, самолетостроителей и других в количестве 20 человек.

Обязать Министра высшего образования т.Кафтанова организовать в высших учебных заведениях и университетах подготовку инженеров и научных работников по реактивной технике, а также переподготовку студентов старших курсов других специальностей на специальность по реактивному вооружению, обеспечив первый выпуск специалистов по реактивному вооружению по высшим техническим учебным заведениям не менее 200 человек и по университетам не менее 100 человек к концу 1946 года.

30. Поручить Специальному Комитету по реактивной технике, совместно с Министерством высшего образования отобрать из научно-исследовательских организаций Министерства высшего образования и других министерств 500 специалистов, переподготовить их и направить для работы в министерства, занимающиеся реактивным


вооружением.

В целях обеспечения жильем перевозимых в СССР немецких специалистов по реактивной технике, поручить т.Вознесенскому предусмотреть в планах распределения выделение до 15 октября 1946 г. 150 разборных финских домов и 40 рубленых восьмиквартирных домов по разнарядке Специального Комитета по реактивной технике.

Считать работы по развитию реактивной техники важнейшей государственной задачей и обязать все министерства и организации выполнять задания по реактивной технике как первоочередные.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА МИНИСТРОВ СОЮЗА ССР

И.СТАЛИН

УПРАВЛЯЮЩИЙ ДЕЛАМИ СОВЕТА МИНИСТРОВ СССР

Я.ЧАДАЕВ

Архив Президента Российской Федерации. Фонд 93. Коллекция постановлений Совета Министров СССР за 1946 год.

Опубликовано в «Хронике основных событий истории РВСН». -М.: ЦИПК, 1994.-С. 227-233.


Было принято принципиальное решение о создании полигона. Но место его будущей дислокации ещё предстояло определить.


Документ второй.

Сов. Секретно. экз. №


ПРИКАЗ МИНИСТРА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СОЮЗА ССР


№00/


12 мая 1947 г. гор. Москва.


Содержание: Об обеспечении работы комиссий по выбору места расположения Государственного Центрального Полигона Министерства Вооруженных Сил




ПРИКАЗЫВАЮ:


Для проведения рекогносцировки места для строительства Государственного Центрального Полигона МВС назначить три комиссии:


Комиссия №1 – председатель комиссии генерал-майор инженерно-авиационной службы ЩЕРБАКОВ С.О.

Комиссия №2 – председатель комиссии генерал-лейтенант береговой службы МУШНОВ И.С.

Комиссия №3 – председатель комиссии инженер-полковник ПОЛЯКОВ Л.М.

Руководство работой комиссий возложить на Начальника Государственного Центрального Полигона МВС Гвардии Генерал-Лейтенанта Артиллерии ВОЗНЮК В.И.

Комиссиям начать работу на месте рекогносцировок не позднее1 23 мая 1947 года и закончить работу к2 10_ июня 1947 года.


Командующему Артиллерией Вооруженных Сил Главному Маршалу Артиллерии ВОРОНОВУ Н.Н., Главнокомандующему Военно-Воздушными Силами Вооруженных Сил Маршалу Авиации ВЕРШИНИНУ К.А., Главнокомандующему Военно-Морскими Силами Вооруженных Сил Адмиралу ЮМАШЕВУ И.С. представить мне на утверждение результаты работы комиссий3 15 июня 1947 года.

2. Рабочий аппарат каждой комиссии установить в количестве: генералов и офицеров 31 чел., сержантов, солдат и вольнонаемных -8 человек.

В рабочий аппарат комиссий на весь период их работы выделить:

Главнокомандующему Военно-Воздушных Сил Маршалу Авиации ВЕРШИНИНУ К.А. инженеров по выбору и строительству аэродромов – 3 человека.

Начальнику Инженерных Войск Маршалу инженерных войск ВОРОБЬЕВУ М.П. инженеров-гидрологов – 3 чел., военных инженеров-строителей – 3 чел. и инженеров-дорожников – 3 человека.

Остальной состав комиссий укомплектовать из личного состава Государственного Центрального Полигона.

3. Главнокомандующему Военно-Воздушными Силами Маршалу Авиации ВЕРШИНИНУ К.А. выделить в распоряжение каждой комиссии на весь период ее работы:


а) самолетов типа СИ-47 – 1 (с экипажем), станция вылета г. Москва.


б) самолетов ПО-2 – 2

в) самолетов С-2 – I4

Самолеты ПО-2 и С-2 выделить на месте работы комиссий.

г) обеспечить на месте работы комиссий полное аэродромно-техническое обеспечение летной работы5.


Обеспечить работу комиссий на местах авиабензином – за счет6 лимитов ВВС.

4. Главному Интенданту Вооруженных Сил генерал-полковнику интендантской службы ДРАЧЕВУ П.И. обеспечить питанием личный состав каждой комиссии (не считая личного состава, прикомандированного из частей военных; округов) через военные округа по установленным нормам7.


Начальнику Финансового Управления Вооруженных Сил генерал-лейтенанту ХОТЕНКО Я.А. выделить Государственному Центральному Полигону МВС9за счет сметы Полигона денежные суммы необходимые для оплаты командировочных и квартирных денег


личному составу комиссий10, почтово-телеграфных расходов и расходов по оплате за техническое оформление материалов11.

Командующим Военных Округов:

Южно-Уральского Маршалу Советского Союза ТИМОШЕНКО С.К., Северо-Кавказского генерал-полковнику БЕЛОВУ П.А. выделить в распоряжение каждой комиссии на период их работы в округе:

а) автотранспортную команду с опытными водителями и техническим обслуживанием в составе:

автомобилей «Студебеккер»-2 (из них один с бочкотарой)


автомобилей «ДОДЖ?» – 3

автомобилей «Виллис» – 412;

б) группу чертежников для работы на картах – 5 чел. (с чертежными принадлежностями и материалами);

в) обеспечить выделенный автотранспорт ГСМ за счет13 округов.

7. Командующему Южно-Уральским Военным Округом Маршалу Советского Союза ТИМОШЕНКО С.К. обеспечить работу комиссии №3 в районе Уральск – Озинки (120 км восточнее г. Уральск). База работы комиссии – Уральск.

Командующему Северо-Кавказским Военным Округом Генерал-полковнику БЕЛОВУ П.А.:

а) обеспечить работу комиссии №1 в районе Райгород (45 км юго-восточнее г. Сталинград). База работы комиссии г. Сталинград;

б) обеспечить работу комиссии №2 в районах Владимировка(130 км юго-восточнее г. Сталинград) – Николаевский (170 км северо– восточнее г. Сталинград). База работы комиссии – Владимировка, в последующем – Николаевский14.






МИНИСТР ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СОЮЗА ССР


генерал армии (Н.Булганин)


РГВА, ф. 4, оп. 1, д.83, листы 414-417


ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Здесь и далее по тексту слова и цифры, вписанные от руки, набраны курсивом. Все рукописные изменения, кроме номера и даты приказа, внесены Булганиным.


2.Цифра 5 исправлена на 10.

3.Цифра 10 исправлена на 15.

4.Далее вычеркнуто слово данные.

5.Далее вычеркнут подпункт следующего содержания д) кроме того, в распоряжение генерал-лейтенанта артиллерии ВОЗНЮК на весь период работы комиссий выделить самолет СИ-47 с экипажем. Станция вылета г. Москва.


6. Далее вычеркнуто слово общих.

7.Далее рукой Булганина единственное число исправлено на множественное.

8.Далее вычеркнуты четыре абзаца следующего содержания:

а) генералов и офицеров – по норме № 1 приказа № 312-41 года за плату, с выдачей дополнительного офицерского пайка – за плату, сохранив за ними по месту работы паек по норме № 2 приказа № 312 – 41 года;


б) летно-подъемный состав в числе 12 человек – по норме № 5 приказа


№ 312 -41 г.; семьи летно-подъемного состава – по норме № 2 – за плату;

в) вольнонаемный состав – по норме № 3 приказа № 312 -41 г.– за плату;

г) пайки выдавать всем по фактическому наличию работающих.

9.Далее вычеркнуто слово сверх.

10.Далее вычеркнуты слова без прикомандированных из округов.

11.Далее вычеркнуты слова в количестве 75 тыс. рублей.

12.Далее вычеркнуты слова а) автомобилей санитарных – 1 (с медперсоналом); автоцистерны – 2; бензозаправщиков самолетов – 2; б) подвижную санитарную лабораторию (с обслуживающим персоналом); в) взвод охраны и обслуживания в количестве 25 чел.


Далее нумерация подпунктов исправлена Булганиным.

13. Далее вычеркнуто слово лимитов

14.Далее вычеркнуты слова Командующим Военными Округами оказывать комиссии всемерное содействие.

Рекогносцировка каждого района завершилась разработкой генерального плана размещения элементов полигона и технического задания на строительство и размещение, на первоначальную организацию работ по испытаниям. Работа проводилась в условиях чрезвычайной секретности.

После изучения соответствующих материалов рекогносцировочных групп постановлением ЦК ВКП (б) и Совета Министров СССР от 3 июня 1947 года №2642-817 местом дислокации полигона был определен Капустин Яр, что в значительной мере и предопределило его дальнейшую судьбу.

Вот она, точная дата рождения нашего полигона! Вот отсюда и надо бы вести отсчёт. Впрочем, это всё – детали, дело политиков и историков, а для нас с вами главное в том, что родился полигон «Капустин Яр». Роды были нелёгкими.

Интересные подробности об истории выбора места будущего полигона приводит известный журналист и писатель Ярослав Голованов:

«Поначалу ракетчики прицелились на бывшее стрельбище (артиллерийско-стрелковый полигон), которое после войны было как бы не у дел. Полигон боеприпасов располагался на Таманском полуострове – место ласковое, тёплое, опять же море, а главное, там была база: производственные помещения, жильё, водопровод, электроэнергия, короче – готовое хозяйство. Кое-что, конечно, пришлось бы переделать, кое-что достроить, но основа была – не на пустом месте начинать.

