И гаснут звезды. Часть I. Контакт (Денис Старостин)

Этой же ночью

– «Упавшее тело зарылось в песок среди размётанных щепок разбитой им при падении сосны. Выступавшая наружу часть имела вид громадного обгоревшего цилиндра; его очертания были скрыты толстым чешуйчатым слоем тёмного нагара. Цилиндр был около тридцати ярдов в диаметре. Огилви приблизился к этой массе, поражённый её объёмом и особенно формой, так как обычно метеориты бывают более или менее шарообразны».

Папа Лёньки перевернул страницу книги.

– Не страшно? – поинтересовался он у лежащего в кровати сына.

– Ни капельки.

– По-моему, читать такое на ночь – глупая затея, – сказал отец.

– Но ведь всё закончится хорошо, да? Они победят марсиан? – встревожено спросил Лёнька. На самом деле он знал ответ, потому что уже читал с папой эту книгу, но каждый раз переживал за учёного Огилви, священника и рассказчика с женой.

– Конечно. Ты же читал, – прищурился папа.

– Ага, но всё-таки, – улыбнулся Лёнька. – А марсиане существуют, пап?

– Нет, на Марсе жизни нет, – успокоил его родитель.

– Почему тогда в книге они есть?

– Потому что это фантастическая книга, – ответил ему папа. – В то время ещё не могли с уверенностью сказать, есть ли жизнь на ближайших к нам планетах.

– А сейчас могут? – спросил Лёнька.

– Могут. Есть же спутники и зонды. Поверхность Марса исследуют уже много лет.

– А на Венере?

– И на Венере никого нет. Я же рассказывал тебе – температура там настолько высокая, что вся атмосфера состоит из кипящего газа.

– И даже на Нептуне?

– И там никого нет, – кивнул папа.

– А на других планетах? За Солнечной системой?

– Ты собрался меня о каждой спросить? – улыбнулся папа. – Боюсь, ты опоздаешь в школу в таком случае.

– Просто интересно, – Лёнька ковырял пальцем стену возле кровати. – Есть ли где-нибудь жизнь? Мы же не одни в целом мире? И если есть, то как эти существа выглядят?

– Кто-то пересмотрел «Звёздные войны», да? – папа встал с кровати и убрал книгу на полку. – Когда-нибудь мы точно об этом узнаем. Возможно, первооткрыватели будут из твоего поколения.

– Точно? – спросил Лёнька.

– Космос – штука огромная. Где-нибудь обязательно кто-нибудь живёт. Всё, пора спать, – отец выключил свет в комнате сына и помахал на прощание рукой.

– Спокойной ночи, – махнул в ответ Лёнька и отвернулся к стенке.

Ему снились огромные треножники, вышагивающие по Зареченску и крушащие своими металлическими ногами дома и машины. Но они никого не убивали – вместо этого они заглядывали в окна своими красными, похожими на огни светофора «глазами» и высматривали что-то. Во сне Лёнька знал – они ищут его. Проверяют каждую квартиру во всём городе, чтобы найти маленького мальчика, лежащего в своей кровати. От страха он прижал колени к груди и накрылся с головой одеялом, но всё равно знал – если уж они прибыли с Марса, чтобы отыскать его, то никакое одеяло их не остановит.

На крутящемся стуле рядом со столом лежала сине-белая шерстяная шапка – извечный талисман Лёньки, который подарил ему отец на десятилетие. Сейчас брать её с собой в кровать папа не разрешал, потому что Лёнька был уже взрослым. Но засыпая, мальчик старался класть шапку так, чтобы она всегда была в поле зрения.

На следующее утро. Примерно 6:30.

– Ты опять опаздываешь со смены! – женский голос доносился из трубки потёртого кнопочного телефона, который человек держал одной рукой. Другой он вертел руль такси.

– Дорогая моя, я только что отработал двадцать четыре часа за рулём. Что, позволь спросить, ты хочешь? Я приеду, как только смогу. – Гурген завёл двигатель, нервно потёр руль. Ему было почти пятьдесят, он был лыс, а живот, взращённый на домашней еде, упирался в руль. Его жена Сиран была на десять лет младше. Однако всегда получалось, что это она командовала в семье, а Гурген был вынужден подчиняться – иначе поднимался такой крик, что муж хватал ключи от семейной «тойоты» и сбегал из дома. Автомобиль они купили больше пяти лет назад, когда в прошлый кризис закрыли продуктовый магазин, которым Гурген и Сиран управляли почти десять лет – с самого приезда в Россию.

– И где ты сейчас находишься? Сколько мне тебя ждать? Я могу уже ставить разогреваться еду?

– Подожди, я посмотрю по навигатору…

– Ты же таксист, Гурген! Ты должен знать, где находишься и без навигатора. Ты что, в Москве? У нас две улицы в городе!

– Тише, умоляю тебя! Я не могу сосредоточиться.

– Я хочу, чтобы через пятнадцать минут ты был дома. Дома!

– Конечно, дорогая. Я уже выезжаю с переулка Бокового, дом номер четыре…

– Это вообще где? Только не говори мне, Гурген, что ты в Южном районе. Ты обещал мне держаться подальше от окраин. Знаешь, сколько таксистов находили там задушенными?

– Дорогая, со мной всё будет в порядке. Я езжу тут пятнадцать лет и всегда…

– Что, твои друзья заезжают туда? Апрес заезжает? Ваган? Может быть, Мецатур? Нет! А знаешь почему? Потому что они слушают своих жён, когда те говорят: не заезжай, дорогой, на окраины – там опасно. Помни, что у тебя маленькая дочь, которой нужны деньги на образование! Которой нужен отец!

– Сто малодушных не заменят одного мужественного! И я прекрасно помню про свою любимую дочь, не надо мне напоминать! – уверил жену Гурген. – К тому же, дальние заказы самые хлебные. Как там моя Аревик? Чем занимается?

– Полседьмого утра! – раздалось так громко, что мужчине пришлось отнести трубку от уха. – Как думаешь, что она делает? Конечно же, спит! А твоя бедная жена места себе не находит от того, что муж пропадает неизвестно где!

– Сиран, не кричи, пожалуйста, а не то ты разбудишь дочку. Я скоро буду дома! – прокричал в трубку Гурген и нажал отбой. – Фуух… эта женщина сведёт меня с ума!

Он развернул такси и, не без опаски глянув на маленькую лесопосадку, к которой примыкал переулок Боковой, поехал домой. Сзади раздался стук, будто кто-то ударил по бамперу машины. Гурген не придал этому значения, но через пару секунд стук повторился снова. Гурген взглянул в зеркало заднего вида, но ничего не обнаружил. Он поддал газу, но заметил какое-то движение за окном. В боковое стекло внезапно ударили, и Гурген отшатнулся, повернув руль вправо. Человек барабанил в окно, требуя, чтобы ему открыли. Гурген опустил немного стекло.

– Прости, уважаемый. Я больше не на смене, у меня отдых.

– Мне срочно нужно ехать! Пожалуйста!

Гурген оглядел мужчину за окном. Рубашка и брюки ужасно перепачканы, вымазаны чем-то тёмным, как будто человек возился в гараже с масляными деталями, лицо сильно поцарапано и кровь запеклась на щеках и носу.

– Ничем не могу помочь. Такси надо заказывать по телефону, через приложение, понимаете?

