Вы здесь

Калейдоскоп. Стихи и немного прозы. Шаги к детству (Татиана Северинова)

Шаги к детству


Шаги к детству

…Если всё-таки стану ребёнком,

Сброшу груз своих прожитых лет,

Рано утром, босой, потихоньку,

Я услышу, как пахнет рассвет…

Наконец-то… Автобус, промороженный, обшарпанный, такой же, каким он был сорок лет назад, открыл двери. Мы стоим перед воротами Свенского монастыря. Время, в течение которого я здесь не появлялась, исчисляется десятилетиями… Нет уже здесь отца Никодима, который, один из первых, благословил меня когда-то на литературную деятельность. Он в иных мирах. Нет и знакомых лиц прихожан… Но это – моя родина… Моя Брянщина…

Так у меня начался 2016 г.

Самые яркие наши переживания связаны с детством. Вначале – с нашим, потом – с детством детей и внуков. «Мои лауреаты» хорошо пополнили в этом году свои портфолио. Попадаются даже дипломы международных художественных конкурсов и всероссийских танцевальных.

Следующий шаг к детству – четыре изданных мною книжки. Лет в десять-двенадцать я лелеяла мечты что-то поведать миру. Казалось, «эти взрослые» многого просто не понимают. И вот, я раздариваю свои мысли, чувства в строчках… Есть ли в этом смысл? Судить не мне.

Лето. Городок в Крыму на берегу моря. Мы все вчетвером едем вело-кортежем по узким улочкам. Я рассказываю детям, какие заборы и где лучше перелазить, какие фруктовые деревья терпели наши с братом набеги, когда мы были в их возрасте. У меня знатный, трёхколёсный велик, о котором я мечтала в детстве. Сюда мы его привезли в багажнике машины. Люди улыбаются нам, махают, кто-то даже фоткает, а гаишники дают «зелёную улицу».

И вот, декабрь. У меня творческая встреча с настоятелем и прихожанами храма преподобного Сергия. Протоиерей Александр Домусчи – потомственный священник и художник. Лет двадцать назад он исполнял обязанности ректора нашей семинарии, где я кончала курсы катехизаторов. И снова шаг к детству… Только к духовному моему детству. Батюшка открывает мой сборник и читает стихотворение, за которое мне порядком доставалось от «братьев и сестер»:

Без юродства, без позёрства,

Говорю вам всем, как есть,

Напишите на надгробье:

«Чмоки всем! Я жду вас здесь!»

Все мы очень разной масти…

Что делили? Жизнь – лишь миг!

Целым пусть же станут части.

«Чмоки всем! Жду в этот мир!»

Отец Александр смеётся: «Краткость – сестра таланта».

И опять скоро Новый год. Дети говорят, что на днях они мне покажут место. где можно здорово всем вместе покататься с горы…

Зооцирк

Зооцирк шатрообразный раннемартовской весной

Разрисованно-прекрасный балаган раскинул свой.

Там велосипедно-шустрый мишко-байкер мото-асс,

Рыжий клоун смехо-грустный, акробаты – высший класс!

Львицы там жуткоопасный вытворяют чудо-трюк,

Там макак паукообразный – страшно-хитрый мамелюк,

Но смехоподобный впрочем… А собако-котовод

Научить питомцев хочет изучить письмо и счёт.

Шпагоглоты с голым торсом… Куро-петушиный гвалт…

И индюк сопливоносый… Разноцветный птиц – фазан.

Там слонёнок, мамо-папин… В первый раз стал выступать…

Серо-крылами ушами пробовал от полетать…

Жду теперь я сновиденье… Где вы? Мишка, клоун, слон?

Эх… Не скоро День Рожденья… В чудо-цирк хочу я вновь…

Сам я котоукротитель и чуть-чуть мышиновод.

Может быть, циркодиректор в труппу и меня возьмёт?

Если стану ребёнком

Януш Корчак:

«Вы говорите:

– Дети нас утомляют. Вы правы. Вы поясняете:

– Надо опускаться до их понятий.

Опускаться, наклоняться, сгибаться, сжиматься.

Ошибаетесь!

Не от этого мы устаем. А оттого, что надо подниматься до их чувств.

Подниматься, становиться на цыпочки, тянуться.

Чтобы не обидеть.»

Если стану я снова ребёнком,

Я отдам для бомжей старый дом.

Соберу свои книжки в котомку,

И не стану жалеть ни о чём.

