§3. Философия
Почему данная тема не была раскрыта в предыдущем параграфе, спросите вы. Это ведь то же чтение.
– Да и потом, разве вы, господин автор, не указывали в списке книг произведения с «философским уклоном»? – зададут весомый вопрос читатели.
Дело в том, что я намеренно вынес философию в отдельный параграф.
Если вы не забыли, в список предметов, в начале книги, была включена такая позиция, как философия.
Загляните в свои записи и скажите, что вы поставили напротив этого пункта.
Возможно, там даже окажется что-нибудь вроде «полезно», «помогает задуматься», «тренирует мысль» или что-то в этом роде.
В общем и целом данные выводы были бы верны, если бы не одно «но».
Преподавание по предмету «философия» в современном ВУЗе непременно сводится к конспектированию сотен никому ненужных определений и тезисов, а также сравнения философских школ.
Изредка, даже в этом болоте, проскакивает огонек творчества (все зависит от преподавателя), но в итоге и он нещадно душится образовательной программой.
Кстати, вопрос для уже прошедших через сие учение, – многое ли вы усвоили из данного предмета? До сих пор готовы рассказать о философской системе Гегеля, поведать о трудах Канта или же дать определение понятиям «пространство», «время» и «движение» в соответствии с образовательной программой по предмету философия? Сильно вам пригодились эти знания на юридическом поприще?
Вот то-то и оно.
А знаете, что самое интересное, уважаемые читатели? Даже этот предмет может быть вам полезен для формирования вас в качестве профессионального юриста, но только не в нынешней образовательной комплектации.
Все дело в том, что изучение данного предмета, зачастую, сводится к зазубриванию «обложек» трудов различных философов и, собственно говоря, даже не касается «хода мыслей» данных личностей.
Еще немаловажно для нас то обстоятельство, что большая часть философских учений и трудов – это нечто и иное, как… (сейчас попрошу читателей, особо почитающих и превозносящих сей предмет, мужаться) в общем, это не что иное, как вода (но ведь вода это не такое уж и обидное словечко, ведь так?).
Не поймите меня неправильно, но многотомники Эммануила Канта, религиозные переживания Якоба Беме, неподъемная для многих образованных людей «Логика» Аристотеля (возможно, и для него самого) или же утопичное учение Платона не сильно помогут вам на юридическом поприще. Более того, осмелюсь заявить, что в познании вселенной от этих трудов толку будет не больше (почитатели – спокойней, это всего лишь субъективное мнение дилетанта).
Ну, конечно, это не значит, что не нужно знакомиться с трудами философов, в особенности, если к этому лежит душа! Как раз, наоборот! Совершить путешествие в прошлое и вкусить мысль лучших из лучших! Это просто великолепно.
«Ну, а все-таки, какой-нибудь прок можно извлечь из философии или нет?» – зададут вопрос напрямую некоторые читатели.
И, не вдаваясь в пространственные философские рассуждения, отвечу прямо – да, можно.
А теперь переходим к следующей главе…
Это была шутка, не пугайтесь.
Дело в том, что для юриста наиболее полезным знанием, которое он может почерпнуть из философии, окажется умение, с позволения сказать, «блудословить».
Я ни в коем случае не хотел задеть чьи-либо духовные и эстетические чувства, дорогие читатели, но по-другому никак не соберешь воедино риторику, софистику, логику, умение вести споры и доказывать свою точку зрения.
Полагаю, что подобные навыки окажутся чрезвычайно полезными для всякого юриста, а, в особенности, для юриста, занимающегося судебным представительством.
Для нас в этом деле самое главное проникнуться умением выстраивать мыслительные алгоритмы, то есть раскладывать все таким образом, чтобы это подходило для решения вашей задачи.
Да, конечно, существуют научные методы познания и исследования (всякие там индукции и дедукции, помните, как у мистера Холмса), и прочее.
Но вот, вы мне скажите, только честно, уважаемые читатели, после изучения данных методик, вы используете их в своей практической деятельности?
Скорее всего, нет.
А знаете, почему нет?
Потому что обычно, в таких случаях возникает вопрос – а как?
На этот вопрос учебник вам ничего и не скажет. Ему-то какое дело до вашего желания стать великим сыщиком. Сами разбирайтесь.
Самое интересное, даже знание практических аспектов таких методик, не всегда сможет помочь вам в решении задач.
Дело в том, что методами от общего к частному и от частного к общему и иными методиками мы, в сущности, сами того не замечая, пользуемся часто и делаем определенные выводы на основе этих методик.
Вопрос только в качестве выводимых данных.
А что нужно для улучшения качества итоговых данных?
Правильно, саморазвитие. Чем вы «самообразованнее», тем прочнее и вернее связи ваших мыслительных алгоритмов.
Итак, что хорошего мы можем почерпнуть из практической части философии, связанной с умением великих мира сего использовать мысль.
Давайте взглянем на одну из апорий Зенона Элейского (древнегреческого философа 5-го века до нашей эры):
Летящая стрела неподвижна, так как в каждый момент времени она занимает равное себе положение, то есть покоится; поскольку она покоится в каждый момент времени, то она покоится во все моменты времени, то есть не существует момента времени, в котором стрела совершает движение.
