Как умирала Вера. **7 (Ольга Гуляева)

**7

– Герман и Элла Фишеры познакомились на первом курсе мединститута, когда им было по восемнадцать лет. Как уселись за одной партой на первой же лабораторной, так больше и не расставались. В двадцать поженились. Детей у них нет. Все свое время и свою любовь они отдавали единственному общему детищу – медицине. Прорыв за двадцать пять лет совместной жизни и работы ими был совершен колоссальный. Перечислю лишь некоторые достижения.

Первое изобретение было сделано в пользу паралитиков. Теперь с помощью встроенного чипа, который изобрели супруги Фишеры, парализованный человек может управлять своим телом одной силой мысли, обходя спинной мозг. Электронный датчик размером с горошину имплантируется в моторную кору головного мозга человека. Чип интерпретирует сигналы мозга и передаёт их на переносной компьютер, который считывает сигналы и посылает их на специальный корсет, который носит пациент. Таким образом, нужные мышцы приводятся в действие. Весь процесс занимает доли секунды. Однако, чтобы добиться такого результата, команде пришлось изрядно потрудиться.

Быстрее и легче оказалось раз и навсегда побороть вреднейшую привычку человечества – курение. Оказывается, существует вид бактерий, питающихся никотином. При вводе бактерии в организм курящего человека, она начинает разрастаться. Таким образом, человек, решивший завязать с курением, избавляется от вредной привычки раз и навсегда. Кому захочется выращивать в себе всякую гадость?

Про создание универсальной вакцины от всех видов вируса гриппа тебе уже известно. Кроме того вот-вот раз и навсегда решится проблема лечения болезни Паркинсона. Найдена возможность заменить больные, поврежденные нейроны здоровыми клетками, которые смогут справиться с болезнью. Из-за неё нейроны, поставляющие дофамин, умирают.

– Эй, – перебила его Вера, – Ты не забывай, что я в отличие от вашей расчудесной троицы медицинских институтов не кончала.

– Хорошо, дальше проще. Фишерам удалось сгенерировать искусственный глаз, посылающий хороший сигнал в головной мозг. Также сделан неоценимый прогресс в обезболивании. Были разработаны способы использования света для облегчения боли при применении лекарств с меньшими побочными эффектами. Вполне вероятно, что после дополнительных экспериментов, свет сможет полностью заменить лекарства.

– Это все прекрасно и удивительно, но объясни, зачем мне нужно пропитываться благоговейным духом к этим людям?

– Не торопись с выводами. Не будем забывать, что Герман Фишер в первую очередь гениальный трансплантолог. На его счету сотни успешных операций. Сотни донорских органов прижились в телах нуждающихся реципиентов.

Вера поморщилась. Пахом пояснил:

– Донор – тот, кто отдает орган, реципиент – тот, кто принимает. Если не считать успешные трансплантации внутренних органов, первым громким прорывом стала пересадка двух донорских кистей рук и предплечья девятилетнему мальчику из Иркутска, который перенес пересадку почки и двойную ампутацию после перенесенной в двухлетнем возрасте серьёзной инфекции. Хирургическая бригада собрала воедино кости, кровеносные сосуды, нервы, сухожилия и кисти рук во время сложнейшей десятичасовой операции. Таким образом, он стал первым ребёнком в мире, прошедшим процедуру по двухсторонней трансплантации рук. После операции мальчик нуждался в ежедневных иммунодепрессантах, а также проходил физиотерапию, чтобы максимально восстановить функциональность кистей.

Как и в случае с другими реципиентами донорских органов, пациент будет вынужден до конца жизни принимать лекарственные препараты и проходить терапию, чтобы минимизировать риск отторжения донорской ткани.

Оценка степени отторжения чрезвычайно важна для правильного дозирования иммунодепрессантов, назначенных пациенту после пересадки. Снижая вероятность отторжения, они в то же время резко подавляют сопротивляемость инфекциям. Неправильное дозирование является основной причиной неблагоприятных последствий трансплантации, но Фишер научился определять пропорцию практически безошибочно, – торжественно объявил Пахом.

– Браво! А ты чего так радуешься по этому поводу? – Вера со скучающим видом потягивала Виски из керамической кружки.

– Я уже понял, что впечатлить тебя практически невозможно, но уверен, что скоро ты признаешься, что потрясена. Вернее я увижу это по твоим глазам, – Пахом с многообещающим видом сощурил глаза и продолжил, – В студенческие времена я зачитывался работами Фишера и пристально следил за его успехами. Могу говорить об этом бесконечно, но для тебя попытаюсь максимально сократить курс.

