Глава V. Трудности испытания частично орбитального бомбардировщика и внучка Сталина
1. Испытания частично орбитального бомбардировщика продолжаются
Советская частично орбитальная ракета была уникальной. Ни где в мире не была создана подобная ей. В США даже не задумывались над проектированием частично орбитального бомбардировщика по простой причине. Они считали что их противоракетный щит, выстроенный в американском штате Аляска и в Канаде, настолько эффективно защищает их территорию, что для советских межконтинентальных баллистических ракет он непробиваем. С другой стороны – по мнению американских специалистов – их МБР способны были прорвать любую советскую неумелую противоракетную оборону.
История создания советской частично орбитальной ракеты связана с интереснейшей конкуренцией между советскими ракетостроительными генеральными конструкторами С.П.Королевым, В.Н. Челомеем и М.К. Янгелем.
Конкуренции между ними были из-за того, чтобы захватить важнейшие правительственные заказы. Схватки между генеральными доходили почти всегда до высшей точки кипения. Но и правительство из-за этих конкуренций только выигрывало.
И в этот раз были предложены в правительственную Военно-промышленную комиссию, заседавшую в Кремле под руководством Героя Социалистического Труда Л.В. Смирнова (выпускника Новочеркасского политехнического института и бывшего директора ракетостроительного завода «Южмаш» в Днепропетровске) три варианта.
С.П.Королев вышел в ВПК с проектом глобальной ракеты ГР-1 (8К713), В.Н. Челомей – с мощной ракетой УР200 (8К81) и М.К. Янгель – с орбитальной ракетой Р-36-Орб (8К69).
Следует отметить, что в СССР каждая ракета имела несколько наименований. Одно – несекретное в заводской технической документации, другое – в секретной документации. Например, наша орбиталка в открытой заводской документации именовалась – 8К69, тогда как в секретной, правительственной – Р-36-Орб.
«Три кита» советского ракетостроения горели желанием стать авторами частично орбитального бомбардировщика. С.П.Королев замыслил его проектирование еще в 1961 году. Уже тогда идея Королева была восторженно встречена главой советского государства Н.С. Хрущевым.
Сергей Павлович планировал создать орбиталку на основе ракеты Р-9, дополнив ее третьей ступенью. Но для гиганта «Р-9 плюс третья ступень» требовался для первой ступени новый гораздо более мощный маршевый двигатель, чем имелся в наличии. Его мог сконструировать только гениальный ракетный двигателестроитель В.П. Глушко. Но между Королевым и Глушко не было взаимопонимания. Сергей Павлович считал, что двигатель должен использовать в работе жидкий кислород. А Валентин Петрович предпочитал высококипящие компоненты топлива. Были у них и другие причины для трений. В силу этих обстоятельств С.П. Королев оказался на втором плане.
В.Н. Челомей и М.К. Янгель придерживались в своих ракетах двигательного топлива, употреблявшегося В.П. Глушко в его двигателях.
Пока у Королева шел поиск того, кто бы решился разработать нужный Сергею Павловичу «движок», Михаил Кузьмич взял за основу для создания своей частичной орбиталки уже почти отработанную на летно-конструкторских испытаниях ракету 8К67 с двигателями В.П. Глушко. И вырвался вперед!
В.Н. Челомей не смог выдержать конкуренцию в этом состязании генеральных из-за принеприятнейшего для него события – очередной пленум ЦК КПСС отправил в отставку покровителя Челомея главу СССР Никиту Сергеевича Хрущева.
В конце 1965 года конкурент Королева Янгель вывел свою орбитальную ракету 8К69 на летно-конструкторские испытания. Стало ясно, что Королев опоздал, а следовательно, и проиграл в этой частично орбитальной битве великих ракетостроителей.
Разработка глобальной ракеты ГР-1 была прекращена. Но она не прекратила свое существование. Несколько лет подряд ее макет в несколько измененных видах показывали на военных парадах на Красной площади в Москве.
