Глава 2
Джорджтаун, Малайзия, понедельник, 12 октября
– Оказать уважение. Снискать уважение, – диктовала Эрин Келли, записывая эти слова на доске и… внезапно дрогнувшая рука прочертила ниспадающую линию. Стоя спиной к классу, она провела кончиком языка по пересохшим губам. Одно написание слова «уважение» вызывало у нее внутреннюю дрожь.
Погода стояла не по сезону жаркая, и в это раннее утро в тесном помещении класса было невыносимо душно. Луч света скользнул по доске, выхватив только что написанные ею слова. Она вздрогнула, как если бы оказалась в луче прожектора, будто после стольких месяцев ее все-таки обнаружили. Это невозможно, успокаивала она себя, слыша за спиной беспокойное ерзанье школьников. И, как часто делала в последнее время, напомнила себе, что ей уже ничего не грозит, что прошло уже много времени, так что никто ее не найдет. К ней наверняка уже потеряли интерес. И снова она подумала, не обманывает ли себя, действительно ли ее оставили в покое? В глубине души она понимала, что однажды преследователи опять нападут на ее след и ей снова придется бежать, но, к счастью, это будет еще не сегодня.
Она положила мел и повернулась к классу.
– Сегодня мы будем изучать понятие «уважение», – объявила она на английском.
В этой школе она преподавала английский детям, которые, помимо родного малайского языка, бегло говорили на английском. Здешние ребятишки зачастую владели двумя и даже тремя иностранными языками.
В конце класса толстый мальчуган беспрестанно вертелся на парте. Его сосед с угрюмым видом шуршал тетрадками. Сидящие на первой парте ребята тихонько о чем-то шептались. Остальные мальчики смущенно посматривали на нее. Они уже знали, что сейчас последует. В школьном дворе ребята не упускали случая подразнить более слабых и неуверенных в себе мальчуганов. И с первого же дня работы в школе она дала им ясно понять, что не потерпит этого.
Ей помнилась другая школа, далеко-далеко отсюда, другой класс и другой ребенок – маленькая девочка, которую все били и унижали.
«Оставьте мою сестру в покое, пошли прочь!»
В ее воображении предстала испуганная рыжеволосая девочка с острыми коленками, окруженная детьми, которые обзывали ее, дразнили, дергали за волосы и всячески издевались. И она всегда с криком врывалась в круг этих ребят, разгоняла их тумаками и вызволяла сестренку из рук мучителей.
Она перевела взгляд на тщедушного мальчика на передней парте. Он не смотрел на нее, а рылся в своем ранце с наклеенными на него фигурками бегущих и прыгающих детей.
– Прежде чем мы приступим к уроку, кто из вас вызовется пойти к мистеру Дэниелу и сказать, что у нас не работает кондиционер?
– Его отключили, мисс, – сказал Ян. – Они всегда так делают в октябре.
– И потом, мистер Дэниел уехал, – размахивая руками, сообщил Исаак.
– По делам, – добавил Ян.
– На вашей новой машине, – вставил Исаак, обожавший все средства передвижения.
– Понятно. Я не знала, что он так рано уедет.
Она одернула блузку, прилипшую к спине, вытерла пот со лба и посмотрела в окно на автостоянку. Друг он ей или нет, но она и не думала одалживать свою машину по пустякам. Впрочем, Дэниел и не просил. Он собирался ехать к стоматологу общественным транспортом, для чего понадобилось бы полдня. Понимая, какую боль причиняет больной зуб, и зная, что гордость не позволяет ему просить об одолжении, она сама предложила ему воспользоваться своей машиной и даже настояла на этом.
– Итак, приступим. – Она указала на доску. – Уважение.
Обычно мальчишки десяти-одиннадцати лет и минуту не могут посидеть спокойно, а эти сидели прямо и буквально ели ее глазами.
– Кто знает значение этого слова?
Она взялась за спинку своего стула. Солнечный луч скользнул внутрь и, отразившись от хрустальной вазы, ослепил ее. Она переставила вазу с орхидеей на другой конец стола. Учителя, с которыми она ходила на ланч, преподнесли ей вчера этот подарок на день рождения и даже спели «С днем рожденья тебя». Правда, ее день рождения был не вчера и даже не в октябре, а много месяцев назад и в другой жизни.
Уголком глаза она уловила какое-то движение на парковке. Сердце у нее стукнуло, и она на мгновение отвлеклась.
– Мисс Келли, – настойчиво позвал ее Джеффри ломким голосом подростка.
– Подожди, – сказала она, жестом приказав ему сесть.
За окном подрагивал раскаленный воздух, раскидистая тень от кроны старого дерева не спасала от жара. На парковке поблескивал корпус ее новенькой лимонно-желтой «назы-сутера». Значит, Дэниел еще не уехал.
Она невольно стиснула руки. К ее машине спокойно приближался человек, в котором она узнала школьного завхоза Дэниела. А тот, кого она заметила раньше, исчез. Она облегченно перевела дух, повернулась к ребятам и указала на доску.
– Давайте прочтем эти слова хором.
– Оказать уважение. Заслужить уважение, – повторяли ребята. Их детские голоса звучали торжественно.
– А теперь поговорим о значении этого слова. Я хочу…
И вдруг снаружи сверкнула яркая вспышка света и раздался грохот, заглушивший конец ее фразы. Где-то в школе закричали. Хлопнула дверь.
Она подбежала к окну, дети повскакивали с мест.
Языки пламени рвались вверх, всю стоянку застилал густой дым.
– Боже мой! – Она отшатнулась и застыла.
– Мисс Келли? – раздался рядом тонкий голосок.
– Вы видели?! – закричал кто-то еще.
Дети, она совсем забыла… Рядом какой-то мальчишка пытался протиснуться к окну. Нужно спасти детей!
– Все по местам, быстро! Отойдите от дверей! – Она стала двигать свой стол к двери, но та уже распахнулась, и дети высыпали в коридор.
– Они уже здесь, – в ужасе прошептала она.