Глава 5
Говорят: не в деньгах счастье.
– Главное – здоровье, – говорит мама. – Ежели богач болеет, что ему проку в богатстве?
Наверное, мама так считает, потому что ей делали операцию. Она два раза лежала в больнице, и один раз очень долго.
– Главное – знания, – говорит папа. – Деньги можно потерять, а знания всегда останутся с тобой. Образованный всегда устроится в жизни.
Поэтому отец и просит Кайтуся больше сидеть за книжками, а в школе быть прилежным и послушным.
– Самое большое сокровище человека – это доброе сердце и чистая совесть, – говорит бабушка. – Добрый человек живёт и не кручинится. Он и с людьми хорош, никого не обидит, и простит, ежели что. Ему, если нужно, всегда придут на помощь. Жизнь его течёт мирно и спокойно, и никому он не приносит горя.
Но Кайтусю кажется, что богатство тоже важно.
Были бы у папы деньги, мама могла бы поехать в деревню и, наверное, вылечилась бы. Сам папа мог бы завести собственную мастерскую, и не нужно было бы ему терпеть чужие прихоти да на чужих людей работать.
Добрый человек, если у него есть богатство, всегда может с бедняком поделиться.
Так что Кайтусь хочет быть богатым.
Хочет иметь курицу, которая несёт золотые яйца.
Забрался он как-то вечером на чердак и пробует колдовать:
– Прошу, желаю, хочу курицу, несущую золотые яйца… Соноло, касоло, симболо… Прамара, румкара… Хочу, велю! Матус, помен, дедит… Сезам, динлодок, карокорум… Пусть появится курица…
Произносит слова, а что они значат, на каком языке – понятия не имеет. Одни сам придумал, другие исковерканные, из тех, что он когда-то слышал или читал.
То смотрит он в слуховое окошко на звёзды, то пристально глянет на шапку, где должна появиться курица, то зажмурит глаза…
То сдерживает дыхание, то дышит медленно и глубоко, а то часто-часто.
Пальцы рук то сплетёт, то растопырит, то сожмёт в кулак.
То громко произнесёт, то шёпотом.
А толку никакого.
Ни курицы, ни даже хотя бы одного, хотя бы маленького яичка. Ну, прямо как назло.
Ладно, раз с золотыми не получилось, он попробует серебряные. Тоже не вышло. «Может, так даже и лучше?» – утешает себя Кайтусь. И правда, куда спрятать курицу, как продать яйцо? Что он ответит, если спросят: где взял?
Три раза Кайтусь ходил на чердак.
Возвращался оттуда ужасно уставший.
Нет, лучше научиться находить деньги на улице.
А начнёт он с малого, так будет легче. Для начала найдёт монетку в один злотый. Чтобы хоть бы научиться, узнать наконец, как это делается.
А то ведь что получается?
Он чародей, а не знает. Нет у него ни одного заклятия, непонятно даже – что, как, когда. Словно это не он, а кто-то за него делает.
Почему в школе волшебство удаётся, а на улице нет?
Итак, начнёт он с малого. «Хочу один злотый».
И вот Кайтусь возвращается из школы и ищет.
Нет, не ищет, а так просто – осматривается. Потому что тот, кто обладает магической силой, и не ища найдёт.
Идёт он не быстро, не медленно – нормальным шагом. Сперва прямо и лишь потом зигзагом. Сперва спокойно, но потом всё-таки начал сомневаться.
Не удалось.
Может, вечером?
Ведь есть же чары, которые удаются только в полночь. Прежде чем трижды пропоёт петух.
Кайтусь сделал уроки. Берёт шапку.
– Ты куда, Антось? Поздно уже. Сейчас папа придёт.
– Скоро вернусь. Я на минутку.
На улице уже фонари горят. Слякотно.
Трамвай едет. Сверкнул фарами автомобиль и умчался.
– Хочу найти один злотый. Желаю, повелеваю: злотый, найдись!
Кайтусь действительно нашёл. И так удивительно.
Он уже возвращался, чтобы дома не сердились. У него и надежды никакой не осталось. Но что поделать? Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через неделю.
Вдруг машина проехала. Что-то блеснуло в грязи. Наклоняется Кайтусь – монетка. Около фонаря, на самом краю тротуара. Почти висит. Пятьдесят грошей.
– Ура! – крикнул Кайтусь, дунул на неё – на счастье – и бегом домой.
Второй случай.
Кайтусь хотел найти на улице, а нашёл на лестнице, правда, только пять грошей. Всего пятак, но новенький – блестит, как золото.
И раньше бывало, что Кайтусь находил что-то. Потеряет резинку, найдёт карандаш, потеряет ручку, найдёт точилку.
