Часть I. О том, что можно ожидать от наземного противника, имеющего общее техническое превосходство
Мы должны признать, что <…> военная наука не выявила четкого обобщенного типа современной войны… Поэтому вооруженные силы РФ… должны быть готовы к участию к военном конфликте любого типа.
Тактические уроки двух последних войн Ирака для общевойскового командира.
В ходе первой войны в Ираке (1991) и на допартизанском этапе второй войны (2003), господство в воздухе решило многое, но не все. Бои между подразделениями иракской армии, мало пострадавшими от воздушных налетов, и сухопутными подразделениями антииракской коалиции, при отсутствии у последних поддержки с воздуха, имели место. В настоящий момент имеется достаточно информации о тактических ошибках допущенных иракцами в этих боях. Списать их на общее превосходство врага было бы чрезмерным упрощением. Иракская армия была вооружена все же не камнями и дубинами и далеко не все дезертировали с поля боя[1].
Оставление оборонительных позиций и техники, а также случаи явной неорганизованности, массового дезертирства, развала подразделений до вступления в наземные бои были действительно широко распространены в иракской армии. В том числе, в результате массированного применения высокоточного оружия с воздуха американцами. Деморализующий эффект от несения односторонних потерь, потерь за которые не получается отомстить противнику, особенно когда такие потери непосредственно наблюдаются личным составом, хорошо известен и, в общем, предсказуем[2].
Всё это так.
Но это не должно служить препятствием к изучению тактического опыта наземных боев, имевших место в ходе обеих иракских кампаний. К сожалению, дискуссии вокруг этих боев, зачастую, сводятся либо к рассмотрению вопроса о стойкости брони американских и иракских танков против огня друг друга либо скатываются на обсуждение оперативно-стратегических вопросов. Тактика при этом забывается. Оставим эти вопросы за рамками статьи.
Попробуем восполнить существующий пробел. Это важно, поскольку Российская армия далеко не всегда может рассчитывать на материальный паритет с рядом потенциальных противников.
Сразу необходимо сделать важную оговорку. Дальнейшее изложение основано на американских источниках, поскольку сколько-нибудь достоверных описаний событий с иракской стороны практически нет (по крайней мере, доступных автору). Понимая, что использование источников только с одной стороны может в определённой степени исказить реальную картину произошедших событий, автор, тем не менее, считает недопустимым отказ от изучения тактических уроков войн, которые Ирак вёл в 1991 и 2003 годах, по этому основанию.
Итак, вопреки распространенному мнению, действие авиации коалиции далеко не всегда были результативными. Например, 20 февраля 1991 года батальон вертолетов Кобра (AH-1F Cobra) и несколько вертолетов Апач (Apache), а также две пары штурмовиков Тандерболт (A10-A Thunderbolt II Warthog) в течение шести часов утюжили позиции 1-го батальона 841 пехотной бригады Иракской армии[3]. После такого обстрела основная масса иракских солдат сдалась, всего 436 человек. Оказалось, что ни один иракский солдат после 6 часовой обработки позиций авиацией не был даже ранен. Причем позиции иракцев представляли собой не наземно-подземную (туннельную) оборону, а обычную полевую.
По признанию командующего 7-м американским корпусом, господство в воздухе не помешало командованию Иракской республиканской гвардии осуществлять тактический маневр подразделениями равными по размеру бригадам на дистанции 25–50 километров[4].
Не всегда американская авиация могла поддержать действия сухопутных войск, что не мешало американцам уничтожать иракские подразделения с минимальными потерями.
В 1991 году во время боя вдоль вертикальной линии координатной сетки 73 (73 Easting) c дивизией республиканской гвардии Тавакална (Tawakalna) и за возвышенность дивизии Медина (Medina Ridge) американская авиация долгое время из-за нелетной погоды не осуществляла поддержку атаки 7-го американского корпуса. До наземного боя авиацией коалиции был выведено из строя около 24 % от общего числа танков указанных иракских дивизий. Тем не менее, оборонявшиеся подразделения указанных дивизий были разгромлены сухопутными частями коалиции.
Один плененный командир иракского танкового батальона привел такие цифры: при вводе его батальона в Кувейт у него было 39 танков, после шести недель бомбардировок с воздуха у него осталось 32. Остальные были потеряны в ходе 20 минутного боя с американскими танками[5].
Рассмотрим опыт наземных боестолкновений более пристально.
Тактическое наблюдение 1
Занятие подразделениями сухопутных войск позиций, позволяющих противостоять ударам с воздуха, само по себе не означает, что с этих позиций войска могут эффективно противостоять ударам наземных войск противника.
Неправильное рассосредоточение
Весьма показательный пример – разгром иракской дивизии «Медина» в ходе второй войны. По свидетельству командира 2-й бригады 3-й американской пехотной дивизии, Перкинса (Perkins), несмотря на предварительную оценку ущерба в 80 % от общего количества бронетехники иракской дивизии, его бригада не встретила ни одной (!) иракской машины, поврежденной с воздуха. Иракцы применили эффективную хитрость – они обустроили обычную оборону, с обычным расположением позиций бронетехники и…. расположили все настоящие боевые машины вне этих позиций в пальмовых рощах, в гаражах, спрятали их рядом с мечетями и другими строениями. Американская авиация била по пустому месту. Но такое рассредоточение, повлекло быстрый разгром дивизии наземными войсками. Иракцы не смогли организовать скоординированный огонь по атаковавшим американским подразделениям этими рассредоточенными машинами. Иракские танки и другие бронемашины выезжали на позиции для открытия огня по одной и быстро уничтожались сосредоточенным огнем американцев. Свою роль сыграл тот факт, что американцы зашли с севера и ударили по иракцам с тыла. Многие иракские танки и БМП были ориентированы на юг, они выезжали со своих позиций и пытались развернуться, что влекло задержки с открытием огня и способствовало их уничтожению[6]. Иракцы были настолько сконцентрированы на принятии мер, по снижению воздействия вражеской авиации на свои войска (рассосредоточению и маскировке), что упустили из виду проблему, как противодействовать массированным атакам бронетанковых и механизированных соединений американцев[7].
Ошибочная маскировка
Другой прием маскировки от авиации противника, который также ударил по самим иракцам в ходе ночных наземных боев. Чтобы избежать обнаружения по тепловому излучению с американских самолетов ночью, иракские танкисты держали машины выключенными. Бронетехника имела такую же температуру, как и окружающий фон местности, и не могла быть распознана. Исключением был период перехода ото дня к ночи, когда разная скорость остывания брони и грунта позволяла распознавать иракские машины[8].
Когда же в ночную атаку шли танки коалиции, то необходимость заводить машины увеличила рассогласованность действий иракцев. Машины заводились разновременно по ряду причин: разная скорость принятия решений командирами машин, разное расстояние от укрытий экипажа до машины, разное техническое состояние машин, в некоторых случаях обстрел американцами машин, мешавший залезть в люки. Такая рассогласованность играла на руку американцам.
