Глава 2
Как нас уводят от Бога
Много ли у тебя времени?
Притча
Сатана созвал всемирный съезд бесов. В своей вступительной речи он сказал: «Мы не можем запретить христианам ходить в церковь. Мы не можем запретить им читать Библию. Мы не можем запретить им общаться в молитве с Богом. Как только они устанавливают связь со Христом – мы тут же лишаемся власти над ними. Так пусть они ходят в свои церкви, но мы украдём у них – их время, так что они будучи всегда занятыми – не смогут молиться и каяться в грехах и развивать свои отношения со Христом».
«Вот, что вы должны делать» – сказал дьявол. «Вы должны помешать им войти в общение с Богом и поддерживать эту связь в течение дня». «Как нам это сделать?» – закричали демоны.
«Займите их пустяками и придумайте много способов, чтобы занять их умы всякими ненужными делами. А главное – внушите им стремление к материальным благам и обогащению – к мамоне. Пусть они проникнутся желанием зарабатывания как можно большего количества денег и покупают себе машины, квартиры, дачи. Пусть зарабатывают все больше и больше денег, чтобы ходить в рестораны и кафе, чтобы покупать дорогую, модную одежду, делать дорогой ремонт в квартирах и обставлять их модной мебелью. Искушайте их тратить, тратить и брать, брать в долг, брать многолетние кредиты и таким образом попадать в кабалу банкам. А когда они загорятся желанием – личного обогащения, погоней за мамоной – им уже будет не нужен Христос…
Убедите их жён задерживаться на работе, а мужей – работать 6–7 дней в неделю, 10–12 часов в день, чтобы им некогда было заниматься своими семьями и воспитанием своих детей. Не давайте им проводить время с детьми, чтобы дети их шлялись с утра и до ночи на улице и дружили с дурными кампаниями, тогда они перестанут учиться и из них ничего доброго не получится. Тогда их семьи развалятся и они станут одинокими, а мы им поможем спиться от горя.
Стимулируйте сверх меры их умы так, чтобы телевизоры и компьютеры в их домах работали постоянно, и они как можно больше времени проводили у телевизора и компьютера, тогда им некогда будет молиться. Следите, чтобы в каждом магазине и ресторане мира постоянно звучала не христианская музыка. Это заблокирует их разум и разрушит их единство со Христом…
Разложите на столах в кафе множество журналов и газет. Бомбардируйте их разум новостями и рекламой 24 часа в сутки. Пусть по пути им бросаются в глаза море рекламных щитов. Наполните их почтовые ящики рекламой, каталогами для заказа товаров по почте, информационными бюллетенями и предложениями бесплатных товаров, услуг и ложных надежд.
В Рождество и Пасху отвлеките их праздничной суетой, концертами по телевидению и пьяными застольями, чтобы они не учили своих детей истинному значению Рождества и Пасхи.
Пусть даже с отпуска они вернутся уставшими. Сделайте так, чтобы они были всегда – заняты, чтобы поехать на природу и полюбоваться Божьим творением. Вместо этого отправьте их в парки развлечений, на спортивные мероприятия, игры, концерты и в кино.
И пусть все христиане будут вечно – ЗАНЯТЫ, ЗАНЯТЫ, ЗАНЯТЫ!
Наводните их жизни таким количеством хороших дел, чтобы у них не было времени искать силы у Иисуса Христа.
Скоро они будут жить и работать, полагаясь только на себя, жертвуя своим здоровьем и семьями ради своих дел и денег. Это сработает!»
Это был отличный план!
Бесы с радостью отправились на задание, заставляя христиан повсюду быть всё более занятыми и спешить туда и сюда, оставляя все меньше времени для Бога, для молитвы и своих семей.
Вопрос в том, удался ли дьяволу его замысел? Вам судить!
Что можно читать православным?
Что пишут газеты
Недавно мне в руки попала любопытная тетрадь. В ней собраны вырезки из газеты «Московский комсомолец» за несколько лет, где содержатся сообщения о бытовой смерти.
«Кочегара бросили в топку»; «Утонул, спасая кота»; «Утопила дочку в ведре» – это, пожалуй, действительно смешно. Остроумно, весело, беззаботно. «Трое солдат пали при озеленении улицы». Патетические и «возмущенные» фразы – «чудовищное святотатство», «ужасная трагедия», «то, что произошло, не поддается описанию» – воспринимаются не иначе как дань традиции, необходимый реверанс вежливости. О преступлении положено писать как о чем-то ужасном, поражающем воображение, – на самом деле, мы просто отрываемся. «Трое рабочих захлебнулись куриным пометом» – это класс!
Во многих сообщениях перед нами предстает как бы свернутый сценарий фильма ужасов, когда обычные вещи вдруг становятся кошмарами – «смертоносное сено», «дрель-убийца, «детали от станка гонялись за рабочими по всему цеху». Какой цели служат фильмы ужасов? Подружить человека с адом, наполнить его душу адскими образами еще здесь, на земле, вселить в него страх, тоску, отчаяние. И человек добровольно идет на это, ведь «все, все, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья», по словам А.С. Пушкина. Потому-то и находят отклик подобные картины в душах людей, потому-то с особенным старанием культивируют подобные образы журналисты. Сам человек в этих сообщениях изображается как вещь: испортилась – выбросили («задавила собственную дочь», «бабушку выбросили на помойку»).
Конечно, можно сослаться на Даниила Хармса или других писателей, как на пример подобного изображения смерти. Но одно дело – литература, искусство, где речь идет о вымышленных лицах, персонажах и где существует своя, особая, «искусственная» логика; и совсем иное дело – рассказ о реальных людях и о реальной смерти. Да и не найдете вы у Хармса таких выражений, как «расчлененка». А как вам нравится следующее «поэтическое» завершение информации – «Его труп, усыпанный останками люстры, пролежал в квартире несколько дней»? Не правда ли, эффектный конец?
Таинство смерти, величайшее в жизни человека, таинство, решающее судьбу его души, – это таинство опошляется, высмеивается, низводится на физиологический уровень. Какая там вечная жизнь, когда «нашинковал коллегу», «малыш сварился в кипятке», «повесила сына на бельевой веревке»? Глумливое, кощунственное отношение к смерти призвано воспитать презрение к вечной жизни, презрение к личности, презрение к Промыслу Божьему.
Совсем по-другому в православной традиции. Например, в заупокойном каноне также перечисляются умершие от разных видов смерти, самых причудливых – «попаляемые от молнии», «измерзшие мразом» (морозом), придавленные «плинфой», убитые «чаровным напоением, отравою, костным удавлением», «от ядовитых угрызений умершие, от поглощения змиев, от попрания коней и от удавления и обешения от искреннего» – но все это с молитвой, с памятованием, что никто не застрахован от подобной смерти. Из жизнеописаний святых мы узнаем, что часто «постыдная» (т. е. нелепая, уничижительная) смерть посылалась человеку Богом во искупление каких-то его грехов. С другой стороны, на каждой службе православные молятся о христианской кончине своей жизни – «безболезненной, непостыдной, мирной» – такой, которой умирают праведники, как бы засыпая с тихой радостью в сердце. Или такой, как у Пушкина или Гоголя, – в страданиях тела, но с просветленной после исповеди и Причащения душой. Не такой, как у Фадеева или Маяковского…
Смерть – это рубеж, последний рубеж перед Вечностью. А если смерть – ничто, и «перевернутый трамвай становится братской могилой», то и жизнь – ничто. «Ведь мы живем для того, чтобы завтра сдохнуть», – как поет группа «Крематорий». «Покойник в отпуске» (выражение о. Андрея Кураева) – вот каким рисует человека «Московский комсомолец». «Расчленим-ка его, разрежем на кусочки, посмотрим, где у него душа. Нет души, одни органы. Труп можно скормить свиньям».
Так воспитывает нас самая популярная газета. Так она веселит нашу душу. Так она скрашивает мысль о смерти.
Владислав Томачинский. Татьянин день, № 5, 1997
Лжеименные знания
Лжеименное знание – это серьезная проблема, проблема многих так называемых «интеллигентных людей». Интеллигентность – то такое мудреное слово, смысл которого мало кому понятен. Один человек, причисляющий себя к этой категории людей, объяснил мне, что быть интеллигентным – это значит «в чем-то быть профессионалом, а обо всем знать понемногу». Современный человек хочет знать все! Ему хочется почитать Библию, Коран и Бхагавад-Гиту. И многое-многое другое. Мне часто приходится посещать квартиры наших прихожан, приглашающих меня освятить их жилище или совершить молебен на дому, причастить болящего. И я часто поражаюсь тому обилию книг, которые имеются в православных домах: рядом с Библией стоят Коран, Бхагавад-Гита, Агни-Йога, иудейские книги. Это можно было бы понять, если бы все это находилось в квартире православного миссионера, который должен изучать все это, чтобы помочь людям отойти от тех или иных заблуждений. Но когда простой мирянин, не имеющий на то специального благословения, читает все подряд – это очень опасно.
