Как я стал альпинистом. Часть 1. Тяжело в учении (Наталия Губина, 2015)

Введение

Меня зовут Паша. Мне десять лет. Я люблю мороженое, своего друга Даню и походы. Родители? Родителей я люблю больше всех, что за странные вопросы! А не люблю я кефир, ложиться спать и бояться. Последнее я не люблю больше всего. Но совсем не бояться не получается. Вот как раз об этом я и хочу вам рассказать. О том, как я поборол свои страхи, ну или почти поборол, если уж совсем честно.

А все началось как? Мы с Даней шли по коридору из кабинета математики в спортивный зал и увидели плакат. На плакате была фотография смешного дядьки, с рюкзаком и лыжной палкой в руке. Причем окружал его не снег, а зеленый лес.

– Смотри-ка, – захохотал Даня и стал тыкать пальцем в плакат.

– Стою на асфальте я, в лыжи обутый, – поддержал я друга известной присказкой.

Сверху на плакате красовалась крупная надпись: «Туристический клуб». А ниже, под фотографией было мелко написано: «Приглашаем всех ребят от 10 до 15 лет вступить в наш клуб. Вас ждут незабываемые водные и горные походы, увлекательные соревнования и многое другое. Собрание клуба состоится 10 апреля в 15:00 в актовом зале».

– Что смеетесь? – спросила нас проходящая мимо Олька.

Скажу вам по секрету – Дане Оля очень нравится, и, когда она появляется рядом, он всегда замолкает и выглядит полным идиотом.

– Смотри, – ответил я Оле и указал на плакат.

– И что? Чего в этом смешного?

– Ну, как же, – растерялся я, – лес, трава зеленая, а он с лыжной палкой.

– Дуралеи, это – альпеншток, – веско ответила Олька.

– Альпе кто? – удивился вышедший из ступора Даня.

– Альпеншток, – повторила Оля, – палка такая специальная, чтобы по горам ходить.

– А ты-то откуда знаешь? – засомневался я.

– Брат рассказывал. У меня брат альпинист, между прочим. Пойдете на собрание?

– Да! – вдруг выкрикнул Даня и, кажется, немного покраснел.

Я удивленно посмотрел на друга. «Какие, нафиг, походы и горы, – подумал я про себя. – Я же высоты боюсь». Но спорить с ним при Оле не хотелось, а уж тем более признаваться им в своих страхах. Поэтому я просто кивнул.

Вот так все и началось. Мы пришли на собрание. Народу было немного и остаться незамеченными не получилось. К тому же, руководители клуба так заманчиво рассказывали о пещерах, перевалах, речках и ночных дежурствах, что жуть как захотелось стать туристом. Наши с Даней родители, как ни странно, идею поддержали, и мы были официально зачислены в клуб.

Там мы познакомились с Игорем Петровичем, руководителем нашей новоиспеченной группы. Это был коренастый веселый мужчина с совсем детскими голубыми глазами. Он изо всех сил старался быть серьезным, но ничегошеньки у него из этого не выходило. Признаюсь, это нам в нем и понравилось. Ужасно надоели взрослые и умные учителя, соседи и просто мимо проходящие, которые всегда точно знали – что, как и когда. Наш Игорь Петрович был не таким. Ну, вот то есть совсем. Во-первых, он не «знал», и это как-то сразу бросалось в глаза. Поймите меня правильно, он «знал» теоретически, но на практике путался, разводил руками и растерянно улыбался. А во-вторых, он был ужасно добрым. Сложно было представить, чтобы он ругался или просто злился.

Еще мы познакомились с другими участниками нашей группы. Всего нас оказалось восемь человек. Это были я, Даня и Оля. Еще братья-близнецы из параллельного класса – Вовка и Валерка. Два рыжеволосых оболтуса, вечно перебивающих друг друга. Они нам сразу понравились. Еще пришла тихая девочка Света из соседней школы, ее старший брат Егор и его друг Святослав. Или Святик, как все его сразу окрестили.

Вот такой командой мы и отправились покорять горы. А как это было, слушайте.

История первая. Как мы покоряли первую высоту

После собрания туристического клуба мне стали мерещиться горы. Я закрывал глаза и видел скалы, укутанные белым снегом, и себя, стоящего на вершине. В моих мечтах Даня сидел рядом на корточках и улыбался. А еще я мысленно лазил по пещерам, в них было темно и немного страшно. Я, конечно, был самым смелым и прокладывал путь. И даже ни разу не споткнулся в своих мечтах и не вздрогнул, когда над головой пролетали летучие мыши. Оля сказала, что я выдумщик, и никаких мышей там не будет. Но мне не верилось. Откуда ей знать-то? Да и вообще, что это за пещеры такие без летучих мышей?

Я очень радовался, что учебный год заканчивается. На занятия времени совсем не оставалось, Оля сказала, что мы с Даней хлюпики и далеко не уйдем. Я, конечно, обиделся, но потом вспомнил, что даже высоты боюсь и растерялся. Тогда мы с Даней решили начать тренироваться. Гор поблизости не обнаружилось, и после уроков мы убежали подальше ото всех и стали лазить по деревьям.

То есть Даня вообще-то отказался.

– Я высоты не боюсь. Тебе надо, ты и лезь, а я не маленький уже, – сказал он и привалился к дереву.

Но я не намерен был отступать:

– Как хочешь. Вот будешь ненатренированный, тебя в поход не возьмут, – пригрозил я ему и стал примеряться к дереву.

– Вниз не смотри, – посоветовал мне Даня.

«Смотри или не смотри, а страшно», – подумал я, но промолчал.

Дерево мне попалось какое-то неудобное. Первая ветка находилась очень высоко и допрыгнуть до неё было совершенно невозможно.

– Дань, подсади, а? – попросил я.

Данька сразу же согласился, хотя и глянул на меня с сомнением. Но он же мне друг, а раз так, то должен помогать. Он присел на корточки, я залез к нему на шею и, как положено, свесил ножки.

– Готов? – уточнил Даня. – На три встаю. Раз, два, три!

Даня стал подниматься, а я истошно завопил и вцепился ему в волосы. Сам не знаю, что на меня нашло. Но когда он оторвал меня от земли, все вокруг поплыло и стало терять очертания. А Даня, казалось, начал шататься под тяжестью моего тела.

– Ты чего?! – заорал он в ответ. – Отпусти! Больно же! За ветку! За ветку держись!

Данькин крик я слышал неотчетливо, будто издалека, но все-таки, сделав глубокий вдох, вцепился в ветку. Это была моя первая победа над высотой! Ведь мне пришлось на секунду отпустить руки. Я парил над землей и ни за что не держался!

К счастью, длилось это недолго. Теперь я лежал торсом на ветке и держал её крепко-крепко.

– Ты чего, заснул там? – недовольно пробурчал Даня. – Лезь уже.

Я отрицательно помотал головой. «Нашёл дурака!»

– Эй, ау, Паш! Мне тяжело, если чего! Ты лезешь или нет?

– На сегодня хватит, – решил я.

Даня стал приседать, а я опять завопил.

– Ты чего орешь? – возмутился он.

– А куда ты пошел? – обиженно спросил я. – У меня руки на дереве остались!

– Так отпусти его!

– Страшно, – признался я.

– И чего мы делать будем? Мне домой надо!

Я понимал, что Даня прав, но оторваться от дерева не мог. Два подвига за один день – это, согласитесь, перебор, да еще и с непривычки. Чтобы как-то отвлечь Даню, я решил завести непринужденную беседу. Собрав всю волю в горло (да-да, именно в горло, я же не кулаками разговариваю), я неожиданно выдал:

– А хорошая сегодня погода, правда? Тепло так.

– Ты совсем с ума сошёл! – взъерепенился отчего-то Даня. – Какая погода?! Ты слезать собираешься?!

– Да, сейчас, просто знаешь, отсюда такой вид!

Глупость конечно сказал. Но знаете, в такой позе не очень-то слова подбирать выходит. Ноги-руки начали затекать. Тут бы не свалиться, уже не до умных бесед. Даня молчал и только как-то подозрительно хрипел.

– Горло болит? – спросил я участливо.

– Паша, если ты сейчас не выпустишь дерево, я уйду домой, а ты останешься тут висеть.

И вот тут я испугался по-настоящему. Уж очень он серьезно это произнес. Я представил, как обнимаюсь с веткой, солнце начинает убегать с неба, и на улице становится темно. А я совсем один на дереве, и никому до меня нет дела. Я даже чуть было не заплакал, так мне стало обидно.

– Тоже мне, а еще друг называется, – пробурчал я в ответ.

– Пойдем логическим путем, – вздохнул Данька. – Мы можем так простоять всю жизнь?

– Нет, – я был рад поддержать разговор, только бы он не ушел.

– Значит, тебе надо слезать. Так?

– Так, – согласился я.

– Так слезай!

Вот так всегда получается с этим его Данькиным логическим путем. Вроде все верно, все по полочкам, а в итоге ерунда получается. Как я слезть-то могу, если мне страшно.

– Ладно, – вздохнул Данька. – Давай по-другому.

Я радостно закивал. «Вот с этого и надо было начинать, с «по-другому». А то заладил – «пойдем логическим путем, пойдем логическим путем».

– Ты перелезай на дерево целиком, – продолжал тем временем Даня под аккомпанемент моих мыслей, – а я сбегаю на помощь кого-нибудь позову. Хорошо?

– Хорошо, – согласился я, радуясь, что можно не слезать.

– Ну, лезь, – поторопил меня Даня и даже немного подпрыгнул, подталкивая на ветку.

– Ааааааааа…! – затянул я и крепко сжал его голову ногами.

– Ой! – вскрикнул Даня и дернулся.

От неожиданности я разжал руки, и мы оба повалились на землю.

– Ты меня чуть не задушил! – услышал я Данькин голос откуда-то сверху.

Сам я лежал с закрытыми глазами и боялся пошевелиться.

– Эй, Пашка, ты чего?! – стал трясти меня Даня. – Ты живой, Пашка?!

Я осторожно приоткрыл один глаз и стал изучать небо.

– Я уже не на дереве!

– Тьфу ты! – вскрикнул Даня и кинулся на меня с объятиями. – Ты меня так больше не пугай!

«А ты меня!», – хотелось сказать ему в ответ, но язык совсем не слушался.

И тут до меня дошло: «Я упал с дерева, а ничего не случилось!»

– Данька! – крикнул я, резко подскочив и врезавшись ему лбом в подбородок. – Данька!

– Ненормальный, – констатировал он, – ты меня точно покалечишь сегодня.

А я, знаете, был счастлив. Конечно, покоритель деревьев из меня пока что не очень. Зато у меня есть Данька! И смелость – ведь не побоялся я полезть на дерево. Почти что не побоялся, если уж честно.

История вторая. Как мы собирались в поход

Дни шли, а мы с Данькой продолжали мечтать о вершинах, даже стали слушать бардовские песни, чтобы пропитаться атмосферой. А еще учились разводить костёр, пытались спать на полу и таскали всякие тяжести. В общем, готовились, как могли. Но на втором собрании выяснилось, что готовились мы вовсе не к тому, и никто нас в горы просто так не пустит. В июне вся группа поедет в специальный спортивный лагерь, где будет учиться всему на свете: и палатки ставить, и костер разводить, и еду на нем готовить, и даже не теряться в лесу. Хотя лагерь находился не в горах, а в заповеднике на берегу озера, мы решили, что будет весело. Ведь кроме всего прочего, там можно будет кататься на байдарках, играть в настольный теннис и волейбол, дежурить у костра по ночам и даже жить на необитаемом острове!

А еще на втором собрании мы получили свое первое задание: собрать рюкзак! Нам раздали списки вещей, которые необходимо взять с собой, и через неделю мы должны были прийти в школу с рюкзаками на проверку.

Список я сразу отдал маме. Она всяко лучше знает, где мои вещи лежат. Я и рюкзак хотел её попросить собрать, но тут вмешался папа:

– Кто из вас в поход идет? А? А там ты как по утрам упаковываться собираешься?

– Ну, пап… – заканючил было я, но он посмотрел на меня строго, и я осекся.

Честно говоря, проблемы в том, чтобы закидать вещи в рюкзак, я не видел и бодро взялся за дело.

Перво-наперво я вынул из шкафа специально купленный мне спальник. Он лежал в синем чехле и был похож на мячик, только мягкий. Я немного попрыгал на нем, а потом развязал веревочки и вытащил на свет. Спальник был хорош! Мягкий и блестящий. Я настоял на том, чтобы мы купили одноцветный, без картинок, потому что собирался стать серьезным туристом, а не абы кем! Схватив фонарик, я залез в него с головой и начал изучать изнутри. Фонарик выхватывал островки ткани и будил воображение. Я видел монстров, таящихся по углам, и с шипением отбивался от них ногами. Поборов все нечистые силы и основательно вспотев, я выбрался на свет и стал заталкивать спальник обратно в чехол. Но почему-то запихиваться он не желал! Спальник был явно гораздо больше мешочка.

– Да как так-то?! – возмущенно поинтересовался я у него. – Ты же десять минут назад туда помещался!

В дверь позвонили – это пришел Данька. Я бросил спальник и кинулся открывать.

Данька вошел в квартиру и, не снимая рюкзак, повалился на пол. Лицо у него было красное, а по лбу струился пот.

– Ты чего? – обалдело спросил я.

– Попить дай, – прошептал он.

Кое-как откачав друга, я стал выяснять, что с ним приключилось. Оказалось, что он устал нести рюкзак. Я попробовал примерить его рюкзак на себя, и мне он вовсе не показался тяжелым. Но Дане я этого говорить не стал. Зачем расстраивать?

– А у меня беда, – сообщил я.

Данька сделал удивленное лицо. Такое, знаете, – с поднятыми бровями и выпученными глазами.

– У меня спальник обратно не лезет, – пояснил я.

Данька взял у меня чехол и зачем-то заглянул внутрь.

– Зачем ты его вообще вынимал?

– Проверить!

Данька опять глянул в чехол, вздохнул и стал запихивать туда спальник. Помучившись немного, он изрек: «Надо сложить», и стал аккуратно превращать спальник в параллелепипед.

Но как он не мучился, спальник был больше чехла.

– Пойдем логическим путем, – изрек Даня любимую фразу и замолк.

– Пойдем, – подхватил я. – Чего стоишь-то, логик?