Американцы отмечают, что имели место случаи, когда иракские танкисты пытались наводить пушки, поворачивая башни танков вручную без использования электроприводов. Истинная причина этого не известна. Скорее всего, причиной было именно стремление сохранить свои машины холодными под фон местности, чтобы не быть обнаруженными в тепловизионные прицелы американских танков[9].
Возможно, что иракцы просто не успевали воспользоваться электроприводом поворотного механизма башни – нужно было стрелять. В любом случае, это оказалось достаточно неэффективным с точки зрения маскировки. Во многих случаях движение пушки выдавало местонахождение иракского танка, и американцы, пользуясь большей скоростью поворота танковой башни, успевали сделать выстрел первыми[10].
Но даже в тех случаях, когда иракцам удавалось сделать первый выстрел незамеченными, маскировка против тепловизоров сразу пропадала. Температура танка и особенно пушки после первого выстрела повышалась, что делало машину различимой в тепловизоры.
Следует учитывать, что в тепловизоры видно не только нагретую броню, но и горячий выхлоп от двигателей бронетехники. Поскольку устроить отвод выхлопа в сторону по гибким трубам редко когда представляется возможным, то заведение двигателя и его работа почти всегда выдаст место нахождения бронетехники.
Одним словом, тактика держания машин холодными под фон местности до последнего момента ошибочна. Она существенно помогает снизить потери от авианалетов, но неэффективна против наземной атаки. Попытки вести бой, как из холодных машин, так и заводить машины непосредственно во время наземной атаки противника не дадут результата.
Представляется, что правильный алгоритм действий обороняющегося для ночного боя таков. Нужно подсчитать сколько времени занимает приведение замаскированной бронетехники из «холодного» в полностью боеготовое положение, насколько за это время сможет приблизиться атакующий, прибавить дальность эффективного огня орудий атакующего. При подходе противника на это расстояние нужно отдавать приказ на заведение машин, хотя это и нарушает маскировку от тепловизионных приборов. То есть к моменту выхода атакующих на дистанцию открытия огня, процесс приведения бронемашин обороняющихся в полностью боеготовое положение должен быть завершен.
Если наземный противник продолжит сближение, то, дождавшись входа его в зону действительного огня орудий обороняющегося, бронетехника выезжает из укрытий на позиции для ведения стрельбы и открывает огонь. Под укрытием в условиях бóльшей дальности эффективного огня орудий противника и бóльшей дальности обнаружения целей можно считать только позицию, скрывающую машину целиком с башней ниже уровня земли. Танковый окоп с укрыванием корпуса танка землей под погон башни не достаточен, но об этом ниже.
Если атакующий наземный противник остановится и направит свою авиацию на уничтожение нагревшейся и, тем самым, проявившейся на экранах тепловизоров бронетехники обороняющихся, то придется переходить в атаку на максимально возможной скорости с тем, чтобы смешаться с атакующими подразделениями. К сожалению, других вариантов в условиях технологической отсталости обороняющегося нет. Дожидаться в «холодной» машине, пока противник проедет сквозь позиции – слишком рискованно. Контратака должна быть массированной и скоординирована со стрельбой артиллерии на ослепление тепловизионных прицелов осветительными снарядами и на создание задымления, препятствующего наводки ПТУР по лазерному лучу или по проводам. Следует помнить, что нескоординированные, разрозненные контратаки иракских танков были с легкостью отбиты американцам. В современный условиях, когда скорость обнаружения и вероятность поражения цели с первого выстрела очень высоки, особое значение приобретает одновременность появления всех бронемашин (контр)атакующего подразделения из-за укрытия. Нужно не дать противнику сосредоточить огонь по одной машине, уже выехавшей из-за укрытия, пока остальные только подъезжают к нему.
Контратаковать также придется, если полноценных укрытий оборудовать не удалось. Известно, что в 1991 году войска коалиции совершили маневр по обходу основных позиций иракцев через пустыню, считавшейся крайне сложной к преодолению. Этот манёвр потом поэтично назовут боксерским термином – хук слева. Этот манёвр вынудил подразделения иракской республиканской гвардии оставить прежние позиции, подготовленные на направлении наиболее вероятного продвижения противника, и занять новые. Смена позиций была произведена примерно за сутки-двое до начала наземного боя. Иракцы, в принципе, предусматривали возможность такого манёвр сил коалиции. Иракские инженерные подразделения начали оборудовать блокирующие позиции на направлении возможного обхода примерно за 2 недели до начала наземной операции сил коалиции. Однако по ряду причин создать полноценные позиции не удалось. В условиях каменистой пустыни ничего, кроме «жиденьких» брустверов из поверхностного песка, нагрести не смогли[11].
Возможно, иракцы рассчитывали, что эти брустверы будут хотя бы распределять часть огня американцев на пустые позиции, которых было много.
Однако пустынный рельеф делал брустверы хорошо заметными и они подвергались интенсивному обстрелу американским танкистами, в том числе в тех случаях, когда за бруствером американцы не видели бронемашины[12].
Даже если не принимать в расчет утверждения американцев об уничтожении иракских танков при стрельбе через бруствер (утверждается, что на брустверах были явно видны выемки в местах попадания снарядов), то все равно следует признать, что брустверы помогали американцам поражать иракские танки[13].
В условиях, когда не получалась оборудовать полноценные укрытия, иракцам нельзя было полагаться на защиту брустверов, а нужно было контратаковать.
Неправильная реакция
«Противосамолетная психология» обороняющихся иракцев привела в боях 1991 года также к тому, что в момент начала наземной атаки некоторые экипажи бронемашин, посчитав, что начинается очередной авианалет, их покинули, чтобы спрятаться в укрытиях[14].
Только после того, как стало ясно, что идет наземная атака, экипажи начали возвращаться в свои машины. Так, например, на участке атаки американской роты G (Ghost troop) на позиции иракской дивизии Тавакална в 1991 году первые ответные выстрелы иракцев были произведены примерно через 18 (!) минут после начала боестолкновения.
Это давало американцам существенное преимущество – они уже стреляли на поражение, а по ним еще не стреляли в ответ. Многие из экипажей были убиты в попытке забраться обратно в бронемашины[15].
Наверное, самый анекдотический случай произошел при захвате американцами аэропорта в Багдаде. Оборона аэропорта была рассчитана на противодействие парашютному и вертолетному десанту при активной поддержке с воздуха. Иракцы создали систему подземных траншей, где были готовы переждать бомбардировки и выйти на поверхность для уничтожения десанта. «Противовоздушная психология» привела к тому, что когда американские танки ночью въехали на ВПП, иракцы их приняли за свои. И обе стороны спокойно отдыхали до утра на одних и тех же позициях. С утра был бой, но иракцы, не готовившееся воевать против танков, его проиграли[16].
Предварительный вывод: меры по укрытию от нападения с воздуха могут усложнить быстрое и скоординированное открытие огня по наземному противнику, вплоть до состояния полной неэффективности обороны против массированной наземной атаки. Уязвимый момент – переход от укрытого положения к ведению огня по атакующим, если этот переход осуществляется во время уже начавшейся атаки противника. Риск рассогласованных и замедленных, а, как следствие, неэффективных действий довольно велик. Планирование обороны должно предусмотреть такое нежелательное развитие событий и разработать контрмеры.
