Глава 5
Стоя перед зеркалом в ванной, Кейт, завернутая в белый махровый халат, любезно предоставленный администрацией отеля, старательно уложила кудрявые волосы мягкими волнами, после чего выключила фен и подошла к шкафу, чтобы обозреть свой гардероб. Для большинства островных ресторанов не требовалось вечерней одежды, но некоторые были весьма дорогими и элитарными, а Кейт понятия не имела, куда ее поведут и будут ли на ее спутнике джинсы с майкой или спортивный пиджак со слаксами.
Поскольку за ленчем он носил белую сорочку, слаксы и мокасины, вполне вероятно, что к вечеру оденется так же строго, а может, и еще элегантнее. Поэтому Кейт выбрала шелковые брюки с узором, воспроизводившим «Водяные лилии» Моне на бедно-голубом фоне, такого же цвета топ с широким, обнажающим плечи вырезом и светло-голубым поясом. Но вместо того чтобы одеваться, помедлила, продолжая вертеть в руках вешалку.
Решив, что не стоит рисковать с выбором одежды, она повесила брюки и топ обратно в шкаф и подошла к телефону в гостиной. Нажала кнопку вызова портье и попросила соединить ее с номером Митчела Уайатта.
– Простите, – ответил молодой человек после некоторой паузы, – но мистер Уайатт здесь не живет.
– Вы уверены?
– Абсолютно, мисс Донован.
Та смутная неловкость, испытанная Кейт при упоминании «другого ресторана», превратилась в настоящую тревогу. Уставясь невидящим взглядом на проспект предоставляемых отелем услуг, лежавший рядом с телефоном, она перебирала в уме неопровержимые факты. Сегодня она познакомилась с мужчиной, человеком, о котором абсолютно ничего не знает, и согласилась сесть к нему в машину и отправиться неизвестно куда. Да, он необычайно красив, несомненно, обаятелен и боек на язык – идеальная комбинация для жиголо, околачивающихся вокруг дорогих отелей в надежде подцепить богатую женщину.
Но вполне вероятно, что жиголо – еще не самый худший вариант. А вдруг это убийца, серийный убийца, перебирающийся с острова на остров, зверски разделываясь со своими жертвами и хороня их тела в песке?
Придя в отчаяние, Кейт вышла на террасу и едва подавила нервный крик, когда из кустов неожиданно высунулась собачья голова.
– Ты напугал меня, Макс! – упрекнула она, и пес даже попятился под ее обвиняющим взглядом. Пристыженная, Кейт сразу сменила тон: – Нет-нет, это не ты виноват. Я уже боюсь, потому что, вполне возможно, согласилась пообедать с Фредди Крюгером или Джеком Потрошителем.
Пес оглянулся, словно желая увериться, что за ними никто не наблюдает, после чего обошел кусты и нерешительно поставил лапу на ступеньку террасы. Только одну лапу, как заметила Кейт. Не обе.
– У меня больше нет еды, – с сожалением сказала она, показывая на пустой столик. – Видишь, тут ничего не лежит.
Макс поставил на ступеньку вторую лапу, по-прежнему робко, словно хотел от нее чего-то. Шагнув вперед, она положила ладонь на его голову.
– Мне нечего тебе дать, – повторила она, но хвост энергично завилял, едва она дотронулась до Макса. – Ты этого хочешь? – удивилась она, осторожно проводя рукой от макушки до шеи. В ответ он прижался головой к ее ноге, и поскольку она продолжала гладить его, налег на нее всем весом и даже закрыл глаза в молчаливом наслаждении. – Я тоже одинока, Макс, – прошептала Кейт. После смерти отца нервы были в таком состоянии, что, осознав, как одинок несчастный пес, она едва не заплакала и попыталась сосредоточиться на чем-то еще. Но на ум приходили только возможные неприятные последствия ее поспешного согласия поужинать сегодня с незнакомцем.
Она продолжала ласкать Макса, не думая о времени. И когда взглянула на часы, оказалось, что уже без четверти восемь.
