2 глава
Яркий свет окутал меня подобно кокону и тут же пропал. Открывать глаза было страшно. Прислушался. Тихо. Нет воплей дроу, и эха не слышно. Значит, не в зале. Жарко очень и тихо…
– Ого! – присвистнул я, решившись все же посмотреть, где оказался. Нет, это был не зал, и даже не двор знакомого дома. Я стоял среди песков, под палящим солнцем. Куда ни глянь, везде сплошное полотно из песка. Пустыня. Ни деревца, ни кустика, ни травинки. Перенестись-то у меня получилось, и что теперь? Оружия нет, воды и еды тоже. Покрывало на голове, да туника. Под ногами пекло, но хорошо, что приземлился я на свою «фату» ногами, а то поджарился бы на этой сковороде. Что делать? Куда бежать? Кого звать на помощь?!
– Что дальше?! – заорал я во все горло. – Что?! Я хочу домой! Верните меня домой, уроды! Согласен поселиться в самом отдаленном уголке планеты, лишь бы на своей старушке Земле!
Камешек, что лежал в моей ладони, вдруг рассыпался прахом.
– Вот значит как, – с сожалением отряхивая руки, прошептал я. Всё. Теперь только ножками и неизвестно куда.
Еще раз окинув пустыню взглядом, решил не ждать чуда спасения, а действовать. Во-первых, я же крылья имею, а следовательно, вполне могу полететь. А во вторых, скоро пить захочется.
Стащив с себя покрывало и тунику, быстренько, с помощью своих когтей располовинил одежду, завязав узелки так, чтобы получились короткие бриджи и топик с полностью открытой для крыльев спиной. А из своего покрывала сделал обувь. Хотя это народное творчество скорее напоминало намотанные на ноги портянки, чем что-то другое. Остатки покрывала удобно пристроил на голове и постарался полностью прикрыть обнаженную спину. Местный загар мне сейчас совершенно не нужен. Кстати, прикольно наблюдать, как ногти меняются на когти и вытягиваются. Спасибо, что происходит подобное действо безболезненно.
Взглянув на огненный шар, палящий надо мной, решил двигаться спиной к нему. Прикрыв глаза, настроился на свою внутреннюю сущность. И ничего сложного. Просто представляешь, как появляются крылья, и всё. Крылья распустились подобно пламени.
– Уфф, – выдохнул я, взмахнув и ощутив ветерок от крыльев, пусть и не несший прохлады в этом удушающем зное. Крылья с легкостью приподняли меня над песком, и я, улыбаясь во все свои тридцать два, полетел вперед.
Вроде несложно, но вот подучиться держаться на одной высоте, а не дергаться вверх-вниз, надо будет обязательно.
Уже через полчаса я отлично понимал, что не все так радужно. Крылья оказались не просто так прикреплены ко мне, а были одни целым со мной. Мышцы спины стали уставать, к тому же нещадно палящее солнце сушило их поверхность. А это все-таки крылья бабочки, а не перьевые, поэтому защиты у них от жары никакой. Ужасно хотелось пить. Так что показавшийся вдалеке небольшой оазис вызвал бурю восторга и усилий с моей стороны, чтобы поскорее оказаться в нем. Спустя десять минут, стоило только пересечь границу тени от ближайшего дерева, сложил крылья и, блаженствуя, растянулся на скудной, но такой приятной, травке.
– Долетел, – прошептал я, еле шевеля пересохшими губами. Как же хочется пить! Перевернувшись на четвереньки, все же медленно приподнялся, поиграл спинными мышцами. Крылья, словно их никогда и не было, исчезли. Стало легче. И я поплелся к небольшому озеру. Но зная, что в подобных местах вполне могут жить хищники, растерянно остановился метрах в пяти от воды.
