Глава четвертая
в которой выясняется, что ищущие друг друга люди могут встречаться не только у фонтана. Еще можно у кирпичного завода…
Взгляд вдогонку. Григорьев
Григорьев подошел к стоящей среди деревьев машине чуть позже своих ребят – когда Микки уже открыл водительскую дверь. Он заглянул в салон и слегка оторопел, обнаружив там явно больного человека. Черт знает что – отправлять на такое серьезное дело сердечника, особенно в такую жару!
Горбун с Петруччо быстро, но тщательно обшарили автомобиль. Пусто. Расспрашивать водителя в его состоянии бесполезно, хотя прорывавшаяся сквозь боль ухмылка наводила на определенные размышления…
– Шеф, на минутку, – тронул за рукав Хохол.
Они отошли на пару метров.
– Ты водителя видел? – напряженно спросил Хохол. – А тебе не кажется…
Григорьев молча кивнул. Кажется, еще как кажется!
– Это что выходит, шеф? Подстава чистой воды?
– Ребятам пока ничего не говори, – подумав, принял решение Григорьев. – Хватит того, что мы с тобой узнали…. Все равно предмет доставить должны именно мы. Вот тогда с безопасником и потрещим… насчет подставы. Кроме того, мы же о глобальных, так сказать, планах не осведомлены – вдруг это простая подстраховка? Хотя, какая к черту подстраховка!
– Вот, вот, – сплюнул на пыльную траву Хохол, – скорее всего, у нас на фирме появились партийные фракции…. Мы-то за кого? За красных, али за белых?
– Мы? Мы – за себя! – внезапно пришедшее решение вернуло утраченный было азарт охоты. Григорьев даже плечи расправил. – Что бы эти… начальники… ни мудрили, а мы задачу выполним! А уж потом разберемся – кто тут красные…, а кто голубые.
– Шеф, в машине ничего любопытного, – это подошел Горбун, помялся и добавил. – А вообще-то хорошо было бы знать – что именно мы в ней должны найти? Если, скажем, домкрат или аптечка – тогда нашли. А если алмаз какой-нибудь – это ее придется всю разбирать.
Подошли и остальные ребята, встали в ожидании.
Григорьев окинул команду быстрым взглядом, чуть не прослезился – какая школа у пацанов! Даже сейчас встали так, чтобы мгновенно рассредоточиться и не мешать друг другу вести огонь. И чтобы его – командира – прикрыть, если что…
– Что с водителем? – сначала о второстепенном.
– Судя по всему – сердечный приступ, – ответил Петруччо, – возможно, даже инсульт какой-нибудь. У моего дядьки, когда разбил паралич, цвет лица такой же был. Если ты про помощь – могу вколоть что-нибудь, но лучше всего сдать клиента в больницу. И чем скорее, тем лучше.
– Ясно, – Григорьев помолчал еще с полминуты. – Ищем мы с вами не домкрат и не алмаз. Ищем мы маленькую такую штуковину, типа брелока – на одном конце коробочка размером с зажигалку вроде «Зиппо», или блок управления автосигнализацией, на другой кусок янтаря с тараканом внутри.
– Романтика! – фыркнул Хохол. – Шесть суперменов гоняются за брелоком! Кстати, водитель точно знает, где эта хреновина, но, если мы ему сейчас не поможем – легко может унести тайну в могилу.
– В машине точно ничего похожего нет? А в карманах этого…?
Все отрицательно замотали головами. Можно не проверять – память на вещи у каждого из команды отличная. Специально тренировали…, спрашивается – на фига?
– Ничего не понимаю, – растерянно сказал Веня.
Все уставились на него. Веня шел от джипа с навигатором в руке.
– Ничего не понимаю, – снова повторил он, подойдя вплотную. – Мы же «точилу» нашли? Номера совпадают, марка…
– Веня, не мути, – ласково сказал Хохол, – если есть, что поведать – не томи нас.
– Вот, – Веня протянул Григорьеву навигатор. – Мы тут, у машины, а объект того… удаляется.
Григорьев взглянул на экран. Мешали солнечные блики, но даже при таком некомфортном освещении он увидел оранжевую точку, которая медленно плыла по карте от указателя их местоположения.
– Мужик, – внезапно сказал Микки.