Тактическое наблюдение 2
Низкий уровень подготовленности стрелков и наводчиков орудий СУЩЕСТВЕННО сокращает дистанцию, на который огонь по врагу эффективен, по сравнению с дальностями, указанными в официальных наставлениях и таблицах.
Это наблюдение настолько самоочевидно, что нередко не принимается во внимание. А вместе с тем, основная причина проигрыша иракцами наземных боев с разгромным счетом может быть элементарной – они просто «мазали», в то время как их американские «коллеги» нет.
В ходе второй Иракской войны 4 апреля 2003 года американцы угодили в танковую засаду иракцев в районе, условно обозначенного американцами как участок «Монтгомери» (objective Montgomery). Иракские танки, избежавшие обнаружения с воздуха, внезапно открыли огонь в бортовую проекцию американских бронемашин с дистанции 800-1000 метров. Результат – полный разгром …иракского (!) подразделения. Иракцы успели сделать 16 выстрелов из своих 125 мм орудий. Ни одного попадания. Промах с «наилучшим» результатом – недолет до цели 25 метров.
После второй войны американцы «подняли» трофейные записи о проведенных иракцами стрельбах. В одной танковой дивизии оказалось, что за год были проведены всего лишь одни стрельбы. Танкистам дали выстрелить по 4 снаряда. В элитной дивизии республиканской гвардии «Багдад» тоже были одни стрельбы, танкистам этой дивизии дали выстрелить больше – по 10 снарядов. У иракцев была дивизия, в которой за год не было произведено не одних стрельб. Результат очевиден.
Не «отставали» от танкистов и иракские пехотинцы – по американским наблюдениям менее 10 % выстрелов из РПГ попадали в цель[17].
Вообще, американцы довольно часто упоминают никуда не попадающий огонь из РПГ[18].
В ходе первой иракской войны был случай, когда из 73 мм орудия БМП-1 с расстояния примерно в 400 метров иракцы не попали по американской БМП «Брэдли», сделав 5 выстрелов. Причем американская БМП в этот момент не стреляла из-за поломки в системе привода орудия[19].
Наверное, самым показательным примером разгрома в бою, который произошёл из-за неумения иракцев метко стрелять, произошел в ходе контратаки двух иракских бригад (3-й и 8-й танковых) на наступающие подразделения 1-й дивизии морской пехоты США утром 25 февраля 1991 года, на второй день после начала сухопутной операции в районе нефтяного поля Аль-Буркан (al-Burqan oil field). На вооружении морской пехоты были не «Абрамсы», а более старые М60А1 не имевшие тепловизионных прицелов. В течение первых девяноста минут боя огонь и дым от горевших нефтяных скважин, густой утренний туман и плохая погода свели на нет преимущество американцев в обнаружении целей на дальнем расстоянии. По тем же причинам американской авиации над полем боя первые полтора часа боя не было. Американская артиллерия также не вела огонь – американцы, желая использовать вертолеты, создали запретную зону для ведения огня артиллерии. Она создаётся, чтобы траектории снарядов не проходили через зону полётов. Так стремились избежать поражения вертолётов своими же снарядами. В хаосе боя отменить эту зону не удалось, хотя вертолеты не могли быть использованы. Как следствие – американская артиллерия не могла стрелять. Операторы ПТУР ТОУ зачастую не могли использовать тепловизионные прицелы, поскольку огонь от нефтяных скважин их засвечивал, особенно если целиться было нужно в направлении горящего нефтяного поля. Кроме того, в дыму и тумане иракские и американские части перемешались, что мешало операторам американских ПТУР вести огонь, боясь зацепить своих. ПТУРы могли эффективно использоваться американцами лишь на короткой дистанции. Плохая видимость привела к тому, что дистанцией на которой противники начинали видеть друг друга была 500–800 метров. На таких дистанциях разница в технологическом уровне М60А1 и Т-55 в значительной степени нивелировалась. Результат боя – более 100 уничтоженных иракских бронемашин и ни одного убитого у американцев. Дважды в ходе боя иракские танки «натыкались» на командные пункты американцев. Оба раза атаки танков были отбиты американскими морскими пехотинцами без помощи своих танков.
Эффективность огня иракцев была крайне низка[20].
Из-за неучета снижения дальности эффективной стрельбы при недостаточно подготовленном личном составе в 1991 году иракцам не удавалось реализовывать преимущество обороны на обратном скате. Иракцы размещали технику на обратном скате на удалении от топографического гребня, равном дальности стрельбы из танковых орудий[21].
Расчет был на поражение американских танков во время их переваливания через топографический гребень, когда они особенно уязвимы (такой танк хорошо виден, так как его силуэт проецируется на фоне неба; он находиться в точке, расстояние до которой может быть очень точно заранее измерено (для обороняющихся возможно также заблаговременно пристрелять гребень); в момент переваливания через гребень он подставляет под огонь слабо защищённое днище; его прицельные приспособления в какой-то момент смотрят в небо, а потом резко в землю, то есть танк слепнет). Однако, когда американские танки переваливали через топографический гребень, иракцы не могли воспользоваться преимуществами позиции на обратном скате – у них не получалась попасть по ним на таком удалении.
Трудно оценить, насколько высок уровень мастерства американских наводчиков в мирное время. Но практически в течение всего периода сосредоточения войск до начала наземного вторжения американские военнослужащие интенсивно тренировались на стрельбищах. Уровень квалификации наводчиков орудий (да и простых пехотинцев) был доведен к началу боевых действий до очень высокого уровня. Это намного увеличило вероятность поражения цели с первого выстрела и на бóльшей дальности, чем могли поразить иракцы, что дало неоспоримое преимущество американцам в ходе наземных боев.
Предварительный вывод: если приходится воевать плохо подготовленным личным составом, то нужно переделывать всю тактику, которая обычно исходит из того, что солдаты нормально подготовлены. В таких условиях приходится рассчитывать, что эффективным будет только огонь практически в упор, по крайней мере, на первых порах. Под дистанцию выстрела «практически в упор» придется пересчитывать и расстояния между позициями, и дальности открытии огня и необходимые плотности танков, орудий и живой силы, и возможность использования определенных тактических приемов и т. п. Лучше все же готовить солдат нормально.
Тактическое наблюдение 3
Армия, имеющая технологическое превосходство, стремиться уничтожить противника не заходя в зону действительного огня его оружия, вести бой на предельных дальностях, превратить боестолкновение в расстрел врага с безопасного для себя расстояния. Причем это может делаться в неторопливой манере.
