Благодарная работа
Сидит, рыдает, расквасилась вся. Того и гляди, слезами забрызгает. Очередная жертва семейного насилия. Банально, обыденно все, аж до тошноты. Женаты четыре года, детей нет. Ему тридцать один, ей – двадцать девять. Он – слесарит в автосервисе, она – продавец в продуктовом магазине. Если чисто внешне судить и подробностей не искать, то вполне приличная, обычная, среднестатистическая пара. Во всяком случае, все их соседи и знакомые именно так о них отзываются. Но я ж, как-никак, дознаватель, меня хлебом не корми, дай только в чужое грязное белье зарыться по самую макушку, понюхать его, посмаковать. Это я так шучу. На самом деле, работа у меня такая, и ни кто меня не спрашивает, мол, нравится ли тебе, Алексей Палыч, все это копание. Как говорит наш уважаемый начальник райотдела «Если что-то не устраивает – рапорт на стол и, вперед – в народное хозяйство!». Да вот только не готов я в народном-то хозяйстве работать. И от моего высшего юридического там проку мало. Что я реально умею? Преступления мелкие расследовать, да бумажки процессуальные писать. А кому все это надо, на гражданке-то?! Им вон по гражданскому праву, да по налогам с финансами спецов подавай. А у меня вся эта хрень давным-давно из мозгов выветрилась. В адвокатуру податься? Не, это не по мне. Не могу халдеем быть. Как представлю, что какое-нибудь чмо крутое пальцы гнет перед тобой и гундосит «Э, адвокат, мля, я те бабло плачу, давай, мля, в натуре, действуй!», так сразу с души воротит. Все, хватит на никчемные размышления отвлекаться, пора, наконец, брать быка за рога, в смысле, дамочкой заняться, пока она слезами и соплями не истекла. А ведь все это время она мне чего-то рассказывала сквозь судорожные всхлипывания. Небось, всю свою подноготную выложила. Да, конечно, это неприлично с моей стороны, женскую мелодраму мимо ушей пропускать. Ну и ладно, не велика беда, еще разок повторит, не развалится. Тем более, что не нужна мне ее подноготная, чай не писатель я и не постановщик мыльных опер. Меня сейчас более актуальные вопросы беспокоят: что конкретно сотворил ее супруг, есть ли в его действиях состав преступления и будет ли она заявление писать о привлечении его к уголовной ответственности. Но нет, она, как и большинство потерпевших, обязательно издалека начинает, развозит, как кашу по тарелке. «У меня сегодня выходной, весь день убиралась, поесть приготовила, а тут он раньше времени вернулся, пьяный. Нас, говорит, Вовка Горин в гости пригласил, давай, собирайся быстрее, пошли! А куда я пойду с пьяным-то?! Он еще каплю выпьет и чего? На себе, что ли я его потащу?! Ну, я и говорю ему, мол, куда ты пьяный-то такой попрешься?!…». Тьфу ты, етицкая сила! Да плевать я хотел на твоего Вовку Горина! Ты рассказывай уже, чего конкретно твой муженек делал – бил-не бил, угрожал-не угрожал, а то несешь мне тут всякую дурь! Но, все это я вслух не сказал, разумеется, ведь не совсем же я охамел, в конце концов! Нет, внешне – я сама вежливость, ну прям психолог дипломированный. А потому, мягко прервав повторение ее сумбурного повествования, я овладел инициативой.
– Так, извините, вас как зовут?
– Наталья.
– Хорошо. Наташа, давайте четко скажите, он вас бил?
– Ну вобщем, да…. Хотя так… не сильно.
– А это как? Скажите конкретно.
– Ну, сначала пощечину дал, а потом в грудь толкнул. Я смотрю, он уже конкретно завелся, я из квартиры-то выскочила и к соседке прибежала, хорошо, что она дома была. Она меня и надоумила милицию вызвать.
– Он угрожал вам?
– Да, чего-то такое орал, я уж сейчас не помню. Нет, он так-то отходчивый, ему, главное не перечить. Я, конечно, сама виновата, не надо было на пьяного ругаться, Он ведь, обычно-то, почудит немного и спать ложиться, а тут я его сама завела.
– Наташа, вы заявление будете писать?
– Какое заявление? – девушка резко насторожилась и ее всхлипы моментально прекратились.
– Обыкновенное заявление, о привлечении к уголовной ответственности за побои.
– Нет, конечно! Да что вы! За что его к уголовной ответственности?! Ну, поскандалил маленько, и что, сразу сажать, что ли?!
Прямо на глазах, из несчастной, беззащитной страдалицы Наташа начала трансформироваться в скандальную тетку, готовую, если что не по ней, глаза выцарапать.
– Ну ладно, ладно, не будем никого привлекать. Как скажете. А тогда что вы от нас-то хотите?
– Ну как…. Просто попугайте его, да и все. Ему же завтра на работу!