Григорьев непонимающе заморгал.
– Тут мужик был, когда мы подъехали. Вон в те кусты сквозанул.
– Какой мужик?!
– Обычный мужик, из народа. Не из этих, – Микки кивнул в сторону машины. – Мы подъехали, а он оглянулся и побежал. Я еще подумал, что для такого глухого места слишком много народа…
– Спер брелок, бомжара! – вскипел Хохол. – И вы хороши! Один с навигатором в сталкера играет, второй про постороннего на объекте не доложил!
– А лишим-ка их премии! – предложил Петруччо. Хохол тут же скис, хотя и продолжал что-то бурчать.
Григорьев внезапно вспомнил древний анекдот – один человек попросил другого быстро перемножить два миллиона сто тридцать пять тысяч двести два на три миллиона сто пятьдесят тысяч четыре. «Десять миллионов!» – мгновенно ответил другой. «Неправильно!» – запротестовал спрашивавший. «Зато быстро!» – отпарировал отвечавший…
Вспомнил и грустно ухмыльнулся про себя, потому что сейчас было нужно также мгновенно принимать решение и отдавать приказы. А правильные они будут или нет – неважно, лишь бы быстро…
– Горбун, берешь Микки, и отвозите сердечника в ближайшую больницу. На его машине. Петруччо – сопровождаешь их на своем джипе. Потом находите нас и подключаетесь к охоте.
– Охота продолжается? – удивился Хохол.
– Конечно. Мне страсть как хочется взглянуть на доисторического таракана в янтаре. А мы быстренько догоняем этого мужика и вежливо отнимаем ворованное. По машинам!
Так и хочется написать – взревели моторы….
Но – не ревут моторы современных Лендроверов! А у навороченных седанов они вообще разве что шепчут…. Зато комья из-под колес летят как и прежде! (автор)
Хохол объехал найденную машину и рванул за убегающим брелоком напрямик, по еле видной, но все равно хоженой тропинке. Хорошо, что ширина позволяла, а ям и коряг джипы не боятся.
– Сколько? – спросил Григорьев, Веня понял правильно:
– Километра полтора, от силы два. Направление – старый кирпичный завод. За ним жилой поселок и городской микрорайон.
– Жми, – сказал Григорьев Хохлу. – Не дай бог, сядет на какой-нибудь местный общественный транспорт, потом вообще в метро спустится – фиг найдем. Еще продаст на опохмелку… за рубль.
– Если поднажму, ощутите все прелести невесомости в отдельно взятом автосалоне, – предупредил Хохол, но скорость немного увеличил. А потом вдруг резко затормозил:
– Что за черт!
Поперек тропинки, крепко взявшись за руки, стояли несколько человек – вылитая пародия на троицу из «Кавказской пленницы».
– Слышь, братаны, не подскажете – до Дакара далеко? – со злой иронией спросил стоявших высунувшийся из окна машины Хохол. – А то мы с трассы маленько сбились… сразу за Парижем.
– А где второй джип? – удивился средний мужичок, сухой и маленький. – Обещали же два…
– Фига себе! – присвистнул ошарашенный Григорьев. – Нас здесь ждут, оказывается! А по какому поводу, если не секрет?
– Не бойтесь, бить не будем, – так гордо сказал сухой, что Хохол спустя мгновение захохотал и буквально выпал из машины, вытирая слезы:
– Они нас бить не будут! Спасибо, люди добрые, уважили! – потом внезапно посерьезнел и вкрадчиво спросил. – А если – мы вас?
– И вы нас не будете, – раздался голос из кустов. – Кого не поймаете, а с кем и не справитесь.
Обладатель голоса вышел на свет, внимательно оглядел сидящих в джипе, коротко махнул Григорьеву, признав в нем старшего – иди за мной. Григорьев пожал плечами, но пошел следом.
– Афганистан, восемьдесят третий, Баграм, ВДВ, – это можно было понять как представление. Григорьев так и понял, даже улыбнулся:
– Афганистан, восемьдесят семь, Джелалабад, спецназ. В чем проблема, брат?
– Судя по всему, проблема у вас. Хотелось бы ее решить миром.
– Ну, это же вы нас остановили…
– Один хороший человек попросил задержать. Очень вы ему не понравились.