– А давай его просто в рюкзак положим, без мешка этого дурацкого?

Мы запихнули спальник в рюкзак, а я все с сожалением посматривал на чехол. Очень жалко было оставлять дома такую полезную вещь. «Мало ли что?» – подумал я и кинул его с верх у.

Сбор вещей только начался, а мы с Данькой уже порядком устали. Но отдыхать было некогда, времени до собрания оставалось в обрез. Я отдал Даньке список и под его диктовку выискивал нужные вещи и закидывал их в рюкзак.

Много всего глупого оказалось в перечне. Вот скажите, зачем мне брать с собой две пары шерстяных носков? Лето же! Я их и зимой не ношу, не маленький. А еще рейтузы или теплые шерстяные штаны. С ума сойти! Будто на северный полюс в экспедицию идем!

Но окончательно меня добил платок на голову. Тут я не выдержал и возмутился вслух:

– Какой еще платок? Может нам списки перепутали?

– Почему перепутали? – удивился Данька.

– Платок на голову! Значит, список для девчонок! Вот скажи, ты брал платок?

– Брал, – тихо ответил Даня и опустил голову.

– Какой? – обалдел я.

– В цветочек, – еще тише пролепетал Даня.

– Данька, откуда у тебя платок в цветочек? – не поверил я другу и заржал.

– Мама дала, – дрожащим голосом ответил он, – сказала – раз написано, надо взять.

– Дела… Дань, а может вынем его, а? Засмеют же.

Вот так Данькин рюкзак оказался распакован. Платок, как назло, лежал на самом дне. Он был таким симпатичным, что я не удержался и тут же повязал его на голову.

– Я Аленушка! – захихикал я и начал отвешивать реверансы.

– Дурак ты! – захихикал Даня. – Дай сюда.

Мы начали носиться по квартире. Я убегал, а Данька пытался забрать мамин платок.

От этого занятия нас отвлек телефонный звонок Оли.

– Ты готов? – очень строго спросила она.

Я оглядел комнату. Весь пол был завален вещами, а посередине стоял Данька и победно сжимал платок.

– Почти, – уклончиво ответил я.

– Полчаса осталось, чего ты возишься?

– Да у нас тут спальник не собирается, – стал оправдываться я. Не рассказывать же ей про платок!

– Куда не собирается?

– В чехол не лезет.

– А какой он у тебя?

Нет, вот что за дурацкие вопросы? Спальниковский, какой!

– Синий, – ответил я вслух.

– Да нет, байковый или ватный?

– Оль, чего пристала? Спальник как спальник. Мне некогда, между прочим.

– Даню дай, – обиженно ответила она. Я протянул трубку Даньке.

Он сделал серьезное лицо и только кивал. Потом произнес: «Понял».

– Я узнал, что нам делать со спальником, – радостно сообщил он, повесив трубку.

Оказалось, что его надо скатывать, выжимая воздух. Он, понимаете ли, воздух в себя набирает.

Мы расстелили спальник на полу и стали сворачивать в трубочку, ползая на корточках и нажимая на него коленками. С третьей попытки нам все же удалось запихнуть его в чехол.

– Вообще больше никогда не выну! – пригрозил я спальнику.

– А спать ты как будешь? – захихикал Даня.

– А я не буду! – ответил я гордо и сразу стушевался.

Данька только плечами пожал.

– Ладно, давай дособировываться, уже выходить пора, – напомнил он.

Кое-как мы погрузили все вещи в рюкзаки. Правда, Данькин раздулся в два раза. Я этому удивился, но вопросы задавать было некогда, мы побежали в школу. Её было видно из моего окна, так что добрались мы быстро и без приключений. Вся компания уже была в сборе. Вовка с Валеркой толкались и строили друг другу рожицы, Оля пыталась разговорить Светку, а Егор и Святик о чем-то важно беседовали с Игорем Петровичем.

– Ну, наконец-то, – улыбнулся он, увидев нас. – Так, вынимайте все вещи, будем учиться собирать рюкзак.

– Зачем? – возмутился Вовка.

– Мы же только что их туда зафигачили, – поддержал его Валерка.

– Зафигачили, говоришь? Вижу-вижу, что именно зафигачили. Дай сюда рюкзак.

Валерка гордо принес рюкзак и поставил его перед Игорем Петровичем. Тот начал его ощупывать тут и там.

– Вот смотри, здесь со спины у тебя что-то жесткое. Как пойдешь? Будет тебе в спину эта штука впиваться. И потом, его у тебя вправо кренит, видишь? Тебя же по дороге перевесит! Помните, – обратился он к нам, – как рюкзак утром соберете, так весь день и пройдет!

Следующие два часа мы послушно вынимали вещи и складывали их обратно. Умаялись, жуть. Но знаете, что интересно, с каждым разом наши рюкзаки становились все меньше и меньше. Я даже стал оглядываться, думал, может, кто-то вещи таскает. Но нет, все было на месте. И в чем тут секрет? Кто же его знает.

История третья. Начало пути

Сегодня ночью я долго не засыпал. Еще бы! Долгожданный день готов был ворваться в мою жизнь, и я очень боялся пропустить этот миг. Но потом, конечно, заснул, да так крепко, что мама меня еле разбудила. Она и одеяло с меня стаскивала, и щекотала, и за нос дергала. И только когда пообещала облить водой, я сдался. Было шесть утра, через полчаса нам нужно было выезжать, и я стал носиться по квартире на предельной скорости. Сегодня мы уезжаем на целый месяц. Я, Данька и озеро! Что может быть лучше? До озера, конечно, еще нужно добраться, но это ничего, даже весело. Шесть часов на поезде, потом автобус, а оттуда пешком по берегу. Вчера мы с Данькой опять тренировались. Гуляли с рюкзаками по квартире. Мне понравилось. Мы были совсем как настоящие туристы, это я в зеркале увидел, а его, знаете ли, не проведешь.

На вокзал меня поехали провожать родители. Мама всю дорогу нервничала и вскрикивала то и дело:

– А зубную щетку взял?

– Взял, – отвечал я послушно.

– Ой, а пирожки-то в поезд забыли положить!

– Вон, в пакете лежат, – успокаивал её папа.

Так и ехали – мама пыталась уличить нас в беспамятстве, я мечтал, а папа рулил.

Путь к вокзалу нам преградила вереница машин. Тут уж я занервничал, стал высовываться из окна, пытаясь разглядеть, как далеко растянулась пробка.

– Не мельтеши! – цыкнул на меня папа. Я обиделся немного. Как вот тут спокойно сидеть? Так и поезд проворонить недолго.

Но, к счастью, мама вытолкала нас из дома заранее (а папа с ней спорил, между прочим), так что на вокзал мы не опоздали. Рядом с табло собралась почти вся наша группа, только Вовка с Валеркой где-то пропадали. Игорь Петрович стоял около открытого рюкзака и вытаскивал из него вещи. Выглядел он растерянным и каким-то даже расстроенным.

– Чего это он? – спросил я шепотом у Даньки.

– Билеты потерял, – ответил он мне.

– Как это? – удивился я уже в полный голос.

– Где они? Я их точно брал, я помню. В напузник положил. Или не в напузник? – бормотал себе под нос Игорь Петрович.

– И что же делать? – спросил я почему-то у Даньки.

– А я откуда знаю? – пожал он плечами.

Все вокруг заметно нервничали, а Игорь Петрович, казалось, готов был расплакаться. Мне его стало жалко. Я вот тоже всегда всё забываю, мама ругает меня, говорит, что я рассеянный. А я не рассеянный, забываю просто и всё, я же не специально. Но больше Игоря Петровича мне было жалко билеты, все-таки они были пропуском в новый мир. От этой мысли я и сам захотел плакать. И, наверное, заплакал бы, но тут к нам подошел высокий бородатый мужчина.

– Здорово! – произнес он и протянул руку Игорю Петровичу. – С почином тебя! Чего потерял-то?

– Да билеты запропастились куда-то!

– Держи! – хохотнул мужчина и вытащил из кармана разноцветные бумажки. – Ты их вчера в учительской оставил.

– Как же я так? – заулыбался Игорь Петрович.

– Дайте мне, – неожиданно вмешался Святик и хохотнул.

– Да, пожалуй, так надежнее, – согласился мужчина, улыбнулся многозначительно и протянул ему билеты.

– Смотри, станцию нужную со своими архаровцами не проспи!

Я выдохнул и глянул на часы. До отправления поезда оставалось двадцать минут, я стал озираться по сторонам и увидел стремительно приближающиеся к нам рыжие головы. Вовка с Валеркой бежали по залу ожидания, снося все, что попадалось на пути. Уже на подлете к нам, Вовка споткнулся о чей-то чемодан, и, припечатанный рюкзаком, проехался на пузе по скользкому полу. Валерка раскатисто захохотал, перекрывая своим голосом даже гомон вокзала.

– Живой? – кинулся к Вовке Игорь Петрович.

– Ну и группа, – вздохнул папа и осмотрел собравшихся.

Я встал в такую же позу и строго оглядел своих друзей-туристов. Но так и не понял, что ему не понравилось? Вот Святик, он запихивает вещи Игоря Петровича обратно в рюкзак. Собранный такой, деловой. А вот Егор, наблюдает за ним, в руке за спиной держит свитер. Улыбается озорно, видать шутку какую-то придумал. Светка рассматривает себя в зеркало и поправляет прическу. Но с неё что взять? Девчонка, она и есть девчонка. Оля что-то доказывает папе и машет руками. Она такая – вечно со всеми спорит. Данька стоит рядышком со мной, в носу ковыряет. Это он задумался о чем-то, логик. Вокруг Вовки крутится мама и Игорь Петрович, проверяют кости на целостность, а Валерка бегает вокруг и показывает ему язык. Группа, как группа.

– Может заберем его, пока не поздно? – забеспокоилась мама.

– Да поздно уже, пусть едет. Он же весь мозг нам съест, если не пустим.

– Думаешь, лучше он покалечится?

– Я не буду калечиться, я аккуратно! – меня охватило беспокойство. – Пап, ну скажи ей.

– Не ной! – одернул меня папа. – И ты тоже, – повернулся он к маме, – пусть едет. Смотри, какой вымахал, пора уже от юбки твоей отрываться.

Я с надеждой смотрел на маму, прекрасно зная переменчивость твердых папиных решений под её пристальным взглядом. Но на мою удачу, времени на споры не оставалось, мы надели рюкзаки и заспешили на платформу.

Проводница, увидев нас, взмахнула руками:

– Что же вы так поздно такой толпой? Трогаемся уже с минуты на минуту!

Святик отдал ей билеты, и мы дружно запрыгнули в вагон. Родителей с нами не пустили, и они толпились на платформе, пытаясь увидеть нас в окошках. Мы тем временем искали свои места. В проходе оказалось жутко тесно, а с рюкзаками так просто не повернуться.

При каждой попытке оглянуться, откуда-то раздавалось:

– Осторожнее, молодые люди!

– Смотри, куда идешь!

Мне даже показалось, что наши попутчики были не очень рады видеть такую дружную компанию. Видимо, туристов не любят. Ну и ладно, нам ехать-то всего ничего.

Поезд стал вибрировать и тихонько тронулся, я прилип к окну и стал усиленно махать руками. Мама стояла на платформе и плакала, а папа улыбался растерянно, что-то ей говорил, но не забывал махать мне в ответ. Мне вдруг стало очень грустно, даже домой захотелось – суп мамин есть и мультики смотреть. Вокруг были незнакомые и недовольные чем-то люди, а дома было хорошо и уютно.

– Ну, что стоишь? Рюкзак снимай, я его наверх закину, – услышал я голос Святика.

Я послушно скинул рюкзак, Святик подхватил его и одним движением отправил на полку.

– Садись, сейчас скорость наберем, кипяток появится, будем чай пить. Я и тортик с собой захватил в честь вашего первого путешествия.

За окном мелькали здания и вереница путей, расползающихся в разные стороны. Я подумал, как же много всего есть на свете, если столько рельсов понадобилось, чтоб до всего добраться. Мне было жалко маму и все еще немного хотелось домой, но стук колес завораживал и манил, обещая множество веселых приключений.

«Не плачь, мам, я же скоро вернусь», – сказал я мысленно, и, мне кажется, она меня услышала.

А сейчас была очередь чая, рюкзаков и дорожных игр.

История четвертая. Поезд

Поезд раскачивался из стороны в сторону, нагоняя дремоту. Чай был выпит, торт съеден, окно не показывало ничего интересного. И хотя Данька сидел рядом, было как-то скучновато. Да еще Вовка с Валеркой носились туда-сюда, будто ужаленные, даже поспать не давали. То им наверх нужно запрыгнуть, то вниз слезть, то свеситься с верхней полки вниз головами и показывать друг другу языки.

– Ну что, может, попоем? – заглянул к нам Игорь Петрович.

Мы, конечно, радостно закивали. А Вовка даже спрыгнул с верхней полки прямо мне на ногу.

Я бы его отругал, но Игорь Петрович уже сел рядом и начал дергать струны, что-то все время подкручивая.

– Настраивает, – шепнул мне Данька.

А то я сам не знаю! Почему-то Данька всегда думает, что он самый умный. Характер у него такой.

Настройка гитары явно затягивалась, я начал позевывать и уснул бы, если бы не эти дребезжащие противные звуки. А Игорю Петровичу его игра, кажется, очень даже нравилась. По крайней мере, улыбался он вполне довольно. Я так улыбаюсь, когда мама торт с работы приносит.

Первым не выдержал Егор.

– Дайте сюда, – сказал он и завладел инструментом.

Пару раз ударив по струнам, он что-то крутанул и отдал гитару обратно Игорю Петровичу.

– Надо же, хорошо, – удивился тот, поочередно дернув все струны.

Потом немного повозился, устраиваясь поудобнее, и запел:

Я даже рот открыл от удивления. Пел Игорь Петрович просто волшебно, каким-то даже не своим голосом. Низким и тягучим, как сметана в деревне. Песня, к сожалению, закончилась быстро, и мы стали хором требовать продолжения. Уговаривать долго его не пришлось, и скоро мы покачивались в ритм нового мотива. А вместе с нами покачивались и другие пассажиры. А один проходящий мимо дядя даже упал на притихшего Валерку под слова: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!»

Дядя закряхтел и закашлялся, встать у него никак не получалось. Хорошо, что Святик был рядом, поднял его, отряхнул. «Укачало, наверное», – подумал я.