– И как попить? – разговор с самим собой вслух почему-то успокаивал. Очень похожие на пальмы деревья с огромными, похожими на лопасти листьями в данный момент мне помощниками стать не могли. А пить хотелось нестерпимо. Присев метрах в трех от озера, усердно стал выкапывать ямку. Небольшую, главное, чтобы мне хватило на несколько глотков. Затем, медленно и внимательно смотря по сторонам и особенно в воду, вырастил когти и быстрым движением провел борозду от кромки воды до моего импровизировано питьевого бассейна. Потратив на резкие движения последние силы, упал рядом с выкопанной ямкой.
Вода скользнула в русло и быстро побежала к выкопанной чаше. Я, радостно взвизгнув, припал к живительной влаге.
После третьего глотка, когда я стал нормально воспринимать окружающий мир, незнакомые звуки насторожили. Плюх воды и какое-то шебуршание в траве, справа от меня. Решив не рисковать, моментально раскрыл крылья, поморщившись от болезненных ощущений в перетруженных с непривычки мышцах, и взлетел на ближайшее дерево. Всё же хорошо иметь крылья! Причем сделал я это вовремя. Из воды и из кустов, с двух сторон выкатились старые знакомые. По меркам их вида, небольшие еще, но вполне опасные для меня, Зубиры. Покрутившись на месте и так и не поняв, куда сгинула их предполагаемая жратва, недовольно посапывая, раскатились в разные стороны.
Дальнейший отдых здесь был уже невозможен. И даже спуститься попить я боялся. Не дурак же. Тяжело вздохнув и отметив про себя, что солнце, к счастью, катится к закату, расправив уставшие крылья, полетел дальше. Вода придала сил, но не слишком-то и много.
Сколько времени я махал своими крылышками, не знаю. Время для меня слилось в монотонное движение крыльев. Спина ныла. Хотелось есть и пить. На пустыню опустилась ночь, что мне совершенно не мешало. Ночное зрение было прекрасное, видел все как днем. Ну, почти как днем. Менее четкие очертания предметов, да и не так далеко видно, однако любое попавшееся мне живое существо спокойно смог бы рассмотреть и даже увидеть морщинки на морде, если это, конечно, будет именно морда.
Лететь становилось все сложнее. Крылья, махающие не один час, двигались все тяжелее. Тело болело по-настоящему, как будто отмахал хороший кросс с приличным весом за спиной. Поняв, что еще чуть-чуть, и просто упаду, а это чревато как травмами, которые для меня могут стать смертельными, так и другими, не менее опасными проблемами, решил снижаться. Пустыня отнюдь не необитаема, пока в отключке буду находиться, могут и сожрать.
Но как я ни старался бодриться, а стоило опуститься на песок, как ни странно для меня, прохладный, моментально уснул. И даже если бы меня кто-то сейчас стал есть, даже тогда не смог бы проснуться.
Сколько бы еще мое забытье длилось, не знаю, но ощущение поджаривания привело в чувство. Солнце, чтоб ему, палило нещадно. Я, целый и невредимый, на удивление, лежал, усыпанный наполовину песком, как одеялом.
– Ааа! – вырвалось у меня, когда я с темными кругами от боли перед глазами расправлял свои крылья. Ощущения были ужасные. Казалось, что каток по мне не только проехал пару раз, а видимо, еще и лезгинку станцевал. Скрипя зубами, я все же поднялся в небо, и на пределе своих возможностей усиленно замахал крыльями. Понимаю, что еще минут десять, и я снова повалюсь на горячий песок, и тогда все, что мне останется, это идти ножками. Далеко не уйду, и уставшие крылья раскрыть не смогу. Поэтому тихонечко поскуливая от боли в спине, заставлял себя лететь дальше. Сейчас я должен выдать предел своих возможностей, потому что второго шанса пустыня мне не даст. И очень хочется пить… Маленький глоточек…
– Ура! – хриплый вопль вырвался из моего пересохшего горла, когда увидел чернеющую впереди полоску, то ли леса, то ли земли. Теперь я очень хорошо знаю, что чувствуют моряки после долгого путешествия в море, когда видят землю. Это чувство радости и надежды словами не передать!
Как ни старался усиленно махать своими бабочкиными крылышками, темная полоса приближалась мучительно медленно.
