Время иллюзий немецкого еврейства
Перед лицом угроз, исходящих от «нового порядка», лидеры еврейских организаций Германии решили сплотиться и основали в январе 1933 г. Имперское представительство немецких евреев, во главе которого стоял всеми уважаемый берлинский раввин Лео Бек, признанный ученый и председатель Общего союза раввинов в Германии. Другим лидером нового объединения стал Отто Гирш, человек без звания раввина, но пользовавшийся авторитетом как у религиозных, так и у нерелигиозных евреев. Несмотря на постоянное противостояние с ультраортодоксальными группировками, а также, временами, и с сионистским движением в Германии, представительство играло важную роль в делах немецкого еврейства, пока оно в 1938–1939 гг. не было заменено на контролируемое гестапо Имперское объединение евреев в Германии.
В первые годы своего существования Имперское представительство немецких евреев явно недооценивало нарастающей опасности. Еще в начале 1934 г., когда намерения нацистов были уже многим ясны и понятны, Отто Гирш выступал против «поспешной эмиграции», ибо верил, что в «новой Германии» евреи смогут найти себе достойное существование.
Отношения Представительства немецких евреев с германским сионистским движением были всегда напряженными. Сионисты призывали евреев переселяться в Палестину, не дожидаясь, пока условия жизни там станут вполне цивилизованными, их противники называли такую эмиграцию преждевременной.
Некоторые лидеры сионистского движения были готовы идти на союз с нацистами, лишь бы добиться переселения евреев в Палестину. На этом поприще особенно заметен был Георг Карский, руководитель одной маргинальной сионистской организации. Он всячески подчеркивал опасность момента и призывал к крайним мерам, вплоть до сотрудничества с гестапо и Министерством пропаганды, лишь бы увезти евреев из Германии, подальше от грозящей беды. Возможно, Карский делал это, желая поднять свой личный авторитет среди единоверцев, но в понимании реальной опасности ему не откажешь. Как раз этого, к сожалению, не хватало еврейским лидерам в первые годы Третьего рейха.
Создается впечатление, что до еврейских мудрецов не доходила суть антисемитской идеологии нацистов, авторитеты иудаизма не до конца понимали, что в Германии Гитлера для них нет места. Это отчетливо видно по меморандуму, посланному рейхсканцлеру представителями ортодоксального иудаизма 4 октября 1933 г.
Авторы меморандума объясняют Гитлеру, что иудаизм не следует приравнивать к марксистскому материализму, что нечестно ошибки отдельных членов общины приписывать всему народу и что древний еврейский народ далек от некоторых безответственных еврейских писателей и журналистов. Евреи-ортодоксы выступили против «отвратительной антисемитской пропаганды» и напомнили рейхсканцлеру о евреях, павших за Германию на полях Первой мировой войны. Раввины, подписавшие меморандум, подчеркивают, что они не думают, будто целью новых властей является истребление еврейского населения страны. Более того, авторы меморандума уверены, что внутри жизненного пространства для немцев всегда можно найти и жизненное пространство для евреев, где те смогли бы беспрепятственно исполнять предписания своей веры и жить, не опасаясь за себя и судьбу своих близких. Если же они ошибаются и целью властей является именно уничтожение всех евреев, то раввины просят рейхсканцлера прямо им об этом сообщить. Нетрудно догадаться, что этот меморандум оказался в архиве, так и не успев дойти до письменного стола Гитлера.
Пожалуй, только сионисты пользовались вниманием и поддержкой нацистов. Эта поддержка не ограничивалась лишь словами, но выражалась во вполне реальной материальной помощи.
В то время как для обычной эмиграции действовал установленный еще во времена Веймарской республики налог на вывоз капитала за границу, увеличенный Гитлером до немыслимых размеров, нацистские власти облегчали выезд евреев в Палестину и всячески содействовали деятельности сионистов в Германии.
Согласно так называемому соглашению «Хавара» (Haavarah Ab-kommen – от ивритского слова «haavarah» – «перенос»), заключенному 27 августа 1933 г. между Министерством экономики Третьего рейха и сионистскими представителями из Германии и Палестины, еврейским эмигрантам разрешался прямой трансферт части их имущества. Одновременно облегчался экспорт товаров из Германии на Ближний Восток. В общей сложности с 1933 по 1939 г. по этому соглашению в Палестину было переведено около ста миллионов рейхсмарок, что помогло шестидесяти тысячам немецких евреев, переселившихся в эти годы в Святую землю, поддерживать свое существование в самое трудное первое время эмиграции.