Все теряют, и Кайтусь тоже. Выпадает на бегу из кармана или вываливается из портфеля.
Или взрослые выбросят: они же выбрасывают вещи, которые очень даже могут пригодиться, – шнурок какой-нибудь, коробочку, пузырёк, красивую картинку.
Но тут совсем другое.
А в третий раз было вообще ни на что не похоже.
Кайтусь уже отчаялся и даже искать перестал. Торопился в школу.
Нет так нет.
И вдруг: «Желаю найти сто злотых!» А чем он рискует?
И сейчас же у углового магазина, почти возле самого входа, поднимает монету в один злотый, а рядом ещё две монеты по пятьдесят грошей. А вместе два злотых.
«Может, нужно больше просить? – подумал Кайтусь. – Может, какой-то неведомый повелитель торгуется со мной?»
Тогда ему впервые пришло в голову, что и у чернокнижника есть свой ранг и своё начальство. Что волшебник тоже не самостоятелен и над ним тоже есть какая-то неведомая власть.
Ну и что из этого? У него два злотых. И Кайтусь весело побежал в школу. По дороге встретил одноклассников. Похвастался. Показал монетки.
И не предчувствовал он, что будут у него неприятности.
Дело в том, что с недавних пор в школе стали пропадать разные вещи: завтраки, книжки, шарфы.
Кайтусь даже попробовал волшебным способом найти вора, потому что очень уж противно, но ничего не получилось.
И надо же, чтобы Кайтуся заподозрили, будто он стащил деньги у одноклассника.
Учительница собирала на что-то деньги у тех, кто ещё не сдавал. И тут один мальчишка в рёв, дескать, были у него два злотых, но пропали – украли их у него.
– Где они у тебя были?
– В портфеле. Нет, в кармане.
– Может, на улице потерял?
Говорит, нет. Были. В гардеробе он их вынул и положил на окошко.
– У кого из вас есть деньги? – спрашивает учительница.
Ребята вытаскивают, показывают. У кого-то десять грошей, у кого-то двадцать, а у одного две иностранные монетки.
Кайтусь сразу сказал, что у него два злотых.
– Откуда у тебя два злотых? – спрашивает учительница.
– Нашёл на улице.
Учительница как-то нехорошо посмотрела на Кайтуся. Взяла она у него эти два злотых и спрашивает у обворованного:
– Твои?
– Мои, – отвечает тот.
Но тут ребята вмешались:
– Врёт он всё! Не его это деньги. Ничего у него не было. Он притворялся, что плачет.
Кайтусь спокойно смотрит учительнице в глаза. А тот мальчишка стоит красный, съёжился и наконец пробормотал:
– У меня были одной монетой…
– Могу ему отдать, – говорит Кайтусь. – Пусть берёт.
Учительница не знает, как поступить, а ребята кричат:
– Не отдавай! Не будь дураком! Он же обманщик. То у него деньги на окне, то в кармане, то в портфеле. Говорит, что это его, а у него были одной монетой. Ишь какой умный нашёлся! Врёт он всё! Никаких у него денег не было. Он всегда обманывает. А Кайтусь нашёл, он ещё на улице нам показывал…
Кайтусь пожимает плечами.
Учительница спрашивает:
– Расскажи, где ты их нашёл?
Кайтусь рассказал. О волшебстве, разумеется, промолчал.
– Ну что, отдаёшь ему?
– Пускай берёт, раз говорит, что потерял. Эти же деньги всё равно не мои.
И тот мальчишка взял. Руки у него трясутся, и теперь уже настоящие слёзы по лицу катятся.
Опять всё как-то непонятно получилось.
«Может, волшебная сила у одного берёт и отдаёт другому?»
Потому что совсем недавно произошла точно такая же история. Кайтусь решил проверить, может ли он воздействовать своим волшебством на другого. Пожелал, чтобы мама нашла один злотый.
Возвращается мама домой и рассказывает такую историю:
– Нашла я пять злотых. Стала смотреть, кто потерял. Вижу, старичок что-то ищет. Спрашиваю у него. Так, бедный, обрадовался… Оказывается, это его деньги были.
Дикость какая-то получилась.
Так всё запутано-закручено, что нипочём не поймёшь.
Кайтусь нашёл перочинный ножик и цветные мелки.
Ножик лежал прямо посреди улицы на самом виду, и никто его не заметил и не поднял. Словно он Кайтуся дожидался.
То же самое было и с мелками.
Целая коробка, новенькая, а главное, как раз тогда, когда учитель объявил, что тому, кто не принесёт мелки, он поставит двойку за четверть.
Вроде и никакое это не волшебство, но ведь никто же новую коробку мелков не теряет.