Сдох я на полпути до неё. О, да! Я уже видел дома вдалеке. Деревья, колодец, что находился рядом с зелеными насаждениями. И самое главное, все это великолепие с темной полосой земли уходило дальше, а не прерывалось очередными пластами песка. Значит, там конец пустыни и моих страданий. Люди помогут. Поесть дадут, воды попить. Были бы только силы до них добраться.
Повалившись на песок и с трудом поднявшись, нашел крохи сил, чтобы полностью убрать повисшие тряпочкой крылья. И еле передвигая ноги, на чистом упрямстве пошел к спасительному маяку – колодцу. Идти по раскалённому песку, как оказалось, еще та пытка. Песок залетал куда только можно, больно царапая ноги, подобно мелким граненым камушкам, к тому же ощутимо припекая ступни. Пекло сверху и припекало снизу. Горячий воздух жег горло. Ужасно! Я ощущал себя курицей, запекающейся в духовке. Моя упертость дала силы доползти, в буквальном смысле, последние несколько метров до колодца. Мне повезло, что кто-то недавно набирал воду, и в ведре все еще осталось несколько капель. Пусть и на глоток, но это был самый потрясающе вкусный глоток прохладной воды в моей жизни. Все, конечно, чудесно. И я долетел в конце концов, и воды напился, но вот жрать охота до одури. А местные, что-то смотрю, не рады меня видеть…
На меня недобро поглядывая, надвигались с выставленными перед собой дрынами несколько человек. Женщины испуганно жались чуть поодаль, а мужики молча, шажок за шажком, сужали круг. Чего бояться, не пойму? Не съем же я их.
– Эй, уважаемые, вам что, воды жалко? – прохрипел я. Сухость все еще не ушла. Воды бы побольше попить.
– Ты кто? – спросил мужик с желтым тюрбаном на башке и козлиной реденькой бородкой. Лет эдак пятидесяти с небольшим на вид, и явно главный в этом поселении. Что же, попробуем договориться, умирать по-глупому как-то не хочется.
– Усталый путник. Прошу у вас лишь пищи, воды и крова, чтобы отдохнуть. И я пойду дальше.
– Путник? И откуда же ты такой взялся?
– Оттуда, – махнул я за спину рукой, где красовались пески. Говорить сложно. Горло дерет. Устал я.
– Это мы и так поняли. Но откуда я знаю, что ты не несешь нам угрозы, чужак? Ты же не человек, – не унимался бородатый. А мужики все так же настороженно продолжали держать свое примитивное оружие перед собой.
– Могу слово дать, что не замышляю ничего плохого. Я просто ужасно устал, хочу есть и спать. И именно в таком порядке, – я уже стоял еле-еле, глаза сами закрывались. Еще немного, и рухну прямо здесь.
– Слово твое что ветер. Думаю, стоит тебя отправить обратно.
Я, плюнув на все, просто сполз у колодца и закрыл глаза. Хотят убивать пусть убивают. Хотят выкинуть обратно в пустыню – пусть выкидывают. А я пока посплю…
Проснулся я… Ага, прям на перинах, как же! Можно губу закатать. Проснулся я на земле, возле колодца, замерзший как цуцик. Только хотел послать всех за гостеприимство, как заметил небольшой кувшин, накрытый большим ломтём хлеба. Еда!
О! Блаженство! Молоко! Хлеб! Как мало, оказывается, надо человеку для счастья. Ну хорошо, не человеку, а дроу. Но всё же. Ел я аккуратно, хотя желание по-звериному наброситься на еду было. Жителей я не видел, а вот благодаря нюху и ночному зрению заметил свою охрану, приглядывающую за мной из-за ближайшего дерева.
Сытно потянувшись, я, свернувшись калачиком, чтобы согреться, снова погрузился в сон. Проснувшись с первыми лучами солнца и порадовавшись спасительной листве деревьев, сладко потянулся. Краем глаза заметил передвижения людей. Ко мне шел староста деревеньки, как я его про себя окрестил, с явно воинственным настроением. Вон как размашисто и уверенно шагает.