Перестану ругать своих деток

За полы, за бардак, за урок…

Ведь хватает для Божьих птиц веток,

И у Бога сочтён волосок.

Если стану я снова ребёнком,

Мандарины начну раздавать,

Словно солнышки, всем ребятёнкам.

Взрослым людям начну доверять.

Хлеб растительным маслом намажу,

Сахарочка за щёку кусок…

Мне ни голод, ни холод не страшен,

А про смерть мне совсем невдомёк…

Если стану я снова ребёнком…

Нет, не снова… А стану «когда»…

От рождения, с самых пелёнок,

Мы «растём»… Как-то все в «никуда».

Если всё-таки стану ребёнком,

Сброшу груз своих прожитых лет,

Рано утром, босой, потихоньку,

Я услышу, как пахнет рассвет…

Надо кем-то быть

Глупо казаться кем-то,

лучше уж кем-то быть…

Галстук, костюм, рубашки

в старом шкафу забыть.

Сала поджарить ломтик,

прутик паля огнём,

Маме испечь картошки

прячась за гаражом.

Бухнутся мокрым в травы,

выбравшись из реки,

Кислый жуя потожжик*,

первые петь стихи.

Птиц собирать подбитых,

ставить их на крыло,

В банках держать тритонов,

бегать «за так» в кино.

Глупо казаться мудрым

в шесть с половиной лет,

Можно в трамвае утром

съесть счастливый билет…

Пройден уже экватор,

счётчик не обнулить,

Всё же казаться глупо,

надо уж кем-то БЫТЬ.

*потожжик – стебелёк конского щавеля.

Простая радость

Простая человеческая радость…

Простой рецепт… Но нам не достаёт

Ингредиентов. А порой усталость,

Непонимание, или иная малость

По почве под ногами так и бьёт…

И валит с ног холодный встречный ветер,

И крУжит нас событий хоровод,

И мы проходим мимо главной Встречи,

И время окончательно «залечит»,

Больную душу, что ещё живёт…

Так лучше уж «болеть»… немного детством,

Пускай чуть-чуть «не дружит» голова…

И с чудом жить в обнимку, по соседству,

И доверять не разуму, а сердцу,

И всем дарить хорошие слова…

День рождения

Жил-был клоун. Только не настоящий, а игрушечный. Жил он у мальчика Пети. Только подарили Пете велосипед, и стал мальчик больше любить кататься, чем играть со старым другом. Однажды посадил Петя клоуна на багажник, да и поехал… Зацепилась игрушка за веточку, упала с багажника, да так и оказалась в кустах. А Петя даже не заметил. По дорожке шёл Миша, у него был День рожденья. Но у Миши было много братьев и сестричек, на дорогие подарки у папы с мамой не было денег, они подарили ему большой красный воздушный шар. Дунул ветер и вырвал у Миши шар из рук. Миша огорчился и побежал следом. И надо такому случиться, шарик удержала та же веточка, что ссадила клоуна с Петиного велосипеда. Миша нашёл и свой шарик, и клоуна. А клоун нашёл своего нового друга Мишу. И ещё много друзей, ведь у Миши была большая семья. Вечером дома у Миши состоялось целое представление. Клоун кувыркался, прыгал, падал, летал на верёвочке… И все-все смеялись.

Клоун и матрёшка (зимняя сказка)

Жили-были братик Максим и сестричка Ксюша. Перед Рождеством папа принёс ёлку, и дети стали её украшать. Дети повесили на ёлку много шариков, фонариков, шишек и других игрушек. Ксюша повесила на веточку стеклянную матрёшку, а Максим на другую веточку – клоуна. Настала ночь, игрушки ожили. Клоуну было грустно просто так качаться на ветке, и он стал глядеть вокруг и увидел матрёшку.

– Привет, матрёшка! – захотелось крикнуть клоуну. Но матрёшка висела очень далеко от него и не могла его слышать.

Клоун так сильно разволновался, что стал раскачиваться. И – дзинь! – толкнул малиновый шарик с цветочком. А шарик – дзинь! – толкнул матрёшку. Матрёшка обернулась и увидела клоуна, который улыбался ей своим ртом. Матрёшка тоже улыбнулась. Так они и подружились. И каждый вечер, когда включались гирлянды, они улыбались друг другу, потихоньку раскачиваясь и толкая шарик с цветочком – дзинь-дзинь!