Примером может служить то, как 2-й батальон 327 американского пехотного полка (2nd battalion of the 327th Infantry Regiment) вел бой за город Ан-Наджаф в 2003 году. Иракцы заняли позиции в многоквартирных домах на городской окраине и открыли огонь из оконных проемов по наступающим американским пехотинцам и танкам. Причем огонь велся преимущественно с недолетом. Американцы остановили наступление и в течение нескольких часов (примерно с трех часов дня до девяти часов вечера) расстреливали огневые точки иракцев из ПТУР ТОУ с расстояния более 1600 метров. Американцы сделали более 45 выстрелов ПТУР. Одно артиллерийское орудие иракцев было уничтожено ПТУР. Два других – после обстрела вертолетами Кайова (Kiowa), американской артиллерией и самолетами. Бомбами также была уничтожена минометная батарея. После того, как огонь иракцев стих, американская пехота пошла вперед. Ожила одна огневая точка иракцев. На здание, где она располагалась, были сброшены две 500-фунтовые бомбы. После чего американцы остановили наступление до следующего утра, поскольку «встретили более сильное сопротивление, чем ожидалось» и еще некоторое время обстреливали иракские позиции из минометов и других артиллерийских орудий и бомбили их авиацией. На следующее утро, поставив дымовую завесу перед иракскими позициями, по дороге к городу были направлены 5 поддерживающих танков батальона. Они, малоуязвимые для огня иракцев, должны были вызвать огонь на себя, а в это время остальной батальон с безопасного расстояния расстреливал бы ожившие иракские огневые точки. Однако иракцы сдались[22].
Принципиальная схема атаки была не в том, чтобы, подавив огонь противника, сблизиться с его позициями и уничтожить противника в ближнем бою за счет количественного и огневого превосходства в месте сосредоточения основных усилий. Основная идея – вызвать огонь иракцев на подразделение-приманку, чтобы с безопасного расстояния уничтожать появляющиеся огневые точки. Характерно, что для второго дня боя план был тот же. Тактическая ошибка иракцев была в том, что поражение противника было спланировано исходя из «противопехотной» привычки, оставшейся от Ирано-Иракской войны – открывать огонь с максимальной дальности действительного огня своего оружия сразу после захода первых подразделений противника в эту зону. Это «привычка» связана с тем, что в условиях «обычного» пехотного боя атакующая бегом пехота может довольно быстро преодолеть расстояние до окопов обороняющихся, поэтому последним нужно выбить максимальное число атакующих до того как те подойдут в непосредственную близость к окопам. Однако в условиях войны с американцами это требование должно было отойти на второй план. Главное – обеспечить живучесть позиций от огня американцев, ведущегося издалека. Оживать оборона должна была только при подходе противника в непосредственную близость к обороняемым позициям. После отражения атаки следовало уходить в укрытия и на провоцирующий огонь не отвечать. Очевидно, что уроки первой войны иракцы не учли, по-видимому, списав поражение только и исключительно на господство американцев в воздухе.
Другой пример: 6 апреля 2003 года в ходе боя за перевал Дебека (Debecka) в северном Ираке подразделение американцев на 4-х «Хаммерах» остановила «классическую» механизированную атаку роты иракце на МТЛБ, поддержанную 4 танками Т-55, загнав стрельбой из ПТУР «Джавелин» (всего было выпущено 19 ракет) иракскую бронетехнику в укрытие за дорожной насыпью. Иракцы вынуждены были перейти к огневому бою на дальней дистанции из укрытия, где они в течение 4,5 часов методично уничтожались вызванной на поддержку авиацией американцев[23].
В ходе первой иракской войны американцы выигрывали наземные бои, хотя не всегда, но зачастую, за счет тактики расстрела издалека (stand-off tactics).
В качестве примера использования тактики расстрела издалека можно рассмотреть как танковые подразделения 7-го американского корпуса вели бои с частями иракской республиканской гвардии. Американцы атаковали следующим образом.
Американские роты (20–30 бронемашин) наступали строем частично в линию, частично углом назад (hybrid-line-abreast-combat-vee-formation), глубина ротных построений была примерно 1500 метров[24].
Другой вариант – все машины выстраивались в линию[25].
Огонь из танков велся на ходу, причем скорость сближения во время атаки составляла 10–15 км\час, то есть танки и БМП буквально ползли. С одной стороны это затрудняло ответный огонь, так как цель все же двигалась, с другой стороны не сильно раскачивало машину и не мешало работе системы стабилизации орудий и прицеливанию по иракским танкам[26].
На участке наступления 2-го батальона, 34-го танкового полка 1-й американской пехотной дивизии огонь велся с остановки. Американские танки останавливались в 1500 – 2 000 метров от группы иракских машин и расстреливали их до тех пор, пока они все не будут уничтожены. Затем батальон переезжал еще примерно 2000 метров и процедура повторялась. Причем, для предотвращения огня по своим, разрешение на поражение каждой цели давал командир взвода. Атака осуществлялось «ползком»[27].
Аналогично, то есть, расстреливая противника с остановки, действовал 14/20й полк королевских гусар 4й английской танковой бригады[28].
Здесь нужно сделать важную оговорку. Сказанное выше относительно использования американцами во время атак медленного движения на сближение с позициями противника не стоит воспринимать как полный отказ от использования «классических» танковых атак на высокой скорости.
Например, имеется упоминание, что 1-я танковая дивизия американцев во время сражения за возвышенность дивизии Медина (Medina ridge battle) атаковала иракские позиции на скорости 32–40 км/ч (20–25 миль в час)[29].
27 февраля 2й танковый батальон 67 полка 3 бригады 3 танковой дивизии американцев (The Iron Duke, 2/67 Armor, 3rd Brigade, 3 Armored Division) открыл по иракским машинам с расстояния в 2500 метров, при этом передвижение осуществлялось со скоростью около 25 км/ч (15 миль в час). Обнаружены иракские машины были с расстояния в 6 километров, несмотря на то, что была ночь и шёл дождь[30].
Другим примером является танковая атака 26 февраля 1991 года на иракский аэродром Талил (Tallil). В атаке принимало участи 18 танков из роты А и Д 2го батальона 69 танкового полка 197 пехотной бригады (Alpha, Delta company 2nd Battalion, 69th Armor, 197th Infantry brigade) усиленные одним взводом танков приданных от 2го батальона 7го кавалерийского полка (2nd battalion, 7th Cavalry). Атакующие выстроились в линию на Автомагистрали № 8 (Highway 8) и атаковали на скорости 55–65 км/ч (35–40 миль в час). Правда, нужно учесть, что в данном случае основной угрозой американским танкам была окопавшаяся охрана аэродрома, вооружённая РПГ. Бронетехники у иракцев не было[31].
Важно подчеркнуть другое – у атакующих появилась дополнительная возможность: атаковать на медленной скорости, расстреливая противника издалека, не заходя в зону его действительного огня. Использовать эту возможность или нет – решал на месте командир, исходя из обстановки.
Но вернёмся к изложению тактики «расстрела издалека».
В ходе американского наступления, их БМП двигались позади танков, на дистанции около 1000 метров. Они обстреливали местность вокруг танков и стреляли, при необходимости, по самим танкам, не позволяя противотанковым группам иракцев подбираться к танкам на близкое расстояние и вести по ним огонь из РПГ, а также пресекая попытки забраться на танки и вывести их из строя подручными средствами[32].