И надо же так случиться, что накануне решения вопроса о полигоне один из экспериментальных самолётов-снарядов Челомея (впоследствии генерального конструктора самых мощных межконтинентальных ракет) сбился с курса и угодил в кладбище на окраине большого города. Сталин об этом узнал и, едва заговорили о Таманском полуострове, перебил сразу:

– Это неподходящее место. Рядом крымские курорты, скопление людей. Можете ли вы ручаться, что ваши ракеты не упадут завтра на наши здравницы, как сегодня они падают на кладбища? Полигон надо создать где-то здесь…

Подойдя к столу, на котором была разложена карта артиллеристов, он ткнул толстым карандашом в левобережье Волги южнее Сталинграда.

Вопрос о создании полигона Капустин Яр был решён в течение шести минут».

Приведу ещё одну версию, изложенную в книге сына Никиты Сергеевича Хрущёва С. Н. Хрущёва «Рождение сверхдержавы»:

«Как я уже упоминал, ракетные дела в своё время курировал Берия. А он не любил, когда ему перечили. Едва успели отгреметь пушки, как на Украину нагрянула комиссия, наделённая чрезвычайными полномочиями. Требовалось срочно подобрать место под первый в стране ракетный полигон.

Обосноваться решили с комфортом. Поначалу замахнулись на огромный кусок Черноземья в районе Мариуполя. Приступили к изысканиям, чертили карты. Отец ничего не знал. В те годы не рекомендовалось совать нос в дела соседа, особенно столь могущественного. Да и его самого тогда пшеница, сахарная свёкла, подсолнечник интересовали куда больше, чем ракеты. Тревожную новость принёс секретарь обкома: военные колесят по самым плодородным полям, что-то замеряют, по слухам, грозят всех выселить и построить то ли завод, то ли полигон, то ли ещё что-то особо секретное.

Отец вызвал председателя комиссии к себе, пока он на Украине Председатель Совета министров и Первый секретарь ЦК КП(б)У. Разговор не получился, тот руководствовался предписаниями Москвы, и никакие ссылки на плодороднейшие земли, богатые сёла не действовали. В те годы по мановению руки, да что там руки – пальца переселяли целые народы, а тут два-три десятка деревень…. Да и не в Сибирь их ссылают, разместятся поблизости.

Как и американцы во Флориде, комиссия наметила разместить площадки поближе к морю, штаб и другие службы предполагалось построить на самом побережье, у песчаных азовских пляжей. Правда, стремясь ближе к открытой воде, американцы не столько думали о комфорте, сколько об экономике. Отработавшие своё ракетные ступени, падая в океан, никому не угрожали, разве что случайному кораблю. Так что даже не возникало разговора о создании зон отчуждения по трассе полёта, скупке земель и других хлопотах. А всё это влетало в копеечку.

У нас же всё наоборот. Оно и понятно, не в Турцию же стрелять. Трасса испытаний протянулась через донские степи к Сталинграду. Предстояло массовое переселение.

Отец просто взбеленился и, как только закрылась дверь его кабинета за несговорчивым председателем, схватил трубку ВЧ и попросил его соединить с Берией. Отношения между ними сохранялись хорошие, многие их даже считали друзьями. Но тут ничего не помогло, Берия считал, что отец суётся не в своё дело, и наотрез отказался пойти навстречу.

Оставалась последняя возможность – Сталин. Тут требовалось особое искусство. Мало подобрать аргументы, нужно ещё выбрать момент…. Поспешишь – людей насмешишь, а запоздаешь – Берия доложит первым. Тогда лучше вообще не соваться.

Отец не раз вступал в спор со Сталиным, порой добивался своего. Но кто знает, чем могло кончиться очередное проявление самостоятельности. На сей раз отцу повезло. Ему удалось убедить Сталина, что густонаселённые районы Украины не лучшее место для таких дел. Главным аргументом послужила не необходимость переселения тысяч людей, а требование сохранения секретности. Ведь ракеты полетят над десятками сёл, всех не выселишь. Сталин согласился, Берия получил указание подыскать полигону место подальше от людских глаз. Выбор пал на Капустин Яр»…

В Интернете нашёл следующее: до июня 1947 г., как свидетельствуют архивные документы, предпочтение отдавалось станице Наурской в Грозненской области. В одной из докладных записок маршала артиллерии Н. Яковлева говорилось: "Строительство ГЦП в районе станицы Наурской дает возможность проложить трассу испытаний до 3000 километров и обеспечить проведение испытаний не только ракет дальнего действия, но и всех видов сухопутных зенитных и морских реактивных снарядов. Этот вариант потребует наименьших материальных затрат на переселение местного населения и по переводу предприятий в другие районы". Против строительства полигона в Наурской выступил только министр животноводства Козлов, мотивировавший свой протест необходимостью отчуждения значительной части пастбищных земель.


Здешними местами военное ведомство интересовалось ещё и до Великой Отечественной войны. Так, в беседе со мной один из старожилов села Капустин Яр, Киселёв Василий Иванович, вспоминал: «В 1938 году было мне 9 лет. Жили мы с родителями на хуторе Ерошков, рядом был колхоз. Как-то бригадир говорит моему отцу: «Иван Ермолаевич, запрягай самых лучших коней, в правлении сидят два военных инженера, вези их сюда. Будешь потом с ними ездить, куда скажу». Привёз их отец, они ночевали, гостевали у нас. Телегу подлатали, оси смазали, на колесо привязали красную тряпку. Я спрашиваю: «Тятя, а зачем тряпка?» «Километры будем считать», – ответил отец. И с июля по октябрь эти военные вместе с отцом ездили по степи на той телеге от хутора к хутору, всё что-то вымеривали. Доезжали аж до Красного Кута…».

Дело в том, что ещё до войны, начиная с 1937 года, подыскивалось место для создания артиллерийского полигона, который первоначально планировалось разместить южнее Сталинграда с «заходом» на часть территории Калмыкии и Астраханской области. Но после начала Великой Отечественной войны эти планы были свёрнуты, а потом и необходимость в таком полигоне отпала.

В начале октября 1947 года Совет Министров СССР принял специальное постановление, подписанное И. Сталиным, в связи с созданием полигона «Капустин Яр». В нём предусматривался комплекс самых разнообразных мер, подлежащих немедленному исполнению властным структурам, прежде всего Сталинградскому и Астраханскому облисполкомам. В этом документе, ксерокопию которого мне довелось видеть, было предусмотрено всё, вплоть до, казалось бы, мелочей: кто куда и в какой срок переселяется, какая и кому из числа переселяемых помощь оказывается, какие колхозы и где укрупняются, какие прекращают существование, какие кредиты, ссуды, стройматериалы, горючее и транспорт выделяются и прочее, и прочее.

Министерству вооружённых сил, например, помимо всего остального, предписывалось выделить 300 грузовых машин для перевозки имущества переселяемых из расчёта: 150 – Сталинградскому, 100 – Астраханскому облисполкомам, 50 – Калмыкии…

Ещё до утверждения местоположения полигона шло формирование управлений, частей и подразделений в соответствии с утверждёнными штатами, комплектование и обучение, предварительная подготовка к испытаниям и пускам.

Начальником полигона был назначен молодой 39-летний заместитель командующего артиллерией Южной группы войск гвардии генерал – лейтенант артиллерии Вознюк Василий Иванович, человек огромного природного ума, несгибаемой воли, неиссякаемой энергии, активный участник Великой Отечественной войны, впоследствии ставший генерал-полковником, Героем Социалистического Труда.

(О его жизненном пути, его судьбе мы расскажем далее, в отдельной главе, посвящённой основателю полигона и города ракетчиков).

В знойные июльские и августовские дни на железнодорожную станцию Капустин Яр начали прибывать из Германии, Москвы и других мест эшелоны с техникой, людьми, строительными материалами и различным оборудованием.

Здесь, на относительно небольшом пространстве, были сосредоточены три инженерно-строительных бригады по 4-5 батальонов каждая. Кроме них, было несколько самостоятельных техбатов, автобатов, отдельная транспортная рота и другие подразделения.

Грузы и техника прибывали не только по суше, но и по воде. Река Подстёпка была в те годы судоходной. И по ней баржами доставляли стратегические грузы для строительства полигона.

Пристань примыкала к улице. Она и сегодня существует и называется Пристанской. Здесь, во дворе дома номер 2, был перевалочный склад.

Безжизненная степь встретила зноем и суховеем, песчаными бурями. Песок был везде – в сапогах, в хлебе, в спальных мешках. Вода доставлялась на машинах и подводах из Ахтубы.

Один из ветеранов полигона, военный строитель Н. Литвинов, так вспоминает о том времени: «Тогда (в конце июля 1947 года) в селе Капустин Яр было сосредоточено свыше десяти тысяч военных строителей…. Первые впечатления от увиденного были удручающими: голая безжизненная степь, сухая и серая от пыли полынь, невыносимая жара, по обе стороны железнодорожного полотна нагромождения разных ферм и конструкций, строительного материала и другого имущества, большое скопление военнослужащих…. Все земляные работы выполнялись в основном вручную, солдатскими руками…».

Военный строитель из в/ч 58108 майор Атаманов в письме на адрес музея полигона писал: «В июне 1947 года на восточной окраине села Капустин Яр, примерно а пяти километрах от железнодорожной станции, остановился воинский эшелон. Вагоны были загружены стройматериалами, автотранспортом и конструкциями разобранных в Германии бараков, в которых содержались военнопленные и жила охрана концлагеря. Именно эти сборно-разборные щиты бараков легли в основу первых построек: казарм для солдат, штабов, столовых, жилья для семей офицеров и даже финских домиков. Их и сегодня можно увидеть в старом квартале города».