– Этот хороший человек, – сухо сказал Григорьев, – украл у другого хорошего человека некоторые вещи. Надо вернуть.
– Судя по всему, эти вещи вам тоже не принадлежат. Возникает дилемма…
– У кого на них больше прав? Вы спрашивали о второй машине, так вот – она сейчас отвозит хозяина этих вещей в больницу с сердечным приступом. Весомый аргумент? А ваш хороший человек спер вещички у коматозного товарища – он так и остается хорошим?
– Слова против слов, – задумчиво сказал афганец. – Только его я знаю давно, конечно, легковат, но на подлость не способен…
Из-за кустов неожиданно вылетела пустая бутылка и упала прямо под ноги афганцу. Тот даже не вздрогнул, только громко сказал:
– По своим пуляешь, Рыжий! Да и рано еще, – и добавил для Григорьева. – Много тут нас, брат. Всех не переловишь.
– А это я пристрелочный сделал, – ответил из кустов невидимый Рыжий. – Заодно и предупредительный.
– Бомжуете? – нехорошо прищурился Григорьев.
– Тут бомжей нет, – строго ответил афганец. – Разные есть…, а бомжей нет.
Григорьев задумался. С одной стороны, можно плюнуть на эту дешевую засаду и просто проехать. А если под колеса лягут? Не враги ведь, особенно этот, из ВДВ. С другой стороны на уговоры времени уйдет неизвестно сколько, а жулику – или не жулику? – только это и нужно. Лови его потом в городе…. Есть еще и третья сторона – о маячке никто не знает, значит, рано или поздно, но найдем и в городе…
Тут Григорьева прошиб холодный пот – о маячке ему сказал тот самый безопасник, который ведет какую-то свою, непонятную игру! Значит, о нем могут знать и те, вместо которых идут по следу сейчас они! А выведены ли они из операции? Или…
– Тут такое дело, – решительно сказал он афганцу, – не одни мы ищем твоего хорошего человека. Только если его первыми найдут другие – неизвестно чем парень отделается. А если мы – обещаю, что, – он улыбнулся, – даже руку не сломаю. Не тронем, клянусь!
Взгляд снаружи. Потап
Андрей терпеливо ждал окончания, в общем-то, справедливого разноса, лихорадочно перебирая в уме варианты своих дальнейших действий. Было их несчетное количество, но дело портил один нюанс – раньше из полиции обычно звонили после операции, а не до…
– Петр Михайлович, – неожиданно для себя сказал он, – у нас крыса работает. И хорошо, если только на смежников.
Начальник так и замер с выпученными глазами.
– Поясни!
– Об этой операции Топорков даже мне сказал только после погрузки в машину. Если честно, я и деталей всех не знаю. А крыса уже стукнула…
На Петра Михайловича было страшно смотреть. Хорошо, что тот письменный прибор после телевизора тоже развалился, а новый никто подарить не додумался. Иначе потаповская жизнь в очередной раз была бы в нешуточной опасности.
Пауза затянулась. Андрей подумал еще немного и решил, что теперь можно выкладывать домашние заготовки, но телефон зазвонил вновь.
Начальник беспомощно огляделся и снял трубку так, словно хотел ее задушить:
– Эдуард Николаевич? Ну да, заканчиваем…, а вот я вам для связи своего заместителя подключу! Очень способный, грамотный сотрудник Потапов Андрей Васильевич. Подполковник…
Потап, повышенный в звании аж на две ступени, остолбенел.
Зато Петр Михайлович, сваливший проблему на непосредственного виновника, мгновенно успокоился и даже стал улыбаться, слушая неведомого Эдуарда Николаевича:
– Конечно, компетентен. И оперативной обстановкой владеет. Да я прямо сейчас ему трубочку передам, а вы уж меня простите – в главк вызывают.
Он протянул трубку телефона статуе под названием Потап и ласково сказал:
– Работайте, товарищ подполковник. А я послушаю, как ты не только меня охмурять сможешь. Хоть раз поработаю зрителем. И учти – я уехал на весь день! Ври, что хочешь, главное – тайны не выдавать, информацию процеживать через фильтр противогаза. Ну, удачи, товарищ подполковник…
– Две минуты! – взмолился задышавший, наконец, Потап. – Мне же и с Топорковым связь держать нужно! Там же операция идет!
