Что такое камни в органах и как они в них появляются
Камни различных органов возникают из разных элементов, очень отличаются по структуре, размеру и цвету. Безусловно, в самом процессе их появления имеется множество общих мест, но внешнее подобие не всегда является подобием истинным. Как мы сказали только что, народное, непрофессиональное толкование механизма появления камней обычно мешает пониманию его сути и лечению таких заболеваний сильнее всего. Потому для начала расставим точки над «i», расчистив место для знаний за счет освобождения от некоторых заблуждений.
Известно и понятно, что для нормального строительства клеток, а также ряда обменных процессов и химических реакций человеческому телу требуется множество минеральных веществ и микроэлементов. Минералы и микроэлементы – это и есть то, из чего состоят камни в природе. К ним относятся металлы, углерод, кальций, калий, марганец и магний, соли многих кислот – и т. д. и т. п. Разумеется, такое разделение не выглядит строгим с точки зрения химии. Она считает, что металл – это одно, а минерал – совсем другое. Мы тоже так считаем. Но дело в том, что мы рассматриваем их сейчас как часть рациона, а не таблицы Менделеева. А в качестве компонента полноценного питания все эти вещества относятся к микроэлементам – тому, что требуется нашему телу в микроскопических, очень маленьких дозах.
Роль компонентов рациона в развитии обменных заболеваний
Итак, ежедневно этих веществ нам требуется совсем немного. Потому долгое время мы можем совершенно не замечать, что они поступают в наш организм в избыточном или, наоборот, недостаточном количестве. Абсолютное большинство современных людей постоянно испытывает дефицит более половины веществ из списка минералов и микроэлементов – это объективный, доказанный факт. Наиболее острый дефицит мы испытываем по части золота, селена, йода. Эти три компонента получить извне сложнее всего, ведь золото содержится лишь в дыне, тыкве, бананах и кукурузе. Селен в пригодной к усвоению форме вообще присутствует лишь в шампунях против перхоти и нескольких продуктах, которые можно сосчитать на пальцах одной руки. Уже доказано, что так называемая перхоть (себорейная экзема) является результатом грибковой инфекции только в 20 % случаев. А остальные 80 % – это острый дефицит селена, холестерина, витамина Е, витамина А.
Пусть это и не имеет прямого отношения к нашему вопросу, зато имеет, и самое прямое, к перхоти и патологиям щитовидной железы. Потому добавим: селен можно найти в белых грибах и грибе вешенка, а также мякоти кокоса и фисташках. Что же до йода, то его вполне хватает лишь жителям приморья. То есть обитателям морских берегов по всей планете – независимо от того, о теплых ли или о холодных морях идет речь. Лишь бы в этом море росли пригодные к употреблению водоросли и водилась съедобная рыба. Сухопутным же обитателям нашей планеты йода недостает постоянно. Этот элемент весьма востребован в организме, поскольку гормоны щитовидной железы синтезируются и расходуются в теле весьма активно. А для подсчета источников его поступления опять хватит пальцев одной конечности – морские водоросли, строго ограниченное число видов морской рыбы и спиртовой раствор йода из аптеки. Йодированная соль не покрывает этого дефицита даже наполовину. А таблетки и консервы из ламинарии, продаваемые в далеких от моря регионов, обладают одним общим недостатком. А именно тем, что йод – элемент химически неустойчивый. Он распадается при простом хранении в течение полугода, а при нагреве процесс может занять вообще несколько минут.
Полагаем, даже приведенных примеров уже будет достаточно для понимания истинных масштабов бедствия. Всего этого могло бы и не быть, если бы мы ощущали дефицит минералов и микроэлементов так же сильно, как мы ощущаем ограничение в сахаре или, допустим, белках. Да, белки, жиры, углеводы – на то и основные элементы рациона, чтобы ограничение по ним начало сказываться на нашей жизнедеятельности немедленно и весьма заметно. А вот нехватку второстепенных компонентов мы чувствуем далеко не так остро. Плюс, даже когда у нас имеется не только она, но уже и ее прямые последствия, мы обычно не соотносим одно с другим. Проще говоря, мы просто не подозреваем, что между конкретным заболеванием и конкретным веществом может быть самая прямая взаимосвязь.