Большим спросом в практике Фишеров пользовалась такая процедура, как пересадка лица – это медицинская процедура, в ходе которой заменяется вся или часть лица человека. Люди, пострадавшие от сильных ожогов, рака, нападений животных и потеряли часть лицевой ткани или всю кожу непременно обращались к Герману Фишеру. Первую операцию он провел на женщине, которая была изувечена собакой. Из двадцати семи последующих трансплантатов, четыре реципиента умерло, а остальные всю жизнь должны были принимать иммунодепрессанты, что сказывалось на здоровье. Но Фишер со временем научился сводить их вредное действие к минимуму. Он не бросил ни одного из своих пациентов. Как только ему удавалось найти способ усовершенствовать посттрансплантационную терапию, он сразу же связывался со всеми своими пациентами.

Одна из самых продолжительных и обширных операций по пересадке лица продлилась тридцать шесть часов. У пациента из США произвели замену тканей от линии роста волос до шеи, кроме глаз и остатков шеи. Бедолага пострадал от пулевого ранения, которое оставило его без зубов, носа и части языка. Сейчас он вновь обрел лицевые ощущения, может улыбаться, ощущать запах, вкус, есть и учится разговаривать.

– Меня сейчас вырвет. Обязательно все это слушать?

– Еще немного потерпи, и я лично подержу твои прекрасные волосы, когда тебя начнет выворачивать наизнанку.

Вера отодвинула стакан с виски, поскольку в горле уже образовался ком.

– Ну и следующим в карьере Фишера стал феноменальный эксперимент по пересадке человеческой головы.

– Ладно, валяй. Вешай мне лапшу на уши, если тебе так это нравится. Все равно я ни за что не поверю в этот бред.

– Это не бред, а колоссальный прорыв в медицине. И возможность дать человеку шанс на полноценную жизнь.

– Ага, одним спасут, а у других эту жизнь отнимут… Вот сиди и гадай, хватит у тебя денег на новый орган? Или наоборот, в расходный материал пойдешь? Убей одного для того чтобы спасти другого – вот один девиз трансплантологов… Деньги не пахнут и бога нет – два других.

– А ты проницательна.

– А ты думал совсем дуреха перед тобой? Тоже институт окончила, хоть и не мед.

– Ну, от чего же сразу отнимут? Рассмотрим ситуацию смерти от черепно-мозговой травмы, когда тело остается целым.

– Когда на кону миллионы долларов или евро, никто не будет ждать подходящего донора. Но в любом случае, пересадка головы – это уже чересчур.

– Ну почему же? Первую операцию по пересадке головы обезьяне провели еще сорок пять лет назад. Это широко известный в узких кругах факт. Фишер также тренировался на обезьянах, мышах и трупах.

До этого времени не существовало способа успешно отсоединить спинной мозг, однако последние достижения сделали такую процедуру возможной. Такой прорыв в медицине будет помогать в излечении смертельных заболеваний. Операция начинается с охлаждения тел пациентов до восемнадцати градусов по Цельсию, изъятия спинного мозга и замены одного другим, а затем склеивания нового тела и головы с помощью «неорганического полимерного клея». Эта процедура была изложена на основе исследований на собаках и подопытных животных. Сложность состоит в том, чтобы обратно соединить каждую артерию, мышцу и реанимировать другие связи. Но Фишер посчитал достаточным восстановить хотя бы несколько из них, чтобы пациент смог в какой-то степени управлять своим передвижением. Затем с помощью электрической стимуляции спинного мозга нервные клетки обучаются новым функциям. Головы нужно удалить одновременно и вновь соединить в течение часа, так как это самое долгое время, в течение которого мозг человека может оставаться без постоянного потока крови и кислорода. Новое тело берется от донора с мертвым мозгом, но в остальном здорового. Донором может стать человек, попавший в аварию или даже заключенный, приговоренный к смерти.

Обоим пациентам отсоединяют голову от спинного мозга одновременно очень острым скальпелем. Затем голову пациента соединяют с телом донора с помощью специального вещества, похожего на клей – полиэтиленгликоля, чтобы объединить оба конца спинного мозга.

Мышцы и кровеносные сосуды сшивают до того, как пациента введут в кому на четыре недели, чтобы на время, пока голова и тело будут заживать, пациент не двигался.