Понятно, что соглашение «Хавара», как и совместные договоренности между нацистами и сионистами, носило чисто технический характер и не отменяло того факта, что сионисты для Гитлера и его приспешников в любом случае оставались евреями, которых они ненавидели и боялись. Они были для антисемитов частью системы «мирового закулисья», а создаваемое ими государство в Палестине – своеобразным «еврейским Ватиканом», штабом, где зрели детали всемирного заговора. В то же время сионизм помогал решить важнейшую для нацистов на тот период задачу – освободить Германию от евреев, что делало сионистов, пусть на время, «полезными врагами».
Для нацистской Германии соглашение «Хавара» имело еще то преимущество, что создавало брешь в бойкоте немецких товаров, к которому призывали евреи зарубежных стран. Сионистские организации и руководство ишува демонстративно не участвовали ни в каких формах протеста против немцев, так как опасались, что это создаст препятствие новым соглашениям.
Отношения сионистов и нацистов и до заключения соглашения «Хавара» носили довольно экзотический характер. В начале 1933 г. барон фон Мильденштейн, которому несколько лет спустя суждено было стать руководителем отдела по делам евреев СД, вместе с одним из руководителей берлинских сионистов, Куртом Тухлером, совершил полугодовое путешествие по Святой земле. В результате в издаваемом Геббельсом журнале «Ангриф» («Наступление») появилась серия статей фон Мильденштейна, в которых высоко оценивались достижения сионистов и виделось возможное решение «еврейского вопроса» для Германии. Барон писал: «Еврей, который сам возделывает свою почву, становится совсем новым евреем». Геббельс настолько высоко оценил писания барона, что распорядился даже отчеканить памятную модель с изображением звезды Давида на одной стороне и свастики – на другой.
Столь же необычно выглядит меморандум, отправленный 22 июня 1933 г. лидерами сионистских организаций Германии непосредственно Гитлеру. Его авторы признаются в симпатии к новому режиму, установленному в стране нацистами, и утверждают, что сионизм в своих исходных положениях весьма близок (по выражению авторов меморандума, «звучит в унисон») национал-социализму. Это смелое утверждение далее разъясняется следующим образом: «Сионизм верит, что возрождение национальной жизни народа, как это происходит в настоящее время в Германии на христианском и национальном фундаменте, произойдет и для еврейского народа. И для еврейского народа решающими факторами для существования должны стать происхождение, религия, общая судьба и чувство уникальности. Это требует исключения эгоистического индивидуализма либерального времени и замены его общей и коллективной ответственностью». Заканчивался этот меморандум так же, как и памятная записка иудейских ортодоксов, – просьбой в системе, которую национал-социалисты строят на расовой основе, найти место и для евреев, чтобы они смогли внести свой вклад в процветание родины.
Летом 1933 г. один из самых известных сионистских лидеров Палестины Артур Руппин, сам родом из Германии, нанес визит нацистскому теоретику расового учения Хансу Гюнтеру. Встреча состоялась в Университете Йены. Руппин оставил записи их бесед, много говорящие о настроении сионистов того времени. Несмотря на откровенно выраженную ненависть нацистов к евреям, проявленную с первых дней Третьего рейха, сионисты готовы были отнестись к действиям властей с пониманием. Руппин удовлетворенно записывает в дневнике: «Профессор выглядит вполне дружественно. Он говорит, что евреи – не низшая раса по отношению к арийцам, а просто другая. Отсюда следует, что для еврейского вопроса нужно найти новое, честное решение».
Какое «честное» решение нашли нацисты для окончательного решения еврейского вопроса, мы теперь знаем. Но тогда у многих сионистов была надежда, что усилия гитлеровской власти «выдавить» евреев из страны предлагают для ишува невиданный шанс пополнить свои ряды. В Германию потянулся нескончаемый поток визитеров из Палестины, желающих на месте оценить перспективы еврейской эмиграции.