– Пожалуйста! – взмолился человек. – У меня есть деньги, я заплачу, сколько скажете.

– Сколько скажу? – прищурился Гурген. Ему вдруг пришла в голову сцена, где он приносит домой жене сумму вдвое больше обычной, она прощает его и кормит вкусным супом.

– Вы спасёте много жизней, поверьте! – сказал человек.

– Садитесь, – решил Гурген, открывая заднюю дверь.

Человек быстро забрался на сидение.

– Будьте добры в военную часть.

– Военную часть? – воскликнул таксист. – Это почти на другом конце города! Если я через десять минут не буду дома, жена отдаст мой суп соседям! А я не хочу злить мою любимую жену, потому что когда она злится, дым стоит коромыслом!

– Назовите любую цену, – жалобно произнёс человек. – Вот, возьмите всё!

С этими словами незнакомец бросил Гургену свой кошелёк.

– Мне не нужны все ваши деньги. Стандартный тариф, плюс сто процентов за работу вне смены будет достаточно, – сказал ему Гурген, прикидывая расстояние до военной части.

– Хорошо! Только быстрее!

Гурген выжал газ, и его старенькая «тойота» понеслась прочь. Через пару минут они уже были на мосту, остановившись там в небольшой пробке.

– Что за ночь, – произнёс Гурген, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю. – Вы себе не представляете.

– Очень даже представляю… – человек на заднем сидении был чрезвычайно взволнован. Он постоянно вытирал пот со лба и оглядывался назад, словно ожидая погони.

– Вижу, у вас тоже выдалась непростая ночка, – улыбнулся Гурген в зеркало заднего вида. – А моя жена, представьте, совсем этого не понимает. Ей кажется, что работа таксиста – это крутить баранку влево-вправо, да в окно плевать. Ей хорошо говорить! Она у меня беременна, на седьмом месяце, и командует из дома.

Человек, казалось бы, совершенно не слушает его.

– А дочка моя, красавица, Аревик, в последний класс в этом году идёт. На будущий год поступать хочет и требует, чтобы я нашёл ей деньги на вуз в Москве! А где я ей достану такую сумму, спрашивается? Она вот не знает, сколько таксист зарабатывает. А я ведь работаю с утра до ночи…

– Послушайте, мы можем ехать быстрее? – перебил его незнакомец.

– Я вам что, мерседес с мигалкой? – возмутился Гурген. – Сейчас сигнал светофора сменится, и пробка сама собой рассосётся. Позвольте вас спросить, куда вы так торопитесь?

– Вы не знаете, что происходит! – человек наклонился вперёд и положил таксисту руку на плечо, оставив на светлой рубашке грязное пятно. Гурген недовольно цокнул языком, представляя, что ему устроит любимая жена.

– Отчего же не представляю! Ночка сегодня сумасшедшая.

– Вы что-то видели? – резко спросил незнакомец и принялся трясти Гургена за плечо. – Что вы видели сегодня ночью?

– Так я же вам с самого начала пытался рассказать, – таксист нажал газ, и машина тронулась с места. – Еду я вчера, часов в десять вечера, по шоссе, мне как раз жена звонит, Сиран моя любимая, спрашивает, почему я не убрался в гараже, а я ведь убирался…

– Вы видели что-то в небе, не так ли? – спросил его человек.

– А как же! Полыхало, словно северное сияние. Только вот радио молчит, ни одна из частот не работает.

– Выключено радио… – пробормотал незнакомец. – Что же это…

Гурген повернулся к нему.

– А вы что-то знаете?

– Послушайте! – лихорадочно заговорил мужчина. – Немедленно приезжайте домой, заправляйте бак и увозите жену с дочкой из города, если хотите жить!

Таксист хмыкнул.

– Ну, вы и скажете! Если жить хочу. Куда же я поеду? У меня поблизости никаких родственников нет, все в Армении остались, но я десять лет назад оттуда уехал и обратно не вернусь.

– Нужно немедленно уезжать! Город необходимо эвакуировать.

Гурген, разогнавшийся на пустом утреннем Первомайском проспекте, резко нажал на тормоз, отчего незнакомец чуть не сломал нос о переднее сидение.

– Какая эвакуация, вы о чём? Кто вы вообще такой?

– Меня зовут Максим Комаров, я астрофизик, прилетел сегодня ночью из московского Астрокосмического центра, потому что мы зафиксировали падение спутника недалеко от вашего города.

– Так это спутник упал? – облегчённо вздохнул Гурген. – Тогда не стоит волноваться, они в России очень часто падают.

– Дело не в его падении, – покачал головой Комаров. – А в том, что он был запущен на орбиту пятого июля. А сегодня уже пятнадцатое.

– Так и чего? Десять дней повращался, что-то ему там не понравилось, вот он и упал обратно. Дело-то житейское.

– Всё так, да только не было его на орбите, – сказал Комаров.

– И где он был? – удивился таксист, выруливая с проспекта.

– А вот это самое интересное. Время полёта комплекса «Протон» вместе со спутником – девять с половиной часов. После чего спутник отсоединяется и самостоятельно выходит на орбиту. А ракета-носитель падает обратно в атмосферу, – Комаров говорил очень быстро, и Гургену приходилось прислушиваться, чтобы улавливать смысл. – Долго ещё ехать?

– Пару кварталов осталось, – жизнерадостно ответил Гурген. – Так в чём сложность то?

– В этот раз ракета-носитель не отделилась от спутника. Они вылетели из атмосферы Земли в космос и исчезли с радаров на десятом часу полёта.

– А что же на Землю упало? – не понял таксист.

– Десять дней мы во все телескопы искали пропавший комплекс. Нам помогали другие страны, космонавты из МКС выходили наружу и проводили наблюдения, но всё безрезультатно. Почти десять суток «Протон» со спутником отсутствовал.

– А что за спутник это был?

– Секретная информация, – покачал головой Комаров и внезапно закашлялся. Когда приступ прошёл, он продолжил. – И вечером спутник неожиданно обнаружили силы противовоздушной обороны. Он появился на радарах, вошёл в атмосферу и полетел вниз. В 21:30 его горящие обломки упали на Землю в сорока километрах к югу от Зареченска.

– Хорошо, что на город не попал! – заметил Гурген. – Беда была бы.

– Да… беда… – медленно произнёс Комаров.

– Так почему нужно немедленно уезжать, вы объясните?

– Потому что спутник десять дней где-то пропадал. И мы понятия не имеем, где. К его месту падения стянули военных. Нужно было провести полный анализ обломков, перед тем как перевезти их в наш институт.

– Вы нашли что-нибудь? – Гурген уже почти подвёз астрофизика к воротам военной части.

– Нет, – Комаров открыл дверь, вытащил почти всю наличность из кошелька и протянул таксисту. – Мы не успели. Нечто неизвестное убило всех военных, а я еле спасся в лесу. Шел полночи по трассе, пока меня не подвезли до города. Хорошо, что тут же наткнулся на вас. Берите жену и дочку и уезжайте немедленно. Вам понятно?

– Да, – кивнул Гурген. – Вот, если вам понадобится, возьмите.

Таксист вытащил из бардачка стопку визиток и одну протянул Комарову.

– Если нужно кого-то куда-то доставить, смело звоните мне.