Перочинный ножик вскоре пропал. Кайтусь оставил его на парте, а после переменки его уже не было. Может, кто-нибудь взял, хотя Кайтусь спрашивал и у дежурного, и у ребят.
А может, он сам исчез?
Опять неизвестность.
И ещё два волшебства удались Кайтусю на улице. Одни раз девчонок в грязь повалил.
А дело было так.
Возвращается он из школы, задумался: «Может быть, на улице не получается, потому что шумно, слишком много людей? Может, это и мешает?»
Недаром же чародеи жили в одиноких башнях или на самом краю деревни. Возможно, они и сейчас скрываются где-нибудь в дремучих лесах или на морском дне.
Кайтусь уже давно заметил, что лучше всего ему думается над Вислой, вдали от города или вечером в постели, когда в доме тихо.
Идёт он так и размышляет. А впереди идут три девчонки.
Заняли весь тротуар, смеются, толкаются, болтают и не дают пройти. Будь это мальчишки, Кайтусь даже не обратил бы на них внимания, а тут разозлился.
Дождик моросит.
«Шлёпнитесь в грязь!» – мысленно приказал Кайтусь.
И в тот же миг все три растянулись. Измазались с головы до ног.
«Вот вам! Не будете выпендриваться».
А в другой раз Кайтусь рассыпал яблоки у торговки.
Она давно тут торгует. Кайтусь иногда покупал у неё.
Только злая она какая-то. Всё время на ребят ругается. Ни посмотреть не даст, ни выбрать, ни поторговаться. Чуть что:
– Не нравится – не бери. Уходи. Иди к другим.
Правда, бывает, мальчишки ей здорово надоедают.
И вот идёт Кайтусь с товарищами, а торговка задремала.
«Пусть шлёпнется!» – приказал Кайтусь.
И тут же она – шлёп!
За корзину ухватилась, чтобы удержаться, и вместе с корзиной свалилась на землю.
Ребятня в хохот:
– Бабка напилась!
А ей ничуть не больно, но стыдно. Чуть не плачет, бедная:
– Никогда со мной такого не было. Как пьяница какая. Люди смеются. Стыд-то какой! Двадцать лет тут торгую и летом, и зимой, а в первый раз так опозорилась.
Жаль её стало Кайтусю. Сказал он товарищу смотреть, чтобы никто не брал яблок, а сам принялся собирать их с земли.
– Спасибо тебе, мальчик, спасибо, родненький. На вот яблочко за доброту твою, – говорит торговка и суёт Кайтусю в руку яблоко, но червивое.
Приятель хохочет, а Кайтусь зол на себя: «Очень надо мне было затеваться с этой бабкой».
Наконец дождался он постоянного, стойкого волшебства.
Повторялось оно каждый вечер. Проку, правда, от него немного было, но зато оно доказывало, что Кайтусь действительно обладает чародейской силой.
А началось это поздно вечером.
Дома.
В тишине.
Лежит Кайтусь в постели и не может заснуть. Слышит дыхание спящих родителей и бабушки.
Нет, ему не страшно, но как-то неприятно не спать одному. В темноте человек чувствует себя очень одиноко.
То вдруг пол скрипнет, словно кто-то ходит. То что-то стукнет в шкафу или за шкафом, как будто крадётся кто-то.
А тут ещё есть Кайтусю захотелось.
«Вот оказалась бы под подушкой шоколадка или что-нибудь такое…» Только это он и подумал. А вот добавлял ли ещё какие-нибудь слова, хоть убей, не помнит.
И в тот же миг услышал Кайтусь шелест под подушкой, словно мышь прошуршала.
Сунул он руку под подушку: есть!
Бумажный пакет. Но Кайтусь не сразу его открыл. Куда спешить? Сперва пощупал: что там? Потом уже раскрыл.
Высыпал на ладонь девять шоколадных конфет с начинкой, девять штук изюма в шоколаде и девять штук засахаренного миндаля.
Пересчитал. Есть или нет?
Попробовал по штучке. Сладкие, вкусные. Ничем не отличаются от настоящих конфет, которые продаются в магазине.
Почему их по девять?
Кайтусь съел по восемь конфет каждого вида, а по одной оставил – утром осмотрит. Бумага пакета показалась ему необычно твёрдой.
Под подушкой шоколад растает, и Кайтусь решил спрятать конфеты в карман. Сел он на кровати, потянулся к одежде, а стул возьми и стукни.
– Антось, это ты? – проснулась бабушка.
– Я.
– Почему до сих пор не спишь?
– Да я спал.
А утром в кармане ничего не было.
И так пошло каждый вечер: шоколадные конфеты, изюм, миндаль.
Убедился Кайтусь, что они не ядовитые. Решил угостить родителей. Оставил три конфеты и сказал:
– Пусть конфеты останутся. Пусть не исчезают.