Тактико-технические данные нашей орбиталки 8К69 были сногсшибательными:
мощность боевого заряда, доставляемого ракетой 8К69 к цели была 2,3 мегатонны (в некоторых интернетовских источниках приводится более значительная величина, но и эти 2.3 мегатонны соответствуют почти пятидесяти атомным бомбам, одна из которых была сброшена американцами 5 августа 1945 года на японский город Хиросиму),
точность попадания в цель на расстоянии в 40 тысяч километров составляла около пяти километров (в других источниках – один километр), то есть, одной нашей орбиталки 8К69 хватило бы для того, чтобы от Нью-Йорка и Вашингтона осталось бы одно выжженное пространство, забрасываемый к цели вес – 3,7 тонны, высота околоземной орбиты составляла 150–180 километров, длина ракеты 8К69 была почти 33 метра, диаметр – 3 метра.
Еще одна особенность нашей ракеты 8К69 состояла в том, что время доставки ею боевого заряда к цели было в несколько раз меньше, чем это бы сотворила межконтинентальная баллистическая ракета на том же расстоянии.
Меньше, потому что головная часть ракеты 8К69 летела бы по орбите быстрее баллистической. С первой космической скоростью!
Именно по этой причине американская противоракетная оборона не смогла бы уничтожить нашу частичную орбиталку.
Если бы американцы и захотели бы это сделать, то им необходимо было бы разработать космическую систему уничтожения советского космического ядерного боевого заряда, летящего по околоземной орбите.
Такой системы у американцев в то время не было. Но узнав о нашем «частично орбитальном бомбардировщике» 8К69, они пришли к выводу, что ее непременно следовало бы создать.
Подчеркиваю, что приведенные мною данные орбиталки 8К69 ныне секрета не представляют. Они взяты мною из ИНТЕРНЕТа. Я сравнил их с теми, что были записаны в наших секретных документах, ныне рассекреченных. Расхождений я не обнаружил.
Следует пояснить сугубо ракетно-технические термины.
Мы создавали стратегические межконтинентальные баллистические ракеты. Стратегические – означает, что они должны были применяться при обороне страны для решения не узких тактических действий, а для выполнения глобальных задач, которые непосредственно бы привели к победе над противником.
Термин «межконтинентальные» характеризует дальность полета ракет.
Размещенные в любой точке СССР, наши межконтинентальные ракеты должны были достичь цели на противоположном континенте, то есть перелетев через Тихий океан или через Европу и Атлантический океан. Дальность таких ракет – от 10 до 18 тысяч километров.
Термин «баллистическая» – сугубо технический. Траектория таких ракет состоит из двух этапов. Первый – активный этап. При включенных двигателях ракета разгоняется до такой степени, что преодолевает плотные слои атмосферы, выходит в безвоздушное пространство, достигая высоты в десятки километров. Затем двигатели последней (для нас – второй) ступени выключаются. От ступени отделяется головная часть с боевым зарядом. Она в свободном полете по баллистической кривой достигает цели в любой точке Земного шара согласно заданной программе.
Термины «частично орбитальный бомбардировщик» и «орбитальная ракета» в большей степени юридические, чем технические. Дело в том, что к моменту возникновения идеи о прорыве американской ПРО частично орбитальным бомбардировщиком (орбитальной ракетой) через Южный полюс, было подписано между СССР и США соглашение о не выведении в космос ядерных зарядов. Наши юристы нашли лазейку, с помощью которой можно было бы обойти это соглашение. Ядерный заряд будет находиться в космосе, если он совершит хотя бы один виток вокруг Земли. Наша головная часть с ядерным зарядом после выведения ее в космос совершала бы в нем менее одного витка вокруг Земли, то есть под советско-американское соглашение она не попадала.
Конструкция орбитальной ракеты была следующей. Первые две ее ступени были построены по традиционной компоновке. Но для спуска с орбиты боевого заряда потребовалось введение третьей ступени – тормозной.
В ее состав входили тороидальная и шаровая емкости с компонентами топлива, тормозной двигатель и приборный отсек со своей собственной системой управления. Третья степень была снабжена радиовысотомером. Он замерял высоту ее орбиты в самом начале выхода третьей ступени на орбиту и перед включением тормозной двигательной установки, что позволяло системе управления скорректировать момент включения ТДУ для безошибочного попадания боевого ядерного заряда в цель.
Основой для создания орбиталки послужила прекрасная ракета 8К67, к тому времени проходившая перед сдачей на вооружение Советской Армии заключительный этап летно-конструкторских испытаний. Изменения в ее конструкции были проведены нашим КБ «Южное» и смежными организациями.