Это, конечно, странно, но это так. Нам, вроде бы, хорошо известно, что серьезные, необратимые заболевания щитовидной железы часто наступают из-за простого дефицита йода. Многие даже знают, что распространенная в прошлом среди моряков цинга являлась результатом дефицита витамина С. Тем не менее мы часто совершенно не готовы предположить, что и наша болезнь могла развиться из-за недостатка или избытка какого-то элемента. Как будто тот факт, что мы, современные люди, питаемся вроде бы разнообразнее наших предков, гарантирует нам лучшее качество состава пищи. Если мы взглянем на современные технологии хранения и переработки продуктов, мы поймем, что разнообразие продуктов на нашем столе достигается за счет именно обеднения их реального состава. И как раз теми веществами, которые мы рассчитывали получить при их употреблении.
За примерами далеко ходить не нужно. Как довезти свежие и полностью созревшие фрукты из одной страны в другую? Казалось бы, в рефрижераторе. Но все не так просто. Между странами пролегают границы, и существует таможенный контроль. На оформление всех документов к данной партии фруктов тоже требуется много времени. Естественно, это создает очереди, которые еще растягиваются потому, что на досмотр каждой машины, даже с одинаковым грузом, тоже нужно время…
Легко понять, что даже при идеальной работе всех механизмов международного сотрудничества срок, который проведут в пути экзотические фрукты, составит не менее месяца. Как правило, реальный срок «переезда» товаров из одной страны в другую занимает не менее двух месяцев. Можем ли мы представить себе состояние свежих фруктов после того, как они пролежат в нашем домашнем холодильнике даже две недели?.. Можно спросить и иначе: какой рефрижератор продержит их свежими все это время? Правильный ответ – никакой.
Как видим, попадающие на наш стол продукты, привезенные из других стран, ради сохранения их товарного вида были подвергнуты явно не только охлаждению. Что до овощей и фруктов, то их обычно просто собирают наполовину зелеными. То есть весьма далекими от зрелости. Все же прочие продукты прибывают на прилавок магазина в консервированном, засушенном в пыль или замороженном до критических температур виде. Что остается в таких продуктах от их изначального состава? Очевидно, что ничего или почти ничего.
К чему мы так подробно говорим о скрытых от наших глаз элементах рациона, их постоянном дефиците и причинах этого дефицита? Дело в том, что вся съеденная нами пища расщепляется сперва в желудке, а после – в двенадцатиперстной кишке. Далее она поступает в тонкий кишечник, стенки которого всасывают уже готовые к употреблению вещества. Остается вопрос: к какому употреблению?
Ответ на него очевиден – к употреблению клетками тела и тканями, которые они образуют. К тому, чтобы в клетках начали происходить обменные реакции, которые приведут к распаду начальных элементов и появлению новых. Все их не вспомнить и не перечесть – специалисты в области медицины изучают их всю жизнь. Но нам сейчас не требуется знать все – ведь мы не врачи и не претендуем на область их компетенции. Нам важно только понять, что любые обменные процессы – это обычные химические реакции, протекающие по законам химии. А законы химии таковы, что если в какой-то типичной реакции отсутствует один из ингредиентов, необходимых для ее прохождения, вся реакция отменяется. Даже если остальных элементов будет достаточно или в избытке, мы можем окуривать колбу благовониями и читать над нею заклинания, пока не надоест, – реакция так и не начнется.
Таким образом, нам пора привыкнуть к мысли, что тело человека, животного или растения является, по сути, обычной химической лабораторией, в которой работа проходит постоянно, непрерывно, по одной и той же схеме. Схема проводимых в ней работ – это генетический код, последовательность хромосом, которая досталась нам от родителей и теперь копируется каждой клеткой в момент ее зарождения. Лаборанты – это клетки, а старшие, так сказать, научные сотрудники – органы тела. Начальником данной лаборатории выступает наш головной мозг. Нам же самим в данной аналогии, увы, приходится занять место простых снабженцев. Или, вернее, меценатов данной лаборатории, поскольку при щедрых и грамотно распределенных вложениях в ее работу мы получим право использовать большинство ее достижений себе на пользу.