– Надеюсь, когда я позвоню, вас уже не будет в городе, – сказал астрофизик и захлопнул дверь машины.

Гурген посмотрел на часы и заохал. Он опаздывал домой почти на полчаса. Если жена до сих пор ему не звонила, то это потому, что она была вне себя от злости и рассчитывала высказать ему всё прямо на пороге. Таксист горестно вздохнул и помчал домой. Однако, даже предчувствуя головомойку, он не мог выкинуть из мыслей странного клиента, астрофизика Комарова и то, что он сказал ему на прощание. Всех военных, приехавших на место крушения спутника, что-то убило. И взгляд. Гурген ясно видел, насколько Максим Комаров был испуган. Такие глаза не могу врать, уж Гурген разбирался в людях после пяти лет вождения такси.

Но он плохо соображал спустя сутки непрерывной езды, и ему хотелось лишь поесть вкусного домашнего супа и лечь спать. А обо всех проблемах можно побеспокоиться потом.

Утро. 7:00.

– Снова не оплатил счета? – спросил голос в трубке.

– Я всё оплачу, – ответил мужчина в белом врачебном халате. Он сидел в ординаторской городской больницы в Северном районе Зареченска. На столе перед ним лежал планшет с игрой, поставленной на паузу, а вокруг расположились стопки карточек пациентов, дожидаясь, когда он о них вспомнит.

– И когда? Середина месяца. Счёт принесли неделю назад, – продолжал женский голос в телефоне.

– Выходит, у меня есть ещё три недели, пока я буду дожидаться следующего. А потом следующего, и ещё одного за ним.

– Почему ты не можешь оплатить сразу? Получил – отдал деньги.

– Все всегда что-то требуют, – сказал мужчина, рассеяно потирая внутреннюю сторону чехла от планшета.

– Ну конечно! А тебе главное, чтобы все от тебя отстали, – возмутились в трубке.

– В точку, – кивнул врач.

– А как же твой сын? Ты не забыл про него?

– При чём тут мой сын? – спросил тот.

– Когда ты в последний раз его видел? Забирал из школы?

– Ты же знаешь, у меня много работы. Я сижу в больнице до поздней ночи, – в голосе мужчины послышалась усталость.

– А у меня, можно подумать, работы нет! И когда я домой прихожу, я не спать заваливаюсь, а готовлю ужин и делаю с сыном уроки!

– Тебе обязательно ругаться в семь утра? У меня смена только началась, а она двадцать четыре часа идёт. Хочешь испортить настроение на целые сутки?

– Ах, простите, что напоминание о том, что у вас есть сын, портит вам настроение! – послышалось в трубке язвительное замечание. – Так ему и передам – папа не хочет видеть своего ребёнка, потому что он портит ему настроение.

– Ты же знаешь, что это не так! – взорвался мужчина.

– Так докажи это! – крикнули ему в ответ и повесили трубку.

Врач кинул телефон на кушетку и мрачно уставился на планшет. Уровень заряда был почти на нуле.

Дверь ординаторской открылась и внутрь заглянула медсестра.

– Виталий Петрович, там пациенты на обследование прибыли. Двоих в скорой привезли.

– Что ж всем не лежится в кроватях в такую рань, – вздохнул мужчина. – Что они делали?

– Не знаю, но выглядят плохо, – пожала плечами медсестра.

– Хорошо, Тань, я сейчас иду.

Виталий Петрович поставил планшет на зарядку, запахнул халат и вышел из кабинета.

В коридоре царила суматоха. Мимо носились санитары с каталками, где-то на нижних этажах кричала женщина. Виталий поймал за руку пробегавшего хирурга.

– Игорь Максимович, что там происходит?

– Люди как взбесились! – ответил хирург. – Привезли двоих, так они чуть пол скорой не разнесли, так хотели друг друга побить. У одного колотая рана в правом боку, у другого трещина в черепе, но они не унимаются. Сейчас на первом этаже их санитары еле сдержали.

– Ну и ну, – покачал головой Виталий Петрович. – Меня, похоже, к ним и вызвали. И как теперь с ними совладать?

– Нет, – усмехнулся хирург. – К тебе ещё двоих привезли, один совсем ребёнок. Тоже драка. Сегодня не утро, а дурдом. Чистый дурдом.

Два врача спустились по лестнице вниз в приёмный покой, откуда доносились вопли. Виталий Петрович поёжился и открыл дверь.

Утро. 10:00

Это лето стало самым жарким за последние тридцать пять лет. Рабочие, ремонтирующие дорожное покрытие центрального Первомайского проспекта поджаривались на солнышке, как цыплята на гриле. Жители Зареченска запасались кондиционерами, несмотря на то, что цены на них взлетели до небес. Парился и Леонид Вязов, ученик восьмого класса очень средней зареченской школы.

Последнюю неделю на Лёньку сыпались неприятности. В понедельник он получил нагоняй от матери за грязные кеды, песок из которых разлетелся по всей квартире. Лёнька тут же вступил с ней в спор, хотя понимал, что мама права. Ведь он действительно не стал мыть обувь после прогулки по лесу с фотоаппаратом, раскидал кеды по коридору, а песок разнёс по комнатам на своих носках. Менять их Лёнька тоже не любил и делал это только после третьего напоминания.

В среду он забыл помочь бабушке, которая с утра поехала на рынок за продуктами. И тут Лёнька опять в глубине души чувствовал свою вину, ведь весь вечер вторника он проиграл в компьютер, даже не задумываясь, что завтра придётся рано вставать.

В четверг он пропустил занятие в бассейне, потому что целый день записывал своё прохождение новой компьютерной игры на видео. Вечером, когда мама пришла домой, она высказала всё, что думает об успехах в плавании своего сына – оказывается, пока Лёнька монтировал ролик, его тренер позвонил домой и возмущённо поинтересовался у матери, опаздывающей в парикмахерскую, где это вторую неделю ошивается её Лёня. Мама, разумеется, совершенно не подозревала о том, сколько сын пропускал бассейн и, раз уж очередь в салон красоты прошла, решила устроить нагоняй непутёвому отпрыску и заставила Лёньку перемывать полы во всех комнатах. «В бассейн ты не пошёл, так хоть в ведре поплещись», – сказала мама и удалилась в спальню смотреть вечернее телешоу.

После такой недели легко вообразить себе безответственного парня, который только и делает, что рубится в компьютерные игрушки, забывая об учёбе и всём прочем. На самом деле Лёнька таким не был. Он ненавидел крики матери о том, что она вырастила бесполезного члена общества, ненавидел её желание контролировать каждый его шаг. Мальчик любил занятия в бассейне, а бабушку любил ещё больше, однако если уж выдалась неудачная неделька, то по закону подлости она будет такой до конца, не исключая и субботу с воскресеньем. Однако было и событие, в котором Лёнька был не виноват, но вынужденно принял участие.

В субботу утром мама и папа были ещё на работе, а Лёнька завтракал на кухне, одной рукой держа бутерброд с сыром, а другой набирая текст на компьютере. Каждое утро он начинал с проверки комментариев под своими видео на Youtube. Мнения были совершенно разные – кого-то бесил тринадцатилетний парень, довольно высоким голосом комментирующий собственные прохождения компьютерных игр, кому-то он чрезвычайно нравился, и его называли «свежим взглядом на современные онлайн-игры». Но последних отзывов, как правило, было на порядок меньше, чем первых. И сейчас Лёнька активно занимался поиском способа увеличить просмотры.