Тем временем гитарой снова завладел Егор и тоже исполнил пару песен. Одну я даже знал, но подпевать постеснялся.

На горизонте опять возник шатающийся дядя. Проходя мимо, он глянул на нас неодобрительно, но на ногах удержался. Видимо, голос Егора был не таким сногсшибательным.

– А нам с вами нужно еще придумать, как мы будем называться! – сказал Игорь Петрович, забрав гитару у Егора и бережно пристроив её на полку.

Мы задумались. Первой нашлась Ольга:

– Бравые альпинисты!

Святик засмеялся:

– Альпинисты, ага, горы только на картинках видели.

– Да, альпинисты – это рано, но «бравые» мне нравится, – примирительно сказал Игорь Петрович.

– Бравые малолетки, – хохотнул Егор.

Я даже обиделся. Сам он малолетка, тоже мне большой, подумаешь!

– Ты не забывай, что ты тоже будешь так называться, – одернул его Святик.

– Робинзоны! – предложил я, вспомнив героя книжки, которую читал перед отъездом.

– А что? Мне нравится! – одобрил Игорь Петрович. – Вам как?

Все согласно закивали, а Святик даже стукнул меня по плечу, мол, молодец!

– Не нравится мне это, – пробурчал Егор, – как корабль назовешь…

Но его никто не слушал. Вот так мы и стали именоваться Робинзонами. Оставалось придумать гимн-кричалку. Это оказалось куда сложнее. В голову всем лезли разные глупости, типа «Робинзоны, вперед!». А куда «вперед»? Непонятно.

Или вот Светка предложила «Робинзоны сильные, умные, красивые». Нет, ладно сильные, умные тоже куда ни шло. Но красивые? К чему это? Девчонка! Что она еще придумать-то могла?

Падающий дядя опять шатаясь брел по проходу, выглядел он очень грустным.

– Куда ни пойдешь, везде дети! – выдал он, протискиваясь через нас.

«Заблудился, наверное», – подумал я.

Под споры о гимне дорога пролетела незаметно, я даже расстроился немного. Очень уж здорово было качаться в поезде, следить за провисшими проводами за окном и слушать песни.

Мы надели рюкзаки и столпились в тамбуре. Поезд стоял на станции всего несколько минут, и нам нужно было успеть выпрыгнуть.

Я встал самым первым, мне не терпелось посмотреть, куда мы приехали. Поезд со скрипом остановился и распахнул передо мной двери. Я глубоко вдохнул и поднял ногу, готовясь ступить на платформу. Но вот незадача, платформы передо мной не оказалось, как-то неправильно мы припарковались.

– Ой, – сказал я и осел, голова закружилась.

– Ты чего? – удивился Данька и глянул мне через плечо. – А там выходить некуда, – растерянно сообщил он остальным и потянул меня вверх за лямку рюкзака. Я кое-как встал и попятился вглубь вагона.

– Не у той платформы встали, – объяснила проводница. – придется вам так выпрыгивать. Ну вы же спортсмены, вылезете как-нибудь.

«Как-нибудь, – злился я, – высота-то приличная».

– Так, быстро, – засуетился Игорь Петрович. – Егор, Святик, давайте вниз прыгайте, а я вам буду этих охламонов спускать.

Игорь Петрович поочередно помогал всем выйти, а я жался все дальше от входа.

– Паша, иди сюда.

Я отрицательно замотал головой.

– Ну, ты чего?

– Я дальше поеду, – пролепетал я.

– Выдумал тоже! Некогда! – не стал слушать меня Игорь Петрович. Сгреб в охапку и буквально выкинул наружу. Я попытался было схватиться рукой за вагон, но рюкзак перевесил, и я вывалился наружу вниз головой, сбив с ног Святика. Игорь Петрович выпрыгнул сверху, поезд закрыл двери и, заурчав протяжно, двинулся в путь.

– Хорошенькое начало, – пробурчал Святик.

А я, как ни странно, чувствовал себя прекрасно. Во-первых, я придумал нам название. Во-вторых, я покорил новую высоту, выбрался из поезда. Не сам, конечно, но выбрался. А в-третьих… А в-третьих, мы прибыли на станцию, светило солнце и вокруг все было незнакомое и жутко интересное. Ко всему прочему, рядом стоял Данька и так привычно сопел. Вовка с Валеркой проявили неожиданное участие и спрашивали, не ушибся ли я. Святик с Егором не стали меня ругать. И даже Ольга со Светкой не смеялись над моей неуклюжестью. А Игорь Петрович, похоже, забыл про нас. Он смотрел на небо и улыбался.

– Автобус, опоздаем, – напомнил ему Святик.

Игорь Петрович огляделся растеряно, ахнул, скомандовал «За мной!», и мы побежали на станцию.

История пятая. О тропках

На автостанции мы запрыгнули в пузатый старенький автобус, который помчал нас к озеру. Помчал – это, конечно, громко сказано. Автобус плелся по проселочным дорогам, переползая через бугорки и звеня внутренностями. Сначала было даже весело, мы ловили разлетающиеся рюкзаки и смеялись. Пейзаж за окном менялся, лес становился все гуще, а людей попадалось все меньше. Я с удовольствием разглядывал огромные мощные сосны, растопырившие свои ветви-руки во все стороны. Казалось, что деревья могут говорить. Вглядываясь в стволы, я замечал легкую усмешку и добрый прищур глаз. Конечно, это были только мои фантазии, я понимал, что нет у сосен ни глаз, ни рта, но все-таки решил, что обязательно выберу себе в лагере дерево-друга, залезу на него и пожму руку.

Под конец поездки мы все очень устали от тряски, а Даньку даже укачало. Он стал какого-то зеленоватого цвета, как кикимора, и закатывал глаза. Наконец, автобус остановился в деревушке под названием Большое Уклейно, и мы высыпали наружу. Уклейно было никаким не большим, всего-то домов двадцать-тридцать. А вот озеро, на берегу которого мы оказались, было действительно огромным. Не озеро, а целый океан! Даже небольшие волны накатывали на берег, подгоняемые ветром.

В деревне нас уже поджидали взрослые ребята из лагеря на лодках. Они приехали на место пару дней назад, чтобы все подготовить. Я обрадовался, думал, что сейчас мы будем кататься, но Игорь Петрович сказал, что лодок мало, и на всех места не хватит. А ребята приехали только для того, чтобы забрать наши вещи.

Пока мы грузили рюкзаки в лодки и разглядывали окрестности, Святик сбегал в магазин и притащил трехлитровую банку с молоком и хлеба. Банку нужно было вернуть, и мы стали опустошать её большими глотками. Вообще-то, молоко я не люблю, попробовал просто потому, что пить хотелось. Попробовал и обалдел! Молоко было вкусное! Какое-то даже слегка сладкое. Сначала я откусывал большие куски мягкого хлеба, немного держал его во рту, хрустящая корочка приятно щекотала язык, и рот наполнялся слюной. Тогда я начинал потихоньку жевать его, наслаждаясь вкусом. В последний момент, перед тем, как проглотить хлеб, я делал глоток молока, пару секунд держал его во рту, давая размочить остатки мякиша, и с удовольствием проглатывал. Не знаю, в чем тут было дело – то ли хлеб с молоком какие-то особенные попались, то ли воздух разжигал аппетит, а может, недавняя тряска в автобусе повлияла, но такого вкусного обеда давно со мной не случалось. А может быть даже никогда.

Перекусив, мы отправились в путь. Совсем скоро деревня осталась позади, справа от нас простиралась водяная гладь, слева чуть поодаль шумели сосны. Солнце начинало убегать с неба, окутывая пейзаж загадочными вечерними красками. И все было бы прекрасно, если бы не комары. Эти кровопийцы не давали покоя. Мы шли, смешно дергая руками и ногами, безуспешно пытаясь от них отбиться. Только Игорь Петрович чинно вышагивал впереди, совсем не обращая внимания на зудящих насекомых.

– Пашка, смотри! – крикнул мне Вовка, указывая пальцем в сторону ближайшего дерева.

– Чего там? – удивился я.

– Белка!

Я присмотрелся, но никакой белки на дереве не увидел.

– Где?

– Да вон же, Пашка, на нижней ветке, слепой что ли?

В этот момент я заметил какое-то шевеление и мелькнувший пушистый хвостик.

– Убежала, – расстроено протянул Валерка. – Это все ты, разорался тут и спугнул.

– Ладно, пойдемте, – вздохнул я. – Увидим еще белок, их тут, наверное, много.

– Ага, сейчас, шнурок только завяжу, – ответил Вовка и присел на корточки.

– Интересно, а кто здесь еще есть? – задумчиво спросил Валерка. – Может, медведи?

– Медведи! Скажешь тоже! – заржал Вовка, воюя со шнурками.

– А чего? Лес, климат для них тут подходящий.

– А какой им нужен климат? – заинтересовался я и опасливо скосил глаза на лес. Встречаться с медведем мне не очень хотелось.

– Какой-какой, лесной климат. Не понимаешь, что ли? – весомо ответил Валерка.

– Лесной климат! – опять захохотал Вовка и кинул в брата шишку.

– Ах ты! Сейчас я тебе! – отпрыгнул Валерка и тоже вооружился.

Вовка вскочил и кинулся наутек. Валерка побежал следом. Я оглянулся на дорогу. Вдалеке мелькали спины ребят, и вот-вот должны были скрыться из вида.

– Эй, идите сюда! – крикнул я вслед Вовке и Валерке.

В ответ послышался хохот. Я вздохнул, еще раз оглянулся и побежал к лесу.

Вовка с Валеркой, вдоволь набегавшись, валялись под деревом и пели песенку, которую исполнял Игорь Петрович в поезде.

– Вы чего разлеглись? Там все уже ушли! – возмутился я.

– Да ладно, догоним, – успокоил меня Вовка и поднялся.

– Погнали! – поддержал его Валерка.

Мы выбежали обратно на дорогу. Группы нашей видно не было.

– Вот видите?! – расстроился я.

– Ну и что? И ничего! – заверил меня Вовка.

– Дорога-то одна! – поддакнул ему Валерка.

И мы снова побежали, но очень скоро тропинка раздвоилась. Один её отросток тянулся вдоль озера, а второй уходил к лесу.

– Ну, и куда теперь? – спросил я сам не знаю у кого.

– Сюда! – хором вскрикнули Вовка с Валеркой, указывая в разные стороны.

«Добегались», – подумал я и тут вспомнил о Даньке.

– Пойдем логическим путем! – выдал я его любимую фразу.

– Куда? – уточнил Вовка.

«А я откуда знаю», – подумал я, но вслух произнес другое:

– Лагерь рядом с озером, значит, туда, – ответил я, указывая на одну из тропинок.

– И в лесу, значит, туда, – возразил мне Валерка, показывая в другую сторону.

– Давайте голосовать! – предложил Вовка. – Я за дорогу вдоль озера!

– Я за лес, – насупился Валерка.

А я растерялся. Получалось, что решать мне.

– Я за озеро, – сказал я неуверенно.

– Так нечестно, – возразил Валерка, – вас двое, а я один.

– Нас больше, значит, мы правы, – показал ему язык Вовка.

А я вот почему-то совсем не был в этом уверен. Но идти куда-то было нужно, так что спорить я не стал. Сам же проголосовал в конце концов.

– Смотрите! – вскрикнул Валерка и показал рукой на лесную тропинку. По ней бежал Данька и махал нам руками. Мы кинулись навстречу.

– Где вы были? – недовольно спросил он, когда мы поравнялись. – Я замучался вас ждать.

– Видели мы, как вы нас ждали! Мы чуть не заблудились! – сказал Вовка.

– Могли бы и остаться на перекрестке, – согласился Валерка.

– Меня и оставили вам путь показать, – недовольно ответил Данька.

– А где же ты был? – удивился я.

– Я ждал-ждал, а потом собака прибежала, и я побежал, – объяснился Данька.

Дело в том, что он очень боится собак, почти так же, как я высоты – бледнеет и трястись начинает. А я вот их совсем не боюсь, даже люблю. Но у каждого свои страхи, что тут сделаешь.

– А чего ты побежал-то? – спросил Вовка. – Испугался что ли?

– Трусишка, трусишка! – тут же стал дразнить его Валерка.

Данька смотрел под ноги и молчал.

– Сам ты трусишка! – вступился я за Даньку. – Он же вернулся! И вообще, это вы во всём виноваты, со своими белками, шнурками и шишками!

– Да ладно тебе, чего завелся-то? – примирительно сказал Вовка.

– Пошли уже, а? – позвал нас Данька.

Мы переглянулись и зашагали к лагерю. Я поглядывал на Даньку и думал о том, что он молодец, вернулся, хоть и спугнула его собака. А еще я подумал, что никому не разрешу называть его трусом.

История шестая. О спрятанной силе

Я сидел на нижней полке в поезде и поглаживал гитару. Вокруг меня столпилась вся наша группа, и даже незнакомые люди поглядывали на меня с восхищением. Я обвел взглядом собравшихся и многозначительно улыбнулся, потом поерзал немного и притронулся к струнам.

– Ззззззззз, – раздалось над ухом вместо чарующих звуков.

От неожиданности я выронил гитару и подскочил, кто-то накинул на меня сетку, моментально сковавшую движения. Я стал отбиваться, что есть мочи, и пал в неравном бою прямо на Даньку. Он что-то пробурчал недовольно и перевернулся на другой бок. А я проснулся и обнаружил себя в палатке, завернутым в спальник. Кроме меня и Даньки рядом мирно посапывали Вовка с Валеркой. Гитары не было, как и восторженной публики. Снаружи раздавались загадочные звуки и приглушенные голоса. Я ткнул Даньку в бок, он снова заворочался, потом резко подскочил, как и я минуту назад, и только после этого открыл глаза.

– Ты чего? – спросил он невпопад, озираясь по сторонам.

Я захохотал, очень уж смешным он был в этот момент: волосы взлохмачены, взгляд затуманен, а на правой щеке красная вмятина, то ли от шишки какой, то ли от ветки.

– Как спалось? – спросил я бодро, расстегивая спальник.

– Главное, что спалось, пока ты тыкаться не стал, – все еще недовольно ответил Данька и зевнул. Потом пошарил рукой в кармане палатки и вытащил часы. – Шесть утра! Давай спать, а?