Работая с людьми, оказавшимися в различных сектах, я обнаружил определенные закономерности. Лжеименные знания уводят человека из Церкви и вредят его душе. Я спросил у одного своего знакомого, зачем ему все эти книги. Он ответил, что как интеллигентный человек он должен все это знать. В дальнейшей беседе выяснилось, что все эти книги вовсе не мертвым грузом лежат в его доме. У него, хотя он сам и считал себя православным, были серьезные заблуждения. Действительно, человек не может знать всего, бесплодная погоня за знанием вредит не только рассудку, но, прежде всего, душе. Если ты осознаешь, что православная вера – это истинная вера, Православная Церковь – то та самая Церковь, о которой Господь сказал: «Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18), то на первом месте в твоем доме должны быть православные книги. Вспомните, что сказано в Деяниях Апостолов о том, как поступили люди, ранее занимавшиеся магией, а затем обратившиеся в христианскую веру: они собрали все свои колдовские книги и сожгли их. И даже нашлись люди, подсчитавшие, сколько можно было выручить за эти книги, если не сжигать, а продать их. Но они сожгли их: «Многие же из уверовавших приходили, исповедуя и открывая дела свои. А из занимавшихся чародейством довольно многие, собрав книги свои, сожгли перед всеми, и сложили цены их, и оказалось их на пятьдесят тысяч драхм. С такою силою возрастало и возмогало слово Господне» (Деян. 19, 18–20).
Так и мы должны поступать с еретической литературой: или передать ее тем православным священнослужителям, которые по долгу своего служения изучают сектантскую литературу, или сжечь, чтобы зараза эта не пристала к кому-нибудь из наших родных и близких.
В православном Требнике в последовании об исповедании мы находим вопросы, которые священник должен задавать на исповеди, и среди них есть такой очень важный вопрос: «Рцы ми чадо, не был ли еси еретик или отступник, не держался ли еси с ними их капища, посещая, поучения слушая или книги их прочитывая?» Апостольские правила, правила Вселенских и Поместных Соборов запрещают православным христианам посещать синагоги, еретические собрания, слушать их поучения, читать их книги. И если мы считаем себя православными, то должны твердо и решительно удаляться от лжеименных знаний – еретических, языческих, экуменических и безбожных.
Священник Олег Стеняев. Тихоновский благовест, № 10 (58), 2008.
Ежедневная духовная пища
Необходимо смотреть на верхнюю сторону всего, а не на нижнюю. Вверх, а не вниз, устремлять взгляд к Царству Небесному, а не к деталям земной жизни. Точнее: детали земной жизни должны стоять на втором плане, а это стремление к Небу должно быть исполнено ревности, решимости и постоянства. Постоянство – это качество, вырабатываемое с помощью особого режима духовной жизни, основанного на питании мудростью святых отцов, а не основанного просто на традиции ради традиции. Иными словами, он должен быть основан на усвоении, ассимиляции того, что Боговдохновенная мудрость святых отцов предлагает нам в их писаниях. С другой стороны это постоянство вырабатывается с помощью молитвы. Все основные молитвы дошли до нас в Богослужебных текстах. Конечно, в различных местах и в различных обстоятельствах молитвы творятся соответственно возможности и силе – в большей или меньшей степени.
Постоянство включает регулярное чтение духовной литературы, например, во время трапезы, потому что нам необходима постоянная прививка против духа времени. Мы постоянно должны принимать эту духовную пищу, предоставляемую нам в церковных службах и чтении, для того, чтобы бороться против духа мира, который гнетет нас и постоянно старается подчинить себе. Если хотя бы на один день мы прекращаем эти инъекции слов Святого Писания и Святых Отцов – это означает, что мирское начинает преобладать в нас. Если мы проживем без них один день, мирское внедряется в нас; два дня – оно захватывает нас еще больше. Мы вскоре обнаруживаем, что все больше и больше начинаем думать мирским; и чем больше мы начинаем так думать, тем в большей степени теряем духовный разум.
Эти инъекции, ежедневные инъекции духовной пищи, являются внешней стороной дела, а внутренней стороной является так называемая духовная жизнь. Духовная жизнь не означает пребывание в облаках и творение молитвы Иисусовой или совершение каких-то телодвижений. Она заключается в раскрытии законов духовной жизни в таком ракурсе, в каком они применимы к данному человеку в его ситуации, в его условиях. Это вырабатывается с годами путем внимательного чтения святых отцов с записной книжкой, куда мы выписываем те цитаты из них, которые нам кажутся наиболее важными для нас. Мы изучаем то, о чем они говорят, определяем, в какой степени это подходит нам, и в случае необходимости находим параллельные места у других святых отцов, сопоставляем, вдумываемся, глубже постигаем смысл и т. д.
Если вы захотите найти готовый и исчерпывающий рецепт по какому-нибудь предмету, и с этой целью возьметесь штудировать святых отцов, то ваше намерение обречено на неудачу. Правда, имеются несколько указателей к творениям святых отцов, но это не путь к вступлению в духовную жизнь. Вы должны вступать в нее понемногу, воспринимая учение святых отцов в той степени, в которой вы можете воспринять, возвращаясь к тем же текстам по прошествии времени, воспринимая их смысл глубже, и, в конце концов, приходя к ясному пониманию, в какой форме законы духовной жизни применимы к вам. Если вы так будете поступать, то при чтении того же самого святого отца вы будете находить все новое и новое. Вы будете проникать в него глубже и глубже.
Иеромонах Серафим (Роуз). Человек против Бога. М., 2006. www.idrp.ru.
«События века сего да мимо идут тебя»
Современный человек бежит одиночества. Несмотря на всю разобщенность с людьми и отдельную квартиру со звукоизоляцией, он, как правило, боится остаться наедине с собой. Поэтому без конца звонит телефон, работает денно и нощно телевизор, повсюду лежат раскрытые газеты и без устали звучит радио.
Через средства информации человек вновь и вновь погружается в толчею суетной жизни и мутный поток событий.
«Надо это знать!» – убеждаем мы себя, внимая разным сообщениям из десяти источников об одном и том же. И ничего, в конечном итоге, так и не узнаём.
«Нельзя упускать это из виду!» – и тотчас упускаем, потому что в ту же секунду произошло еще двадцать событий, которые, оказывается, обязательно нужно было усвоить, чтобы все знать и вовремя сориентироваться: там выбрали очередного вице-премьера, а тут состоялась пышная презентация, там открыли сразу десять ночных клубов, а здесь отечественная звезда эстрады делится впечатлениями о своих любимых гавайских блюдах, а мы так ничего и не услышали (видимо, в этот самый момент живо обсуждали по телефону мексиканский телесериал) – какой ужас!
Однако, читая святоотеческие произведения, находишь поистине бесценные мысли и изречения. Так, святой Никодим Святогорец в книге «Невидимая брань» пишет: «События века сего да мимо идут тебя, о христианин».
Нам, воспитанным в обстановке потока информации, трудно понять эти слова. Может, автор книги, – возмущенно говорим мы, – и святой, но он жил в другое время и его советы отстали от жизни. А мы должны быть в курсе всех дел – читать газеты, слушать радио и смотреть телевизор. Нам небезразлично, что происходит вокруг нас!
Но святой Никодим ограждал нас прежде всего от событий того мира, что во зле лежит, – мира греха, зла и грязи. Внимая информации о темных сторонах жизни, скандалах и интригах, коррупции и обмане, насилии и жестокости, мы невольно увлекаемся всем происходящим, погружаемся в душную атмосферу тревожных сообщений, подвергаемся пагубной суете и совершенно забываем о Царстве Божием, которое не от мира сего.
Некто из святых отцов сказал: «Если ты все знаешь, а Бога не знаешь, то ты ничего не знаешь; если же ты ничего не знаешь, Бога же знаешь, то ты знаешь все».
То есть можно знать о самых разных вещах – о?.:? -?.
т внутреннего устройства летающего блюдца до душещипательных подробностей из закулисной жизни кумиров эстрады. Но вот вопрос: какая в том польза для души, если она лишена Слова Божиего, которым только по-настоящему и жив человек? Тот, кто далек от Бога, не имеет духовной мудрости и разума, чтобы правильно разбираться в событиях мира сего, даже если у него при этом будет шесть дипломов и по телевизору в каждой комнате.