Рядом с ноутбуком и стаканом чая лежала сине-белая вязаная шапка с косичками по бокам. Эту особенную шапку Лёнька надевал перед записью каждого видео. Она придавала ему уверенности в себе и за последние полгода стала непременным аксессуаром, которые немногочисленные подписчики его интернет-канала хотели обязательно видеть на Лёньке. Чего не знали подписчики – он держал её рядом даже когда спал, и таскал в рюкзаке в школу и на улицу, неважно какое время года было на дворе. Шапка стала для него талисманом уверенности и удачи, с которой он не мог расстаться.

Входная дверь хлопнула.

Это не было из ряда вон выходящим событием, но для утра субботы – необычный случай. Отец должен быть ещё на работе, как и мама, а больше в квартиру никто свободного доступа не имел. Лёнька повернулся на стуле, всматриваясь в темноту коридора. Оттуда не доносилось ни звука. «Если бы домой пришли родители, – рассудил тринадцатилетний парень, – они явно бы не стали соблюдать подобную тишину и на ходу придумали бы мне занятий на весь день».

Но в коридоре по-прежнему стояла тишина. Лёнька приподнялся со стула и прислушался.

– Маам, паап!

Кто бы там ни был, он молчал.

– Ау! Есть кто?

Лёнька взял со стола шапку и нервно сжал в руке. Прошёл несколько шагов по коридору в сторону прихожей мимо холодильника, на котором висели магнитики из Варшавы, где он был с родителями прошлым летом. Мимо тумбочки, в которой лежал пакет с пакетами. Лёнька осторожно заглянул за угол коридора и прищурился. В темноте прихожей, не сняв ботинки, стоял его отец. Не раздумывая, пойти ли ему в магазин сейчас или сначала поужинать. И не вспоминая, забыл он что-нибудь на работе или же ему надо забирать жену из офиса, потому что сама она ездить на общественном транспорте не любит. Нет, он стоял, одной рукой опираясь о стену возле вешалки со шляпами и зонтами. Так стоит хулиган, в тёмном и узком проулке, зная, что ты, усталый, возвращаясь с учёбы, зайдёшь в этот тёмный проход, и обязательно наткнёшься на него. Но отец обычно такого не делал. И это пугало больше всего.

– Пап, ты что тут делаешь?

Отец, опустив голову, будто бы разглядывал свои ботинки. Услышав голос сына, он поднял глаза. Лёнька не узнал его – совершенно чужой, выбивающийся из образа любимого папы, которого привык видеть Лёнька. Агрессивный взгляд карих глаз, будто старающихся просверлить дырку в сыночке.

– И что мы будем делать с тобой, Леонид?

Леонид. Так отец называл его очень редко. Чаще всего где-нибудь на людях, в офисе. Или когда злился. Сейчас, похоже, был второй случай.

– Ты о чём, пап?

– Я для того тебя растил, чтобы ты пропускал секции, грубил матери, не помогал старшим? Что из тебя получится, ничтожество?

Лёнька опешил. Отец никогда не оскорблял его. Случалось, давал подзатыльник или толкал легко в плечо, указывая, где остановиться в споре – но не оскорблял. Отец вообще был неконфликтным, чего не скажешь о бойкой маме Лёньки. Но человек, стоявший сейчас рядом с мальчиком, был определённо не его отец.

– Что? – снова спросил Лёнька.

Вместо ответа отец толкнул сына, и тот упал, больно стукнувшись локтем об пол и выронив шапку.

– Ты чего? – в голосе мальчика послышалась дрожь.

– Я тринадцать лет прихожу в этот дом, надеясь, что мой сын вырастет и станет настоящим мужчиной, который отвечает за свои поступки! И когда же ты осчастливишь меня?

Лёнька отползал от него, а отец наступал, размахивая руками.

– Я всё жду, когда мы с матерью получим от сына хоть каплю благодарности за то, что растим его, делаем всё, что он попросит. Ничего подобного!

– Папа, прости меня…

– Чего ты мямлишь? Ты мужчина или нет? Встань с пола! – отец наклонился над Лёнькой, взял за плечо и одним резким движением поставил на ноги. Да так, что руки мальчика отозвались болью, от которой у него заслезились глаза.

– ТЫ МНЕ ЕЩЁ ПОПЛАЧЬ ТУТ, ДЕВЧОНКА! – закричал отец, размахнулся и врезал кулаком по лицу Лёньки. Тот отлетел назад и снёс тумбочку. В падении он перевернулся и упал на пол лицом вниз. Он не сразу сообразил, что произошло, а вместе с пониманием пришла дикая боль в скуле и головокружение. Отец наклонился над ним, но явно не для того, чтобы помочь подняться.

– ПОНИМАЕШЬ ТЕПЕРЬ?

Лёнька полз на кухню, помогая себе локтями.

– Сейчас я тебя проучу.

Отец скрылся в ванной. Лёнька попытался подняться, встал на четвереньки и оглядел кухню. На глаза ему попалась радиотрубка телефона, стоявшая на холодильнике. Но для мальчика, чьё тело ныло после прямого попадания кулака отца и удара о тумбочку, холодильник казался непреодолимой горной вершиной. Лёнька поднялся, опираясь о белую дверцу, и почти ухватил телефон, когда сзади выросла фигура отца. Лёнька быстро повернулся и успел вовремя. В руках отца был разводной ключ, которым он иногда закручивал трубы под мойкой, а в его глазах сквозило настоящее безумие. В одночасье родитель превратился в монстра, готового расколотить череп любимому сыну. Отец взмахнул инструментом, метя в грудь Лёни, но тот успел отскочить, и разводной ключ врезался в холодильник, оставив там внушительную вмятину. Магнитики со счастливых летних каникул разлетелись по всей кухне.

Отец Лёньки взревел в ярости, поднимая железку над головой и готовясь обрушить её на сына, но мальчик вновь ловко отскочил в сторону, и отец попал по разделочному столу, отбив кусок обшивки. Ключ выскользнул из его рук и скатился в мойку. Это дало сыну несколько секунд, чтобы успеть схватить пустую сковороду с плиты и что есть силы врезать по голове отца.

Мужчина рухнул на пол, ударившись о разделочный стол. Лёнька отбросил сковороду и кинулся к телефону. Проглатывая бегущие по лицу слёзы, он позвонил матери. Она сначала посмеялась над ним, но осознав, что сын плачет по-настоящему, сказала, что выезжает. После разговора с мамой он позвонил в скорую помощь, потом обулся, схватил ключи и выскочил из квартиры, заперев дверь снаружи и оставив отца лежать на полу в кухне. В коридоре Лёнька схватил лежащую на полу вязаную шапку.

Он не видел, как отца забирали в больницу, поскольку его самого осматривал врач, расположившийся на скамейке во дворе. Мама, растерянная и испуганная, перебегала от санитаров, грузивших её мужа в карету скорой помощи, к дрожащему сыну, вяло отзывающемуся на просьбы доктора. Врач, щупая рёбра Лёньки, успокаивал маму.

– Вы не тревожьтесь – это сейчас бывает. За сегодняшнее утро уже третий случай такого поведения. Тяжёлая работа, кризис, нервы сдают. К тому же идёт период аномальной жары – на солнце сильная магнитная активность, вот у людей малость едет крыша.