Старший прапорщик Лаврушкин В.Н. вспоминает: «Выгрузились мы на железнодорожной станции села Капустин Яр и пришли к школе, которая стояла на окраине села. Здесь мы прожили три недели на открытом воздухе, палаток не ставили. Потом было принято решение перебазироваться на северную окраину села. Я поставил свою палатку на том месте, где впоследствии из листов железа была сооружена столовая, в которой мы питались. Сейчас там находится магазин «Дежурный». В палатках, укладываясь спать, проверяли, нет ли ядовитых насекомых. Нас успели напугать тарантулами и фалангами. Они, конечно, были, но в палатках мы их не видели, нами они пренебрегали…».




А вот что писал в то время своей жене Нине Ивановне С. П. Королёв: «Внешние условия очень тяжёлые. Пыль ужасная, жара днём, холод ночью, нехватка воды и эта унылая солончаковая степь кругом…».

Таковы впечатления Главного конструктора, который приезжал в наши края в командировки. А что говорить о военных строителях, о номерах боевых расчётов на стартовой площадке, работавших в неимоверную жару и в лютый холод?

–Здесь можно жить месяц, два, а больше не выдержать, – услышал однажды В. И. Вознюк от молодого специалиста.

–Вы не были на фронте? – спросил Вознюк.

–Не успел.

–Запомните: многие из тех, кто не вернулся с войны, были бы счастливы работать здесь. Вы меня поняли?..


28 июня 1947 года было сформировано Управление строительства полигона, известное всем старожилам, как УИР №117, представлявшее собой многотысячный коллектив. Его основные подразделения располагались в Царёве, Капустине Яре, Пологом Займище, а само Управление строительства находилось в Ленинске Сталинградской области. Затем оно передислоцировалось в районный центр – село Капустин Яр.

Для оказания помощи и координации действий строителей непосредственно на месте из Москвы были направлены маршал инженерных войск М.П. Воробьёв, Герой Советского Союза генерал М.Г. Григоренко и генерал В.Ф. Зотов, поселившиеся в землянке прямо на стройке.

В начале строительства штабы, мастерские, столовые, жильё – всё находилось в палатках. С приближением зимы были оборудованы землянки и временные постройки, личный состав перевели в отапливаемые помещения.

Строили много, но только для пуска ракет. Первое жильё для офицеров было построено только в 1948 году.

От станции Капустин Яр всего за 12 дней ко второй площадке была проложена железнодорожная ветка протяжённостью в 7 километров, да ещё и с мостовым пролётом через глубокий овраг.

В конце лета 1947 года на полигон была передислоцирована бригада особого назначения РВГК под командованием генерал–майора Тверецкого А. С. Из её состава и из числа инженерно – технического состава 1 управления были сформированы техническая и стартовая команды во главе с инженер – майорами Трегубом Я. И. и Ханиным Б. Г.

Прославленный 92-ой гвардейский, Краснознамённый, орденов Ленина, Кутузова, Суворова и Богдана Хмельницкого миномётный полк, прошедший с боями от Сталинграда до Берлина, участвовавший в штурме рейхстага, явился основой формирования первой в Советской Армии ракетной бригады. Формирование началось в Германии 1 июня 1946 года в районе города Зондерхаузен.

Организационно в бригаду входили управление и три огневых дивизиона, технический дивизион, подразделения обслуживания и материального обеспечения.

С 15 августа офицеры приступили к изучению немецкой ракеты ФАУ-2. Учебной базой стали лаборатории, заводы, испытательная станция, специальный поезд института г. Нордхаузен и срочно созданные классы.

1947 год начался напряжённой учёбой всего личного состава бригады, перед которой была поставлена задача подготовить пуск первой баллистической ракеты.

В период с 3 по 28 августа 1947 года бригада шестью эшелонами и двумя спецпоездами передислоцировалась из Германии в Капустин Яр.

К октябрю 1947 года были построены вертикальный стенд для испытаний ракетных двигателей, деревянные ангары для проведения предстартовых испытаний ракет и стартовая площадка для их запуска, временная техническая позиция, монтажный корпус.

На проложенной от станции Баскунчак железнодорожной ветке стояли специальные поезда, так называемые «экспедиции», в которых размещались лаборатории, чертёжные залы, расчётное бюро и другие инженерно-технические службы.

К 1 октября 1947 года Вознюк доложил в Москву о полной готовности полигона для проведения пусков ракет, а уже 14 октября 1947 года в Капустин Яр прибыла первая партия ракет ФАУ-2 (А-4) собранных частично в Германии, частично в Подлипках.

На всех стройках объектов постоянно можно было видеть коренастую фигуру начальника полигона В.И. Вознюка. Его энергия, организаторский талант, требовательность и решительность во многом способствовали своевременному вводу в строй объектов и в целом готовности полигона к испытаниям. Фактически всего было отведено два с половиной месяца – на начало октября уже планировались первые испытания. Даже теперь, при наличии мощной современной строительной техники, такой срок представляется фантастическим.

На стартовую позицию первые испытатели ездили на американских «виллисах» отнюдь не по бетонкам, а по пыльным или раскисшим нашим дорогам, и любимой их песней тогда была «Эх, дороги, пыль да туман…».

С раннего утра и до позднего вечера на грунтовых дорогах стояло сплошное облако пыли. Машины двигались днём с зажжёнными фарами.

В музее полигона среди фотографий, подаренных дочерью Королёва Натальей Сергеевной, есть одна, где рукой Сергея Павловича внизу сделана приписка: «Не удивляйтесь моему виду. Мы утопаем в пыли…»

А до 1954 года в хозяйстве полигона числился гужевой транспорт. Рядом с городком находились конюшни и громоздились телеги, двуколки, в том числе вывезенные из Германии.

Номера строящихся площадок показывают очерёдность создания хозяйства полигона.

Номер 1 был присвоен площадке, на которой уже в первые два месяца начались стендовые огневые испытания ФАУ-2, или, как говорят ракетчики, осуществлялся прожиг ракеты. После таких прожигов ракета не могла быть пущена: оценивалась работоспособность агрегатов, систем, приборов, после чего она разбиралась для комплектации других ракет.

Стенд представлял собой мощную конструкцию из стали и бетона. Оборудование для него было вывезено из Германии.

В своей книге «Сергей Павлович Королёв. Жизнь и необыкновенная судьба» М. Ребров пишет: «Начинали со стендовых испытаний. Огромный по тем временам стенд (сорок пять метров в высоту!) соорудили на краю оврага. Поодаль было несколько землянок, в одной из которых заседала Госкомиссия. Когда начали прожиги, многие потом увидели мощь пламени, выброшенного двигателем ракеты… Слепящая и ревущая струя рвалась вдоль бетонного желоба и уходила метров на четыреста, поднимая удушливую пыль, заслонившую полнеба. Шестьдесят долгих секунд длился прожиг. «Королёв ходил королём», – говорили очевидцы. Стенд выдержал, двигатель – тоже, а вот бетон выгорел до арматуры. Но это было мелочью. Главное то, что все поняли: ракета родилась».


Площадка номер 2 – это техническая позиция с монтажно-испытательным корпусом, где ракеты после транспортировки с завода по железной дороге проходили проверку, испытания перед их отправкой на стартовую позицию. Эти испытания носили название горизонтальных. В шутку ракетчики, собираясь отдохнуть или поспать, обычно говорили, что отправляются на горизонтальные испытания. Ими же обозначалось госпитальное обследование офицеров перед их увольнением из армии.

МИК (монтажно-испытательный корпус) поначалу представлял собой большой деревянный продуваемый ветрами сарай. А к концу мая 1951 года на этом месте было построено уже нечто более основательное с соответствующими лабораториями и службами.

В упоминавшейся уже книге М. Ребров пишет: «В «монтажках» ни выходных, ни сменной работы не знали. Королёв торопил. Без грубого нажима, без упрёков и угроз – своей добротой. И тем, что сам не знал отдыха, работал по ночам, разве что баньку не пропускал. Вознюку и другим покоя не давал. «Людей обустраивать надо», – повторял каждый день, а в ответ слышал от генерала: «Надо, очень надо, только скажите об этом в Москве, пусть хоть досок и фанеры пришлют»…


Площадка номер 3. На ней производились контрольные поверки измерительных приборов: электротехнических, теплотехнических и других.


Площадка номер 4 – стартовая позиция, на ней шла подготовка и пуск ракеты. Неподалёку за капониром находилась соединённая со стартом проводами бронемашина, в которой у пульта сидел оператор. Для начальства была построена деревянная терраса, а рядом с ней отрыт глубокий окоп под броневыми щитами – на случай, если ракета отклонится в сторону и будет «угрожать» террасе. Тут же были установлены трофейные кинотеодолиты.


После того, как были возведены сооружения, корпуса, бункеры, проложены дороги, в том числе железнодорожная ветка, построены склады, метеостанция (им тоже присваивали номера площадок), наконец-то дошла очередь и до строительства жилого военного городка.

На генеральном плане полигона военный городок тоже, как ни странно, фигурировал как площадка, площадка номер 10, или в обиходе «десятка». Говорили: поеду на «десятку». Даже когда в 1962 году военный городок получил статус города, эта территория всё равно звалась населением и командированными «десяткой». С тех пор по традиции все жилые городки ракетных полигонов и отдалённых гарнизонов, обеспечивающих боевое дежурство ракетных комплексов по всему Союзу, получили одно название – «площадка №10».


Из письма С.П.Королёва жене: "…Мой день складывается примерно так: встаю в 5.30 по местному времени (т.е. в 4.30 по московскому), накоротке завтракаю и выезжаю в поле. Возвращаемся иногда днем, а иногда вечером, но затем, как правило, идет бесконечная вереница всевозможных вопросов до 1—2 часов ночи, раньше редко приходится ложиться. Однако я использую каждую возможность, чтобы отоспаться. Так, третьего дня я задремал и проснулся одетый у себя на диване в 6 утра. Мои товарищи на сей раз решили меня не будить.