Внемлющий же Слову Божию обретает знание тех святых божественных истин, которые верно служат ему вековечными ориентирами к познанию действительности. На их основании он, будучи подчас и не всегда информированным, сумеет, тем не менее, правильно понять все происходящее, а главное отличить добро от зла и самоотверженно возлюбить Бога и ближнего.
И такой человек несравненно полезнее и нужнее нашему обществу, чем те, чья информированность, увы, отнюдь не способствует утверждению в нем ни мира, ни согласия, ни покоя.
Священник Михаил Ходанов. Вернемся ли мы к Богу? – М., 1998.
Тряпичный вопрос
Благочестивая одежда – самый легкий, текстильный крестик, который вручает женщине церковная традиция. Но он способен оказать значительное влияние на ее духовную жизнь. Эта одежда может быть и удобной, и модной. Стоит лишь приложить желание и фантазию. Но уж если и есть в юбочных туалетах какое-то неудобство, то тем большего почета достойна та, которая терпит его.
Отношения между Христом и Церковью уподобляются в Писании отношениям между женихом и невестой. Это удивительно точное сравнение! Чем же мы можем выразить свою любовь к Небесному Жениху? Для большинства христиан сегодня эта возможность – подвиг благочестивой жизни, который включает в себя и особенности внешнего вида.
Мне знакома одна маленькая девочка. Она учится в малолюдной сельской школе и уже несколько лет терпит обиды и насмешки от своих одноклассников. Ее треплют за косы, портят ей одежду и учебники, бывает, что и ударят. За что? За то, что она не такая, как другие. Она не красит волос, а красить волосы и лицо сейчас начинают, к сожалению, в пятом-шестом классе; не пользуется косметикой, не носит брюк. Это красивая, спокойная и общительная девочка, прилежная ученица, готовая на дружбу и приятельские отношения. Однако жизнь у нее нелегкая.
Малышку можно назвать настоящим Христовым воином. И раз благочестивая внешность так раздражает – нет, не деток из ее класса, мы-то с вами знаем, кого она раздражает, – то значит, косички, юбку и чистое личико имеет смысл отстаивать. У Господа нет преимущества ни иудею, ни эллину, ни рабу, ни свободному, ни мужскому полу, ни женскому. Все члены Церкви призываются на воинскую службу, становятся воинами.
Наша земная Церковь так и называется – Церковь воинствующая. Так что женщины вполне могут считать платок на голове и юбку своей военной формой.
Согласен, жизнь за последние годы очень изменилась. В некоторых бытовых и рабочих ситуациях женщина в юбке выглядит нелепее, чем в брюках. Хотя таких случаев, на самом деле, и не так много. Но пусть уж прихожанки считают для себя ношение воинской формы обязательной, хотя бы «на параде», когда приходят в храм, когда молятся.
Казалось бы, какая разница – во что одеться? Ведь Господь смотрит не на внешнего, а на внутреннего человека. Не на лицо, а на сердце. Однако именно внутренний человек одевает внешнего.
Перефразируя американского классика, можно сказать, что дело не в одежде, которую мы выбираем, а в том, что внутри нас заставляет выбрать эту одежду.
За нежеланием принудить себя и хоть на время расстаться с привычными туалетами чувствуется уныние. Идут прихожанки на праздничную службу, а праздника в душе нет. Есть привычка, чувство обязанности, но не праздник. Потому и нет желания одеться как-то нарядно, не по-будничному. «Сойдет и так». Не хочется и покупать для церковной службы особую одежду. Зачем? Подумаешь, раз в неделю надеть на пару часов. К чему и тратиться?
А всего-то век назад наши соотечественники нарочно приобретали, или, как тогда говорили, справляли, праздничную одежду, ее еще кое-где называли «обеднешной», то есть одеждой, в которой ходили только в церковь, к обедне. Потому что церковные праздники и воскресный день наши предки понимали как дни особого торжества, которому нужно было соответствовать.
Посмотрите, как прекрасны наши православные храмы! Как причудливо построены! Какое в них убранство! Как искусно сшито облачение священнослужителей! Все это для вас. Для вас, дорогие прихожане и прихожанки. Чтобы ввести вас хоть ненадолго в Царство Небесное. Чтобы вспомнили вы, что мало чем умалил Господь человека от ангелов, славою и честью венчал его (Пс. 8, 6). Чтобы познал человек свое благородство и достоинство; как драгоценен ты, брат Христов, друг Царев, невеста Жениха Небесного (преп. Макарий Египетский). Разве эти ни с чем не сравнимые почести, что даровали нам Господь и Церковь, не вызывают в вас чувства благодарности? Не обязывают?
Разве застиранные джинсы и маечки уместны в этих стенах? Разумеется, что у представительниц прекрасной половины есть и другие грехи, даже поважнее, чем посещение храма в несоответствующей одежде. Кто-то заметит, что может быть, лучше заняться ими. Оно так и получается на исповеди: все-то расскажут, а про брюки – молчок. Словно это уже и не грех, во всяком случае, очень маленький и легко объяснимый: мне далеко ехать, в юбке неудобно; у меня дети маленькие, с ними в юбке трудно.
Кстати, о детях и неудобствах. На нашем приходе самые нарядные, чистые, «выглаженные» и причесанные дети – это дети самой многодетной семьи, жизнь которой отягчена многими обстоятельствами и постоянной нехваткой денег. Причем детки приносятся и приводятся на службу мамой не по асфальтовой дорожке, а по тропинке, не всегда сухой и чистой. Но мама их никогда не жаловалась на неудобство юбки.
В военных сводках Великой Отечественной иногда звучала фраза: «Наши войска отошли на заранее подготовленные позиции». Так говорили, чтобы не тревожить население. Вроде мы не отступаем, а проводим запланированную операцию. В духовной войне мы тоже, случается, отступаем, но если мы отступаем без сожаления, или, чтобы не тревожить свою совесть, объясняем правомерность своего отступления, то мы так же лукавим. Мы действительно отступаем на заранее подготовленные позиции, только подготовил их для нас враг рода человеческого.
В культуре любого народа всегда было четкое разграничение между мужской и женской одеждой. Даже тогда, когда эта одежда состояла всего лишь из красочных узоров на коже. Одежда должна была подчеркнуть разницу, данную нашим телам Творцом. Мужчины и женщины акцентировали свой пол. Зачем? Для того, чтобы каждый помнил о своих особенностях, из которых вытекали многие права и обязанности человека, которыми определялось его место в жизни семьи, племени, народа.
Осознанное природное различие не подразумевает угнетение одного пола другим, но помогает воспитывать себя и развивать в себе свойства и качества, присущие именно своему полу. Чтобы мужчина воспитывал себя как мужчину, а женщина как женщину. Тогда, соединяясь, они дополнят друг друга. И их союз будет прочным.
Так, если мы добавим в чай сахар, то есть соединим два совершенно разных вещества, то получим сладкий чай, который уже невозможно разделить на составляющие, сколько бы мы не делили, не разливали его по чашкам. Но если мы соединим сладкий чай со сладким чаем, то разделить смесь опять на две чашки не составит труда. Сегодня эти различия между мужским и женским пытаются стереть. Появилась даже одежда среднего пола, так называемый унисекс. Конечно, женщина вместе с брюками приобретает некоторую свободу. Но заметьте, как изменилась женская пластика!
Не так давно я видел старый, еще черно-белый фильм «Отчий дом». События происходят в колхозной деревне конца пятидесятых. Одну из колхозниц играет народная артистка Нонна Мордюкова. Есть там кадры, где она бежит по тропе. Крупная, уже не очень молодая крестьянка, в недлинном ситцевом платье. Ничего, кажется, не мешает ее шагу. Но как она бежит! Даже в быстром беге движения по-женски сдержаны и удивительно целомудренны. Сейчас так уже не бегают. Брюки нанесли большой урон женской стыдливости. Теперь различить по пластике мужчину и женщину не просто.
Раскованная в движении женщина уже менее нуждается в помощи мужчины. Это когда она была в юбке с оборкой, хотелось как-то помочь, поддержать. Сам ее облик напоминал мужчине, что рядом совершенно иное создание, и он брал у нее чемодан, подавал руку, помогая пройти сложный участок пути. А теперь она и сама сможет, справится.
И она, действительно, справляется. Но когда-нибудь она скажет: «Перевелись настоящие мужики. Остались одни никудышные». Конечно, ведь мужчины тоже незаметно принимают свою долю свободы: отступаются от лишней нагрузки. Зачем напрягаться, ведь рядом не женщина, а унисекс. Чем мужественнее становится женщина, тем женственнее – мужчины.
