1.2 Эльбрус
Наступила весна 1991 года, очень удачного на путешествия. В мае-начале июня я побывал в походе на Северном Урале, а в конце июля я вместе с товарищами прилетел в аэропорт Кавказских Минеральных Вод.
Мы были тяжело нагружены. В мощных рюкзаках лежали не только вещи личные, но и палатки, надувные матрасы, спальники и продукты в виде сала, хлеба, макарон и тушенки, а также альпинистское снаряжение- веревки, крюки, карабины и прочее. Команда состояла из 12 мужчин и 4 женщин. Большинство были опытными альпинистами, обошедшими все высокие горы Советского Союза, от Кавказа до Памира и Тянь-Шаня. Я тоже лазил по горам Тянь-Шаня, чем буду всегда гордиться.
Мы сели на пригородный поезд и доехали до Кисловодска, а затем на автобусе до Эльбруса. Маршрутки тогда еще не ходили, поэтому пришлось подождать. Это территория Кабардино-Балкарии. Кабардинцы в основном живут в предгорьях- это народ кавказской языковой семьи, а балкарцы населяют высокогорные районы Приэльбрусья. Это народ тюркской языковой группы, когда-то удравшей от наступающих печенегов и половцев в неприступные районы Большого Кавказа и прижившийся там.
Мы выглянули в лобовое окно автобуса. В ярких лучах южного кавказского солнца на фоне голубого неба и темных вершин возвышалась громада двуглавого гиганта Эльбруса, окрашенная в желтый цвет. Эльбрус возвышался над окрестными вершинами, казавшимися карликами вблизи гиганта. Если в 70 км от нас Эльбрус казался желтым, то с расстояния 20 км вершина уже была ярко-синей. У водопада мы вылезли из машины и начали фотографироваться. Следующую остановку мы сделали у нарзанного источника.
Нарзан- это природная минеральная вода, образовавшаяся в недрах Эльбруса, этого древнего могучего вулкана, изливавшего потоки раскаленной лавы еще два миллиона лет назад. У подножья горы залегают кристаллические сланцы, а вершина сложена вулканическими туффами, туффобрекчиями, гранитами, диоритами и диабазами.
Мы стояли у подножья и, как зачарованные смотрели вверх. Теперь двуглавая вершина сияла и переливалась бриллиантовым блеском на фоне небесной лазури. Мы вдоволь напились нарзана, холодного газированного от природы напитка богатырей и наполнили свои фляги- вода нам всегда нужна. А теперь на подъем.
Мы проходили недалеко от канатной дороги. Поблизости гоняли лыжники в одних плавках, в очках и шапочках. Было очень жарко, хотя вокруг лежал снег, и мы шли в одних майках. Но мы хорошо знали, что, когда сядет солнце, станет жутко холодно, поэтому у каждого в рюкзаке лежала теплая куртка, шапка и свитер.
Мы шли 5 дней по каменным осыпям и курумам, проходя в среднем 20—25 км, вверх-вниз, огибая ледяную вершину двуглавого гиганта, останавливаясь на ночлег вблизи многочисленных ручьев и речек, стекающих с ледника. Вода в них чистая и очень холодная, без всяких примесей, поэтому макароны с тушенкой казались нам необычайно вкусными. Растительности тут почти не было, только редкие стебельки какой-то весьма жизнестойкой травки колыхались на ветру.
И вот мы стояли у подножья ледника на южном склоне Эльбруса. Тут начинается «тропа» (если ее можно так назвать) наверх, к седловине между двумя вершинами, но все-таки она гораздо легче, чем подъем с северного склона. На высоте больше 3000 м уже начинается «горная болезнь». Ноги становятся свинцово-тяжелыми, заплетаются, голова кружится, тело слабеет, хотя мы, уже обходя Эльбрус, частично адаптировались. Но я был тогда молод, и полная адаптация наступила через несколько дней. Все это происходит все-таки не из недостатка кислорода, а главное из-за падения атмосферного давления при подъеме вверх. Но человеческий организм устроен удивительно, он быстро адаптируется к высоте. После последнего приюта – стоянки на седловине, к вершине отправились уже шестеро.