Но мне не терпелось выбраться наружу и успеть до общего подъема изучить местность. Вчерашний вечер прошел сумбурно: мы пришли в лагерь, нам показали нашу полянку с уже расставленными палатками, мы покидали вещи, быстро поели гречку с тушенкой и улеглись спать, так толком и не поняв, где оказались.

– Хватит дрыхнуть! Ты что, спать сюда приехал? Там вон уже кто-то не спит, слышишь?

Данька вздохнул, но спорить не стал, а выбрался из спальника и стал рыться в рюкзаке.

– Ты чего ищешь?

– Зубную щетку, надо хоть умыться.

«Чистюля», – подумал я, но все же решил последовать его примеру и вытащить умывальные принадлежности. Вовка с Валеркой по-прежнему крепко спали, а мы с Данькой, захватив щетки, выбрались наружу и оказались на большой поляне, окруженной мощными соснами.

Я глубоко вдохнул в себя ароматный воздух и потянулся. Земля была усыпана иголками, которые приятно покалывали необутые ступни. Да и вообще, все вокруг было какое-то нереальное и удивительно спокойное. Казалось, что школы, многоэтажных домов и машин вовсе не существует. А есть только вот этот лес, в котором мы с Данькой останемся навсегда.

– Пойдем? – встрял он в мои размышления.

Я огляделся. Посередине поляны находилась большая волейбольная площадка с сеткой, натянутой на деревья. Чуть поодаль от неё располагались островки с палатками. За палатками, как нам рассказали вчера, жило своей жизнью небольшое болотце, а перед площадкой виднелся центр цивилизации – кухня и столовая. Пожалуй, это было самое интересное место в нашем лагере. Кухня была не абы какая, а настоящая, полевая. Такая железная печка на огромных колесах. Говорят, на ней готовили солдаты на войне. Так что это была печка-путешественница, которая много повидала за свою долгую жизнь. Во время учебного года она стояла во дворе нашей школы, и мы всем классом лазили по ней, выдумывая сотни разных игр. А летом она всегда исчезала, и теперь мы знали куда. В лесу она вовсе не выглядела игрушечной, и мне, конечно, не терпелось самолично что-нибудь на ней приготовить. Рядом с кухней было место для костра, окруженное бревнами, а сверху натянут тент на случай дождя. Дальше шел довольно крутой спуск к озеру и причалу. Еще вчера вечером я заприметил лодки, байдарки и парусные катамараны, скучающие на берегу и, конечно, требующие немедленного изучения.

– Айда на озеро! – дернул я за руку застывшего Даньку.

– Сначала умываться, – скучно ответил он.

– А все равно на озеро, там же вода!

Данька посмотрел на меня с сомнением и зашагал в сторону ребят, возившихся около кухни. Я вприпрыжку последовал за ним.

– Доброе утро! – чинно обратился Данька к дежурным.

– Подскажите, пожалуйста, а где здесь ванна?

Ребята дружно повернули на него головы и захохотали.

– Ну, в смысле раковина, – смутился он.

– Вон за той сосной и раковина, и джакузи, и биде, – ответил белокурый паренек, озорно улыбаясь.

Ванная комната представляла собой небольшую полянку с прикрученными к деревьям подвесными умывальниками. Такими, знаете, железными штуками, с висящей вниз палочкой, ее приподнимаешь, и на руки льется ледяная вода.

Когда водные процедуры были завершены, мне все-таки удалось утащить Даньку на берег.

– Красиво! – мечтательно произнес он, глядя на озеро. А мое внимание привлекли маленькие лягушата, прыгающие у самой кромки воды. Размером они были с подушечку моего мизинца и отчего-то не зеленые вовсе, а коричневатые, как кора деревьев. Подпрыгивая вверх, они растопыривали лапки, и плюхались в лужу.

– Смотри-ка, тоже умываются, – сказал я и присел на корточки, чтобы получше разглядеть это чудо.

Небо тем временем начало хмуриться тучами, и с него посыпались редкие капли дождя.

– Пойдем под тент, – поежился теплолюбивый Данька.

Но мне совсем не хотелось расставаться с найденным семейством, и я заупрямился. Уходить без меня Данька не захотел и облюбовал лодку, поставленную на ребро. Держалась она на крепкой палке, образуя отличное укрытие от дождя. Данька уселся под лодку, закрыл глаза и, кажется, задремал. А я прыгал по лужам вместе с лягушатами, подставляя лицо дождику. Но очень скоро прыгать без Даньки стало скучновато, и я решил его растормошить.

Я подкрался к его убежищу и громко вскрикнул. Данька подпрыгнул, стукнувшись затылком о дно.

– Дурак, что ли? – спросил он недовольно.

– Давай попрыгаем! – я решил не обращать внимания на его бурчание, уж больно хорош был день.

– Тебе надо, ты и прыгай. Я спать хочу!

– Соня, соня, соня, – стал подтрунивать я над ним, перепрыгивая через палку, на которой держалась лодка.

– Аккуратно. Заденешь, сломается, – скривился Данька.

– Ничего она не сломается, она же крепкая. Смотри! – не поддался я настроению друга и запрыгнул на неё сверху.

Разда лся хруст, и Да ньк у накрыло лодкой. Я даже не успел понять, что произошло, только дико испугался. «Убил!» – подумал я и вцепился в убийцу двумя руками. Лодка оказалось очень тяжелой, но всё же мне удалось немного оторвать один её край от земли. Из получившейся щели высунулась голова Даньки.

– Живой! – заорал я, чуть снова не уронив на него лод к у.

Данька выбрался наружу, я выпустил из рук корму и кинулся его обнимать.

– Данька, прости, я не думал. Больно?

– Не думал он, – улыбнулся Данька, отталкивая меня. – Не больно, я лечь успел. Представляешь? Как-то сразу понял, что сейчас случится, и стал ложиться еще до того, как ты прыгнул! Я – экстрасенс. Только надо обратно все вернуть.

Побродив по берегу, мы нашли подходящую палку и стали поднимать лодку. Но как ни тужились, даже вдвоем не смогли оторвать её ни на миллиметр.

На склоне показался парень из группы дежурных.

– Где вы бродите? – крикнул он нам. – Все уже встали, идите завтракать.

– А сколько весит такая лодка? – спросил Данька, указывая на нашу деревянную подругу.

– Эта? Она килограмм триста, плюс мотор. Тяжелая, в общем, а что?

– Да так, интересно, – уклончиво ответил Данька и посмотрел на меня с уважением.

Вот так всего за одно утро с нами случилось целых два чуда: Данька стал провидцем, а я силачом. Мы поднялись наверх и получили свою порцию каши. А я все думал о том, что, оказывается, куда сильнее, чем предполагал. Только вот капризная она, моя сила, прячется отчего-то. Ведь не смогли мы вдвоем лодку приподнять. А еще мне было жутко интересно узнать, есть ли во мне другие способности и умения, о которых я не знаю. За этим завтраком я твёрдо решил, что обязательно разбужу все свои скрытые таланты.

История седьмая. О палатках, колышках и Святике

День набирал обороты. Тучи и моросящий дождик сменились палящим солнцем, а мы продолжали изучать наш лагерь и строить планы. Оказалось, что рядом с нашей поляной есть вторая, для тренировок. Главной достопримечательностью там была огромная яма размером с двухэтажный дом. Игорь Петрович сказал, что это воронка от бомбы. Яма была оборудована под скалодром: со всех сторон вниз спускались страховочные веревки, а в стенки были встроены камни, по которым нам предстояло лазить. Все, конечно, сразу захотели попробовать, и только я смотрел на эти конструкции с опаской.

Но, к моему счастью, Игорь Петрович сказал, что сначала мы будем учиться самому необходимому: ставить палатки и разжигать костер, потом ориентироваться по компасу и карте, вязать узлы и оказывать первую помощь. А уж затем займемся техникой туризма. Я вздохнул с облегчением. Нет, конечно, я собирался преодолеть свой страх, но не так же быстро!

Мы разделились на три группы. В первой были я, Данька и Святик, во второй – Вовка, Валерка и Егор, а в третьей – девчонки и Игорь Петрович. Мы с Данькой подумали, что палатку возведем быстро (чего там делать-то, да еще со Святиком в компании), а потом пойдем купаться. А если повезет, нам даже разрешат покататься на лодке.

И тут меня ждало первое разочарование: Святик отказался нам помогать. Заявил, что будет руководить процессом, и уселся под дерево. Это было совсем нечестно. Но как с ним спорить-то? Он же большой. А тут еще Данька встрял: «Не надо, – говорит, – нами руководить. Без тебя разберемся!» Умник! Ну Святик и обиделся, ушел к Егору и перестал обращать на нас внимание. А ни я, ни Данька понятия не имели, как эту самую палатку ставить.

– Не дрейфь, пойдем логическим путем! – бодро заявил Данька в ответ на мой укоризненный взгляд.

Знал я эти его пути-дорожки, но все же решил не унывать и начал вытаскивать из чехла наш будущий домик.

Палатки у нас были очень смешные, совсем не похожие на те, что мы видели в магазинах. Те были как шарики, а у нас – настоящие маленькие домики с низкими стенками и огромными треугольными крышами. Вдобавок, вместо легкой непромокаемой ткани нам досталась плотная плащёвка и пара тентов. Сразу же возник вопрос, почему их два? Данька сказал, что это для надежности, чтоб уж наверняка не промокнуть. Но в лагере-то палатки были укрыты одним тентом, так что я с ним не согласился и заявил, что второй – запасной. Нет, ну мало ли, вдруг этот целлофан порвется?

Кроме самой палатки и тентов в нашем распоряжении была целая куча колышков и металлические сборные трубы. Работа закипела, благо мы успели поспать в том, что должно было у нас получиться и примерно представляли, что делать.

Для начала мы аккуратно разложили палатку, вдели колышки в петли, пришитые по углам у основания, и воткнули их в землю. Три вошли как надо, а вот четвертый уперся во что-то твердое и никак не хотел прятаться в почву. Данька даже попрыгал на нём, все без толку. Тогда я сказал, что и трех колышков достаточно, чтоб палатка не улетела, и мы продолжили работу.

Теперь нужно было натянуть стенки. Чуть выше основания по углам палатки были пришиты веревки с петлями на концах. В них тоже нужно было вставить колышки и прикрепить к земле, что мы и сделали. Честно говоря, результат мне сразу как-то не понравился. В собранном виде, стенки стояли, а наши валялись на земле. Данька попытался меня успокоить:

– Не боись, встанут. Сейчас мы только палки внутрь поставим.

Я пожал плечами, выбора-то все равно не было. Вооружившись трубами, на которых должна была держаться наша палатка, мы забрались внутрь. В несобранной палатке было очень тесно и неудобно, мы то и дело лупили друг друга палками, не специально, конечно. В итоге, кое-как устроившись, мы водрузили наши штыри на место и довольно посмотрели друг на друга. Пора было вылезать и завершать строительство нашего домика, но стоило мне отпустить палку, как она качнулась и рухнула.

– Осторожней! – вскрикнул Данька, на которого свалился потолок.

Я посопел и поставил палку на место, потом очень аккуратно и медленно разжал руку, потолок снова накрыл наши головы.

– Да что же такое! – отругал я палатку и вновь поставил палку на место.

– Проверь, чтоб ровно! – назидательно сказал Данька.

– А ты свою отпусти! – парировал я. Честно говоря, установка палатки стала мне надоедать.

– Да пожалуйста! – гордо ответил Данька и в туже секунду палатка рухнула. – Мы что-то делаем не так, – грустно сообщил он, сидя под развалинами. А то я сам не понимал.

– Это все ты! Со Святиком бы уже давно поставили.

– Ну и иди к своему Святику!

– А и пойду!

Я вылез наружу и стал ждать. Данька сидел внутри и не шевелился. Я приподнял вход и спросил:

– Ну, чего сидишь, вылезать-то будешь?

– Я на тебя обиделся.

– Данька, не валяй дурака! – я огляделся по сторонам. Палатка Вовки и Валерки уже была собрана, и они вместе с Егором перекидывались через неё шишками, стараясь попасть друг в друга. Девчонки немного отставали, но им вовсю помогал Святик, и дело явно шло к завершению. А Игорь Петрович вытанцовывал с шипящим транзистором, то поднимая его наверх, то опуская вниз, то ворочая антенну. – Вон, все уже собрали, одни мы остались.

Данька прокряхтел что-то невнятное в ответ, но из палатки вылез.

– Пойдем логическим путем, – опять произнес он и стал начесывать затылок.

– Пойдем к Святику! – решил я.

– Стыдно, – признался Данька.

– А что ты предлагаешь, логик?

Пока мы препирались, Святик, видимо, перестал обижаться и подрулил к нам сам.

– Ну что, мастера-походники, разобрались? – спросил он и поправил очки.

Данька сузил глаза. Я схватил его за руку и легонько сжал её, пока он опять чего-нибудь не ляпнул, а сам поспешил ответить:

– Не совсем…

– Не совсем? Совсем нет, по-моему. Начнем сначала. – Святик присел на корточки и сосредоточенно стал водить рукой по лежащей палатке, будто проводя какой-то тайный ритуал. Мне даже на секундочку показалось, что сейчас он поднимет руку, и палатка сама встанет как надо. – Вы бы хоть ветки с шишками из-под неё убрали. Или вы йоги?

Тут я уже сам еле сдержался, чтобы не ответить. Вот чего он издевается? Можно подумать, мы каждый день палатки ставим!

Видимо почувствовав наше настроение, Святик сказал примирительно:

– Да ладно вам, чего кислые такие? Шучу я. Но вы сами хороши. Не умеете, а туда же, руководить ими не нужно.

Конечно, Святик был прав. Но всё равно очень неприятно, когда тобой командуют без спроса. Я с тоской посмотрел на Игоря Петровича. Захотелось, чтобы он нам помог, а не Святик. Но тот был поглощен транзистором и совсем не обращал на нас внимания. Лишь раз он поднял глаза, когда Егор не рассчитал бросок и попал в него шишкой. Да и то, только улыбнулся и отошел подальше.