Клоун и матрёшка (летняя сказка)

Жили-были братик Максим и сестричка Ксюша. У Максима была любимая игрушка – клоун, а у Ксюши – матрёшка. Дети часто гуляли на улице со своими игрушками. Однажды заигрались Максим и Ксюша на улице, а когда мама позвала их домой, Максим не смог найти своего клоуна. Искал он его, искал, да так и не нашёл. Грустный он пришёл домой. Грустила и матрёшка, ведь клоун был её другом. А клоун в это время лежал под кустом недалеко от дома, где жили брат с сестрой, и думал, как ему попасть домой.

В тот день у соседского мальчика был День рождения, и ему подарили надувные шарики. Подул ветер, один шарик улетел и зацепился ниточкой как раз за тот кустик, под которым лежал клоун. Клоун дотянулся до ниточки, схватился за неё, и тут опять подул ветер! Клоун взлетел, перелетел через забор и отпустил нитку. Шарик улетел в небо, а клоун упал во двор своего дома.

Утром Максим нашёл клоуна у себя во дворе, очень удивился и обрадовался. Радовались и клоун с матрёшкой, ведь они снова были вместе.


(Эти сказки придуманы кем-то из моих детей, не помню уже кем, в возрасте лет пяти).

День Защиты детей

Маразм крепчает век от века…

Детей защиты день настал.

Не от зверей… от человека.

Рассудка моего финал.

Ну, ладно, войны иль стихии…

Как защитить от «матерей»?

В утробе… Господи, помилуй…

Зверья двуногие страшней…

Солнечная песенка

Где-то там, за облаками,

Круглый год и день-деньской

Ходит солнышко кругами,

Освещая род людской.

Дарит добрые улыбки

Людям капельками рос,

Раздавая всем по нитке

Из копны своих волос.

Ходит солнышко кругами

И стесняется обнять —

Под горячими лучами

Трудно людям устоять.

Пляшут рыжие веснушки

На ребячьих на носах.

И лисички на опушке

Рыжий хвост мелькнул в кустах,

Золотится хлеба корка,

Встала радуга дугой,

И ромашкам на пригорках

Тоже солнышко виной.

Ходит солнышко меж нами,

Свет приносит нам в сердца.

Человечьими руками

Раздавая чудеса.

Я держу его в ладошках,

Я обжечься не боюсь.

Воробьишке кину крошки,

Кошке молочка налью.

Маме подарю ромашку,

Наиграю вам мотив…

Распахну всё на распашку,

Чтоб услышал целый мир.

Ходит солнышко кругами,

И не только в вышине,

Ведь оно – в улыбке мамы,

Есть во мне, и есть в тебе.

Вы поверьте иль проверьте,

Тем и жив народ людской,

Светят солнышки на свете

Круглый год и день-деньской.

Шарады, деткам

* * *

Чёрный. И сидит на дубе.

А второй – колючий шар.

Строил флот с Петром здесь вкупе

Сам святитель Митрофан.

* * *

Ноты первая и третья,

А в конец предлог примкнул.

Из песка их строят дети,

Дома можно: стол иль стул

Накрываешь покрывалом…

Только б мама не позвала.




* * *

Тот, на дубе кто сидел,

Песню вдруг свою запел.

Всколыхнулось, что в болоте…

(ТО в пруду ещё найдёте).

Коль слепить всё воедино —

Невесёлая (…)

Бабушкины часы

Где-то там… У бабушки в посёлке

Дребезжит с посудою буфет…

Половицы скрипнули тихонько.

Мне всего, наверное, пять лет.

Слушаю я, лёжа на перине,

Как запел пастушечий рожок.

Солнца лучик сумрак отодвинул,

Мышка пробежала в уголок.

Запах домотканого уюта…

И знакомый, хриплый звук часов…

Вот забьют… Сейчас… Через минуту…

Времени услышу звук шагов.

Я считаю… Зная, сколько будет.

Летом рано солнышко встаёт.

Никого оно уже не будит,

Уж работа в полный ход идёт…

А часы идут, считая время.

Отмечая каждых полчаса…

Помню, механизмы отсырели…

Молоточки поразила ржа.

Мне уж было где-то тридцать с лишком,

Без работы, своего угла…

Ну, вот так-то в жизни как-то вышло…

Помню, на ремонт всё ж наскребла.

Упросила, чтобы прежний голос

Душу снова боем бередил,

О куске не очень беспокоясь…

И меня как кто-то разбудил.

Снова бьют часы, считая время.

Я считаю, зная, что вставать…

Половицы скрипнули, робея —

Это ходят бабушка и мать.