И браки с такими перекосами в характерах – очень тяжелы. Так, уступая в пользу удобства в одном, можно потерять в другом. И еще, выросшие в джинсах девочки, как правило, менее терпеливы и покладисты. Что тоже не подарок для будущей семейной жизни. К тому же они нередко тяготятся своей женственностью. Не случайно общество, в том числе и через Церковь, остерегало от вольного обращения с одеждой. «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье, ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делающий сие» (Втор. 22, 5), – читаем в Священном Писании. А на Шестом Вселенском Соборе было определено таковых отлучать от общения церковного (62 правило).
По своей слабости, мы, современные христиане, редко способны на великие подвиги. Господь и не требует их от нас. Нам остался лишь подвиг благочестия и терпения. Нет на нас ни языческих императоров, требующих под страхом смерти отречения от Христа. Открыты наши храмы, мы можем приходить на церковную службу, исповедоваться, причащаться, крестить детей, не боясь тайных соглядатаев и притеснительных законов. Нас не бросают в темницы, не отдают диким львам и тиграм. Наш подвиг: благочестивая жизнь в неблагочестивом обществе. Легкий женский крестик – праздничная юбка, может стать первым шагом на этом пути. Примите его, как некоторое мученичество. И Господь не оставит вас без награды.
Протоиерей Сергий Николаев. Тихоновский благовест, № 12 (36), 2006
Слово к современной женщине
Как многотруден путь человеческой жизни! Сколь много на этом пути испытаний! Много испытаний в жизни человеческого общества всегда приходилось переносить женщине. В наше время женщине особенно трудно сохранить верность своему призванию и предназначению. Женщина! Известно, что жизнь твоя сегодня нелегка: меняющееся настроение духа, различные недоуменные вопросы, действие страстей, взаимоотношения с мужем, воспитание детей, трудности экономической жизни, проблемы на работе, жизненная суета, страх завтрашнего дня. Ты попадаешь в некий лабиринт, из которого трудно выбраться. Очень хочется помочь тебе найти выход из этого лабиринта. Но это будет зависеть оттого, насколько ты прислушаешься к словам, здесь сказанным.
Ты говоришь, что сейчас трудно жить, времени ни на что не хватает, что ты ничего не успеваешь. Как известно, есть в жизни вопросы главные и есть второстепенные. Часто мы тратим время и силы именно на второстепенное, а на главное нас не хватает. Вот ты сетуешь, что у тебя очень много дел: семья, работа, а тут еще и самой нужно «хорошо» выглядеть. Значит, ты еще находишь время на то, чтобы привести себя в «надлежащий» вид («хорошо» выглядеть)? Значит, тратишь на это и время, и силы, и средства?.. Как ты думаешь, насколько важен для женщины внешний вид? Каков он должен быть? Побеседуем же здесь немного об этом.
Знаешь ли ты, что по причине соединения в человеке души с телесным составом внутренняя и внешняя жизнь человека взаимосвязаны? Поэтому внешний вид определенно влияет на духовно-нравственный облик человека, а часто и формирует его. В этой связи одежда человека имеет немаловажное значение.
Знай, что страсть к украшению в одежде является следствием нерадения о душе. Кто заботится о телесном украшении, тот часто забывает заботиться о душевном. «Ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6, 21) – говорит Господь. Страсть к одежде показывает, что сердце желает внимания к себе, суетной чести и славы, а это закону Божию противно. «Не любите мира, ни того, что в мире» (1 Ин. 2, 15). «О горнем помышляйте, а не о земном» (Кол. 3, 2) – взывают к нам святые апостолы.
Теперь смотри, достоинство и ценность какой-либо вещи состоит, как известно, не в обертке или футляре, а в самой вещи. Спаситель сказал: «Душа не больше ли пищи, и тело одежды» (Мф. 6, 25). Добрые душевные качества, безусловно, выше внешней красоты. В этом мы можем убедиться хотя бы на таком примере. В зависимости от того, какой образ жизни ведет человек, какими чувствами в тот или иной момент жизни наполнен он, лицо человека может быть красивым или безобразным. Лицо, внешне красивое, в какой-то момент может быть искажено гневом, злобой и от этого становится безобразным, а лицо, казалось бы, внешне не особенно привлекательное, часто удивительно красиво, как выражаются еще – одухотворенно, потому что этот человек имеет добрый и кроткий характер. «Красота телесная от всего повреждается, и если даже хорошо сохраняется, если ни болезнь, ни заботы не искажают ее, – что, впрочем, невозможно, – и тогда она не продолжается и двадцати лет; а эта (красота душевная) всегда цветет, никогда не увядает; она не боится никакой перемены, ни наступившая старость не наводит на нее морщин; ни болезнь не заставляет увядать, ни беспокойная забота не вредит, но она выше всего этого» (святитель Иоанн Златоуст). Без добрых достоинств душевных, без духовной красоты – христианских добродетелей внешняя привлекательность не является истинной красотой. «Истинная красота познается не по внешнему виду, а по нравам и пристойному поведению (святитель Иоанн Златоуст). Поэтому любая женщина, если она не живет христианской жизнью, какой бы она одеждой и косметикой не украшала себя, не может являться истинно красивой. Во все века высшими душевными качествами и достоинствами женщины являлись: страх Божий, кротость, целомудрие, стыдливость – это всегда, как ничто иное, украшало и украшает женщину. Это всегда отличало ее на земле от всего неизменного и грубого. К сожалению, сейчас женщина теряет эти качества и становится все более безобразной.
Задумывалась ли ты, почему женщина пришла сейчас в такое плачевное состояние? Ты желала бы быть свободной и вести независимый образ жизни? Посмотри, к чему это приводит. Процесс эмансипации женщины чудовищным образом повредил женщине, отчего она сама же сейчас и страдает.
Делом непозволительным и бесчинным является то, что часто современная женщина одевается в мужскую одежду (брюки, шапка…). Между тем, 62-м правилом VI Вселенского собора святые отцы строго определяют: «никакому мужу не одеваться в женскую одежду, ни жене в одежду, мужу свойственную» (!). Нарушающие это правило миряне отлучаются от общения церковного.
Женщина не должна стричь свои волосы! Св. апостол Павел говорит, что «если жена (женщина) растит волосы, для нее это честь» (1 Кор. 11, 15).
Женщина должна покрывать свою голову, ибо всякая женщина, если у нее не покрыта голова, «постыжает свою голову; ибо это то же, как если бы она была обритая» (1 Кор. 11, 5). О значении головного покрова для женщины св. апостол Павел говорит в первом послании к Коринфянам (1 Кор. 11, 8–10).
Характерно, что до октябрьского переворота (1917 г.) женщины в общественных местах были всегда с покрытой головой. Следует заметить, что духовно-нравственное падение женщины активно началось с 20-х годов XX столетия, когда начались «упраздняться» и выходить из употребления головной убор и благопристойная одежда.
Тебе будет полезно узнать, что свидетельствует нам история. В жизни св. мученика Арефы (24 октября / 6 ноября) повествуется следующее. В VI веке по Рождестве Христовом нечестивый царь Дунаан обманом захватил христианский город Негран (в Аравии) и потребовал от жителей отречься от веры во Христа Бога. Христиане отвергли нечестивое требование. Среди жителей города была молодая знатная вдова-христианка. Дунаан повелел снять с нее головной покров и с распущенными волосами водить ее по городу. Во время шествия ее по городу с обнаженной головой взиравшие на нее женщины сочувственно плакали. Таким образом, видишь, даже обнажение головы для женщины раньше являлось позором и бесчестием. В наше же несчастное время современная женщина воспринимает головной платок, кстати, так уцеломудривающий женщину, как предмет «мракобесия» и «фанатизма». Очевидно, ты боишься, что, если покроешь голову платком, всем откроется, что ты христианка и ходишь в церковь? Но разве можно бояться исповедовать Господа? Господь исповедает перед Ангелами Божьими тех, кто исповедает Его перед людьми (Лк. 12, 8), а тех, кто отвергается Его перед людьми, тот отвержен будет Им перед Ангелами Божьими (Лк. 12, 9).
Поразительно стремление современной женщины к обнажению. Сейчас женщина прибегает к одежде для того, чтобы не столько прикрыть свою наготу, сколько наоборот – обнаружить ее; одежда женщины часто весьма прозрачна или явно выделяет формы тела.
