Камушек с дыркой
(Почти курортный роман)
Это было давно. Но не настолько, чтобы сказать – в доисторический период. Хотя некоторым так и кажется. А для истории это – небольшой отрезок времени в конце прошлого тысячелетия. Поэтому описываемую историю можно начать даже так: это было недавно. Точнее, в не совсем ещё забытое советское время…
1
«Напишу, обязательно напишу! Это будет самая лучшая книга о любви!!!»
Так думал Мазгар, сходя по трапу самолёта. Занятый мыслями о книге, какую никто пока не написал, он не обратил внимания ни на тёплый южный воздух, ни на роскошную здешнюю природу. Его не удивили зелёные деревья перед аэропортом. А ведь когда он вылетал из Уфы, слегка буранило. Здесь же – никаких признаков зимы. Люди ходили в лёгкой летней одежде.
Выйдя из здания аэропорта, он сунул свою меховую шапку в портфель. Тут же к нему подкатило такси.
– Садись, дорогой! – сказал черноусый таксист, улыбнувшись, словно радушный хозяин, встречавший желанного гостя. – Умчу хоть на край света!
– Мне так далеко не надо. Довезёте до южного берега Крыма – и довольно.
– Пожалуйста! Если зелёненькую не пожалеешь.
– Зелёненькую? – Мазгар уставился на таксиста, не сразу сообразив, что речь идёт о долларах. – А рубли вас не устроят?
– Устроят. И чем больше их будет, тем лучше. – Таксист улыбнулся ещё шире, отчего его усы, казалось, стали длинней.
«Хапуга», – решил Мазгар, но уточнять, сколько запросит таксист, не стал, не захотел мелочиться. Человек, задумавший большое дело, должен быть выше мелочей. Не спеша, солидно он сел в машину и погрузился в свои мысли.
Надо сразу же, как только устроится в Доме творчества, приступить к работе. Не теряя ни минуты! И так уж немало времени прожито впустую. Как у любого холостяка, у него много приятелей. То один заявится с бутылкой, то другой забежит одолжить денег на ту же бутылку. И никак от этого не избавишься. Почувствовали слабину в его характере и облепили, как гусеницы цветущее дерево.
Дружок Макарим всякий стыд потерял. Сначала всё жаловался, что жена у него дурная, ревнивая. Мазгар, жалея его, давал деньги на водку, и они вместе заливали Макаримово горе. Потом Макарим уже постоянно ел-пил, дневал и ночевал в Мазгаровой квартире и однажды привёл пышноволосую девицу с круглыми, как пуговицы, глазами.
– Моя подруга, кандидатка в молодые жёны, – представил он её.
Мягкосердечный Мазгар вынужден был уступить им свою комнату, а сам, бедняга, переселился на кухню. Вздохнул облегчённо лишь после того, как пришла законная жена Макарима и погнала его домой…
Такси мчалось по извилистой дороге вдоль берега моря. Неожиданно начался дождь.
– Не лучшее сейчас время для отдыха, – заметил таксист. – Погожих дней, пожалуй, долго не будет.
Однако Мазгара это не обескуражило. Напротив, порадовало. В непогоду работать сподручней. В прошлом году он прогадал, приехав в Дом творчества летом. Купаясь в море, загорая на пляже, за двадцать дней не написал и двадцати страниц. Поэтому нынче взял путёвку на осень.
Пусть себе идёт дождь, пусть льёт как из ведра. Он будет сидеть в своей комнате и писать. В кино и на всякие танцы-манцы – ни ногой. Ходить в бары и рестораны и не подумает. Да, запрётся в своей комнате и будет работать и работать!
Такси остановилось у подъезда Дома творчества. Мазгар, выйдя из машины, протянул таксисту хрустящую купюру. Черноусый собрался было дать ему сдачу, но Мазгар великодушно отказался.
– Не надо, дружище. Денег у меня достаточно, к тому же и кормят здесь бесплатно, то есть питание входит в стоимость путёвки.
– Ты настоящий мужчина, копейки не считаешь, – сказал черноусый и протянул купюру назад. – Поскольку ты щедрый человек, плату с тебя я не возьму.
– Как так? – удивился Мазгар. – Бери, бери! Карман тебе деньги не продырявят.
Таксист улыбнулся.
– Во первых, я столько не заработал. Во-вторых, люблю брать лишнюю плату только со жмотов. А ты, вижу, нашенский джигит. Будь здоров, дорогой!