Тем временем Святик расправил плечи и начал читать нам лекцию. Оказалось, что сначала нужно очистить землю от палок и кочек. И даже несмотря на то, что в этой палатке спать никто не собирался, он гонял нас, пока поверхность не стала идеально ровной, это в лесу-то. Потом на очищенную землю нужно было постелить один из тентов, это, значит, чтоб дно не пропиталось влагой от земли. Сверху разложить палатку и растянуть дно колышками. Для этого нам с Данькой нужно было встать по диагонали и тянуть противоположенные углы. К этому мы подошли со всем усердием, но, когда я уже почти победил Даньку и перетянул его к себе, встрял вездесущий Святик: «Порвете сейчас!» Когда колышки были в земле, а дно перестало морщиться, я забрался в палатку ставить и держать палки, а Данька должен был натянуть верхние два угла крыши, опять же посредством колышков. Эта процедура оказалась самой сложной. Я крутился и так и эдак, но одновременно удержать обе палки мне никак не удавалось.

– Что ты там возишься? – подгонял меня Святик. А я что? Я же не трансформер, у меня руки по команде не удлиняются.

В итоге я схитрил: поставил одну палку, зажал её ступнями, опрокинулся на спину и смог дотянуться до второй. Измучился, конечно, изрядно. Не очень-то легко в такой позе её ровно поставить.

И вот, когда с каркасом было покончено, мы все вместе натянули боковые стенки. В общем, поставить палатку оказалось совсем не сложно. И чего Святик так гордился этим умением? Подумаешь, я вот теперь тоже кому угодно могу помочь палатку поставить!

История восьмая. Вечер у костра

Первый день в лагере пролетел так быстро, что я даже не успел найти Свое дерево. Да я вообще почти ничего не успел! Ни на лодке покататься, ни на болото сходить поискать ящериц и попрыгать по кочкам, ни изучить устройство печки. Вот только палатку поставили, искупались, суп поели, костер развели, и нас уже позвали на ужин.

Мы с Данькой стояли в очереди за гречкой с тушенкой. Я хотел обсудить прошедший день, а он крутился во все стороны и не обращал на меня внимания.

– Чего ты вертишься? – спросил я недовольно.

– Мне Святик сказал, что после ужина мы будем петь песни у костра до самого отбоя, – отчего-то прошептал он, будто это тайна какая.

Песни у костра – это, конечно, хорошо. Но вот почему он головой вертит всё равно непонятно.

– И чего? – решил уточнить я.

– А может, танцевать будем? – проговорил он так тихо, что я едва расслышал.

– Танцевать?! – захохотал я. Вот Данька, как чего ляпнет! Это надо же такое придумать: танцевать в лесу!

– Да тихо ты! – дернул он меня за руку и скосил глаза на Олю. – Помнишь, у нас огонёк был? А я побоялся её пригласить? Я решил, если будем танцевать, то обязательно приглашу. А еще у костра сяду рядом, вот!

С моим Данькой, конечно, не соскучишься. Рядом он сядет! А чего с ней сидеть-то? Вот если напротив сидишь, можно смотреть вперёд. Как будто бы не на неё, а видно. А рядом? Это же голову придется поворачивать, все заметят. А главное, она заметит. А уж танцевать приглашать вообще глупость! Это же Оля! Она ведь откажется и еще глянет так, что танцевать навсегда расхочется.

Я хотел объяснить всё это Даньке, но тут подошла наша очередь, и я отвлекся на еду. Может, оно и к лучшему. Данька у меня упрямый, если уж вобьёт что в голову, не вытащишь. Еще и обидеться может: мол, не понимаю я его.

С гречкой и чаем мы расправились быстро и, пока дежурные мыли посуду, побежали переодеваться: к вечеру на нашу полянку слетелись комары и напали на голые руки-ноги.

В палатке все было перевернуто вверх дном. Это Вовка с Валеркой играли в войнушку: окапывались в рюкзаках и стреляли друг в друга шишками.

– Где все мои носки? – недовольно пробурчал Данька, поднимая то одну, то другую вещь.

– Возьми мои, – предложил я.

– Они по цвету не подходят, – заявил Данька, продолжая перерывать раскиданные вещи.

Я стал кататься по палатке, держась за живот, и всхлипывать:

– Ой, не могу, по цвету. Данька! По цвету не подходят!

– Дурак, – сообщил мне Данька и вылез совсем без носков.

«Сам дурак, – подумал я. – Вот возьму и обижусь».

Так я и сделал. Нет, а что? Обижаться только ему можно, что ли?

Подойдя к костру, я увидел Даньку, который ерзал на бревне рядом с Олей. Показал ему язык и назло сел напротив. И даже не стал ему говорить, чтобы он не глупил с танцами.

С другой стороны от Оли сидела Светка и что-то шептала ей на ухо. Оля пожимала плечами и улыбалась. Вдруг Светка встала, подошла ко мне и спросила:

– Можно я тут сяду?

– Валяй, – ответил я. А что? Мне не жалко. Видно, она тоже на Олю обиделась, раз отсела.

Со всех сторон к костру подтягивались ребята, скоро мест на бревнах почти не осталось.

– Двигайтесь ближе, – сказал нам какой-то паренёк, – всем сесть надо.

Светка придвинулась ко мне вплотную, а я сразу пожалел, что обиделся на Даньку. Прижиматься к Светке было как-то неудобно. Данька же напротив, счастливо улыбался, зажатый между Олей и каким-то парнем. «Тоже мне, друг», – подумал я.

Но скоро зазвучали гитары, и я забыл обо всем на свете. Играли двое: Игорь Петрович и тот дядя, который принес наши билеты. То есть, играть-то они еще не начали, а терзали струны, пытаясь найти нужное звучание. Настраивали инструмент! Я прислушался, стараясь уловить каждый вздох струны. Пока гитара лежала – это была всего лишь деревяшка, но как только её брал в руки кто-то, вроде нашего Игоря Петровича, струны оживали и торопились наперебой поведать мне свои истории.

– Что споем? – спросил Игорь Петрович, оглядывая собравшихся.

– Давай нашу, как обычно, – подмигнул ему бородатый дядя.

Тут они вместе ударили по струнам и запели:

Вот эта фраза меня озадачила. Я все думал, как же это можно дорогой штопать. Я даже попытался это представить, но не смог. Пока я размышлял, песня закончилась, а я расстроился, потому что всё пропустил. Но после небольшой паузы, Игорь Петрович хитро заулыбался и стал насвистывать веселый мотивчик, не забывая перебирать струны. Зазвучала новая песня, про пиратов:

Многие стали ему подпевать, а я не знал слов, поэтому просто раскачивался в такт и открывал рот. Я представлял себя на борту пиратского корабля. В руке у меня была сабля, а один глаз закрыт черной повязкой. Песни сменяли одна другую, и я совсем забыл о Светке, прижавшейся к моему боку.

И вдруг мои мечты нарушил голос Егора:

– А давайте что-нибудь лирическое и потанцуем!

– Потанцуем? – удивился Игорь Петрович.

– А что? – не растерялся Егор. – Музыка есть, звезды вон есть, романтика в чистом виде, а танцев нет.

– Такого у нас еще не было, – развел руками бородатый дядя. – Ну что же, танцуйте! Чего, Игорян, давай «Ты у меня одна», что ли?

И они запели на два голоса. Игорь Петрович пел чуть медленнее, как бы эхом повторяя слова. Это было очень красиво, я заслушался, но не забывал поглядывать на Даньку. Тот сидел и не шевелился.

– Подбодри друга примером, – раздался над моим ухом голос Егора.

– Ты что, подслушивал? – сообразил я, вспомнив, что в очереди он стоял за нами.

– Ой, да ладно тебе, я же помогаю!

– Ты подслушивал! – повторил я.

– Подслушивал, не подслушивал… Иди танцуй. Вон Светка скучает.

– Я? А я тут причем? Данька хотел, вот пусть и танцует теперь.

– Иди, я тебе говорю. Он один побоится.

– Не пойду, я не маленький.

– Вот и я говорю, не маленький уже, чтобы стесняться танцевать!

– А я, может, не хочу с ним танцевать! – вдруг выкрикнула Светка, вскочила с бревна и побежала в палатку.

– Дурак ты, Пашка, – разочарованно протянул Егор.

Сговорились они, что ли? Сейчас-то я что не так сделал?!

– А друг твой умней оказался, – продолжил он. Я поднял голову и увидел Олю и Даню, смешно покачивающихся совершенно не в такт мелодии. Данька при этом еще поднимал то одну, то другую ногу и хлопал себя по ступне, сгоняя комаров. А я ему говорил, между прочим, одеть мои носки. И вот кто после этого «дурак»?

Песня закончилась, остановив этот нелепый танец. Данька улыбался. Оля, как ни странно, тоже. Я так и не смог понять, чему они радуются. Решил только, что с Данькой надо мириться и в следующий раз не выпускать его вечером без носков.

История девятая. Лекция о пользе бинтов и о вреде необдуманных поступков

Дни сменяли друг друга с невероятной скоростью, но каждый из них успевал подкинуть нам новые испытания. Вот сегодня мы должны были стать лекарями. Мы сидели на тренировочной поляне и слушали довольно скучную лекцию Игоря Петровича про ожоги и вывихи.

Данька, как обычно задумавшись, ковырялся в носу, а я пытался подкинуть вверх шишку, поддев её прутиком. Шишка взлетать отказывалась, и я начинал немного на неё злиться. Бросив это занятие, я откинул прутик и стал оглядываться, думая, как бы мне еще себя развлечь.

– Первая помощь при переломах заключается в наложении шины из подручного материала, чтобы зафиксировать место перелома и области суставов, расположенных выше и ниже его. В безлесной местности иногда может случиться, что для шины не найдется ни пучка хвороста, ни палки. Тогда поврежденную руку рекомендуется прибинтовать к туловищу, а ногу – к здоровой ноге, – заученно талдычил Игорь Петрович.

По всему было видно, что ему и самому скучно. Он всё поглядывал на самодельный скалодром и, даже не замечая этого, потирал руки. Кинув очередной взгляд в сторону воронки, он вздохнул и решительно повернулся к ней спиной.

– Ну, все понятно? – спросил он.

Мы вяло закивали, хотя вовсе его не слушали.

– Хорошо, тогда перейдем к кровотечениям.

И что он в этом хорошего нашел, спрашивается? Куда лучше было бы перейти к речке, окунуться в прохладную воду и поплавать наперегонки. Или залезть в лодку, сесть на весла и прокатиться на другой берег. Еще можно было бы разжечь костер или, например, поиграть в волейбол. Да мало ли интересных занятий? Нет, сидим на солнцепёке и слушаем то, что никогда нам не пригодится. Мы же альпинистами хотим стать, а не медсестрами!

Тут я заметил, что Вовка лег на землю и медленно отползает за спину Игоря Петровича. Я хотел было спросить, куда это он собрался, но Вовка, перехватив мой взгляд, приложил палец к губам и заговорщицки подмигнул. Конечно, я хорошо его понимал, я бы и сам отполз, если бы не сидел на самом видном месте.

Вовка прополз небольшое расстояние, вскочил на ноги и кинулся к яме. Около края он затормозил, оглянулся на нас, потом схватил одну из веревок, спустился немного вниз и исчез из вида. Я очень завидовал ему: во-первых, он больше не слышал ничего о ранах, а во-вторых, совсем не боялся высоты.

– Что ж, – услышал я голос Игоря Петровича, – раз всем всё понятно, приступим к практике. Делитесь на пары, будете друг друга лечить. Сейчас я раздам вам бинты.

Игорь Петрович протянул бинт нам с Данькой, потом Святику и Егору, Светке и Оле, а последний отдал Валерке:

– А тебе что, пары не хватило? Ладно, будешь тогда меня бинтовать!

– А Вовка где? – встрял вездесущий Святик.

– А и правда! Где? – удивился Игорь Петрович, озираясь по сторонам.

Вид у него был такой растерянный и смешной, что я не выдержал и захохотал.

– Кто видел Вову? – спросил Игорь Петрович.

– Тот, кому очень смешно, – грозно сообщил Святик и поднялся. Смеяться отчего-то сразу расхотелось.

– Ну?! – навис он надо мной.

И вот что мне было делать? Не выдавать же Вовку!

– Да не знаю я. Чего пристал? – огрызнулся я.

– Да он лазить ушел, – сдала Вовку Оля.

– Куда? – опешил Игорь Петрович.

– Туда, – показал Оля на яму.

– Предательница, – проговорил я одними губами, но Ольга, кажется, поняла, фыркнула и отвернулась. А Святик и Игорь Петрович уже неслись к яме. Мы переглянулись и побежали следом.

К краю я подходить не рискнул и встал в сторонке.

– Ты чего там сидишь? – крикнул Игорь Петрович вниз.

– Нога, – пропищал Вовка.

– Дуралеи малолетние! – выругался Святик и стал спускаться вниз.

– Святик, осторожно! – всплеснул руками Игорь Петрович, а потом обратился к нам: – Никому не двигаться, всем оставаться на местах! – С этими словами он подхватил веревку и исчез.

Данька отодвинулся от ямы и подошёл ко мне:

– Представляешь, он как Маугли вниз по веревке съехал! – сказал он восхищенно и заторопился обратно.

Через некоторое время на поверхности показался Игорь Петрович, на спине у него висел бледный Вовка, а за ними вылез и Святик.

Вместе они уложили Вовку на землю и стали осматривать ногу:

– Вот и попрактиковались, – вздох нул Игорь Петрович.

– Сильно болит?

– Не очень, – ответил он.

– Двигать можешь? – строго спросил Святик.

Вовка в ответ послушно покрутил ступней.

– Ну, всё в порядке, ушиб. Повезло тебе, дружище, с такой высоты можно было и позвоночник сломать.

Вовка только хмыкнул в ответ, а вот Игорь Петрович, кажется, испугался не на шутку.

– Не залезайте туда без меня, – просящим тоном произнес он.

– Да ладно, ничего же не случилось! – бодро произнес Валерка, с вожделением поглядывая на яму.

– Не случилось, а могло! – как-то немного зло ответил Святик. – У нас вот в прошлом году в горах парень один карабин не закрутил, и капут.

– Что капут? – удивился я.

– А то: сорвался, голову пробил, два месяца никого не узнавал! А у него, между прочим, первый разряд. А вы все думаете, мы с вами шуточки тут шутим, да в игрульки играем?

Мы все непроизвольно сделали пару шагов от ямы.

– Да не пугай ты их, – шикнул на него Игорь Петрович.

– Он показушничать стал, вот и упал. Вы же будете себя хорошо вести, да? Слушаться будете? Тогда ничего плохого не случится.