В последнее время уже с ранней юности девица теряет естественную стыдливость женского пола, усваивает образ жизни, свойственный мужчине, стремится к ранней самостоятельности, теряет девственную чистоту, говорит дерзкие слова матери, желает избавиться от попечений о ней отца, наконец, охлаждается к Церкви…
Юная дева, у тебя с 12–13 лет накрашены губы? Зачем? Ты торопишься стать взрослой? В жизни все должно быть в свое время и на своем месте. Недозревший плод, если преждевременно срывается с дерева, то выбрасывается и пропадает. Помни об этом. Украшай свою душу добрыми христианскими качествами, возрастай в благоразумии и целомудрии, ибо ничто «не украшает так юного возраста, как венец целомудрия», – говорит святитель Иоанн Златоуст.
С каким легкомыслием девица, желая поскорее выйти замуж, рано теряет девственную чистоту! Храни девственность до венца, не спеши замуж, не бойся, что юноше не понравится твой «слишком» целомудренный вид. Одно плотское влечение, без общности веры и единения душ – очень непрочное основание для будущего создания семьи. По этой-то причине сейчас распадаются молодые семьи.
Женщина, помни, что растленный внешний вид матери растлевающе действует и на детей. Когда вырастут дети такой матери, она не возрадуется о них, потому что увидит плоды своей беспечной жизни, и тогда пожнет горе и слезы.
И ты, почтенная старица, зачем стесняешься своих седин, серебристым овалом так украшающих твое лицо? Ведь неразумно и погрешительно поступают те женщины, которые стесняются своего пожилого возраста. Как каждое время года имеет свою особенную красоту, так и каждый возраст человека имеет свою неповторимую красоту и свое достоинство.
Теперь сама рассмотри следующее. Не правда ли, все любят цветы. Да, цветы прекрасны. Сейчас стали изготовлять искусственные цветы. Так вот, как искусственные цветы никогда не превзойдут по своей красоте и неповторимости цветов естественных, так и лицо, «сдобренное» косметикой, с выщипанными бровями, никогда не превзойдет красоту естественного лица. В косметике кроется нечто обманчивое и мертвящее.
Каждый человек красив по-своему. Как ты думаешь, если бы художник написал хорошее изображение какого-либо лица, а другой, неискусный, переправил бы это изображение по-своему, не стал бы всякий смеяться такому безумному делу? То же самое делают и те женщины, которые пользуются косметикой. Бог и Создатель наш дает каждому человеку весь состав тела и души, а вместе с тем и изображение лица. Но когда люди подкрашивают лица свои, то дерзают переделывать дело Его и через это оскорбляют Бога – Создателя своего, а вместе с тем сами себя отдают разумным людям в посмеяние, а юным сердцам в соблазн… Вот к чему ведет украшение женских лиц! Таковые дерзают переделывать дело Божие, как будто нехорошо соделанное. Не богохульство ли это?
Тебе не кажется, по меньшей мере, странной привычная картина сегодняшнего дня, когда идет по улице женщина с волосами на голове, природный цвет которых, по причине частого перекрашивания, определить уже невозможно? Помни же, что волосы красить нельзя.
Теперь обрати внимание на еще один очень серьезный вопрос. Пластические операции!.. Недопустимы никакие пластические операции лица с целью «улучшения» красоты и так называемое «омоложение» лица! Человек, совершая пластические операции – создавая разные «модели» своего лица, желая быть не таким, каким Бог соблаговолил ему родиться, дерзает изменить свою внешность. Подобные поступки – мерзость перед Богом!
Ты спросишь: почему «нельзя», почему «недопустимо»? К великому несчастью нас же самих, мы сейчас забыли слово «нельзя», мы считаем, что нам все можно. Не оттого ли мы пришли в столь катастрофическое духовно-нравственное состояние
Ты скажешь, что имеешь право выглядеть так, «как хочешь». Но не от этого ли страдает человечество, что каждый живет «как хочет»? Каждый желает жить не по Божией воле, а по своей воле, по воле падшего человеческого естества, и сам же потом от этого страдает.
Ты заметишь, что «неважно, как выглядеть внешне, главное – иметь веру в душе!» Но, как об этом уже было сказано, внутренняя и внешняя жизнь в человеке взаимосвязаны и внешний вид оказывает влияние на внутренний облик. В вере нет мелочей, нет чего-либо незначительного, без чего можно было бы обойтись. «Верный в малом и во многом верен; а неверный в малом неверен и во многом» (Лк. 16, 10).
Конечно, тебе сейчас нелегко. На работе требуется выглядеть «как все», дома муж требует, чтобы ты тоже выглядела не ниже «общего» уровня, но ведь богоугождение и спасение души превыше всего – это главное, ведь Господь говорит: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а одному нерадеть» (Мф. 6, 24).
Часто женщины, оправдывая свой безобразный вид, говорят, что не хотят «отстать» от моды, а между тем, следует сказать, что мода оказывает сильное воздействие на жизнь женщины. Взгляни: появляются в одежде «мини», всевозможные «вырезы» и «разрезы», и женщина ведет себя «соответствующе», появляется уродливая женская одежда с расширением в плечах, и у женщины появляется мужеподобное поведение, совсем не свойственное ей по природе. Поэтому женщина должна не «гнаться за модой», а, как это ни покажется тебе странным, сохранять себя от воздействия моды. Средствами, которые усиливают воздействие моды, являются: телевидение, кино, эстрада, журналы мод, так называемые «конкурсы красоты», реклама. Реклама представляет современной женщине «достижения» моды как нечто обязательное для повторения и применения в жизнь. Но мода критерием являться не может, потому что с течением времени «нормальным» становится как раз то, что раньше, в доброе благочестивое время всеобщего христианства, справедливо считалось ненормальным, безобразным и позорным.
Женщина, ты уже стесняешься выглядеть целомудренно? Ты хочешь «соответствовать» духу времени? Ты связана мнением грешного человечества? Ты боишься «отстать» от общего устремления большинства человечества к вечной погибели? Но разве ты не знаешь или забыла, что необходимо слушать более Бога, нежели грешных людей? (Деян. 4, 19).
Святой апостол Павел говорит о том, чтобы женщины «в приличном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя… не многоценною одеждою, но добрыми делами» (1 Тим. 2, 9). Украшение для женщины бывает двоякое: «Истинное – духовное, а телесное – ложное» (святитель Иоанн Златоуст). Послушай, какие дивные, высокого смысла слова говорит святой апостол Петр всем женщинам: «Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые узоры или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа, что драгоценно перед Богом» (1 Пет. 3, 3–4). Слышишь, что говорит апостол? Велит заботиться о преисполнении сердца любовью, сострадательностью, чистотою и другими качествами, свойственными женскому полу, словом, должно наблюдать над своим сердцем, чтобы никакие нечистые пожелания не коснулись его. С таким любящим и чистым сердцем женщина и в простом одеянии превзойдет всех богато и роскошно одетых подруг своих, одетых красиво внешне, но бедных душевными качествами.
Конечно, ты можешь обидеться тому, что здесь говорится только о женщине, но настоящее слово обращено к тебе. На Страшном Суде Божием и мужчина ответит за то, как он исполнял свое дело на земле. Ты же старайся исполнять в своей жизни то, что повелевает Господь, чему учит святая Церковь, без оглядки на мужчину, без самооправдания.
Старайся соответствовать своему призванию и предназначению. Не оскорбись сказанными здесь строгими словами. Пусть эти слова послужат тебе началом духовного прозрения, покаяния, очищения, исправления и спасения.
Не забывай, что по милости Божией сохраняются еще непреходящие ценности – сохраняется вероучение и нравоучение святой Православной Церкви, которыми определяются все вопросы жизни человечества, в том числе и вопрос о внешнем виде женщины.
Внимай голосу Святой Церкви! Расстанься со своеволием и прихотью и приобретешь свободу от греха. Храни страх Божий, целомудрие, кротость, терпение и будешь воистину красивой. Храни себя от душепагубного духа современного мира. И да спасет душу твою Господь.
Архимандрит Тит (печатается в сокращении). Тихоновский благовест, № 1 (49), 2008.
Употребление духов и благовоний
Диавол пытается подражать Богу, во всем поступая наоборот. И самый величайший божественный дар – рай, будущее блаженство и общение с Богом, которому нет ничего подобного в этом мире (2 Кор. 12, 4), он также старается подделать. Но дать свое «блаженство» и «рай» диавол может, конечно, только здесь, потому что там будет для его почитателей не рай уже, а ад. Впрочем, рай демонский – по названию только «рай». Неверующие люди часто не стыдятся употреблять в своей речи христианские понятия, в частности слово «рай», хотя и вкладывают в него совсем иное значение. Диавол достигает своей цели различными способами. Я начну с наиболее невинных, которые, собственно, в обществе и не считаются вредными для физического здоровья или чем-либо предосудительным для здоровья нравственного. Но, конечно, не так дело обстоит на самом деле.