Черноусый ещё раз широко улыбнулся и уехал.
Мазгар достал из портфеля стопку чистой бумаги, положил на стол.
Пора приниматься за работу. Самое трудное – начать, а там уж дело само пойдёт.
Он крупно вывел на первом листе название: «Вечная любовь».
Вечная любовь… А существует ли она на самом деле? Или, как вечный двигатель, живёт лишь в мечтах? Мазгар задумался, глядя на лист, на котором только что вывел два слова.
Не собрался ли он доказывать существование того, чего никогда не было и не будет?
В душе шевельнулась тревога. Прежде чем браться за работу, нужно всё тщательно обдумать, взвесить. Нельзя спешить…
Мазгар отложил ручку и решил, чтобы собраться с мыслями, прогуляться по берегу моря.
Море штормило. Бешено, разбрызгивая пену, волны кидались на прибрежные камни.
О море!.. Сколько лет, сколько веков ты неутомимо накатываешь волны на свои берега! Сколько поколений людей склоняло голову перед твоим величием! Ты вечно, море! Нет на свете ничего, что могло бы сравниться с тобой!
Нет? Почему нет? Есть любовь…
Она необъятна, как море, глубока, яростна, велика. И вечна!
Мазгар подтвердит это неопровержимыми доводами. Он ничего не станет выдумывать, будет писать только о том, что видел своими глазами, слышал своими ушами, прочувствовал своим сердцем. Ничего не убавит и не прибавит, опишет всё, как было. И это будет самая искренняя в мире книга. И каждый прочитает её и восхитится.
А понравится ли она Альфие? Этот вопрос более всего заботил Мазгара. Ах, Альфия, знала бы ты, какие мысли обуревают его! Впрочем, порой они так запутываются, что он и сам не может разобраться в них…
Неожиданно сердце Мазгара дрогнуло. На одной из скамеек, неподалёку от кромки моря, сидела, глядя в морскую даль, молодая женщина. Мазгару на мгновение почудилось, что это – Альфия, и ноги как бы сами понесли его к ней. Женщина, услышав хруст галечника, обернулась. Мазгар застыл, будто его ударило током. До чего же хороша! Далеко Альфие до этой красавицы.
Хотя… Не зря ведь говорится, что не красавицы красивы, а любимые. Мазгар любит Альфию. Если бы не любил, не встречались бы почти каждый день. Вот уже, считай, два года.
Но почему до сих пор они живут врозь?
Ему уже под сорок, Альфие – за тридцать. Думаете, в таком возрасте женщине не хочется выйти замуж за любимого? Конечно, хочется. Мазгар это понимает. И всё же почему-то не спешит с женитьбой.
Может быть, он не любит Альфию по-настоящему, просто играет в любовь?
Его мысли опять запутались…
Но что же это за женщина, которую он принял за Альфию? Кто она? Подойти к ней он не решался, только наблюдал со стороны.
Она, кажется, среднего роста, худощавая, волосы чёрные… Смахивает на башкирочку. Уж не землячка ли? Может, подойти, спросить?
Неудобно. Если начнёшь приставать к каждой попавшейся на глаза женщине…
А всё же интересно. Несмотря на то, что дует сырой холодный ветер, одета она легко, на ногах – капроновые чулки и модные туфли. Неужели не зябнет?
Говорят, форс мороза не боится. А она, судя по всему, женщина форсистая. И сидит, чертовка, на обыкновенной скамейке, словно на троне. Не прочь, видно, привлечь к себе внимание мужчин.
Мазгар, устыдившись своих мыслей, отвёл взгляд от незнакомки. Он же не красавиц разглядывать сюда приехал, а работать.
Но отделаться от мыслей о незнакомке не смог. Вот она мельком глянула на него. Взгляд грустный. Почему? Может быть, она затосковала по своим близким, по родной стороне? В такой момент разговор с земляком может облегчить душу. Нет, надо подойти и заговорить.
Он решительно подсел к ней, но не успел и рта раскрыть, как она тут же встала. Мазгар невольно залюбовался ею. Вот это фигура!.. Ветер разворошил её волосы, и волнистые локоны напоминали листья пальмы.
«Пальма» прошла перед Мазгаром, на миг их взгляды встретились.
– Хаумыхыгыз! – поздоровался Мазгар по-башкирски.
– Что что? – обернувшись, спросила женщина по-русски.