– Мне пора, – вздохнула она, потрепав напоследок пса по голове, прежде чем отойти. – Вот что я тебе скажу, – добавила она на ходу, стараясь говорить как можно более ободряюще, – если я вернусь живой и невредимой, утром мы позавтракаем вместе и я закажу плотный мясной завтрак специально для тебя, договорились? Ну, как это звучит?
Большие карие глаза вопросительно уставились на нее. Хвост снова пришел в движение. Он хотел, чтобы его продолжали гладить, и это было яснее всяких слов. Но Кейт попятилась в номер и, задвигая стеклянную дверь, продолжала дурацкие попытки поднять настроение брошенного пса и тем самым облегчить собственную совесть. Продолжая осыпать его обещаниями, она медленно закрывала дверь.
– Я закажу тебе бекон и сосиски, нет, лучше стейк на косточке, чтобы ты мог взять ее с собой и зарыть! А теперь тебе пора идти, – уговаривала она, преодолевая последний дюйм пространства между дверью и стеной. Пес остался по другую сторону, продолжая пристально смотреть на нее. Кейт неохотно отвернулась.
Через десять минут, успев за это время натянуть выбранный костюм, Кейт нагнулась, чтобы застегнуть светло-голубые босоножки, захватила маленькую голубую сумочку-планшетку, в тон босоножкам, и шагнула к выходу. Настало время обнаружить, не совершила ли она самую глупую и, возможно, роковую ошибку в жизни, согласившись поужинать с первым встречным вне отеля. Если она не вернется сегодня и ее труп обнаружат где-нибудь на пляже, ни один человек не узнает, кто ее прикончил.
На полпути к двери ее осенила идея. Повернув назад, Кейт вытащила из зеленой сумки ручку и блокнот и вырвала чистую страничку, на которой написала большими буквами:
«Я отправилась ужинать с человеком, назвавшимся Митчелом Уайаттом. Мы встретились сегодня днем в «Сандбере», где я пролила на его сорочку «Кровавую Мэри». Официант может дать вам его описание».
Довольная своей сообразительностью, она прислонила записку к телефонному аппарату, где ее легко найдет полиция, если будет расследовать исчезновение постоялицы. Прочтя записку, они немедленно отправятся в «Сандбер», где тот или иной официант обязательно сумеет составить словесный портрет ее похитителя.
У самого выхода Кейт снова помедлила и оглянулась на дверь террасы. Макс спустился вниз и бежал к кустам. Очевидно, он слишком умен, чтобы оставаться на террасе в ее отсутствие, и Кейт была этому рада. Он наверняка перебрался под прикрытие деревьев, в общество своих приятельниц.
Но когда она отошла на несколько шагов от виллы, где находился ее номер, пес, обогнув здание, мгновенно оказался рядом с ней и уселся. Кейт встревоженно оглянулась.
– Ты слишком вольничаешь, – строго заметила она. – Садовники наверняка тебя ищут, а если меня не будет, кто тебя защитит? – И, показав на рощу, она приказала: – Туда!
Макс взглянул сначала в указанном направлении, а потом на нее.
– Ты прекрасно меня понял, – твердо настаивала Кейт, – потому что люди всегда преследуют и прогоняют тебя и приходится убегать. А теперь иди. Я вполне серьезно. Уходи!
Пес медленно встал.
– Давай же! Проваливай! – резко повторила Кейт, хлопнув для пущего эффекта в ладоши, после чего повернулась к нему спиной и решительно зашагала по дорожке к главному входу в отель. Краем глаза она увидела, как пес бежит к деревьям, но старается держаться параллельно ее маршруту. Он был таким большим, сильным и грациозным, что без усилий покрывал одним прыжком огромное расстояние, но если бедняга попытается встретить ее у дверей отеля, как пить дать попадет в беду.
Она вспомнила, как он прижимался к ней, как закрывал глаза, когда она его гладила, и почувствовала себя безжалостной ведьмой за то, что прогнала беднягу.