Но это еще не все. Продолжим нашу аналогию: ясно, что если какое-то производственное предприятие перестанет получать исходные материалы, необходимые для работы, оно попросту остановится. Так будет со сталелитейным цехом, с химической лабораторией, и так будет с нашим телом. А что случится, если часть ингредиентов поступила, зато другая часть – нет?..
Вот с этого момента мы вынуждены оставить взятый выше пример потому, что человеческое тело все-таки не завод и не фабрика. На фабрике всегда есть складские помещения, в которых может храниться, в принципе, все что угодно. При желании там можно хранить даже продукты питания – в течение короткого периода времени и с риском отравиться ими впоследствии.
В человеческом теле склады-то тоже имеются. Их заменяет жировая ткань, покрывающая большинство внутренних органов и образующая подкожный слой. Однако список веществ, которые там можно хранить, определен весьма строго. В основном потому, что назначение жировых тканей в теле тоже определено со всей четкостью. И заключается оно в регулировании теплообмена. Плюс, как выяснилось совсем недавно, они служат хранилищем женских половых гормонов и сами вырабатывают ряд схожих с гормонами веществ – адипокинов.
Все же вещества, которым не нашлось применения из-за отсутствия других ингредиентов для реакции и не нашлось места в жировых клетках из-за неподходящих свойств, обычно выводятся из организма. То есть они могут быть выведены, но могут – и нет. Тот факт, что сейчас, после попадания в организм, они оказываются лишними, сам по себе еще ни о чем не говорит. Ведь бывает же, что мы постоянно переедаем, а лишние по всем показателям углеводы пределов нашего тела не покидают? Конечно, бывает, ведь именно так и образуется лишний вес – из той части жиров и углеводов, что поступила сверх количества, которое требовалось для удовлетворения голода. Организм раз за разом стремится сохранить этот излишек потому, что сахар и все, из чего его можно получить, является для него жизненно важным веществом. Предполагая возможный экстренный расход сил или неожиданный голод, наше тело стремится отложить избыток необходимых веществ на долговременное хранение, пока они есть. А это значит, что совершенно аналогичным образом он может и будет поступать со многими другими компонентами рациона.
А в сумме мы получаем следующую картину:
организму для нормальной работы нужен некий набор веществ. В этом наборе одно вещество всегда должно поступать в паре с несколькими другими.
Кстати, вещества-антагонисты тоже существуют. Их немного – куда меньше, чем парных веществ. Но их прием лучше и впрямь разделять во времени – хотя бы несколькими часами. Впрочем, это – отдельная тема, к которой мы еще вернемся.
Если одно вещество из пары есть, а второго нет, оно не вступит в нужную реакцию превращения и не усвоится. Вернее, кишечник-то исправно доставит его в кровоток. Но мы же понимаем, что данный этап – еще далеко не весь процесс усвоения продукта. А далее кровотока дело здесь, как раз, не пойдет. Вещество пробудет некоторое время в крови, а после организму придется решать, что с ним делать. Мы думаем, что, если попавшее в кровь вещество нетоксично, много бед оно не наделает – выйдет с отходами, да и все.
Наше же тело нередко думает совсем иначе: у него существует заложенный природой биологический механизм откладывания запасов. Такова логика работы головного мозга, и от нас она почти не зависит. То есть когда мы уж слишком настойчиво вмешиваемся в желание нашей коры сделать запас «на черный день», вместо искомой нормализации аппетита мы часто получаем более глубокое расстройство. Например, анорексию (полное исчезновение аппетита и чувства голода) или ее антипод – булимию (народное название «жор» отражает суть заболевания в полной мере).
В итоге ряд вовсе не лишних и не бесполезных веществ, поступивших в наше тело, может оказаться и лишним, и бесполезным, и опасным. Последнее – потому, что места в жировых тканях для него нет. Да и выделительная система тоже не приспособлена к его обработке и выведению. Таким веществам становится буквально некуда деваться. И где они найдут себе место, никто не может предсказать – в суставах ли, в полостях ли внутренних органов, в костном ли мозге или в самих пористых костях…
Мы же обо всем этом часто даже не догадываемся. Не догадываемся, потому что, признаемся себе честно, мы не знаем ни того, что должно поступать в наш организм ежедневно, ни какие из этих веществ с какими связаны.