– Так едет, что отец начинает гоняться с молотком за собственным сыном? – мама Лёньки лишь отмахнулась от врача.

– Это был разводной ключ.

Женщина и врач одновременно посмотрели на мальчика.

– Он недавно учил меня с ним обращаться…

– Нет, он точно сошёл с ума! – маму Лёньки охватил гнев. – И жара тут ни при чём.

– Самое странное, что я за сегодня вижу это не первый раз, – заметил врач.

– Куда повезут моего мужа?

– В больницу, на обследование. Во вторую городскую, в Южном районе.

– Я знаю, где она находится. Скажите, а он больше не опасен? – спросила мама Лёньки.

– Пока он без сознания. Спросим, как придёт в себя. Я думаю, это кратковременные случаи. В моей практике это первое настолько кровавое лето, но, когда температура поднимается до плюс сорока там, где она в среднем двадцать пять-тридцать градусов, стоит ожидать и не такое.

– Сколько его продержат в больнице?

– Несколько дней точно. Спасибо вашему сыну, за то, что он не дал отцу убежать. Иначе он и не таких дел натворил, это уж точно, – заметил врач.

– Видишь, тебя ещё и поблагодарили за то, что оглушил собственного отца, – к матери возвращалась способность иронизировать. – А с моим сыном всё нормально? Он может идти?

– Всё нормально, даже повязок не нужно. Главное, воздержаться от подвижных игр и спорта, хотя бы до конца жаркого сезона. На вашем месте я бы сходил к психологу – у мальчика могут начаться проблемы из-за того, что сделал отец.

– У моего сына и так проблемы с взрослением, – заметила мама, а Лёнька покраснел. – Вечно таскает с собой старую тряпку, торчит в интернете, записывает дурацкие видео вместо того, чтобы учить английский. Спасибо вам, мы, пожалуй, пойдём домой. Леонид – за мной!

Лёнька поплёлся за мамой, сжимая в руке вязаную шапку.

Те же десять утра.

В эту злосчастную субботу Олеся, как обычно, помогала дяде в книжном магазине раскладывать книги по полкам.

– «Одиночество волка» на полку Е-1, – скомандовал дядя Сергей, и Олеся пошла в кладовку за скамейкой – полка располагалась чуть выше, чем могла достать тринадцатилетняя невысокая девочка.

В кладовке пахло нераспечатанными книгами. Тем правильным ароматом книжного, ради которого (процентов на 50%, если быть точным, остальные складывались из желания помочь семье прокормиться) Олеся и устроилась помогать по выходным дяде Сергею. За восемь рабочих дней он платил ей пять тысяч, и её эта сумма более чем устраивала – не каждый может зарабатывать столько в тринадцать, прикладывая минимум усилий и занимаясь тем, что нравится. Особенно если ты живёшь в таком городке, как Зареченск.

Приступочка нашлась, и Олеся вышла из подсобного помещения в зал магазина, поставила скамейку на белый кафель и взобралась на неё, держа в руке «Одиночество волка». Она принялась вытаскивать книги с верхней полки, чтобы объёмистый том очередной антиутопии для девочек влез в раздел Е-1.

Колокольчик над входной дверью звякнул, и в магазин вошли трое – двух мальчишек Олеся видела в первый раз, а девчонку знала – это была Лера, ученица параллельного восьмого класса. Парни со скучающим видом стали теребить корешки книг, лежащих на «столе бестселлеров», а Валерия целенаправленно двинулась в сторону обучающей литературы.

Со своей позиции Олеся могла, как снайпер, оглядеть всё расположение посетителей, которых субботним утром было совсем чуть-чуть. Пока дядя возился с коробками, выгружая новенькие тома, девочка должна была следить за покупателями.

Двое мальчишек, пришедших с Лерой, явно не собирались воровать книги – они просто не знали, куда их потом девать, поэтому Олеся повернулась к Лере. Та задумчиво изучала полку с книгами по биологии.

Олеся собралась слезать со скамейки, когда звоночек на двери мелодично прозвенел вновь, и в магазин зашёл ещё один посетитель – это был парень лет четырнадцати, его футболка была растянута в нескольких местах, а лицо расцарапано.

– Антоха, ты что, подрался? – парень оказался знакомым тех двух, что пришли с Лерой.

– Какой-то мужик напал на меня тут рядом, в переходе. Я еле отбился от него, – произнёс тот. – Никак не хотел отвязаться, пришлось спустить со ступенек. Совершеннейший псих.

– Господа, только книги не запачкайте, пожалуйста, – обратилась к ним Олеся.

– Ты что не видишь, что человека избили? – спросил один из парней.

– Я всё понимаю. Можете зайти в соседнее кафе – там есть туалет.

– А если он ещё рядом? Что-то мне не хочется выходить, – покачал головой избитый.

– И, тем не менее, вам придётся, – стояла на своём Олеся.

– Да брось ты, а если тот мужик возьмётся за оружие? – раздался голос позади неё. К ним подошла Лера. – Наверняка это сумасшедший из тех, что потом убивают своих родственников сорока ножевыми ранениями.

– Что за бред? – возмутилась Олеся. – Если он избивал несовершеннолетнего посреди улицы, его уже давно задержали. Давайте я сейчас сама выйду и гляну…

Окно магазина с жутким треском разбилось, и внутрь залетел приличных размеров камень. В ту же секунду дверь распахнулась, и в книжный влетел пожилой мужчина, лет пятидесяти. Его немногочисленные седые волосы стояли дыбом, лицо и рубашка были залиты потом.

– НУ-КА ПОДОЙДИ ПОБЛИЖЕ, ЗАСРАНЕЦ!

– Это он! – заорал окровавленный парень и бросился наутёк. В конце магазина он врезался в дядю Сергея, несущего стопку книг, и они рассыпались по полу.

– Что тут, чёрт подери, творится? – возмутился дядя Сергей, глядя на осколки, засыпавшие кассу, столик с бестселлерами и пол.

– СЕЙЧАС ТЕБЕ НЕ ПОЗДОРОВИТСЯ! – мужчина подбежал к Олесе, стоявшей ближе всех к выходу, и толкнул её с невероятной силой. Девочка упала на стол, тот покачнулся, и она, вместе с хитами продаж, полетела на усеянный осколками пол. Перед глазами девочки мелькнул новый роман Стивена Кинга, чудом не упавший со стола ей на голову. А взбесившийся человек отшвыривал прочь парней, решивших перегородить дорогу. Один влетел в полку зарубежной фантастики, а другой опрокинулся на стол с женской прозой.

– ИДИ СЮДА! ХВАТИТ ПРЯТАТЬСЯ!

– Что вы себе позволяете? – заорал в ответ дядя Сергей и метнулся навстречу незваному гостю. Мужчина поднял с пола осколок стекла и, когда дядя Олеси подскочил к нему, намереваясь вышвырнуть из магазина, вонзил осколок дяде Сергею в живот. Девочки завизжали, а парни, оправившиеся от ударов, накинулись и принялись колотить нападавшего по голове.

