Глава 1. О чем расскажут гадальные кости?
Черепаха – основа Вселенной
Когда речь заходит о гаданиях Древнего Китая, то, рано или поздно, разговор обязательно коснется… черепахи. Впрочем, это и не удивительно. Согласно одному из космогонических мифов именно черепаха является основой всей Вселенной (по-китайски, разумеется). Именно черепаха – Черная Черепаха охраняет северную сторону неба. Именно черепаха, собственным видом «сообщила» знаменитому первопредку Фу-Си очертания первых черточек «Ян» и «Инь», то есть идею диграмм, триграмм и гексаграмм.
Неудивительно, поэтому, что именно на ровных и гладких черепашьих панцирях (платронах и карапаксах, если подходить чисто зоологически) и сохранились до наших дней гадальные записи, некоторым из которых – уже тысячи лет.
История Древнего Китая стала гораздо ближе благодаря именно этим невзрачным костям. Так, эпоха полумифического государства Шан-Инь по традиционной китайской хронологии, относится к XVIII–XII в. до н. э. До начала XX века эпоху Шан-Инь можно было изучать лишь на основе крайне смутных более поздних преданий.
Однако теперь наука имеют в своем распоряжении большое количество памятников материальной культуры, произведений искусства и ныне уже десятки тысяч древних гадательных надписей на щитах черепахи и костях, которые сохранились до наших дней в память об удивительной культуре и странных традициях Древнего Востока.
Погадал, и – на охоту!
В период изобретения письменности в Китае основное хозяйственное значение все еще имели первобытные формы хозяйства, рыболовство и охота. В надписях на гадальных костях иногда упоминаются крупные коллективные охоты, которые в предшествующий период родового строя возглавлялись племенным вождем.
На колоссальные масштабы этих охот указывает гадательная надпись, в которой упоминается 348 зверей, убитых во время одной охотничьей экспедиции. В другой надписи упоминается 287 убитых зверей.
Отправляясь на охоту, правители обычно спрашивали оракула, какая будет погода. В одной надписи говорится:
«Вопрос. «Сегодня правитель едет на охоту – не помешает ли ему сильный ветер?
Ответ: «Будет сильный ветер».
Иногда охота производилась в особых, заранее приготовленных загонах. Так, в одной надписи говорится:
«В день дин-мао (вождь спрашивал гадателя на черепахе) охотиться правильно.
Убили в загоне оленей 262, кабанов 113, зайцев 10».
На хозяйственное значение охоты указывают и многочисленные кости диких зверей: тигра, пантеры, медведя, тапира, оленя, слона, буйвола, обезьян и др., найденные при раскопках в Аньяне, развалинах древнего города в округе Аньян (на севере провинции Хэнан).
Любопытно, все эти животные участвуют в 28-дольном зодиаке Древнего Китая.
Наряду с охотой промысловое значение сохраняла и рыбная ловля. На многих гадальных костях сохранились упоминания о том, что «правитель ловит рыбу». Если разбить надписи, сохранившиеся на гадальных костях, на несколько групп, по их содержанию, то окажется, что очень многие надписи касаются рыболовства и охоты…»
При раскопках в Аньяне были найдены в большом количестве кости различных домашних животных, в частности, собаки, свиньи, овцы, козы, быка и буйвола.
Раскопки последнего времени указывают на использование прирученной лошади. В эпоху Инь появляется и домашняя птица. Хэнаньские гадательные надписи говорят о большом значении скотоводческого хозяйства.
На очень широкое распространение скотоводства указывают цифры, относящиеся к жертвоприношениям. Так, при торжественных религиозных церемониях приносили в жертву по 10 быков, по 10 или 30 баранов сразу, иногда по 40 быков или даже по 100 свиней. В одной надписи говорится об одновременном принесении в жертву 100 баранов и 300 коров.