Пришлось подняться и встречать народ с улыбкой на губах. Может, хоть так, они перестанут меня опасаться. Силы не вернулись, но чувствовать себя стал получше. Однако в драку бросаться в случае чего бессмысленно. Если только попробовать убежать, потому что и лететь сил уже нет.
– Мы выполнили долг гостеприимства, – сразу же начал староста. – Ты отдохнул. Теперь уходи.
– Милые вы, – с сарказмом выдал я. – Спасибо за пищу. Честное слово, очень благодарен. А может, напоследок еще и дорогу укажете?
– Тебя выведут за пределы нашего поселения, а остальное нас не касается. Иди куда пожелаешь.
– Вот от такого отношения и получается говно в мире. Я так понимаю, ни воды, ни пищи в дорогу просить не стоит? – посмотрел я на хмыкнувшего мне в ответ старосту. – Про нож даже не заикаться?
– Уходи.
– Ухожу уже, не волнуйтесь, – встряхнувшись, чтобы мышцы, пусть и ноя, но немного разогрелись, пошел прочь. До самой околицы меня провожали под усиленной охраной, близко не подходя, но и насторожено следя за каждым моим движением.
– Для твоего же блага не возвращайся обратно. – Предупредил меня староста.
– Вы бы хоть объяснили, за что такая немилость-то? – решил я спросить напоследок.
– Мы мирные жители, только поэтому не убили тебя. Уходи, второго шанса мы тебе не дадим! – припечатал староста. А мужики недвусмысленно ухватились покрепче за свои дубины и с недобрым оскалом шагнули ко мне.
Ничего не оставалось, как, не понимая, что собственно происходит, уйти.
Впереди оказалась проезжая дорога. У нас такие в поселках бывают. Пока дождей нет, пройти можно, а вот стоит пройти дождю, и дорога исчезает, размытая водой. Ничего так, широкая, травкой позаросшая, но сразу видно, используемая. Сначала двигался по ней. Потом прикинул, что неспроста в деревне ко мне так по-свински отнеслись, сошел в лесок и побрел уже вдоль нее. К тому же надо было что-то раздобыть для еды.
Отойдя от деревеньки на приличное расстояние, решил сделать привал. Не знаю, кто водится в этом лесу, но жрать и пить охота зверски. Ручеек я нашел быстро. А вот как быть с поисками еды, не знаю. Решив использовать свою вторую сущность, под стоны от боли в натруженных мышцах кое-как перекинулся в свою боевую форму. Сразу же стало легче. Запахи разом наполнили мой нос. Добыча. Рядом. Я рыкнул. Есть! Хочу есть! Еда!!!
Какая-то зверушка, не больше кролика, побегав от меня несколько минут, с чавканьем пожиралась мной. Прямо так. В сыром виде. И это было чертовски вкусно. Кровь текла по подбородку, а, я урча от наслаждения, впивался зубами в мясо и отрывал куски, моментально их глотая. Сытно рыгнув, развалился на траве, спокойно принимая свой человеческий облик.
Никаких душевных терзаний и самоосуждений, что веду себя как животное, у меня не было. Я уже не человек, и я хотел есть. К тому же будучи еще девушкой, я никогда не страдал излишней показной сострадательностью. Мясо-то мы все ели, и глупо плакать об убиении невинных животных или птиц, когда открываешь холодильник и достаешь оттуда тушку. Если тебе их жалко, не ешь мясо. А я люблю мясо, так что…
– Спасибо, зверек, ты мне жизнь спас, – глянул я на шкурку. Решив не тратить время на закапывания остатков моего обеда, умылся и замыл кровь на одежде, пошел дальше. Организм, получив нужное, быстро восстановился. И я уже не ощущал себя, как старый болезненный дед.
Скоро сядет солнце, пора бы найти место для ночлега. До моего тонкого слуха донеслись звуки движущейся по дороге телеги. Судя по запаху, кроме лошади, на ней едет лишь один человек, и он булочник. Уж больно вкусно от него пахнет сдобой. В животе заурчало.
