VI
Надя решила покинуть гостеприимный дом полковника Смирнова. Она, правда, была уверена, что Галя ничего не скажет про свое открытие, но остаться здесь считала все-таки для себя невозможным.
Она решила уехать тайком, но неожиданный приезд полковника заставил ее отложить на время свой отъезд.
Однажды, выйдя на двор, она заметила там необычайное движете, суету: с полковником приехало несколько офицеров.
Надя направилась в зал и увидала доброго Ивана Григорьевича, окруженного офицерами.
– А, молодой герой, здравствуйте. Ну что, не скучаете? Господа, рекомендую вам этого молодого человека: русский храбрый дворянин! Он будет нашим спутником во время похода, – обратился Смирнов к офицерам, показывая на Надю.
Те радушно стали пожимать маленькую белую ручку Нади своими загрубевшими руками.
– Ну, как вы без меня проводили время? – спросил полковник Александра Дубенского.
– Очень весело, полковник.
– Довольны ли женой моей и Галей?
– Очень! Обе они такие добрые.
– Ну а как наш Дон? Полюбился ли он вам? – с улыбкой спросил полковник.
– О, очень, очень полюбился. Красив Дон, и еще красивее его берега.
– А ведь нам, молодой человек, скоро придется сказать нашему Дону прости…
– Как так? – спросила Надя.
– Я получил приказ вести свой полк в Гродненскую губернию. Вы поедете вместе с нами?
– Очень, очень рад! – воскликнула Надя.
– Там находится наша армия, и вы можете поступить в любой регулярный полк, а их там много.
– А примут меня? – не скрывая своей радости, спросила Надя полковника.
– Еще бы! Из вас выйдет хороший офицер, я вам это предсказываю.
Казаки скоро выступили.
В начале весны они пришли к берегам Буга. Отдохнув здесь, отправились дальше. Когда достигли города Гродно, полковник Смирнов простился с Надеждой Андреевной. Полк шел к Пруссии, а Дурова осталась в Гродно.
Расставаясь с ней, полковник дал ей совет:
– Определяйтесь здесь в какой-нибудь из формирующихся кавалерийских эскадронов. Еще советую вам быть откровенным с начальником полка, в который вы поступите, и немедленно напишите вашим родителям, чтоб они выслали вам нужные документы – это необходимо.
Надя поблагодарила за совет, простилась с добрым полковником и осталась совершенно одна.
В это время Коннопольский уланский полк для пополнения своего состава вербовал охотников. Надя обратилась к ротмистру полка Казимирскому с просьбой зачислить ее в уланы.
Ротмистр принял ее за мальчика.
– Кто вы? – с удивлением спросил он Дурову.
– Дворянин.
– Вы, должно быть, очень молоды, вам лет пятнадцать;
– Нет, господин ротмистр, мне двадцать.
– Не может быть!
– Уверяю вас.
– Вы казак?
– Нет.
– Зачем же вы носите казацкий мундир? – подозрительно посматривая на Надю, спросил ротмистр.
– Мой отец не хотел, чтоб я поступил в военную службу. Я ушел тайком из дому, присоединился к казацкому полку и пришел с ним сюда.
– Ваша фамилия? – после некоторого молчания спросил ротмистр.
– Дуров.
– Хорошо, Дуров. Я вас принимаю в полк. Надеюсь, вы оправдаете мое доверие.
Радости Нади не было предела.
«Наконец-то моя заветная мечта сбылась. Я – улан. Вот счастье! Теперь надо написать отцу», – думала Надя.
Старик ротмистр с отеческим вниманием отнесся к молодому улану. Он сам учил Надежду Андреевну военным приемам.
Надя выказывала блестящие успехи; ею были довольны и начальство, и товарищи уланы.
С поступлением в уланы для молодой женщины началась совершенно новая жизнь, полная тревог, волнений и деятельности.
«Сколько ни была я утомлена, – пишет Дурова в своих записках, – размахивая каждое утро тяжелой пикой или острой саблей, маршируя и прыгая на лошади через барьер, но полчаса отдохновения – и усталость моя проходит, и я хожу по полям, горам и лесам бесстрашно, беззаботно. Свобода, драгоценный дар неба, сделалась наконец уделом моим навсегда! Я ею дышу, наслаждаюсь, ее чувствую в душе, в сердце. Ею проникнуто все мое существо, ею оживлено оно!»
Надю назначили в первый взвод под команду поручика Бошнякова, старого холостяка, человека добрейшей души.
Наде пришлось переменить свой казацкий мундир на уланский. Ей дали саблю и пику, которая показалась ей тяжелым бревном. Дали шерстяные эполеты, каску с султаном, белую перевязь с подсумком, наполненным патронами. Все это к ней чрезвычайно шло. К сожалению, казенные сапоги мучили ее нежные ноги, не привыкшие к тяжелой обуви. «До сего времени я носила обувь мягкую и ловко сшитую; нога моя была свободна и легка, а теперь! Ах, боже, я точно прикована к земле тяжестью моих сапог и огромных бряцающих шпор!» – говорит Надежда Андреевна в своих записках.
Коннопольский уланский полк выступал в поход за границу. Он должен был примкнуть к нашей действующей армии, сражавшейся в Пруссии против алчного Наполеона I, покорявшего европейские государства одно за другим.
Великодушнейший из людей, император Александр I, союзник Пруссии, восстал против Наполеона, этого баловня счастья, и решил положить предел его завоеваниям.
Перед выступлением за границу Дурова написала своему отцу письмо, в котором со слезами просила его благословения и прощения.
– Ну, юноша, мы сегодня выступаем, а через несколько дней будем в деле, будем бить французов. Тебе не страшно? – шутливо спросил Надю поручик Бошняков.
– Нисколько, господин поручик.
– Да ведь могут тебя убить,
– Что же, видно, такая моя судьба.
– Молодец, хвалю. Так и поступай, не будь кислятиной. Ты русский дворянин, и дорожи этим!
– Рад стараться, ваше благородие! – по-солдатски отдавая честь поручику, проговорила Дурова.