Дядя Сергей захрипел, схватился за живот, и стал оседать на пол. Олеся огляделась вокруг и увидела лежащий на прилавке степлер, которыми кассир обычно скреплял чеки. Она подняла его и метнула в человека, пронзившего её дядю. Предмет попал ему прямо в лицо, и мужчина пошатнулся, держась за щёку. Трое парней окружили его и лупили по всему, до чего доставали. Спустя пару секунд мужчина охнул, и упал на пол. Как всегда вовремя в книжный магазин ворвался полицейский и с ходу принялся орать, чтобы все отошли от упавшего на пол. Олеся не послушалась и подбежала к дяде Сергею. Лицо его сильно побледнело, он держался за рану в левом боку, а на полу росла лужа крови.

– Держитесь! Сейчас кто-нибудь вызовет скорую… – сдерживая слёзы, говорила своему дяде Олеся.

– Позвони моей жене, Ане. Пусть поедет за мной в больницу… – прошептал он.

– Да, хорошо, – кивнула Олеся. – Кто-нибудь уже вызовет скорую?!

– Тихо, я уже вызвала, – сказала Лера, стоящая над ней. – Сейчас будут.

Машина скорой помощи приехала почти одновременно с полицией. Пока врачи грузили пострадавших внутрь, полицейские опрашивали свидетелей. Троих парней задержали до выяснения обстоятельств, мужчину погрузили в другую полицейскую машину. Ни Олесю, ни Леру везти в отделение не стали. Когда приехала жена дяди Сергея, Олеся сметала с пола осколки, а Лера возвращала книги на законные места. Разумеется, метод расстановки олесиного дяди она не знала, поэтому раскладывала книги как придётся.

– Что произошло? – тётя Аня в ужасе уставилась на кровь, засыхающую на полу. – Я примчалась с работы, как только ты мне позвонила, даже не предупредила никого. Кто-то тут пострадал?

– Вы только не волнуйтесь, Сергея Ивановича отвезли в больницу, врачи сказали, что осколок остался в ране, поэтому много крови он не потерял, – принялась объяснять Олеся.

– Кто вообще это сделал?

– Какой-то сумасшедший. Разбил стекло, ворвался и начал всех бить. Сергей Иванович хотел защитить тех ребят, но псих ударил его осколком, – продолжила Лера за Олесю.

– А ты кто такая?

– Это Лера, – сказала Олеся, чем сильно удивила девочку. Она не думала, что той известно её имя. – Учится в параллельном классе.

– Девочки, вы тут, пожалуйста, приберите, а я поеду в больницу. Олеся, дождись меня, надо будет решить, чем теперь закрывать окно, – тётя Аня, не теряя времени зря, выбежала из магазина и, быстро переступая на каблуках, направилась к своей машине.

Через час зал книжного магазина был убран, осколки сметены, а кровь смыта. Олеся сильно порезалась, и Лере пришлось перематывать ей руку бинтом, который предусмотрительный Сергей Иванович хранил в подсобке.

– Я так и не спросила тебя, – сказала Лера, когда они уже сидели в кладовке и ждали, пока вскипит электрический чайник. – Откуда ты знаешь моё имя?

– Я же староста. Мне часто приходится видеть списки учеников. Так что в среднем звене я почти каждого знаю. А тебя я заметила на олимпиаде по биологии, – рассказала Олеся.

– Ты тоже участвовала?

– Я во многих олимпиадах участвую, – заметила Олеся. – Только до тебя в биологии мне далеко. Откуда ты так много знаешь? Любишь животный мир?

– У меня отец биолог, – пояснила Лера. – Работает в компании по защите окружающей среды.

– Круто! – уважительно отозвалась Олеся.

– Да не так чтобы очень, – Лера пожала плечами. – Ты просто с детства знаешь, что целлофан разлагается полторы тысячи лет, поэтому аккуратно следишь за всеми пакетами и прочим не перерабатываемым мусором, пьёшь только неосветлённый сок, а батарейки не выбрасываешь в мусорное ведро. На самом деле, все эти знания бесполезны, но отец учит меня, что заботиться о нашей планете – важно.

– Да вы настоящие хиппи, – улыбнулась Олеся.

– Это всё папа, – ответила Лера. – А ты, как я понимаю, любишь книги?

– Читать – моё любимое занятие, – кивнула Олеся. – У нас дома миллиард книг, а я всё время приношу ещё. Вот меня и устроили в дядин книжный магазин, чтобы я могла читать, не принося стопки домой. Ну и деньги…

При мыслях о дяде Олеся помрачнела. Тётя Аня ещё ни разу не позвонила.

– Не волнуйся, его заштопают в больнице, – сказала Лера.

– Надеюсь, всё с ним будет хорошо, – Олеся задумчиво посмотрела на перевязанную бинтом ладонь. Рядом забурлил чайник и автоматически выключился.

– Где у вас чашки? – спросила Лера, поднимаясь.

– Ох… они под кассой. Ничего, я достану, – Олеся вышла из подсобки. Несмотря на то, что девочки практически всё убрали, книжный магазин всё равно непривычно выглядел, словно после перестрелки. Книги сложены как попало, окна нет, вместо него висит чёрная тряпка, которую Олеся нашла в подсобке. И как теперь ей закрывать магазин?

Едва пригубив чай, Лера поставила чашку на полку рядом с собой.

– Что-то происходит.

– Ты о чём? – не поняла Олеся.

– Вчера… Мы ехали с папой по трассе в Зареченск. У нас был пикник… в общем, не важно. И рядом с нами что-то упало.

– В каком смысле упало? Ты хочешь сказать, с неба?

– Именно. Что-то огромное. Я зашла вчера в сообщество Зареченска во «ВКонтакте», там многие видели вспышку. Но рядом кроме нас с отцом никого не было.

– Как такое может быть? – не поверила Олеся. – Там круглые сутки носятся дальнобойщики.

– Может и были, но теперь молчат. Либо… – Лера вздохнула. – Либо уцелели только мы одни.

– Так что упало? Метеорит?

– Наверное, – ответила Лера. – Но очень уж странный. Он не был большим, иначе я бы тут рядом с тобой не сидела. Но ему как-то удалось не сгореть в атмосфере, хотя он и полыхал, когда упал на землю. Я бы сказала, что это НЛО, но ведь…

– НЛО не бывает, – продолжила за неё Олеся.

– Именно. Но что-то действительно там есть. Папу в шесть утра вызвали на работу. Он сказал мне оставаться дома и смотреть новости.

– Ты его, как вижу, не послушала, – усмехнулась Олеся.

– Я должна выяснить, что это было.

– Меня больше волнует тот безумец, что ворвался в магазин… Я думаю, это всё связано.

– Почему? – недоверчиво спросила Лера.

– Не знаю. Это я и хотела бы выяснить.

– Тогда стоит начать с того, что рухнуло ночью за городом.

– Я могу помочь тебе в поисках, – предложила Олеся.

– Нет, – покачала головой Лера.

– Это глупо. Одна ты мало что выяснишь, – сказала Олеся, которой до смерти захотелось узнать, почему человек разнёс полмагазина дяди. – И я в этом заинтересована.

Олеся многозначительно кивнула на окно, закрытое тканью.

– Спасибо, но я бы предпочла действовать в одиночку, – отказалась Лера.

– Брось. Каждому Шерлоку нужен свой Ватсон.

Валерия Белова глянула на свою новую знакомую – шутит ли она? Конечно, шутит, но насчёт чего?