Таким визитером был в 1933 г. и Хаим Арлозоров, ответственный за внешнюю политику сионистского Еврейского агентства, один из основателей социалистической партии «МАПАЙ». Хаим попытался воспользоваться связями в высших нацистских кругах своей первой возлюбленной Магды Фридлендер, ставшей к тому времени женой всесильного министра пропаганды Йозефа Геббельса. Попытка оказалась безуспешной. Арлозоров вернулся в Тель-Авив и через несколько дней был застрелен неизвестными людьми. Убийц так и не нашли.
Не все визиты заканчивались так трагически. У многих визитеров голова шла кругом от открывающихся перспектив – приток немецких евреев в Святую землю кардинально изменил бы там политическую обстановку и ускорил создание государства Израиль. Палестинские сионисты боялись даже, что поток евреев из Германии будет слишком велик. На состоявшемся в Праге летом 1933 г. Сионистском конгрессе Артур Руппин докладывал: «Чтобы поток эмигрантов не захлестнул, как лава, существующие поселения в Палестине, число приезжающих должно быть в разумном процентном отношении к числу уже живущих».
Эта задача мыслилась на значительную перспективу: уже после принятия откровенно расистских «нюрнбергских законов» в 1935 г. как немецкие сионисты, так и деятели ишува исходили из пятнадцати – двадцати тысяч эмигрантов в год, а сам период эмиграции евреев из Германии растягивался в их представлении на двадцать – тридцать лет. Как далеки эти иллюзии от реальности Катастрофы, разразившейся в Европе всего пять лет спустя!
1 апреля 1933 г. – нацисты объявили этот день днем бойкота магазинов, принадлежащих евреям. Стекла и людей пока не били. Но у каждой витрины «еврейского гешефта» стояли молодые люди в коричневой форме с плакатами «Немцы, не покупайте товары у евреев!». Свои антисемитские взгляды фюрер нацистов изложил в «Майн Кампф» еще задолго до прихода к власти. Однако, заполучив власть из рук президента Гиденбурга, Гитлер теперь был вынужден вести себя осторожнее. К сдержанности его призывали и рейхспрезидент, и вице-канцлер Папен, и глава внешнеполитического ведомства фон Нейрат, и даже глава националистов Гуттенберг. Зато однопартиец Юлиус Штрайхер, редактор «Дер штюрмер», изрыгал потоки брани на страницах своей антисемитской газеты, требуя «наказать иудеев».
Поводом для «наказания» явились бойкоты немецких товаров, объявленные в марте 1933-го в Вильно и Варшаве. Нацисты решили «проучить» евреев. Однако Германия еще не была подготовлена к мощным погромам. Посему было решено «сдержанно» провести лишь однодневный бойкот, поручив Штрайхеру возглавить «акцию». Только что назначенный министром пропаганды Геббельс был доволен результатом, записав в дневнике: «1 апреля 1933 г. Я проехал по Тауенциенштрассе с целью понаблюдать за ситуацией. Все еврейские предприятия были закрыты. Снаружи у входов были расставлены люди СА. Публика всюду провозглашала свою солидарность. Дисциплина была образцовой. Впечатляющее зрелище! Бойкот явился большой моральной победой Германии».
Десять дней спустя фюрер добился принятия декрета, определяющего статус «неарийца», который был присвоен в первую очередь евреям. Их изгоняли с государственной службы, из школ и университетов, медицинских учреждений, средств массовой информации, армии и судебных учреждений. Нацистская пропаганда небезуспешно создавала из евреев образ «внутреннего и внешнего врага», виновного во всех бедах страны. Чем закончилась позже первая, «сдержанная акция», хорошо известно.
В Берлине в 2007 г. прошла презентация вышедшей в издательстве Text Verlag книги Анны Фишер «Ebzwungener Freitod», название которой можно перевести как «Доведенные до самоубийства». Это исследование, посвященное более чем полутора тысячам берлинских евреев, покончивших с собой в годы нацизма. Книга родилась в результате реализации профинансированного Евросоюзом проекта берлинского фонда «Новая синагога».
Пишет Ю. Векслер: «Не так давно я был поражен, убедившись, что молодая российская журналистка не знает, кто такая Анна Франк. И я подумал тогда, что книги, исследующие нацизм, вряд ли потеряют в обозримом будущем свою актуальность. Этот опыт массового психоза должен оставаться областью всеобщего знания хотя бы из терапевтических и профилактических соображений. Книга Анны Фишер позволяет лучше понять природу самоубийства людей и вместе с тем показать еще одну грань нацизма».
