Как тебя зовут. Автономный экскурс по ономастике. Часть I. Имена, родством не помянутые (И. Н. Ржавин)

Часть I. Имена, родством не помянутые

ВАНЯ [’van {{ʲ}} ə]. Заранее оговорюсь, что речь сейчас пойдёт нисколько не о носителях исследуемого имени, ставшего нарицательным. Да не в обиду будет сказано, что Иванами, родства не помнящими, принято называть в России людей беспринципных, неблагодарных, легко забывающих сделанное им добро, и тех, кто не знает и не желает знать своей истории, культуры, своих предков.

А другого ожидать и не приходится, покуда вестимо токмо, что Ива́н от ивритского Йоханан, переводимого как «Яхве („Бог“ по-еврейски) пожалел», «Яхве смилостивился», «Яхве помиловал», «Яхве да будет милостлив», а вот исконно русское имя Ваня никто всерьёз не исследует, а зря – уж в нём-то точно присутствует историческая память!

Обратите внимание на то, как звучит финское venalainen, venä — русский, практически Ваня! А эстонский vennas – брат, в своей вариации эстонского диалекта vend – опять же, брат. Но ведь всему учёному миру известно, что ве́нды, также вене́ды или реже винды (нем. Wenden, англ. Vendian) – средневековое германское собирательное название всех соседних немцам славян! Да, но как увязываются упомянутые нами финские и эстонские значения со славянским этнонимом? «А ларчик просто открывался» — «венды (в латинском: wendi) Ливонии были соседями финно-угров из северной Курсы, которых курши в XI столетии прогнали из устья реки Вента (Wynda, Winda). После этого они какое-то время обитали на „Древней Горе“, у которой ныне построен город Рига». Под вендами-венедами следует понимать не отдельный славянский этнос, а союз Славянских Полабских племен, в том числе Бодричей-Ободритов (Русь) и Вильцев-Лютичей (Литва). Однако, навряд-ли до эстонцев «дошло» как называть брата только в одиннадцатом веке! С их фино-угорскими предками гуннами славяне сообщались ещё раньше и дальше от Балтии:

«А́нты (др.-греч. Áνται) – название славянских племён IV – VII веков, применявшееся византийскими писателями VI – VII веков. Полиэтнос, объединение древнеславянских племён, имевший государственность (князя по имени Бож-Боз-Бус, знать, войска) уже в IV веке. При Боже они наносили поражение готам.

Готский историк Иордан, повествуя о племени венетов, сообщает, что они именуются по-разному, в зависимости от родов и местностей, и преимущественно они называются и антами.

Также Иордан сообщает, что все племена венетов «происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов».

Византийский историк Прокопий Кесарийский, который был лично знаком с представителями славянских и антских племён, также указывает на их этническое родство:

«…У тех и других единый язык. Да и внешностью они друг от друга ничем не отличаются, ибо все и высоки, и очень сильны, телом же и волосами светлые. Образ жизни неприхотливый, но и в простоте [своей] они сохраняют гуннский нрав. Да и имя встарь у склавинов и антов было одно».

Анты жили на территории современной Украины, в междуречье Днепра и Днестра, примыкающем к Черному морю. Иордан в своем повествовании «О происхождении и деяниях гетов», датированным 551 годом новой эры, так описывал места проживания антов:

«…У левого их склона [Альпы], спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов. Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. Склавены живут от города Новиетауна и озера, именуемого Мурсианским, до Данастра [Днестра], и на север – до Висклы [Вислы], вместо городов у них болота и леса. Анты же – сильнейшие из обоих [племен] – распространяются от Данастра до Данапра [Днепра], там где Понтийское [Черное] море образует излучину; реки эти удалены одна от другой на расстояние многих переходов».

Кстати, есть версия о том, что прямыми потомками и наследниками антов являются Вя́тичи – восточнославянский племенной союз, населявший в VIII – XIII веках бассейн Верхней и Средней Оки, на территории современных Московской, Калужской, Орловской, Рязанской, Смоленской, Тульской, Воронежской и Липецкой областей (ср. с санскрит. vatsá – дитя, ребёнок, дорогой).

Споры по-поводу этимологии этнонимов «ант», «венд» и «венет» разгораются нешуточные, а поскольку мы начинали не с этого, то ограничимся тем, что предложим вам самим расставить акценты в значении древнего русского имени Ваня, путём анализа созвучий в разных языках: санскрит: ванда – вера, ванча – желание, ван – атака, нападение, любить, вана – вода, лес, ваня – подкоп, вена – музыкант, венмару – топор; венгерский: van – существовать, бывать, встречаться, иметься, быть, помещаться, оказываться, водиться, стоить, просуществовать, происходить, случаться, являться; гаитянский: van – ветер; чешский: van – дыхание; древнерусский: вона – запах, аромат; нидерландский: van – от, про (ср. Jean-Claude Van Damme); шведский: van – привычный, опытный; английский: vend – продавать, торговать, распространять, выдвигать, развивать (мысль); английский: want [wɒnt] – желать, хотеть; английский: wend – идти, направляться, держать путь, двигаться; датский: vand – вода; люксембургский: wand – ветер; немецкий, нидерландский: Wand – стена; английский: wand [wɔnd] – прут, розга, жезл; английский: wander – странствие, бродить, блуждать, витать, вести себя; русский: ванда, ванта – род большой верши, из лозы, для ловли рыбы в ярах и омутах; вандовщик – рыбак, ловящий рыбу вандой; вановщичий – ему (вандовщику) свойственный, принадлежащий; вентель, вентер – сеть, плетеная из прутьев лозы; вентерщик – делающий снаряды эти и ловящий ими рыб или птиц; таджикский: ванд – крепление, привязь; вананг – виноградная лоза, выделяющая сок при поздней весенней обрезке; жердь (для подвешивания виноградных гроздей на зиму); русский: веньгаться — упрямиться, перекоряться, привередливо отказывать; фарси ванг-ванг (звукоподр.) — визг, всхлипывание, дребезжание.

Оптимизация значений позволяет нам опираться на общий смысл и этнонима, и имени, как на символ движения, что присуще и воде (водить), и ветру (веяние), и человеку-водителю (вождь), тем более, что на вендском наречии (диалект древнерусского) вендить означало водить, будучи ведущим. Так что, не исключено, что имя Ваня, самым естественным образом подвязано к понятию веян (ср. анг. way [weı] – путь, дорога, ведёт; с др.-рус. вейя – ветка), что как раз угадывается в украинском віяння – веяние; и чешском vanutí – веяние. Судя по всему, имя Вениамин (ивр. ‏Биньямин – младший сын библейского патриарха Иакова и его любимой жены – Рахили) не менее напрасно всерьёз считают «полным» вариантом якобы производного от него краткого имени Веня – скорее, это привычная и удобная подмена.

Не оттуда ли древнескандинавская Vanadís – дочь Ванов, в германо-скандинавской мифологии богиня любви и войны, жительница Асгарда? Ведь, Ваны (др.-сканд. Vanir) – группа богов в германо-скандинавской мифологии. Они значительно древнее и мудрее асов (готов), с которыми то враждуют, то заключают союз (ср. с исл. vinur – друг; дат. ven – друг; нор. venn – друг; и швед. vän – друг). Ваны обитают в своей стране – Ванахейме, которая, согласно «Саге об Инглингах», располагалась в Северном Причерноморье к западу от реки Ванаквисль (Дон).

К тому же, словацкий и чешский историк Павел Шафарик сближает имя ванов с этнонимом венеды, а также топонимом Вантит – историческая область России, по-видимому связанная с расселением вятичей (Ока, верхний Дон). В эпоху германских миграций территорию Ванахейма (буквально «Земля Ванов») населял славянский народ антов!

Вот вам и стереотип Ивана-дурака в лице, хоть и смекалистого русского человека, но «не помнящего родства» с древнейшим именем своих предков – славного народа русовласых Вань (Ваней). Подтверждением чему служит древнерусское личное имя Вандал – так летописи именуют Венда, сына князя Славена. Существовал и уменьшительный вариант данного имени, указующий на династическую, родовую принадлежность – Вандыш, а также женское имя Ванда, произведённое от мужского оригинала Вандал – Венд (славянин). Параллельно с ним существовал и «свойский» вариант Веня – тоже от полного имени Венд, вопреки всеобщей убеждённости современных Россиян в том, что оно якобы произошло от «полного» Вениамин (ивр. ‏Биньямин) – младший сын библейского патриарха Иакова и его любимой жены – Рахили. Ну что же, если какому-либо русскому очень этого хочется – в добрый путь, разделяйте его судьбу также, как и историю еврейского имени: «… он родился по дороге в Вифлеем. Рахиль после родов захворала и скончалась. Перед смертью она нарекла сыну имя – Бенони, что значит «сын скорби». Однако, Иаков, находя в нём после смерти Рахили главное себе утешение, дал ему другое имя – Вениамин, что значит «сын моей десницы». То бишь, читай «сын моей правой руки»! Ну как, нравится?

ЖЕНЯ [ʐə’n {{ʲ}} ə]. Почему такие разные в произношении и этнической принадлежности слова значат одно и то же имя – Женя и Евгения? Давайте, разберёмся: Евге́ний – личное имя греческого происхождения; восходит к др.-греч. ευγενής – «благородный», «знатный», образованного от, буквально: др.-греч. ευ (еу) – «хорошо» и др.-греч. γένος (генос) – «рождённый», «род».

Начнём рассмотрение значения этого имени с самого близкого по смыслу понятия ЖЕНщина (буквально ЖЕНа/с ЧИНА по отношению к МУЖу/ЧИНА): армянский կին • kin – женщина; белорусский жанчына – женщина; болгарский, македонский жена – женщина; боснийский, сербский, хорватский, словацкий, чешский žena – женщина; венгерский nő, asszony – женщина; волапюк jimen – женщина; гавайский wahine – женщина; готский qino – женщина; греческий γυναίκα • gunaica – женщина; датский kvinde – женщина; древнегреческий γυνή • gina – женщина; исландский, фарерский kona – женщина; китайский nǚ, nǚzĭ – женщина; корейский gyejip – женщина; малайский wanita – женщина; ненецкий не – женщина; непальский не – женщина; норвежский kvinne – женщина; персидский zan – жена, женщина; арийский gwe’n-eh – женщина.

Далее приводим перечень разноязычной огласовки слова жена, поскольку в старину так называлась всякая женщина: старосл. жена, польск. żona, авест. gənā, греч. gunē, англ. cwēn/queen, санскр. gnā; jani, др.-прусск. genno, арм. կին (kin/k {{ʼ}} in/gin), алб. zonjë, ирл. ben/bean, валлийск. benyw, кашмирск. zanānū, готск. qino, др.-норв. kona, нем. quena, перс. zan, фриг. bonekos, тохарск. śäṁ/śana, лувийск. wanatti-, руника kwena – женщина; санскрит janī – женщина; словенский ženska – женщина; суахили mwanamke – женщина; таджикский зан – женщина; украинский жінка – женщина; шведский kvinna – женщина; яванский wadon – женщина.

Как вы сами видите, при постоянной модуляции начальной согласной в паре с корневой гласной, неизменно присутствует устойчивое корневое ядро Н, являя собой матрику «проНИКновения», как это мы уже наблюдали много ранее, например, в слове НяНя. А поскольку корень НИК обнаруживается в слове НИКнуть, в смысле ГНУться, то глагол наГИНАть становится сродни понятию поЖИНАть, где корень ЖИН сливается в унисон с украинским жінка, как наименование будто бы той ЖЕНщины, которая ЖНёт! Казалось бы, «совершенно случайное совпадение» слов в русском языке почему-то подтверждается историческим фактом о том, что ЖАТва вручную производилась, как правило, исключительно женщинами, вооружёнными серпами, в то время как на сенокосе орудовали косами только мужики! А в СССР настолько гармонично ассоциировалась ЖНИца с ЖЕНщиной, что знаменитая скульптура Веры Мухиной «Рабочий и колхозница», где крестьянка держит над головой серп, до сих пор считается неофициальной эмблемой Советского Союза, по мнению многих критиков – величайшим произведением скульптуры XX века… И что интересно, в других языках видны те же фонетические параллели жнивья с жёнами! Сравним:

белорусский жніво – жатва ==========> украинский жінка – женщина;

чешский žně – жатва ===============>

словенский ženska – женщина;

армянский հնձել • hndzel • hnjel – жать ===> армянский կին • kin – женщина;

чешский žnout – жать ==>

сербохорватский, чехословацкий žena – женщина;

эстонский vajutama – жать ===========> малайский wanita – женщина;

литовский pjūtis – жатва =========>

белорусский пажаніцца – пожениться;

литовский pjovimas – жатва ==========>

чешский oženit – поженить;

армянский կեռացնել • keṙac’nel – гнуть => армянский կին • kin – женщина;

немецкий hinzielen – гнуть ===========>

готский qino – женщина;

украинский гнути – гнуть ============>

санскрит gnā – женщина;

белорусский згінаць – сгибать =========> др.-прусский genno – женщина;

латинский sinuo – сгибать =============> тохарский śäṁ/śana – жена;

арийский ghwel – сгибать ===========>

арийский gwe’n-eh – женщина;

русский выминать – выжимать =======> латинский femina – женщина.

Однако, не стоит воспринимать близость данных корней однобоко, в узком русле «сель. хоз. работ», ведь речь идёт о глубинном смысле исходных значений, которые могут крыться в связке с сопутствующими понятиями. Ведь, такой оборот речи, как «поЖИНАть уРОЖай», можно понимать, как переносный смысл слова РОЖать (ср. с санскр. джати, джанма – рождение), что, практически, значит тужиться и выЖИМать из себя ребёнка (ср. с литовским gimdyti – рожать)! Просто сравните слово жим со словом, хоть и на искусственном языке волапю́к, но словно бы описывающим сам процесс родов: волапюк jimen – женщина! Кстати, воляпюк (Volapük: от vol «мир» в род. падеже + pük – язык, то есть «мировой язык») – международный искусственный социализованный язык, созданный в 1879 году немецким католическим священником Иоганном Мартином Шлейером. Сейчас используется вариант волапюка, реформированный Ари де Йонгом в 1929 году и представленный широкой публике в 1931 году.

Но если для кого-то слово на искусственном языке не может быть аргументом, то приведём в сравнение «не искусственные» слова:

эстонский sünnitama – рожать ==========> тохарский śäṁ/śana – жена;

финский synnyttää – рожать ============> тохарский śäṁ/śana – жена;

китайский shēng – рожать ==========>

тохарский śäṁ/śana – жена;

армянский ծնունդ • çnund – роды ======> армянский կին • kin – женщина;

латышский dzemdības – роды ==========> авестийский gənā – жена;

литовский gimdymas – роды ===========> греческий gunē – жена.