– Хочешь пойти со мной?

– Конечно, – кивнула Олеся и поставила пустую чашку на полку рядом с чашкой Леры. – Мне нужен ещё час, чтобы дождаться тётю Аню. А потом можем пойти в пиццерию и подумать над всем этим.

– Какую ещё пиццерию?

– Она тут за углом. Мы однажды ходили в неё… с папой и братьями.

– У тебя есть братья?

– Два старших, – кивнула Олеся.

– Познакомишь?

– Ни за что, – замотала головой девочка.

– Хорошо. Встретимся через час в этой твоей пиццерии, – кивнула Лера, встала и направилась к выходу.

– Ты куда?

– Всё… нормально. Мне просто надо ещё кое-куда.

– Подожди… может ещё чаю? – но Лера не откликнулась. Зазвенел колокольчик, и Олеся осталась одна.

– Чёрт знает, что происходит… – сказала девочка, наливая себе чай в стакан. В кармане завибрировал телефон.

– Привет! Ты даже не представляешь, что сегодня было, – в трубке раздался возбуждённый мальчишеский голос.

– Нет, это ты не представляешь, – сказала Олеся. – К нам в книжный ворвался какой-то псих и порезал дядю Сергея!

– Вот это жесть! – воскликнули в телефоне. – А за мной сегодня отец гонялся с разводным ключом, мне пришлось оглушить его сковородкой.

– Лёнька, ты серьёзно? – Олеся чуть не потеряла дар речи. – Что в городе происходит?

– Я хотел у тебя спросить, – сказал парень.

– Нам нужно срочно увидеться. Давай через час в нашей пиццерии – решила Олеся. – А я пока придумаю, как мне закрыть магазин.

Полдень

– Это было похоже на большое облако буро-красного дыма, которое за считанные секунды поднялось в воздух. Я видела через окно.

– Вы слышали взрыв или что-то подобное?

– А как же, все мои знакомые слышали. Как будто что-то взорвалось прямо рядом с нами. Я подскочила к окну, а на горизонте пылает. Скажите, это был теракт?

– Нет, никто пока не может уверенно сказать, что это было.

– Вы знаете, мне кажется, это взорвали большую бомбу! Я по телевизору видела, как ваши коллеги делали репортаж с нашего военного полигона. Там полыхало точно так же!

– Спасибо большое, Нина Васильевна. А мы сообщаем, что пока журналистам телеканала «Зареченск-ТВ» неизвестна точная причина взрыва, разбудившая город сегодня ночью. Как только мы получим достаточно информации, то сразу же вам сообщим. С вами была корреспондент Анна Совина, увидимся в 16:00.

Блок местных новостей закончился, и канал вернулся на федеральную сетку программ. В кофейне было привычно шумно, и звук висящего на стене телевизора едва пробивался сквозь голоса посетителей. Мимо столиков носилась официантка в черном переднике, разнося пиво и пиццу. Двое мужчин у окна спорили о погоде на ближайшую неделю, человек в дальнем углу читал газету, морщась от шума, под самым телевизором расположилась компания из шести студентов – трёх девушек и трёх парней. Официантка крутилась вокруг них, меняя пустые стаканы пива на полные. Пахло разогретой пиццей.

– Тут воняет, – пожаловалась Лера после того, как вкратце изложила Лёньке то, что видела сегодня ночью.

– Ничем не воняет, – отмахнулась Олеся. – Лёнька, тебе пахнет?

Мальчик покачал головой.

– Вот видишь. Расслабься и жди заказ.

– Удивительно, что тут есть и другая еда кроме пива и паршивой пиццы, – сказала Лера, хотя обращались не к ней.

– А я никогда не пробовал пиво, – пожал плечами Лёнька.

– Не дорос ещё, – фыркнула Олеся. – Хотя твоя мама и в тридцать, наверное, будет тебе всё запрещать.

– А я думала, ты крутой, – ядовито заметила Лера. – Видеоблогер, куча подписчиков, все дела.

– Во-первых, я не видеоблогер. Я снимаю не свою жизнь, а игровые матчи. Во-вторых, кого ты с собой взяла? – спросил Лёнька, повернувшись к Олесе.

– Хватит вам спорить, – та примирительно улыбнулась обоим. – У нас с вами есть дела поважнее.

– Например? – спросила Лера.

– Хм… – Олеся на секунду задумалась, потом стукнула по столу. – Например, дождаться наш заказ! Когда его уже принесут?

Женщина у барной стойки глянула на неё из-под покрашенной я в ярко-зелёный цвет чёлки. Наверняка у неё на языке вертелись слова, с которыми она могла вышвырнуть троих тринадцатилетних подростков прочь, но она не стала их говорить. Спустя пять минут напряжённого молчания им принесли дымящуюся пиццу и кофе.

– И стоило это двадцати минут ожидания? – Лера двумя пальцами приподняла кусок пиццы, и внимательно его оглядела. – Перец, так и знала.

– А что не так с перцем? – спросил у неё Лёнька.

– Ненавижу его.

– Тут есть вообще что-то, что тебе нравится?

– В этом кафе? – уточнила Лера.

– На этой планете!

– Вы опять начинаете? – Олеся уже откусила пиццы и глотнула кофе.

– Ты лучше бы уточнила, ради чего я должен терпеть твою подругу, – заметил Лёня. – Я думал, мы будем вдвоём.

Олеся быстро взглянула на Леру.

– Во-первых, мы э… не подруги.

– Не удивлён, – кивнул Лёнька, а Валерия одарила его ещё одним кислым взглядом.

– Она учится в параллельном классе.

Лере принесли греческий салат и минеральную воду без газа, поэтому она оставила его замечание без комментариев.

– Сегодня утром мы столкнулись с тем же явлением, о котором рассказывал мне ты.

– За вами тоже гонялся родственник с разводным ключом?

– Нет, но похоже.

– Когда она описывала твою историю, она рассказала о ломе, – заметила Лера.

– Какая разница, – отмахнулась Олеся. – Дело в том, что это не единичный случай. Такое происходит во всём городе.

– В новостях ничего такого не было, – сказал Лёнька.

– Никто не объединил это в одну цепочку! – с жаром зашептала Олеся. Она поманила ребят, чтобы они тоже склонились над столом. – Мы должны первые разобраться в ситуации. Что-то произошло в городе. Люди сходят с ума.

– Как по мне, люди всегда были сумасшедшие, – пожала плечами Лера.

– И они кидались друг на друга в книжных магазинах? Тут что-то другое, – сказала Олеся.

– Жара, вот у людей и замыкает в голове.

– А ты представь, что будет, если это случится с твоим отцом? – спросил Леру Лёнька. – Что будет, если он кинется на тебя с ножом?

– Если он правда решится кого-нибудь прирезать, то наверняка на работе. Я его дома практически не вижу. Подумаешь, зарежет очередного стажера, – пожала плечами девочка.

Олеся с Лёнькой фыркнули от смеха в тарелки.

– Подумай, что говоришь! – воскликнула Олеся. – А если ты проснёшься, а он стоит над тобой с молотком? Если после очередного рабочего дня у него закипит мозг, и он съедет с катушек?

– Так или иначе, мы ничего не изменим.

– Не изменим, – согласилась Олеся. – Откуда весь этот скепсис? Ты же сама предлагала мне начать расследование!