Многие немецкие евреи, которых перед приходом нацистов к власти насчитывалось в Германии боле пятисот тысяч (170 тысяч из них жили в Берлине), занимали видные позиции в обществе. После нескольких столетий ассимиляции они считали Германию своей родиной, воевали в ее армии и поначалу были уверены, что антисемитизм Гитлера направлен не против них, а против евреев Восточной Европы. Часть немецкого еврейства даже приветствовала восхождение автора «Майн кампф». Но вскоре после прихода Гитлера к власти евреи были сначала лишены работы, а затем всяческими путями ограблены. То и дело принимались направленные против них абсурдно-унизительные законы. После погрома 9 ноября 1938 г. евреи были обязаны приписывать к своим именам имена Сара и Израиль. В книге есть фотокопия отпечатанного на машинке письма молодой женщины, в котором она сообщает в Dresdner Bank, чиновником которого был ее отец, о самоубийстве своих родителей. И эти многократно появляющиеся в коротком сообщении имена Израиль и Сара воспринимаются как воплощенное унижение. Интересно, что сегодня библейское имя Сара стало у немцев популярным. Отдельные случаи заступничества нацистских бонз за своих знакомых, как правило нужных режиму евреев, никак не меняют картины тотального включения населения в служение преступному режиму и в том числе в процесс унижения евреев.
В первые годы нацистского правления более 270 тысяч евреев эмигрировали, а 200 тысяч (в том числе 55 тысяч из Берлина) погибли в лагерях смерти. Участились самоубийства. Среди 1677 официально зафиксированных в Берлине евреев-самоубийц было немало известных людей, таких, например, как вдова художника Макса Либермана, в прошлом президента Прусской академии искусств.
Книга Анны Фишер содержит немало удивительных фактов. Известно, что все религии осуждают самоубийство. Но в описываемый период раввин кладбища Вайсензее принял трудное решение провожать всех самоубийц в последний путь с соблюдением полного еврейского обряда похорон.
Главным поводом для самоубийств евреев было получение повестки на депортацию. Это был очень важный предельный момент, превращавший самоубийство в акт неповиновения, сопротивления, в демонстрацию власти пределов ее насилия. Наиболее часто избираемыми способами самоубийства были отравление ядами, снотворным или газом. Тела покончивших с собой евреев в Берлине для официального установления причины смерти привозили в Еврейскую больницу. Архивные документы этой больницы и кладбищ помогли Анне Фишер воссоздать полную картину явления. В книге много фотографий, запечатлевших героев этих трагических историй в счастливые моменты их жизни, в кругу семьи; приводятся и предсмертные записки и письма. Работая над книгой, Фишер опубликовала в нескольких изданиях и в Интернете призыв к родственникам берлинских мучеников откликнуться. Активность живущих на всех континентах потомков этих людей превзошла все ожидания автора.
Из книги мы узнаем и о захоронениях самоубийц-выкрестов на забытом межконфессиональном кладбище. Там их регистрировали как «протестантов, в прошлом Моисеевой веры». На меня произвело сильнейшее впечатление то, что в смешанных браках самоубийство вместе с близкими совершило и немало немцев. Вот два известных в Германии примера: популярнейший киноактер Йоахим Готтшальк покончил с собой 6 ноября 1941 г. в возрасте 37 лет вместе с женой Метой Вольф и восьмилетним сыном Михаэлем. Журналист и поэт, сын протестантского пастора Йохен Клеппер был известен своими стихами религиозного содержания, остающимися и поныне любимыми песнями немецких протестантов. 11 декабря 1942 г. он покончил с собой вместе с женой Йоханной Штайн и ее дочерью.
В столице Третьего рейха, однако, к концу войны все же выжило 6500, а по некоторым оценкам, даже десять тысяч евреев. Они скрывались по поддельным документам или состояли в браке с немцами, многие из которых, что важно отметить, несмотря на давление и призывы нацистов расторгнуть браки, этого не сделали. Подавляющее большинство переживших нацизм евреев после войны покинули Германию.
