Две тысячи лет вместе
Под таким заголовком в одном из киевских издательств вышел двухтомный труд Израиля Зайдмана. Это история преследований евреев с языческих времен до наших дней. Именно с языческих времен они вызывали у народов, среди которых жили, страх перед их религией, моралью и обычаями. Оказалось, что с евреями трудно конкурировать, особенно в тех видах деятельности, в которых успех зависит от интеллекта. Поэтому главными вдохновителями ненависти к евреям, как правило, становились интеллектуалы – духовные лица и/или светские.
Первый известный в истории еврейский погром случился в 38 г. н. э. в египетской Александрии, и уже тогда погромная атмосфера была создана греческими интеллектуалами. И на протяжении последующих двух тысяч лет прослеживается четкая закономерность: по мере прогресса общества и, соответственно, возрастания в нем роли интеллектуалов юдофобия усиливается.
Хотя фундамент юдофобии был заложен во времена язычества, величественное здание антисемитизма было создано христианством. Христианство, во всех отношениях обязанное своим возникновением евреям, «отблагодарило» их созданием навета об убийстве ими Иисуса Христа. Исследование вопроса, проведенное автором с самых разных сторон, показало, что для этого обвинения нет никаких оснований.
Христианам за два тысячелетия пора бы уже определиться: хотят ли они, чтобы Иисус стал Искупителем их грехов или нет? Если да, поиск виновных в крестных страданиях Иисуса теряет всякий смысл: им следует признать, что «виновник» здесь один – Всевышний, пожертвовавший Своим Сыном ради них. С этих позиций обвинения евреев или даже римлян, распявших Христа, являются осуждением воли Божьей и страшным богохульством.
Чем привлек Новый Завет миллионы язычников? Прежде всего тем, что освободил их от страха смерти, пообещав жизнь вечную веровавшим во Христа, в его божественную природу и роль Искупителя их грехов. А евреи своим упорным непризнанием божественности Христа порождали сомнения в этом, чем возвращали христиан к экзистенциальному страху. Чтобы хоть как-то заглушить его, было два способа: вынудить евреев креститься, а если они продолжали упорствовать – убить.
Хорошо известно, что в Средние века евреям в мусульманских странах жилось, как правило, неизмеримо лучше, чем в христианских. Мусульмане тоже порой бывали не прочь обратить евреев в свою веру. Но никогда это стремление не приобретало такой страстности, такой остроты, как в христианских странах. Над мусульманами не довлел тот экзистенциальный страх, который мучил просвещенных христиан.
Естественно, догадываясь об истинной причине упорства евреев, высший клир не спешил делиться своими сомнениями с темной массой прихожан: вниз спускалась версия об «убийстве этими злокозненными евреями нашего Спасителя».
После того как в 325 г. христианство было признано государственной религией Римской империи, отцы церкви уж постарались, чтобы евреи были низведены практически до состояния рабов.
Но полтора века спустя случился облом: в 476 г. Западная Римская империя под натиском варваров рухнула. Последующие VI–X вв. получили в истории название «темных». Темными их называют потому, что Западная Европа практически утратила достижения греко-римской (античной) цивилизации. И вот по известному нам уже закону эти «темные века» оказались для евреев самыми «светлыми» за все века их совместного с христианами существования. Причина проста: здесь практически не стало интеллектуалов. Светских не стало совсем. Церковь тоже понесла большие кадровые потери, да ей и не до евреев было.
В возникших на территории западной части империи государствах евреи остались, если не считать немногочисленных служителей церкви, практически единственным образованным элементом. Властители новообразованных государств наперебой приглашали их к себе. В IX в. церковь начала приходить в себя, вырастали новые ее просвещенные кадры, и тут же возобновилось наступление на евреев. И в светском секторе христиане постепенно овладевали ранее бывшими «еврейскими» профессиями, а евреи становились нежелательными конкурентами.
Но подлинный перелом в отношении к евреям произошел в эпоху крестовых походов, начавшуюся в 1096 г. Призыв Папы Урбана II к христианам идти в Святую землю, чтобы освободить ее от неверных, имел неожиданное последствие: некоторые отряды крестоносцев, которые правильнее назвать шайками, вдруг обнаружили, что неверные имеются на месте. Так зачем отправляться за тридевять земель, не лучше ли закалить мечи в крови безоружных евреев? К тому же у них есть чем поживиться. В итоге многие еврейские общины Франции и Рейнской области перестали существовать.
К церковным проповедям прибавились светские представления на религиозные темы. В итоге если до ХI в. юдофобия была в основном явлением внутрицерковным и плохо прививалась народным массам, то теперь она приобрела всенародный характер. Чего только не стали приписывать евреям: убийства христианских детей с целью выпечки мацы на их крови («кровавый навет»), отравление колодцев, намеренное распространение чумы и пр. и пр. В той атмосфере массы были готовы всему поверить. Имелись и дополнительные стимулы: устранить опасного конкурента, избавиться от кредитора, пограбить евреев, завладеть их домами и имуществом.