– Дела! Садись на мое место, обкладывайся телефонами и рули, связист хренов, – уже совсем развеселился Петр Михайлович. – Этот полицейский дядя теперь не отцепится, так что будешь даже в туалет с телефоном бегать! А я пока кофейку сварганю, хорошо? Вы, товарищ подполковник, какой любите – с сахаром или экономкласс?
– Грешно смеяться, Петр Михайлович, – обреченно вздохнул Андрей и нехотя взял трубку. – Алло, – сказал он максимально представительным голосом, с удивлением обнаружив, что в голове ну хоть бы завалящая мыслишка была, так нет! Вакуум…
Голос у Эдуарда Николаевича оказался еще более представительным. Интересно, каким голосом он с женой разговаривает – мелькнула странная мысль. Мелькнула и пропала – Потап начал работать…
Ну, конечно, он в курсе. Да, оперативная группа выехала. Куда? Уважаемый Эдуард Николаевич – это режимная информация. Мало ли кто может прослушивать телефон. Ах, чтобы не пересечься? Это другое дело! Так ваши сегодня тоже работают? А где? В нескольких префектурах? Как интересно!
Петр Михайлович забыл про кофе. Единственное, о чем он сейчас жалел, так это о том, что нельзя слышать Эдуарда Николаевича. Уж больно ладно вязал Потапов паутину из слов и недомолвок – это должно было не нравиться! Ему же не нравилось…
Взгляд вскользь. Сандро
Сандро с улыбкой наблюдал, как Михай пытается произвести впечатление на блондинку. Успех был очевиден, блондинка даже на время забыла о машине.
Сам он к брюнетке даже не подходил. А зачем? Вполне достаточно взять номер телефона у одной, а вторая сама найдется.
И вообще, удовольствие удовольствием, но приехали-то они сюда не ради этих красоток, а ради вон того неулыбчивого парня, остановившегося неподалеку и напряженно ждавшего момента пообщаться.
Запевший в кармане телефон заставил Сандро поморщиться. Всегда не к месту и не вовремя!
Он приложил трубку к уху, выслушал собеседника, коротко ответил пару раз отрицательно и сунул телефон в карман.
– Михай, на минуту, – окликнул он напарника и отошел подальше и от девчонок и от курьера.
Михай только взглянул на друга, как сразу понял – что-то случилось, причем нехорошее.
– От барона звонили, – тихо сказал Сандро, – интересуются, не занимаемся ли мы чем…
– Узнали? Но как?!
– Да нет, не узнали. Пока…. Просто намекают, что группа захвата выехала, вот всех и предупреждают.
– Какая группа? А, эти… и давно выехали?
– Часа три назад. И до сих пор не вернулись, – Сандро с подозрением осмотрел окрестности, потом взглянул на новых знакомых, – так случайно они тут или нет?
– Три часа…, если что – у них было время подготовиться.
– Мотаем отсюда? – полуспросил – полупредложил Михай.
– А товар?! Столько труда положено… и денег. Что, если это не про нас? Да и откуда им о нас знать, если даже наши ничего не знают? Некому прокалываться было. Да и некогда. Прогуляться, что ли, по окрестностям…
– С этой стороны голое поле. Может, я за забор загляну?
– Давай, глянь. И борсетку с пистолетом не бери, – почти грубо сказал заметавшемуся Михаю Сандро. – Они с автоматами будут, ты их даже не удивишь.
Сказал грубо, но за грубостью Михай услышал теплую нежную дружескую заботу.
К забору Михай шел так, как ходят по минному полю люди, точно знающие, что оно есть.
– Куда это он? – удивилась блондинка.
– В иные минуты настоящий мужчина должен побыть один, – витиевато выкрутился Сандро, с вновь проснувшимся подозрением глядя на девушек. Чего это она так заволновалась?
Михай исчез в самой большой дыре забора, с полминуты его не было видно. Наконец, к великому облегчению Сандро, он вылез обратно. Лицо его сияло.
– Что-то быстро, – засмеялась блондинка. Сандро с вернувшимся интересом посмотрел на девушек – раз все нормально, знакомство можно продолжить без опасений.