– Извините, ошибся, – смутился Мазгар.
Женщина усмехнулась, постояла секунду и, слегка надув ярко накрашенные губы, ушла.
Ну и пусть! Не очень-то и надо!..
Так-то оно так, но она лишила его душевного равновесия. Словно чары на него напустила эта чернявая чертовка. Наверно, она цыганка. Глаза чёрные. Блестят, как агаты… Цыганка? А почему цыганка оказалась здесь, в Доме творчества? Интересно было бы разузнать о ней поподробнее.
2
На следующее утро он увидел её в столовой. Их столы стояли неподалёку друг от дружки. «Цыганка» торопливо позавтракала и ушла. Мазгар последовал за ней. Но опоздал, она уже куда-то исчезла. Мазгар, махнув рукой, поднялся по лестнице на пятый этаж, направился к своей комнате. И нате вам: красавица запирала ключом соседнюю дверь. Заперла и заторопилась к лифту. Ба, оказывается, она соседка!
Войдя в комнату, Мазгар постоял у окна. Увидел, что «цыганка» побежала к автобусной остановке.
До обеда он не написал ни строчки. Бывает так: сидишь часами, а вдохновение не приходит. Это вам не такси, по телефону не вызовешь. Не пишется – и всё тут.
В полдень, спустившись в столовую, он бросил взгляд на стол, за которым утром сидела соседка. Её место было пусто.
Мазгар нарочно подольше задержался в столовой, но «цыганка» так и не пришла.
Появилась она только к ужину.
На следующий день после завтрака она опять куда-то уехала. Вернулась вечером с какими-то покупками.
На третий день повторилось то же самое.
День спустя они оказались вдвоём в лифте. Мазгар решился завязать разговор.
– Вы, наверное, поэтесса?
Женщина улыбнулась:
– Нет.
– Прозаик? Драматург?
– Опять же нет.
– Тогда, выходит, литературный критик?
– Нет! Нет! – женщина засмеялась. – Я что, похожа на писательницу?
– Да, на поэтессу.
– Ошибаетесь. Я за свою жизнь ни строчки не написала, даже не пробовала.
– Кто же вы?
– Читательница. Почитательница хороших книг.
Двери лифта открылись. «Читательница» направилась в свою комнату. Мазгар лишь молча смотрел вслед, не находя, что сказать.
Ему было известно, что для содержания огромного Дома творчества одних лишь писательских денег не хватает, поэтому путёвки для отдыха продают и людям, не имеющим отношения к литературе. Этим издавна пользовались обычные граждане большой страны.
И откуда его соседка конкретно – пока оставалось тайной.
Поздно вечером Мазгар спустился к морю. Погода стояла тихая, дышалось легко. Веял слабый ветерок. Светила полная луна, на поверхности воды играли лунные блики – казалось, море усыпано бесчисленным множеством серебристых стружек.
Опустив голову, думая о своей ещё не написанной книге, он неторопливо шагал по бетонной дорожке, проложенной для прогулок вдоль береговой полосы, и надо же – повстречался с чернявой соседкой. Она была не одна, шла под руку с такой же, как сама, молодой женщиной. Они о чём-то громко говорили, но, увидев его, смолкли. Молча прошли мимо. Ничего не сказал и он. Пройдя несколько шагов, оглянулся. Оглянулась и она – и рассмеялась. Тогда Мазгар быстренько догнал и присоединился к ним.
– Добрый вечер! – сказал он.
– Вечер добрый! – ответила «цыганка». – Мы было подумали, что вы заважничали – прошли мимо не поздоровавшись.
– Побоялся помешать вам. Вы, кажется, что-то важное обсуждали.
– Да нет, просто заговорились. Который уж день живём в Доме творчества писателей, а ни с одним писателем ещё не удалось поговорить.
– Что же вам помешало?
– Мы думали, писатели должны быть лысыми, давеча познакомились с одним лысым, а он оказался водителем троллейбуса.
– Ха-ха-ха! – расхохотался Мазгар. – Среди писателей, конечно, встречаются и лысые, но есть и такие длинноволосые, как я.
– У вас на лице написано, что вы – не писатель.
– Напрасно так думаете. Может быть, я знаменитый писатель!
– Знаменитые писатели бывают не такие.
– А какие?
– Ну… солидные, гордые. Во всяком случае, не разглядывают так беспардонно ножки каждой проходящей мимо женщины.