Духи и благовония – это самое тонкое средство, которое употребляет сатана для обольщения людей, возбуждая в них влечение к якобы чему-то прекрасному, а на самом деле – скотскому. И вопрос этот довольно сложен. «Невинное» желание барышни «надушиться» имеет и свою длинную историю, и свои основания, по начальной природе своей, чисто догматического характера – догматического в полном, то есть богословском, смысле.
Благовония, служащие Церкви как средство для прогнания бесов, в области князя мира сего, наоборот, стали средством их привлечения и религиозного, выразимся так, почитания.
Но на этом дело не остановилось. Бесы, раз начав подталкивать человека к бездне погибели, не успокаиваются до тех пор, пока он в нее не сверзнется. И в данном случае им было мало того, чтобы люди извратили чисто религиозное назначение благовоний, демоны надоумили людей употреблять ароматы еще в качестве «афродизиака», то есть средств, повышающих половую возбудимость и вызывающих похотные чувства.
Для этого ароматы из сферы религиозной, где применение их было, в общем, ограниченное и влияние на толпу поверхностное, были перенесены в повседневную обстановку; способность их воздействовать на половую область хорошо изучена, количество их умножено, а качество, с помощью бесовских подсказок и внушений, бесконечно усовершенствовано; нервная система у людей чрез постоянное применение подобных вещей была расшатана и сделалась легко возбудимой от малейшего, едва уловимого запаха, донесшегося от прошедшей мимо надушенной женщины. В настоящее время дело (или искусство) дошло до того, что люди не оставили, кажется, ни одного уголка в природе внешней и человеческой в поисках того, нельзя ли откуда-либо еще извлечь какой-нибудь «пикантный запах»…
Понимали толк в этих вещах и те иерусалимские модницы, которых обличал пророк Исаия за то, что они носят «красивые цепочки на ногах и звездочки, и луночки, серьги, и ожерелья, и опахала, увясла и запястья» и не могут расстаться с флакончиками духов (Ис. 3, 18–19). Понятно, что уже нечего было у них искать скромности и целомудрия, и гневный приговор Божий был истинен, когда объявлял им мщение: «И будет вместо благовония – зловоние» (Ис. 3, 23).
В аду, конечно, – можно добавить для нынешних модниц и модников.
Епископ Варнава (Николай Никанорович Беляев). Основы искусства святости. – Нижний Новгород, 2003.
«Общечеловеческие ценности» либеральной идеологии
Можно констатировать, что информация становится главной ценностью сегодняшнего мира, тесня из области социально-экономических отношений золотого тельца, становится основным объединяющим фактором, смещая на второй план кровно-территориальные критерии. Пространство вокруг нас мы называем информационным полем, жесткой системой, которую невозможно игнорировать. Поэтому мы решаемся на создание своих электронных проводников с главной задачей – не замкнуться в сети горизонтальных токов сиюминутного настоящего.
Представьте себе большую комнату. Посередине – чан, в котором варится картошка. Этот процесс воспевает стоящий в некотором отдалении хор художников: «Картофель! Картофель! Картофель!» В углу группа искусствоведов глубокомысленно обсуждает такие проблемы, как картошка и Гегель, образ картошки в мировом искусстве и т. д. Со стен на вас смотрят портреты поющих художников с картофелинами вместо носа. Вот, собственно, и все. Явление современной культуры, называемое инсталляцией. И что характерно, любая ваша реакция благоприятна для художников: обругаете их – прослывете невеждой в вопросах искусства. А похвалите – получите от них картофелину.
«Дураки забавляются!» – скажете вы. «Нет, художники творят новые формы искусства, – назидательно заметит вам современный либеральный искусствовед. – Они самовыражаются так, вы – иначе. Это дело каждого индивида. Единственная реальность и духовная ценность – индивидуальное сознание. Все остальное – продукт его сознания, работы. Как прозвучало в одном фильме: «Реальность – это иллюзия, возникающая от нехватки наркотиков». Но то, что вы так эмоционально отреагировали, – улыбнется вам либеральный искусствовед, – это прекрасно. Возник контакт: зритель – произведение. Ваша реакция – признак адекватности художественной формы этой инсталляции сегодняшнему дню. Ведь у каждого времени свой климат, а значит нужны особые формы искусства, хорошо работающие на восприятие современников. Вы, конечно, еще не очень культурны, то есть не живете в ритме нашей эпохи. Прямо скажем, как из пещеры вышли. А у нас конец XX века. Да вы ко всему прочему и очень серьезны. Поймите, что вся жизнь – это искусство, каждый наш шаг – объект эстетизации, игры художника. Живите и играйте, играйте и выигрывайте. Не будьте ни на кого похожи, сбросьте стандартизирующие оковы традиции. Только такой подход поможет нам созидать новую культуру и обрести нового человека».
Последняя фраза прозвучала в передаче о постмодернизме. Интересна и важна она тем, что за модернистскими рассуждениями об индивидуалистичности и внеидеологичности творчества перед нами раскрывается строительство общекультурной системы идей и ценностей.
Это вопросы идеологии, в данном случае идеологии либеральной.
В основу либеральной идеологии положена самоценность человеческого индивида со всеми его желаниями и страстями, а также «блюдо» так называемых «общечеловеческих ценностей», предложенное этому субъекту. На социально-политическом уровне она связана с либеральной экономикой, демократическими институтами власти, стремлением к интеграции мирового сообщества.
Позволим себе выдвинуть несколько дискуссионных тезисов:
1. Несмотря на претензии на всемирность и универсальность, либеральная доктрина все еще остается системой англо-американской цивилизации.
Проблема этнической экспансии не нова и вполне естественна, как все в биосфере. По Л. Н. Гумилеву, в силу второго закона термодинамики более нагретое этническое тело должно отдавать тепло в холодную окружающую его биосферу. А мы сегодня из-за хаотичности векторов внутриэтнических энергий оказываемся в роли принимающей тепло среды. Вопрос в том, в какой форме и с какими последствиями для нас этот теплообмен совершается. «Не обжечься бы?» – мысль тоже вполне естественная, получившая особое распространение в России во второй половине XIX века как антизападничество. Суть ее не в отторжении иноэтнических элементов культуры (изоляционизм, свойственный неразвивающимся общностям), а в неприятии самих ценностей сформировавшегося на Западе после Французской революции либерального мировоззрения.
2. Утверждая космополитизм в культуре, либеральная идеология способствует возникновению так называемого «химерического сознания». Яркий пример тому – недавнее осквернение Поклонной горы. Не понимая сакрального значения возвышенности этого места, его сровняли с землей и взгромоздили на нем некую трубу с падающей женщиной-самоубицей. При пояснении оказывается, что это Ника. Таким образом, в одном памятнике соединены два идентичных по смысловой нагрузке в разных культурах образа: святого Георгия Победоносца и античной богини Победы. Может, имеются в виду какие-то две победы? Или товарищ Э.Церетели просто забыл поинтересоваться, что олицетворяют собой в христианском и европейском сознании эти образы?
3. Несмотря на разговоры о независимости, внеидеологичности и разнообразии творчества, либеральная культура агрессивна, имеет тенденцию к полной унификации и использует все средства для давления на массовое сознание. Советский человек 80-х годов как-то не разглядел в предлагаемом ему потоке культурной информации жестких установок другой, не коммунистической, но не менее тоталитарной идеологии. И тоталитарной не благодаря институтам насилия. Сила ее в умении выигрывать информационно-психологические войны, в умении под маской естественности и внеполитичности проникать в самые сокровенные тайники человеческих сердец, в способности прекрасно использовать все слабости психологии толпы и гениально ей подыгрывать.
Вот откуда мифология общественного мнения, использующая искусство и средства массовой информации как свой главный инструмент. Важно было бы проанализировать весь спектр телевизионного информационного поля – основного сегодня культурного феномена, обладающего огромной силой воздействия на людей. Создание психологической установки на поиск деревьев с золотыми монетами – это заслуга не только разного рода «полей чудес». Если провести внимательный анализ стиля жизни, который предлагается «мыльными операми», то заметим, что поскольку их герои постоянно заняты решением своих довольно однообразных проблем, то у них просто нет времени на работу. Либо они и так обеспечены, либо… это уже не важно. И как следствие психологического диссонанса с реальностью у зрителя – миллионы обманутых иллюзиями буратин с диагнозом депрессивного состояния.
Интересно, что декларируемая самоценность индивида обернулась на экранах и в жизни полной его обесцененностью. Огромное количество убийств показывается ежедневно. И после очередных эффектно (что особенно необходимо!) вылетающих мозгов – видеоряд «с сочной мякотью кокоса и восхитительным молочным шоколадом создает поистине»… глумливое и кощунственное отношение к смерти – самому священному таинству для индоевропейца.