С учетом песчаной бури и ночи американцы распознавали иракские бронемашины на разных дальностях. Но «классическим» в описании боев за Кувейт стало обнаружение американцами иракских танков в тепловизионные прицелы за 5–6 километров, а при подходе на дистанцию 2,5 км, американские танки начинали расстреливать иракские. При этом иракцы из-за худших приборов наблюдения не видели американских танков и стреляли, если стреляли, только по вспышкам выстрелов. Причем, снаряды иракских танков не долетали до американских[33].
Справедливости ради нужно отметить, что обнаружение на таких дальностях было не всегда. Американцы упоминают и 2000 метров, и 600 метров, и 2300 метров, и 3700 метров, и 1000 метров, и 3000 метров. Но при этом всегда подчеркивают, что они видели врага первыми.
За счёт того, что американцы обнаруживали врага первыми, они обеспечивали себе возможность расстрела противника на расстоянии, в то время как противник не видел целей и не мог их достать огнем из своего оружия.
Схожим образом, в 1991 году ситуация складывалась у французов: их танки АМХ-30 эффективно поражали Т-55 на дистанции 2000 метров, а Т-55 могли их поразить только с 1200 метров[34].
В ходе второй иракской войны имел место случай, когда одна рота (10 танков «Абрамс» и 4 БМП «Брэдли») отбила контратаку 10-й иракской бригады, пытавшейся вернуть контроль надо мостом через Евфрат (участок «Персик» – objective “Peach”). Бой шел с 3 часов ночи до 6 утра. Американские танки стреляли по тому, что в тепловизонные прицелы было видно как маленькие светящиеся точки. Это были контратакующие танки и БМП иракцев, которые не могли вести эффективный огонь по американским танкам. Бой был выигран за счет большей дальности обнаружения целей ночью и большей дальности эффективной стрельбы у американцев[35].
В российской прессе, основываясь на данных из статьи инженера фирмы CMS, занимавшейся очисткой американского сектора от иракской техники после войны 1991 г., М. Хелда, опубликованной в 2000 году в журнале «Боевая техника» (Journal of Battlefield Technics), часто указывают следующее. Примерно 70 % боевых поражений иракских танков было от кумулятивных боеприпасов, а на долю танковых снарядов приходилось 20 % (еще 10 % – от остальных средств поражения: бомбы, мины и пр.). В связи с этим высказывается предположение, что в бою «Абрамсы», в основном, прикрывали легкобронированные БМП «Брэдли», ведя не очень точный и малорезультативный огонь по иракским позициям. Основное поражение осуществлялось именно огнем ПТУР с БМП.
При этом принципиальная схема атаки, построенная на расстреле позиций противника издалека, сохраняется.
И, пожалуй, последнее замечание. Тактика расстрела издалека может применяться войсками стихийно, без какой-либо подготовки, без теоретического осмысления и тем более закрепления в наставлениях и уставах. Если американцами работа в направлении увеличения дальности эффективного поражения своих огневых средств над средствами потенциального противника велась целенаправленно, в качестве возможного средства борьбы с массами советских танков на европейском театре военных действий[36], то подразделения армии Саудовской Аравии перешли к использованию такой тактики стихийно – на второй день боёв с иракскими войсками за город Кафджи (Khafji) 31 января 1991 года. В ходе боёв они обнаружили, что их танки М-60 могут эффективно поражать иракские Т-55 с дистанции на 900 метров большей, чем последние могут поражать саудовские танки. Аналогичный запас «безопасной дальности» для саудовских ПРУР ТОУ составлял 2000 метров. Саудовцы не преминули воспользоваться этим преимуществом[37].
Предварительный вывод: в бою может получиться так, что приходится использовать технически менее совершенную технику, чем у противника. Меры по парированию технических преимуществ противника тактическими приемами следует специально планировать при ведении как обороны, так и наступления. Одно только количественное превосходство менее совершенной техники над участвующей в бою на стороне противника более совершенной техникой само по себе не может обеспечить успех, если оно не соединено с тактикой, компенсирующей технический разрыв.
Тактическое наблюдение 4
Бронетехника самостоятельно может справиться с зачисткой окопов без помощи спешенных пехотинцев, по крайней мере, если обороняющаяся пехота не будет готова противостоять соответствующей тактике механизированных подразделений.
В 1991 году американцы для уничтожения позиций иракской пехоты на участках прорыва оборонительных рубежей вдоль границы Кувейта и Саудовской Аравии использовали метод засыпания траншей. На танк навешивалось бульдозерное оборудование, и он просто ехал вдоль линии траншей и засыпал их, вместе с иракскими солдатами[38].
Американцы применяли танки парами, каждый из которых ехал по одной из сторон траншеи. Действуя совместно, пара танков заваливала траншею одновременно с двух сторон. Причем, траншея простреливалась вдоль из БМП, которая ехала как бы оседлав траншею[39].
Другой вариант: Танки также шли парами, с внешней стороны каждого из них шла БМП «Брэдли», которая подавляла окопы огнем, а также позади танков шли еще две БМП, которые расстреливали все, что осталось не уничтоженным. Танки шли на скорости 12 км/ч.
Безусловно, такой танк, засыпающий траншею, очень уязвим. Но вся местность вокруг него обстреливалась очень плотным огнем из других бронемашин. Повторюсь, так поступали на участках прорыва, где создавалось достаточные концентрации поддерживающей бронетехники, чтобы бульдозерным работам иракцы не могли помешать[40].
У иракских гранатометчиков или операторов ПТУР просто не было возможности высовываться из окопов для производства выстрелов по танку с бульдозерным оборудованием.
При штурме небольшого населенного пункта в ходе войны 1991 года американцы в качестве штурмовой группы использовали группу из семи бронемашин: два бронированных бульдозера (combat earthmovers), одна инженерная машина с 165 мм короткоствольным орудием, и 4 БМП «Брэдли». Уничтожение обороняемых зданий и окопов иракцев возлагалось на снаряды инженерной машины и на бульдозеры, сносившие стены и засыпавшие окопы. Приданные 4 БМП осуществляли поддержку огнем вблизи, а остальные танки и БМП подразделения – на удалении[41].
Собственно, ничего нового в идее обрушения окопов танком нет. Это использовалось еще в ходе второй мировой войны. Иракская пехота оказалась не готова противодействовать такой тактике, хотя вполне могла ее ожидать от наступающих механизированных частей коалиции. Средством противодействия могли бы стать импровизированные переносные фугасы, закладываемые на дно траншеи или лучше в отходящие от нее усы, через которые вынуждены переезжать танки. Эти фугасы подрываются при проходе танка с бульдозерным оборудованием непосредственной близости над ними. Мины, закладываемые в бруствер неэффективны, они также снимаются бульдозером.
Впрочем, иракцами ничего сделано не было.