Так вот, если отталкиваться от значения выжимания-выталкивания-выкидывания плода в момент схваток, вложенного в понятие род (ы), а посредством этого – и в понятие жена (ср. с др.-рус. женуть – гонять), то многие иностранные слова становятся легко читаемыми по-русски! Смотрите:

азербайджанский nöz • нөз – род =====>

китайский nǚzĭ – женщина;

азербайджанский nəsil • нәсил • näsil =====> венгерский nő – женщина;

русские понятия: на сНОСях – поНЕСла – поНОС – приНЕСла (потомство);

азербайджанский cins • ҹинс – род ====>

армянский կին • kin – женщина;

английский kind – род =============>

готский qino – женщина;

английский kin – род =============>

норвежский kvinne – женщина;

русские понятия: выКИДыш – выКИНула – поЧИНала – заЧИН (плод);

английский gender [{{ʹ}} dʒendə] – род ====>

прусский genno – женщина;

русские понятия: поЖИНать – ГИНуть – выГНать (из себя плод);

английский sex – род =============>

ингушский сесаг – женщина;

русские понятия: выСЕКать – СИГануть – выСЕЧь (из себя плод);

английский sort – род ============>

санскрит strī – женщина;

армянский սեռ • seŗ • seṙ – род =====>

осетинский сылгоймаг – женщина;

русские понятия: СОРить – СЫЛать – СТРИть – проСТИРаться (метать);

литовский giminė – род ============>

волапюк jimen – женщина;

русские понятия: выЖИМать – ЖАТва – поЖИНать (приплод).

Таким образом, во многих языках, и русский не исключение, в исходном значении слова жена, вложено понятие роженица, причём в самом практическом смысле! Вот лишь немногие русские (!) корни, которые легли в основу некоторых иноязычных словообразований со значением род (ы) и жена: ЖИМ – ЖИН – ГИН – ЧИН – КИН – КИД – СЫЛ – СОР – НЕС и т. д.

А теперь хотелось бы соотнести название города в Италии Ге́нуя (итал. Genova [{{ˈ}} d {ʒ}{ }ɛːnova], лиг. Zena [{{ˈ}} {z}{ }eːna], латин. Genua, Ianua) с названием швейцарского города Жене́ва (фр. Genève [ʒə {{ˈ}} nɛv], франкопров. Geneva). Ведь слова эти родственны, и вот как пытаются их перевести: «Название города Генуя, вероятно, имеет лигурианское происхождение от слова гену, означающего колено, т. е. „угол“, и намекает на географическое положение города». Вообще-то, лигурийцы называли этот город Zena, что даже орфографически совпадает с сербским žena (женщина), а ведь сербы в современной Черногории соседствуют с потомками лигурийцев на границе с современной Италией, и могли когда-то тесно общаться, обмениваясь, в том числе, и именами (ср. с англ. Xena – Зе́на, главный персонаж телесериала «Зена – королева воинов», от греч. [ksenia] – гостеприимная). Но даже, если это и так, как нам растолковывают учёные, то слово колено могло иметь и другой смысл, а именно поКОЛЕНие, по-другому РОД, что звучит по-шотландски clan, а на латыни genus (ср. с др.-греч. {{Υ}} γίεια – богиня здоровья Гинея)!

И ещё одна интересная аналогия: «Ге́ний (от лат. genius «дух», также – джинн, араб. «иджтинан», что означает «скрытность, невидимое сокрытие») – в римской мифологии: духи-хранители, преданные людям, предметам и местностям, ведающие появлением на свет своих «подопечных»… Отсюда и чёткое соответствие с русским выражением самоРОДок или приРОЖДённый!

Ну вот это слово уж все знают: «Ген (др.-греч. γένος – род) – структурная и функциональная единица наследственности живых организмов». То есть, ген – это материальный носитель наследственности, иначе, носитель информации. А что такое информация? Это знание. И как оказалось, слово жена имеет косвенное отношение к понятию знание, и отчасти является носителем значения знать! Недаром предельно созвучны такие понятия, как Ге́незис (греч. génesis) – происхождение, возникновение, зарождение и Гно́зис (от греч. γνώσις) – высшее, эзотерическое, откровенное, мистическое знание! Для того, чтобы понять, насколько прочно эти значения связаны не только в греческом, но и других языках, включая русский, разобьём перечень разноязычных огласовок понятия жен (щин) а на условные подгруппы по созвучиям корней:

ГРУППА КОРНЕВОЙ МАТРИЦЫ К-Н (Ц-Н; С-Н):

испанский ciencia – знание ============> тохарский śäṁ/śana – жена;

латинский scientia – знание ============> тохарский śäṁ/śana – жена;

немецкий Kenntnis – знание ============> датский kvinde – женщина;

нидерландский kennen – знание =========> армянский կին • kin – женщина;

норвежский kunnskap, kjennskap – знание ==> норвежский kvinne – женщина;

шведский kännedom – знание ===========>

готский qino – женщина;

эсперанто kono – знание =============> исландский kona – женщина;

английский know – знать ============>

руника kwena – женщина;

баскский jakin – знать ==============>

гавайский wahine – женщина;

гаитянский konnen – знать ============> исландский kona – женщина;

шведский kunna – уметь, мочь, знать =======> шведский kvinna – женщина;

шведский känna – чуять, ощущать, знать ===> исландский kona – женщина.

ГРУППА КОРНЕВОЙ МАТРИЦЫ З-Н (Ж-Н; Д-Н):

литовский žinija, žinojimas – знание =====>

юж.– зап.-слав. žena – женщина;

таджикский дониш – знание ==========>

яванский wadon – женщина;

белорусский знаць – знать =========>

венгерский asszony – женщина;

болгарский зная – знать ===========>

таджикский зан – женщина;

латышский zināt – знать =======>

персидский zan – жена, женщина;

польский znać – знать =========>

словенский ženska – женщина;

сербохорватский знати, znati – знать ===> китайский nǚzĭ – женщина;

санскрит jñā – знать ============>

санскрит gnā; jani – жена.

А теперь, ради эксперимента, соотнесите санскритское знать по падежам с русскими частями речи в значении ЖЕНитьба:

pr. jānā́ti/jānīté – IX; =============>

русское женатик/жените;

fut. jñāsyáti/jñāsyáte; ============>

русское женюсь/женись;

pf. jájñau/jajñe; ================>

русское женю/жени;

aor. ájñāsīt/ájñāsta; ==============>

русское оженить/поженятся;

pp. jñātá ======================>

русское женатый/женаты.

ГРУППА КОРНЕВОЙ МАТРИЦЫ Г-Н (ДЖ-Н):

арийский gneh – знать ============>

санскрит gnā — жена;

ирландский gnath – знать ==========> авестийский gənā — жена;

валлийский gnawd – знать ==========>

прусский genno — жена;

греческий gignōmi – знать ==========>

греческий gunē — жена;

латинский cognoscō – знать =========>

армянский կին /gin — жена.

Далее, если хотите, попробуйте самостоятельно сравнить нижеприведённые иностранные слова в значении знать с понятиями в русском языке, уже рассмотренными нами ранее – уверен, у вас получится, и обязательно найдутся «случайные» созвучия: лит. žinoti, авест. paitizānənti, ст.-англ. cnāwan, тохарск. knān/nān, алб. njeh, хетт. kanes, арм. ծանոթ (tsɑnotʰ/ts {{ʼ}} ɑnotʰ/dzɑnot {{ʰ}}) – знакомый, кашмирск. zānun, осет. zonun, нем. kunnan/können; irchennan/kennen, перс. xšnāsātiy/, др.-норв. kunna; kenna, др.-прусск. posinnāts, готск. kunnan; kannjan, умбр. naratu.

Итак, мы воочию убедились в том, что значение знать косвенно «подвязано» к понятию жена (ср. с др.-греч. евгенис ευγενής – знатный). Почему? Смею предположить, что буквальное сходство этих слов оправдано их общей не только семантикой, но и исходной этимологией! Схематически это сопоставление выглядит примерно так: ЖЕ/НА, где начальный слог ЖЕ (в данном случае) – это служебная частица речи, которая служит для эмоционального выделения, подчёркивания, к примеру, «НА ЖЕ!», только слоги здесь расположены в последовательности, обратной изначальной морфеме «ЖЕ НА!», и главным слогом является НА с корневым ядром Н, как в венгерском nő – женщина и китайском nǚ – женщина, то есть в словах, равнозначных тем же русским междометиям, как в обращении «НО ЖЕ!» или «НУ ЖЕ!» (ср. с кит. nǚzĭ – женщина). А означает междометие «на!», в смысле «возьми!» (ср. с др.-рус. наяти – нанять), ничто иное, как «начь!», в смысле «прячь!», что согласуется с глаголом повелительного наклонения «заначь!», а по-иному «ЖЕ/НАчь!», или кратко «ЖЕ/НА!» (ср. с тадж. занак – жена). Благодаря матрике «проНИКновения» Н, мы по логической цепочке выходим от глагола ЗА/НАЧЬ, через неизбежную редукцию безударной гласной А в слове З/НАЧЬ, к глаголу неопределённой формы З/НАТЬ, где в начальной согласной З легко угадывается приставка ЗА! И это не стоит труда проверить, проводя простейшую градацию: ЗА/НАЧЬ (ср. с латыш. аizņemt — занять) – ЗА/НАТЬ (ср. с арм. tsɑnot {{ʰ}} /dzɑnot {{ʰ}} – знать) – ЗА/НЯТЬ (ср. с кит. zhànjù – занять) – ПРИ/НЯТЬ (ср. с лит. užimti, užėmė – занять) – В/НЯТЬ, что само по себе оЗНАЧает: поЗНАТь – поЖИНАТь (ср. с прусск. posinnāts – знать) – поЖЕНАть (ср. с авест. paitizānənti – знать) – ЖЕНАть (ср. с перс. xšnāsātiy – знать), и в конце концов ЖЕНА (ср. с санскр. jajñe – знать). Вот вам и связь понятий: жена – жница – знахарка!

Чем обусловлена подобная эволюция элементарного обращения в имя нарицательное? Первобытными условиями! Мужчина, в нашем случае муж, в незапамятные времена был, прежде всего, воином-добытчиком-охотником, который приходя домой, протягивал трофей жене, восклицая при этом: «Же на!». Забавно? Да. Только надо чётко себе представлять, что под «подарками» от мужа, и в начале времён, и в наше время, можно подразумевать всё, что угодно! Подумайте, что? И любые ваши предположения будут иметь основания!

Сказки? Мистика? Народная этимология? Называйте это как угодно – главное для меня в данный момент – доходчиво донести до вас, уважаемые читатели, суть собственного метода расшифровки, пусть даже таким примитивным способом, всё же лучше, чем выливать на ваши светлые головы тяжеленный ушат мутной воды, коей является чуждая русскому человеку нерусская терминология. Разумеется, нападки скептиков и критиков будут опираться на несоответствия наших доводов с иноязычными формами понятия жена. Но и на это у нас найдутся примеры сходных морфем! Вот, взгляните на фрагменты словообразований, участвующих в эволюции слова жена, по нашей версии:

Приставка ЖЕ и параллели:

английский so – же ================>

венгерский asszony – женщина;

английский then – же ========>

армянский tsɑnot {{ʰ}} /dzɑnot {{ʰ}} – знакомая;

латышский jel – же ================>

словенский ženska – женщина;

литовский gi – же =================>

армянский կին /gin – жена;

португальский quanto – же ==========>

английский queen – жена;

португальский já – же =============>

санскрит jani – жена;

санскрит evá – же =============>

мокшанский ава – женщина;

узбекский esa – же ===============>

тохарский śäṁ/śana – жена.

Междометие НА! (возьми!, прячь!) и параллели:

белорусский увівай! – прячь! ====>

английский wife, wive – жена, жениться; норвежский gjemme – прячь! =========>

литовский giminė – род (ы);

шведский gömma – прячь! ==========>

волапюк jimen – женщина;

китайский ná — возьми! ====>

китайский nǚ, nǚzĭ – женщина;

эстонский võtma — возьми! =======>

английский woman – женщина.

А вот причина наречения мальчиков и звания мужчин именем Женя, видится мне очень даже просто объяснимой. На фоне всех выше перечисленных значений легко прочитывается старорусское слово жень – стремянки, лазиво, снасть для лаженья борти, добычи меда (ср с лит. гейнис), как одно из приспособлений для поЖИНания дикого мёда. Как вы понимаете, это абсолютно не значит, что все Жени «авансом» были названы «пчеловодами». Зато будущими ЖНецами – это запросто, а в придачу и завидными ЖЕНихами, да ещё и много ЗНающими.

ШУРА [«ʂurə]. Очередь за якобы русифицированным ответвлением имени Александр под именем Шура, и иже с ним Шурик. Ну, «естественно», мы не могли обойти стороной такое до буквы созвучное звание родословной как шурин. Весьма забавную формулировку этому названию родственника даёт Владимир Иванович Даль в своём «Толковом словаре», приводя в пример народную поговорку: «Зять любит взять, тесть любит честь, а шурин глаза щурит». Удивительно точно получается по форме, но достаточно далеко по содержанию. Ведь, в слове шурин главенствует корень ШУР, а в слове щурит – ЩУР, что в русском языке имеет совершенно разное значение. И потом, надо чётко понимать, что народные пословицы и поговорки обычно складываются в простую рифму, и не всегда основываются на прямом значении отдельных слов.

Предлагаемый далее перечень слов с корнем ШУР из русских диалектов, должен приоткрыть завесу этой «тайны»:

шуркать (шуркнуть, шаркать, шерошить) – тереть, скрести, наводить шорох;

шуркать – возиться, копаться, рыться, шарить, искать чего; шуркнуть – шмыгнуть, прокрасться, пробежать втихомолку, юркнуть, шурк!; шураль – истопник, кочегар (т. е. тот, кто шурует, шурудит в печи!); шурукать – шушукать, шептаться с кем; шурчать – шуршить, производить шорох, шелест; шуры-муры – тайные переговоры и замыслы.