Если погода хорошая, то в поле очень жарко, днем сильный ветер, несущий столбы пыли, иногда целые пылевые смерчи из песка и туманных лохматых облаков. Если дождь – то совсем уныло, а главное – безумно грязно вокруг и пусто. Наша работа изобилует трудностями, с которыми мы пока что справляемся. Отрадно то, что наш молодой коллектив оказался на редкость дружным и сплоченным. Да здесь в этих условиях, пожалуй, и нельзя было бы иначе работать. Настроение у народа бодрое, близятся решающие денечки…».


В своей книге «Ракеты и люди» Борис Евсеевич Черток пишет: «К тому времени Сергею Павловичу Королёву, одному из зачинателей ракетной техники в нашей стране, пришлось сполна испить горькую чашу унижений, начиная с ареста в 1938 году, убедиться после освобождения в 1944, что многие вынашиваемые им идеи уже осуществлены другими, и во многом немецкие ракетчики ушли значительно дальше самых предельных его планов. Обидно было, получив наконец-то должность Главного конструктора, испытывать не свою, а немецкую ракету А-4 и конструировать отечественную Р-1, являющуюся по постановлению правительства, точной её копией».




Министр вооружений Д. Ф. Устинов говорил конструкторам: «Надо научиться вначале тому, что было сделано в Германии. Мы должны точно воспроизвести немецкую технику раньше, чем начнём делать свою. Я знаю, это некоторым не нравится. Вы нашли много недостатков в немецкой ракете и горите желанием сделать по-своему. На первое время мы это запрещаем. Вначале докажите, что можете делать не хуже».

И конструкторы вместе с военными специалистами нашего, а затем и байконурского полигонов, доказали, что могут не только не хуже, а и значительно лучше.

Но сначала были пуски А-4. Первый – 18 октября 1947 года в 9 часов 47 минут по московскому времени. Для проведения пуска была назначена специальная комиссия. В её состав вошли Яковлев Н. Д. – председатель, Устинов Д. Ф., Королёв С. П., Глушко В. П., Бармин В. П., Вознюк В. И.

–Вся техника, подлежащая эвакуации, – вспоминал участник первого пуска полковник Дядин Георгий Васильевич, – отошла от стартовой площадки, и там стало невероятно тихо. На пусковом столе одиноко стояла ракета, связанная с наземным электропусковым оборудованием только жгутом кабелей… Я доложил о том, что бортовые батареи в норме. Объявляется пятиминутная готовность. Взвиваются вверх три красные сигнальные ракеты, включается сирена.

Сергей Павлович Королёв командует оператору Николаю Смирницкому: «Трал на борт», «Протяжка», «Ключ на стрельбу».

–Пульт в норме, – докладывает Николай, – исходные положения датчиков записаны. Трал работает нормально. Готов к пуску ракеты.

–Включить предварительную, – поступает очередная команда.

–Есть предварительная!

Но ракета даже не шелохнулась, только было заметно, как из сопла камеры сгорания вырвалась небольшая струя дыма.

–Сергей Павлович, – говорит оператор, – не сработало пироустройство.

Из бронемашины, находящейся неподалёку от стартовой площадки, выскочили Леонид Воскресенский, Георгий Дядин и Григорий Анисенко. Они бросились под дымящуюся ракету…

–Да, опасно и неприятно этим ребятам работать! – озабоченно воскликнул Василий Вознюк.

Через несколько минут запыхавшиеся испытатели вернулись в укрытие. В этот момент раздался телефонный звонок. Королёв передал трубку Леониду Воскресенскому.

–Тут мы с Георгием и Григорием заменили «зажигалку», – отрапортовал он, ещё задыхаясь от быстрого бега, – но при этом так надышались горячими парами спирта, что ужасно хочется чем-то закусить. А здесь, к сожалению, ничего нет. Василий Иванович, надо на будущее это предусмотреть.

–Леонид Александрович, – ответил Вознюк, – Вы, как всегда, с иронией…

…Ракета давно исчезла из виду, а мы продолжали смотреть ей вслед, словно зачарованные. Кто-то закричал «Ура!». Все дружно подхватили. Люди обнимали друг друга, жали руки, смеялись, аплодировали…

Королёв стоял чуть в сторонке. Вознюк подошёл к конструктору:

– С днём рождения Вас, Сергей Павлович!

–Спасибо, – Королёв обнял Вознюка. – Такие дела, Василий Иванович, начинаем, такие дела….

Ракета прибыла в назначенный район, пролетев 206,7 км и отклонившись от цели на 30 км влево. Это был не блестящий результат, но, главное, ракета полетела…




Упоминавшийся уже в первой главе инженер-полковник Бабин Ю.Е. в своём очерке «Ракетный полигон» подробно рассказал об этом пуске.

В тот исторический день был он по долгу службы на месте падения ракеты.

«…Приближается полдень. Пора выезжать на место падения – дни осенние коротки. Садимся в машину, но от рации бежит дежурный, размахивая листом бумаги. Телеграмма из штаба полигона: «К вам вылетает комиссия. На месте падения ничего не трогать. Зажгите костры».

Не очень ясная депеша. Что за комиссия? Где её встречать? У воронки или на аэродроме? Где и когда зажигать костры? И ещё практический вопрос: из чего сооружать костры в этом сугубо безлесном краю?

Имея некоторый военный опыт по встрече самолётов, прошу у лётных технарей канистру отработанного масла, использованную ветошь и другой горючий хлам, и отправляемся в путь.

Место падения нашли без труда. Проехав несколько десятков километров по степному бездорожью, неожиданно наткнулись на кусок алюминиевого бака и вскоре стояли у края воронки, ещё пахнущей взрывчаткой. Слегка вытянутая по направлению полёта, диаметром около 15 метров, глубиной метров 5, она уже начала заполняться водой. Вокруг, поблескивая на солнце, разбросано большое количество осколков обшивки, куски трубопроводов, турбонасосного агрегата, баллоны для сжатого воздуха, изуродованные приборы. Чувство гордости и сопричастности большому делу переполняло меня, но одновременно ощущение то ли обиды, то ли неудовлетворённости закрадывалось в душу. Много умных людей и умельцев долгое время, затрачивая огромные средства, создавали красавицу-ракету, затем, не различая дня и ночи, вдыхали в неё жизнь, а в результате – воронка в дикой степи с бочкой мутной воды на дне и куча металлолома.

Удивляли размеры воронки – они значительно превзошли ожидания. До пуска мне было известно, что головная часть будет в холостом снаряжении и вес взрывчатки в ней составит всего 5 кг, необходимых для проверки работы взрывательного устройства и для обозначения точки падения. Постепенно пришёл к выводу: воронка расширилась в результате совместной детонации остатков топлива в баках, а также за счёт большой скорости встречи ракеты с преградой.

…Не успели мы подбежать к самолёту, как дверь в фюзеляже открылась, и из машины по трапу вышел один из членов экипажа, одетый в комбинезон. Следующая в полукружье двери показалась высокая и худощавая фигура инженер-полковника А.Г. Мрыкина. Занимая должность зама в управлении, ведавшем ракетами, он фактически руководил всеми делами.

Я знал, что нрава он крутого и любит «разряжаться» на младших чинах без особой на то надобности. Одёрнув бушлат, я приготовился к докладу, но полковник, подняв руку к фуражке, показал большим пальцем назад. Вслед за ним спускался молодой стройный человек в лётной коричневой куртке без знаков различия, в мягких щегольских сапогах и бриджах с генеральскими лампасами зелёного цвета. Я доложил:

–Товарищ генерал! «Изделие» упало вне квадрата. Боевая часть сдетонировала нормально! Начальник поисковой группы гвардии капитан Бабин.

–Что это ещё за изделие? Кондитерское или колбасное? – спросил генерал, оглянувшись на спутников.

Острая реакция со стороны столь высокого начальства озадачила меня.

–Ракета, товарищ генерал, ракета. Так приказано её именовать в открытом тексте, – услужливо объяснил кто-то из свиты.

–Тогда показывай, капитан, что от твоего изделия осталось! – И, достав пачку «Герцеговины Флор», угостил длинной папиросой.

Из самолёта выходили незнакомые люди и цепочкой тянулись к месту падения. Был среди них и С. П. Королёв. Гости осмотрели воронку и наиболее интересные для них остатки ракеты.

Явным центром группы являлся генерал. Каждый из сопровождавших старался дать ему необходимые пояснения. Королёв, двигаясь вместе со всеми, в разговорах участия не принимал, переходя с места на место с отрешённым видом, как бы осмысливая происшедшее.

Закончив осмотр, члены комиссии потянулись к самолёту, рядом с которым уже расстелили большой брезент. Считая свою миссию законченной, я постарался незаметно отстать и заняться выполнением полученных заданий, но через некоторое время ко мне подошёл один из членов экипажа и передал приглашение генерала явиться к столу.

–Что за генерала привезли? – спросил я у посыльного по пути к самолёту.

–Генерал-полковника Серова. Слыхал? – ответил он с явной гордостью.

–Нет, не слыхал!

–Вот сукно! Да это же сам министр государственной безопасности СССР, понял?!

…На большом брезенте стояли ящики, покрытые белой скатертью, а на них, как на самобранке, целый окорок, осетрина, сёмга и икра всех сортов, бутылки с разноцветными этикетками, да ещё много неведомых мне яств. До сего времени, за всю мою долгую жизнь, не приходилось видеть такого изобилия, да ещё в полевых условиях.

…Вокруг импровизированного стола, прямо на брезенте, оживлённо беседуя, расположилась вся комиссия. Серов встал. Все замолкли.