Идиотка! Дура конченная! Разумеется, эти восклицания за пределы моей черепной коробки не вышли. Больше всего меня убивает дебилизм наших людей. «Попугайте!». Ага, счаз-з-з! Сделаю ему детскую пугалку «У-у-у, идет коза рогатая, за малыми ребятами!». И ведь как он сильно напугается! Прямо так вот возьмет, и описается со страху! Ну чем, скажите, я могу напугать здорового, взрослого, тридцатилетнего мужика, чтобы он сию же минуту за ум взялся, а?!
– Отпустите его, пожалуйста! Я его домой уведу, все нормально будет! Ему уже и так досталось, ведь прямо как бандита какого заломали и в машину волоком затащили!
А ты что же хотела, милая? В батальоне ППС ребята серьезные работают, не любят они, почему-то, когда перед ними в боксерскую стойку встают, да еще и посылают куда ни попадя. Нет, это я опять мысленно. А вслух, вежливо прошу Наташу обождать в коридоре, пока я схожу и посмотрю, как ее сокровище себя в камере чувствует.
Сержант, ответственный за размещение и содержание пленных, то бишь задержанных, любезно показал мне нужную камеру. Сокровище сидело в одиночестве, понурив голову.
– Колесов! Как дела? – спросил я через решетку в двери.
– Пошел на …! – лаконично ответил Колесов.
«Мелкое хулиганство» – поставил я окончательный диагноз.
– Лёш, ну ты че, возбуждаться будешь по Колесову или как? – Это Коля, наш дежурный, интересуется, буду ли я возбуждать уголовное дело в отношении Наташиного супруга.
– Не, не буду. Она ничего не хочет. Давай его по мелкому оформим1, и до утра. Ща я рапорт напишу.
Дежурный Коля начинает уныло материться. Да, его можно понять. Сейчас 18.00, а впереди еще целый вечер и целая ночь. Сколько еще за все это время людей натаскают, неизвестно, а камеры-то, понятно, что не резиновые. А потом, лишний человек в камере – лишняя ответственность на дежурной смене. Ну и я тоже не хочу подставляться. Допустим, отпущу я его сейчас, а он возьмет, да и заколбасит свою ненаглядную, ну или хотя бы просто покалечит? И кто тогда будет главным виновником этого безобразия? Нет, Колесов будет просто виновником, а главным – я, и только я! Кричи потом, что не виноватый ты, да хоть обкричись! Уголовную ответственность за халатность никто не отменял. Нет уж, извините, лично мне, рабочий стул мне как-то более по душе, чем скамья подсудимых. Административный кодекс позволяет задержать мелкого хулигана на срок до 48 часов? Позволяет! Вот и воспользуюсь я этим позволением. А к утру злодей протрезвеет, в себя придет, получит штраф от начальника и отправится, мучимый похмельем, на все четыре стороны.
– Ну что, долго еще? – подскочила ко мне Наташа, когда я вышел из дежурки.
– До утра он будет у нас, а утром, в 8.30 начальник штраф ему выпишет рублей пятьсот и всё. Можете прийти, встретить его, в смысле, супруга, а не начальника.
– Да вы что?! Вы обалдели, что ли?! Ему же завтра на работу к восьми! Его же с работы выгонят!
– Ну, а я что могу поделать? Законы у нас такие. Хотя, начальник мог бы его отпустить, но он уехал уже. Рабочий день у нас, между прочим, до половины шестого, а сейчас видите сколько? Восемнадцать пятнадцать. Так что ничего не поделаешь, до утра подождать придется.
Хе-хе! Как ловко я на начальника стрелки-то перевел! Конечно, я и сам, прямо сейчас мог бы злодея отпустить, но не буду. Ни-за-что! Ведь в нашем деле что главное? Думаете, преступление предотвратить или еще что-то в этом роде? Не-е-ет! Главное в нашем деле – своевременно собственную задницу прикрыть! А то уже было однажды, участковый на семейный скандал выехал, там мужичонка жену и тещу погонял малость, бабы просили забрать его, а участковый, добрая душа, примирил всех, как ему показалось, забирать мужика не стал, уехал со спокойной душой, дежурному доложил, что на месте разобрались. А через час примерно после отъезда, этот мужик жену в окно выбросил с четвертого этажа, а тещу зарезал на фиг. Ну и, короче, посадили участкового далеко и надолго за халатность. Правда, оправдали потом, спустя лет пять. Но не легче от этого парню было. Добился восстановления на работе, все причитающееся получил, а потом через месячишко примерно, помер, бедолага.
– Да что вы, мужчина-а-а-а? Вы ва-а-абще, что ли?
Ну, блин, вцепилась, как репей.
– Да не мужчина я, а мент! Менты слезам не верят!
– Я на вас жалобу напишу!
– Пожалуйста, Наташа, это ваше право. Только вы в следующий раз сначала подумайте, как следует, прежде чем милицию вызывать.
Ну все, слава Богу, направилась к выходу. Вот и еще на одного недовольного милицией стало больше. Начнет всем жалиться на ментов-беспредельщиков, мол, скрутили, звери эдакие, и забрали ни за что любимого.