И вот мы на вершине Эльбруса. Кругом заснеженные пики, но они кажутся такими близкими, ведь в горах существует оптический обман зрения- вроде так близко, а на самом деле расстояния были в десятки километров. Видимость отличная, воздух холоден и прозрачен. Полная иллюзия, что ты уже не на Земле, а на какой-то неизведанной и незаселенной планете. Какая красота!
При подъеме на вершину у всех людей наступает необъяснимое чувство- эйфория. Это дикая радость, необычайное ощущение самого себя «покорителем Вселенной» или «властелином мира», но длится это несколько минут, ведь это чувство вызвано бешеным приливом адреналина в мозги. А потом уже приходят трезвые мысли. Протанцевав непонятный танец в приливе радости, мы приступили к установке лагеря- ведь на рассвете пора вниз. Хоть бы не было ветра или снежной бури. Однажды был такой случай. Мой товарищ Володя несколько лет назад побывал на вершине Эльбруса. Началась буря. Утром он вышел из палатки, чтобы посмотреть дорогу вниз, но упал в ледяную трещину на глубину нескольких метров и застрял там с поднятой рукой. К счастью поблизости была группа из очень опытных альпинистов, и один москвич спустился в трещину, сделал обвязку вокруг тела и руки. Затем восемь здоровых мужиков вытащили парня из ледяного плена, сильно повредив руку и плечо. Мне больше всего понравилось, что по приезду в Гомель парень поставил свечу в церкви, а через пару месяцев опять на Эльбрус! Таких парней ничто не испугает.
Ночью было очень холодно. Я вылез из спальника на рассвете, слегка постукивая зубами, и вдруг застыл на месте. Такое мне открылось зрелище. Лучи восходящего солнца падали на заснеженные вершины, окрашивая их в ярко-желтый ослепительный цвет, а склоны, на которые не падали лучи, были ярко-синими. Какой-то сказочный контраст желтого и синего. Это делало пейзаж похожим на картины Николая Рериха. А ведь до этого я считал их сильно искусственными, почти ненатурально яркими. И тут я увидел то, что видел художник и то, чему я не верил. Крик восторга вырвался из груди самопроизвольно. Я, не отрываясь, смотрел на эту колоссальную картину. Но все это продлилось несколько минут. Из-за гор показался солнечный диск. Потоки яркого света быстро залили снежные вершины, и ледники начали переливаться на солнце, а снег стал сверкать настолько ярко, что слепил глаза.
Спуск всегда страшнее подъема,
это правило знают все альпинисты, ведь более 90% разбиваются именно на спусках. Мне самому было очень страшно спускаться вниз, поневоле глядя в бездонные пропасти. Не хочу вспоминать эти трудные часы в подробностях.
Мы устали, поставили рюкзаки на снег, а сами уселись сверху. Внизу шла канатная дорога. Тут на склоне Эльбруса стоял горный ресторанчик, но цены в нем были оглушительные. Внизу съезжали лыжники в темных солнцезащитных очках. И тут меня в чувство привела сильная оплеуха. Кто-то попал снежком мне прямо в левое ухо. Если бы это был взрослый человек, я бы сильно обиделся. Но тут я увидел виновника – это был рыжий веснущатый мальчик лет пяти- шести. Я послал мальчика во все стороны и услышал сзади заливистый смех его мамы.
В поселке Эльбрус мы сели на рейсовый автобус и отправились обратно, предварительно набрав полные канистры великолепного нарзана, правда к вечеру он перегрелся в канистрах и мы его вылили.
Я попрощался с товарищами, и волей судьбы оказался в Железноводске к вечеру.