– Выйти, не выйти? – прошептал я. – А! Была не была.
Дав телеге поравняться со мной, медленно, чтобы не напугать мужика, вышел на дорогу.
– Приветствую вас, уважаемый. До ближайшего поселения не подкинете?
Глаза мужика закатились, и он рухнул в телегу без сознания.
– Эй, ты чего?! – перепугался я. Неужели я такой страшный, что устроил человеку сердечный приступ? Похлопав по щекам и услышав стон приходившегося в себя человека, с облегчением выдохнул. – Вот и хорошо. Вы чего так на меня реагируете? Я же не кусаюсь.
– Не надо было улыбаться, – стукнул себя я по лбу, после того как мужик в очередной раз свалился в глубокий обморок. И вот что мне с ним делать?!
– Но! – дернув поводья, приказал я спокойно стоящей кобыле. Та совершенно флегматично двинулась в путь. Насколько я помню по прочитанному ранее, лошади умные создания и дорогу домой и без понукания найдут. Будем надеяться, что меня в этом поселении не убьют. Хотя сейчас у меня сил достаточно, чтобы смыться в случае чего.
– О, кстати! Я же вроде как с животными говорить могу! – вспомнил я. – Лошадка, ты меня понимаешь? Если понимаешь, проржи один раз. Ладно. Не хочешь ржать, тогда хоть фыркни.
Как шла эта кляча, так и идет. Ни черта она не понимает. И я ее тоже. Мужик в отрубе. Солнце село. Куда еду, хрен его знает.
Эта скотина остановилась на развилке.
– Мужик! Эй, припадочный, просыпайся! – разозлился я. У меня нервы не железные, и так столько всего со мной произошло, а тут кляча недоразвитая идти дальше не желает. – Твоя лошадь не знает куда идти. Слышишь, как волки воют, нас почуяли.
Ну, про волков это я соврал. Никто не выл. Зато мужик моментально очухался. Притворялся, гад!
– Где волки? – закрутил головой булочник.
– Деревня твоя скоро? Я есть хочу! Эй, ты куда опять?! Я же не тебя жрать собрался! Хватит в обмороки падать, как девица перед первой брачной ночью!
– Точно не съешь? – недоверчиво переспросил мужик. Спасибо, что в очередной раз не отключился.
– Я быстрее твоей клячей бестолковой поужинаю, чем тобой.
– Да? Но если господин не против, я могу предложить нормальную еду. Эта кобылка единственное мое средство передвижения. Помилуйте, господин, – осталось ему для достоверности слезу пустить. Фу. Дурак, что ли? Как он себе представляет поедание живой лошади мною? Бэ… Мерзость.
– Как звать тебя? Я Гарус.
– Господин Гарус, – поклонился мужик. – А я Совей. Хлебопек. В соседнюю деревню ездил, свой товар продавал. Ой!
– Ты думаешь, я тебя обворовывать буду? – скривился я, заметив настороженный взгляд мужика, после того как он случайно проговорился о продаже, а следовательно наличии денег с собой. – Если бы надо было, давно бы уже…
– Да что Вы, господин! Даже мысли подобной не было! – Ага, так я тебе и поверил. Глазки вон как бегают, вину чуют.
– Далеко еще твоя деревня?
Мужик уверенно направил лошадь в нужную сторону и, поколебавшись, все же ответил.
– Господин, Вам не стоит ехать к нам. Убьют же.
– Это почему еще? Я же вроде ничего плохого не сделал? Или у вас к эльфам такая неприязнь?
– Так вы же против нас воюете, – недоуменно пролепетал Совей.
– Чего?! Это когда?! Почему? – растерялся я.
– Да давно уже. Лет пять длится. По первости нас ваши хорошо потрепали, а теперь и мы им задницу надираем, – усмехнулся мужик и тут же виновато потупился, поймав мой взгляд.
– И из-за чего воюем? – в мыслях творилось черт те что. Куда теперь деваться? Где я вообще? Есть хочу. Спать. И вообще, я устал! Как отреагируют мои так называемые сородичи, когда встретят? Я же полукровка, и причем таких, как я, точно нет и не было.