Важно отметить, что холокост вызвал глубокий кризис религиозного сознания в послевоенный период как у самих евреев, так и у немцев. Недавно 88-летний Хельмут Шмидт, бывший канцлер, в прошлом офицер вермахта, признался в телеинтервью: «Я не могу сегодня дальше полагаться на Бога. Бог допустил слишком много чудовищных злодеяний. Он допустил Освенцим. Он допустил уничтожение шести миллионов евреев… Допустил две мировые войны. Должен признаться, что я под словами вроде “божья справедливость” не могу сегодня представить себе ничего вразумительного».
Только что Германия обсудила неожиданно всплывший из нацистских документов неизвестный доселе факт членства в нацистской партии трех ныне глубоких стариков – Зигфрида Ленца и Мартина Вальзера, а также любимца публики, юмориста Дитера Хильдебарндта. В конце войны их, подростков, мобилизованных на защиту Берлина, скопом вписали в ряды партии, не взяв даже заявлений о приеме. По крайней мере, так считают они сами, будучи не в состоянии припомнить, чтобы писали заявления или что-либо подписывали по этому поводу. Но в прессе, не без злорадства, выражались сомнения в их искренности. Комментируя эти пересуды, драматург Рольф Хоххут написал, что «немцы как были, так и остались нацией доносчиков».
Вот фон, на котором в Германии будут читать книгу «Доведенные до самоубийства». На заданный мною на презентации вопрос, была ли возможность эмигрировать у тех евреев, кто позднее покончил с собой, и если да, то почему они этого не сделали, несмотря на притеснения и лишение прав, издатель книги «Доведенные до самоубийства» историк Герман Симон сказал: «Для многих было трудно решиться на эмиграцию. Ведь для кого-то даже переехать из города в город – непростая задача, а тут надо было отправиться в другую страну, в другую культуру, в другой язык, и, что очень важно, многие люди оказывались как бы без профессий. Те, что были богаты и не нуждались в работе в чужой стране, эмигрировали, но другие – бедные, старые и больные – такой возможности часто не имели. Возможно, поэтому многие убеждали себя: “Ну, хуже уже не будет!” А после 1938 г. дверь закрылась, и жизнь с каждым днем становилась все тяжелее. И в определенный момент самоубийство оказывалось единственным способом сохранить честь».
На мой вопрос о противоречии самоубийства вере Герман Симон ответил, что «это противоречие, несомненно, существовало и существует, поэтому для издателей книги было особенно важно, что статью на эту тему специально написал раввин Джоэл Бергер».
В этой статье он пытается найти в еврейской истории и священных книгах основу если не для оправдания, то хотя бы для сочувственного объяснения самоубийств немецких евреев. Раввин Бергер приводит примеры самоубийств евреев во времена крестовых походов, когда возможность насильственного крещения воспринималась как путь к гибели души. В статье обсуждаются также совершенные в 70–80-е гг. самоубийства переживших холокост австрийского писателя Жана Амери и итальянского поэта Примо Леви. Джоэл Бергер цитирует пережившего лагеря смерти лауреата Нобелевской премии по литературе Имре Кортеса: «Ключевое понятие здесь – “доверие к миру”. Кто потерял его однажды, тот приговорен к вечному одиночеству среди людей. Такой человек не может больше видеть в других людях своих ближних, он видит в них только враждебных и опасных для него существ».
«Нюрнбергские законы» лишили евреев должностей и бизнеса, шантаж и вымогательства лишили их денег. Еврейские магазины и предприятия перешли в алчные руки немцев. Деньги осели в карманах нацистских должностных лиц. Сотни евреев были отправлены в концлагеря. Первые концлагеря были предназначены для людей, которых гестапо – немецкая тайная полиция – хотело принудить к покорности. Первыми их узниками были так называемые политики – коммунисты, социалисты, либералы, республиканцы, обыкновенные немцы, выступавшие против гитлеровской политики насилия. Среди них были, разумеется, и личные враги нацистских функционеров.
Немецкий антисемитизм достиг своего апогея в пять этапов. Первый из них начался в 1933 г. с приходом нацистов к власти. В этот период нацисты еще ограничивались тем, что громили еврейские магазины, на улицах избивали отдельных евреев и бойкотировали еврейских бизнесменов. Второй этап был ознаменован введением «нюрнбергских законов» в 1935 г. Третий этап начался в 1939 г. с массового ареста двадцати тысяч евреев и высылки их в концлагеря.