После пробуждения пациент должен быть способен двигаться, чувствовать свое лицо и даже говорить тем же голосом. Чтобы предотвратить отторжение, ему дают мощные иммунодепрессанты. Такие операции дадут надежду тысячам парализованных и нетрудоспособных людей.

– При чем здесь я и в чем заключается мое невезение?

– Это самое сложное… Рассказать живому человеку о таком.

– Ладно, не ломайся, какие еще гадости у тебя в арсенале? Выкладывай.

– Оговорюсь сразу, что я практически ничего не знал до сегодняшнего дня. Не знал подробностей на твой счет, – дальнейшее ораторство давалось Пахому явно с большим трудом, – Следует начать с того, что случилось с женой Фишера, – поймав возмущенный Верин взгляд, он пояснил, – Это уже напрямую касается тебя, поверь. Так вот, три года назад в семье Фишеров случилась страшная трагедия. Супруги путешествовали по Европе на автомобиле, и на одном из серпантинов Герман не справился с управлением. Автомобиль сорвался с обрыва и загорелся. Герман был не пристегнут и вылетел через стекло, а вот Элла, его жена, сильно пострадала. Ее жизнь удалось спасти, но сто процентов ее тела было изуродовано ожогом первой степени. Борьба за ее жизнь была долгой и непростой, а когда угроза миновала, и стало понятно, что Элла будет жить, масса времени ушла на восстановление нормальной жизнедеятельности ее организма. Работа в лаборатории Фишеров встала почти на два года. Никаких новый открытий, операций, все силы Герман направил на лечение жены. Ну и конечно, им довольно скоро обоим стало понятно, что все их последние совместные достижения и изобретения носят судьбоносный для них самих же характер. После ряда успешных и не очень операций по пересадке не просто органов, но и целых частей тела, следующим и главным пациентом Германа станет его жена Элла Фишер. Естественно, на ранней стадии реабилитации Фишер заменил ей пару внутренних органов, но для более серьезных мероприятий организм Эллы должен был как следует окрепнуть. А в это время им было чем заняться: поиск подходящего донора – долгий и хлопотный процесс. В свои сорок, когда случилась трагедия, Элла выглядела потрясающе: стройная, красивая моложавая женщина. В общем, планку они задали высокую.

– Я извиняюсь, а какую часть тела они для нее искали? Что-то я не совсем догоняю.

Пахом вздохнул и, не моргая уставился на Веру:

– Легче сказать какую часть тела они не искали. Им нужно было практически все кроме чужого мозга. То есть, они просто подыскивали подходящее тело. И, естественно, оно должно было устраивать их обоих. Их любовь конечно очень крепка, но Элла отдавала себе отчет в том, что если тело ее донора будет недостаточно привлекательным, то рано или поздно Герман потеряет к ней интерес как к женщине и как к жене. В общем, вариантов, не противоречащих этическим нормам, практически не попадалось, хоть Фишер и активно мониторил всех пациенток женского пола, чей мозг по каким либо причинам прекратил свою жизнедеятельность. Но шли месяцы, Элла крепла, и теперь она практически готова к операции. В общем, супруги решили, что могут позволить себе такую роскошь, как выбор совершенно здорового и жизнеспособного тела в качестве донора. Все-таки операция предполагалась очень сложная, двухэтапная. Поскольку пересадка головного мозга пока не представляется возможной, придется сначала пересадить голову Эллы на тело донора, а затем произвести пересадку лица и скальпа донора на ее голову.

Все это жуткое на первый взгляд мероприятие можно оправдать, ведь польза от Эллы в здоровом теле, от тандема Фишеров в дальнейшем несомненно перекроет столь маленькую жертву. Несравненно больше людей погибли и лишились помощи, пока Элла не ассистировала Герману и не вдохновляла его. С новыми силами они спасут сотни, а то и тысячи жизни.

Пахом заметил, что Вера побледнела и замолчал.

– Почему я? – прошептала она белыми губами, – Почему они выбрали меня?

– Вы с Эллой похожи как две капли воды, – смиренно ответил Пахом, как будто испытывая некоторое облегчение от того, что Вера сама догадалась, к чему он вел все это время.

– Были похожи, – поправила она.