Свою роль в «удобстве» использования американцами тактики засыпания окопов с помощью бульдозерного оборудования сыграли форма и устройство иракских окопов. Порядок оборудования позиций был выработан иракскими военными в ходе Ирано-Иракской войны. По понятным причинам, устройство окопов в ходе той войны носило ярко выраженный «противопехотный» характер. Иракцам нужно было останавливать массированные атаки иранской пехоты. Вопросы удобства стрельбы по передвигающейся в полный рост живой силе противника были первостепенными. Некритичное отношение к возможности использования собственного предыдущего боевого опыта для ведения войны с абсолютно другим противником сильно навредило иракцам. Американская армия была заточена на атаку механизированными подразделениями, а не цепями пехоты. То есть примерно так (излагается сильно упрощённо): Масса бронетехники, сосредоточенная на относительно узком участке прорыва, загоняет своим огнём обороняющихся в укрытия, не давая им возможности даже высунуться из окопов для ведения стрельбы. Пользуясь этим, пехота атакующих подвозиться прямо до линии окопов в БМП (БТР) и высаживается всего в нескольких метрах от окопов обороняющихся. После чего атакующие пехотинцы забрасывают ближайший участок окопа гранатами, спускаются в этом месте в окоп и дальше ведут зачистку системы траншей изнутри[42].
Для борьбы с таким способом атаки первостепенное значение в обустройстве позиций пехоты приобретает не удобство ведения огня из стрелкового оружия, а сохранение возможности производства выстрелов из РПГ в течение всего боя.
На какую бы глубину не простреливалась из автоматов, винтовок и пулемётов местность, расположенная перед окопами, как бы хорошо она не была пристреляна, если не обеспечить относительную свободу стрельбы из РПГ, оборонительная позиция может быть успешно атакована механизированными подразделениями. В секторах обстрела стрелкового оружия может просто не появиться подходящих целей. Вся атака до самого последнего момента будет производиться бронетехникой. Поэтому гранатомётчики обороняющихся должны иметь возможность производить выстрелы даже в условиях высокой концентрации огня атакующей бронетехники противника по обороняемым окопам. Достигнуть этого можно только глубоко развив систему траншей, чтобы гранатомётчики могли маневрировать внутри траншей, переходя с подавленного участка на соседний, и открывать с соседнего огонь, в том числе во фланг, а при необходимости, возвращаясь на ранее оставленный участок. Сеть окопов должна быть довольно густой. Густота траншейной сети должна быть такой, чтобы создавалось множество потенциальных целей, держать которые под одновременным обстрелом атакующей бронетехнике очень сложно. Если этого добиться, то обязательно будут появляться неподавленные участки окопов с которых можно будет производить выстрелы из РПГ.
В реальности 1991 года иракские оборонительные позиции состояли, зачастую, из одной «нитки» траншеи со слабым развитием её в глубину. Нередко, окопы имели правильные геометрические формы и протяжённые прямые участки. Это облегчало американцам выполнение задачи по их подавлению и, как следствие, засыпанию бульдозерным оборудованием. И всё это при том, что времени на оборудование позиций у иракцев было более чем достаточно.
Можно высказать предположение, что решение иракцев сохранить «противопехотную» направленность окопов, было связно с тем соображением, что основные задачи по поражению бронетехники противника всё равно будут выполняться не пехотой, а танками и артиллерией. В таком раскладе пехоте «достанется» лишь борьба с пехотой противника, а раз так, то окопы можно устраивать «как привыкли». Этот подход представляется очевидно неверным, так как противник в любом случае будет стремиться создать превосходство в силах в месте атаки и вывести из строя максимально возможное количество танков и орудий, «подпирающих» оборону пехотных подразделений. Как следствие, вероятность того, что в какой-то момент пехоте придётся вести бой против механизированных подразделений самостоятельно, без чьей либо поддержки, довольно велика. Именно по этой причине устройство окопов должно носить в первую очередь «противосамолётную», «противоартиллерийскую» и «противотанковую» направленность, и лишь в последнюю очередь «противопехотную». Сначала пехоте нужно выдержать воздействие более эффективных и мощных видов вооружения, прежде чем очередь дойдёт до боя против пехоты противника. С этим связаны не только вопросы формы окопов, и достаточности их густоты, но и вопросы использования безбрустверных позиций, вопросы размещения на боевом гребне или обратном скате, глубины устройства убежищ, момента открытия огня, применяемых способов и видов маскировки и ряд других.
Здесь отметим, что частичным решением тактической проблемы, вставшей перед иракцами, возможно, может стать изменение тактики использования гранатомётов. Речь идёт о создании пары: гранатомётчик и наблюдатель с перископическим прибором наблюдения. Пока гранатомётчик находится в окопе ниже уровня земли, наблюдатель выбирает цель, сообщает гранатомётчику данные для стрельбы. Затем гранатомётчик кратковременно высовывается из окопа, производит выстрел и тут же прячется. Тем самым минимизируется время, когда гранатомётчик виден противнику. Впрочем, обсуждение этого вопроса выходит за рамки данной статьи.
Прорыв иракских оборонительных рубежей осуществлялся американцами настолько быстро и эффективно, что распространилось мнение о том, что никаких прорывов просто не было.
Предварительный вывод. В уставах и наставлениях следует указать на меры, которые следует предпринять при подготовке обороны, чтобы пехота могла противодействовать тактическому приему заваливания окопов танками. То же можно сказать о снятии минных полей минными тралами, установленными на танки.
Тактическое наблюдение 5
Обе компании в Ираке проходили с использованием американцами тепловизоров. Отметим ряд тактических моментов, которые проявились при использовании этих приборов в боевых условиях.
1. О засветке тепловизионных прицелов
В ходе ночных боев тепловизионнные прицелы подвергались засветке из-за пламени от горящей бронетехники и вспышек взрывов, что вело к ослеплению танков[43].
Укажем также, что по утверждениям американцев, обстрел иракских танков 25мм снарядами орудия американской БМП «слепил» приборы ночного видения иракских танков.
Возможно, что в ходе ночного боя можно вести обстрел c целью ослепления вражеской бронетехники. Впрочем, этот вопрос требует отдельного изучения.
2. О стрельбе по своим в ночном бою
Вражеская техника обнаруживается в тепловизионные прицелы, в том числе, по вспышкам выстрелов. Отсюда появлялась вероятность открыть огонь по своим.
В бою вдоль вертикальной линии координатной сетки 73 (73 Easting) иракские противотанковые группы стремились поразить наступающие американские танки и БМП в заднюю проекцию, поэтому ряд американских танков и БМП развернули свои башни назад, и начали вести по ним огонь. Следовавшие за ними танки американцев приняли эти вспышки выстрелов за огонь иракцев и начали стрелять по своим же бронемашинам.
Попадание вражеского снаряда или РПГ по броне идущего впереди американского танка в тепловизионные прицелы воспринималось как вспышка выстрела из этого танка, направленного на наступающих американцев. То есть танк классифицировался как иракский. Это также служило причиной для открытия огня по своим[44].
По американским отчетам 1-я американская пехотная дивизия уничтожила таким образом 5 своих танков и 4 БМП «Брэдли»[45].