Фраза прозвучала не очень убедительно, и я решил, что не зря боюсь высоты. А еще я подумал, что буду очень внимательно слушать то, что мне говорят, даже когда станет скучно. Потому что лучше уж поскучать, чем два месяца без памяти жить.

– Ладно, – улыбнулся Игорь Петрович. – Чего загрустили-то, бойцы? Все хорошо у того парня, поправился. А нам пора купаться. Как вы на это смотрите?

Мы смотрели на это с удовольствием. Всем не терпелось убежать с поляны и забыть рассказ Святика. А что лучше воды смывает тревоги?

– Только далеко не уплывать! – снова встрял Святик.

Но я не стал на него злиться. Все-таки он был прав, вот уплывешь далеко, а вода-то холодная. Ногу сведет или еще что. Возьмешь и утонешь, а будешь далеко, и спасти никто не успеет.

– А ты меня научишь нырять? – спросил я у него.

– Научу! – улыбнулся Святик и потрепал меня по голове.

История десятая. О кувшинках, коряге и ориентирах

Жизнь в лагере устаканилась. Утром, после завтрака, мы учились чему-нибудь новому, после обеда – плавали, играли в настольный теннис или волейбол, а перед отбоем пели песни. Но сегодняшний день должен был стать для нас особенным. Мы отправлялись в водный поход. А походить, скажу я вам, было где. Потому что озеро, на берегу которого мы жили, было не одно: оно соединялось узенькой протокой с другим, а то с еще одним, а то – еще. Целая озерная страна!

Игорь Петрович рассказал нам, что мы поплывем на остров и останемся там на ночь, как настоящие Робинзоны! Поэтому сейчас мы стояли на берегу и наблюдали за тем, как Святик и Егор собирают байдарки для нашего путешествия. Мы хотели помочь, но Святик не разрешил. Побоялся, что мы что-то не так скрутим и утонем. Тут и Данька забеспокоился.

– Какие-то они падучие, – шепнул он мне.

– Это еще почему?

– На неваляшек похожи, – пожал он плечами.

– Сам ты неваляшка, – сказал я. – А они красивые.

– Может и красивые, – не обиделся Данька, – а только непрочные какие-то.

– Ну вот почему непрочные?

– А из ткани! Вот помнишь, ты штанами за корягу зацепился? Они порвались! Вдруг и байдарка порвется?

– Где ты в озере корягу найдешь? – рассмеялся я.

– Мало ли. А вдруг они под нами лопнут? От веса! На лодках было бы надежнее.

И где, спрашивается, его логический путь? Всех выдерживает, а мы что, самые толстые?

– На лодках всем вместе грести нельзя, а тут весело будет, – возразил я.

Не знаю, согласился со мной Данька или нет, но промолчал.

Наконец, три красавицы были собраны и готовы везти нас хоть на край света. А нам раздали желтые спасательные жилеты и каски. Мы погрузили вещи, спустили байдарки на воду и стали забираться внутрь. Вот тут-то я понял, что имел в виду Данька, когда вспомнил неваляшек. Байдарка перевешивалась от любого прикосновения.

– В середину наступай! – командовал Святик.

Мы с Данькой кое-как забрались в байдарку. Я сидел первым, он за мной, дальше располагалась большое отделение для багажа, а замыкал наш небольшой отряд Егор. Ему, конечно, досталось лучшее место, с педалями, потому что он был рулевым. Святик оттолкнул нас от берега, и мы стали интенсивно размахивать веслами, создавая много брызг и отчего-то мало движения.

Следующими стартовали Вова, Валерка и Святик. А последними отправились в путь Игорь Петрович, Светка и Олька. Светка хотела плыть с братом, но Игорь Петрович настоял, чтобы девчонки были в его команде.

– Вот вы когда устанете, будете отдыхать, а я за всех грести стану, – сказал он.

Плыть на байдарке оказалось не так-то просто: мы с Данькой все время стукались веслами и начали уже ругаться друг на друга.

– Егор, – крикнул Святик из соседней байдарки в разгар нашей перепалки, – ты им считай, а то вы так вообще от берега не отплывете.

– Чего? Всю дорогу? – скривился Егор, но считать начал.

Дело пошло лучше: совсем скоро мы стали попадать в ритм и оказались на середине озера. Теперь можно было немного расслабиться и оглядеться. Наш лагерь остался далеко позади, видны были только верхушки деревьев, покрытые легкой дымкой. Издалека они казались неподвижными и будто нарисованными. Мне даже не верилось, что где-то там ребята разводят костер, играют в мяч, а может быть, учатся ставить палатки. Озеро же, напротив, оказалось совсем живым. В прозрачной воде мелькали мальки, над поверхностью кружили стрекозы и слепни, а над головой раздавались крики птиц. Солнце расцвечивало поверхность воды сотней разных красок, а мы бодро отталкивались веслами и спешили навстречу своему необитаемому острову.

Святик что-то выговаривал Вовке и Володьке, которые норовили свеситься за борт и утянуть за собой байдарку. С другой стороны от нас орудовали веслами девчонки. Олька даже закусила губу от усердия, а Игорь Петрович полулежал в байдарке. Ноги он закинул на бортики, весло лежало на животе, а в руках он держал свой любимый транзистор, который, как обычно, шипел и не желал настраиваться на нужную волну.

Так мы и добрались до первого перешейка, который оказался почти полностью перекрыт поваленным деревом.

– Вот и коряга, – понуро сообщил Данька.

– Дела, – присвистнул Егор.

Все три байдарки остановились у препятствия.

– Ну что, обносить будем? – спросил Святик.

– Что обносить? – удивился я.

– Байдарки по берегу, – пояснил мне Егор.

– Может, пройдем? Давайте мы попробуем, если пройдем – вы за нами, – предложил Игорь Петрович.

– Может, не будем рисковать, – засомневался Святик.

– Да ну, пройдем! – поддержал Егор Игоря Петровича. – Таскать их еще. Берег-то посмотри какой, вылезать замучаемся.

– Ну, пробуйте, – сдался Святик.

Игорь Петрович переместил ноги на педали, взял в руки весло и звонким голосом стал командовать. Байдарка действительно легко прошла мимо коряги, ни за что не зацепившись. Воодушевленный примером Святик отправился со своей командой вперед и вскоре исчез из вида. Последними к коряге приблизились мы. Плыть стало очень неудобно: вода в протоке была усыпана кувшинками на длинных витиеватых стебельках. В другой ситуации я бы залюбовался этой картиной, но сейчас весла застревали в зеленой паутине, отнимая все наши силы.

– А давайте девчонкам букеты нарвем? – предложил вдруг Егор.

Мне, признаться, было совсем не до девчонок и букетов. Я уже весь взмок и мечтал только о том, чтобы поскорее выбраться на новое озеро. Но Данька, конечно, Егора поддержал, и мы стали тянуться за белыми коварными цветами. Байдарка опасно накренилась.

– Стоп! – скомандовал Егор. – Так дело не пойдет, перевернемся. Давайте подплывем к коряге, я за нее буду держаться, а вы свеситесь в другую сторону и будете рвать.

Так мы и сделали. Кувшинки, надо сказать, вылезать из воды не желали, держались крепко и выскальзывали из наших мокрых рук. Но мы их переспорили и нарвали вполне сносные букеты.

Егор отпустил корягу, мы взялись за весла и продолжили путь. То есть, мы хотели его продолжить, но байдарка оставалась на месте и не двигалась, несмотря на все наши усилия.

– Тьфу ты, застряли, – расстроился Егор.

– Так я и знал, – пробурчал я.

– Цыц, умник! – одернул меня Егор, пытаясь оттолкнуться веслом от коряги.

В протоке появилась байдарка Святика.

– Ну, что вы там зависли? – крикнул он.

– Застряли! – ответил Егор.

Святик скинул футболку и прыгнул в воду. Подплыв к нам, он нырнул и долго не появлялся на поверхности.

– Утонул, что ли? – забеспокоился Данька.

Я стал вглядываться в воду, но тут показалась голова Святика.

– Вы как так ухитрились? – удивился он. – Ножик есть?

Егор порылся в вещах и протянул ему перочинный ножик.

– Держись за корягу, – сказал ему Святик и снова исчез под водой.

Байдарку начало качать. Я вцепился в бортик, чтобы не упасть в воду. Вскоре Святик опять появился на поверхности и сообщил:

– У вас руль в стеблях запутался, еле размотал! Плывите давайте, а я за вами.

Наконец мы благополучно выбрались из ловушки и присоединились к другим экипажам. Наши букеты девчонкам очень понравились, и они решили сплести венки. Нас даже Игорь Петрович похвалил:

– Молодцы, это вы хорошо придумали.

И только Святик поглядывал на нас укоризненно. Даже показал Егору кулак перед тем, как мы двинулись дальше. А я совсем устал.

– Далеко еще, Игорь Петрович?

– Вон, видишь остров? – махнул он рукой в сторону зеленого пригорка.

– Вижу!

– Вот до него доплывем, и привал.

«Ура!», – подумал я и радостно замахал веслом.

Солнце стало припекать слишком сильно. Я весь вспотел, но был бодр. До указанного островка оставалось совсем недалеко.

Поравнявшись с ним, я крикнул:

– Приплыли, Игорь Петрович! – Тот же продолжал грести и, похоже, не собирался сворачивать к нашему привалу.

– Это был ориентир! Вон, видишь впереди берег? До него доплывем, и привал!

Я тяжело вздохнул.

– Трудитесь, романтики! – хохотнул проплывающий мимо Святик. – Таких ориентиров еще штук пять-шесть точно будет.

Плечи ныли, но я решил не обращать на это внимания. Делать всё равно было нечего. Мы же не русалки, чтобы жить посередине озера. Значит нужно двигаться вперед, навстречу нашему загадочному острову.

История одиннадцатая. О взлетах и падениях

Если бы я был сказочником, я бы сказал: «Долго ли, коротко ли, приплыли мы на чудо-остров». Но я не сказочник, поэтому признаюсь честно: плыли мы весь день, вымотались, проголодались и потеряли всякий интерес к необитаемому, загадочному острову. Просто хотелось выпустить весло из рук и оказаться на суше. Но когда мы причалили и выпрыгнули на берег, мне захотелось вернуться в ставшую родной байдарку. Дело в том, что остров-то оказался холмиком, с довольно крутыми песчаными склонами, на которые нам еще предстояло вскарабкаться. Я сел на песок, уткнулся головой в коленки и подумал о том, что мама, наверное, приготовила папе борщ, а может картошку с отбивными, а я торчу здесь, окруженный со всех сторон холодной водой, голодный и уставший.

Данька сел рядом, вздохнул и ткнул меня в бок:

– Завтра купаться пойдем, да?

Я молча кивнул. Завтра… До завтра мне еще нужно каким-то образом попасть наверх, а потом «до купаться» слезть вниз.

– Чего приуныли, шустрики? – крикнул нам веселый Егор. – Пойдемте костер разжигать и палатки ставить.

– Надо идти, – сообщил мне Данька и поднялся.

– Ты иди, а я тут немножко посижу, – ответил я.

Данька ушел, а я сидел с закрытыми глазами и раскачивался из стороны в сторону.

– Ёхо! – раздался крик Вовки и одновременно шум упавшего тела.

Я повернул голову и увидел Вовку валяющимся на песке.

– Аааа! – крикнул Валерка и спикировал следом за братом.

– Пашка, – подлетел ко мне Вова, – пошли прыгать. Так здорово, круче тарзанки!

Я даже ответить не успел, а он уже бежал наверх. Вниз один за другим посыпались ребята. Даже Игорь Петрович совершил прыжок на песочный батут.

Все они, спрыгнув, подлетали ко мне и пытались утащить наверх.

– Паш, подняться-то все равно придется, – сказал Данька, совершив очередной кульбит.

– Не бойся, я подстрахую, – добавил стоявший рядом Егор.

Я с подозрением глянул на Даньку, а он вытаращил глаза и отрицательно замотал головой.

– А я и не боюсь, – ответил я.

– Да ладно тебе. Что я, не вижу? – усмехнулся Егор. – То из поезда вылезти не мог, теперь тут сидишь. Ничего страшного, я тебя разучу высоты бояться, пошли.

Делать было нечего, я поднялся и уныло побрел к склону.

– Смотри наверх, – шёпотом инструктировал меня Егор, – а я пойду сзади и, если что, подхвачу. Данька, а ты иди рядом с ним, так надежнее.

Как мы оказались наверху, я почти не помню. Шел, слушая дыханье Егора и сопение Даньки, стараясь ни на что не смотреть и ни о чём не думать. Но, добравшись до места, почувствовал себя намного лучше и повеселел. Остров оказался совсем не таким, как я его себе представлял. Тут росли невысокие деревья со скрюченными стволами, и мне казалось, что вот-вот они вытащат корни из земли и станут водить хоровод или еще что-нибудь в этом роде. Уж больно сказочно они выглядели. Но исследование местности пришлось отложить до завтра, так как у нас еще была целая куча дел: и палатки поставить, и дрова наколоть, и костер развести, и еду приготовить. Провозились мы до самых сумерек, а поев, бросили грязные тарелки и разбежались по палаткам.

Забравшись в спальник, я моментально уснул. Снились мне озеро и весло. Даже не снились, я ими бредил.

– Паш, Паша, – услышал я голос Егора и открыл глаза.

– Ты чего?

– Вылезай, – шепнул он и исчез.

Я сел и огляделся. Все мирно спали. «Может деревья ушли?» – мелькнула у меня дурацкая мысль. Я мотнул головой, отгоняя сон, и вылез наружу.

– Пошли со страхами твоими сражаться, – сказал Егор.

– Ночь же, какое «пошли»?

– Правильно, ночь самое лучшее время. Слушай меня и немножко радио – будешь все знать, – бодро ответил Егор и, насвистывая, зашагал к обрыву.

Было холодно и сонно. Мне очень захотелось плюнуть на Егора и страх, забраться в спальник и продолжить смотреть сны. Но уж больно стыдно было перед ним, и я побрел следом.

На подходе к обрыву он взял меня за руку.

– А теперь закрой глаза и слушайся меня.

Первая часть предложения про глаза мне понравилась, а вот вторая насторожила, но все-таки я подчинился. Мы сделали еще несколько шагов и остановились.

– Подними голову и открой глаза! – торжественно произнес Егор.