Становится совершенно понятно, что корень ШУР – это некий «носитель звука», лёгший в основу многих слов, и наделяющий их значением шуршания, шороха, шарканья, что в свою очередь исходит не только от звуков жизнедеятельности человека, но и от его вербального проявления, или попросту из его уст, когда он с кем-то говорит шёпотом, шушукается. В нашем конкретном случае, если мы выводим слово шурин из корня ШУР (а откуда же ещё?!), то получается, что брат жены, в представлении того, кто его так нарекает, выглядит своего рода «тайным агентом» своей семьи, который ведёт «тайные переговоры» со своей сестрой (женой зятя), причём, вовсе не обязательно во вред её мужу, или в ущерб его родителям! Это может быть чисто этической стороной дела, и носить характер… ну, например, банального стеснения или нежелания предавать огласке маленькие семейные секреты и неприятные новости от родни. Но, что самое интересное – эта наша, на первый взгляд «сомнительная», версия находит свою аргументацию в персидском языке, где хоть и нет ни намёка на шурина, зато очень ярко отражена характерность производных от корня ШУР слов, которые так или иначе связаны с вышеизложенными русскими понятиями: шӯравй – советский (в см. совещательный, т. е. переговорный! ср. с сербохорватским шу̑ра, мн. ч. шу̑ре̑, шу̏реви – шурин, шурий, шурьевы); шурако – сотоварищи, товарищи (от шари́к – соучастник, напарник, друг); шуруқ – проявление, обнаружение (ср. с рус. шуркать – шарить, искать!); шурт (а) – отряд городской охраны; попутный (о ветре, а значит и шуршащий!); шарт – уговор, договор, соглашение; уславливаться, уговариваться, заключать договор, соглашение; биться об заклад, держать пари (ср. с др.-русским шерт – клятва, напиток, договорные отношения!); шурӯъ – начало, начинание (ср. с рус. «шуруй!» – начинай!, валяй!, иди!, пошёл!);

шурафо – (мн. ч.) от шариф – 1.знатный, благородный (по происхождению); 2. честный, благородный, порядочный; 3. святой, священный; почитаемый (а значит тот, о ком говорят, к кому обращаются с речью! ср. санскр. шура – герой).

Но ведь латинское heros «герой» происходит от греческого heroe «защитник», которое восходит к индо-европейскому корню ser-, включающему в себя значение «наблюдать, предохранять, страховать». А «страховать», в свою очередь, по английски будет insure (в оригинале ensure), с корнем sur-, в значении «заверять, убеждать, уговаривать»! Таким образом, от санскритского шура – герой, через английское sure [ʃuə] – уверен, убеждён, заговорен, мы вновь, вернулись «на круги своя» – к однокоренным русским понятиям шурукать – шушукать, шептаться с кем; а также шуры – тайные переговоры, которые послужили словообразованию шурин – наименованию того, кто для своей сестры (жены своего зятя) может выполнять роль и «тайного советника», и «страховщика», а если потребуют обстоятельства, к примеру, буйное поведение зятя по отношению к своей жене (сестре шурина), то и «телохранителя» своей родной сестры. Впрочем, вряд-ли дело доходило до этого «на заре цивилизации», в те старые добрые времена возникновения на Руси имён родословной, и всё обходилось, скорее всего, безобидным шушуканьем «о семейном», редким шуруканьем между женой и шурином, да его поглядыванием на своего зятя весёлым прищуром.

Само собой, ко всему вышеизложенному имеет самое непосредственное отношение и такое свойское имя как Шурик. Но что самое интересное, его греческий аналог Александр как «защитник людей» почти совпадает по значению с, однокоренным русскому имени, санскритским шура – герой, и я даже уверен, что неслучайно. Ведь в русском восприятии корневая матрица Ш-Р сама выводит нас на изначальный смысл имени Шура, с помощью своих производных, дающих качественную характеристику самому носителю, а именно: ШУРа – это тот, кто: ШУРует – проявляет, развивает энергичную деятельность, действует активно, с азартом (ср. с др.-рус. лич. им. Ошурок – остаток, то есть, по-сути «наследник»); ШАРит – понимает что-либо, разбирается в чём-либо; ШИРяет – летает, широко взмахивая распростертыми крыльями, что в переносном смысле означает «широко мыслит» и «делает с размахом», а когда требуется, то и ШОРит – защищает.

САША [’saʂə]. В отличие от имени Шура, никоим боком не влезающим в греческую фонему Αλεξανδρος (Александрос), но почему-то приравненного к ней, имя Саша, как нам объясняют специалисты, произошло, дескать, от промежуточной формы АЛЕК/САША. Ага! Тогда где гарантии, что последнее не выросло из похожего, но всё же другого греческого Αλέξιος (Алексиос) – Алексе́й (ɐl {{ʲ}} {ɪ}{ }kˈs {{ʲ}} ej)? Нет ответа. Ладно, ещё вопрос: а как быть с несколько иной озвучкой Александра в свойском просторечии Саня? Ведь, следуя предыдущей логике, должна быть вульгарная вариация переходной формы АЛЕК/САНЯ. Увы, её нет и никогда не было! Какой вывод напрашивается? Вот именно: ни Саша, ни Саня, и уж тем более, ни Шура, не имеют, не просто прямого, но даже косвенного этимологического отношения к упомянутому греческому «оригиналу», а являются ничем иным как исконно русскими, причём, древними именами. Что же они могли означать на момент своего вхождения в оборот?

Разумеется, невозможно определить истинный смысл слова прямо сходу, к тому же единый, да ещё ставший именем собственным, а затем и личным. Зато мы с лёгкой уверенностью можем найти родственные понятия, лёгшие в основу этих имён. И неважно, что некоторые находки будут обнаружены не только в нашей родной речи – в конце концов, все они когда-то принадлежали одной индо-европейской языковой общности, а значит и единому прото-этносу, имя которому – арии.

Обратите внимание на удивительную фонетическую близость исследуемого русского имени с иностранными словами, которые, в свою очередь, поразительно согласуются между собой в своей семантике. Так, например, таджикское саш – ловушка, своего рода «средство связывания», в точности до буквы перекликается с однокоренным английским sash [sæʃ] – пояс, кушак, лента, переплет, перевязь. Подобное смысловое созвучие имеет продолжение уже в санскритском саяна – связь, соединение. А там, где «связь» и «соединение» обретает переносный смысл человеческого общения – приходит известность, что на обще-иранском наречии звучит как san, что само по себе отражает санскритское сан – слава, честность, подарок. Последнее ничто так точно не может передать, как русское понятие, в подаче В. И. Даля:

«Сан – высокий чин или званье, знатная должность, жалованное достоинство, почет. Сан государя, министра, воеводы, архиерея. По сану и честь. Каков сан, таков и почет. По сану и почет».

Есть попадание? Несомненно! Черпаем сведения там же:

«Сан – стар. стан, осанка, рост. Возрасту и сану был среднего. Сановная особа, сановннк, -ница, высокого сана, вельможа. У вельможи все сановничьи приемы. Сановитый, осанистый, взрачный, видный, рослый и статный. | Знатный родом, вообще, у кого сановные, вельможные предки. Сановность, состоянье, качество, иногда свойство по прил. Сановничество ср. собират. все сановники вместе и вообще. Сановитость, то же, но бол. о внешнем, величавые приемы. Санолюбивый, санолюбець, жаждущий сана, почета, знатности».

Стоп! А не метафорой-ли русского имени является последняя строчка? Смотрите: Саня – санолюбивый, санолюбець, жаждущий сана, почета, знатности. Ну, прямо-таки настоящее, что ни на есть, буквальное толкование! Теперь возвращаемся к началу текста, раскрывающего этимологию слова: «Сан – это стан и осанка». А теперь сравните: санскритское а́сана (санскр. āsana – сидячая поза, место для сидения, поза) – согласно Йога-сутрам Патанджали, «это положение тела, которое удобно и устойчиво»; то есть, по-сути, стойка и статус; с русским осанка – это привычная поза в покое и при движении; положение тела, которое регулируется бессознательно, на уровне системы условных рефлексов, так называемым двигательным стереотипом; человек имеет только одну, присущую только ему привычную осанку; осанка обычно ассоциируется с выправкой, привычной позой, манерой держать себя; то бишь, в дух словах, стан и стать. Убрав явную приставку О в слове О/САНКА, какую основу слова получим? Точно – САНКА (ср. с умен. Санька)! На что смахивает? Конечно же на «санки»! По-другому – «сани». Если сани – это «они» (очевидно, что «связанные»), множественное число, то как могло бы звучать число единственное? Саня! Или, как его вариация в древнерусском личном имени Санко, от понятия «сань» – полоз, видимо, по любимому занятию малыша ползать по полу. То есть, в чистом виде то же самое имя, которое теперь уже не составит труда разобрать по крупицам. Итак, раз понятие «сан» рождено от слова «стан», то, соответственно, «сани» – это буквально «стани» – то бишь, та самая важная часть повозки (полозья), на которую можно что-либо уСТАНовить, либо просто СТАТЬ, что является одновременно и глаголом, в значении «опереться», и существительным, в значении САН (ср. с лат. status – состояние, положение, сан)! Итого, на выходе получаем исходное значение начального понятия, заложенного, как в имени существительном, позже собственном, а затем и личном Саня – статный. Может таковой быть «защитником людей», как Александр? Естественно!

Ну, а помня о способности Саши быть «связующим звеном», судя по английскому sash [sæʃ] – перевязь, и за всех «тянуть лямку», как это видно по бретонскому sachañ [{{ˈ}} saʃã] – тянуть, постепенно приходим к пониманию тесной взаимосвязи понятий «приставить» и «привязать» – то есть навыков, так необходимых любому «защитнику людей», поэтому привычное в России имя нам представляется уже в новом качестве древнего значения: Саша – связный, связной. И поскольку САН – от СтАН, то и САШ – от СтАШ, то почувствуйте разницу: оСТАНкино – оСТАШкино! Таким образом, Саня и Саша – имена, точнее, слова единого происхождения, просто с разными вариациями связки (суфикса) Н и Ш.

НАТАША [nɐ’taʂə]. Есть одно ёмкое определение, возникающее из совокупности сразу нескольких понятий род – поколение – племя – народ, ставшее международным, нация также имеет своё отражение и даже общие корни в русском языке. Начнём с одного из значений английского nation [’neɪʃ (ə) n], которое в переводе на русский даже произносится практически одинаково – наши, наша страна! Случайно ли? Попробуем найти русские созвучия, соответствующие производным от этого латинского слова:

natio – рождение, происхождение, род, племя, народность, народ, сословие, разряд, слой, порода, языческие народы (ср. с рус. Наше); nature – природа, сущность, основное свойство, нрав (ср. с рус. Нутро); natal – относящийся к рождению, родной (ср. с рус. Начало); natus — сын (ср. с рус. Наче — лучше, прочней, красивей); исп. nacer – рождаться, появляться на свет, происходить, вести свой род, иметь природные способности, наклонности (ср. с др.-рус. Начия – образ или способ, прием, манера; обычай, обряд, обыкновение, заведение; привычка, нрав, свойство).

Сомневаетесь в этимологической близости оригинала с русским созвучием? Хорошо, тогда читайте по слогам и по буквам официальный перевод.

Итальянский: nascere – рождаться, вылупливаться, зарождаться, появляться, вытекать, возникать, начинаться, брать начало (!).

Ну что? А произносится это итальянское слово так: [на'шере] – НАШЕре! Португальский: nascer [насе'х] – начало (!) – НАСех!

Персидский: nəsil • нәсил • näsil • насл – поколение, потомство, потомки; род, племя; приплод (ср. с рус. Начало – зачать, початок, искони).

Плавно переходим к переводу слов наше и нас: Итальянский: nostro – наше (ср. с рус. Нутро!);

Литовский: mūsų – наше (ср. с рус. мы); Английский: us [ʌs] – нас; Шведский: oss – нас; Эдо, Эсперанто: nin – нас (ср. с др-рус. Ны – мы); Прусский: nuson – нас (ср. с анг. nation – наши, наша); Санскрит: nаs – нас; Авестийский: nа – нас; Осетинский: nа, næ – нас, наш; Греческий νώ – нас; Латинский: nōs – нас; Албанский: nа, nе — мы, нас (ср. с др-рус. Ны – мы); Готский, Тевтонский: uns – нас; Арийский: n̥s – нас; Хеттский: nаš – нас (ср. с рус. Наш); Тохарский: nās – нас; Литовский: nuodu – нас, наш (ср. с рус. приНудить).

А теперь сосредоточьтесь! В русском и всех остальных славянских, а также некоторых индо-европейских языках слово НА в старину было и предлогом, и приставкой, означающим «рост, прибавление, умножение», и междометием, означающим «глянь, получи», и местоимением, означающим НАС (стар. НЫ). И сейчас вы своими глазами увидите, как легко и не принуждённо мы с вами сделаем фоносемантический переход от русского речевого оборота к общеевропейскому понятию нация:

«…междометие на́-ка, на́тко, 2 л. мн. на́те, укр. на, на́те, блр на, на́це, болг. на „глядь“, сербохорв. на̑, словен. nа̑, nаtе, слвц. nа, чеш. nа, nаtе, польск. nа, nać. Родственно лит. nà, лтш. nа „ну“, др.-инд. nā́-nā „в разных местах, по-разному“, греч. νή, беот. аркад. νεί „право, воистину“, лат. nē „да, так, поистине“, наряду с греч. ναί, лат nае. Существуют попытки сблизить с он».

Вот так! А ведь местоимение ОН германских языках принимает форму числительного ОДИН (и даже верховного бога), в романских же, помимо этого, ещё и ЕДИНство:

английский – one, once, alone; латинский – unus; немецкий – ein; нидерландский – alleen, een; шведский – allena, en, ensam, ett; эдо, эсперанто – unu; древне-скандинавский – Óðinn; древне-русский – один, иной, инок; арийский – hoino; албанский – një, nji; литовский – vienas; латвийский — viens; гэльский — oinos; англо-сакский — ān; авестийский — aēuua; ирландский — óin, aon; оскский – uinus; норвежский — einn; прусский – aīns; осетинский — jewnæg; старославянский — единъ, вин; польский – jeden; валлийский — un.

Кстати, местоимение ОНА в иранских языках принимает форму обращения к матери: фарси ona! – мама!

Взгляните, насколько близко всему перечисленному ранее русское слово нутро, и как русское внутри роднится с понятием натура – сущность, свойство, нрав: армянский: ներսը nersë, ներսում nersum – внутри (ср. с рус. норов, нрав); испанский, португальский: dentro – внутри; китайский: yinei, neibu – внутри (ср. с рус. иной); латинский: intrinsecus – внутри; польский: wewnątrz – внутри; чешский: uvnitř, vevnitř – внутри; шведский: därinne, innanför, inne, inom, inuti, invärtes, uti – внутри; эдо, эсперанто: ene – внутри (ср. с общ. европ. числ. один); японский: naka – внутри (ср. с рус. на́-ка, на́тко и ник, вникать); английский: intro (от лат.) — внутрь, внутри.

А завершает этот список обще-иранское понятие, в котором, как нельзя лучше отразилась вся многогранность значений, буквально от начала до конца, в сжатой форме одного слова: nəticə • нәтиҹә • näticä • натиҷа – эффект, умозаключение, следствие, решение, резюме, результат, развязка, последствие, подсчет, плод, конец, итог, заключение, вывод.