–По случаю первого пуска первой советской ракеты предлагаю первые бокалы наполнить шампанским! – торжественно провозгласил генерал.

Пенистый напиток заполнил тонкие стаканы. Все встали и выпили до дна. Генерал, осушив стакан, посмотрел вокруг, как бы отыскивая что-то. И, увидев рядом пустой ящик, со словами «на удачу», с размаха швырнул в него стакан, разлетевшийся вдребезги. Остальные, немного помешкав, последовали его примеру. Взамен погубленных стаканов мгновенно появились новые…».

Заметим здесь, что генерал Серов был назначен в те времена одним из главных кураторов создания ракетной техники и ядерного оружия.

А что касается термина «изделие», то так ракета именовалась даже в переписке с грифом «совершенно секретно», причём долгие десятилетия. Впрочем, и немцы тоже секретили свои «изделия», они у них во время войны именовались «агрегатами». Вот почему и говорится «А-4», то есть Агрегат №4.

Первая ракета стартовала через 60 дней после приезда Василия Ивановича Вознюка в Капустин Яр.

Сталин объявил благодарность всем участникам пуска, а маршал артиллерии Яковлев добавил к благодарности обед в монтажном сарае, пусть и из походных кухонь, но праздничный, с выдачей ста граммов спирта, потом еще ста и, наконец, когда доложили координаты воронки, – еще ста.

Кстати о спирте. Я.Голованов в своей книге «Королёв: мифы и легенды» пишет: "Сухой закон", провозглашенный на полигоне, был совершеннейшей фикцией, поскольку в деле были сотни тонн отличного спирта. Учуяв перегар, маршал Яковлев наказывал беспощадно, выговаривал Вознюку со всей строгостью: "У тебя пьют, и я требую, чтобы этому был положен конец!" Вознюк мог наказать офицера, а как солдата накажешь? Посадить на "губу"? Так после пекла стартовой площадки это ему поощрением обернется. Цистерны со спиртом были на пломбах, но как ни был хитер генерал Вознюк, солдат был хитрее его. При различных заливках-переливках поднаторевшие в этом деле стартовики могли так положить шланг, что в нем всегда оставалось полведра "огненной жидкости".

Забегая вперед, скажу, что борьба со спиртоносцами продолжалась и на Байконуре. Некоторые детали и трубопроводы требовалось обезжиривать, а для этого их промывали спиртом, который после такой операции требовалось выливать, но его, естественно, не выливали – и то сказать, продукт был чист как слеза. Наконец, разгневанное начальство поручило офицерам лично контролировать уничтожение спирта. И офицеры сопровождали солдата, который на их глазах выливал ведро спирта в песок неоглядной пустыни. Однако и после такого контроля личный состав продолжал попахивать. Проблема долго не поддавалась решению, пока один из офицеров не провалился ногой в ведро, закопанное в пустыне и прикрытое чистой портянкой, присыпанной песком, в которое на его глазах и выливали спирт. В общем, кто хотел выпить на полигоне, тот такую возможность изыскивал».






В период с 18 октября по 13 ноября 1947 года были запущены 11 ракет, из которых 9 достигли цели (хотя и с большим отклонением от заданной траектории) и 2 потерпели аварию.

Надёжность ракет была примерно такой же, как у немцев во время войны. Эти испытания показали, что советские военные и гражданские специалисты овладели основами практической ракетной техники, получили опыт, необходимый для форсированного перехода к уже самостоятельному дальнейшему развитию этой новой перспективной области человеческой деятельности.

Да, ракеты полетели, но рассеивание при стрельбе поначалу было весьма значительным: гарантировалось попадание в квадрат длиной 20 и шириной 8 км. Эффективность от такой стрельбы ракетами была явно не на высоте. Недаром фронтовики, скептически относившиеся к новому виду оружия, зубоскалили: мол, если бы нашей дивизии дать столько спирта, сколько заправляется в ракету, то мы бы разнесли в пух и прах тот город, куда ведётся стрельба ракетой.

Работы на «техничке» находились под постоянным контролем С.П. Королёва. Правда, мелочной опекой, вмешательством в круг обязанностей своих подчинённых Главный не занимался. Он вступал в «бой» лишь тогда, когда случалось что-то серьёзное. И тогда поведение Главного конструктора резко менялось – он находился рядом со всеми до тех пор, пока обстановка не прояснялась.

Контролировал ход работ, естественно, не только «ЭсПэ». М. Ребров пишет: «Вечерами подводились итоги дня: что получилось, что нет, в чём причина. Надзор за ходом работ осуществлял генерал госбезопасности И.А. Серов – «человек Берии». Сам же Лаврентий Павлович курировал не только атомные проекты, но и ракетные дела (чуть позднее – и создание зенитных ракетных систем для защиты Москвы. Прим. автора). Серов докладывал ему обо всём, что происходило на полигоне, а главное – о неудачных пусках. Этап испытаний всегда чреват неожиданными «бобами» (так называли неисправности в системах, разрывы в электросетях, замыкания на массу и прочее), переносами, возвращением ракет на техническую позицию для перепроверок. Всякое случалось. Бывало, ракета нормально уйдёт со «стола», «прочертит» всю траекторию, но упадёт не туда, куда её пускали. Серов тут как тут и пристаёт с навязчивым вопросом: «Почему такой разброс?». Королёв объясняет: «Учимся, разбираемся, исправляем ошибки». «Чьи ошибки?» – допытывался генерал. «Свои», – отвечал Королёв»…




По воспоминаниям Ю.Е. Бабина, С.П. Королёв не считался ни с чем, и люди не роптали и не возмущались лишь потому, что он не щадил и самого себя. «Мне кажется, – писал Ю.Е. Бабин в книге «Память огненных лет», – Сергей Павлович просто тяготился случайными выходными днями, не понимая, для чего они. Его сослуживцы старались отвлечься от работы, выезжали «на природу», занимаясь охотой, рыбалкой или просто отдыхали. Для Королёва такого отдыха не существовало. Он, чтобы скоротать вынужденное безделье, читал либо спал. Находясь почти круглосуточно среди людей, Сергей Павлович никогда не сближался с ними,

оставаясь всё время наедине со своими мыслями. Не было у него и любимчиков. Всех, кто добросовестно отдавал свои силы делу, он считал единомышленниками, «сачков» в своём аппарате не держал, а у смежников – просто не замечал. …За десять лет работы на полигоне мне ни разу не пришлось видеть, чтобы он терял контроль над собой. Были случаи его крайнего недовольства действия подчинённых или смежников, но при внушениях Сергей Павлович не нарушал принятых норм поведения, и самые сильные его выражения: «Чтобы я вас здесь больше не видел!» или «Пойдёте в Москву по шпалам!». Это означало, что данная личность больше на полигоне не появится. Как уроженец юга, он был горячим, вспыльчивым, но умел себя сдерживать»…


Через 11 месяцев, 17 сентября 1948 года, с капустиноярской земли стартовала ракета отечественного производства Р-1 (модификация «Фау-2»), до этого проходившая на полигоне лётно–конструкторские испытания. Дальность её была уже не 250, а 270 км., была доработана и инерциальная система наведения. Первый пуск был не слишком удачным, хотя ракета и пролетела 10 км. Второй был гораздо лучше, дальность составила 250 км. Вслед за первым пуском той же осенью было проведено ещё 8. Через два года комплекс был принят на вооружение и поступил в первую ракетную часть (22-ую бригаду особого назначения) для отработки методики боевого применения. Началась новая ракетно-космическая эра.


Ветеран полигона Ю. Березин написал:


Выбран посёлок с названием странным,

Знойное солнце, двугорбый верблюд,

Злая мошка над домишком саманным -

Здесь проложили свой первый маршрут.

В сорок седьмом прогремели раскаты.

«Фау» в полёте – нормальный итог.

Годы пройдут и увидят солдаты

Космоса преодолённый порог.

Сорок восьмой, как этап эстафеты,

Громом ракетным над степью прошёл.

Стартами первой советской ракеты

В летопись славы страницей вошёл.


Каждый год 13 мая отмечают на полигоне свой праздник. Отмечают и 18 октября день первого пуска.




И везут машины, автобусы ветеранов за город, в степь, покрытую зелёным ковром разнотравья и расцвеченную огненно-яркими головками тюльпанов (это – если весна поздняя), или в степь, уже не яркую, готовящуюся к зимним холодам, нахохлившуюся под низким серым небом осени – везут туда, где издалека можно увидеть застывшую на постаменте ракету.






Отсюда, с этого места, она стартовала. И фамилии тех, кто готовил и провожал её в путь, высечен

ы у её подножья. Тридцать три фамилии. Наверное, не все. Наверняка, не все. Их было гораздо больше – десятки, сотни, тысячи всех тех, кто был причастен к этому поистине эпохальному событию. А эти фамилии – самые-самые…


Памятник (одна из первых ракет А-4) установлен в 1962 году. Построен на средства полигона силами личного состава войсковых частей.

Такая же ракета, только покрашенная белой краской, стоит при въезде с Ярославского шоссе в город Королёв Московской области.


Историческое значение испытаний ракет А-4 и Р-1 нельзя преуменьшить. Это был первый прорыв в совершенно новую область техники. Понадобился всего лишь год, чтобы промышленность, которая бурно восстанавливалась в послевоенное время, освоила совершенно новый вид сложнейшего оружия.

В деле укрепления обороноспособности страны Советов, противостояния угрозам США и Запада была развёрнута колоссальная работа по созданию ракетно-ядерного щита державы. Вслед за первыми пусками пошли десятки, сотни, тысячи ракет (около 8 тысяч пусков по тематикам РВСН, ПРО, ПВО и Сухопутных войск!), было создано ядерное оружие, межконтинентальные ракеты. Параллельно с этими грандиозными свершениями были исторические достижения: первый советский искусственный спутник Земли, первый советский человек в космосе! Невольно вспоминаешь Гоголя, который заметил, что русский человек медленно запрягает, но затем быстро едет.