Интересен такой феномен современной культуры, как видеоклипы. Частая смена видеоряда приводит к тому, что сознание не успевает осмыслить видеоинформацию. Нормальному человеку необходимо для этого 5–8 секунд, частота смены картинки в клипе – 2–5 секунд, что создает привыкание организма к состоянию рассредоточенного, блуждающего сознания. Результатом психологического диссонанса является огромное число самоубийств. Хотя вызвано это, конечно, не только видеоклипами.
Остается открытым вопрос, как замешать коктейль общечеловеческих ценностей на основе различных этнических мировоззрений и религиозных систем. Поскольку маловероятным представляется плодотворное смешение, например, исламского фундаментализма и европейского протестантизма (вообразите себе эдакий молочный суп с селедкой), то все предлагается сделать из одних и тех же искусственных составляющих: синтетическое «молоко», синтетическая «рыба» Синтетический человек? Может быть, поэтому главным героем боевиков становится киборг-убийца – кибернетический робот, лишенный какой бы то ни было духовной сущности.
Не найдя опоры для всемирной интеграции в религию, либерализм находит ее в сфере науки и психоанализа. А национальные культуры, не получая желаемого религиозного оплодотворения, перерождаются в технологии элитарных и массовых развлечений: от богемных шоу и инсталляций до компьютерных игр и «Полей Чудес». Человек, утративший способность и смысл полноценного творчества, окончательно теряет связь с Богом и замыкается на своем подсознательном «Я». Тяга к смешению искусства и жизни превращается в дьявольский синтез – человечество становится гигантской кибернетической игрой с самодвижущимися манекенами.
Ключевые понятия либеральной культуры – «Игра», «Пародия», «Самоценность самовыражения» – в корне противоречат традиционным ценностям русской культуры, которые основаны на созерцании мира в свете Божественного Откровения.
Дмитрий Трофимов. Татьянин день. № 4, 2007.
Театр: храм или «дом греха»?
«Растворить» собственное «я»
Известна мысль о. Иоанна Кронштадтского о том, что театр есть церковь сатаны.
«В православном мироощущении лицедейство есть прежде всего грех, распутство, неспособность заблудшим сердцем познать пути Господни. Актер – это «развращенный человек, как бы вывороченный наизнанку – человек, кажущий изнанку души и прячущий лицо ее; такая личность лишается сознания реальности и делается ликом не реальной основы жизни, а пустоты и ничтожества, то есть пустою и зияющей личиною, и, не прикрывая собою ничего действительного, само собою осознается как ложь, как актерство. Это раздвоенность мысли, двое-душность, двое-мысленность, двойственность, это начинающееся до геенны разложение личности»[5]. Так высказался об актерстве в высшей степени интеллигентный, просвещенный богослов и ученый – отец Павел Флоренский.
Признавая дарованную Самим Богом способность к творчеству, православие всегда отрицательно относилось к профессиональному актерству именно потому, что в процессе перевоплощения (а оно для актера обязательно) существует опасность «растворить» собственное «я» (образ и подобие Бога!) в бесчисленных личинах персонажей. Ощущение несовместимости между творчеством и делом спасения души вызывало у драматургов и актеров – с самого зарождения профессионального театра в России вплоть до наших дней – желание оправдаться перед Богом и оправдать театр, снять с него и с себя чувство вины за причастность к лицедейству. Известный театровед П. Марков считал, что, по существу, и система Станиславского происходит «из этического оправдания лицедейства, из стремления обнаружить и подчеркнуть внутреннюю правду и красоту актера: привести к единству кричащее раздвоение, которое всегда заставляло подозревать наличие первоначальной и непреодолимой лжи в лицедействе актера». Подсознательное ощущение некой «скверны», таящейся в театре, заставляло даже великих актеров, режиссеров и драматургов отрекаться от театра – обдуманно или под воздействием импульса, вызванного приступом ненависти ко всякого рода фальши. Известна фраза Станиславского, произнесенная им на юбилейном вечере, посвященном 10-летию МХТ: «В театре я ненавижу – театр». Многие выдающиеся русские актеры на протяжении всей жизни балансировали между двумя противоположными чувствами, разрывающими душу: любовью к театру и одновременно ненавистью к нему, переходящей зачастую в глубочайшее разочарование. Незадолго до смерти отреклись от театра атеист В.Г. Белинский и православный Н.В. Гоголь, знаменитый актер Малого театра А.П. Ленский и величайшая актриса XX века В.Ф. Комиссаржевская. Ощущение, что театр препятствует спасению души, подчас приводило русских актеров даже к принятию монашества. Так поступил, например, известный впоследствии митрополит Трифон (Туркестанов).
Но был в восприятии театра и другой полюс, отмеченный соблазном признать за сценическим мастерством непреходящую и абсолютную ценность – вплоть до его обожествления. Причем отношение к театру как к храму, где происходит таинство единения земного и небесного, было ничуть не менее традиционным для русского литератора и актера, чем стыд перед «лицедейством». Первым, кто заговорил о театре как «лестнице к Богу» и о храме, был именно Н.В. Гоголь. А его современник, великий актер М.С. Щепкин учил собратьев: «Театр для актера – х.!?.?…? рам. Это его святилище! Священнодействуй или убирайся вон». «Искусство и театр должны возвыситься до храма, так как религия и чистое искусство очищают душу человечества…» – утверждает Станиславский в статье под красноречивым названием «Театр – храм. Артист – ж.?:? -?.???.? -?.? …?
рец». Это не метафора: для Станиславского театр действительно был религией. В его системе легко найти соответствие таким понятиям, как обет, смирение, послушание. Студия Художественного театра, созданная Станиславским для обучения актеров по его системе, была, как вспоминали современники и сами участники, чем-то «вроде монастыря со чистилищем». Особенно настойчиво пытались превратить театр в храм такие режиссеры Серебряного века, как Мейерхольд, Таиров. Театр той эпохи был просто одержим желанием возложить на себя великую миссию, занять в жизни людей место храма. Однако, «зазывая в театр-храм, – писал Андрей Белый, – они забыли о главном. Храм предполагает культ, а культ – веру и религию. Они даже не назвали по имени того бога, которому собираются поклоняться, превратив религию в смесь гносеологии и игры. Опасная перетасовка…»
А. Костерина. Наука и религия. № 6/2003.
«Позорища бесстыдства»
Всем христианам известно традиционно негативное отношение Церкви к театру. В настоящее время многие люди искусства заявляют о своем непонимании этой позиции и обвиняют Православие в обскурантизме.
Действительно, с самого начала христианская Церковь относилась к театру резко отрицательно. Она приравнивала актера к гладиатору, содержателю публичного дома и скульптору, изображавшему идолов.
Причина такого рода критики была связана – наряду с обличением феномена лицедейства – с резким упадком самого театрального жанра того времени, жестокостью его зрелищ и безнравственным поведением актеров на сцене. Дело в том, что бои гладиаторов и львиные травли смертников также происходили в театре и перемежались с непристойными мимодрамами актеров, заполнявших паузы. Такой театр, несомненно, служил растлению добрых нравов и вызывал законное недовольство Церкви.
Появление драматургии Шекспира, Островского и Чехова, режиссерской школы Станиславского, таких исполнителей, как Алла Константиновна Тарасова и Иннокентий Михайлович Смоктуновский, представляло собой качественно новое явление в театральном мире. При Советской власти, особенно, в так называемые «застойные» годы такой театр, по существу, часто противостоял идеологическому официозу и был своего рода духовным центром для многих нецерковных людей, подспудно не принимавших коммунизм.
Однако и в этом театре остается проблема лицедейства, то есть феномен перевоплощения (раздвоения личности) актера и неизбежная страстность в игре, не принимаемые Церковью. Вхождение в образ того или иного героя делает исполнителя не тем, кто он есть на самом деле, и эта расщепленность, в конечном итоге, отрицательнейшим образом сказывается на его психике, ибо все мы призваны Богом жить не по лжи. Сюжет же пьесы, пусть и построенный на реальных фактах, всегда является некоей формой неправды по отношению к играющему в ней актеру.
Кроме того, входя в тот или иной образ, актер уже и в жизни подчас долго не может выйти из него. Это также усиливает внутренний духовный разлад в силу утверждения в его душе коллективной и противоречивой до антагонизма (ведь актер играет самые разные, подчас диаметрально различные роли) личности, противной замыслу Бога о человеке как носителе неповторимой индивидуальности. В с.?.