– Да, особенно, когда Элла была моложе. Я видел фото. Это действительно так. Как только они впервые увидели тебя в эфире, все сомнения отпали раз и навсегда. Элла грезила твоим телом, твоим лицом, волосами, а Герман не собирался ей отказывать. Не смотря на то, что решение было принято на девяносто девять процентов, Герман пришел к тебе на передачу познакомиться лично, после чего окончательно утвердился в принятом решении.

– Для этого я оказалась в морге? А ты тот самый курьер, который должен был передать ему трофей в виде моего тела?

– Не совсем. Я действительно не знал, что ты не совсем мертва.

– В смысле? Я была жива!

– Нет. Препарат, который попал в твой организм, когда ты ужинала в ресторане Фишера, должен был вызвать что-то вроде клинической смерти, а точнее состояние, при котором все жизненные процессы замедляются настолько, что даже опытный врач не обнаружил бы у тебя признаков жизни. Препарат должен был действовать двадцать четыре часа. В рамках этого времени Фишер планировал провести операцию, предварительно восстановив нормальную жизнедеятельность с помощью электрошока.

Но с самого начала все пошло не так. Сначала ты умудрилась попасть в аварию. Фишер решил, что все пропало, изувеченное или травмированное тело ему уже было ни к чему. Но на его счастье, в аварии ты не пострадала. В итоге этот факт даже сыграл ему на руку и отвел лишние подозрения от обстоятельств твоей смерти. Но вот твое пробуждение в морге раньше положенного времени в его планы никак не входило. Только представь его состояние: Элла уже лежит на операционном столе в ожидании донора, а он вынужден сообщить несчастной жене, что донор испарился.

– Я сейчас расплачусь! Что за сучка непутевая им попалась! Может быть, ты потрудишься лучше представить себе мое состояние сейчас? Ты знал все с самого начала, ты пособничал убийце.

– Я ничего не знал. Вернее я был в курсе про поиск донора для Эллы, но я не ожидал что это ты. Даже сходство не сразу заметил. Уж слишком вы разные как люди. И я действительно думал, что ты мертва. Я только был предупрежден, что за твоим телом придут рано утром. Но для чего конкретно – не знал. Может какой-то твой орган кому-то понадобился или еще что. Да, Фишер не просто так устроил меня на этот пост. И в больницах и в моргах у него свои люди. Но посвящены во все подробности – единицы. И я в их число никогда не входил. До сегодняшнего дня. Сегодня он в красках описал мне какой ценный экземпляр я упустил. Из-за моей безалаберности Элла сейчас в отчаянии. Она и слышать не хочет про другого донора.

– Не строй из себя святошу. Ты предупредил меня о том, что вскрытие состоится независимо ни от чего, если я вовремя не испарюсь. Это были твои слова. Ты знал, что тот факт, что я жива, не помешает им выпотрошить из меня нужный орган. Значит, подобные прецеденты случались. Но ты дал мне уйти. Пусть даже ничего не объяснив. Ты и сейчас не выдашь меня? Ты же ничего не сказал ему про меня, значит, ты на моей стороне и отдаешь себе отчет в том, как жестока и бесчеловечна их задумка.

– В целом да, но что бы я ни думал, мои обязательства перед Германом и Эллой выше любых моих соображений. Изначально я подозревал, что ты представляешь какую-то ценность для него, но раз ты ожила, решил тебе помочь, надеясь, что про тебя скоро забудут, найдя подходящую замену. Но сейчас я понимаю, что этого не произойдет. Он тебя из-под земли теперь достанет. И мне поставил такую же задачу.

– Но ты не сдал меня. И не сделаешь этого. Ты не посмеешь.

Пахом молчал, уставившись в одну точку.

– Пахом! Очнись! Чем таким ты им обязан, что готов стать соучастником резни, которую они готовят?

Пахом смотрел на нее с болью и жалостью. Долго собираясь с мыслями, он, наконец, изрек:

– Всем, что ниже шеи, – он медленно начал разматывать цветастый шарфик, который Вера совсем недавно обсмеяла, – Вот.

Чуть выше линии ворота футболки ее контуры повторял белый рубец, окольцовывающий шею Пахома.

Вера прикрыла руками рот, но рвотные позывы оказались сильнее. Она сорвалась со стула и скрылась в туалете. Пахом с досадой выдохнул и поспешил вслед за ней. Намереваясь выполнить свое обещание, он попытался помочь несчастной девушке не искупать волосы в его унитазе, но Вера нечеловеческим голосом завопила:

– Уйди, урод! Не прикасайся ко мне! Чудовище, недоносок, ошибка природы!