– В иные минуты даже у настоящего мужчины не все получается, – тоже засмеялся он, твердо решив, что блондинку он у Михая отобьет. Михай друг – сильно не обидится, не жену ведь отбиваешь, а пока еще даже не любовницу.
– А подружка твоя чего все время молчит?
– Привычка такая, – ответила блондинка. – Пока с ней не разговаривают – молчит…. Зато потом не заткнешь.
Брюнетка только презрительно фыркнула и пошла прочь.
– Ты куда?
– Не хочу мешать твоему звездному часу, – ответила брюнетка. – Такие мужчины, а в центре внимания – ты. Наслаждайся, а я пойду искать анемичного дачника – должен же хоть кто-нибудь не языком болтать, а вытаскивать машину.
Взгляд со стороны. Перевозчик
Саша Гречнев уже четыре минуты стоял в небрежной позе у переднего бампера своей машины.
Грузополучатели вовсю флиртовали с московскими красавицами и на него не обращали никакого внимания. Вернее, обращали, но как-то очень ненароком.
Саше даже показалось, что ему тут не рады.
Ну и черт с ними. Затекшее от долгой непрерывной езды тело наслаждалось возможностью расслабления. Саша подумал, что еще год назад он бы и не заметил эти полторы тысячи километров, а сейчас мышцы неохотно принимали нормальное положение, кололо то здесь, то там. Старею – философски решил Саша. Скоро тридцатник.
Один из грузополучателей – помоложе – неожиданно исчез за забором разрушенного и разворованного предприятия, потом вернулся.
Созреют – сами позовут, решил Гречнев, напрашиваться не собираюсь.
Созрели.
Тот, что постарше, наконец, соизволил подойти, улыбнулся, сверкнув множеством золотых зубов:
– Здравствуй, друг. Как доехал?
«Можно подумать, тебя это хоть чуть-чуть волнует…»
– Нормально.
– Товар привез?
«А какого хрена я тут делаю?!»
– Привез.
– Покажи.
– Пароль.
– Что – о-о?!
«За лоха меня держит, что ли? Игнат еще при погрузке раз пять повторил – придет за грузом, скажет „Воркута, восемь лет вечной мерзлоты“, тогда можно отдавать. А для шибко умных и наглых в левом рукаве уютно лежит обмотанный изолентой полуметровый кусок арматуры…»
– Без пароля не отдам.
Золотозубый нахмурился, покачал головой, засмеялся:
– Молодец! Все правильно делаешь.
«Без тебя знаю. Потому и работаю седьмой год перевозчиком, что делаю все только правильно. В этом деле только расслабься, и готово – не клиенты, так менты грохнут. И еще неизвестно, кто из них хуже…»
– Да, – явно паясничая, продекламировал грузополучатель, – разве можно забыть такое – Воркута, восемь лет мерзлоты…
– Неправильно.
– И опять молодец…, считаешь, что без слов «вечной мерзлоты» пароль не сработает?
– А ты на кодовом замке из десяти цифр набери девять, и обижайся, что не открывается.
– Ладно, скажу по правилам, а то ты слишком уж серьезный – Воркута, восемь лет вечной мерзлоты. Нормально?
– Сойдет.
– Еще бы! Это ведь мои личные восемь лет, это я их вместе с зубами в воркутинской тундре оставил. Ладно, давай товар.
Разные попадались Саше Гречневу клиенты – и веселые, и пьяные, и вежливые, и наглые. И с каждым Саша вел себя в меру адекватно.
Сейчас Саша невзлюбил грузополучателя люто. Вот же – вроде бы ничего обидного не сказал, но тон, но поведение…
– Не я клал, не мне выдавать. Тебе надо – сам сумку и бери. Вон она, на заднем сиденье.
Золотозубый опешил. Работать руками в его планы явно не входило.
Взгляд снаружи. Полищук
– На моем месте дяденька Станиславский уже раз пять крикнул бы – не верю! Актеров со сцены! Занавес! – а я все тяну, – сам себе тихонечко бубнил Полищук. Бубнил под нос, из укрытия внимательно наблюдая за идиотской картиной, развернувшейся там, где в любое мгновение должны оказаться его парни в масках.