Приведу афористичные строки из стихотворения ветерана полигона Н. А. Голубцова, обращённые к первоиспытателям:


Вы дали команду: «Протяжка!»,

Вы взяли ракетный разбег.

Из века седла и упряжки

Шагнули в космический век.


Когда идёт сжатый, лаконичный рассказ о прошлом, об испытаниях, поневоле «за бортом» повествования зачастую остаются многие люди из так называемых обслуживающих частей и подразделений. Говорим и по праву восхищаемся делами ракетчиков-первоиспытателей, но ведь были и другие! Военные строители и тыловики, автомобилисты и связисты, измерители, офицеры и служащие штабов, личный состав подразделений охраны, да мало ли других людей, без которых не совершились бы большие дела на наших полигонах!

Вот хотя бы наши связисты. Хорошо написал о них в книге «Полигон «Капустин Яр». 1946 -2006г.г. Хроники событий. Очерки. Рассказы» подполковник в отставке Б.А. Смирнов, который в 1985 г. закончил военную службу старшим помощником начальника связи в/ч 15644. Приведу отрывок из его воспоминаний:

«В Капьяре тогда часто гремели громы. Это осуществлялся «прожиг» двигателей ракет, запряжённых на стенде, остатки которого видны до сих пор возле площадки 1. Одна из таких ракет венчает постамент около площадки 2. А связь в те времена шла по шестовым линиям связи, воздушным траверсным линиям и полевым кабелям. Связь с основными позициями осуществлялась полевыми кабелями на больших катушках и соединительными проводами. Но все стыки, все сростки, все спайки в сырую, мокрую погоду, особенно в период заморозков, были бичом для связистов.

Я преклоняюсь перед ракетчиками, но дважды – перед теми связистами, кто обеспечивал связь, обеспечивал передачу сигнала на запуск службы единого времени и самих сигналов СЕВ до самых дальних измерительных пунктов. Без этих сигналов, без координации действий всего пускового и измерительного комплекса, то есть без связи, все труды большого количества испытателей превратились бы в нуль.

И самое главное то, что после успешного пуска ракетчики, закрыв агрегаты, сев в автобусы, ехали домой, а связисты продолжали работать со своими грязными и тяжёлыми кабелями – начинали убирать их, сматывать километры, обслуживать кабель. Да и до дома добраться часто становилось проблемой. Хотя и не лёгок был наш хлеб, люди трудились с энтузиазмом, с обострённым чувством долга. И не случайно два сержанта – связиста были награждены орденами Красной Звезды…».

А вот что вспоминает ветеран полигона и города, водитель с многолетним стажем В.М. Крепченко:

«Главным поставщиком бытовых условий военнослужащих и членов их семей на создающемся полигоне был военторг с автолавками. Под его крылом развернулось строительство предприятий сферы услуг: магазинов, столовых, позднее – кафе. Были построены хлебозавод, кондитерский цех. В засолочном цехе делались заготовки консервированных овощей на зиму. Построили мощную торгово-закупочную базу продовольственных и промышленных товаров. И, конечно, гараж. Автотранспорта тогда было много: грузовиками возили всё, что нужно было для строительства полигона и обеспечения бытовых условий жителей строящегося военного городка.

Наш полигон и городок долгое время находились «в изоляции» от всего, нас окружающего. Я имею в виду дороги. Грейдеры в весенне-осенний период и во время сильных дождей так раскисали, что передвижение по ним прекращалось. Но жизнь-то не останавливалась. Выход нашли: из Капьяра отправляли с паровозом вагон на станцию «Ленинск». Там мы, водители, доставив груз из Волгограда, его уже ждали для того, чтобы освободить свои МАЗы, ЗИЛы, ЗИСы, перегрузив продукты и товары в вагон. Бывало, неделями жили в Ленинске. А город ракетчиков исправно обеспечивался самым необходимым».


Десять лет (с 1947 по 1957 год) Капустин Яр был единственным местом испытаний советских баллистических ракет.

С сентября 1949 года на полигоне начались испытания ракеты Р-2, успешно завершившиеся в июле1951 года. Р-2 превосходила Р-1 по дальности полёта более чем в 2 раза, а для повышения точности на Р-2 впервые была применена радиокоррекция по направлению полёта и отделяемая на пассивном участке полёта головная часть.

Разные были случаи. В 1955 году при сборке головной части ракеты Р-5 солдат уронил внутрь корпуса болт. Было уже два часа ночи, руки у парня дрожали. А в полете потерянный болт, вес которого увеличивается до 600 граммов, мог разбить один из приборов. Было принято решение разбирать головную часть, искать этот треклятый болт. К утру нашли. А кроме него, из корпуса достали еще с десяток гаек, шайб, болтов, оставленных еще на заводе-изготовителе… Пуск был успешным.

Осенью того же 55-го года при стыковке головной части с ракетой был сломан 78– мм контактный штепсельный разъем. В это время на стартовой позиции находились министры Малышев (Минсредмаш), Устинов (обороны), маршал Неделин и множество генералов, начальников главных управлений оборонных отраслей. Стыковка эта проводилась под дождем. И когда на глазах у высокопоставленной публики случилась поломка, Королев приказал припаять этот штепсельный разъем в полевых условиях стартовой позиции – то есть под дождем. Два часа ушло на "операцию", ракета была запущена, ее головная часть точно попала в назначенную цель. Результаты работы ее аппаратуры были отличные. А ракете этого типа (Р-5М) вскоре предстояло выполнить ответственейшее задание. Дело в том, что это была модернизация ракеты Р-5, но ещё без грозной начинки своей головной части. Впереди был её пуск с атомным зарядом. Событие это произошло 2 февраля 1956 года.

Как вспоминает Ю.Е. Бабин, конец каждого года являлся для полигона, как и для всего народного хозяйства страны, авральным. Не отличался от предыдущих и истекающий, 1955 год. Работали, не отличая дня от ночи, спали урывками, не раздеваясь, как на фронте. Кстати, фронтовиков среди испытателей в то время было еще достаточно.

После Нового года на полигоне наступал обычно "мертвый" сезон, но Москва лишила долгожданной передышки, приказав начать наступающий 1956 год с государственных испытаний ракеты Р-5М, которые значились под кодовым названием "Байкал".

Для работающих на площадках ввели новую многоступенчатую пропускную систему, а для входа на стартовую площадку еще и дополнительные жетоны. Полигонную охрану на всех КПП заменили караулами из частей КГБ с голубыми петлицами. Усилили охрану стартовой позиции, дополнив ограждение двумя рядами колючей проволоки.

Вот что рассказывает участник тех событий, ветеран в/ч 15646 М.В. Терещенко:

«Подготовка ракеты к пуску была доверена боевому расчёту первого испытательного управления и стартовой команде его инженерно-испытательной части.

Ядерная боеголовка поступила на полигон в январе 1956 года, а 1 февраля с огромными предосторожностями была доставлена на стартовую позицию, где была состыкована с ракетой. Доставка производилась автотранспортом части со скоростью не более 5 км в час, при этом начальник стартовой команды шёл впереди автомобиля более 7 км под охраной личного состава органов госбезопасности.

Установка и подготовка ракеты с пристыкованной головкой проводилась в течение 1 февраля. Личный состав боевого расчёта в условиях зимней стужи выполнял положенные действия чётко, без суеты, с глубоким знанием дела. Каждая операция проходила тройной контроль с росписью в бортовом журнале.

2 февраля 1956 года. Сверкая в лучах восходящего солнца, ракета Р-5М взмыла вверх и через некоторое время достигла заданной высоты, на которой и был осуществлён подрыв.

За выполнение этого важного задания особо отличившиеся офицеры были награждены орденами, медалями и денежными премиями, всему личному составу была объявлена благодарность приказом Министра обороны СССР».

Стартовав со специальной площадки № 4Н полигона, преодолев расстояние 1200 км, ракета через полчаса благополучно достигла цели в районе Приаральских Каракум. После срабатывания ударного взрывателя произошел наземный атомный взрыв мощностью 80 кт (по другим данным, мощность взрыва – 300 кт).

С.Н. Хрущёв в своей книге «Рождение сверхдержавы» пишет: «Испытания прошли не очень удачно, перед стартом отключился обогрев головной части, на морозе атомный заряд «застудился», и, хотя автоматика подрыва сработала исправно, получился так называемый тлеющий подрыв, взрыв не добрал и половины расчётной мощности. Но это не обескуражило отца. В начале пути встречается всякое. Игорь Курчатов, докладывая о происшедшем, сказал, что главное проверено – ядерная боеголовка, доставленная к цели ракетой, сработает».

О важности произошедшего события говорит следующий факт. Не дожидаясь перерыва в работе ХХ съезда КПСС, Министр обороны СССР, Маршал Советского Союза Г.К. Жуков прошёл в президиум съезда и доложил главе государства Н.С. Хрущёву об успешном запуске ракеты с ядерной боеголовкой на полигоне «Капустин Яр». Эта информация вызвала бурю восторга и радости среди делегатов съезда. Было положено начало созданию ядерного щита Родины, поставлен надёжный заслон агрессивным устремлениям США.


21 января 1953 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о так называемом спецнаборе. Оно продолжило комплекс мер по реформированию Вооружённых Сил. Вслед за этим постановлением была выпущена директива Военного министра об отборе лучших студентов в Москве, Ленинграде, Киеве, Сталинграде, Харькове, Одессе, Куйбышеве, Горьком, Саратове, Туле, Томске, Новочеркасске, Баку (в политехнических, а также авиационных, энергетических, железнодорожных и нефтехимических институтах).