Как видите, уважаемые читатели, с точки зрения здравого смысла, эта мысль парадоксальна, однако, увы, спорить с ней нелегко, так как она, в сущности, логична при использовании определенного взгляда на течение времени (то есть разбивки его на отдельные части – фотографии).
Самое интересное, что, поставь перед Зеноном Элейским иную задачу, например, что стрелы не существует, или же она движется рывками, полагаю, он нашел бы ответы и на эти вопросы.
Не поймите меня неправильно, но юриспруденция, к великому сожалению, не служит истине. Она служит только достижению целей конкретных участников правоотношений, и совершенно не важно, какие законные методы пойдут для достижения этих целей.
Поэтому умение «блудословить» (вкупе с иными качествами), может оказаться вполне полезным для выполнения поставленных перед вами задач.
Давайте поглядим на еще одну известную ситуацию из жизни философа Эзопа (примерно 600г. до н.э.):
Вот выходит Ксанф, устраивается за столом, Эзоп становится рядом, набирает в чаши морской воды и подает хозяину.
– Провались я на этом месте, – говорит ученик, никак он и впрямь хочет выпить море?
Вот Ксанф уже подносит чашу к губам, но вдруг останавливается и говорит:
– А судья где?
Судья выходит. Ксанф его спрашивает:
– Так какие у нас условия?
– Чтобы выпить море.
– И все?
– Все, – говорит судья.
Ксанф поворачивается к народу и говорит:
Дорогие мои граждане, вам известно, что в море много впадает рек, и полноводных и многоводных. А я побился об заклад, что выпью только море, а не реки.
Так пускай же мой противник затворит все реки, чтобы мне не пришлось пить их вместе с морем!
Вот так у Ксанфа (по совету Эзопа) получилось выиграть затруднительный спор, при котором он, кстати, мог бы потерять все свое имущество.
Ну что мы все про античность, да про античность, давайте посмотрим как подобный «полет мысли» сможет пригодиться нам на нашем современном юридическом поприще.
Итак, суть следующего примера, а точнее отрывка на отзыв по апелляционной жалобе, это требование об убытках в форме компенсационной выплаты.
В соответствии с п.5, ст. 25.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» к требованию о компенсационной выплате из компенсационного фонда саморегулируемой организации арбитражных управляющих должны быть приложены:
– решение суда о взыскании с арбитражного управляющего убытков в определенном размере;
– документы, подтверждающие осуществление страховой организацией страховой выплаты по договору обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего;
– документ, подтверждающий отказ арбитражного управляющего от удовлетворения требования или направление арбитражному управляющему такого требования, не удовлетворенного им в течение тридцати рабочих дней с даты его направления.
В нарушение указанных выше норм Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» при обращении заявителя в адрес Ответчика с требованием о компенсационной выплате, ФНС РФ не было представлено доказательств, свидетельствующих:
а) о получении денежных средств по договору обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего для возмещения причиненных им убытков;
б) о недостаточности полученных по такому договору денежных средств;
ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» предусмотрено непосредственно «получение» заявителем денежных средств по договору обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего, для возмещения причиненных ему убытков, вследствие чего может возникнуть упомянутая в Законе «недостаточность».
Отказ Страховой компании в выплате страхового возмещения не может приравниваться к ситуации недостаточности страхового возмещения.
Таким образом «получение» заявителем денежных средств документально не подтверждено, и как следствие не приводит к «недостаточности», так как недостаточность может возникнуть только в том случае, если Страховой компанией была произведена выплата страхового возмещения не в полном объеме.
Более того, не представляется возможным судить о «недостаточности», ввиду того, что уполномоченным органом не были в полном объеме приняты меры для взыскания со страховой компании суммы страхового возмещения.
Так, ФНС РФ, не было обжаловано Решение Арбитражного суда по №1 об отказе в удовлетворении исковых требований о взыскании страхового возмещения, несмотря на то, что сложившаяся на момент рассмотрения исковых требований уполномоченного органа судебная практика в отношении взыскания со Страховых компаний сумм страхового возмещения прямо свидетельствует о возможности удовлетворения указанных требований в пользу Истца.
Таким образом, ФНС РФ не было в полном объеме реализовано право на получение страхового возмещения по делу №1 по иску к страховой компании.
Следовательно, основания, предусмотренные п.3, ст. 25.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», необходимые для произведения выплаты из компенсационного фонда Ответчика, отсутствуют.
Полагаю, уважаемые читатели, в данном примере вам не составило труда заметить использование как софистики, так и логики.
Главное в этом деле, как говорится, не пересолить, а то судья с полным правом покрутит пальцем у виска и не станет вас слушать.
Чувство меры во всем немаловажно, прошу вас, не забывайте об этом.
Я бы с удовольствием привел бы еще десяток примеров из той же серии, однако, увы, целью моей является не создание энциклопедии по крючкотворству, а лишь умеренное использование данного момента в совокупности с иными методами для достижения поставленных задач.