А вот наш вывод будет таков: и древнеримского происхождения понятие «перинатальный» (от лат. natus – рождение), и романское имя Наталья (от лат. natalis – родной), и исконно русское имя Наташа (краткая форма – Наша, Ната, Натка) – родная, родимая, (возможно даже) родовитая, и древний русский глагол (деепричастие) начаша – зарождать (зарождая), и диалектное русское существительное начка (от гл. начить – прятать, начать, обновить) – запас, нычка, заначка, тайник, припас, сбережение, залежь, житница, клад, и древнерусское понятие начия – образ или способ, прием, манера; обычай, обряд, обыкновение, заведение; привычка, нрав, свойство – хоть и независимы исторически, но едины в этимологическом смысле.

ВИТЯ [’v {{ʲ}} it {{ʲ}} a]. Приставка ВОЗ или ВОС, как мы обнаружили много ранее, исходит из слова ВЫСЬ. Отсюда и взВИВаться – стремиться ввысь или взВИТься, где однокоренное английское wit – ум, разум и wise – умный, мудрый соответствуют русским понятиям витать (например, «в облаках») – жить, обитать и высь – как обиталище ВсеВЫШнего и обитель Абсолютного Разума! И уже «приземлённое» древнерусское имя Витан – живучий, как и у остальных славян: Вит, Вита, Витас, Витвик, Витег, Витезь, Витек, Вителин, Витенес, Витенис, Витенич, Витень, Витигис, Витигон, Витин, Витко, Витла, Витло, Витмар, Витовт, Витольд, Витоп, Витоня, Витор, Виторан, Витсан, Витус, Витцан, Витына, Витязь, Витянец, Вицелин, Виццин, Вицязь, Вятег – жизненная сила, в том числе и нематериальная; полный жизни; здоровяк; богатырь; герой; витязь; желанный; желание жизни, указывает на родство с древне-английским словом witan — знать, где корнеслов wit – известно, имеет прямое отношение к русскому ВЕСТЬ, посредством глагола прошедшего времени и причастия прошедшего времени wist, а так же к русскому ВОТ, посредством 1-ого, 3-его лица единственного числа настоящего времени wot, ибо wot – ведает! Теперь ВЕСТимо – ВОТ откуда Во́тан (прагерм. Wōđanaz или Wōđinaz; др.-сканд. Óðinn) – верховный бог в германо-скандинавской мифологии, отец и предводитель асов. Мудрец и шаман, знаток рун и сказов (саг), царь-жрец, князь (конунг), vielus — волхв (ср. с др.-рус. Велес). Кстати, сравните древнесаксонское Wodan, англо-саксонское Wôden, древнескандинавское Odhinn, где чётко просматривается преемственность русского числительного один от древнерусского вóда – вождь.

Так что, говорить о том, что исконно русское имя Витя есть производное от латинского Victor (Виктор) – победитель, по меньшей мере, невежественно. А вот в чём сходятся семантически оба имени – можно выведать токмо из русского словообразования, ибо выстраивается логическая цепочка именно от древнерусского понятия витати – обитать, поскольку современный глагол с редуцированной согласной ОБ/В/ИТАТЬ, означающий «жить», раскрывает в имени Витя его изначальный смысл – «выживший», ведь, кто выжил – тот и победил! Отсюда и ви́тязь – древнерусский воин, богатырь, а по сути вóда (вождь), который смог выйти из поединка один (Odhinn) живой. Но не смотря на совершенную очевидность в русском происхождении данного образования, по «собственной» этимологии немецкого языковеда Фасмера, слово «витязь» происходит от древне-норвежского «vikingr» (викинг), что превращает его доводы в смысловую кашу, по причине общеизвестного исторического факта наречения средневековыми английскими горожанами варваров со Скандинавии «деревенщиной», на старо-английском wicing или старо-фризском wizing – деревенский, перекликающимися со славянскими определениями: русским веси – деревни, чешским vesnice – село, польским wieśniak – селянин, наравне с латинским vicus – деревня. А это не имеет никакой этимологической связи, ни с победителем Виктором, ни с выжившим витязем.

МИША [’m {{ʲ}} iʂə]. Не кажется-ли вам странным, что именем Михаи́л (ивр. Михаэ́ль), происходящим от еврейского «ми кмо элохим» (сокращённо «ми-ка-э́ль») – буквально «кто как Бог», да ещё и с «отчеством» Потапыч, назван в сказках именно медведь, причём, русский медведь? Вот и меня это тоже весьма заинтересовало, и вывело на английское слово mickle [’mɪk (ə) l] (не путать с именем Michael [’maɪk (ə) l]!) – большой, что смахивает на русское провинциальное «Михал» и диалектное произношение «Мыхайло». Последнее, кстати, очень созвучно украинскому Мико́ла – Николай, вероятнее всего, по причине смешения имён и понятий, в следствие небрежного произношения. Так вот, раз mickle [’mɪk (ə) l] – это большой, и медведь тоже большой зверь, то, скорее всего, именно в связи с психологическим восприятием русскими чужеродного имени Михаил, и произошла «маркировка» медведя, а на ассоциативном уровне приклеилось и «отчество» от греческого Πατάπιος (Патапиос) – странник, благодаря народной этимологии, привязавшей понятие «потопать» к Потапычу, ведь он же шатун – бродяга (ср. с фр. сhatain – темно-русый, коричневый), отчего и получил в народе рекло – назвище «Топтыгин»! Тем паче, что «Мыкола», что «Михайло» – это «говорящие» имена, намекающие на то, что разбуженный медведь, будто мы́коло, то бишь тот, кто мы́чется – мыкается, скитается, испытывая нужду, ведёт бродячий образ жизни, беспорядочно, суетливо двигается из стороны в сторону, взад и вперед.

А вот вам и подтверждение вышесказанного в виде индоевропейских однокоренных смысловых созвучий, которые слышатся, как некая метафора, всевозможные эпитеты медведю: санскрит махина – мощный; нидерландский machtig – мощный; санскрит моша – разбойник, грабитель, бандит; таджикский машаққагнок – тяжёлый, обременительный, мучительный; узбекский маймоқ – косолапый, фарси машид – твёрдый, устойчивый, незыблемый; нидерландский mishandelen — истязать, мучить; персидский мушаббаъ – полный; кимрский maith – скучный, медлительный; английский miss [mıs] – скучать; армянский մազոտ • mazot — мохнатый; английский mash [mæʃ] – раздавливать, разминать; дари́ моша – плоские кузнечные щипцы; английский mush [mʌʃ] – месиво; таджикский мушаввашона – смущённо. Налицо знаковость явной МОЩи, но одновременно и метки характерной МЕШалды, присущие поведению медведя.

Однако, есть ещё другая сторона описания – не поведенческая, а внешнего вида. Корневая матрица с ядром М, модулированной гласной и вариативной вспомогательной согласной выдаёт нам целый букет признаков легендарного лесного царя. Кроме упомянутого уже армянского mazot — мохнатый, мы вдруг сталкиваемся с обозначениями животных, казалось бы, никак не входящих в медвежий подвид, но вскоре выясняется, что и они названы были по тем же принципам, что и медведь – по качествам и свойствам животного. Так, например, и в санскрите, и в таджикском меш – баран, угадывается не только блеяние овец «ме-е-е», но и мех – то, за что они и ценятся (ср. с узб. мўйна • mo’yna — мех). Тогда нельзя отрицать и того, что поведенческое определение МЕД/ВЕДЬ – буквально «ведающий мёд», иногда и могло принимать форму табуированного, сакрального прозвания священного для славян тотемного хищника М (И) ША, от древнерусского МША – МЕХ (ср. с рус. замш – замшелая, как мох кожа, с чеш. mechový – мшистый). И в доказательство подобной корреляции (от лат. correlatio – соотношение, взаимосвязь), приведём пример из хорватского smeđ – коричневый, где цветом С/МЕДЬ оттенок как раз и лёг в основу сразу двух понятий: МЁД и МЕД/ВЕДЬ. Уверен, подобные же параметры послужили нарождению званий и других четвероногих, отмеченных, как в кимрском mochyn – барсук, боров (ср. венг. mohos – мшистый, с перс. мисин – медный), так и в таджикском муш – ласка, куна, хорёк (ср. фр. moussu – мшистый, с венг. mézes – медовый). А чтобы не оставалось сомнений на этот счёт, сопоставим две языковых ветви – арийскую и финно-угорскую: сравните слово на фарси меши – светло-коричневый, карий, с финским karhu – медведь, и эстонским karu, karunahk – медведь. Дабы окончательно осознать суть параллельного словообразовательного процесса в разных языковых семействах, и снять с повестки дня вопрос «причём здесь финоугры?», а заодно и усмотреть рациональное зерно в наших суждениях, взвесим исконно русское слово мишка – медведь, с финским поэтическим (а значит и конспирологическим) mesikämmen – медведь, и венгерским mackó – медведь (ср. с эспер. musko – мох).

Теперь делаем постепенный переход от семантики к фонетике. Обратите внимание на знаковое схождение кимрского mesen – желудь, с таджикским моши – жёлтый, в чём не возможно не рассмотреть связь характерных оттенков с шерстью миши (пишу с маленькой, а не заглавной буквы, поскольку уже наглядно было показано: что оказалось первичным, а что – вторичным).

Для плавности перехода в другую корневую систему, представляем вам красноречивый корневой симбиоз, обнаруженный в венгерском medvebőr – медведь, где образование МЕДВЕ/БЁР сложено из, заимствованного у славян, венгерского medve – медведь, и, настолько же славянского происхождения, венгерского bőr – медведь, исходя из русского БЕР/ЛОГА – логово бера (настоящее изначальное тайное прозвище ведьмеда у славян – бер).

Выходим на корневую матрицу Б-Р. Английское bruin [{{ˈ}} bru: ɪn] – мишка, можно прочесть и по-голландски, в этом случае мы приобретаем дополнительные признаки, сопровождающие не просто медведя, а именно русского бера: нидерландское bruin – коричневый, карий, (и внимание!) русый (ср. с фин. ruskea – коричневый). Совершенно понятно, что понятие «брюнет» родственно русскому прилагательному бурый, но мало кто знает, что ровно настолько, насколько родственно понятию «медведь» и глаголу буреть – наглеть. Вот, пожалуйте взглянуть: английский boorish [{{ˈ}} buərɪʃ] – грубый, неуклюжий, мужиковатый, а всё благодаря звукоподражательному бурчанию «б-р-р-р». Таким вот путём слилось в единую словесную ёмкость три признака животного – бурый, бурчащий и берущий мёд (ср. с анг. bereave [bɪ {{ˈ}} {r}{ }iːv] – отбирать, и borrow [{{ˈ}} bɒrəʊ] – брать): арийский b {{ʰ}} er, рус. бобр, бурый, латыш. bērs; bebrs, лит. bėras; bebras, др.-прусск. bebrus, гэльск. Bibrax, валлийск. befer, англ. brūn/brown; bera/bear; beofer/beaver, нем. brūn/braun; bero/Bär; bibar/Biber, др.-норв. brúnn, bjǫrn, bjórr, bjørn; санскр. bhallas; babhrus, авест. bawra, осет. būr/bor. фарси бӯр — бурый.

И ещё некоторые характерные штрихи к портрету медведя из однокоренных английских слов:

bribe [braɪb] – брать;

brief [bri {{ː}} f] – отрывистый;

bristle [{{ˈ}} brɪsl] – ворс;

brock [brɒk] – барсук;

broil [brɔɪl] – бурно;

bronze [brɒnz] – бронза;

brood [bru {{ː}} d] – порода;

brown [braʊn] – бурый;

browse [braʊz] – бродить;

brunt [brʌnt] – бремя;

brushy [{{ˈ}} brʌʃɪ] – заросший;

bur [bɜ {{ː}}] – бор;

burden [{{ˈ}} {b}{ }ɜːdn] – бремя;

burly [{{ˈ}} {b}{ }ɜːlɪ] — большой.

Ну, и в довесок, для полного утверждения абсолютно независимого от имени Михаил русского словообразования мишка, положим на чашу весов балто-славянского происхождения литовское meška – медведь, как, собственно, и древнерусское личное имя Мишата – медвежонок, по ещё более древнему понятию мешка – медведь, от глагола мешкать – не торопиться (ср. с др.-русск. мѣшькати – тихо поживать, и чеш. meškati – медлить).

КОЛЯ [’kol {{ʲ}} ə]. Почти все выходцы из СССР когда-то слышали слова «Коля, Hиколай, сиди дома не гуляй» из песни «Валенки», а теперь чуть-ли ни каждый ребёнок слышал, из нового поп-шедевра нетленные строки «Николай, Коля, просто спой для души ла—лали—ла-лай» из песни Баскова. Тождественность этих двух имён у русских людей не вызывает сегодня ни малейших сомнений. И это не удивительно, как и не удивительно традиционное для России сваливание в одну кучу с иноземными массы имён чисто славянского происхождения. Хотя опытные филологи прекрасно осведомлены о древнейшем исконно русском корне -КОЛ-, и огромном количестве производных им слов, в том числе и народных имён, загнанных в своё время в «подполье» имянаречения воинствующими христианскими адептами – об этом вообще не принято говорить, вот никто и не говорит, сохраняя многовековое «партизанское» (а может просто рабское?) молчание. Мы слегка нарушим эту нездоровую двухтысячелетнюю рыбью церемонию, и справедливости ради, да во славу Родного языка, выскажемся на этот счёт.

Вы только вчитайтесь в смысл чужеродного «оригинала», изложенного в Википедии: «Никола́й – двухосновное личное имя греческого происхождения восходит к др.-греч. Νῑκόλαος (νῑκάω – «побеждать» и λᾱός – «народ»). Заметьте, не «врагов побеждать», а «народ»! Какой? Неужто свой?! А что, в истории России уже происходили реальные события подобного рода: где с «тяжёлой деспотической», а где с «лёгкой и безвластной руки» носителя сего «святого» и «чудотворного» имени целый народ был побеждён, унижен и втоптан в грязь. Но мы, русские, упорно продолжаем, не просто молчать, а ревностно и с пристрастием, будто тавром клеймя, выжигать родовые обычаи своих славянских предков, уже по неотвратимой инерции забвения, продолжая называть своих потомков, якобы красивыми и каноническими, но, в действительности, совершенно чужеродными, а порой и разрушительными по своему скрытому коду, именами.