Разработчику аппаратуры КБ «Электроприбор» пришлось, внеся изменения в систему управления ракеты 8К67, спроектировать еще и систему управления третьей ступенью – тормозной. Она состояла из гироприборов (гирогоризонта и гировертиканта), обеспечивавших ориентацию ОГЧ на орбитальном участке траектории, и приборов, позволявших стабилизировать орбитальный полет и вычислить момент включения ТДУ для попадания в цель.
Ориентация в пространстве необходима была и для радиовысотомера. При замере им высоты орбитального полета его антенна должна была быть направлена на центр нашей планеты.
Эти две системы управления должны были быть взаимосвязанными, чтобы не противоречить друг другу с точки зрения ориентации в пространстве и стабилизации в полете. Для этого между ними было введено промежуточное звено – так называемая «синхронно-следящая система». Как видно из ее названия, ее задачей было обеспечение синхронной ориентации и стабилизации первой, второй и третьей ступеней ракеты 8К69 в полете. Эта «синхронно-следящая система» и оказалась слабым звеном при первых орбитальных испытаниях 8К69.
Подготовка к испытанию орбиталки напоминала грандиознейшее действо.
Заранее были приведены в высшую степень готовности все измерительные комплексы страны, расположенные по трассе полета ракеты в казахстанском Джезказгане, на Алтае, в Приморье, на кораблях в Тихом океане, в Атлантическом. На Крымском полуострове между Евпаторией и Симферополем также находился задействованный в испытаниях измерительный пункт. В Астраханской области на полигоне «Капустин Яр» были два измерительных пункта. Один – на Ахтубе, второй пункт – на месте приземления нашей головной части на границе между Западным Казахстаном и Астраханской областью – в местечке под названием Новая Казанка.
Многочисленная информация от этих ИПов должна была поступать по секретным каналам связи на наш байконуровский командно-измерительный пункт.
…Этого старта нашей орбиталки ожидали мы все – ее создатели. Заняли свои рабочие места представители многих организаций и будущие ее военные хозяева.
Члены Государственной комиссии и ее председатель генерал Ф.П. Тонких еще раз опросили всех многочисленных участников этого первого орбитального запуска ракеты 8К69 о их готовности. Ответы были самыми решительными – «Готовы!».
Генерал воскликнул: «Пуск!». Оператор нажал соответствующую кнопку.
Со старта до нас, находившихся на байконуровском командном пункте, донесся громоподобный гул включившихся ракетных двигателей. Ракета ушла в космос!
Из восточной части страны стали поступать сообщения: «Видели отделение второй ступени!», «Отделение головной части с тормозной двигательной установкой прошло нормально!».
Сообщения из кораблей в Тихом океане можно было разобрать с превеликим трудом. И все же государственная комиссия поняла, что в Тихом океане радиовысотомер замерил высоту полета орбитальной головной части с тормозной двигательной установкой.
С корабля в Атлантическом океане ответ был, как гром среди ясного неба!
Спуск макета головного боезаряда с орбиты на корабле не зарегистрировали.
Крым тоже снижение нашей «головы» не увидел. Зато «Капустин Яр» с восторгом сообщил: «Приземлилась!».
Сразу же стало ясно, что ничего не ясно и до восторгов еще далеко. И в который раз командный пункт превратился в растревоженный улей. Генерал Тонких вызвал к аппарату правительственной высокочастотной телефонной корабль в Атлантике, евпаторийцев и начальника полигона «Капустин Яр» генерала В.И. Вознюка.
Атлантика и Евпатория подтвердили свои сообщения. Генерал Вознюк вторично поздравил нас с успехом.
Кто же прав? Если два источника не противоречили друг другу, то под подозрение попал сразу же «Капустин Яр».
Председатель госкомиссии генерал Тонких сразу же обрушился на начальника полигона «Капустин Яр» Вознюка:
– Василий Иванович, неужели твои ракетные спецы приняли за нашу «голову» нечто вроде журавля в небе! Или НЛО, или кусок метеорита? Лично сам вылетай на вертолете в Новую Казанку! Доложи, что там произошло!
– Федор Петрович! Как же ее не смогли заметить в Атлантике и в Евпатории, если у нас в Новой Казанке от головы даже загорелась верблюжья ферма?
Вся наша команда испытателей была в шоке. Неужели тормозная двигательная установка не сработала и наш макет боевого заряда превратился в космический корабль и совершает по орбите витки над Земным шаром?