Мазгар почувствовал, что краснеет.
– В этом вы сами виноваты. Очень уж красивые туфли носите, – натянуто пошутил он.
– Ладно, ладно, не расстраивайтесь, – пришла на выручку «цыганка». – Я же не о вас, а вообще о мужчинах.
– Но вы же не знаете всех мужчин, просто не можете знать.
– Почему не могу? Я читаю книги, а писатели обо всём откровенно пишут.
Некоторое время они шагали молча.
– Писатели пописывают, читатели почитывают, – процитировал Мазгар запомнившуюся ещё в школьные годы фразу, чтобы возобновить разговор. – А знаете, я подружился здесь с одним писателем, могу представить вас ему, если хотите.
– Как же вы представите? – засмеялась «цыганка». – Вы ведь нас не знаете.
– И вправду, – сказал Мазгар. – Давайте познакомимся.
– Меня Оксаной зовут, – представилась «цыганка». – А её – Викторией. Мы в одной комнате живём.
– Моё имя – Мазгар.
– Мозгар… – повторила Оксана. – Что означает ваше имя?
– Наверно, оно произошло от слова «мозг», – включилась в разговор Виктория.
– Совершенно верно, – поддержал шутку Мазгар. – А вы знаете, откуда произошло название города Ялты?
– Это всем известно: от греческого слова «ялос», которое означает «берег».
– Вот и не знаете! – рассмеялся Мазгар. – Между прочим, греки называли этот прекрасный город на берегу Чёрного моря Ялитой. А «ял ита» в переводе с башкирского означает… «отдыхает»! Зря, что ли, весь советский народ отдыхает именно здесь!
Женщины не сразу поняли шутку «Мозгара».
– Логично, – заключила задумчиво Виктория. – Значит, в древности здесь жили и крымские башкиры.
– Может быть, они и не жили. Но древние греки хорошо знали их язык! – и он громко расхохотался: – Шутка!
Подруги тоже засмеялись.
– Однако шутка наукообразная, – сказала Виктория. – И Мозгар – действительно человек мозговитый.
– Это хорошо, что имя нашего нового знакомого подходит ему, – произнесла Оксана. – А то, бывает, имя человека не соответствует его содержанию. С нами в поезде ехал один, звать его Остапом, а фамилия у него – Трезвый. Так вот он, как только сел в вагон, сразу начал пить. И до сих пор не просыхает. Вот вам и «трезвый».
– Он что – тоже сюда приехал?
– На одном этаже с нами живёт. Но редко показывается. Сидит у себя, запершись, пьёт, наверно.
– А может, он писатель? Сидит и пишет?
– Нет, шахтёр. Наш земляк.
– Вы украинки?
– А что, похожи?
– Если честно, вы, Оксана, на наших башкирок похожи.
– Меня всё время с кем-нибудь путают. Сегодня один мужчина, проходя мимо, сказал: «А здесь, оказывается, и цыганки есть».
– А не цыганка ли вы и в самом деле?
– Не знаю… Может быть, и цыганка. Я детдомовка, своих родителей не знаю.
– Извините…
– Ничего. Я теперь не сирота. У меня есть дочка и даже муж.
Это «даже» несколько зацепило Мазгара, но он этого не выказал, воскликнул, как бы радуясь за неё:
– О, тогда вы счастливая женщина!
– Это другой вопрос, пока не будем его касаться… Постойте-ка, что это там?
Оксана сошла с бетонной дорожки, направилась, хрустя галечником, к кромке моря и вдруг отчаянно закричала. Мазгар с Викторией бросились к ней.
У самой воды лежал дельфин длиной метра в полтора. Брюхо у него было вспорото. Оксана прикрыла глаза ладонью. Виктория оказалась посмелей, притронулась к краю раны.
– Чем-то острым разрезано.
– Наверно, угодил под винт теплохода, – предположил Мазгар, – и волны выкинули его на берег.
– А может быть, сам выбросился в надежде, что люди помогут. Ему нужна срочная помощь. Эй, медсестра, слышишь? – обратилась Виктория к Оксане. Но та словно окаменела.
– Надо бы чем-нибудь перевязать рану, – сказал Мазгар, оглядывая берег.
– Глупые! Он же мёртвый! – крикнула Оксана и заплакала.
– Ну-ну, не надо плакать, – попытался успокоить её Мазгар. – Слезами его не оживишь…
Оксана, глубоко вздохнув, вытерла слёзы.