Распахнув глаза, я увидел небо, усыпанное огромными звездами. Никогда раньше я не видел такого неба! Егор держал меня за руку и молчал, а я разглядывал светящиеся и манящие узоры. Небо было живое, и звезды были совсем рядом. Казалось, можно протянуть руку и погладить их острые уголки. Я думал о том, что, наверное, много чего происходит там, на этих звездах. Возможно, живет там какой-нибудь мальчишка, который жутко боится смотреть вниз. И неизвестно, есть ли у него друзья, такие как у меня, которые всегда помогут вскарабкаться наверх. «Главное, найди друзей», – прошептал я одними губами. Мне хотелось верить, что в эту ночь меня могут слышать там, на звездах.

– А теперь опусти глаза вниз, – тихо попросил Егор.

Мне жутко не хотелось отрываться от неба. Я постоял еще пару секунд с поднятой головой, а потом осторожно глянул вниз и, кажется, вскрикнул от восторга. На темной воде была начерчена длинная светящаяся лунная дорога, ведущая в небо. А вокруг неё, как и наверху, мерцали звезды, покачиваясь на волнах. Где-то вдалеке вода и небо сливались воедино, и не было между ними никакой разницы. Они были друзьями, вот такими же, как мы с Данькой.

– Пойдем к ним? – предложил Егор.

Я, даже не успев подумать, сделал шаг и полетел. Никогда еще я не чувствовал себя таким свободным и легким. Я был среди звезд, я ничего не боялся, я был счастлив.

– Ну как? – спросил Егор, когда мы приземлились на песок. – Страшно было?

– Нет, – ответил я, переводя взгляд с неба на озеро. – Давай еще, а?

– О! Вошел во вкус! Это хорошо! Пошли.

Я был готов прыгать всю ночь, но Егор в конце концов устал и потянул меня в палатку. А я подумал, что неизвестно, перестану ли я бояться высоты днем, но вот эту ночь точно никогда не забуду.

– Спасибо, – сказал я Егору.

Он потрепал меня по волосам и ответил:

– Не за что, мы же одна команда!

История двенадцатая. Бункер

Проснулся я в прекрасном расположении духа. Только, пытаясь сесть, вскрикнул от боли. В тело будто вонзили сотни иголок. Но обращать внимания на такие мелочи я не стал, после вчерашней ночи всё это не имело значения. Вовки и Валерки в палатке не было, а вот Данька сладко спал, свернувшись калачиком. Будить я его не стал, хотя мне и не терпелось рассказать о вчерашней ночной прогулке.

Я выбрался из палатки и пошел к костру. Около него сидела Олька с кружкой чая, а рядом Святик что-то строгал ножиком.

– Доброе утро! – улыбнулся я им.

– О! Вот и еще одна соня проснулась, – сказал Святик и глянул на часы, – надо уже общий подъем делать, а то так до ночи в лагерь не вернемся.

– А где ребята? – спросил я.

– Какие? – уточнила Светка.

– Ну Вовка с Валеркой.

– А что, они не спят разве?

Выяснилось, что Святик встал три часа назад, но ни Вовку, ни Валерку не видел.

– Что-то мне это не нравится, надо их искать, – вздохнул он.

– Да куда они денутся с острова? – усмехнулась Светка.

– Пойду байдарки проверю! – вскочил Святик.

Байдарки оказались на месте, а вот ребята так и не появлялись. Посовещавшись, мы решили оставить Светку караулить костер, а самим отправиться на поиски.

Но сколько бы мы не ходили по острову, ребята нигде не находились.

– Нет, вот что за люди! – ругался Святик. – Куда можно было деться с этого клочка земли?

Я с опаской поглядывал на деревья, которые еще вчера показались мне подозрительными:

– А может их того? – предположил я.

– Что того? – не понял Святик.

– Деревья съели, – прошептал я.

– Перегрелся, да?

И где это интересно я ночью мог перегреться? Большой, а глупости говорит.

– Я по телевизору и не такое видел! – сообщил я гордо.

– Лучше бы книжки читал, – огрызнулся Святик.

Мы вышли на небольшой холмик. И я решил проверить, боюсь ли высоты сегодня. Подойдя к краю, я глянул вниз, зажмурился и прыгнул.

– Ой! – вырвалось у меня.

– Ну что еще? – недовольно буркнул Святик.

– Дверь! Тут кто-то живет! Людоед! – догадался я и чуть не заплакал, представляя съеденных друзей.

Святик спрыгнул ко мне.

– Сам ты людоед, – засмеялся он, – это же бункер! А тебе, похоже, завтракать пора!

– Кто?

– Бункер. Тут партизаны жили, наверное, во время войны!

– Ух ты! – обрадовался я и стал дергать дверь.

– Да аккуратнее! Мало ли что, вдруг там бомба какая с тех пор завалялась.

Я отшатнулся, а Святик прислонился к бункеру ухом.

– Ничего не слышно, – сообщил он и стал дергать дверь, которая никак не желала открываться.

– А вдруг там бомба? – передразнил его я.

– А вдруг там наши обалдуи? – не растерялся Святик и снова дернул дверь. Она издала протяжный хрип и распахнулась.

Я заглянул внутрь, но ничего не увидел. Только почувствовал запах отсыревших носков.

– Эй, есть кто? – крикнул Святик.

– Пойдем, посмотрим! – предложил я.

– Да нет, давай тут постоим, – вдруг съежился он.

– Да ты чего! Там же партизаны жили!

– Там темно и ничего не видно! – ответил он и даже сделал шаг назад.

– Эй! – крикнул я, и бункер отозвался эхом, после чего я различил какое-то бурчание и увидел свет фонарика.

– Они там! – обрадовался я и дернул Святика за руку.

– Я тут побуду, – упрямо ответил он и сел на землю.

Из бункера показались Вовка с Валеркой.

– Ой, уже утро? – удивился Вовка и сладко зевнул.

– Вы что там делали? – строго спросил Святик.

– А что, нельзя? – спросил Вовка.

– Да, что, нельзя? – повторил Валерка.

– Попугаи! – огрызнулся Святик. – Мы вас уже час ищем. Вы что, там спали?

Оказалось, что Вовка с Валеркой еще вечером обнаружили дверь и решили, что там хранится клад. Дождавшись, пока все уснут, они выбрались из палатки и побежали к бункеру. Правда, клада внутри никакого не оказалось, а были только голые стены, покрытые мхом. А еще там было очень холодно и мокро. Тогда они решили, что это лучшее место для того, чтобы сочинять страшилки. Страшилки полагалось рассказывать в полной темноте, а в приоткрытую дверь бункера заползал лунный свет. Конечно, Вовка решил её закрыть. С дверью они намаялись, заржавевшие петли не хотели крутиться. Но упрямство Вовки победило, и дверь захлопнулась. В закрытом бункере оказалось страшно и без всяких сочинительств. Валерка заныл, да и Вовкин энтузиазм поугас. Тогда они захотели вернуться в палатку, но не тут-то было. Капризная дверь устала двигаться туда-сюда, и Вовка с Валеркой оказались заперты. Они кричали, колотили ногами в стенки, с разбегу пытались выбить дверь, но их, конечно, никто не услышал, только синяков насажали. Потом, как утверждал Вовка, Валерка уснул, а он его будил-будил, устал и тоже уснул. Валерка же говорил, что первым вырубился Вовка, и это он не мог его добудиться. Они чуть не подрались, споря друг с другом.

– Стоп! – сказал Святик. – Голова уже от вас болит! Марш к палаткам.

Я выхватил у Вовки фонарик и кинулся внутрь. Сзади раздалась ругань Святика, но я просто обязан был увидеть настоящий военный бункер! Смотреть, правда, оказалось совсем не на что. К тому же внутри действительно было холодно и сыро, так что очень скоро я выбрался наружу.

– Вот же набрали группу, – вздохнул Святик, махнул на нас рукой и отправился в лагерь.

Мы переглянулись и наперегонки побежали к костру. В лагере стояла обычная утренняя суета. Игорь Петрович что-то наигрывал на гитаре, Светка сосредоточенно мешала кашу в кане[1], висящем над костром, а Егор и Данька сворачивали палатки.

– О! Вот и наши гулёны, – протянул Игорь Петрович, когда мы подошли. – Собирайтесь, нам уже стартовать пора.

Я сел у костра и стал разглядывать своих друзей. Мне вдруг подумалось, что много лет назад на этом острове совсем другие люди жгли костер и готовили кашу. А если слышали звуки приближающегося самолета, они, наверное, сразу тушили огонь и бежали в бункер прятаться от бомб. И, может быть, им приходилось сидеть так ни один день, а там было так же холодно, сыро и темно, как сегодня. Мне было интересно, о чем они думали тогда, о чем мечтали. Наверное, им не было дела до солнца и звезд, до озера с прозрачной водой и до загадочных изогнутых деревьев. Они, конечно, просто хотели выжить, а еще защитить своих мам и пап, а может быть, детей. Интересно было, как они жили потом. И было ли у них это самое «потом», успели ли они увидеть жизнь «после бункера». Мы часто с Данькой играли в войну, строили укрытия и палили друг в друга из водных пистолетов. Но сегодня я понял, что игры – это одно, а вот взаправдашняя война – совсем другое.

После того, как завтрак и сборы были окончены, мы подхватили рюкзаки и стали спускаться к озеру. А я решил совершить еще один прыжок. Встав на краю, я глянул вниз, а голова, как и раньше, закружилась. Я зажмурился, поднял голову и посмотрел на небо. Вместо звёзд по нему плыли белые облака. Я улыбнулся им и шагнул вперёд.

История тринадцатая. О волнах

Облачкам перед отплытием я улыбался напрасно. Не оценили они моё добродушие. Взяли и стали поливать нас дождем, да еще и ветер налетел, взбаламутил воду, поднял волны. И без них-то грести было тяжело, а тут мы и вовсе с места не двигались. Вот почему ветер всегда дует не в ту сторону? Гнал бы байдарки к лагерю, а я бы наслаждался качкой. Но нет, у ветра были свои планы, и нам приходилось меряться с ним силой. А они, силы, явно были неравные.

Вот так и крутились на середине озера. Облака давно превратились в мрачные тучи, небо грозило молнией, гром заглушал команды рулевых, да еще и волны стали заплескиваться в байдарки. Так что Данька вычерпывал воду, а мы с Егором пытались направить наше судно хоть к какому-нибудь берегу и не потерять из вида два других экипажа.

Но наша-то группа еще ничего, держалась. Игорь Петрович с девчонками были рядом и отчаянно сражались со стихией. А вот у Святика и близнецов что-то не заладилось: нос их байдарки поворачивал то в одну, то в другую сторону. Валерка посеял весло, и их начало уносить. Игорь Петрович что-то знаками показал Егору, и мы сменили курс, пытаясь подплыть к отстающим. Когда были уже совсем близко, налетел очередной порыв ветра, накренив байдарку вправо. Мы синхронно подались влево, чудом не перевернувшись. Выдохнув, я посмотрел вперед. Байдарка Святика болталась на поверхности кверху дном, а в воде мелькали желтые жилеты. Я, признаться, растерялся, а Егор заорал: «Грести, всем! Быстро!» Мы налегли на весла, уже не обращая внимания ни на синхронность, ни на льющуюся внутрь воду.

Святик, скажу я вам, настоящий герой. Пока мы плыли, он вынырнул и, одной рукой держа за шиворот Валерку, другой перевернул байдарку. Вовку же относило все дальше, и нам пришлось отправляться в погоню. Но хотя ветер у нас был общий, Вовку несло в одну сторону, а нас откидывало в другую.

Наша байдарка поравнялась с байдаркой Игоря Петровича.

– Паша, держи Светкино весло! – отдал он непонятную команду. Я удивился, но в протянутое весло, конечно, вцепился. – Молодчина! Держите их, – сказал Игорь Петрович и спрыгнул в воду.

Удерживать весло было непросто. Байдарки то стучались друг об друга, то разлетались в разные стороны от волны, вклинившейся между ними. Я и сам чуть не вывалился, хорошо Данька за штаны поймал.

Игорь Петрович тем временем ухитрился выловить Вовку и теперь тащил его вместе с веслом к нам, а Егор, Данька и Олька гребли изо всех сил навстречу. Правда, наша странная конструкция не очень-то их слушалась, и байдарки не столько двигались вперед, сколько крутились из стороны в сторону.

Святик и Валерка уже вылезли из воды, но, поскольку весло у них было одно на двоих, подплыть к нам у них не получалось. Зато ветер стал сбавлять обороты, перестали сверкать молнии, и только дождь лил стеной. Игорь Петрович затащил Вовку в свою байдарку прямо на багажное отделение, и мы отправились к Святику.

В общем, закончилось все благополучно. Совершенно мокрые и настолько же счастливые мы причалили к берегу и оказались в уже знакомой деревушке Большое Уклейно. Вытащив байдарки на сушу, мы попадали на землю. Ни разговаривать, ни уж тем более двигаться сил не было.

– Это надо же, в такую погоду на воду пойти. Горожане, ёк-макарёк! – рядом с нами остановился низкорослый мужчина лет пятидесяти. – Еще и без взрослых. Спортсмены-пионеры, ёк-макарёк.

Я глянул на Игоря Петровича, тот смотрел в землю и не шевелился.

– Чего молчите? Вы чьи будете, мальцы?

Я опешил. Что значит чьи? Мамины и папины, чьи же еще?

– Из лагеря мы. Знаете, лагерь тут есть спортивный? – ответил мужчине Святик.

– Знаю, ёк-макарёк. Катаитися тута… Только шум от вас. Чего расселися-то? Дождь идет, ёк-макарёк, пойдем, чаю дам!

Мы все посмотрели на Игоря Петровича, тот пожал плечами и поднялся.

– Возьмите вещи, у кого сухие есть, – спохватился Егор, – надо наших утопленников переодеть.

– Типун тебе на язык! Накличешь! – отчитал его мужчина. – Меня дядя Толя звать.

Дядя Толя привел нас в избу. Я думал, что вот сейчас поставит он на стол самовар и варенье достанет, земляничное. Ну, или там мёд. А потом снимет со стены балалайку или баян, да песню русскую народную сбацает. Но меня ждало разочарование: войдя в дом, дядя Толя включил скучный электрический чайник и телевизор, который сразу же стал рекламировать нам всякие ненужные вещи.