Пытаясь отличить свои танки от чужих, американцы открывали по ним огонь, который не мог привести к пробитию брони танка или существенному повреждению его оборудования. Если экипаж по радио сообщал, что он обстреливается, то танк определялся как свой. Если никто ничего не отвечал – танк классифицировался как вражеский и по нему открывался огонь на поражение.
Для опознавания своих танков американцы использовали также такой метод: подавали по радио сигнал остановить машины, и те машины, которые продолжали ехать рассматривались как вражеские[46].
Сходные проблемы существуют и для пехотинцев. Например, любое мерцание, например, от при повороте фонарика, может быть истолковано как вспышка выстрела, направленного на смотрящего в прибор ночного видения. Это может вызвать желание стрелять «в ответ».
Пилоты самолетов могут воспринимать в качестве бронеобъектов не успевшие остыть осколки от ранее сброшенных бомб[47].
3. Об обнаружении
«Холодные» иракские танки в некоторых случаях обнаруживались американцами по странным белым точкам, висящим в воздухе. Это были лица командиров иракских танков, вылезавших из люков, чтобы лучше осмотреться. Поэтому наблюдатели, которые подают команды на выезд из укрытия, должны находится вне танков, чтобы не выдавать преждевременно положение машин.
Имелись случаи, когда иракские засады в рощах в ходе второй войны обнаруживались американцами по тепловому следу, даваемому на дисплеях приборов человеческими телами. Поэтому находящиеся в засаде иракцы стали накрывать себя одеялами, чтобы не быть обнаруженными[48].
4. Об атаках пехоты под прикрытием темноты
Пытавшаяся контратаковать в ночных боях иракская пехота, несмотря на продвижение короткими перебежками, уничтожалась из орудий БМП, экипажи которых прекрасно видели перебегающих пехотинцев в тепловизионные прицелы[49].
Одна из неудачных атак иракской пехоты произошла 25 марта 2003 года чуть севернее г. Насирия. В ходе попытки ночной атаки на группу остановившихся американских бронемашин примерно 400–500 иракцев было убито, не сделав ни одного выстрела. 25мм орудие Бушмастер, установленное на бронемашинах, имеет ночной прицел двойного действия – как определяющий разницу температур так и усиливающий имеющийся свет. Орудие может вести эффективный огонь ночью на дистанции 1000 метров. Иракские гранатометчики просто не могли подойти к американским машинам на дистанцию выстрела из РПГ. Свою роль сыграло, наверно, и то, что иракцы не видели, как других пехотинцев срезает огнем из американских бронемашин, они не могли оценить эффективность ведущегося по ним огня, и продолжали подходить ближе под убийственный огонь американцев, не укрываясь от него[50].
Вообще, упоминания о постоянных, но безуспешных попытках атак иракских гранатометчиков в ходе ночных боев довольно часто встречается в американских источниках[51].
Предварительный вывод: наличие тепловизионных приборов не делает равнозначным ночной бой дневному. Имеются ряд особенностей, связанных действием соответствующих приборов, которые необходимо учитывать.
Так, по едкому замечанию одного американского автора, использование очков ночного видения, закрепленных на каске, равносильно игре в футбол, смотря на поле через два рулона туалетной бумаги[52].
Приборы дают плоское изображение и приводят к туннельному зрению, когда все находящееся на периферии отсекается, зачастую давая ложное чувство безопасности.
Ведение ночного боя при широком использовании приборов для наблюдения в темноте требует тренировок. Сторона, которая может обеспечить лучшую подготовку солдат к ночному бою, даже при равенстве технических показателей используемых приборов у враждующих сторон, получит в ночном бою значительные преимущества. Может быть, будет целесообразным проведение учений, на которых одна из сторон имеет явное преимущество по количеству и качеству приборов для наблюдения в темноте над другой стороной.
Прочие наблюдения
А. О брустверах для танковых окопов
С брустверами дивизии Тавакална в 1991 году связано одно наблюдение. Основная масса позиций бронетехники была развернута к направлению ожидаемой атаки под углом от 20 до 60 градусов[53].
Зачастую стрелять с позиций можно было только в направлении, в котором позиция была ориентирована. В другие стороны пушку повернуть было невозможно из-за высоты бруствера.
В американских источниках высказаны разные объяснения, зачем иракцы делали высокие брустверы. Есть точка зрения, что это делалось для того, чтобы уменьшить вероятность обнаружения и поражения с воздуха. По крайней мере, добиться того, что только одна машина может быть поражена за один заход самолета[54].
Другая точка зрения, что основная цель – это построить систему огня обороны на косоприцельном огне. Это должно было позволить вести косоприцельный огонь, не опасаясь поражения в бортовую проекцию танка[55].
Как бы то ни было, высокий бруствер работал зачастую на руку американцам. Поскольку наземные атаки шли не всегда с ожидаемого направления, такой высокий бруствер мешал разворачивать орудие в сторону атакующих американских танков. Это вынуждало иракцев выезжать из-за брустверов, что влекло потерю драгоценных секунд в тот момент, когда противник атакует.
Наряду с медленным поворотом башни, выезд из-за брустверов, который мешал направить орудие на американский танк или БМП, часто указываются американцами в качестве причины, почему они успевали поразить иракский танк до того, как тот делал первый выстрел[56].
Проблема мешающих брустверов в значительной степени связана с тем, что позиция для ведения огня и защитное укрытие были одним и тем же земляным сооружением.
Справедливости ради следует отметить, что в межвоенный период иракцы сделали определённые выводы из своих неудач в ходе первой войны. По крайней мере на уровне планирования они стали предусматривать, что техника не держится постоянно на боевых позициях. Она преимущественно находиться на полностью укрытых и замаскированных позициях и лишь для ведения стрельбы выезжает на заранее подготовленные для этого позиции[57].
Такой способ использования бронетехники имеет свой недостаток – он требует высокой координации одновременности выезда всей техники на боевые позиции, чтобы избежать расстрела по одному, а также хорошо отлажено системы оповещения о приближении противника. Обеспечить это иракцам не удалось.
Б. Освещение поля боя ночью
В ходе ночного боя, для использования ПТУР, не имеющих ночных прицелов, можно и нужно использовать освещение местности осветительными снарядами или продумать освещение местности иными средствами, включая подручные. После боев американцы обнаружили на иракских позициях большие запасы ПТУР «Малютка», которые не были использованы иракцами в ночных боях[58].
Вообще, отсутствие средств для освещения местности приводило к тому, что иракская пехота зачастую не могла вести прицельный огонь из РПГ даже при нахождении вражеской бронетехники на расстояниях 100–200 метров[59].
В. О требованиях к пехотным окопам
При обстреле иракских окопов артиллерией американцы добивались воздушных разрывов над окопами, пехота поражалась осколками сверху. Иракские траншеи, не имевшие перекрытий, не спасали от такого огня[60].
Для выживания под бомбардировками иракские пехотинцы уходили из основных траншей в их боковые ответвления (tranchée à alvéoles/bay trench). Таким образом, в момент нанесения бомбо-штурмового удара основные окопы были пусты. Удар приходился по пустому месту[61].