вою очередь, талант, реализуемый в игре, активно способствует росту тщеславия и гордыни актера. Следствие всего этого – неминуемое удаление от Христа, Который, как Истина, не терпит разъедающей себя горделивой двойственности.
Сегодня театр, увы, опять все больше и больше напоминает римский. Пошлые, развратные пьесы с противоестественным уклоном заполоняют сцену. Театр снова подвергается деградации, и знамением этого стали объявления, которые чья-то недрогнувшая рука расклеивала в Москве: «Концептуальный театр ПОЛ-сатиры имени св. Эроса устраивает спектакль-буффонаду по произведению Льюиса Кэррола «Алиса в стране чудес» с обнаженными и разукрашенными краской молодыми актерами. Можно свободно фотографировать».
Становится предельно ясным, какие театры – и за что – святитель Иоанн Златоуст называл «жилищами сатаны, позорищами бесстыдства и гимназиями распутства».
Священник Михаил Ходанов. Вернемся ли мы к Богу? – М., 1998.
Из Правил Вселенских Соборов
Вот что сказано в «Книге правил святых апостолов, святых соборов вселенских и поместных, и святых отец»:
«Зрелища возбраняются, особенно в продолжение осми дней пасхи. Клирик, призванный на брак или на пиршество, при появлении игр или позорищных представлений, должен удалиться. Дети священников не должны ни представлять, ни смотреть мирских позорищ. Желающаго оставить занятие позорищными играми, не принуждать к ним вновь и не лишать благодати примирения».
«Никому из числящихся в священном чине, ни монаху, не позволяется ходити на конския ристалища, или присутствовати на позорищных играх. И аще кто из клира зван будет на брак: то при появлении игр, служащих к обольщению, да востанет, и тотчас да удалится: ибо так повелевает нам учение отец наших. Аще же кто обличен будет в сем: или да престанет, или да будет извержен». (24-е Правило VI Вселенского Собора)
«Святый вселенский собор сей совершенно возбраняет быти смехотворцам, и их зрелищам, такожде и зрелища звериныя творити и плясания на позорищи. Аще же кто настоящее правило презрит, и предастся которому либо из сих возбраненных увеселений: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения церковнаго» (51-е Правило VI Вселенского Собора).
«От святаго дня воскресения Христа Бога нашего до недели новыя, во всю седмицу верные должны во святых церквах непрестанно упражнятися, во псалмех и пениях и песнех духовных, радуяся и торжествуя во Христе, и чтению Божественных Писаний внимая, и святыми Таинами наслаждаяся. Ибо таким образом со Христом купно воскреснем, и вознесемся. Того ради отнюдь в реченные дни да не бывает конское ристание, или иное народное зрелище». (67-е Правило VI Вселенского Собора)
«Детям священников не представляти мирских позорищ, и не зрети оных. Сие же и всем христианам всегда проповедуемо было, да не входят туда, где бывают хуления». (18-е Правило Карфагенского Собора 318 года).
«Позорищные и глумящиеся на зрелищах и прочия таковыя лица, или отступники, кающиеся и обращающиеся к Богу, да не лишаются благодати или примирения. (55-е Правило Карфагенского Собора 318 года).
«Подобает просити такожде и о сем, да воспретится представление позорищных игр в день воскресный, и в прочие Светлые дни христианския веры: тем паче, что в продолжение осми дней Святыя Пасхи, народ более собирается на конеристалище, нежели в церковь. Должно пременити определенные для позорищ дни, когда они встречаются с праздничными, и никого из христиан не должно принуждати к сим зрелищам». (72-е Правило Карфагенского Собора 318 года).
«Подобает просити еще и о сем: аще кто восхощет от некоего игралищнаго упражнения приступити к благодати христианства, и пребывати свободным от оных нечистот: то да не будет позволено никому склоняти, или принуждати таковаго паки к тем же занятиям» (74-е Правило Карфагенского Собора 318 года).
«Не подобает освященным, или причетникам зрети позорищныя представления на браках или на пиршествах: но прежде вхождения позорищных лиц воставати им и отходити». (54-е Правило Лаодикийского Собора 364 года).
Да, по правилам апостольским все сказано однозначно.
Современный мир политики
Диавол, возгордившийся и посчитавший себя равным Богу, с великой завистью смотрел на первых людей. Он присвоил себе право Бога руководить жизнью созданного Им человечества, стал вмешиваться в дела людей. Проявляется это и в современной жизни, особенно наглядно – в мире политики. Есть Закон Божий, который говорит нам, что можно делать, а чего делать нельзя. Этот закон написан в сердцах людей (Рим. 2, 14). Современный политик убеждает нас, что этого недостаточно, что надо использовать светские конституции, гражданские и уголовные кодексы, законы. Для чего? Разве нам недостаточно Божественного откровения? Разве само Божественное слово не объясняет человеку, что есть добро, а что есть зло? Само слово политика, само понятие политика – надуманное, искусственно созданное. Нам говорят, что есть некая общественно-политическая жизнь там, за церковной оградой. И она может быть даже полезной для Церкви, а может и не быть полезной. Нам говорят, что Церковь не должна заниматься политикой. Если под политикой понимать общественный порядок, то почему же Церковь не должна принимать участия в жизни общества? Ведь Господь создал нас для того, чтобы мы жили в этом мире, населяли этот мир, а не для того, чтобы взять нас из него. «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла» (Ин. 17, 15). А если эта жизнь за церковной оградой – жизнь вне Бога, то с кем тогда она, эта жизнь?
Современный мир политики – это попытка создать альтернативу Божественному Откровению. Всякий раз, когда кто-то повторяет библейские заповеди «Не укради», «Не убий», но как-то по-своему интерпретирует их, этот человек идет по пути узурпатора-диавола. Мы же должны признавать высшие авторитеты – Закон и Волю Творца. Или мы признаем их и следуем своему Творцу, или мы выбираем путь политических и националистических спекуляций, путь человеческих измышлений о добре и зле и тем самым уклоняемся от Власти Господа Бога нашего. Мы должны быть очень внимательны в этом вопросе – с кем мы? Если мы придерживаемся традиции Священного Писания (2 Пет. 1, 19) и держимся Священного Предания (1 Кор. 11, 2), если для нас прежде всего – здравое учение Церкви (Сир. 24, 1–2), то это – истинная позиция. А если мы ждем, когда появится некая идеальная концепция, которая поможет нам изменить жизнь общества, то мы – обманщики. Почему обманщики? Потому что называем себя христианами, а сами не соответствуем этому образу, ищем себе по своим прихотям… учителей, которые льстили бы слуху (2 Тим. 4, 3). Мы не должны искать никаких новых концепций, нам не нужна никакая новая мораль, никакое новое мышление. Нам необходимо вернуться к евангельским началам жизни, к той святоотеческой традиции, к тем Божественным истокам, которые незыблемы в вероучительных началах нашего Исповедания.
Православие – это прежде всего образ жизни. Это не сумма неких знаний и представлений о Боге. Являясь живительной силой, Православие должно наполнить собою все. Святитель Иоанн Златоуст учил: Здесь (в Церкви) единственно можно научиться не только тому, чем будешь ты после этой жизни и как будешь тогда жить, но и тому, как управлять настоящую жизнь («Беседы на Евангелие от Иоанна»). Солнце и Луна, все звезды не ждут ничьих советов, они следуют в своем существовании и движении только Воле Бога. Ни один атом, ни один нейтрон, или протон, или другая мельчайшая частица материи – не ищет для себя наставников и законодателей… Только Воля Господа вращает бесконечно огромные и бесконечно малые миры материального мира. Если бы Земля нарушила Волю Творца и произвольно или в результате «консенсуса» меняла орбиту своего вращения вокруг Солнца, была бы тогда жизнь на ней? Жизнь – там, где исполняется Воля Господа Бога! А там, где творение нарушает волю Творца, – там начало смерти, духовной и физической. Диавол всегда стремится узурпировать права Бога, подменить их. Для этой цели он использует и мир современной политики, разыгрывает «национальную карту», бьет в полушаманский бубен экологических проблем, а главное выступает под знаменем экуменизма-гуманизма.
Мы готовы исполнять светские законы там, где они совпадают с Волей Господа и не противоречат ей (Рим. 13, 1–7), в противном случае мы решительно отвергаем их, и вместе со святыми апостолами говорим: судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? (Деян. 4, 19). И в этом смысле мы всегда исполняем только ЗАКОНЫ БОГА. Исполняя заповеди Господа, мы пребываем в свободе от мира человеческих иллюзий и греха, в той свободе, в которой пребывали наши прародители до своего грехопадения.
Священник Олег Стеняев. Беседы на Книгу Бытия. – Клин, 1999.