Генерал Тонких заревел в телефон:
– (Набор ругательств!)
И далее:
– Вознюк, лети срочно в Новую Казанку! Проверь, (далее ругательства).
Через два часа Василий Иванович доложил:
– Злую шутку сыграл невероятный случай! На верблюжьей ферме как раз в расчетное время приземления головы орбиталки взорвалась бочка с бензином!
Государственной комиссией по испытаниям «орбиталки» для поиск причины неудачи были подключены все лучшие силы ее разработчиков.
Из всех конструкторских бюро пришли категоричные ответы: узлы, механизмы их разработки не могли подвести!
Вот тогда и были созваны в Днепропетровск главные конструкторы всех организаций, создавших орбиталку. Главные собрались возле ракеты в сборочном цехе Южмаша.
Из харьковского ОКБ «Электроприбор» вместе с главным конструктором В.Г. Сергеевым прибыли начальники теоретических подразделений и руководитель испытательного стенда. Они сразу же погрузились в чрево двух систем управления – ракетной и тормозной.
Их исследования были не долгими. Харьковские специалисты – теоретики Я.Е. Айзенберг и А.С. Гончар вместе со стендовиками доложили главе Совета главных конструкторов М.К. Янгелю:
– Михаил Кузьмич! Виновата синхронно-следящая система! Она передала из основной системы управления орбиталки неверные сведения в систему управления тормозного блока. Это мы выявили во время проведенного исследования на нашем стенде в Харькове. Тоже самое подтвердилось и здесь, в сборочном цехе. Не была соблюдена полярность между сельсинами передачи и приема информации в синхронно-следящей системе. Документация и связь между сельсинами в ракете, находящейся в сборочном цехе откорректирована. Следующий запуск 8К69 будет успешным!
Написав эти строки, я вспомнил о недавнем событии, произошедшем на космодроме Байконур. Там в 2013 году примерно аналогичное произошло с ракетой-носителем «Протон М» при выведении на околоземную орбиту одного из космических аппаратов. Тогда тоже не была соблюдена полярность при передачи информации со второй ступени в разгонный блок.
В 1966 году эта особенность при стыковке двух систем через промежуточную была выявлена во время летно-конструкторских испытаний.
Тогда же был налажен четкий контроль за их стыковкой в Харькове и Днепропетровске.
Но появление подобной огрешности с «Протоном-М» в 2013 году после многократных успешных запусков «Протона-М» с различными космическими аппаратами в течение многих десятилетий могло быть связано только с падением культуры производства и ослаблением контроля за ним на фирме – изготовительнице ракет. Или шпионскими происками. Слишком умным надо было бы быть шпиону, чтобы совершить подобный акт. Но без ума шпионов не бывает. Иначе они немедленно погорят!
Итак, причина неудачи первого орбитального запуска нашей ракеты 8К69 была выяснена. Харьковчане принялись за доработку синхронно-следящей системы.
2. Камчатский полигон «Кура» – место жительства внучки Сталина
Начальник отдела Иосиф Менделевич Игдалов был возбужден: опять на Камчатке не могут разобраться с местами падения наших головных частей! Стреляли воинские части с Тюра-Тама в порядке показа своей выучки. На Камчатке в предрассветном небе головы, вроде бы, видели, но понять не могут, головы тех ли ракет были найдены на полигоне. Много их скопилось за многие годы стрельб в «Куре».
Иосифа Менделеева вызвал Янгель, приказал отправить на Камчатку пару специалистов, чтобы те смогли «разрулить пробку в камчатском болоте».
– Кто у нас свободен, чтобы на пару месяцев прогуляться по северу Камчатки? – спросил Игдалов своих заместителей.
Выбор пал на тех, кто занимается частично орбитальным бомбардировщиком, ведь на доработку синхронно-следящей системы у наших смежников – харьковчан уйдет не менее полугода.
Впервые я увидел вулкан, взойдя на боковой кавказский хребет в Кисловодске. Поднявшись по канатной дороге на видовую площадку, обратил внимание на облако в небе, спросил: "Что это такое?" Мне ответили: "Это Эльбрус!" Просвещенные спутники объяснили мне, что Эльбрус – древний вулкан, в последний раз извергался в 74 году нашей эры. И добавили – 74 год нашей эры это не 640 тысяч лет после последнего извержения американского Йеллоустона. Эльбрус еще молодой по сравнению с американским стариком. Вулканологи принимают вулкан действующим, если из его кратера происходило извержение магмы хотя бы один раз за 10 тысяч лет.