Обычно такие крупные жертвы приносились царем главным образом духам предков. В гадательных надписях сохранились любопытные иероглифы, характеризующие процесс приручения домашних животных. На то, что домашних животных часть года держали в стойлах, указывают иероглифы, изображающие барана и корову в огороженном месте, а также быка или барана, а около них руку, держащую паку, метлу или щетку. Очевидно скот в те времена был важнейшим видом богатства.
В одной надписи, читаем:
«Сообщают: племя Ту пасет скот на наших пастбищах – десять человек».
Поэтому правитель и его приближенные владели особенно большими стадами. В гадательных надписях указывается на то, что «правитель сам осмотрел быков», предназначенных для жертвоприношения. В других случаях правитель задает оракулу вопросы, касающиеся различных деталей скотоводческого хозяйства, например, относительно приплода или пропавшего скота.
Без оракула в поле не выйдешь…
Гадальные надписи оказались весьма информативным источником едва ли не о всех сферах деятельности тех давних времен. Так, на развитие земледелия указывает появление целого ряда иероглифов, служивших для обозначения слов, связанных с земледельческим хозяйством, например, «поле», «пашня», «колодец», «граница», «земледелие», «пшеница», «просо», «посевы» и т. д.
В гадательных надписях часто встречаются вопросы относительно урожая. Эти вопросы, обычно задававшиеся весной, облечены в следующую форму: «Соберу ли я урожай проса?» Иногда в надписях упоминается приготовление пива.
В засушливых местностях урожай в значительной степени зависел от количества влаги. В гадательных надписях Иньской эпохи поэтому часто встречается один и тот же напряженный вопрос: «Будут ли дождь достаточным для урожая?»
Очевидно, система искусственного орошения была еще очень мало развита, и земледельцы все свои надежды возлагали главным образом на дожди.
Однако уже в Иньскую эпоху начинают прибегать к искусственному орошению, главным образом на рисовых полях… В надписях гадательных костей встречается иероглиф, состоящий из знаков поля и бегущей воды, и, очевидно, обозначающий слово «орошение»…
Все детали и тонкости Древнего Китая словно бы споецировались на гадательных надписях. К глубокой древности, сохранившей значительные пережитки родового строя, восходит и древний совет старейшин, который существовал еще в период Шан-Инь, как это можно предполагать по надписям хэнаньских гадательных костей, родоначальников и племенных вождей. Весьма возможно, что он даже в некотором отношении ограничивал власть царя.
Так, в одной гадательной надписи говорится:
«Вопрос: «правитель (хочет) совершить экспедицию против страны…(?). Совет не согласен. Добьюсь ли я успеха?»
В «Книге Песен» говорится о том, что все земли принадлежали царю: «Под широким небом нет земли, которая не была бы царской». Можно предполагать, что на этих землях, принадлежащих государству и главе верховной власти – царю, в крупных масштабах организовывалось земледельческое хозяйство.
В кратких, почти трафаретных гадательных надписях говорится о том, как правитель спрашивал оракула: «Даст ли мне урожай гаолян (просо)?» или «Соберу ли я урожай гаоляна?»
Прорицатели и войны
Политическая история давних эпох Китая почти неизвестна. Однако же в некоторых гадательных надписях говорится о войнах, которые китайские правители постоянно вели с кочевыми, горными и степными племенами, защищая от их набегов цветущие равнины и богатые земледельческие области Китая.
Особенно упорные войны вели китайские правители с западными горцами, часто нападавшими на деревни и поля государства Шан-Инь. Правитель нередко спрашивал оракула, начинать ли ему войну с этими неспокойными горными племенами и окончится дли эта война успешно. В гадательных надписях сохранились жалобы на то, что иноземцы тревожат границы страны.
Испрашивая советов и помощи у божества, правитель указывает на необходимость ведения войны с этими кочевниками. Так, в одной гадательной надписи говорится:
«Страна Ту совершила набег на две деревни нашего восточного округа. А страна… совершила набег на поля нашего западного округа».
