1. В рай с черного хода!
Если моя покойная бабушка, была права, и где-то все же существует рай, то это именно то место, в котором я очутился.
Относительно рая болтают много всякого. Считается, что являться туда положено голышом и без багажа. За этим, якобы, внимательно следят специально назначенные апостолы, денно и нощно несущие вахту у райских врат. Все наше прошлое, настоящее и будущее у них как на ладони. Им начхать на земные регалии, деньги и блат.
Со мной дело обстояло несколько иначе. Проник я в рай не совсем обычным путем – то ли через черный ход, то ли вообще через дырку в заборе. Поэтому никто не взвешивал мою душу на безмене и не тыкал в мое тело огненным мечом. Ничего хорошего от этого, думаю, не получилось бы.
Да и экипирован я был внушительно. Не в пример другим соискателям райского блаженства. При мне и на мне, кроме уже указанных очков, зажигалки и галстука, имелось еще: шерстяной костюм, сорочка, зимние полусапожки, некоторые другие предметы туалета, связка ключей, носовой платок и семь рублей денег мелкими купюрами.
Видимый мне участок рая был совершенно безлюден, чего, впрочем, и следовало ожидать. Очевидно, поток праведников, достаточно жидкий уже во времена поэта Данте, в наш просвещенный век иссяк окончательно.
Однако, все прочие атрибуты рая, как то: теплый душистый воздух, мягкая изумрудная трава, чистое голубое небо, звенящие хрустальные ручьи – имелись. Кусты росли правильными шарами. На одних и тех же ветках распускались цветы, зеленели завязи и наливались соком крупные красные ягоды. Примерно в сотне метров от меня, за неширокой рекой возвышалось огромное дерево, чем-то отдаленно напоминавшее наш дуб. Его ствол, лишенный дуплистых язв и заскорузлой коры, блестел на солнце, как гранитная колонна. На нижних ветках гроздьями висели плоды, похожие на ананасы.
В общем, все было в точности, как и положено в раю. Уж в этом вопросе я разбираюсь. Спросите – откуда? Конечно же, не от бабушки. Она, бедная, рай чем-то вроде санатория для ветеранов сцены представляла. Дескать, ходят там все в белых халатах и под арфу целый день хором псалмы поют. Ясно, что в такой рай нормального человека не заманишь. Идея райской жизни может иметь успех только в том случае, если в ней будут представлены именно те блага, которых не хватало в земной юдоли. К примеру та же бабушка, коротавшая свои последние годы на восьмом этаже блочного дома, страстно мечтала иметь корову. Следовательно, в раю ей обязаны выдать в безвозмездное пользование буренку-рекордистку, сорок соток сенокоса, сарайчик и все остальное, включая электросепаратор и маслобойку. Список того, чего не хватает в этой жизни мне, значительно обширнее, и я не хотел бы сейчас на этом останавливаться.
Это я к тому рассказываю, чтобы все поняли – райскую обстановку я не понаслышке знаю. Имеется у меня картина, «Сад Эдема» называется. Говорят, голландской школы. Не знаю на какой свалке ее один забулдыга из нашего двора нашел. С меня он сначала бутылку потребовал, но потом и за так отдал. Лильке, жене своей, я сказал, что это подлинник, в 1812 году французскими мародерами из Кремля украден и до сих пор Интерполом разыскивается. Поверить она мне, может, и не поверила, но за недостачу пятерки с аванса не очень корила. Поскольку на картине мелкие повреждения имелись, да и вообще, моя квартира не музей, мы этот «Сад Эдема» на даче пристроили. Так что в последнее время я райскими пейзажами по три-четыре раза в неделю любуюсь, а в случае скандалов с женой – даже чаще.
И что интересно – почти все на той картине в точности, как здесь. И дерево высокое имеется, и кустики подстриженные; и ручейки, и прочая оранжерейная природа. Но кое в чем и разница есть. На полотне всякая живность изображена, от индюка до тигра. А тут наблюдается почти полное отсутствие фауны. Были бабочки, да и те куда-то улетели. Даже комары не кусают. Хотя они в раю, возможно, и не предусмотрены. Но я достаточно твердо стою на позициях материализма, дарвинизма и эволюции, привитых мне в средней школе, и поэтому понимаю – там, где есть ягодки, будет и тот, кто ими лакомится. А на каждую дюжину вегетарианцев обязательно найдется один любитель мясного. Круговорот веществ в природе. Ягодка – птичка – лисичка – потом жучок-червячок – и снова ягодка.
И не исключено, что какая-нибудь не очень крупная, обделенная силой и проворством тварь, уже успела пораскинуть скудными мозгами о своей невеселой доле, встала с горя на задние лапы, в передние взяла палку покрепче и начала подгонять природу под свое понимание жизни.
Короче, не может быть, чтобы в таком приятном местечке не завелись уже люди. Даже на моей картине Адам с Евой изображены. Под деревом. В полном неглиже. Поскольку на полотне в том самом месте дырка имеется, понять, чем конкретно занимаются наши прародители, совершенно невозможно. То ли они еще пребывают в чистоте и невинности, то ли уже вкусили запретный плод и предаются первородному греху.
Ну в общем, все это, конечно, так, болтовня. Сначала я, если честно сказать, здорово испугался. В чужой стране одному оказаться и то не сладко. А тут – чужое измерение! Это же от родной Земли дальше, чем любая звезда. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Однако, немного успокоившись, я понял, что все не так уж и плохо. Людей в беде у нас не положено бросать. За то, что невинного человека в другое измерение упекли, никто по головке не погладит. Придет профессор утром в институт, быстренько во всем разберется, придурковатого лаборанта (а может сантехника) с работы турнет и направит все научные силы на организацию спасательной экспедиции. Так что, думаю, ждать мне осталось недолго. Денька два-три. Ну, от силы неделю. Воды здесь хватает. А кормиться можно и ягодами. Да и ананасы на дубе выглядят весьма аппетитно.
Я сорвал горсть ягод и осторожно пожевал их. Они оказались очень сочными, но жгучими, как перец. Ничего, сварим. Из крапивы суп делают. Я похлопал по карману, проверяя, на месте ли зажигалка. Жаль, что сигареты в пальто оставил, на профессорские понадеялся.
Повесив пиджак на куст и разувшись, я прилег на траву. Ягодки определенно были какими-то хмельными. Голова приятно кружилась, мысли приходили легкие и радостные. Как тут ни крути, а все же я первый путешественник в сопредельное пространство. Такое не скоро забудется. По крайней мере, не при моей жизни. «Сенсация! Репортаж нашего сотрудника Александра Анохина из потустороннего мира!» Короче, хочешь не хочешь, а придется меня после возвращения назначить никак не ниже, чем завотделом. А что? Не глупей я того же Авдея Кузьмича. Хоть и четвертый курс заочного никак не могу закончить. Впрочем, начхать мне теперь на журнал. Я лучше докторскую тискану. «Некоторые аспекты вкусового и обонятельного восприятия многомерного мира». Институт или кафедру я, конечно, не потяну. А вот на зама по общим вопросам, пожалуй, соглашусь. Только как с Лилькой быть? Не может она соответствовать моему новому положению. Вульгарна и языкаста. Может развестись? Нет, неудобно. Скомпрометируюсь. Ладно, так и быть – пусть живет при мне. Греется, так сказать, в лучах чужой славы. А я себе на каждом континенте, кроме Антарктиды, конечно, по любовнице заведу… Вот в таких сладких мечтаниях я и уснул.