Но наконец Средневековье кончилось. С 1517 г., когда Мартин Лютер порвал с Католической церковью и провозгласил протестантизм, историки ведут отсчет Нового времени. Протестантизм в некоторых отношениях ближе к иудаизму, чем католичество. Первоначально Лютер хорошо относился к евреям, с помощью раввинов он перевел Ветхий Завет на немецкий язык. Но в одном пункте евреи обманули его ожидания: он считал, что они валом повалят в обновленное христианство, а они, упрямцы, по-прежнему отказывались креститься! К концу жизни Лютер изрыгал в их адрес такие проклятия, которым даже Иоанн Златоуст позавидовал бы.
Следующей крупнейшей вехой европейского прогресса стал век Просвещения, как назвали XVIII в. Особенно это относится ко второй его половине. Это было время, когда творили такие титаны просвещения и гуманизма, как Вольтер, Дидро, барон Гольбах, Руссо и др. Все они были антиклерикалами. Но… семнадцать веков церковь преследовала евреев за то, что они «распяли Христа» и «отказываются принять его учение», а в XVIII в. вожди Просвещения вознегодовали на евреев за то, что они создали христианство. Хуле, которую возводил на них Вольтер, позавидовал бы и Лютер.
Однако в целом общество постепенно гуманизировалось. Великая французская революция даровала евреям гражданское равноправие. Армии революционной Франции несли еврейскую эмансипацию на своих штыках в другие европейские страны. В Западной Европе евреи были более или менее эмансипированы к середине XIX в. Казалось бы, чего же боле?
Но случилось непредвиденное. Когда евреям дали равные права, долго сжимаемая пружина еврейского интеллекта распрямилась: еврейская интеллектуальная лавина стронулась и понеслась со всё большим ускорением, сметая, как казалось многим христианам, всё на своем пути. Разве можно было терпеть, если, например, лицом немецкой культуры становился еврей Генрих Гейне? Во Франции – родине еврейской эмансипации – уже в середине XIX в. негодование просвещенных кругов общества вызывало то, что еврейская молодежь захватывала все первые места и призы в лицеях и университетах. В Германии в последние десятилетия того же века в гимназии из ста мальчиков-христиан поступали трое, а из ста еврейских мальчиков – 26. Даже в царской России, несмотря на все препоны, к моменту падения царизма каждый четвертый юрист и каждый шестой врач были евреями.
В итоге после некоторого улучшения положения европейских евреев в конце XVIII – начале XIX в. во всем христианском мире с середины XIX в. начала подниматься гигантская волна нового антисемитизма.
Холокост был не чисто немецким проектом, а общеевропейским, еще точнее – общехристианским. Прекрасным поводом для раскрутки антисемитской истерии послужил большевистский переворот в России, который заинтересованными кругами представлялся как важная веха воплощения еврейского заговора по захвату власти над миром. С другой стороны, в связи с публикацией в Англии Декларации Бальфура (которая по времени совпала с большевистским переворотом) в христианском мире поднялась волна протестов против возможного «захвата» евреями Святой земли. Накал антисемитизма во всем христианском мире к 1930-м гг. XX в. достиг уровня, невиданного со времен Средних веков. В итоге этот мир оказался готовым к тому, чтобы выполнить выпавшую на его долю «почетную» задачу: не допустить, чтобы значительная часть евреев вырвалась из ареала будущего холокоста. А когда нацисты начали выполнять свою программу, практически во всех оккупированных странах они нашли достаточно пособников, с радостью включившихся в процесс уничтожения евреев.
Великобритания, пообещав в 1917 г. евреям создание в Палестине их «домашнего очага», в 1930-е гг. гораздо больше озаботилась отношениями с арабами и потому практически закрыла еврейскую эмиграцию туда. В самый трагический момент истории европейского еврейства Америка также оказалась практически закрытой для еврейских иммигрантов. Союзники даже отказались разбомбить подъездные пути к Освенциму, что могло затруднить нацистам уничтожение евреев и прочих узников.
Вторая мировая война закончилась, 6 млн – добрая треть мирового еврейства – соединенными усилиями христианских народов были уничтожены. Но две трети-то оставались живы, и, более того, евреи создали свое государство на Святой земле! В последующие десятилетия в мире возникло множество кровавых конфликтов, но ООН львиную долю своего внимания уделяет палестинским арабам, для чего в ней создан целый ряд структур – как ни для одного другого народа. Более половины резолюций Генассамблеи ООН, ее Совета Безопасности, Совета по правам человека и других органов неизменно посвящены «защите прав» палестинских арабов, которых, в отличие от евреев в недавнем прошлом, никто не убивает.
Это невозможно объяснить особой любовью ООН к арабам – в Сирии и Ираке их ежедневно убивают тысячами, – но это прекрасно вписывается в «любовь с обратным знаком» той же ООН к евреям. При этом стоит иметь в виду, что четыре из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН, где варится политика организации, – христианские страны.