Все это теория. Предстояло на практике пообщаться с самым деятельным азиатским вулканом – Ключевской сопкой.
Наш камчатский полигон «Кура» был расположен в районе посёлка Ключи, в 500 км севернее Петропавловска-Камчатского, в малолюдной местности на реке Камчатка. Население поселка вместе с военным городком было около тридцати тысяч человек.
Основное предназначение этого «куриного» полигона было – приём головных частей баллистических ракет после испытательных и тренировочных запусков, контроль параметров их входа в атмосферу и точности попадания в цель.
Из интернет – ВИКИПЕДИИ можно узнать, что в настоящее время полигон продолжает функционировать, оставаясь одним из наиболее закрытых объектов ракетных войск. На полигоне дислоцированы: войсковая часть 25522 (43-я Отдельная научно-испытательная станция), войсковая часть 73990 (14-й отдельный измерительный комплекс), войсковая часть 25923 (военный госпиталь), войсковая часть 32106 (авиационная комендатура), войсковая часть 13641 (отдельная смешанная авиационная эскадрилья). Службу на полигоне проходит более тысячи офицеров, прапорщиков, контрактников и около 240 солдат срочной службы.
Для наблюдения за нашим камчатским полигоном «Кура» США содержат постоянную станцию наблюдения «Eareckson Air Station» (бывшая авиабаза «Shemya») в 935 километрах от «Куры», на одном из Алеутских островов Аляски. База оснащена радарами и самолётами для фиксирования попадания наших «головных частей» ракет в цели на «Куре». Один из этих радаров, «Cobra Dane», был создан в 1977 году на Shemya специально для фиксирования попадания в цель наших новейших межконтинентальных ракет, обладавших повышенной точностью ликвидации этих целей.
1 июня 2010 года полигон был выведен из состава ракетных войск стратегического назначения и включен в структуру космических войск.
В семидесятые и восьмидесятые годы прошлого столетия, когда наша ракетно-космическая организация была «на плаву», в распоряжении нашего КБ "Южное" был собственный авиаотряд. Наши Ан-24 как минимум два раза в неделю доставляли командированных в Москву, многократные рейсы совершали на ракетные полигоны Тюра-Там, Плесецк, Капустин Яр и, конечно, в камчатский поселок Ключи – полигон "Кура".
Из ключевской гостиницы открывался изумительный вид – за окном возвышался постоянно куривший свою ядовитую "трубку" вулкан Ключевская сопка. Высота ее – 4750 метров над уровнем Тихого океана. Расстояние от гостиницы до нее было около 30 километров. Но казалось, что она находится совсем рядом. Вот так она наглядно демонстрировала свою грандиозность.
В военный городок, разместившийся возле поселка Ключи, приходила по правительственной высокочастотной связи депеша из Тюра-Тама: подготовили в рамках летно-конструкторских испытаний ракету, старт назначен на следующую ночь, у вас на Камчатке будет уже утро, ждите "подарочек".
Подарком был макет ядерной боевой головной части ракеты. Военспецы камчатского полигона "Кура" совместно с представителями КБ "Южное" садились на самолет или в вертолет, или в вездеход (район для приема головных частей ракет был огромнейшим, безлюдным), направлялись с геодезическими инструментами фиксировать точку падения стартовавшего за многие тысячи километров отсюда "подарочка".
Какая это была романтическая пора! С неба вонзались с громоподобным воем будущие уничтожители потенциального врага, а в небо устремлялись удушающие все живое на земле вулканические сернистые газы. Иногда Ключевская сопка оживала (извергалась она раз в пять лет), что-то внутри ее ухало. От сотрясения звенели стаканы на столах в гостинице. Из расположенной рядом с военным городком вулканологической станции Дальневосточного института вулканологии Академии наук СССР звонили:
– В Ключевской берлоге медведь ворочается. Землетрясение в 3,5 балла.
Начальство полигона перешептывалось:
– Сама внучка Сталина звонила нам! Успокоила, извержения вулкана сегодня не ожидается!
Иногда вулкан на этом успокаивался. В другое время к поселку устремлялись вулканические сернистые газы. Тогда раздавалась команда: всем приготовить противогазы! Но до их применения доходило редко – тихоокеанские ветры отгоняли сернистые облака прочь.