В другой надписи говорится уже о более крупных военных действиях:
«(Правитель) спрашивает: «(Я хочу) отправить войско из 3000 воинов против страны… Будет ли поход удачным или неудачным?»
Об особенно упорном характере этих войн с соседними племенами говорит следующая гадательная надпись:
«(Правитель) спрашивает: «Три раза я приказывал совершить поход против страны… Будет ли поход удачным?»
Очень часто эти войны носили ярко выраженный грабительский характер и предпринимались с целью захвата добычи, в первую очередь, пленников, которых обращали в рабство. Поэтому в гадательных надписях часто сообщается о том, что «захватили много рабов».
В одной гадательной надписи спрашивается:
«Пройдет ли эта ночь в лагере без несчастья, мирно?»
Гадалкины протоколы
Из всех находок, несомненно, самой важной является обнаруженный в конце XIX в. древний архив гадательных надписей на костях, давший историкам очень много доку ментальных сведений о жизни в Инь-Шан, древнейшем государстве из известных ныне на территории Китая, а историкам книги и письменности – древнейшие формы записи текстов.
В конце XIX-начале XX в. на территории современной деревни Сяотунь, расположенной близь города Аньян в провинции Хэнань, были найдены в большом числе гадательные кости эпохи Шан или, исходя из ее чжоуского названия, эпохи Инь. Первоначально это были случайные находки, обратившие вскоре на себя внимание коллекционеров, а потом и знатоков. В собирании гадательных костей наряду с китайскими коллекционерами участвовали и лю-бители из других стран (Японии, США).
В 1928 г. в Сяотуни начались научные раскопки археологов Академии наук Китая.
Любительская погоня за гадательными костями была прекращена. Археологи обнаружили руины столичного города эпохи Шан. Первый этап исследований продолжался до 1937 г. Наряду с открытиями дворцов, храмов, жилищ и различных хозяйственных построек было найдено множество гадательных костей.
В послевоенные годы работы по изучению материалов периода Шан в окрестностях Сяоту-ни продолжались. Новые открытия сделаны в последнее время. В 1973 г. к югу от Сяотуни, вблизи от старых раскопок, было найдено более 4800 гадательных костей, покрытых надписями. Находки связаны с периодами правления семи из десяти позднешанских правителей-ванов (XIII–XI в. до н. э.) Самые различные стороны жизни освещены в надписях на гадательных костях: война и охота, различные стороны хозяйственной жизни, отношения с соседними племенами и союзы племен, семейные отношения и т. д.
Чаще всего для гаданий употреблялись панцири черепах, лопатки и, реже, берцовые кости крупного рогатого скота.
Записи состояли, как правило из трех частей:
1) На костях записывались серии вопросов по поводу возможного успеха или неуспеха предпринимаемого дела.
2) Рядом записывались ответы гадателя (бу или чжэнь).
3) Наконец, на той же кости (или панцире) фиксировался и реальный результат: произошло ли то или иное событие, и если произошло, то принесло оно удачу или неуспех.
Итак, китайские гадания и гадальные надписи восходят к глубокой древности.
Легенды утверждают, что предки нынешних китайцев умели писать уже в III тысячелетии до нашей эры. Правда эти легенды говорят о древнейшем узелковом письме, о знаках, подражавших следам птиц, оставшимся на прибрежном песке.
Наиболее ценные надписи на гадательных костях и на ритуальных бронзовых сосудах относятся XV в. до н. э.
Поскольку гадания на близкие темы производились неоднократно, то часто кости соединяли, связывая в одну стопку – прообраз будущей книги.
Таким образом оказалось, что жизнь последнего периода Инь-Шан документирована чрезвычайно подробно. Разнообразие текстов объясняется тем, что предварительного выяснения ситуации «гаданием» требовали буквально все действия людей того времени. Беда только в том, что точная датировка каждого отдельного документа оказывается невозможной: в них фиксируются не годы, а дни, и только встречающиеся имена правителей-ванов и других известных в истории людей дают основание для «привязки» текстов к тому или иному периоду.
