Глава четвёртая
Честно сказать, ни малейшего стыда или раскаяния в связи с потерей своей случайной знакомой он не испытывал. Более того, будучи искренне убеждённым, что взрослая девочка с автоматом не пропадёт, Иван, скорее, обрадовался её уходу. В любом случае лишних трагедий на пустом месте разводить бы не стал, но речи старого индуса почему-то здорово царапнули сердце…
– Выслушай меня, сахиб! Я слышал о вере в распятого Бога и в душе смеялся над ней… Ваш Христос – всего лишь одна из атавар великого Кришны, а люди Запада приняли очередное перевоплощение Бога как рождение новой веры. Кришна, Кришнос, Кристос, Христос – истина близка, с неё достаточно всего лишь сдуть шелуху наносных имён. Стоит ли бежать за следом солнечного луча в пыли, когда достаточно поднять глаза и узреть само Солнце! Говорят, Кришна-Христос возвратился в Индию и провёл здесь зрелые годы, постигая все тайны Вселенной под руководством мудрейших гуру. Только получив посвящение и титул «махатмы», он вернулся к своим ученикам, а его религия – лишь отголоски древних ведических учений. Что же мешает тебе обрести истину?
– Не знаю…
– Это так просто, – обезоруживающе улыбнулся старик. – Смотри, надо сесть вот так, вот так сложить руки, прикрыть глаза, освободить свой мозг от всех мыслей и пятнадцать тысяч раз произнести «Харе Кришна!». Благодать и просветление не замедлят сойти на твою голову, ибо…
– Действительно, так просто, – задумчиво признал молодой человек. – И ведь не возразишь ничего, всё логично, разумно, осмысленно и бездоказательно… А кому они тут нужны, эти доказательства? Тут же истина прямо с небес проповедует дымными черепами и спецназом в белом – для недостаточно проникшихся. Господи-и!
– Что случилось, сахиб, зачем так кричать?!
– Господи, если каждому воздастся по вере его, – не унимался Иван Кочуев, – то ей ты, значит, боевую винтовку пожаловал, с патронами! А мне?! А я, значит, уже и не человек, да, Господи?! Я что, до старости в этом идиотском ночном белье по Раю бегать должен!..
– Сахиб сошёл с ума, – испуганно забормотал индус, кинувшись звать на помощь соседей.
– Господи, ну что тебе стоит? Я ведь – казак! Ну, пусть не самый настоящий, пусть Рахиль была права, да разве только от генов зависит честь человека и его душа… я – казак! И буду им по воле твоей, Господи. Я ведь казак, правда?!!
– Да ради бога, – громогласно донеслось из ниоткуда. Над деревенькой словно пронёсся вихрь, его дыхание срывало соломенные крыши, гнуло пальмы и завязывало узлом хвосты священным коровам. Мгновение спустя всё стихло. Перепуганные индусы, вылезая из всех щелей, замерли, сражённые увиденным…
Усатый парень в несуразном белом балахоне исчез, а вместо него на бамбуковой веранде стоял бравый молодец в блестящих сапогах, синих штанах с лампасами, новенькой гимнастёрке, заправленной под ремень, и лихо заломленной казачьей фуражке! Спору нет, таких слов и деталей одежды местные наверняка и не знали, но то, что этот «сахиб» уже никогда не примет Сознание Кришны, – поняли все… А глянув в синие глаза отчаянного подъесаула, должны были бы догадаться, что оно и к лучшему: новообращённый казак – штука непредсказуемая…
К сожалению, многоопытный старичок-индус на этот раз дал досадную промашку. Вместо того чтобы признать случившееся очередным «волеизъявлением Кришны» и по-мирному разойтись, он вдруг бросился в толпу с криком:
– Дух чёрного демона Раваны поглотил разум сахиба! Ныне телом его владеют духи тьмы! Остановите несчастного, презревшего волю Кали, пока он не обрёк на страдание и нашу деревню!