– Откуда они у тебя? – интересуется мама.
– Да один парень дал.
– Съешь их сам.
– Я уже ел. Зубы у меня болят.
Противно врать, но что поделать.
А одно волшебство и удалось и не удалось.
Кайтусю очень хотелось иметь часы.
Он уже не один раз думал, что надо бы вместо конфет пожелать что-нибудь полезное. Но боялся торопливостью всё испортить.
Наконец дождался.
Все спали. Кайтусь пробормотал какие-то слова – то ли египетские, то ли арабские. Произнёс заклятье и…
– Пусть вместо сладостей будут…
И сейчас же знакомый шелест под подушкой и тихое тиканье часов.
Кайтусь сунул руку под подушку и засмеялся. Там и часы и пакет.
– Антось, это ты смеёшься? – всполошилась со сна бабушка.
– Я. Сон смешной приснился.
Бабушка обрадовалась, что внук не стонет во сне, не скрипит зубами, и не стала расспрашивать, какой сон.
А утром часов не было.
Кайтусь несколько вечеров пробовал и так и этак, но находил только сладости.
Но может, это и лучше.
Понял он, что ничего не выходит, успокоился и стал быстрей засыпать.
Вообще-то за это время он очень утомился.
Дома заметили, что Кайтусь похудел, погрустнел, потерял аппетит. На улицу стал меньше ходить. Спит неспокойно.
Раньше он ел – любо посмотреть. Хлеб, творог, клёцки, картошку, вареники – ничего на тарелке не оставлял.
– И куда всё девается? – удивлялись дома. – Ест хорошо, а тощий, кожа да кости.
Раньше Кайтусь читал бабушке газету, с отцом в шашки играл. А теперь и не ест, и от всего отказывается, говорит: болит голова.
– Заболел, наверно. Надо его к доктору сводить.
Встревожился Кайтусь.
Что будет, если доктор обнаружит, что он чародей? Доктора знают латынь. Может, их учат латыни, чтобы они на этом мёртвом языке заговаривали болезни и снимали заклятья?
Повели Кайтуся к врачу.
Врач стучал ему по спине и по груди. Слушал. Посмотрел горло. Велел лечить зубы у дантиста. Отвернул веки, заглянул в глаза. Сказал, что мальчик бледный, выписал какие-то капли. И ещё сказал, что Кайтусь растёт.
Ошибся, самого главного не узнал.
Дело в том, что Кайтусю не дают покоя тревожные мысли, отнимают у него аппетит и сон. Ведь он же чародей.
Кайтусь долго этому не верил. Но теперь точно знает. То, о чём он мечтал, произошло.
Но какое это трудное, какое тяжёлое занятие.
И опасное.
Если в обычном деле ошибаешься, беда невелика: можно исправить. Но ошибка при волшебстве может стоить жизни.
Кайтусь убедился в этом на волшебстве с трамваем.
Идёт Кайтусь по улице, ни о чём таком не думает.
Смотрит на номера трамваев. Этот номер чётный, этот нечётный, этот без остатка делится на пять, этот нет.
Разглядывает людей, витрины. У ворот сидит собака. Остановился Кайтусь, свистнул, погладил её.
А тут снова трамвай на полном ходу.
Оглянулся Кайтусь посмотреть номер. И вдруг мысль:
«Хочу сделать в воздухе сальто-мортале и встать на крышу трамвая».
Какой-то ветер, какая-то сила, короче, что-то непонятное подбросило его вверх. Вот он уже в воздухе вниз головой, а через мгновение – стоит на крыше трамвая.
Женщина взвизгнула. Человек на балконе всплеснул руками. Завыла собака. Шофёр крикнул:
– Свалишься! Держись!
Кайтусь покачнулся и чуть было не схватился за провод. Но в последний момент вспомнил, что по проводу идёт электрический ток высокого напряжения. Это всё равно что молния. В Америке им в тюрьмах убивают приговорённых к смерти.
Сейчас Кайтусь упадёт. Уже падает. В ушах у него зашумело. Но всё-таки он успел.
– Хочу спрыгнуть на землю!
Опять перевернуло его в воздухе, и вот он уже стоит на тротуаре.
Зеваки сбегаются. А издали полицейский идёт.
Кайтусь как припустит. Остановился он только на третьей улице, отдышаться не может.
Поправил на себе одежду. Стёр носовым платком кровь с поцарапанной руки, выпрямился, глубоко вздохнул и, злясь на себя, тихо, но чётко произнёс:
– Повелеваю, чтобы в течение месяца мне не удалось ни одно волшебство.
Вынул Кайтусь из кармана зеркальце, глянул в него, скривился и хрипло сказал самому себе:
– Дурак!