Отобранные студенты 4-5-ых курсов направлялись для завершения своей учёбы в Военную академию имени Ф.Э.Дзержинского (ныне – имени Петра Великого). 500 человек было отобрано в феврале, ещё 400 – в июле-августе 1953 года. Молодые люди, собиравшиеся стать инженерами и работать в гражданских коллективах, в КБ и на производстве, должны были проститься со своими жизненными планами и в короткий срок превратиться в военных специалистов по ракетному вооружению. На полигон было направлено более ста человек. Они высоко ценились за профессионализм, умение хорошо выполнять любую, самую сложную работу, особенно нестандартную, аналитическую, за умение легко перенастраиваться, легко адаптироваться в самых различных условиях. Благодаря отличной базовой институтской подготовке и увлечённости работой их смело выдвигали на должности выше воинского звания на 2-4 штатных категории.

Испытания шли параллельно со строительством. «Изделия» прибывали на техническую позицию по железной дороге в специальных вагонах в недоукомплектованном виде. Отдельно доставлялись боевые (головные) части, взрывательные устройства, приборы системы управления, графитовые рули, бортовые батареи и много другого имущества. Перегруженную на тележку ракету закатывали в насквозь продувавшийся ветром сборно-щитовой барак – основной производственный центр технической позиции. Все комплектующие приборы перед установкой на «борт» подвергались автономным испытаниям.

Полковник А. Г. Гринь в своей книге «Спецнабор в Ракетные войска в 1953 году» вспоминает работу стартовиков:

«По двое-трое суток приходилось готовить ракету к пуску. Это же не пуск ракеты по боевой подготовке, технология которой уже отлажена, а изделие отработано в серийном изготовлении. Мы-то имели дело с опытными, испытательными ракетами, на которых отказы сыпались как горох, недаром их прозвали «бобами». Не всегда под рукой был прибор, агрегат, комплектующее изделие для замены вышедших из строя, тогда приходилось ехать за ними на далёкую техническую позицию или ожидать их оттуда, а иногда и с завода-изготовителя. Никуда не денешься, приходилось ждать, не отлучаясь со старта или из казармы ближайшей жилой зоны в течение 5-7 дней. Только спустя 2-3 года на площадке № 4, в её жилой зоне, построили-таки гостиницу, где мы жили по 6-8 человек в комнате.

Каждую ракету мы буквально вынянчивали, выносили на руках и нервах. От её поведения зависело, когда мы сможем вернуться домой (а дом за 100 км от старта!) к детям, к жёнам. (В этом месте ветеран расстояние увеличил раза в два, что вполне простительно, ведь столько лет прошло! Примеч. автора). Её, ракету, осматривали (а если обнаруживали царапинку, оценивали её глубину, особо в баках), измеряли её органы-приборы, их связи автономно и в составе комплекса; проверяли с записью на плёнку телеметрии и без записи, выслушивали, копались в её чреве, подчас потроша что-то внутри. Укладывали, перекладывали, поднимали, ставили, наполняли и, наконец, она, оживая, обдавая нас огненным хвостом, уносилась навстречу своей гибели… освобождая нас.

Между собой мы называли её «дурой» (видимо, потому, что она долго мучила нас молча, а ещё потому, что вызывающе торчала на старте, на фоне бескрайней степи и такого же бездонного неба).

В самом начале службы, при отработке опытных ракет, так называемых «пятёрок» с индексами 8А62 и 8К51, на старт № 4С мы и летом, и зимой ездили на бортовом грузовике ГАЗ-63. а когда ехали в мороз и сильный степной ветер, укладывались вповалку, бок к боку, чтобы не замёрзнуть. Позднее ездили в грузовых автомобилях ЗИС-150, в сработанных мастеровыми полигона деревянно-фанерных кабинах (мы их называли вибростендами). Неоднократно опрокидывались набок и даже переворачивались, когда наш водитель на большой скорости не справлялся с управлением, наезжая на какое-либо препятствие или попадая в яму.

Появление на полигоне автобусов для нашей перевозки означало высшую культуру при передвижениях на рабочие площадки.

Однажды на площадке нас застал сильнейший снежный буран. Он длился несколько дней, и мы, застигнутые непогодой, не могли выехать с площадки, артиллерийских тяжёлых тягачей (АТТ) недоставало. Ночевали прямо на столах в рабочих комнатах монтажного корпуса. Связь тоже была прервана. Пищу нам доставляли в термосах на АТТ из солдатской столовой, до которой было рукой подать, она находилась всего лишь в трёхстах метрах от корпуса.

Тогда невольно в памяти всплывало описание А. С. Пушкиным бурана в степи в «Капитанской дочке» ».

Ветеран полигона полковник В.Н. Васильев, когда прочёл первое издание этой книги с воспоминаниями А.Г. Гриня, написал мне в письме:

«Что касается опрокидываний, то, действительно, был случай. Грузовик упал в канаву, но набок. Ударившись лицом о борт, я своими же очками чуть не выбил себе левый глаз. Вот только препятствий и ям на бетонке не было. Кстати, вспомните, на какой скорости любил ездить генерал Вознюк…. Бетонка была узкой, но и только. Опасно было съезжать на обочину, особенно в дождливую погоду. Ну, а скорость у того самого грузовика была 40-45 км/час, не более. Истинная причина аварии заключалась в износе рулевого управления. Вот водитель и не справился. Следы от шин на припорошенной снежком дороге имели вид синусоиды, что подтверждает сказанное».

И ещё немного относительно «бобов» и прочего. Ветеран полигона Ю.П. Толкачёв пишет:

«Кап. Яр был первым ракетным полигоном и, вероятно, поэтому родившаяся у нас терминология (от официальной до жаргона) потом распространилась на все полигоны и ставшие впоследствии многочисленными ракетные войска. Например, в любой ракетной дивизии, как и в Кап. Яре, десятая площадка – это городок, тринадцатая – кладбище и т. д. Хотя там и площадок-то столько нет (не считая стартовых позиций). Происхождение же жаргонных терминов, как и любое фольклорное творчество, трудно проследить. Почему неисправности – это “бобы”? Бог весть. Но как появились некоторые из этих терминов – история сохранила. Например “банкобус”. Он от слова “банковать”, т.е. обсуждать какую-то проблему (вот откуда “банковать” – не знаю). А произошёл оттого, что раньше на старте кроме стартового стола и технологического оборудования ничего не было. И когда возникали проблемы и надо было обсудить, что делать, то представители промышленности вместе с соответствующими военными шли в автобус, на котором приехали на старт, и там “банковали”. Отсюда логично – “банкобус”. Потом, когда на старте появились всевозможные помещения, в том числе и залы для совещаний, они, естественно, сохранили то же название».

Дополняет Ю. Толкачёва другой ветеран, Я. Гельфандбейн: «“Банкобусом” назвали длиннющий немецкий, скорее всего ещё довоенный автобус бело-голубого цвета, привезенный из Пенемюнде. Стояло это чудо, постепенно раздеваемое до последних гаек, на подставках в районе огневой на 4-й старой, имело две деревянные лестнички и в салоне стол со скамейками для заседаний. Название его было синтезировано из двух слов – “банковать” и “бас” – суть автобус. Потом, когда построили глубокий бункер, его также по традиции называли ”банкобусом”. Так что Капустин Яр внес свой вклад и в развитие языка…».


Первые послевоенные ракеты Р-1 и Р-2 были одноступенчатыми (так же, как и созданные на их базе геофизические высотные В-1А и В-2А). В 1951 году была спроектирована новая Р-3 со стартовой массой более 70 тонн. Собранные в пакет три таких ракеты уже тогда могли вывести на орбиту небольшой спутник. У наших ракетчиков был свой довод: связка надёжности не даёт, а всяких сложностей добавит. Тогда и решено было Р-3 не запускать в производство, а сразу начать разработку более мощного носителя.




Создание комплексов с ракетами Р-1, Р-2, Р-5М в тяжёлых экономических условиях послевоенного периода было выдающимся достижением отечественной науки и техники. Однако все эти комплексы имели крупный недостаток – в этих ракетах использовался жидкий кислород. Это затрудняло эксплуатацию комплексов и значительно снижало их боеготовность.

На смену им пришли ракеты Р-12 и Р-14, чьё создание связано с именем Михаила Кузьмича Янгеля. Это были уже ракеты второго поколения.

Ракета Р-12 по проекту имела дальность 2000 км, превосходя Р-5М на 800 км. Она также имела отделяющуюся головную часть, но не с атомным, а с термоядерным зарядом мощностью в одну мегатонну. Весьма влиятельные военные считали, что ее основное преимущество перед Р-5М не только в дальности и мощности заряда, но и в использовании высококипящего топлива (окислитель – азотная кислота и углеводородное горючее типа керосина). Впервые у ракеты такой дальности исключались большие потери кислорода на испарение во время боевого дежурства. Кроме того, для Р-12 использовалась полностью автономная система управления. При этом отпала необходимость в неудобном размещении удаленных от старта пунктов радиоуправления.

22 июня 1957 года в Капьяре начались её летные испытания. Подтвердилось, что дальность превысит 2000 км. Запуск осуществлялся с наземного пускового устройства, на которое ракета устанавливалась в незаправленном виде с пристыкованной ядерной головной частью. Общее время подготовки к пуску составляло более трех часов. Круговое вероятное отклонение было в пределах 2,3 км.

Эта ракета сразу после принятия на вооружение в марте 1959 года была запущена на заводе в крупную серию и стала основным видом вооружения для созданных в декабре 1959 года Ракетных войск стратегического назначения. Ветераны сегодня говорят об этой ракете: «Была надёжна как трамвай».

Р-12 бессменно стояла на боевом дежурстве в войсках в течение почти 30 лет, причём без единой рекламации. Именно этот ракетный комплекс в 1962 году был установлен на Кубе для предотвращения нападения заносчивых янки на «Остров свободы». А теперь Р-12 гордо возвышается на открытой площадке перед музеем полигона.