Местные послушались: старики, женщины и дети разошлись в стороны, традиционно завывая на какой-то ритмический мотив в стиле Раджа Капура. Немногочисленные мужчины сбегали куда надо, вооружась верёвками, бамбуковыми палками и припрятанными шнурочками касты душителей-тугов. Видимо, специфика религии давала им возможность без особенных угрызений совести переходить от любви к ненависти, от дружбы к вражде, от гостеприимства к предательству. Как говорится: «Не важно, хороший или плохой поступок – Добро и Зло относительны, главное, чтобы, совершая его, ты ни на миг не терял в сердце любовь к Кришне!» А дальше было следующее…
Первым делом Иван Кочуев снял фуражку, чинно опустился на колени и широко перекрестился от одного погона до другого. Речей не произносил, наоборот, был благоговейно тих и духовно возвышен. После чего так же неспешно встал, аккуратно вытянул из ножен шашку, полюбовался на клинок, сделал пару пробных взмахов и дружелюбно заявил:
– А порубаю всех к чёртовой матери!
Нападающие стушевались. В добрых пронзительно-синих глазах бывшего подъесаула было что-то такое убедительное, не советующее воспринимать его слова как шутку. Более того, казачья шашка оказалась начисто лишена юмора, косо сбрив полбороды самому ретивому…
– Сахиб, ты не прав! – чётко обозначил новую позицию старик-индус, первым бросившись наутёк. Мудрому примеру бодро последовали и прочие, площадь опустела в мгновение ока. От нечего делать молодой человек срубил парочку бамбуковых столбов, навес рухнул, засыпав его сухими листьями.
– Качество стали – превосходное, Златоуст, дореволюционная работа, практически антикварная вещь! Теперь я могу со спокойной душой отправляться на поиски своего, православного, Рая, где моя мятущаяся душа наконец-то вкусит покоя, блаженства или чего-то там в этом роде. Дорогу, разумеется, никто не знает. Но если сам Всевышний пошёл на такие подарки, то в указании пути уж точно не откажет… Так мне куда, Господи, направо, налево, прямо?
Откуда-то из-за бамбукового лесочка донеслось эхо далёких выстрелов.
– Понятно, – не стал спорить верующий казак. – Пойду спасу эту богоизбранную нацистку с феминистическими тараканами в голове.
Он бросил шашку в ножны, с удовлетворением посмотрел, как на начищенных сапогах бликует солнышко, и отправился в военный поход. Перестрелка то затихала, то вспыхивала вновь, почему-то было ясно, что это не просто своеобразный расстрел еврейской возмутительницы спокойствия, а именно полноценный бой с возможным применением танков и артиллерии. Кстати, а подумай тогда Рахиль о танке, ей бы ведь дали, наверное? Надо будет предложить при встрече, вот уж повеселятся ребята…
Иван скоренько прошёл всю деревеньку. Камнями вслед никто не кидался, из-за угла не нападал, а еле слышные проклятия сводились к одному: «Чтоб все сахибы с перепадами настроения и неустоявшимися религиозными взглядами шли прямым путём к козе в трещину!» Подъесаул ускорил шаг, его вера претерпела изменения в лучшую сторону, и отныне, с Божьей помощью, он был готов выступить против кого угодно. Вот только с чего он взял, что эта помощь будет постоянной…
Компактный храм богини Кали оказался в двух шагах от деревенской окраины, то есть практически сразу за последним сараем. Неуютная рощица обвитого колючими лианами бамбука, замшелый резной алтарь в обрамлении пожелтевших черепов, что-то вроде каменной арки, а под ней двухметровая статуя кровавой индийской богини из чёрной бронзы. К ней вела хорошо утоптанная тропа, вдоль которой, за рядами пальм, сидели бледные бритоголовые в обнимку со своими автоматами. На появление казака при всём параде не отреагировали никак, видимо, не сочли опасным.
– Здорово дневали, – вежливо гаркнул Иван. – А где тут есть одна моя знакомая иудейской наружности?
Один из парней поднял взгляд и, не поворачивая головы, осторожно указал пальцем на алтарь, а потом покрутил тем же пальцем у виска.
– В смысле, эта психованная там? – прозорливо догадался подъесаул. – Никому ничего не отстрелила? Вы уж не обижайтесь на девушку – она с утра на стрессах – Рай не тот, бананы приелись, ещё небось и что-то женское не вовремя пожаловало. Как говорят, ПМС страшней ПКСа, и нет спасения, пока сам не пройдёт. Так ничего, ежели я с ней по-товарищески побеседую, а?