Мифы и реальность возникновения камней в органах
Довольно редко, но отнюдь не в порядке исключения, человек может родиться с наследственной, заложенной на уровне генетического кода ошибкой обмена веществ. Если мы вспомним нашу параллель с химической лабораторией, то поймем, что речь идет об ошибке в уставе, правилах техники безопасности или правилах проведения экспериментов. Конечно, лабораторную ошибку можно исправить, а вот наследственную – пока нет. К сожалению, если уж какая-то реакция в нашем теле протекает не так, как у всех, с самого рождения, нам придется бороться с этим недостатком всю жизнь.
Но такие случаи попадаются редко. Куда чаще обменные процессы нарушаются с возрастом, после долгого периода, когда мы вынуждали их проходить в ненормальном порядке, ежедневно совершая по незнанию один и тот же промах. Организм и сам склонен к таким нарушениям как части процесса старения. Это вполне естественно, ведь с возрастом многие реакции замедляются или начинают требовать других условий протекания. А мы еще подливаем масла в огонь…
Третий случай появления ошибок в некоторых реакциях – заболевание одного из органов, участвующих в их проведении. Оно может не иметь к обмену веществ никакого отношения и являться результатом травмы, злокачественной опухоли, инфекции. Однако отпуск, больничный или увольнение старшего научного сотрудника, разумеется, не может не привести к нарушению и прекращению работы всего отдела. Особенно если его некем заменить.
В общем, причин, по которым та или иная химическая реакция может начать проходить не так, как следует, или вовсе прекратиться, нас окружает множество. Суммируем те, о которых мы уже сказали, и добавим оставшиеся «за кадром». К нарушению распорядка работы лаборатории, именуемой телом, могут привести:
• врожденные обменные патологии;
• дефицит ряда участвующих в реакциях веществ – особенно устойчивый, длящийся более полугода;
• приобретенные патологии органов, участвующих в превращениях или синтезирующих необходимые для них компоненты;
• естественные возрастные изменения в схемах протекания этих или смежных реакций;
• внешние факторы, затрудняющие обменные процессы или делающие их невозможными. Например, аномальные условия жизни – чрезмерная активность, гиподинамия, голод, другие губительные для всего живого факторы. Сюда может относиться также интоксикация, облучение, прием многих влияющих на метаболизм и гормональных препаратов.
Все это приводит не только к нарушению самой реакции. По результатам ее прекращения или замедления в теле перестают вырабатываться какие-то вещества, белки или гормоны. А также строиться новые клетки, зависящие именно от этих продуктов. То есть продуктов собственного синтеза организма. Плюс, вещества, ранее участвовавшие в данной реакции, начинают откладываться буквально где попало. Органы и ткани, оказавшиеся в роли этого «где попало», тоже отказывают или начинают работать с перебоями. Ну и как один из вариантов самоотравления продуктами, которые вдруг стали лишними, можно назвать появление аутоиммунного заболевания. То есть как бы аллергии на вещество, засоряющее внутреннюю среду организма.
Как следует из логики нашего тела, как раз у проникших в ткани по-настоящему лишних веществ несравнимо больше шансов подвергнуться атаке иммунитета. Иначе говоря, быть блокированными иммунными тельцами еще в кровотоке и благополучно покинуть тело в самом скором времени, всем известным путем. Из-за непонимания именно этого основного правила работы организма мы часто думаем всерьез, что к образованию камней могут приводить некие неусвояемые соединения из воды или пищи, которую мы едим.
Наша ошибка в том, что мы при этом напрочь забываем о существовании в нашем теле иммунной защиты. Любая инородная молекула или микроорганизм вызывает нормальную, здоровую реакцию иммунитета. Иммунные тельца захватывают эту молекулу или иного агрессора, обезвреживая ее. Даже если поглотить и разрушить ее невозможно, дальнейший путь буквально облепленного лейкоцитами инородного тела строго определен. Такой тандем не усвоит ни одна клетка и отвергнет любая ткань. А органы выведения четко опознают его как нечто, от чего следует избавиться, и поскорее. Все, к чему прикреплены тельца иммунной системы, выводится из тела в первоочередном порядке – альтернативы здесь нет.