2 июля 1958 года ОКБ М.К. Янгеля получило правительственное задание на проектирование ракеты с дальностью полета 3600 км и более высокими, чем у Р-12, эксплуатационными характеристиками. Конструкторский коллектив, накопивший к этому времени достаточный опыт, за два года смог с успехом решить поставленную задачу.

6 июля 1960 года на полигоне состоялся первый испытательный пуск новой ракеты, получившей обозначение Р-14. Он был признан успешным. Но при проведении первой серии испытаний было выявлено явление кавитации, приводившее к разрушению ракет. С этой проблемой удалось справиться быстро, что позволило 15 февраля следующего года закончить весь цикл испытаний. 24 апреля 1961 года новый БРК был принят на вооружение РВСН.

С постановкой Р-14 на боевое дежурство в начале 60-ых годов было покончено с неуязвимостью грозных ядерных средств США, размещённых в Европе.

В 1959 году были проведены пуски ракет Р-12 из шахтных сооружений. На основании полученных результатов были созданы шахтные комплексы «Двина» и «Чусовая» и доработаны ракеты Р-12 и Р-14.

Полковник В. Т. Мальков вспоминает: «Р-12 предназначалась для запусков с наземного пускового устройства…. Обнаружить место старта и нанести упреждающий удар по стартовой позиции противнику не составляет особой трудности. Один из способов защиты – размещение пусковых установок в шахте. Возможность пуска из шахты и проверялась на нашем полигоне.

Задача оказалась непростой. Оказывается, на определённой глубине в нашей местности встречаются плывуны, и строительство шахты в таких условиях вызывает большие трудности, требующие специального оборудования. Поэтому было решено соорудить в районе площадки 4С насыпной холм, в котором монтировался стальной стакан для размещения незаправленной ракеты с помощью крана…

Первый пуск оказался неудачным. При движении в стакане ракета испытывала большие газодинамические нагрузки со стороны газовой струи двигателя, что привело к возникновению нерасчётных виброперегрузок, к ударам ракеты о стенку стакана. Из ракеты была вырвана одна их четырёх рулевых машинок, которую после пуска нашли недалеко от старта. Через несколько секунд после старта прошла команда от системы управления на аварийное выключение двигателя, и ракета упала.

Результаты исследования причин аварии позволили разработать и принять меры по некоторым конструктивным доработкам шахты. Они были реализованы при строительстве с участием метростроевцев настоящих подземных шахт для ракет Р-12У и Р-14У (позиции «Двина» и «Чусовая»). После испытания ракет на этих комплексах развернулось строительство защищённых шахтных пусковых установок в различных районах нашей страны».


А вот что вспоминает ветеран полигона В.Н. Иванов: «После установки ракеты на пусковое устройство на старт прибыл начальник полигона генерал Вознюк В.И. Он только вышел на службу после длительной болезни (инфаркта). Прибыв на комплекс, он решил спуститься в шахту для осмотра оборудования.

Спуск в шахту на этом комплексе осуществлялся по вертикальной лестнице на глубину несколько десятков метров. Даже молодые солдаты и офицеры после нескольких спусков и подъёмов чувствовали определённую усталость. Генерала пробовали отговорить от спуска, но он настоял на своём. На него надели пожарный пояс, прикрепили канат, и он стал спускаться в шахту. Сверху через отверстия в коробе было видно, что спускается он очень медленно, часто отдыхает. Генерал в шахту спустился, осмотрел оборудование и поднялся наверх».


Из Одессы прислала мне свою книгу «Мозаика моего детства» Тамара Анатольевна Коленко. Небольшая и по объему, и по тиражу, книга практически целиком состоит из воспоминаний. Наибольший интерес, конечно, представляют главы, в которых Тамара рассказывает о своих школьных годах в нашем военном городке, о жизни, быте, соседях, друзьях и подругах.

Но прежде всего мое внимание привлекло описание одного весьма трагического события 1965 года. Нигде раньше не приходилось об этом читать. Предоставим слово автору:

«…Мои негарнизонные ровесники никогда не видели столько стоящих в ряд гробов в Доме офицеров, юных вдов с орущими детьми на руках и держащимися за мамины черные юбки, ничего не понимающих от горя глаз. Не видели они и того, что хранит моя память с марта 1965 года.

Весенние каникулы. Нужно нагуляться, надышаться перед последней четвертью в учебном году. Мне предстоит в начале апреля уехать в Одессу и доучиваться в четвертом классе в новой школе.

Поэтому гуляем во дворе с подружками целыми днями. Забор нашето двора является одной стороной забора военного госпиталя. Он высокий, каменная кладка колонн и массивные деревянные пролеты.

И вдруг над головами начинают жужжать и садиться на территорию госпиталя вертолеты. Сначала один, разгрузка и подъем в воздух. Сразу же на его место другой, потом следующий. Шум невероятный. Ветер, пыль. Мы с девочками считаем: «Один, второй…». И, конечно же, мчимся к забору, но перелезть его и взрослому не под силу. Уж больно высок он и массивен. Пробраться на территорию госпиталя невозможно. И сквозь рев вертолетов говорим друг другу: «Война!».

Нас вырастили мамы и папы, пережившие войну, у многих отцы воевали, дедушки погибли на фронте. Поэтому мы так и представляли войну: ужас и ничего не понятно.

Через ворота прорываемся прямо на посадочную полосу. Солдаты, офицеры, гражданские врачи, медсестры, санитарки. Крики, военные команды, носилки и всюду кровь.

Нас гонят, но солдатам не до детворы. Они выгружают из вертолетов раненых и погибших. Раненых в здание госпиталя, погибших в другую сторону – в морг. На шум сбегаются дети, женщины, офицеры, которые в этот момент были не при исполнении и спали по своим домам. Всех отгоняют, кричат, а народ лезет под вертолет. Мне еще не исполнилось одиннадцати лет, и я ничего не понимала. Откуда столько мертвых?

О таком рассказывали мама и папа: бомбы сыплются на голову, рядом убитые и раненые. Моя мама была ранена в первый день войны. Был тяжело ранен мамин брат. На фронте погиб дедушка. Погибло много родных. Неужели опять война? И вдруг в голове взрыв, парализующий ужас: «А вдруг там папа?»

Женщины рыдают, кто-то рядом потерял сознание, увидев, что трупы уже просто складывают на землю, не успевая относить в морг. Растет площадка с трупами – окровавленными кусками человеческих тел в форме цвета хаки.

Сколько это продолжалось, сейчас я уже не помню. Сколько село вертолетов, сколько погибло людей, я не знала и не узнала никогда. Но помню свою мольбу к небу (о Боге я тогда еще не знала), чтобы там не было папы.

Когда все окончилось, наш двор еще долго был полон народа. В этот же вечер у мамы случился первый сердечный приступ…

…Я рассказала маме, что бегала ТУДА. Оказалось, что и мама, и соседки тоже там были. Мама сказала, что это не война, а военная служба и обсуждать это нельзя. Но поскольку я девочка разумная, мама все мне объяснила. На испытании взорвалась ракета. Погибли все, кто был задействован в испытаниях. Кто был далеко от места взрыва, получили ранения. Господи, как я тогда боялась, что там мог быть папа! А мама волновалась и за папу, и накатились военные воспоминания, вот сердце и сдало…

…Через несколько дней гробы с останками погибших стояли в Доме офицеров. Весь городок шел прощаться. Траурная музыка, почетный караул, цветы, женщины в черном. Потом гробы на самолетах развозили по всему огромному Советскому Союзу домой, в родную землю…».


Подробнее поведал об этом трагическом случае ветеран полигона Владимир Николаевич Маслов. Вот его рассказ:

«В четверг, 25 марта 1965 года, в учебном центре во время комплексных занятий по заправке изделия 8К63 штатным топливом и затем его слива произошла самая настоящая катастрофа. По неофициальным, отрывочным сведениям она развивалась так.

После заправки ракеты топливом на дренажные клапаны ставятся заглушки. Перед сливом они должны быть сняты. Номером расчета было доложено об их снятии. Офицер, начальник отделения заправки, поленился подняться на высоту и лично убедиться в выполнении очередного пункта Наставления (инструкции). Это был первый шаг к будущей аварии.

Офицер – оператор заправки за пультом ПЩС (пневмощиток стартовый), получив приказ, начал слив.

Стекающий самотеком окислитель стал создавать в баке разрежение. В какой-то момент началось его смятие атмосферным давлением, в нем появилась трещина. Предположительно в месте соединения нижнего днища с обечайкой.

Окислитель потек в межбаковое пространство, где располагался торовой формы бак с перекисью водорода, изготовленный из чистейшей меди. Заполнив отсек до края открытого лючка, окислитель стал выливаться наружу (лючки не закрывались, по-видимому, из желания побольше пропустить обучающихся за рабочий день).

Оператор ПЩС по двухсторонней телефонной связи доложил в бункер об увиденном.

У ракеты сразу же появился начальник отдела и начальник отделения заправки – «Юрик». Он выскочил из бункера без защитных брюк, и начальник отдела отослал его их одеть. Сам же на пару минут еще остался на поверхности, чтобы убедиться в слаженной работе экипажа обмывщика, по его приказу поливающего ракету водой.

Клубы бурого испарения азотной кислоты загнали его в бункер, где еще натягивал на себя защитные брюки виновник аварии, хотя по боевому расписанию должен был находиться наверху у ракеты. Это и спасло ему жизнь.

Решение поливать ракету водой было ошибочным. Видимо, начальник отдела «родом» был из ракетно-артиллерийских войск, где не так тщательно изучали материаловедение, как в учебных заведениях РВСН. Концентрированная кислота не могла прожечь ни основной бак, ни тем более бак из чистой меди. А вот разбавленная водой кислота на это способна.

Конец ознакомительного фрагмента.