И все же на душе было неспокойно. Начальство полигона отправляло за разъяснениями своего представителя на вулканостанцию – прапорщика Гришенина. Его встречала его теща – главный специалист станции Екатерина Юрьевна Жданова. Ее мнение было решающим – спасаться бегством или продолжать служить Родине!
Теща Екатерина Юрьевна была интереснейшей женщиной. По отцу она – из семьи видного советского партийного и государственного деятеля, соратника Сталина Андрея Александровича Жданова, члена политбюро ЦК ВКП(б).
Ее отец, Юрий Жданов, зять Сталина, – выпускник Московского государственного университета имени Ломоносова в 1941 году, химик-органик, с 1941 года по 1945-й служил в Красной Армии. После войны был ассистентом кафедры органической химии МГУ. А затем перешел в 1947 году работать в аппарата ЦК ВКП(б).
После смерти Сталина Юрий Жданов был отправлен в 1953 году из Москвы в Ростов-на-Дону, наверное, на перевоспитание ростовской знаменитой публикой, известной по песне «Ростов – папа, а Одесса – мама». В гражданскую войну на всю Россию гремела Ростовско-Харьковская кампания воров. С ней могла соперничать лишь Одесско-Николаевская.
Но Ростов-папа перевоспитал Юрия Андреевича настолько, что бывший муж дочери Сталина сделал впечатляющую карьеру: вырос от ассистента кафедры природных и высокомолекулярных соединений Ростовского государственного университета до ее главы, профессора, известнейшего ученого, члена-корреспондента АН СССР, а впоследствии ректора Ростовского государственного университета, президента Северо-Кавказского научного центра.
Он любил горы, был заядлым альпинистом, покорителем кавказских вершин. Он был примером для дочери Кати.
Мать Екатерины Юрьевны – Светлана Иосифовна Аллилуева, дочь Иосифа Виссарионовича Сталина, окончила исторический факультет МГУ и аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС, кандидат филологических наук, работала переводчиком с английского языка и литературным редактором, выполнила перевод нескольких книг.
Пять раз была замужем.
В первом браке – супруга советского учёного-юриста Григория Иосифовича Морозова, одноклассника её брата Василия. Развелись в 1949 году. В этом браке родился сын Иосиф Григорьевич Аллилуев, знаменитый российский кардиолог.
Во втором браке, с 1949 года – супруга Юрия Андреевича Жданова, невестка Секретаря ЦК ВКП(б), члена бюро ЦК ВКП (б) А. А. Жданова. Юрий усыновил Иосифа, первого сына Светланы. В этом браке в 1950 году родилась дочь Екатерина Юрьевна Жданова.
Третий муж – Иван Александрович Сванидзе. Брак продлился с 1957 по 1959 год.
Четвёртый (гражданский) брак с гражданином Индии Браджеш Сингхом.
Светлана Иосифовна стала знаменита после того, когда в 20 декабря 1966 года покинула пределы СССР и, сопровождая прах своего гражданского мужа Браджеша Сингха, оказалась в Индии, а затем в США.
Пятый брак – в 1970 году вышла замуж за американского архитектора Уильяма Питерса (1912–1991), в 1972 году развелась, но сохранила за собой имя Лана Питерс. В этом браке родилась дочь Ольга Питерс (позже переименованная в Крис Эванс).
За границей Светлана Иосифовна написала ряд книг – мемуаров.
Екатерина, внучка Сталина и Жданова, окончив московский университет с дипломом геофизика, пошла по стопам отца-альпиниста. С экспедицией уехала на Камчатку, к подножию Ключевской. В поселке Ключи вышла замуж, родила дочь Анну Козееву. Впоследствии Анна вышла замуж за военнослужащего – ракетчика из полигона "Кура" прапорщика Гришенина., родила двух дочек.
Вот так соприкоснулись судьбы Иосифа Виссарионовича Сталина, его внучки Екатерины Юрьевны Ждановой, Андрея Александровича Жданова, его сына Юрия, Анны Козевой, ее мужа старшины ракетчика Гришенина из "Куры", их дочерей и советских ракетостроителей из КБ "Южное".