Да, иммунная система организма тоже подвержена заболеваниям. Она может вяло реагировать на некоторые вещества и возбудителей из-за общего ослабления. Она может демонстрировать чрезмерно острую реакцию на некоторые совершенно естественные вещества и процессы. В последнем случае это называется аутоиммунной патологией. Но непосредственно к появлению камней приводит лишь одно аутоиммунное заболевание – подагра. И образуются эти камни опять не из чужеродных, а из собственных веществ организма. На чужеродные же, как правило, срабатывает даже почти полностью разрушенный иммунитет. Другое дело, что он не может остановить замеченное вторжение самостоятельно…
В любом случае камни образуются годами. Потому предположить, чтобы все это время ненужное вещество продолжало поступать, не вызывая ровно никакой реакции иммунной защиты, достаточно сложно. Ну, или у нас, как минимум, ВИЧ, а как максимум – СПИД… Что ж, тогда, согласимся, камни – это наименьшая из наших проблем. И на нее при таком букете можно вовсе не обращать внимания.
А поскольку мы абсолютно уверены, что наш иммунитет продолжает работать как надо (прямое тому доказательство – сезонные простуды), мы можем быть уверены, что обнаруженные камни – тоже наши. Они не «приплыли» к нам из водопроводной трубы и не «выпрыгнули» из солонки на столе. Они служат признаком серьезного и, скорее всего, масштабного обменного расстройства. Расстройство это никогда не возникает просто так, без причины. И причину эту не найдешь в плохом качестве воды или тем более щепотке поваренной соли в тарелке.
Кстати, о соли. Не секрет, что при почечных камнях, артрозе, подагре и еще ряде заболеваний, сопровождающихся отеками, врач требует от пациента отказаться от употребления «белой смерти». Знаменитый хлористый натрий получил такое нелестное прозвище еще во времена, когда его подозревали в способности вызывать артрит и ускорять развитие атеросклероза. Оба предположения ученых не подтвердились и давно уже отставлены в сторону как ложные. А «кличка» осталась. Равно как и мнение, будто хруст, а также шиповидные разрастания в суставах вызываются отложением соли или солей – соединений других веществ с кислотами.
На самом деле на данный момент уже совершенно ясно, что хруст в суставах объясняется старением и разрушением хрящей. Кости при этом сближаются и начинают буквально тереться друг о друга. Это вызывает сперва хруст, а потом и вялотекущее воспаление. Пытаясь защитить свои ткани от постоянных травм, кость сама запускает ускоренный рост клеток в местах, где травмы наблюдаются чаще всего. Так что шипы образуются из такой же кости, что и весь скелет, а вовсе не из инородных веществ любого толка.
По поводу роли хлорида натрия в развитии атеросклероза современное научное мнение таково: он не принимает никакого участия в процессе засорения сосудов холестериновыми бляшками или их затвердевании. Как оказалось, бляшки твердеют, пропитываясь солями кальция. Ясно, что кальций принципиально необходим для поддержания прочности всего опорно-двигательного аппарата. Оттого хотя ингибиторы кальция в последнее время и назначаются в составе терапии атеросклероза, и мы, и врач должны понимать последствия такого назначения.
Этот шаг является мерой отчаяния – атеросклероз в настоящее время эффективно лечить никто не умеет. И все из-за одной большой загадки: никто до сих пор не может понять, почему печень производит белковые контейнеры, способные только прилипать к стенкам сосудов. Науке уже известно, что часть холестериновых контейнеров легко усваивается тканями и в кровотоке не задерживается. Контейнеры этого типа называются «хорошим» холестерином, или липопротеидами высокой плотности (ЛПВП). А к атеросклерозу приводит «плохой» холестерин – ЛПНП, или липопротеиды низкой плотности. Но оба типа контейнеров производит один орган – печень. И кстати, начинка в них содержится одинаковая – разница ограничивается только размерами контейнера и типом белков, его образующих. Так вот, зачем печень производит «хороший» холестерин, понятно – он расходуется для строительства клеток и синтеза желчи. А зачем она вырабатывает «плохой», ученым пока выяснить не удалось.