Картина и впрямь была любо-дорого посмотреть. Хотел Топорков театр? Нате, получите. Тут тебе и заклятые друзья, причем без обычной охраны, и девушки, угробившие немыслимо дорогой автомобиль, и даже курьер собственной персоной.
Миникамера исправно писала картинку, направленный микрофон ловил каждое слово «артистов» – только товар появляться не спешил.
Потому-то и тянул время Полищук, не давал команду.
А обстановка на сцене накалялась. Курьер с Сандро явно повздорили, нашла коса на камень – вон как набычились, разговаривают сквозь зубы. Михай между ними в полной растерянности. Что случилось? Полищук момент разлада пропустил – и ладно, все равно потом в записи поглядит.
В наушнике что-то заворочалось, зашуршало конфетными обертками, потом прошептало хриплым голосом Снипа:
– Первый, нештатная ситуация нарисовалась. Посторонние на объекте.
А то! Такое впечатление, что это не пустырь, а Красная площадь!
Полищук оглянулся в сторону Снипа и выругался. От опушки лесопарка в их сторону целеустремленно спешил парень с шапкой волос соломенного цвета. Через плечо у него висела черная сумка спортивного типа. Типичный работяга.
– Вот урод! – это снова Снип. – На руку мне наступил! Даже не оглянулся, чешет как танк на учениях.
Снипу за маскировку минимум грамоту – рассеянно подумал Полищук. Что значит армейская школа…
Перехватить хлопчика уже не было никакой возможности. Ладно, может, прочешет своим путем…
Полищук еще раз, теперь уже в бинокль посмотрел на парня. Дышит тяжело, вспотел. Сумка, видать, тяжелая. Сумка…
Он перевел взгляд на дорогу, снова на парня. В мозгах зашевелилась безумная мысль – а что, если именно это и есть курьер?! А тот, на машине – для отвода глаз! Офигеть! Вот это комбинация…
Что делать? Конечно же – ждать.
Взгляд сквозь ресницы. Света
За спиной с каждым шагом постепенно стихала эмоциональная перепалка между нерусским с золотыми зубами – как его, Сандро? – и что-то забывшим здесь водителем потрепанной иномарки.
Катю Светка бросать одну не собиралась. Просто торчать там и слушать, как здоровые мужики собираются драться не из-за нее, было скучно. Что она, драки не видела? А Катю они бить не станут…
Она медленно шла по разбитой дороге, перепрыгивая с одного уцелевшего куска асфальта на другой и думала о совершенно несущественных сейчас делах – прежде всего о том, что до конца года будет непременно нужно купить водительские права… или хотя бы сдать на них…
Светка в задумчивости обошла провалившуюся машину вокруг, спустилась в яму, открыла дверь и стала изучать приборную доску. Ее взгляд внезапно перестал быть пустым и бестолковым, наоборот, она смотрела на приборы внимательно, мгновенно ориентируясь, для чего тот или иной предназначен. Надо было хоть пять минут машину изучить, а не сразу мчаться по колдобинам – подумала Светка и, разогнувшись, аккуратно закрыла дверь. Даже хотела извиниться, но отвлек голос Кати. Протестующей против насилия, между прочим…
Светка прислушалась. Пока что Катя протестовала против насилия над личностью, а не над женщиной. Можно было не вмешиваться.
Она похлопала ресницами, возвращая себе бестолковый кукольный взгляд, и спотыкаясь на неровностях – а Катька обула кроссовки, а не каблуки, умная! – сделала вид, что спешит на выручку.
Этот, как его – Сандро? – цепко держал Катю за руку и что-то шипел ей на ухо. Речь явно шла не об интиме.
До них оставались не больше десяти шагов, как вдруг из кювета вылез соломенноголовый парень, и, задыхаясь от усталости, мрачно произнес:
– Девушку отпусти…
Взгляд вскользь. Сандро
Ничего еще не подозревающий Михай с радостной улыбкой на лице подошел к замершим в напряжении Сандро и курьеру, спросил:
– Все в порядке?
– Нет, брат, не все в порядке, – процедил сквозь зубы Сандро. – Наш неизвестный друг что-то выделывается. Не хочет нам товар отдавать.
Михай захлопал глазами:
Конец ознакомительного фрагмента.