Командированные на полигон "Кура" днепропетровские ракетостроители пришли в Ключевскую вулканостанцию к старшему научному сотруднику Екатерине Ждановой под прикрытием: мы – спортсмены-туристы из днепропетровского спортклуба "Метеор" (тогда все мы были сверхсекретными людьми, общаться под настоящими нашими ракетными профессиями с несекретными работниками вулканостанции, контактирующими со многими мировыми вулканными центрами, вроде было бы как-то неудобно).
Попросили рассказать о вулканах. Екатерина Юрьевна показала отснятые ею слайды извержений расположенных невдалеке вулканов Толбачик, Безымянный и их "начальника" Ключевской сопки, рассказала о механизме их извержений. Подчеркнула, что с одной стороны счастье камчадалов в том, что в окрестностях этих огнедышащих гор практически малонаселенные поселки. За некоторым исключением…
С другой стороны, сколько ценного получает научный мир от общения с Ключевской сопкой. Даже туристы приезжают полюбоваться ею и увезти с собой драгоценные сувениры.
О каком исключении намекнула Екатерина Юрьевна, мы сразу же поняли и улыбнулись. Конечно, это мы, наш полигон «Кура» и поселок Ключи. Но у нас возник вопрос:
– Что за драгоценные сувениры увозят гости?
– Ах вы, ракетостроители! Думаете, я не догадалась, кто вы такие? Поэтому и не имеете понятия о геологии! Вулкан – это источник человеческих богатств!
– Екатерина Юрьевна, конечно, мы серые люди в геологии, но можно узнать подробнее, в чем заключается источник богатств вулканов?
– Вулканы извергают богатства чрева Земли! Ну да ладно. Продолжим. Обратимся к Йеллоустону, – улыбнулась внучка Сталина, – вспомним о Фудзияме или Везувии. Извергаются они раз в тысячелетие. У их подножия – мегаполисы. Они же живут за счет этих вулканов. Другое дело – Ключевская сопка. Она ведь признана самым активным вулканом Евразии! У нее не только этот устрашающий титул. Она – один из самых высоких ныне действующих, регулярно извергающихся вулканов в мире! Но мы же здесь живем и работаем! Вы же прилетели сюда, чтобы обеспечить обороноспособность страны. И вам все ни почем!
Екатерина Юрьевна подсказала: если имеете желание окунуться в вулканную преисподнюю, то незачем топать к Ключевской, а отправляйтесь на юг Камчатки. Невдалеке от Петропавловска-Камчатского в рабочем состоянии находится вулкан Мутновский. Вот где перед вами откроются фантастические картины! Там строят геотермальную электростанцию. Если повезет, то побеседуете с представителями Института геологии рудных месторождений, петрографии, минералогии и геохимии Академии наук СССР. Они вам расскажут, почему Колыма и Чукотка богаты золотом. Это ведь древний вулканический пояс! А вулканическая магма это золотой клад. Наш поселок Ключи находится в устье реки Камчатка. Если проникните в это устье и если повезет, то привезете домой мешок янтаря.
И еще посоветовала побывать на Курильских островах.
– Там вулканы такие же незабываемые! А если хотите еще приключений, то отправляйтесь еще и на Сахалин. С этого острова привезете не только прекрасные фотоснимки, но и наполните рюкзаки еще более драгоценным самоцветом, чем наш ключевской. Сахалинским янтарем! Очень его ценят японцы!
На следующий день пришла депеша из Байконура: приготовьтесь к встрече с «головочкой»! Мы улетели в район встречи. Но она не состоялась в предполагаемом месте – возле чахлой лиственницы. «Головочка» предпочла приземлиться на сто километров западнее, возле берега Охотского моря. Разыскав ее вместе с военными, мы убедились, что «голов» в камчатских болотах много. В нескольких километрах от нашей выглядывала из мха другая, скорее всего челомеевская. Но Челомей наверняка с ней разобрался давным-давно.
Через день вновь заколыхалась земля. И снова прапорщик Гришенин помчался к теще узнавать, надолго ли Ключевская сопка занервничала? И на этот раз внучка Сталина успокоила – продолжайте крепить оборону страны, уважаемые «куряне»!
По секретной связи нас обрадовали: стыковка между системами управления нашего частично орбитального бомбардировщика и его орбитального блока доработана. Наша команда испытателей вновь собирается на полигон Тюра-Там. Нам пришлось завершить дела на «Куре» и вылететь в КБ «Южное».