Ингибиторы кальция чреваты хрупкостью костей и множественными переломами. Но другие препараты против атеросклероза значительно опаснее. Они вызывают желчнокаменную болезнь, цирроз, отказ и рак печени. Многие приводят к некрозу и отторжению скелетных мышц. Так что как видим, выбора в этом отношении у медицины просто нет. Но нам сейчас важно не это, а то, что в развитии пагубных последствий атеросклероза участвует вовсе не соль, а куда более незаменимый для организма, нимало на нее не похожий элемент.
Теперь другой момент – фиксация бляшек на стенках сосудов. Они крепятся к стенкам нитями одного из белков, постоянно присутствующих в плазме крови. Этот белок зовется фибриногеном. И именно он сворачивается в тромб в месте, где произошел разрыв другого кровяного тельца – тромбоцита. Фибриноген составляет тесный тандем с тромбоцитами крови, потому его присутствие в крови вполне нормально. Избавляться от фибриногена ни в коем случае нельзя – даже в целях лечения атеросклероза. Без него кровь перестанет сворачиваться, даже если тромбоциты останутся на своем месте. Сами же атероматозные бляшки являются белковыми контейнерами, которые переносят в крови не способные раствориться в ней вещества – молекулы жира и холестерина. Иными словами, поваренной соли здесь тоже нет и в помине.
Так что поваренная соль и впрямь никак не участвует в засорении сосудов и не влияет на их состояние. Ее кристаллов нет ни в только что образованной и мягкой, ни в затвердевшей бляшке. Тем более требование отказаться от соли не связано с опасением, будто она может хоть при каких-то обстоятельствах вызывать появление камней. Дело в том, что соль принимает самое непосредственное участие в синтезе АДГ – антидиуретического гормона.
Этот гормон производится надпочечниками, а роль его ясна из названия: под действием АДГ все ткани тела начинают лучше удерживать и экономнее расходовать находящуюся в них воду. Кроме того, АДГ напрямую регулирует активность почек. То есть при повышении его концентрации активность почек снижается, а при понижении – повышается. Именно кратковременным, но сильным угнетением синтеза АДГ алкоголем объясняются неудержимые и частые позывы к мочеиспусканию в состоянии алкогольного опьянения. А также увеличенная в несколько раз потливость и жажда по итогам ускоренной потери жидкости, которую мы испытываем, когда протрезвеем. Иными словами, этиловый спирт – это естественный антагонист АДГ и отличное средство быстро вывести из организма какое угодно количество жидкости…
Таким образом, достаточное и избыточное количество соли в организме приводит к склонности тканей удерживать воду. А ее дефицит облегчает процесс выведения жидкости за счет стимулирования активности почек. И смысл противопоказания на самом деле в том, что при мочекаменной или почечнокаменной болезни функции задетых органов обычно сильно нарушены. Почки не справляются со своими обязанностями – отсюда отечность тканей, гипертония и прочие признаки почечной недостаточности. А врач лишь стремится стимулировать их к работе естественным путем. В данном случае – сняв наложенное природой ограничение на их работоспособность. Оттого запрет сей не имеет никакого отношения к самим камням – только к последствиям их наличия в почках.
Итак, из инородных, чужих для организма веществ камни образуются лишь в единичных, исключительных случаях. Да и даже тогда причиной появления камня становится явно не сам инородный предмет, а совсем другой процесс – точнее, его нарушение. Камни никогда не возникают просто так. При норме протекания всех обменных реакций им физически не из чего образовываться. Ведь подлежащие выведению остатки переработанных органических и неорганических веществ химически инертны. А значит, они почти неспособны к созданию новых соединений.
Поэтому мы должны понимать, что какой-то один, конкретный элемент, поступающий в организм с водой или пищей, просто не может быть обвинен в наших несчастьях. Исключение из этого правила лишь одно – унаследованная от родителей неспособность нашего организма усваивать и применять данное вещество по назначению. Во всех же остальных случаях мы должны помнить, что у каждого элемента рациона имеется своеобразный «спутник» – другое вещество, необходимое для участия в общей для них реакции превращения. Оттого 90 % случаев появления камней в различных органах связано с диспропорцией содержания таких парных веществ в организме. Причем речь идет не только о количестве их суточного поступления извне. Сюда же необходимо отнести и случаи, когда из-за патологии какого-либо органа в теле прекращается обработка или выработка одного из веществ – участников реакции.