Итак, начнём издалека – с доисторической эпохи. Существовал в древние века один этноним, родственный однокоренному древнерусскому имени КОЛя – это сКОЛот. Словообразование сколот близко упомянутому назвищу тем, что, помимо современного понятия «сколачивать», оно ещё имело в роуськъм съколота – мятеж, исходное значение колтыхаться – трястись, колебаться, и (внимание!) качаться, что является смыслом, однокоренным слову кочевать, или, по-другому, скитаться (ср. с анг. oscillate [{{ˈ}} ɒsɪleɪt] – качаться)! И в подтверждение, одна из вариаций, производной от матричной основы К-Л-Т: литовское klajoti – скитаться, которое входит в унисон с обобщённым названием народов, подобных скифам, КЕЛЬТЫ! Просто сравните звучание гэльского Ceilteach [k’el’t’əx] – кельт, с русским существительным колтых – движение, ковыль, от понятия колтышить – мотаться, болтаться, качаться, то бишь, опять же, скитаться (ср. с тур. İskit – скиф), или же «кидаться туда-сюда» (ср. с кимр. saethwyf – кидать)! Двигаясь по следу матричной основы К-Л-Т, от слов култыга, култыжка, култыш, культень, культя, колча — болтающаяся, качающаяся конечность, выходим на этноним кельча – древнерусское название кельтов, кочевавших в южнорусских степях (ср. с порт. celta – кельт), заодно вспомнив древнерусское келиɪа – келья, каморка, сопоставляем с английским cell [sel] – скит, присовокупив созвучное древнерусскому камора – кров, палатка, шалаш, этноним комыри – древнерусское название кочевых северо-причерноморских кимров – кельтские племена, и многозначное слово калита́ – а) старинное русское название денежной сумки, мешка, кошеля; б) дверь, подле ворот, или в воротах, либо в заборе, ограде; и даже в) брат, друг, видимо, по свойственному близким людям околачиваться, то есть, пребывать в околотке – в округе, что поддерживается известным словом культ, от латинского cultus, обычно выводят от дословного colo – почитать, возделывать или, от буквального colère – вращать, в смысле «круговорот, хоровод, обращение вокруг святынь» (ср. рус. Коля с исп. cola – поклонник). А чтобы не было никаких сомнений по-поводу тесного соседства, а порою совместного проживания, кельтов и кимров со славянами и русами – теми же скифами, приведём многоговорящие топонимы: Kielcza (Кельча) – город в Польше, Ки́мры — город в России (Тверская область). Нет никаких фактов о «выводке» названия народа кельтов от банальной «колотушки» под названием celt – каменотёсное долото, зато от первоосновы сколота – метание, качание, колочение, могло выйти и название народа кельча – кельты, и название оружия КОЛЧ/АК – меч, сабля.

Как тут не вспомнить страну Каледония (Caledonia) – древнее название северной части острова Великобритания, к северу от вала Адриана или вала Антонина, отождествляемой с нынешней Шотландией. Ведь её нарекли так римляне, по названию британских галлов – кельтов, этимологию которых мы уже исследовали, а это значит, что мы имеем полное право ставить данный топоним в один ряд с русским диалектным понятием колдымашиться, колдобиться – качаться, колебаться, раскачиваться, колыхаться, волноваться, и когда это связано с историей рода, то, по-сути, «кочевать, перескочить, скитаться, кидаться, кинуться»! Что касается буквальной идентификации слова Каледония, то в русском фоносемантическом поле оно находит своих собратьев сразу в нескольких однокоренных значениях:

1) КОЛДУНЬЯ – баба, которая ворожит, ворочает, врачует, ворчит, то бишь, ГАЛдит (ср. с лтш. kalada – шум, ссора)! Не потому-ли этноним галл многие выводят от латинского gallus – петух (ср. с рус. голос), по аналогии с русской галкой – той, которая галдит? Вот вам и разгаданная связь со спорной этимологией слова галлы, ибо в античном мире, этот легендарный этнос был известен своеобразным темпераментом.

К сказанному следует добавить ещё один смешанный этнос: Норики, тавриски – полиэтнос поздней античности (IV – I вв. до н. э.), проявил себя в области Восточных Альп (Зальцбург, Каринтия и Штирия), а затем римская провинция между верхним течением Дравы и Дунаем (с конца I в. до н. э. – до 420 г. н. в котором прослеживаются кельтские, иллирийские и праславянские (читай, скифские) этнические элементы. После завоевания Норика римлянами столицей провинции стал город Виндобона (современная Вена) – от этнонима «венды-венеды-венеты».

2) КОЛОТУН – состояние, когда берёт озноб, дрожь, что можно отнести к ощущениям самих авторов названия северной части Туманного Альбиона – теплолюбивым римлянам, постоянно испытывавшим сильный холод в ветренной и промозглой Шотландии. Чтобы не выглядеть голословными, предлагаем вам самим ощутить максимальную близость этнонимов галл, кельт, и топонима Каледония с определениями холода в различных языках:

белорусский калатнеча, китайский hánlěng, немецкий Kälte, арийский gel, латинский gelū, оскский gelan, старо-английский ceald, английский cold, литовский gelmenis, греческий gelandron, норвежский kaldr, готский kalds, шведский kyla, köld.

3) КОЛЯДА (Каляда, от коло́да — изначально, вообще, что-либо круглое, например: «пень», «бревно» или, буквально «колодец-колодезь-кладезь», и только затем «годовой оборот» – Календарь), или как некоторые племена называли Корочун (Карачун, от шутливого корячиться – передвигаться приседая, неуклюже расставляя ноги, и наигранного корчиться — изгибаться, а всё по причине холода и короткого дня), он же Колотун (от колотиться – трястись, скакать, качаться от холода), он же Калачин (от ритуального Калач – круглый каравай, хлеб, прообраз Солнца) – древний славянский бог веселых застолий, имя его образовано от слова «коло» (круг), не секрет, что колядки, с их гаданиями, имеют отношение к колдовству. 21—22 декабря, в день зимнего Солнцеворота мы празднуем Коляду. Иногда с поправками на «выходные»: 24—25 декабря. Коляда – один из крупных славянских праздников. Очень важная точка в годовом цикле. От Сочельника до самого Велесова дня, от дома к дому ходили ряженые колядники и пели особые песни – колядки, которые очень символично совпадают с латышским словом kalada – шум, и соответствует устаревшему русскому каляка, калякала, калякуша – говорун, болтун, краснобай (ср. с вульгар. рус. каля́кать – беседовать, разговаривать приятельски).

В целом же, какого бы значения ни касались данные словообразования: холода, колдовства, галдежа, колочения, и тому подобных, происхождения они всё равно одного – от изначального древнего русского понятия «колотати ся» – колотиться, кататься, кидаться, кочевать, качаться, скочить и скитаться по коло (кругу). Тем не менее, вот что нам преподносят мэтры этимологии:

«…коляда́, ст.-слав. колѫда, болг., сербохорв. ко̀леда, словен. koléda, чеш. koleda, польск. kolęda – заимствовано из латинского саlеndае – первое число месяца».

Позвольте! Но ведь «первое» на латыни будет primus, «число» переводится как numerus, а «месяца» – звучит mensis! Где тут саlеndае??? Налицо откровенный научный подлог. Время самим разобраться в этом.

Вот что об этом слове говорится в Этимологическом словаре английского языка: «calendar – от calare – объявить торжественно, взывать, как это делали священники, провозглашая новую луну, ознаменовавшую „календ“, от инд.-европ. корня kele – кликать, оглашать… см. claim».

Смотрим далее по рекомендации:

«claim – позвонить, позвать, просить или требовать в силу права или полномочий, от акцентированного ствола старо-французского clamer – звать по имени, описать, претендовать, жаловаться, заявлять, от латинского clamare – взывать, глашатай, проповедовать, от инд.-европ. корня kele – кричать (сравните санскритское usakala – петух, буквально «вызов рассвета», лат. calare – объявить торжественно, крикнуть; средний ирландский cailech – петух, греческий kalein – называть, kelados – шум, kledon – доклад, слава; старо-верх. нем. Halan – вызов; старо-английский hlowan – бубнить, шуметь, мычать как корова, литовский kalba – язык).

В целом складывается единая картина однокоренных с русскими словами КЛикать и ГОЛосить иноземных понятий. Сюда только остаётся вписать колокол. И вроде бы в одноголосицу хорошо вливается балто-славянское слово из латышского kalada – шум. Однако, есть большое НО, касающееся, как звания древнего славянского бога Коляда, так и личного имени Коля, а именно:

1. А разве других богов, кроме Коляды, не кликали, оглашая округу?

2. Неужто, помимо Коли, никто никогда не голосил, и не накликал?

Значит первоначальный смысл имени, и бога, и человека следует искать в несколько другом направлении – не акустическом. На мой взгляд, отсутствие в исследуемом имени конечной согласной Д из прозвища бога очень чётко ограничивает его смысловой резерв до определения светила, причём зимнего, в отличие от ярого солнца весеннего Ярилы (ср. с др.-рус. лич. им. Колояр – колесо Ярилы, иносказательно – весеннее солнце), то есть, нового, нарождающегося, пока ещё ХОЛОДного (ср. с рус. коледу́ха – гололедица) и оКОЛевшего (ср. с перс. калаванда — неустойчивый, колеблющийся, нерешительный) солнца – Кола, с чего и начинается коловрат – круговорот в природе, возрождение жизни, вслед зимнему солнцестоянию, чему, собственно, и посвящены с 24—25 декабря коледовки – древнейшие русские ритуальные празднества встречи бога Коляды. Как вы думаете, кто сегодня является его прообразом? Ну конечно Дед Мороз, он же – европейский Санта Клаус, якобы редуцированная форма немецкого варианта имени Николас. Но, судя по всему, и в этом имени произошла аналогичная подмена понятий, хотя бы только по той простой причине, что вся миссионерская братия от «богоизбранного народа» могла прийти только с жаркого Ближнего Востока, а Клаус каждую зиму пригоняет к нам на санках в оленьей упряжке из морозной заснеженной Лапландии. И вот, тому подтверждение от Фасмера: «Ко́ла – Ко́льский полуо́стров (к сев.-зап. от Белого моря), др.-русск. Кола-рѣка, Воскрес. летоп. под 1532 г., фин. Kuola, Kuolla, саам. Kuollāk, Guolladak (из *Kuollaðak); Связь с названием народа, подвластного Эрманариху, – Golthescythae».

Подведём итог:

а) исконно русское имя Коля, не могло, и не имеет своих корней в греческом Николай;

б) Коля – древнейшее рекло, коим родители нарекали дитя, скорее всего, рождённое зимой, вкладывая в это назвище свои надежды на здоровое, деятельное и могучее, как природный коловрат, будущее своего чада.

в) совершенно очевидна конспирологическая связь, табуированного «государственными» религиозными фанатиками, имени Коляда с «подпольной» кличкой Дед Мороз;

г) учитывая сверхспособности последнего персонажа, есть все основания подозревать прямую этимологическую связь, не только имени, но и профессии с прозванием бога, прослеживаемую в следующей градации: КОЛО – КОЛА – КОЛЯ – КОЛЯ/ДА – КОЛЯ/ДАН – КОЛЕ/ДУН – КОЛ/ДУН.

НЮРА [’njura]. Вопрос «почему Нюра – русское личное имя, дескать, производное от А́нна (от ивр. ‏Хан (н) а – „расположение, благосклонность, благоволение“; тожд. др.-греч. Άννα – женское имя еврейского происхождения; библейский мужской вариант имени – Ханан), не имеет каких либо переходных форм и примеров градаций?» только введёт в ступор любого продвинутого филолога, зато лишний раз убедит нас в разнородности этих имён.

А посему приступим к поиску значений, которое содержит в себе древнее русское имя. Схема проста – ищем смысловые сходства с общей корневой матрицей. Ближайшее к Нюре по корню образование – это прилагательное пону́рый – унылый, печальный, безвольно опустивший голову или плечи, сгорбивший спину, покатый, пологий, обращённый вниз. Вот по этой фоносемантической линии мы и будем двигаться в нашем исследовании.

Слова с корнем НУР встречаются, как в русском нурить – томить, нудить, докучать, изнурять, так и в английском nurse [nɜ: rs] – нюни. Судя по всему, выходит, что прозвище нюра, впоследствии ставшее именем, как и все без исключения клички, означало нура – угрюмый, скучный, молчаливый, от понятия ну́рить – пону́рить, огорчать. Однако из этого вовсе не следует, что девочка могла быть названа от буквального ну́ра – ворчун, мрачный человек, ибо родители не враги своему чаду, да и сие древнее понятие гораздо многограннее, чем мы его сегодня представляем. Вот только некоторые смысловые оттенки однокоренных слов: ст.-слав. изноурение – добыча, польск. nurzyć – погружать, благодаря чему становится понятным первоначальное значение корневой матрицы Н-Р, к которой, кстати, принадлежит и глагол ныря́ть, от чего тянется и определение в украинском проноза – проныра, что придаёт носителю имени Нюра совершенно иной, более живой характер, иначе НРав, или НОРов: сравните с литовским nartas, nertulys – норов, и nartus – норовистый.

А происходит это понятие от простого проНИКающего движения (ср. с лит. nikis – норов), как в болгарском ну́рам се – ныряю в воду, польском wynurzyć – вынырнуть, нижне-лужицком nuriś – погружать. С чем изначально была связана и НРавственность, причём, без какого-либо морализаторства и пафоса: чеш. nořiti, слвц. nоrit᾽, лит. nérti – изнурить, нора́, проны́ра, пону́рый, нур. «Спасительный» подтекст данного понятия просвечивает и в древнерусском азбуковнике: ныр – башня, убежище, и нырище – развалина, логово, яма, буерак, это выводит на близкие по значению примеры от Фасмера:

«нора́ диал. норь, воронежск., нор „яма в воде, омут“, сиб. (Даль), др.-русск. нора́, чеш. nоrа, слвц. nоrit᾽ (sа) „погружаться, нырять“, польск. nurа „нора“; с др. вокализмом: ст.-слав. вънрѣти, въньрѫ, словен. pondréti, pondrèm „окунаться, нырять“, pónor, род. п. роnórа, „понижение, пропасть“, болг. но́рвам „бросаюсь вниз головой (в воду) “. Родственно лит. neriù, nérti, nė́riau „нырять“, nìrti, nyrù „вывихнуться (о суставах) “, nãras „нырять“, лтш. nirt, nirstu „нырять“, nirа „нырок, лысуха“, др.-сакс. naro „узкий“, англ. narrow».

Последнее английское narrow [{{ʹ}} nærəʋ] – закрытый, тесный, ассоциативно сближает с китайским niŭní – стеснительный, застенчивый, что подсказывает нам о возможном стеснительном характере всех русских Нюр, а ведь это качество издревле ценилось на Руси, хотя бы по расхожему мнению «скромность украшает девушку».