Обнаруженные при раскопках собрания гадательных костей являются как бы прообразом архивов. Твердым острым предметом на костях делались бороздки, в которые потом втиралось красящее вещество похожее на тушь. Правда, у иероглифов еще не было стандартных написаний, вариантов одного и того же знака имелось достаточно много.
Не имелось и стремления к тому, чтобы любой иероглиф вписывался в квадрат или прямоугольник, что было столь характерно для более поздней китайской письменности. Стандарт письменного знака еще только намечался. Подобный стиль был прочно связан с надписями на гадательных костях.
Мантика становится профессией
«Мантика» – то есть гадательная практика дозволялась далеко не всем. Впрочем, хотя гадать формально мог каждый, однако доверяли лишь определенному круг лиц, которые считались специалистами этого дела.
В так называемый «период Восточного Чжоу» появляются многочисленные достоверные свидетельства того, что письменность становится важным элементом китайской культуры. В это время упоминаются и произведения членов коллегии хронистов и гадателей. Есть тексты общего характера, где все написанное ими именуется «записями» и «поучениями»:[2]
«Поэтому Сын Неба, занимаясь государственными делами, разрешает гунам и цинам, а также выдающимся ши представлять [трону] оды, слепым певцам представлять песнопения, хронистам-гадателям представлять записи, наставникам – наставления, ослепшим – стихи, слепцам – славословия, ремесленникам – укоризны, простолюдинам – распространенные у них повествования, ближайшим сановникам – все их расчеты, родственникам – соображения о последовательности [их родства], слепцам, а также хронистам-гадателям – поучения»
Так сообщает древнейший источник.
«Во время жертвоприношений руководствуются поучениями слепых певцов и хронистов-гадателей. Во время отдохновения слушают славословия наставников и мастеров красноречия. Хронисты-гадатели не теряют записей, слепые певцы не прекращают славословий».
Слепые исполнители стихов религиозного и мифологического содержания и хронисты-гадатели хранили, соблюдали и выполняли важные культурные функции, в частности, в гадательных действиях, раскрывавшихся в понятиях «путь Неба», «воля Неба» и т. д., о кото-рых, разумеется, сообщалось «Сыну Неба», дабы он вел себя правильно – соблюдал верный «путь».
По этому поводу сохранились, даже, слова одного из современников:
«Я не слепой певец и не хронист-гадатель. Откуда мне знать путь Неба?».
Такой характер, по-видимому, носило утерянное сочинение, называвшееся «Записи слепых певцов и хронистов-гадателей». Оно содержало предсказания, обращенные к правителям царства Цзинь.
В «Записях слепых певцов и хронистов-гадателей» например, сказано:
«Наследуйте своим предкам, прорастая как зерно, будете владеть царством Цзинь».
Члены этой коллегии были также создателями первых чисто «исторических» с современной им точки зрения книг – собраний записей о реальных событиях.
В источниках периода Восточного Чжоу гадатели и хронисты выступают главными носителями книжной образованности и основными читателями созданных в то время текстов: «Когда ван вошел, он вновь повторил сказанное. Левый хронист и гадатель И-сян быстро вышел, чтобы записать услышанное. Ван сказал: «Это хороший хронист и гадатель. Он в состоянии прочесть «Три усыпальницы», «Пять правил», «Восемь мер», «Девять холмов»… Итак, гадатель-протоколист играл роль… секретаря!
Первое упоминание о собрании книг также связано с деятельностью гадателей и хронистов, то есть своеобразных советников и историографов того давнего периода.
В 540 г. до н. э. состоялся визит в царство Луцзиньского сановника Хань Сюань-цзы, кото-рому была предоставлена возможность познакомиться с редкостями и реликвиями: «Осматривая книги великого хрониста и гадателя, он увидел лускую летопись «Чунь-цю».
Книги эти дошли и до нас. Первая – руководство области гадательной практики. Вторая – хроника царства Лу, «Вёсны и осени!».