Вообще, такая тактика не нова. Еще в ходе боев на реке Эбро в ходе в гражданской войны в Испании в 1938 году республиканцы покидали во время бомбардировок основные позиции и занимали их только перед подходом наземных войск франкистов в непосредственную близость к ним[62].
Г. Некоторые приемы маскировки
Для введения в заблуждение американских пилотов иракцы жгли шины или бочки с нефтью рядом с неподбитыми танками, что создавало впечатление, что машины уже уничтожены.
Для тех же целей целые боевые машины ставили рядом с подбитыми[63].
При таком типе маскировки – под уничтоженную технику – только при первом налете американцы были уверены, что бомбить можно любую машину. При последующих налетах американские пилоты видели только подбитые машины, не зная, какие из них по-настоящему поражены, а какие – нет[64].
В 1991 году иракцы привезли в Кувейт около 689 старых сломанных танков и 211 устаревших пушек для использования в качестве ложных целей[65].
При перемещениях бронетехники и артиллерийских орудий они тут же ставили на место перемещаемых единиц ранее разбитые танки или орудия.
В американских источниках имеются утверждения о том, что поджигание шин использовалось иракцами для увода бомб, наводимых по лазерному лучу, или по тепловому рисунку цели в сторону[66].
Отдельные стрелковые ячейки маскировались под уже уничтоженные. Для этих целей вокруг позиции разбрасывались камни. При этом придавался такой общий вид, как будто бы в эту точку уже попадал снаряд, и камни из бруствера были разбросаны взрывом[67].
Иракская артиллерия открывала огонь, в основном, по заранее пристрелянным зонам. Эти зоны отмечались установкой на местности 55-галлонных (200-литровых) бочек. Под ними ночью разводили маленькие костерки, чтобы бочки были видны в приборы ночного видения. По идее, при проходе бронетехники американцев мимо этих бочек, можно было открывать высокоприцельный огонь. Однако, американцы стали объезжать места, обозначенные этими бочками. И вместо пользы они принесли иракцам вред, поскольку подсказывали американским подразделениям какие участки местности следует объезжать[68].
Прицельный контрбатарейный огонь из РСЗО открывался американцами по иракской артиллерии через несколько минут после открытия огня иракцами. Иракской артиллерии не удалось оказать существенную поддержку своим частям[69].
Д. О непривычном невзрывном заграждении
Довольно любопытно, но построенный задолго до войны для борьбы с контрабандистами и никем не охраняемый и не защищаемый насыпной 3 метровый песчаный вал на границе между Кувейтом и Саудовской Аравией (первая линия обороны иракцев была примерно на расстоянии от 5 до 15 километров от границы)[70]служил серьезной помехой тыловому снабжению американцев даже после того как передовые части ушли далеко вперед. Они существенно ограничивали пропускную способность пустыни и задерживали подвоз топлива и боеприпасов. Вал сохранял свое даже не тактическое, а оперативное значение и продолжал задерживать американцев, уже после того, как американским инженерам была предоставлена полная свобода действий по проделыванию в нем проходов. Возможно, при наличии большого количества гражданских бульдозеров и отсутствии большого числа мин, такие валы могут включаться в систему обороны.
Е. Как затруднить жизнь самому себе
Существенным препятствием для американских танков становились воронки от бомб американских бомбардировщиков B-52. Имели место случаи, когда техника сваливалась в них[71].
З. В ходе второй иракской компании во время песчаной бури иракцам удалось уничтожить два танка «Абрамс» из зенитных пушек, поставленных на пикапы. Машина заезжала в тыл, и танк расстреливался в кормовую проекцию[72]
Отметим, что встречаются упоминания об успешных боях иракских танков в 1991 г. против американских и английских танков в районе Басры и военно-воздушной базы Саман. Однако, никаких сведений, которые бы позволили проанализировать примененные в этих боях тактические приемы, у автора не имеется.
Ж. Поджог нефтяных скважин
Наверно, одним из самых спорных решений иракского командования был поджёг в 1991 году нефтяных скважин в Кувейте. Однако, если оставить в стороне политические и экологические соображения, положительный тактический эффект такой поджёг имел. По крайней мере, задымление от горящих нефтяных полей, совместно с мерами по укрытию техники в застройке населённых пунктов, позволило иракцам провести сосредоточение 5й дивизии на саудовско-кувейтской границе перед атакой на город Кафджи (Khafji) в январе 1991 года. Потери всей дивизии в ходе передислокации на исходные позиции для атаки от авиации противника составили всего два танка[73].
Отметим, что такое постоянное задымление в оперативных масштабах осуществлялось китайскими войсками в ходе войны в Корее. Китайцы устраивали лесные пожары. Положительный тактический эффект также имел место.
Заключение
1. Институт военной истории Министерства Обороны РФ в 2008 году выпустил 764-страничный труд «Военное искусство в локальных войнах и вооруженных конфликтах». В отношении войн в Ираке в нем сделан следующий вывод. «Характерным для войны в зоне Персидского залива явилось то, что …в этой войне главенствующее место принадлежало стратегическим и оперативным средствам, представленной …авиацией, а также ракетным средствам. Тактические же формирования и их действия (пехотные, танковые, и артиллерийские соединения и части) не определяли “лицо” операции… ее ход и исход»[74].
Этот вывод спорен. Предположительно, он основан на информации, поступавшей через СМИ во время и сразу после войны, искажавшей картину событий. Поражение иракцев было непосредственно связано, в том числе, и с проигрышами наземных боев на тактическом уровне.
Окончательный вывод о причинах побед сил антииракской коалиции можно будет лишь сделать после детального анализа и возможно проигрывания на учениях тех сухопутных боев, в которых авиация сил коалиции не играла сколь-нибудь значимой роли. Речь идет о контратаке иракских танков на подразделения американской морской пехоты 25 февраля 1991 года в районе нефтяного поля Аль-Буркан, о боях вдоль вертикальной линии координатной сетки 73 (73 Easting) c дивизией республиканской гвардии Тавакална (Tawakalna) и за возвышенность дивизии Медина (Medina Ridge) в 1991 году, боедивизии «Медина» со 2-й бригадой 3-й американской пехотной дивизии в 2003 году. Пока подробной информации нет, указанные выводы нельзя считать достоверными.
2. Наверное, одной из основных проблем, стоящих перед российской военной наукой, является вопрос, как вести войну в условиях технологического превосходства противника и его господства в воздухе. Самый важный вывод из иракского опыта – рассосредоточение допустимо лишь до определенного предела, за которым резко падает эффективность действий против наземного противника. По видимому, противоядие следует искать в маскировке по принципу «перенасыщения местности ложными целями» и «под уничтоженный объект». Широкое рассредоточение возможно лишь в тылу.
Остальные преимущества технологически развитого противника – большая дальность стрельбы, быстрота открытия ответного (особенно контрбатарейного) огня и лучшая видимость ночью должны парироваться тактическим приемами. Войска нужно обучать таким приёмам заблаговременно.