До 1939 г. евреям разрешалось покидать Германию при условии уплаты выкупа. Более трехсот тысяч из пятисот тысяч немецких евреев покинули страну. В 1939 г. размер выкупа был повышен до стоимости всего принадлежавшего семье имущества. К этому времени нацистские заправилы сообразили, что оставшихся евреев можно держать в качестве заложников. Они потребовали за них с мирового еврейства полтора миллиарда рейхсмарок. В Женеве начались переговоры. Они были сорваны вторжением немецких войск в Чехословакию и Польшу. Четвертый этап начался в 1940 г. с депортации всех немецких и австрийских евреев в специальные гетто, организованные в Польше. Тем евреям разрешалось умереть либо от голода, либо от болезней. Пятый и последний этап, так называемое окончательное решение, был запланирован самим Гитлером. После вторжения в Россию лагеря превратились из мест концентрации в места уничтожения. Варварское убийство детей, женщин, немощных стариков стало круглосуточным занятием немцев. «Окончательное решение» предусматривало уничтожение не только всех европейских евреев, но также порабощение «христианских недочеловеков» – поляков, русских, румын, венгров и югославов. Затем, кто останется в живых, эти народы предполагалось разредить посредством планомерного истребления. Порабощение должно было сопровождаться угоном этих народов в Германию в качестве рабочего скота. Их последующее истребление возлагалось на особые подразделения, носившие название «Эйнзатцгрупп» – специальные органы гестапо, действовавшие в составе гитлеровской армии в годы Второй мировой войны и осуществлявшие массовые убийства и насилия над мирным населением оккупированных территорий и военнопленными.
А какова была судьба тех, кто решил покинуть Германию и эмигрировать? Многие не знают о том, что с 5 по 16 июля 1938 г. во французском курорте Эвиан-ле-Бен по инициативе США состоялась международная конференция по проблемам еврейских беженцев. Делегаты из более чем тридцати стран приняли решение о недопустимости изменения существующих законов, запрещающих «незапланированную эмиграцию» евреев из Германии и Австрии в другие государства. Только Доминиканская Республика возражала против этого решения.
Требования, с которыми конференция обратилась к правительству Германии, можно назвать косметическими: речь шла не о прекращении преследования евреев, а лишь об организации их эмиграции в «определенных рамках» и о разрешении беженцам брать с собой хотя бы часть своей собственности. Опираясь на это решение, правительства многих стран закрывали въезд еврейским беженцам и обрекали их тем самым на неминуемую гибель.
Лидер сионистов Хаим Вейцман заявил: «Мир разделился на два лагеря: на страны, не желающие иметь у себя евреев, и страны, не желающие впускать их в свою страну». Эвианская конференция потерпела крах, и германские журналисты со злорадством писали, что она «оправдала антиеврейскую политику рейха», поскольку в мире «жалеют евреев до тех пор, пока это помогает вести злобную пропаганду против Германии, но никто не готов бросить вызов “культурному позору Европы”, приняв их у себя».
Апогеем массовой депортации еврейского населения из Германии стало выдворение польских евреев в конце октября 1938 г. А зловещая «хрустальная ночь» 9 ноября послужила решающим толчком к повальному бегству из страны тех, кто мог ее покинуть. Газета СС Das Schwarze Korps в те дни писала: «План ясен: полное и окончательное отсечение. Это значит – удалить евреев не только из сферы германской экономики, а гораздо больше: ни один немец не должен жить под одной крышей с евреями».
В январе 1939 г. в целях ускорения изгнания из страны евреев всеми средствами была создана Центральная имперская служба по делам еврейской эмиграции. За полтора года до мировой войны только из Германии, не считая Австрии и Чехословакии, вынужденно эмигрировали 115 тысяч лиц еврейского происхождения. Большинство мечтало поселиться в Соединенных Штатах Америки, которые считались «благословенной страной», «земным раем» для еврейства. Но эмиграция в США была ограничена ежегодными иммиграционными квотами. Люди записывались в «лист ожидания» на получение американской визы, готовы были уплатить за нее последние деньги, ждать где угодно, только не в постылой Германии, для которой стали изгоями. Ведь в условиях гитлеровского режима дожидаться разрешения на выезд в течение нескольких лет или даже месяцев было равносильно гибели.