– Вы своим там скажите, – произнес дядя Толя, показывая наверх, – не дело мальцам одним на воду ходить. Присмотр нужон. Вот был тут давеча случай. Димка наш рыбу, значится, пошел ловить. Лодку, ёк-макарёк, мою увёл. И унесло, три дня всей деревней искали.

– Нашли? – спросил Вовка.

– Куды ж он денется, нашли. Отец ему всыпал, три дня стоя ел. Так-то, ёк-макарёк. А вы говорите.

А что мы? Мы и не говорили ничего вовсе. Я ерзал на стуле и все смотрел на Игоря Петровича. Ждал, когда он прояснит ситуацию. Но он невозмутимо пил чай и молчал.

– А почему вы не скажете, что вы большой? – спросил я у него шёпотом.

– Так он мне тогда, как тому Димке, всыплет, – улыбнулся он.

– Это почему?

– Для порядка, – подмигнул Игорь Петрович.

Пока мы пили чай, дождик закончился, и на небе показалось солнышко. Будто и не было никакой бури.

– Ну что, пора! – поднялся Игорь Петрович.

Дядя Толя выглянул в окно.

– Рассеялось, – подтвердил он. – Можно и на воду теперича. Вы, мальцы, захаживайте, если что. А обидит кто, скажите – мол, дяди Толины вы. А про лагерь свой молчите, горожане, ёк-макарёк.

Мы поблагодарили дядю Толю за чай, приют, обещанную защиту и отправились в путь. Я шёл по дороге, завязая в грязи, смотрел на покосившиеся заборы и заброшенные дома. И хотя зрелище это было грустное, перед глазами стоял дядя Толя, и я, ёк-макарёк, улыбался.

– Хороший мужик! – сказал Данька, словно прочитав мои мысли.

– А у вас сегодня второй день рождения. Попадем в лагерь, надо будет отметить, – сказал Игорь Петрович, – давайте заскочим в магазин, вкусного чего-нибудь купим.

– Как это второй? – не понял Вовка.

– А вот так – ты же у нас чуть было не утонул сегодня, правильно? В таких случаях говорят: «второй день рождения».

В магазине из вкусного оказалось печенье и яблочное пюре в трехлитровых банках. Вот с такими трофеями мы и отправились в лагерь.

История четырнадцатая. О том, что шлепки не умеют плавать

В лагере нас встретили, как героев. Мы долго и подробно рассказывали всем о своих приключениях. Я даже устал от этого и, чтоб не было скучно, начал немного привирать. Так сказал Егор, а я считал, что просто фантазирую, совсем чуть-чуть, подумаешь. Но прошел день, за ним другой, и все потеряли к нам интерес. Нужно было искать новые приключения. Тогда мы с Данькой решили отправиться гулять на болото.

– Давай Олю с собой возьмем! – предложил Данька.

– Зачем? – удивился я.

– Просто так, – ответил он и потупился.

Тоже мне, романтик. С девочкой на болото! Лучше бы на лодке покатал. Но спорить мне не хотелось. Я вообще был уверен, что Оля откажется. А она взяла и согласилась.

– Только надо резиновые сапоги надеть! – сказала она.

Данька сразу побежал выполнять приказ, а я не стал. Зачем? Там болото-то – одно название, не топкое совсем. Есть кочки, из которых растут деревья, а вокруг них всё покрыто мхом. Он немного пружинит, конечно, если наступить, но вовсе не мокро. Да и жара стоит: намочу ноги, так через пять минут они высохнут.

Мы решили перейти болото и глянуть, что находится за ним. Я нашел длинную палку и сказал, что буду прокладывать путь. Видел такое в фильме про войну. Сначала нужно надавить на землю палкой и, если её не засосет, смело наступать ногой.

Так мы и пошли – я впереди, за мной Олька, а замыкал нашу группу Данька.

Поначалу всё шло, как надо. Мох был довольно твердый, и только иногда там, куда мы ставили ноги, получались лужицы. Да и то уже через пару секунд вода уходила в землю, а мох выпрямлялся. Болото при этом недовольно чавкало, будто ворчало из-за того, что мы его побеспокоили. Но чем дальше мы уходили, тем сильнее проваливался мох, и тем громче ругалось болото.

– Что-то мне это не нравится, – призналась Олька. – И запах какой-то тут… невкусный. Пойдемте обратно, а?

Но мы с Данькой не намерены были отступать. Зря что ли он надел сапоги, а я нашел палку?

– Давайте прыгать по кочкам? – предложил я. – Там сухо!

Вот так мы и превратились в кузнечиков. Прыгать оказалось куда веселее, чем просто идти и смотреть на лужи. Мы скакали по болоту наперегонки и хохотали.

– Ой, смотрите! – крикнула Оля, указывая на небольшую зеленую ящерицу с длиннющим хвостом. На спинке у неё были тонкие красные полоски. Она то ли лежала, то ли стояла, растопырив лапки и, казалось, с удивлением изучала нашу компанию. Вообще-то, девчонкам положено бояться таких вот живых существ, но Олька смотрела на ящерицу с восхищением, и явно не собиралась ни кричать, ни убегать.

– Давайте её с собой возьмем, всем покажем? – предложила она.

Данька сразу же наклонился, собираясь взять ящерицу в руки, но та, видимо, не желала никому показываться, шустро махнула хвостиком и побежала. Данька кинулся следом, вопя на все болото:

– Сейчас, сейчас я её поймаю.

Бежал он, конечно, красиво. Руками размахивал и перепрыгивал огромные расстояния между кочками. Я даже залюбовался: «Вот какой у меня друг!»

– Ушла, – расстроенно сообщил нам он, совершив очередной прыжок.

– Да ладно, еще найдем, – решил я его утешить. – Иди к нам.

Данька вздохнул и сделал шаг, нога провалилась в мох.

– Ой! – вскрикнул он и выдернул её. – Тянет!

– Да ладно, чего тебя там тянет?! – крикнул я.

– Оно! – ответил Данька и показал пальцем на землю.

– Не двигайся! – взвизгнула Оля. – Совсем может засосать, я по телевизору такое видела.

– И что, он там стоять будет? – спросил я у неё, а потом повернулся к Даньке. – Прыгай тогда на другую кочку.

– Далеко, – сообщил Данька, оглядевшись.

– А как ты туда запрыгнул?

– Так, то с разбегу.

– Данька, не валяй дурака, что ты как маленький! – стал уговаривать я его. – Это же малюсенькое болотце, никуда тебя не засосёт.

Данька поднял ногу, намереваясь сделать шаг.

– Стой! – опять взвизгнула Оля.

Я покосился на неё и хмыкнул. Данька вернул ногу на коч к у.

– Даня, иди сюда, а?

– Даня, стой!

– А ты чего раскомандовалась? Он что, маленький? – не выдержал я.

– Надо, вот и раскомандовалась, – разозлилась Оля. – А ты если такой умный, сам попробуй там пройти!

– Ладно, – согласился я и гордо глянул на Олю, а потом повернулся к Дане. – Стой. Сейчас я тебя вытащу!

Я бодро запрыгал по кочкам в направлении Даньки. Оказавшись на последнем островке, я оглянулся на Олю, показал ей язык и поднял ногу, чтобы сделать шаг.

– Стой! – взвизгнула она.

– Ну, что еще? – обернулся я к ней.

– Не двигайся!

– Оль, не дури, а? Ну что может случиться?

– Вы утонете, – трагическим голосом произнесла она и, похоже, приготовилась плакать.

Я махнул на неё рукой и снова занес ногу.

– Стой! – выкрикнул Данька.

– Вы что, издеваетесь? Ты-то чего? – разозлился я.

– А вдруг она права? Оно ведь и правда засасывает.

Я вздохнул и ткнул перед собой палкой, край ушел под мох, но я так и не смог понять, засасывает её или нет. Тогда я все же решил рискнуть и аккуратно наступил в болото. Нога будто попала в расплавленную жвачку. Ощущение было такое неприятное, что я сразу выдернул ногу. Нога-то вылезла, а вот шлепка с неё слетела, и видно ее не было. Я присел на корточки и прикоснулся ко мху, на котором только что стоял. Даже покопался в нём. Шлепка не находилась.

– Вот видишь, – сказал мне Данька, – утонула.

– Что делать будем? – спросил я его, но он только пожал плечами. Вообще, шлепка не казалась мне достаточной причиной стоять пнями на кочках и не шевелиться. Она же не живая, плавать не умеет – вот и утонула. Но всё же идти к Даньке было боязно. Мимо, весело квакая, проскакала лягушка.

– Смотрите! – закричал я радостно. – Её не засасывает!

– И что? – не понял Данька.

– Как что? Как что? Значит и нас не засосёт.

– Она маленькая и легкая, а вы большие и тяжелые.

«Мы большие – это точно», – подумал я гордо и спросил:

– А это-то тут при чём?

– А при том, – ответила Оля тоном учительницы, – ты про закон всемирного тяготения слышал, дурень?

Вот почему как что, сразу дурень?

– Сама такая, – не остался я в долгу. – Это вообще всё ты виновата!

– Я? Почему это я?

– А кому эта ящерица понадобилась?

– Я за ней прыгать не просила! Вообще, давно вам сказала, что обратно надо идти. А ты – давайте по кочкам, давайте по кочкам, вот и додавайкался!

Я мог только открывать и закрывать рот, хватая воздух и не находя нужных слов. Нет, это надо же! Она ящерицу захотела, этот за ней побежал, а виноват я остался!

– Вспомнил! – встрял Данька в нашу перепалку. – Надо выползать!

– Куда еще выползать? – спросил я устало.

– По болоту надо не идти, а ползти.

– А разница?

– А есть разница! – подхватила Оля. – Так ему легче будет!

– Кому? – опять не понял я.

– Кому-кому, болоту! Данька, давай! – разрешила Оля.

– Я испачкаюсь, – пожаловался Данька.

– Тогда иди, – предложил я.

Данька вздохнул и присел на корточки.

– Так. Паша! А ты ему палку протяни, пусть держится. Если что, будешь за неё тянуть.

Палка, конечно, была длинная, но Данька до неё никак не дотягивался. Пришлось и мне лечь на живот и протянуть руку. Зато кросс ползком прошёл благополучно, только промокли и перемазались. Мох прилип к одежде, и мы стали немного похожи на водяных. А Оля вообще обозвала нас кикиморами. Болото мы решили не переходить и вернулись в лагерь. Что там интересного-то может быть? Лес, такой же, как и тут.

История пятнадцатая. Тридцать три несчастья

Я стоял около умывальника и зевал. В голове еще плыли картинки из ночного сна, и совсем не хотелось разгонять их холодной водой.

– Что вялые такие? Нас ждут великие дела! – бодро пропел Игорь Петрович, вклиниваясь в птичий свист.

Я поежился, еще раз зевнул и наполнил руки водой. Дела, действительно, ждали, и торчать около умывальника вечно было нельзя. Сегодня мы были дежурными! Я не знал, радоваться этому или нет. С одной стороны, мне давно хотелось познакомиться поближе с нашей походной печкой, а с другой – день предстоял непростой. Сначала нужно было приготовить всему лагерю завтрак, потом, пока другие будут веселиться, купаться и играть, помыть посуду и заготовить дров, сразу после – приготовить обед, потом снова помыть посуду, а потом…

– Паша, Паша, не зевай, рот ты пастой заполняй, – схохмил Игорь Петрович и, очень довольный собой, рассмеялся.

– Что это ты такой веселый, как будто трое суток не спал? – пробасил подошедший к нам друг Игоря Петровича, Олег Вениаминович. Тот самый, что принес нам билеты.

– Почему веселый и не спал? – удивился я. Мне что-то от недосыпа веселиться вовсе не хотелось.

– Вот не поспишь пару дней и поймешь, – подмигнул мне Олег Вениаминович и обернулся к Игорю Петровичу. – Айда купаться-закаляться! Справятся твои архаровцы с кашей, как думаешь?

– Не знаю, первый раз все-таки. Надо, наверное, с ними побыть.

– Да брось ты! Ну, сгорит у них всё в крайнем случае. Всё равно эту кашу тут никто не ест.

Аргумент показался Игорю Петровичу убедительным, и он смело отправился купаться. Я с завистью посмотрел ему вслед.

– Паш, ты там жить будешь? – крикнул мне Егор. – Иди трудиться на благо родины и желудков.

Когда я пришел на «кухню», работа уже вовсю кипела. Святик перекладывал в печи щепки и чиркал спичками. «Не горит», – сообщил Данька, стоящий у него за спиной. Света резала хлеб, который как раз вчера привезли из деревни, Оля переставляла туда-сюда каны и миски. Егор стоял, прислонившись к сосне, и жевал травинку, а Вовка с Валеркой, как обычно, носились вокруг и кидались шишками.

Я, конечно, сразу взялся за дело. Сначала постоял около Святика, потом поправил хлеб на тарелках, пару раз пульнул шишкой в Вовку, а потом привалился к дереву около Егора. Тем временем, огонь в печке разгорелся, и девчонки стали увлеченно бегать туда-сюда с половниками.

Каша удалась. Я был очень горд собой и своими друзьями. Вот как хорошо всё выходит, если вместе взяться. Пока я радовался, завтрак подошел к концу, завалив нас грязной посудой.

Святик и Егор притащили целых четыре ведра с водой и поставили их в ряд.

Около первого села Светка – она должна была смывать с тарелок основную грязь. Рядом посадили меня и велели домывать посуду за Светкой. Потом сидел Вовка – он был ответственен за споласкивание, а за ним Валерка – главный по дополаскиванию. В конце цепочки стоял Егор, готовый принимать у нас чистую посуду. Олька участвовать отказалась: «Я и так уже устала, пусть теперь эти поработают», – заявила она. Данька тоже бестолково болтался рядом, ему дела не хватило.

– Вода холодная, – пожаловалась Света.

– Сейчас! – встрепенулся Данька, схватил большую чашку и побежал к печке. В ней находился целый отсек с кипятком. Данька повернул кран, набрал воды и осторожно поднес её к ведру.

Вылив половину чашки, Данька попробовал пальцем воду.

– Нет, прохладная еще! – сообщил наш ходячий термометр и выплеснул остатки воды в ведро.

– Ааааааааа! – заорала Светка, выронив миску. – Ты что, обалдел?!

Конец ознакомительного фрагмента.