– Во-первых, я не приглашала вас принять в этом участие. Я бы предпочла никого не впутывать в это. Во-вторых, самое важное сейчас – узнать, что вчера упало за городом, – с жаром произнесла Лера. – Вы все делаете вид, что ничего серьёзного не случилось…

– Вообще-то, мой отец раньше не гонялся за мной по всей квартире, желая убить, – заметил Лёнька. – Я считаю, это важно.

– Это никому не интересно! – парировала Лера. – А вот метеорит…

– Ты сама не понимаешь! – воскликнула Олеся громче обычного и на них посмотрели с соседних столиков. – С этими приступами точно что-то не чисто. Никто в этом городе и палец о палец не ударит, чтобы разобраться что к чему. Соображай быстрей. Отец Лёньки в больнице под присмотром. Это отличный шанс узнать о том, что происходит с людьми после приступа. Или ты предлагаешь сидеть и ждать, пока вокруг не начнут сходить с ума все подряд?

Она посмотрела на Леру.

– Хорошо, – согласилась Лера. – Давай так. Я за то, чтобы не тратить всю субботу на погоню за собственным хвостом, а дать врачам разобраться с его отцом. Куда важнее – метеорит. Я за него. Олеся – за больницу. Леонид, решайте.

– А? – Лёнька оторвался от трубочки, которой пускал пузыри в стакане с колой. – Я как Олеся.

– Кто бы сомневался, – Лера надулась и откинулась на спинку стула. Ей ужасно хотелось уйти от них раньше, чем они разочаруют её, но вместе с тем, она осознавала, что втроём они узнают больше, чем она в одиночку.

– Ты серьёзно хочешь поехать? – обрадовалась Олеся. – Ты понимаешь, что твой отец, возможно, ещё не отошёл от внезапного приступа?

– Понимаю. Но мне тоже хочется послушать врачей.

– То есть сегодня вечером мы едем в больницу, – подвела итог Олеся.

– У меня только один вопрос, – Лёнька посмотрел на собеседников.

– Какой ещё вопрос? – недовольная Лера, собравшаяся уходить, села обратно на стул.

– Задумайтесь, почему вы хотите заняться этим? Лично я хочу увидеть папу и узнать у врачей, что с ним не так. – Лёнька глянул на Олесю. – Наша мисс Справедливость мечтает узнать, за что какой-то идиот покалечил её дядю. Но почему ты решила начать расследование? Какая тебе в этом польза?

Он уставился на Валерию. Девочка свернула в несколько раз салфетку, которую держала в руках, и только потом произнесла.

– Окей. Взгляни на того усача позади меня. Он смотрит в телефон, и ему наплевать на то, что вокруг люди кидаются друг на друга. А наша официантка? Её интересует количество чаевых, которые оставляют с чеком, да конец своей смены, когда она сможет вернуться домой и поболтать по телефону с подружками. Ей абсолютно наплевать, сходит с ума кто-то или нет. Людям никогда нет дела до других людей. А я хочу открыть им глаза. То, что я увидела ночью с отцом в степи, будет иметь далеко идущие последствия. Я уверена в этом. Вот поэтому я хочу заняться этим.

– Не слишком ли много пафоса для самого циничного человека на свете? – поинтересовался Лёнька, засовывая в рот корочку от пиццы. Лера кисло глянула на него.

Олеся с интересом наблюдала за ней. Ей показалось, что это первый момент, когда отличница не нашлась что сразу ответить.

– Это ведь интересно, – Лера пожала плечами. – Всё идёт как обычно, а потом бах! Люди вокруг начинают сходить с ума. Почему бы не узнать всё первыми?

– Понятно, – Лёнька махнул ладонью, не слишком поверив ей. Олеся нахмурилась. Она тоже понимала, что это не все причины, заставляющие Леру совать в это дело нос.

После очередной рекламы начался выпуск новостей. Лицо ведущей изображало чуть большую озабоченность, чем обычно. Будничным тоном она сообщила, что закрылся ещё один завод, и новая тысяча безработных встала на учёт на бирже труда. После сообщения, что президент страны подписал какой-то там указ, ведущая новостной программы сделала паузу, потом продолжила.

– В городе участились случаи нападения на граждан. В редакцию канала стали приходить сообщения и даже видео, на которых некоторые люди начинают проявлять немотивированную агрессию по отношению к окружающим и бросаться на них в помещениях больниц, магазинах и даже в общественном транспорте. Мы обратились за комментарием к врачам.

На экране появился мужчина в пиджаке, спокойным тоном заявивший, что всё в порядке.

– Такое поведение не редкость в это время года. С наступлением особенно жаркой погоды, которое теперь случается всё чаще, людям старшего и даже среднего возраста становится нелегко приспособиться к аномальной температуре. Пик обещается на конец июля, после чего волнения на ближайшей к нам звезде пойдут на убыль. Я лишний раз посоветую гражданам поменьше волноваться, пить больше воды и ни в коем случае не оставаться надолго под палящим солнцем.

– К счастью для нас, – продолжил диктор. – Среднегодовая температура на планете растёт с очень низкой скоростью, что позволит нам безболезненно адаптироваться к этим процессам. Это были все новости к этому часу. Удачных выходных.

– Вот вам и телевидение подоспело, – сообщила остальным Лера.

– Мы и сами заметили, – сказала Олеся.

– Теперь вы понимаете всю серьёзность ситуации? – спросила та.

– Риторический вопрос. Врач заявил, что никакой ситуации пока нет, – пожал плечами Лёнька.

– Лера права, – вступилась за неё Олеся.

Лера сделала вид, что не слышит их, и молча направилась к выходу.

* * *

Лёнька не хотел возвращаться домой по залитому солнцем двору, сулившему ему тридцать пять градусов жары, поэтому он свернул в переулок, где росло множество деревьев, сохранявших прохладу. Между ними стояли старые скамейки, обычно занятые пенсионерами, любящими посидеть на свежем воздухе. Сейчас же скамьи были пусты. Кроме одной. Возле неё стояли два велосипеда, а рядом сидели двое старшеклассников, которых Лёнька плохо знал.

Мальчик почти миновал их, когда один из парней заметил у Лёньки шапку в руке. Он толкнул своего соседа, и они вместе засмеялись мальчику вслед.

– Эй, мелкий! А тебе не жарко шапку таскать? – спросил один, но Лёнька не отреагировал.

– Ты глухой что ли? – уже без улыбки спросил парень и Лёнька ускорил шаг, желая выскочить с аллеи быстрее, чем до него доберутся старшеклассники.

Он не успел – они опередили его на велосипедах. Один, подъехав, стукнул его ладонью по затылку, а второй в этот момент выхватил у Лёньки из кармана шапку.

– Ты её на помойке нашёл что ли? – поморщился парень. – В ней же дыры! Ну и гадость!

Дурачась, он кинул её своему другу. Тот на лету поймал и сделал вид, что брезгливо разглядывает шапку, держа её двумя пальцами. Они кружили вокруг Лёньки, который остановился посреди тротуара, не зная, что ему делать.

– Отдайте сейчас же!

– Зачем тебе эта дрянь? – спросил парень, державший шапку в руках. – Я даже шину протираю тряпкой получше. Хочешь, поменяемся?

Старшеклассники заржали.

Конец ознакомительного фрагмента.