– Да шут его знает! – пожал Совей плечами. – Правители что-то не поделили, а мы отгребаем. Но как бы ни было, лучше Вам к нам не показываться. Толпа она ого-го что может натворить, не разбираясь. А я грех на душу брать не хочу, что привел и не предупредил.
– Спасибо, Совей. Как думаешь, а эльфы меня примут?
– Так Вы же их племени. Чего не принять? – удивился мужик. – Я Вам тропку покажу, по ней пойдете, аккурат к своим и выйдете.
– А не знаешь ли, Совей, земель без войны? Не хочу в этой сваре участвовать.
– Хм… Как же иначе-то?
– Может, земли каких-нибудь оборотней или гномов?
– Когось? – опешил булочник. – Я отродясь о таких не слыхивал. Пока мы едем до тропки, Вы бы покушали.
Передо мной возник небольшой мешочек, который умопомрачительно пах и уже давно сводил с ума. Но как воспитанный чело… то есть эльф, я не смел без приглашения хозяина его потрошить. В руку мне дали большую часть хлеба и полпалки колбасы. Это просто пир какой-то!
– А вот и тропка, – негромко произнес Совей. – Идите по ней и никуда не сворачивайте. Справа болото будет. Топкое. – Вот возьмите в дорожку.
Я чуть не прослезился, когда он протянул мне небольшой мешочек с оставшейся у него едой.
– Спасибо тебе, Совей. Не знаю, как правильно благодарят у вас.
– Пусть Боги будут благосклонны к тебе, – пожелал мне булочник, добродушно улыбнувшись.
– И к тебе. Спасибо за всё.
Тропинка была узенькая и еле приметная. Шел я долго. Успел и ночь на дереве провести и еще полдня пройти. Но, как и говорил булочник, вышел к незнакомому поселению. Это я понял, когда перед носом наконечник копья нарисовался. Я даже не заметил, как ко мне подкрались.
– Стой! Куда? Кто такой? – раздалось из-за зеленого куста.
– Отвечать на все и сразу? Куда – туда. Кто такой – эльф.
– Умный? – с иронией протянул голос. – А если сделаю сейчас в тебе лишнюю дырку?
– Я так устал, что если есть желание – делай.
– Иди за мной. Пусть старейшина с тобой разбирается.
Из-за куста появился темнокожий эльф. Я на представителя эльфов этого мира почти не смахивал. Мало того, что уши у него были раза в два длиннее, а кожа темная, что ночь, а глаза совершенно красные, жуткие, так еще и волосы, заплетенные в сложную длиннющую косу, были белыми, как снег в горах. Я на фоне его вроде как тот недожаренный хлебный тост, помимо всех остальных отличий.
Эльф привел меня к какому-то дереву. Заумно постучал, и дерево, словно сделав вдох, раздвинуло свое нутро. Идти в нутро не хотелось, но делать нечего. Пошел следом за эльфом, неторопливо переступая ногами по винтовой лестнице.
Остановились перед появившейся перед нами дверью. Она открылась по знакомому принципу, и я шагнул в просторный зал. За столом сидел эльф и читал какие-то бумаги; он был очень похож на моего провожатого, но с какой-то тиарой на голове. Правитель, что ли?
– Нашел на западной границе, – показал на меня эльф. – Что с ним делать?
– Иди, я разберусь, – окинув меня любопытным взглядом, приказал главный.
А я себя поймал на мысли, что по идее не должен понимать их языка, а понимаю. Странное, но очень полезное умение!
– Итак, кто ты? – уперся в меня своим жутким взглядом эльф.
– Гость? – предложил я.
– Гость? Так сразу? Вряд ли. Сначала назови себя полным именем, чтобы понять, где такой, как ты, появился на свет.
– Гарус Эн Нарелес, – мое имя ему явно ни о чем не сказало. – А у вас все эльфы такие?
– Какие? – удивился он.