Поскольку никто особенно не возражал, Иван Кочуев, не прекращая пустопорожней болтовни, продолжил движение. В этот момент из-за алтаря высунулся ствол автоматической винтовки, и грозный голос честно предупредил:
– Ещё два шага, и я застрелю ещё одного антисемита!
– Рахиль, ты что, меня не узнала?!
– Ой, я умру! Ой, у меня оборвалось всё, что могло оборваться, – вы таки ограбили где-то хор песни и народной пляски?
– Ищите и обрящете, просите и воздастся вам! – наставительно заметил просвещённый казак, встав перед алтарём. Отчаянная госпожа Файнзильберминц приветствовала его сухим армейским кивком.
– То есть вы тоже что-то похотели, и вот оно?
– Именно, а ты, как я вижу, категорически отказалась приноситься в жертву?
– Вы отвечаете вопросом на вопрос?
– Кто бы говорил?!
– Действительно. – Рахиль бегло оглядела окрестности и, убедившись, что никто из бритоголовых не рискует высунуть носа, продолжила: – До последнего момента я думала, что всё это глупая шутка, и пару раз даже хихикнула без предупреждения. Но когда они привели меня сюда и над алтарём всплыло нежное личико их богини, я крупно засомневалась… Как вы думаете, мы вообще в Индии?
– Э-э, вроде бы да…
– Иван, временами вы бываете буквально культурным человеком, я ценю вашу образованность, но гляньте бегло – неужели это индусская Кали?
Подъесаул непонимающе огляделся. Бронзовая статуя, несомненно, изображала ту самую богиню, которую он не раз видел в учебниках по научному атеизму. Добрая еврейка с виноватой улыбкой ткнула дулом автомата куда-то вверх, Иван задрал голову…
– Ой, ё..!
– Вот и я таки в том же абзаце…
Прямо над алтарём, колыхаясь над верхушками пальм, на наших героев укоризненно уставилось благообразное девичье лицо в белом капюшоне с тиарой на лбу. Иван готов был поклясться, что где-то такое уже видел, но когда и где…
– А-а…
– А у них патроны кончились, – отмахнулась израильтянка. – Кстати, стреляют хуже, чем пьяные бурундуки в тире! Если они вас убьют, так это будет уже чудо…
– Хм, я бы не это…
– Нет, так я тоже могла перестрелять их всех на фиг в плане кампании по борьбе с террором, но вы же знаете – у меня мягкое сердце! Вдруг у них всё ещё есть мама?
– Но вообще-то…
– Но я же с вами не спорю – вы мужчина, вам видней! Хотите, вместе поперерешаем всех, это будет так по-казачьи…
– Это лицо… по-моему, оно пытается нас благословить, – сумел вставить слово призадумавшийся молодой человек. – Причём крестным знамением! Получается, что мы всё-таки в христианском Раю?!
– Э-э нет, Ванечка, ничего такого не получается… – Рахиль настороженно оттопырила ушко и скрылась за алтарём. – Жутко извиняюсь, что не могу подкрепить голословное утверждение железобетонными аргументами, но сейчас вон те козлы начнут развлекаться снова. Может, посидите со мной, пока они будут палить навскидку по кузнечикам?
– Ты же… у них же патроны кончились?
– Ой, ну вы как моя бабушка, она тоже никогда не играла в компьютер! Боевой запас у этих големов восполняется через каждые десять минут. Откуда, почему, зачем – не знаю, но видела! Таки я могу подвинуться…
– Господи, бред какой-то, – неуверенно поёжился казак, из-за пальм тем временем действительно начали высовываться автоматные дула. – Всё неправильно, всё не так, всё с ног на голову, и хоть бы какая-то капля смысла…
Первые же выстрелы копнули землю прямо у каблуков его сапог!
– Вы вовремя, я нервно опасалась, что они успели пристреляться, – дружески пояснила девушка, когда Иван с матюгами плюхнулся к ней за алтарь. – Знаете, обстановка не очень располагает к откровенности, и всё же я полна нерешённых вопросов. Хочется знать в деталях, но можете не отвечать…
– Я её вспомнил!
– Да ну?! Что прямо вот так, кроме шуток, родные черты или видели в страшном сне…
– Это Дэви-Мария-Христос!
– И за что вы меня так пугаете?!