– Жалко его, тоже ведь живая душа… была…
– Вы, оказывается, медичка, а так расстроились. Люди вашей профессии обычно привыкают к таким вещам, если надо, раз – и человека разрежут…
– А я никак не могу привыкнуть. Даже когда уколы детям делаю, чуть не плачу, жалею их.
– Давно вы медсестрой работаете?
– Десять лет.
– А желания стать врачом у вас нет? Каждый солдат, говорят, мечтает стать генералом.
Оксане вопрос не понравился.
– В тысячу раз лучше быть хорошей медсестрой, чем никудышным врачом! – резко ответила она.
Мазгар больше не стал докучать ей вопросами. Настроение Оксаны явно испортилось. Направились «домой», в свои комнаты.
3
Весь следующий день Мазгар Оксаны не видел. Даже на ужин Виктория пришла одна. Хотел было спросить, куда делась её подруга, но сдержался, почему-то счёл это неудобным.
После ужина вновь вышел подышать свежим воздухом. Прошёл по вчерашним своим следам. Дельфина на берегу уже не было, убрали.
Странная женщина эта Оксана. Непростая. А может быть, нарочно напускает на себя загадочность?
Ну и пусть напускает. Какое ему дело до этого? Зачем забивать себе голову чёрт-те чем, когда тебя ждёт серьёзная работа? У каждого в жизни – своя тропа. У Оксаны есть дочь, муж. А он, Мазгар, одинок. Верней, есть у него Альфия. Но… Нужна ли она ему?
Конечно, Альфия ему предана. Как говорится, готова умереть ради него. Ну и что? Все девушки, пока не выйдут замуж, готовы умереть ради своих избранников, а как выйдут – показывают им, где раки зимуют. Поэтому Мазгар и не спешит жениться.
Может, забыть на некоторое время об Альфие да и гульнуть здесь от души? Жизнь-то идёт. Если сейчас не поживёшь в полное своё удовольствие, потом окажется поздно. Кому ты будешь нужен, когда из тебя песок посыплется?
Фу ты, шайтан, откуда полезли ему в голову непутёвые мысли?!
А всё же Оксана красивее Альфии. Куда вот только она подевалась сегодня?
Мазгар запер дверь комнаты, сел за стол. Хватит думать о всяких Оксанах. Надо работать. И так он потерял уже пять дней. Если бы писал хоть по странице в день, считай, их было бы уже пять.
Впрочем, не стоит слишком уж расстраиваться. Есть такое понятие – адаптация. Разве добьёшься успеха в работе, не приспособившись к новым условиям? Конечно, нет. Писать книгу не легче, чем дробить камни в каменоломне, а может быть, даже трудней. Там размахнёшься, так непременно ударишь. А тут, прежде чем напишешь одно предложение, приходится десять раз подумать. Тут не камни – тут голову ломаешь.
Лишь приехав сюда, Мазгар понял: он к созданию этого произведения как следует ещё не готов. Пробует представить себе будущую книгу, проигрывает в уме отдельные сцены, то одно ему не нравится, то другое. Если писать, скрупулёзно следуя тому, что происходит в жизни, книга получится скучная. Значит, нужно украсить её вымыслом. Но ведь он хочет написать сугубо правдивую книгу о любви…
Взгляд Мазгара упал на лежащий на краю стола телефонный справочник по Дому творчества. Машинально взял его, принялся перелистывать. Ага, вот номер телефона комнаты, где живут Оксана с Викторией. Недолго думая, он позвонил. Трубку взяла Оксана.
– Привет читательницам!
Оксана, не ожидавшая звонка от него, кажется, растерялась:
– А-а… Это вы?
– Не сердитесь, я.
– Как вы узнали наш номер телефона?
– Посмотрел в справочник. У вас такой же, полагаю, лежит на столе. Чем занимаетесь?
– Читаем.
– Уж не подарил ли какой-нибудь писатель свою книгу с автографом?
– Нет, к сожалению.
– Хотите, я подарю?
– Вы? У вас есть свои книги?
– Для вас одна найдётся.
– Тогда зачем же спрашивать? Несите скорей!
Мазгар, взяв свою книжицу, изданную в переводе на русский язык, отправился к соседям.
Оксана, прочитав дарственную надпись в книжке, покраснела.
Конец ознакомительного фрагмента.