– Такие, как Вы. Чернокожие и длинноухие.
– А бывают другие? – усмехнулся он. – Необычное у тебя имя, чужеземец. Откуда ты?
– Не знаю. Через портал прошел, а где оказался, до сих пор разобраться не могу.
– Через портал?! – резко вскочил эльф, разметав лежащие на столе стопки документов. – Стража! Вторжение!
– Вы больной?! – прижался я к стенке, ошарашенно смотря на ощерившегося в оскале эльфа с ножом. – Я же ничего плохого Вам не сделал!
Влетевшие несколько воинов ловко скрутили мне руки. Я настолько опешил, что даже не сопротивлялся. Эльфы, зло подталкивая в спину, отконвоировали в какой-то погреб и оставили в кромешной темноте.
Сколько часов я просидел в своей темнице, не знаю. Но я ужасно промерз, устал и проголодался.
Послышался звук открываемой двери.
– Выходи. Старейшина судить будет.
Со связанными руками и в своем грязном тонком тряпье я походил на беглого каторжника. А запашок от меня еще тот шел. Фу.
– За что судить собрались? Я же ничего не натворил.
– Умолкни. На суде рот откроешь, – толкнул меня древком копья в спину один из охранников. И с гадкой улыбочкой добавил, – если разрешат.
Вообще ничего не понимаю. Что происходит?! Как я умудряюсь из одной проблемы выползти и моментально найти другую?!
Суд проходил до ужаса банально. Поляна. На пнях сидят недовольные эльфы. Главный, что упек меня в темницу, громко вещает о чем-то. Театр.
– Все знают наш закон! Нерождённый в нашем мире должен быть уничтожен! Все согласны с приговором? – окинул он взглядом эльфов. Ни одна сволочь не возразила.
– Я не согласен! – рявкнул я. – Я не виновен!
Эльфы возмущенно заговорили. Возмущенно?! Они что, реально думают, что я должен радоваться подобному приговору?!
– Он имеет право знать! – снова примирительно заговорил главный. – Я объясню. Послушай, чужеземец. Закон принят не просто так. Каждый раз, как только появляются иномиряне, эльфов ждет какая-нибудь гадость. Последний раз, лет четыреста назад, к нам пришел подобный тебе и принес с собой болезнь. Из-за нее мы потеряли почти треть нашего населения. Стоило принести его в жертву, как болезнь бесследно исчезла. Теперь ты понимаешь, что тебе необходимо смириться и принять свою смерть?
– Отпустите меня, и я просто уйду. Зачем убивать-то?
– Нет. Эльфы стоят на страже этого мира. Ты представляешь опасность, и ты должен понять, что выбранный мною путь единственно правильный.
– Да вы придурки ушастые! Вы сумасшедшие! Отпустите меня! – на меня накатила такая злость вместе с безысходностью, что я, уже ничего не соображая от страха, бился в руках моих конвоиров.
– Отведите его к жертвенному алтарю. Время до заката у него есть.
Как я ни дергал цепи, которыми меня приковали к большому гладкому камню, вырваться или даже малость ослабить их не получалось. И что странно, я не мог использовать свою оборотническую сущность.
– Уроды, чтобы ваш лес выкорчевали! – ярился я. – Чтоб вы вымерли, как мамонты!
– Пора, – проговорил появившийся предо мной главный эльф, смотря как садится солнце.
Как я ни извивался, но против такого количества эльфов был беспомощен. Меня распяли на камне.
– Неужели всё? – прошептал я, ощущая как плачу.
– Твоя смерть, может быть, спасет много жизней, – ласково прошептал мне эльф, погладив по голове, как ребенка.
– Да пошел ты! – плюнул я ему в лицо, с радостью смотря, как перекашивает его физиономию.
Смотря на отблеск заходящих лучей солнца на клинке, занесенном надо мной, я лишь думал, как глупо умереть вот так. Сейчас. Не успев полюбить и почувствовать жизнь…
– Сбой программы переноса. Перестройка, – неожиданно раздался знакомый механический голос, и яркая вспышка.