Но по своему звучанию китайское niŭní сродни русскому нюни, что поддерживается английским nark [nɑ {{ː}} k] – нытик, немецким Nörgler – нытик, и чешским fňukal – нюня. И тут совершенно неожиданно, но вполне логично всплывает однокоренное слово из языка наших предков роуськъ нута – рогатый скот, а всё по характерной всем копытным НЫТи или НУТи, то есть, мычанию. От звукового аспекта плавно переходим к двигательному, а это опять возвращает нас к тому корню, с которого начинали НИКнуть, «опустив очи долу»: немецкий nicken – кивать, норвежский nikke – кивать, шведский nicka – кивать, эстонский nikutama, nokutama, noogutama – кивать. То же самое понятие снова уравнивает предыдущие образования с однокоренными смысловыми схождениями: латинским nūtāre – кивать, и английским nutate [nju: {{ˈ}} teɪt] – склоняться, кивать, а это уже открывает нам глаза на истинное значение вариации исследуемого имени – Анюта! Почему?

Вообще, в русской орфографии весьма редко встречаются, а то и вовсе отсутствуют слова, начинающиеся на А. Кроме тех случаев, когда безударная гласная О со временем обретает законность формы слышимой А. Осознание этих процессов в образовании имени Анюта поможет нам по-новому взглянуть и на само «оригинальное» имя. Чтобы было понятно, о чём речь, сравните однокоренные Анюте латинские формы: латинский abnuo (nui, nuiturus) – кивать в знак отрицания; и an-nuo – кивать в знак согласия. Ну, ведь совершенно понятно, что в словах с одним и тем же корнем имеют место быть две различных приставки. С русским именем могла, и, скорее всего, произошла та же история! То есть, начальная безударная гласная О, впоследствии принявшая звучание и, соответственно, написание А, является ничем иным как приставкой в слове О/НЮТА! То же действо произошло и с другим однокоренным понятием:

«др.-рус. ону́ча, ст.-слав. оноушта, словен. оnúčа, чеш. оnúсе, слвц., польск. оnuса. Праслав. onuti̯a наряду с obuti̯a – то же, болг. обу́ща «обувь», сербохорв. о̀буħа, словен. оbȗčа. Образование на -ti̯ā от к. изу́ть, обу́ть, о́бувь. Первый слог содержит и.-е. *аn-, как и лат. anhēlāre, греч. ἀνά в ἀναβολή «накидка, одежда», дор. ἀν, др.-инд. аnu «туда, в», авест. аnа «через, в», гот. аnа «на».

Только что вы были свидетелями рашифровки истинного значения не только якобы «русифицированного» имени Анюта, но и, дескать, «оригинального» еврейского, а на самом деле исконно русского имени Аня! Нет, я нисколько не отрицаю существование в каноническом церковном реестре иудейского имени Анна, которым наречено огромное количество русских женщин. Просто, я хочу, и уже сказал, что исконно русские имена Нюра, Онюта и Аня существовали всегда и задолго до крещения Руси!

Теперь о значении имени, а точнее о разных вариациях одного и того же условно-обобщённого понятия, носителями чего и являются словообразующие корни. Подумайте, что может объединять разные европейские понятия с единым корнем: английское nut [nʌt] – орех, и нидерландское nut – польза? Даю подсказку: содержание, иначе, НУТро, ибо важна не скорлупа ореха, а его начинка – ядро, недро, нутро, а в поЛЬЗе важно то, что поЛЕЗно – буквально то, что изначально ПО/ЛЕЗ/ЛО и пришлось ПО/НУТ/РУ! Таким образом Анюта (в современной лексике), она же Онюта (в её первоначальной форме) – суть то же самое, что и праславянское onuti̯a – О/СУ/НУТ/Ь/СЯ (ср. ВЫ/НУТ/Ь) – то бишь, своего рода, девочка-интроверт, по-другому, «погружённая в себя» (ср. с санскр. ана — осторожно, вход, платье), или НЫТик, либо НЮНя. А если английское nurse [nɜ: rs] – это не только нюни, но и няня, то санскритское анна – мама, венгерское anyuka, anyácska – мамочка, украинское ненька – мамочка, порою, в реальной жизни была просто мамкой – то есть, няней, судя по азербайджанскому ana – мама, венгерскому anyuka, anya, anyja – мама, китайскому niáng – мама, татарскому әни • ǝni • äни • ђни – мама, турецкому anne – мама, таджикскому она – мама, и французскому nounou – мамка. Это могло, и вполне вероятно послужило обоснованными поводом и причиной придания природной женской способности «принимать всё на себя» и «близко к сердцу» статуса настоящего имени.

ВАЛЯ [’val {{ʲ}} ə]. Один из тех редких случаев, когда два разноязычных имени совпадают, и по звучанию, и по значению – это Валенти́н – личное имя латинского происхождения; восходит к лат. valens (родительный падеж valentis) – «здоровый, сильный», и древнерусское имя нарицательное ве́лет – великан, диалектный вариант слова волот – то же самое, украинское ве́летень – великан, старо-славянское велии – большой, и древнерусское велицей – великой (ср. санскр. вальмика – муравейник, с уст. рус. вельми – очень, много). Другое дело, что присутствует в разговорной речи определение со схожей основой слова, как и у ВАЛЕНтина – это у́ВАЛЕНь – неповоротливый и ленивый человек, что, в принципе, присуще всем здоровым телом людям (ср. с анг. wally [{{ˈ}} wɒlɪ] – растяпа, бестолочь). Но по характеру действий и поведению словом валень в старину могли называть как предмет, так и человека, по его главному назначению, привычке или умению валять. Зачастую это название уменьшалось, а точнее возвращалось до изначального корнеслова вал или валя, впоследствии став личным именем (ср. санскр. вал – поворачиваться, с анг. им. Val — здоровый, сильный). А дальше запускается ассоциативное мышление: за что ребёнка родители могли назвать шутливым прозвищем Валя? Ну конечно за неосторожность обращения со всевозможными предметами, вещами и даже собственным телом, которые он ронял и валял по полу. Это подтверждается старинным русским личным именем Валигора – гороворот. Разумеется, с возрастом это имя воспринималось уже совершенно по-иному, поскольку наполнялось именно тем смыслом, которое исходило от конкретных дел его носителя, как это просматривается в древнерусском личном имени Валдай – владыка. А могло и поменять своё значение на прямо противоположное (ср. с эст. vilunud – искусный, ловкий, матерый, опытный, спорый, умелый). В особенности, если это касалось не мужского, а женского имени Валя, в котором могло быть вложено проявление своевольного нрава «красной девицы», если учитывать смысл старинного оборота валей – лучше. А у таджиков, так вообще, имя Вали́ – друг, любимый, близкий к богу, святой, предсказатель, провидец, покровитель, опекун. И это не случайность! Поскольку по Брокгаузу и Ефрону:

«Ваал – библейское название бога языческих семитов Палестины, Финикии и Сирии. По этимологическому своему значению слово это означает „господин“, „владыка“ и соответствует обычному названию Бога у евреев. Последние с незапамятных времен провели, однако, резкую разграничительную черту между своим Богом и Ваалом, причем термин Ваал, употребляясь у них в обыденной речи в смысле господина, никогда не прилагался ими к своему Богу, а служил синонимом самого низменного идолопоклонства. Главным местопребыванием широко распространенного по всей Западной Азии культа Ваала, проникшего чрез финикиян и карфагенян далеко на Запад, была Финикия, в свою очередь заимствовавшая его из Вавилонии, где Ваал известен был под именем Бэла. Вследствие своего месопотамского происхождения, Ваал повсюду сохранял на себе печать сабеизма и, как „владыка“ богов, соответствовал главному небесному светилу – солнцу, источнику всякой жизни на земле».

Более того, Вельзеву́л в христианской религии – один из злых духов, подручный дьявола. Также имя одного из олицетворений древнего западно-семитского божества Ваала.

Не исключено, что это божество по своему, изначально светлому и чистому, происхождению как-то связано с одним из главных богов славянского пантеона:

«Ве́ле́с, Во́лос (др.-рус. Велесъ, Волосъ) – божество в древнерусском языческом пантеоне, «скотий бог», покровитель сказителей и поэзии. Согласно теории «основного мифа» – одно из центральных божеств в славянской мифологии, Змей – антагонист Громовержца Перуна. Этимология имени Велес точно не выяснена. М. Фасмер предполагал связь Велес с велий (великий) по той же модели, что белёсый ←белый. Так, например, Боян «Слова о полку Игореве», названный в нём «Велесовъ внуче», осмысляется не как внук некоего Велеса, а как «богатырей внук».

Но, что самое интересное – так это фоно-семантическое соответствие исконно русского имени Валя и славянского Велеса с Уэ́льсом (сравните валлийское Cymru [{{ˈ}} kəmrɨ] с цитатой «… кимры также отцы наши, и они римлян потрясали, а греков разметали как испуганных свиней…» из Велесовой книги, и англ. Wales [{{ˈ}} weɪlz], в старой русской передаче – Ва́ллис) – одной из четырёх главных административно-политических частей Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии. И хотя по «Википедии»:

«Название „Уэльс“ происходит от англ. Wales, а то, в свою очередь, от др.-англ. Wealas, множественного числа слова Wealh. Последнее слово является обще-германским и происходит, по всей видимости, от названия племени вольков, то есть изначально оно обозначало всех кельтов. Позже, после того как германцы вошли в контакт с Римом, оно стало обозначать не только кельтов, но и людей, говорящих на латыни, позже – романских языках (ср. Валлония в Бельгии, Валахия в Румынии). В Британии слово wealas обозначало в первую очередь бриттов, в том числе валлийцев и корнцев (название Корн-Уолла содержит тот же корень)»;

но по сведениям Этимологического словаря английского языка:

«Вариации слова Wales в древних европейских языках: Welsh, Walsh, Wallace, Wielisc, Wylisc, Welisc, Wælisc, Wealh, Walh, Walh, Walah, Val, Valir, Vælsk, Walkhiskaz, Volcæ заимствованны из старославянского vlachu „влачу“ (!)».

А ведь, сленговое понятие волочить, волочь (от диалектного русского «волокёт, волоку́») – это понимать, разбираться в чем-либо, или, вообще, знать. Разве может здесь являться случайным совпадением то, что наши далёкие предки олицетворяли бога Велеса, Волоса с Властителем мира ведических знаний и письменности (ср. с рус. лич. им. Волостель – властелин, Велислав – многославный, Волуй, Валуй – глашатай, от волать «возносить требы»)? Нет, на самом деле, это негласная преемственность древнейшей культуры и традиций Родных Предков!

ЛЁНЯ [’l {{ʲ}} on {{ʲ}} ə]. У нас в народе, почему-то, два имени считаются взаимозаменяемыми, а потому и равнозначными, хотя в их значения по-настоящему никто и не вдавался толком – это Лёша и Лёня. По-поводу первого мы пока-что выдержим небольшую паузу, и разберём его позже, но не вникая в истинную родословную, уже пометим его привычно шаблонным Алексей, а вот со вторым придётся внести первичную ясность, поскольку и его причисляют ровно к тому же импортному имени! Что там далеко ходить, моего коллегу Алексея свои зовут, и Лёша, и Лёня, благо дело, его это нисколько не смущает. Меня тоже когда-то в детстве приучили обращаться к родному брату матери Алексею Ивановичу не иначе как «дядя Лёня». Это несколько странно, потому что последнее, вроде как, является в просторечии именем, производным от якобы «полного» Леони́д – личного имени древнегреческого происхождения, образованного от древнегреческого Λεωνίδας – «потомок льва», «подобный льву» (λέων – «лев», είδος – «подобный», «потомок», «вид»). Так-ли это было всегда? Если да, то почему по сей день Лёню путают с Лёшей? Он-то уж точно этимологически далёк от Лёвы, иначе всех «царей зверей» дети звали бы «лёшками», подстать всем медведям с погремухой «мишка». Так ведь и Лёня к Лёве не намного ближе! Причина сей путаницы, причём, сознательной (что бы там ни говорили), на мой взгляд, одна: Лёня – это древнее исконно русское имя, которое, ни с Леонидом, ни со Львом не имеет никакой связи в происхождении! Так что же оно означает на самом деле?

Возвращаясь к тому, что испокон веков на Руси всех без исключения новорождённых наделяли характерной кличкой, назвищем, реклом, из которого и складывалось собственное имя (а из чего же ещё!), возьмём на вооружение простую человеческую логику: если все мы, будучи детьми, в школьной среде упрощали имена и фамилии своих сверстников, переиначивая на русский лад, например, с Сергея на «серого», а с Кузьмичёва на «кузнечика», то в незапамятные времена, только с точностью до наоборот, могла и реально происходила принудительная подгонка чисто славянских имён под церковные святцы во время крещения, как ребёнка, так и взрослого, которому в своё время родители уже дали своё, русское имя.

Не исключением в этом ряду, по всей видимости, было и старинное прозвище Лёня, которое экзальтированные «батюшки» поспешили «освятить» чужеземным… тоже, кстати, прозвищем Леонид – по-нашему значит «львиновид», хотя родное и естественное имя, без лишнего пафоса, означало банальную склонность его носителя к… лени! Только вот понятие это мыслилось, говорилось и воспринималось нашими предками не совсем привычными нам категориями:

«лень ж., укр. лiнь ж., м. „лень, лентяй“, ст.-слав. лѣнъ, болг. лен ж., сербохорв. ли̏jен, ж. лиjѐна „ленивый“, словен. lė̑n, ж. lė́nа „ленивый, вялый“, др.-чеш. léný, чеш. líný „ленивый, медлительный“, др.-чеш. léň ж. „вялость, леность“, польск. leń (м., ж.) – то же, leń м. „лентяй“, в.-луж. lěni. Родственно лит. lė́nas „спокойный, ручной, медлительный, вялый“, лтш. lḕns „ленивый, медленный, кроткий“, лат. lēnis „мягкий, нежный, кроткий“, далее лит. lė̃tas „медленный, медлительный; тихий, спокойный“, lėtùs – то же. Далее сближают с греч. ληδεῖν „быть ленивым“, алб. loth „утомляю“, лат. lassus „вялый, усталый“, ирл. lasc „вялый“, гот. lētan „пускать“, lats „ленивый“.»

Итак, если отсечь единственно привычное восприятие слова «лень» как синоним понятиям «бездельник» и «тунеядец», то вырисовывается, в общем-то, симпатичный психологический портрет носителя имени Лёня, а именно: спокойный, ручной, неспешный, кроткий, мягкий, нежный, тихий. А с учётом орфографии однокоренного греческого ληδεῖν [ледэ́йн] – быть ленивым, так вообще, наш имярек подымается до комплиментарного «ладен, ладный»! Так что, лично я склонен полагать, что однозначно привязавшийся в наше время к старинному слову ленивый смысловой ярлык «лежебока» весьма скудно передаёт первородное значение данного словообразования, и совершенно превратно раскрывает сохранившееся до сей поры древнее исконно русское имя Лёня, судя по древнерусскому личному имени Лан – родившийся в поле.