Как вы видите, дорогие читатели, философия (и все, что с ней связано) вполне может помочь нам на практике при решении конкретных юридических вопросов.
Хотелось бы отметить, что, хотя данные примеры и были приведены мной из области философии, я мог бы без зазрений совести указать их в предыдущем параграфе, посвященном художественной литературе.
Все дело в том, что практически вся качественная литература, в той или иной степени, несет в себе философское зерно.
Я вас уверяю. Попробуйте прочесть «полезные» книги из приведенного мной списка и вы в этом убедитесь.
Во многих качественных художественных произведениях встречаются прекрасные, не без доли сарказма, диалоги, которые не уступают по рангу приведенным мной только что софистическим оборотам.
Скажу вам честно, подобные примечательные отрывки не только доставляют удовольствие при их прочтении, но и более того, откладываются в уме и учат нас, юристов, владеть словом не хуже авторов этих прекрасных текстов.
Давайте взглянем на замечательный диалог, произошедший между персонажами романа Рафаэля Сабатини «Скарамуш».
– Ну, что вы думаете о спектакле? – спросил он Андре-Луи, когда они возвращались в гостиницу после представления.
– Я допускаю возможность, что он мог быть хуже, но исключаю такую вероятность, – ответил тот.
В полном изумлении господин Бине замедлил шаг и, повернувшись, взглянул на своего спутника.
– Гм! – хмыкнул он. – Тысяча чертей! Однако вы откровенны.
– Да, подобная добродетель не слишком-то популярна у дураков.
– Ну, я-то не дурак, – сказал Бине.
– Потому-то я и откровенен с вами. Я делаю вам комплимент, предполагая, что вы умны, господин Бине.
– О, в самом деле? Да кто вы такой, чёрт подери, чтобы что-либо предполагать? Ваши предположения дерзки, сударь. – После этих слов он умолк, занявшись невесёлыми подсчётами.
Однако полчаса спустя, за ужином, он вернулся к прерванной беседе.
– Наш новичок, превосходный господин Parvissimus, имел наглость заявить мне, что допускает возможность, что наша комедия могла быть хуже, но исключает такую вероятность. – И он раздул большие красные щёки, приглашая посмеяться над глупым критиком.
– Да, нехорошо, – как всегда, сардонически отозвался Полишинель. Высказывая своё мнение, он бывал смел, как Радамант. – Нехорошо. Но несравненно хуже, что публика имела наглость придерживаться того же мнения.
– Кучка невежественных олухов, – усмехнулся Леандр, вскинув красивую голову.
– Ты не прав, – возразил Арлекин. – Ты рождён для любви, мой дорогой, а не для критики.
Леандр, который, судя по всему, не хватал звёзд с неба, презрительно взглянул на маленького человечка сверху вниз.
– А ты сам, для чего рождён ты? – осведомился он.
– Этого никто не знает, – последовало искреннее признание. – Да и вообще дело тёмное. И вот так у многих из нас, уж поверь.
– Но почему, – прервал его господин Бине, испортив таким образом начало доброй ссоры, – почему ты говоришь, что Леандр не прав?
– В общем – потому, что он всегда не прав. В частности – потому, что я считаю публику Гишена слишком взыскательной для «Бессердечного отца».
– Вы бы выразили свою мысль удачнее, – вмешался Андре-Луи, из-за которого начался спор, – если бы сказали, что «Бессердечный отец» слишком невзыскателен для публики Гишена.
– Ну а в чём тут разница? – спросил Леандр.
– Дело не в разнице. Я просто предложил более удачную форму изложения вопроса.
– Месье изощряется в остроумии, – усмехнулся господин Бине.
– Почему более удачную? – поинтересовался Арлекин.
– Потому что легче довести «Бессердечного отца» до уровня взыскательной гишенской публики, нежели гишенскую публику – до уровня невзыскательного «Бессердечного отца».
– Дайте-ка мне это обмозговать, – простонал Полишинель, схватившись за голову.
Но тут Климена, сидевшая на другом конце стола между Коломбиной и Мадам, бросила вызов Андре-Луи.
– Вы бы переделали эту комедию, не так ли, господин Parvissimus? – воскликнула она.
Он повернулся к ней, чтобы парировать злобный выпад.
– Я бы посоветовал её изменить, – поправил он.
– А как бы вы изменили её, сударь?
– Я? О, к лучшему.
– Ну, разумеется! – произнесла она елейно-саркастическим тоном. – А как бы вы это сделали?
– Да, расскажите нам, – заорал господин Бине и добавил: – Тишина, прошу вас, дамы и господа. Послушаем господина Parvissimus’a.
Андре-Луи перевёл взгляд с отца на дочь и улыбнулся.
– Чёрт возьми! – сказал он. – Я оказался между дубинкой и кинжалом. Мне повезёт, если я останусь в живых. Ну что ж, раз вы припёрли меня к стенке, расскажу, что бы я сделал. Я бы вернулся к оригиналу и использовал его ещё шире.
Конец ознакомительного фрагмента.