ЖОРА [«ʐorə]. Это имя нам подают в таком виде: «Жо́ра – уменьшительное от мужских имён Георгий, Егор, Игорь». Вспомните Гошу – всё тот же набор «полных» имён в аналогии! Просто подумайте сами, могут-ли по определению разнокоренные русские слова быть едиными в происхождении? Нет. Так почему же они представлены в нынешнем именослове, как равные по смыслу? Ответ прост: это всего-навсего банальная импровизация на близкие, и не очень, созвучия, лишённая какого бы то ни было смысла, в принципе! Печально, но это факт. Другой вопрос, присуща-ли эта пустая, на уровне игры слов, эквилибристика личных имён в традициях наших Предков? Отнюдь. Скорее всего, это яркий пример утраты тех самых традиций.

Давайте, для начала, приличия ради, подыщем разумное место имени Жора в современном именослове. Уверен, оно должно стоять напротив имени Жорж, как французской озвучки оригинального варианта George. А значение его таково: «Гео́ргий – личное имя греческого происхождения, восходящее к древнегреческому Γεώργιος (Георгиос) – «земледелец».

Только вот одна заковырка не даёт покоя: если Жора произошёл от Жоржа, то почему же тогда сами французы, как и поклонники их языка, не называют Жоржем Егора или Игоря? Это самый красноречивый показатель того, что древнее исконно русское имя Жора не имеет ни малейшей этимологической привязки ни к одному из перечисленных имён!

Даже не сомневаюсь, у всех это имя вызывает ассоциации, причём, совершенно обоснованные, с понятием «обЖОРА». Возникает вполне естественный вопрос: неужто от слова жрать родилось имя? Если отвечать прямолинейно, то да, но только не в узком смысле «объедаться, переедать», а как есть в просторечии: жор – сильное желание есть, по-сути, есть с хорошим аппетитом, что вполне естественно для здорового младенца, которого нарекли этим именем, что, кстати, всегда являлось показателем высокой жизнеспособности и у взрослого человека.

Однако, с позиций нашей методики расшифровки, посредством системного анализа, корнеслов ЖОР являет собой одно из ответвлений корневой матрицы Ж-Р – носителя условно-обобщённого значения «жар». А теперь взглянем на перегласовку однокоренных смысловых созвучий в разных языках: армянский ջերմություն • ǰermut’yun – жар, английский ardour [{{ˈ} {}}{ }ɑːdə] – жар, жара, кимрский angerdd – жар, азербайджанский hərarət – жар.

Первое, что бросается в глаза, так это единая корневая основа: ǰer – ar – ger – hər. Сходу подбираем соответствие в русском ЖЕРтва, которое на поверку оказывается далеко не тем, чем его нам пытался представить немецкий этимолог русского языка, западник и норманист Фасмер (те кому интересна официальная трактовка этого слова, могут заглянуть в его словарь). А означает оно, на самом деле то, что и приходит первое на ум русскому человеку при упоминании этого слова: ЖЕРтва – от понятия ЖРать, и никак иначе! Достаточно перечислить его синонимы в языке наших пращуров роуськъ: жьртва, заколени, приносъ, прѣдъложение, трѣба, трѣбище, жьрение, оцѣстило (для очищения), сквара (жертвоприношение), тереба (жертвоприношение), очистилище (искупительная), оцѣстьникъ (искупительная), заколоти (-лю) (принести в жертву), заклати (принести в жертву), пожьрѣти (-жьру) (принести жертву), оцѣстити (-цѣщу) (принести искупительную жертву), оцѣститися (принести искупительную жертву), пожьрѣтися (-жьруся) (принести себя в жертву), потрѣбовати (-ую) (приносить жертву), жьрѣти (жьру) (приносить в жертву), закалати (-аю) (приносить в жертву), трѣбовати (-ую) (приносить ж-у), требы класти (приносить жертвы), голова (убитый).

Повторюсь, что жертвовать – это, и буквально «отдавать жрачку», и образно «на поЖИРание» (ср. с др.-рус. лич. им. Жировит – живущий в богатстве, Жиромир – живущий в изобилии и мире, Жирота – богач), но только с одной очень важной оговоркой: ЖЕРтва, о чём намекает изначальный смысл древнерусского женского имени Жиромира – мировое богатство (ср. с др.-рус. лич. им. Жирнос – приносящий жертву, и Жирята — жертвующий), ибо ЖРать, поЖИРать и ЖОР – одного происхождения со словом ЖАР (ср. с др.-рус. лич. им. Жар – жаркий, Жаровник – хранитель очага, Жарок — полевой огонь, с арм. խարույկ • xaruyk – костёр, и латыш. sārts – костёр), на что наводит звучание древнерусского женского имени Жарава – клюква, ясно говорящее о «жарком» цвете красной ягоды. Соответственно, первоначально ЖЕРтвовать – означало «возлагать на краду (жертвенный костёр)», а по-сути «жарить»! И более чем убедительное тому подтверждение находим в Этимологическом словаре того самого Фасмера, который, почему-то, не разглядел в ЖЕРтве ЖАРкого:

«жерав „горящий, раскаленный“, только др.-русск., цслав. жеравъ, сербохорв. же̏ра̑в ж. „раскаленный уголь“, словен. žerȃvica „изжога“, чеш. žeravý „полный жара, раскаленный, жгучий“, др.-чеш. žeravie ср. р. „раскаленные уголья“, также др.-русск. жератъкъ „пепел, зола“. Связано чередованием гласных с горе́ть».

Как вы наверняка сами догадались по примерам из древнерусского языка, это связано, прежде всего, с древнейшей арийской и, соответственно, древнерусской традицией огнепоклонничества – обожествление огня, и его непрерывное возжигание на капищах (ср. др.-рус. жьрание – принесение в жертву, с анг. shrine [ʃraın] — капище). Преемственность почитания славянами Священного Огня видится и в современном символе памяти – Вечном Огне. Отражение Всепожирающего огня – символа Возрождения Жизни, этого культа Солнечного Жара (ср. с кимр. solas [soləs] – пламя) слышится и в разноязычных определениях: албанский zjarr – огонь, осетинский арт, цӕхӕр – огонь, арийский hehter – огонь, армянский այրել (ɑjɹɛl/ɑjrɛl) – огонь, санскрит atharvan – огонь, авестийский ātarš – огонь, персидский ādar – огонь, латинский āter – огонь, умбрский atru – огонь, оскский Aadíriis – огонь, пушту ōr – огонь, роуськъ жаръ – огонь, узбекский жазира (от араб. jazira) – солнцепёк, зной, португальский ardor – горение, армянский հրդեհ • hrdeh – пожар, казахский өрт – пожар, китайский zháohuŏ – пожар, армянский հուր • hur – пламя, азербайджанский işartı • ишарты – луч, искра, вспышка, кимрский gwreichionen – вспышка, бретонский dared – вспышка, армянский ճառագայթ • chaŗagayt’ • č̣aṙagayt’ — луч, венгерский sugár — луч, армянский արշալույս • aršaluys – заря, латинский aurora – заря, польский zorza – заря, белорусский заранак, зара – заря, таджикский зар – золото, зардина – рыжеватый, зарабон (астр.) – пульсация.

Отсюда следует, что беря во внимание смысловую основу имени Жора за примитивное и поверхностное современное понятие «едок», ни в коем случае не стоит исключать и его древнее, глубокое, сакральное значение ЖРец (ср. с роуськъ жьрць – жрец), от изначального ЖАРец – служитель огня (ср. роуськъ огнеслужити – поклоняться огню, с др.-рус. жрьтель – жрец), которым родители нарекали своё чадо, в надежде, что Жора во взрослой жизни возможно будет хранителем Священного Огня. Невольно возникают ассоциации с авестийским Зарату́штрой – основателем зороастризма, древне-иранской религии огнепоклонников и всемирно известным жрецом (ср. перс. Зартошт – Заратустра, с тадж. зард – жёлтый, рыжий).

Само собой разумеется, жрец никогда не выполнял роль исключительно хранителя огня, будто какой-то кочегар (ср. с др.-рус. жегъчии – истопник), а главным образом был проповедником, и в некоем смысле даже «передатчиком», который ратовал Всевышнему – говорил в защиту или против кого-чего-нибудь (ср. анг. jeremiad [ˌdʒɛrɪ {{ˈ}} maɪəd] – горестная повесть, горькая жалоба, с укр. жури́ти — печалить, и белор. журы́цца – горевать). А если требовалось, то и вступал в отчаянную перепалку с негодяями, судя по смысловому созвучию однокоренных слов в английском jar [dʒɑ {{ː}}] – ссора, и русском жури́ть – бранить (ср. с др. рус. им. Журба – ворчун, Журило – упрекающий, призывающий к совести).

СОНЯ [’son {{ʲ}} ə]. Тут «и к бабке не ходи»: Соня – она и есть соня, иначе засоня. Каким боком её приклеили к иноземному имени – одному, причём, не нашему богу известно, да его служителям, ибо, как гласит справка из «Википедии»: Софи́я (др.-греч. σοφία – «мудрость, разумность, наука») – личное имя греческого происхождения, оно встречалось в Византии, откуда пришло на Русь вместе с принятием православия…

Стоп! Какого такого «православия»? «Извините, подвиньтесь!» Русь не принимала православия из Византии, по той простой причине, что его там у греков отродясь не было! Давайте так, я не буду сейчас ничего объяснять, дабы не создавать у вас впечатление, что я несу отсебятину, а просто приведу цитату из статьи «Православие или христианское правоверие-ортодоксия» на сайте «Русь балтийская», а вы уж думайте сами:

«Слова «Православие» в Библии нет. Это Факт. В других, не славянских, языках его тоже нет. Но вот Вики, как и попы, настаивают, что Православие = ὀρθοδοξία = Ортодоксия. Давайте попробуем разобраться, что же такое Ортодоксия и Православие!

К примеру, в переводе на английский, Православие отождествляется с Восточной Ортодоксальной Церковью! Кстати, этих так называемых Ортодоксий есть целое множество! Вот скажем есть Ортодоксальная Католическая Церковь (Orthodox Catholic Church). Это что типа Православная Католическая Церковь? A как вам нравится Эфиопская Православная Церковь (Ethiopian Orthodox Tewahedo Church). Вот ещё яркий пример: Russian Orthodox Church – это Русская Православная Церковь, но зато Orthodox Judaism – это уже не Православный Иудаизм, как вы могли подумать, а Ортодоксальный Иудаизм, как и положено! Значит Православие – это таки не Ортодоксия! Ортодоксия – это «правоверие». И тогда всё становится на свои места!

Значит так называемая РПЦ, это ничто иное как Правоверное Христианство! Такое же как и Эфиопское или Католическое! Кто этого не видит, тот автоматом подписывается под Православным Иудаизмом, Православным Исламом, Православной Католической Церковью. Итак, с Ортодоксией-Правоверием разобрались. Правильное наименование РПЦ МП во внешнем мире «Ортодоксальная (Правоверная) автокефальная церковь византийского толка». Вплоть до 16 века даже в русских христианских летописях вы не встретите термин «православие» в отношении христианской религии. По отношению к понятию «вера» применяются такие эпитеты, как «божья», «истинная», «христианская», «правая» и «непорочная». А в иностранных текстах вы и сейчас никогда не встретите это название, так как византийская христианская церковь называется – orthodox, и на русский переводится – правильное учение (в пику всем остальным «неправильным»).

Ортодоксия – (от греч. orthos – прямой, правильный и doxa – мнение), «правильная» система взглядов, фиксированная авторитетными инстанциями религиозной общины и обязательная для всех членов этой общины; правоверие, согласие с учениями, проповедуемыми церковью. Ортодоксальной называют главным образом церковь ближневосточных стран (например, греческая ортодоксальная церковь, ортодоксальное мусульманство или ортодоксальный иудаизм). Безусловное следование какому-нибудь учению, твердая последовательность во взглядах. Противоположность ортодоксии – иноверие и ереси.

Никогда и нигде в других языках вы не сможете найти термин «православие» относительно греческой (византийской) религиозной формы».

Так что, Русь (в смысле страна и народ) вообще, ничего не принимала – всё это ей навязали предприимчивые миссионеры разваливающейся на тот исторический момент Византийской империи, при посильной поддержке местных проворовавшихся князей из Киева! А вот что касается Православия, то оно испокон веков исповедовалось на Руси, за долгие и долгие века до крещения, потому что наши предки, из трёх Миров, помимо Яви – Мира людей и Нави – Мира мёртвых, Правь славили – Праведный Мир Родных Богов!

Вернёмся к теме. Поскольку уже известно, как дважды два, что древнее исконно русское имя Соня – это «любительница поспать», то сразу перейдём к подробному разбору понятия «сон». Какова этимология данного слова?

Однокоренные смысловые созвучия в других языках не сразу делятся с нами «секретами», по-сути, дублируя русские фонемы: литовский snaudalius, snučas, snūda – соня; английский somnolent [{{ˈ}} sɒmn (ə) lənt] – сонный, сонливый; испанский sueño, ensueño – сон; польский sen — сон; португальский sono — сон. Но вот, в латинском уже появляется некий «намёк» на разгадку: somnium, somnus, sopor — сон. То есть, кроме сходства первых двух форм со старославянским сънъ — сон, латинское sopor — сон, удивительно напоминает русское сопот – сопение, откуда, кстати, и шёпот – шипение! А ведь правда, однородные русские сипеть – хрипеть, и храпеть – спать, и в самом деле, имеют одно и то же значение – «шумно дышать», о чём не дадут соврать: венгерский szuszog, szipákol – сопеть, испанский resoplar – сопеть, литовский šnarpšti – сопеть, чешский supět – сопеть! То, что это имеет отношение к понятию «сон», чётко проявляется в португальском resSONar – храпеть. В английском, так вообще, корневая матрица S-N связана не только со сном, но и с… носом, как и с его функциональной деятельностью: snatch [snætʃ] – отнять, сон; sniff [snɪf] – нюхать; snivel [{{ˈ}} snɪv (ə) l] – хныканье, нытьё, шмыгать, высморкать нос; snooze [snu {{ː}} z] – сонный, сон, клевать носом; snook [snu {{ː}} k] — длинный нос; snore [snɔ {{ː}}] – насморк; snout [snaʊt] – нос, сопло, носик, сопатка; snoop [snu {{ː}} p] – совать нос; snuff [snʌf] – нюхательный, понюшка, нюхать; snuffle [{{ˈ}} ʃʌfl] — сопение.

Исходя из этого, приходим к выводу, что корнеслов СОН, а также его вариация в глаголе СПать, говорит нам, прежде всего, о его рождении на звукоподражательной основе, потому и сливаются в унисон два разных по семантике, но единых по аудиогену образования: СЫ’ПАТЬ и заСЫПÁТЬ, как впрочем, и сам последний двусмысленный глагол засыпáть – а) закапывать, зарывать; б) погружаться в сон! По такому же принципу возникли и другие иноязычные построения например: русский корень в слове ХОБот, как носителе звукоимитации на дыхание слона, находит своё зеркальное отражение в таджикском хоб — сон, мечта, грёзы; шведский dröm — сон, сновидение, мечта, грёзы, кроме буквального слияния с русским понятием дрём — сон, сновидение, мечта, грёзы, по своему фонетическому раскладу ассоциируется со своеобразным звуковым «разДРАЕМ» во время храпения, прямо соответствуя английскому dream [dri: m] — сон, сновидение, мечта, грёзы, имеющему явное родство в происхождении со звукоподражательным английским же drum [dɹʌm] — барабан, барабанить. Есть и несколько странные созвучия с русскими определениями, но, так или иначе, всё равно связанные с аудиогенезом, например: английский yawny [’jɔ {{ː}} nɪ] – сонливый, вызывающий зевоту, зевающий, сонный, усыпляющий, хоть буквально и совпадает с русским прилагательным явный, а родился от банального зёва; или санскрит nidrā́ — сон, навевает представление о недрах сна, в которые погружается спящий, а в действительности возник от звуковоспроизведения «дрыхнущего».

Как бы там ни было, нам важно, что ни с Софьей, ни с Софой наша русская Соня-сновидица этимологической связи совершенно не имеет. И красноречивое доказательство тому – древнерусское личное имя Соня – сонная.

ТОЛЯ [’tol {{ʲ}} ə]. Мы уже привыкли выводить русское Толик от иностранного Анато́лий – личного имени, восходящего к др.-греч. ἀνατολικός («анатоликос») – «восточный»; ἀνατολή («анатоле») – «восток», «восход солнца».

Но вот что нам преподносит старый славянский именослов: Толигнев – утоляющий (остужающий) гнев, Толимир – угоден миру, Толислав – пьянящий или упоённый славой, Толибуд – пытливый, любознательный, рвущийся изведать всё наперёд.

Последнему, к удивлению, подходит определение на фарси: толиб – жаждущий, желающий; ищущий; просящий; требующий; ~и илм стремящийся к знаниям; ~и шарх требующий пояснения, нуждающийся в объяснении; ~ будан ба чизе требовать; желать; искать что-л.; стремиться к чему-л.

Более того, оно ещё и персидское имя:

«Имя Толиб наделяет своего владельца показателем характера, которому подходит определение „вещь в себе“. Такой человек не отличается особой общительностью даже в детстве. Знания интересуют его лишь как отражение собственного внутреннего мира. В 9 случаях из 10 обладатель имени Толиб становится „классным специалистом“ в какой-нибудь одной области. Но и тогда его мастерство – логическое завершение внутреннего поиска, и основа самоудовлетворения».

То есть, в данном случае мы имеем дело с понятием «утоление», значение которого находим у Фасмера:

«толи́ть толю́, утоли́ть, укр. утоли́тися „удовольствоваться“, ст.-слав. оутолити, болг. утоля́вам, утоля́, сербохорв. уто̀лити, у̀толи̑м „утихнуть“, словен. tóliti, tȯ́lim „унимать, утолять“. Родственно лит. tìlti, tylù, tilaũ „умолкнуть“, tìldyti „заставить замолчать“, tylė́ti, tyliù „молчать“, tylà „молчание“, лтш. tilinȃt „баловать (ребенка) “, др.-ирл. tuilim „сплю“, арм. tΏоɫum „оставляю“, далее, возм., д.-в.-н., др.-сакс. stilli „тихий“.»

Однако, чего-то не хватает… точнее, ТОЛЬКО чего-то не хватает для полной ясности в имени ТОЛИК – самая ТОЛИКА. Смотрим у Даля:

«толикий: столькой, столь многий, великий, сильный. Толи вят. только, толичко, тамб. тольки, толькя, не более или не ранее того; столь мало, столь поздно; токмо, лишь; едва, еле; но, однако. Толико, толь, тольма нареч. столь, столько; до такой степени, до того. Толь мало, толь много. Тольный, толичный, лишь такой, лишь в том количестве, не более. Толикожды, толакократно, толькратно, столько раз, столь часто. Толичество, толикое множество».

Так откуда же взялось это слово «только»? Судя по древнерусскому тъчию, таче – только, возникло от понятия «толочь, точить, толкать», то бишь, тем самым, точно и точечно указывая на конкретную цель своих стремлений, деяний и помыслов, отринув всё остальное, излишнее, а посему имя ТОЛиК становится носителем значения ТОЛК (ср. с др.-рус. лич. им. Толчь – толковый).

В этом смысле, Толя – либо сам «что нужно!», либо узкая специфика его отточенных навыков и индивидуальных способностей «самое, что надо!». Итак, ясно одно: древнее исконно русское имя Толик – нисколько не обрусевшее греческое Анатолий, ни по форме, ни по содержанию, а совершенно самостоятельное и независимое наречение.

ЯША [’jaʂə]. Так уж заведено в официальной ономастике, что в любом русском «народном» имени непременно и даже необходимо «видеть» иностранный, желательно «христианский» исток. Вот и русское прозвание в просторечии Яша не миновало сию «википедичную» участь:

«Я́ша, Я́шка, Я́шечка, Яшу́ня, Я́кушка – от Я́ков, Иа́ков (ивр. библейское произношение – /jaʕă {{ˈ}} {q}{ }oːv/, современное – /jaʔə {{ˈ}} kɔv/), Яако́в – букв. «последовал» от ивр. ‏«пятка») – библейское еврейское имя.

Варианты Джеймс, Джакомо и Хайме образовались от позднелатинского Iacomus – диалектного варианта имени Iacobus.

Иноязычные аналоги:

азерб. Yaqub – Ягуб

англ. Jacob, James, Jim – Джейкоб, Джеймс, Джим

араб. Якуб

арм. Акоб/Акоп

белор. Якаў, Якуб

болг. Яков

венг. Jakab, Jákob

греч. Ιάκωβος, Ιακώβ, Γιάγκος

дат. Jéppe

ивр. ‏Яако́в

идиш ‏Я́нкев, уменьшительное идиш ‏Янкл.

перс. Yaghub‎

ирл. Séamas, Seamus – Шеймус (А это тут причём??? – Прим. авт.)

исп. Santiago, Yago, Jaime, Diego, Jacobo – Сантьяго, Я́го, Ха́йме, Дие́го, Хакобо (последнее – у евреев или натурализовавшихся неиспанцев)

итал. Giacomo, Jacopo – Джа́комо, Я́копо

каз. Жақып

кат. Jaume – Жауме, Жаума

кирг. Жакып

латыш. Jēkabs

лит. Jokūbas

нем. Jakob, Jacob

нидерл. Jaak, Jakob, Jacob, Jacobus, Sjaak

польск. Jakub

порт. Jacó, Jacob, Jaime, Diogo, Iago, Tiago

фр. Jacob, Jacques – Жако́б, Жак

фин. Jaakob, Jaakoppi, Jaakko

укр. Яків

чеш. Jakub, Kuba

эст. Jaak, Jaagup, Jakob

чамор. Йокки, Йогги.»

А теперь задумайтесь, если русское рекло и вправду является калькой еврейского имени, то, во-первых, почему оно так не похоже на свой (?) «оригинал» [jaʔə {{ˈ}} kɔv], а, во-вторых, почему в русском языке так много созвучий с «чужим» именем? Вот лишь пара примеров из Даля: яша – игра, вроде горелок, ловушки, ималки, имушки; яшка – похлебка.

Что нам сулит это сходство? Понимание этимологии исследуемого имени!

Ведь, если игра яша – это ималки, имушки, от древнерусского глагола имать – брать, хватать, ловить, умыкать, набирать, заключать, что равносильно понятию «ять», то изначальное существительное яша – тот кто способен иметь, ять, есть, существовать и поедать, запросто, и даже наверняка, эволюционировало сначала в имя нарицательное (как и все без исключения имена), а затем и собственное! В этом умозаключении нам придаёт уверенность «странное» совпадение «несовместимых» понятий, как в языке русском: юшка – всякий навар, особенно рыбий, либо вариация сходного яшка – похлебка, от еда (ср. с белор. ежа – еда), так и одноголосица в разных языках, поскольку мы уже начинаем понимать, что личное имя не может быть «едой» (ср. с лат. esca – пища), но очень просто – «едоком» (ср. баш. етер-етмәҫ – голодный, с венг. éhség – голодный), то прозвище Яша – прожорливый малый с отменным аппетитом (ср. с лат. esurialis – голодный), вполне могло, и в реальности варьировалось как Юша-Ёша-Еша-Яша, и вот доказательства: русское юша – это искажённое ящер, венгерское őshüllő – ящер, чешское ještěr – ящер, белорусское яшчар – ящер. А чтобы не было сомнений в гастрономической подоплёке ящера сравните санскритское аш – ешь, и āhāra – еда, с однокоренным смысловым созвучием, обнаруженным в Толковом словаре:

«ящар – ящер, ящерица, ящерка, общее названье отдела гадов, чревоземных, земноводных, род четырелапой змейки. Змеи, ящерицы, лягушки и черепахи. Ящур или ящер, млечное животное жарких стран, чешуйник, Мanis, близкое к муравьятнику; все тело в крупной чешуе».

И если Фасмеру: «яшаку́биться „гордиться, важничать“, неясно», то нам-то уж теперь смысл подобных оборотов совершенно понятен – ящер, в смысле «дракон», во всех сказаниях мира всегда был «великим и ужасным» (ср. с др.-рус. лич. им. Ощера – свирепый, щерящийся), так почему бы ему не быть «гордым» и «важным» (ср. с яп. yashin – жажда, происки, преследование, амбиции)? Что и подтверждается таджикским аждаҳопайкар – 1. страшный, страшного вида; 2. дородный, рослый, ибо на фарси аждар – это и есть дракон, чудовище, сказочный змей (ср. со ст.-слав. аштеръ – ящер)! Кстати, там же, в персидском: ош – пища (варёная), кушанье, а в тюркских языках: татарском, туркменском, башкирском, казахском аš – пища, кушанье, и в том же башкирском – тоже тюркском языке аждаһа – дракон (ср. с праслав. аščеrъ – ящер)!

Итого, мы получаем исходный смысл древнего исконно русского имени Яша – хороший едок, здоровый, как ящер, мóлодец.

ЮРА [’jurə]. Покуда, предыдущее имя своим центральным персонажем – драконом навевает ассоциации, не только с ящером сказочным, но и натуральным динозавром, в частности, как и юрским (от Юра́ – название горы в Альпах) периодом, в целом, то придётся ненадолго вернуться к пройденной теме, чтобы плавно перейти к следующему имени – Юра.

Разумеется, никакой этимологической связи между Яшей и Юрой нет. Просто, хотелось бы обратить ваше внимание на некоторое смешение понятий, то-ли в языках, то-ли у самого Фасмера, но именно та характеристика, которая даётся ящеру, удивительным образом подходит и к имени Юра:

«я́щерица укр. я́щiрка, блр. я́щерка, др.-русск. ɪащеръ м., ɪащера ж., ст.-слав. аштеръ, сербохорв. jа̏ште̑р „ящерица“, словен. jâščerica, чеш. ještěr „ящерица, дракон“, ještěrka „ящерица“, слвц. jаštеr „ящерица, дракон“, др.-польск. jаszсzеrzуса, jaszczorka, польск. jaszczurka, jaszczur, кашуб. vjеščеřéса, в.-луж. jašćeŕ, н.-луж. jašćeŕ, полаб. jostarė „ящерицын (в составе местн. н.) “, vjestaréića „ящерица“. Праслав. *аščеrъ скорее всего родственно слову ско́рый, а также лит. skėrỹs „саранча“, лтш. šk̨ìrgaîlis, šk̨ir̃gata „ящерица“, греч. σκαίρω „скачу, пляшу“ (из *σκάρι̯.ω), σκαρίς „вид червя“, ἀσκαρίζω „прыгаю, барахтаюсь“, д.-в.-н. scerôn „шалить“, ср.-в.-н.– sсhеrеn „быстро удирать“.» и т. д.

Здесь немец Фасмер своим «скорее всего», как и последующим «возможно», сам расписывается в собственном бессилии аргументированно растолковать происхождение русского слова. Но нам важно другое – свойствам, описываемым поведение ящерицы: «скорый, скачу, пляшу, прыгаю, барахтаюсь, шалить, быстро удирать», тут не хватает одной особенности – юркости – того самого понятия, которое как раз и легло в русское назвище Юра! Для начала сравните английское jerk [dʒɜ {{ː}} k] – дёргать, дёргаясь, дёрганье, венгерское fürge – вёрткий, изворотливый, увёртливый, легконогий, юркий, разбитной, бойкий, расторопный, резвый, прыткий, проворный, бодрый, со шведским hurtig – бойкий, живой, проворный. Затем приложите весь перечень этих определений, как перевод, к словам из фарси: юриш – выступление в поход, нападение, штурм, атака; юрйшгар – выступающий в поход, нападающий, атакующий; йурға – иноходь, аспи ~ иноходец. Сходятся значения, как синонимы друг-другу? Да.

Но несмотря на очевидность присутствия русского понятия «юркий» в имени Юрка, официально нам его подают под тем же «святым» соусом:

«Краткие и уменьшительно-ласкательные варианты: Юра, Юрочка, Юронька, Юрасик, Юрастик, Юрушка, Юрочек, Юраня, Юраша, Юраха, Юреня, Юрченя, Юка, Юша (Вспомните русское юша – искажённое ящер! – Прим. авт.). Аналоги имени в других языках: белорусское Ягор, Юрка, Юр'я, Юрась, болгарское Георги, украинское Юрій, Юрко, немецкое Georg, английское George, испанское Jorge, французское Georges, итальянское Giorgio, лит. Jurgis, нидерл. Joris, польское Jerzy, португальское Jorge, чешское Jiri, словацкое Juraj. Юрий – это славянская форма имени Георгий, которое означает „землепашец“. Несмотря на то, что это имя возникло не как самостоятельное, оно накладывает на своего носителя совершенно иной отпечаток».

Вот те на! Подумайте, раз имя Юрий «накладывает на своего носителя совершенно иной отпечаток» (поясняю: не такой как Георгий), то как это клеится с тем, что «имя возникло не как самостоятельное»? Нонсенс!

А между тем, российский этнолог-славянист В. С. Казаков в своём труде «Именослов» даже не пытается открещиваться, причём, в буквальном смысле, от русских корней сего звания:

Конец ознакомительного фрагмента.