И.В. Сталин: в горниле Великой Отечественной. Глава 2. Рождение советского полководца (В. В. Суходеев, 2011)

В годы Гражданской войны И. В. Сталин сформировался как военный стратег, глубокий и опытный знаток военного искусства, постигший тайны подготовки и осуществления сложнейших операций и сражений, всего того, что необходимо для руководства боевой деятельностью оперативно-стратегических объединений войск. Он проявил себя как организатор побед на разных фронтах, во всех основных видах боевых действий – в обороне, контрнаступлениях, особенно в решительных стратегических наступлениях, которые не раз приобретали форму ряда последовательных массированных ударов одним или двумя фронтами в стремительном темпе, не давая врагу передышки и завершая его полный разгром в преследовании. Своими действиями на ряде фронтов, переживавших крупные неудачи, он добивался не раз решительного перелома хода вооруженной борьбы в пользу Красной Армии. Ему удавалось и останавливать наступления, восстанавливать порядок и дисциплину в отступавших войсках и в крайне сложных условиях готовить контрудары, перераставшие в контрнаступления.

Сталин входил в ленинское военно-политическое руководство, определявшее на каждом этапе главный – решающий – фронт и, преодолевая невероятные сложности, вместе с органами стратегического руководства создавал на этом важнейшем театре военных действий превосходство сил и средств, обеспечивая, чтобы оно использовалось максимально эффективно.

Сталин был один из тех деятелей, которые вносили самый большой вклад в создание, подготовку, воспитание и успешные действия РККА, в превращение страны в единый боевой лагерь.

Содержание данной главы книги нацелено на то, чтобы реальными фактами доказать вышесказанное, помочь читателю самому придти к правильным выводам. Уяснить, как формировался из профессионального революционера и одного из выдающихся руководителей коммунистической партии профессиональный военный, стратег и полководец.

Наименование «полководец» – отмечается в «Военной энциклопедии» – утверждается за военным деятелем или военачальником на основе общественного признания его личного вклада в успех действий, возглавляемых им войск. Общепризнанно, что место полководца в истории определяется соотношением побед и поражений; военно-политическими и стратегическими результатами побед; масштабом потерь в зависимости от сложности операций и условий ведения войны; личностными качествами.

В зависимости от размаха и значения войны, ее влияния на исторический процесс полководцы причисляются к разряду полководцев отдельных войн (например, полководцы гражданских войн в США, СССР, Китае и других странах), национальных (отечественных) или великих мировых войн.

Особенностями полководцев гражданских войн являются: сочетание искусства классово-политической борьбы с военным искусством, глубокая связь с народом, зачастую самостоятельное целеустремленное постижение военной профессии непосредственно в ходе боевых действий, на практических «уроках» сражений и боев.

Поэтому рассмотрим вначале кратко особенности Гражданской войны, которая явилась для молодого Сталина решающей школой в освоении полководческого мастерства.

Политический смысл Гражданской войны

Гражданская война и военная иностранная интервенция в России в 1917–1922 годах, представляя неразрывную взаимосвязь указанных двух явлений, была самой ожесточенной и тяжелой внутренней войной за всю ее историю.

В этой войне сражались, с одной стороны, сторонники Великой Октябрьской социалистической революции, Советской власти и социалистической перспективы развития, а с другой – их радикальные противники, стремившиеся восстановить буржуазно-помещичий эксплуататорский строй и образ жизни. Последним оказывали существенную материально-финансовую и военную поддержку иностранные государства, особенно осуществлявшие интервенцию против Советской России. Без этой поддержки внутренние противники Советской власти были бы не способны вести длительную и крупномасштабную войну. Войска интервентов вели также и боевые операции на территории России, согласовывая их с действиями внутренних антибольшевистских сил. Но главные боевые действия велись между Рабоче-Крестьянской Красной Армией и вооруженными силами Белого движения – Белыми армиями.

Большевики, пришедшие к власти в результате Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года, не были заинтересованы в войне. Их политическое и правовое положение открывало возможность реализации провозглашенной программы. Легитимно избранное на Всероссийском съезде Советов Советское правительство поддерживалось абсолютным большинством народа. Большевикам нужен был мир, чтобы создать новый государственный аппарат сверху донизу, укрепиться у власти, наладить управление промышленностью и провести аграрные преобразования, дать трудящимся заняться реализацией своих стремлений по строительству нового общества. У большевиков не было еще и своих инструментов ведения войны – военной организации, вооруженных сил, разведки и т. д. К тому же, большевиков поддерживало 80 процентов населения, которое могло своей организованной массой обуздать свергнутые социальные классы и группы в случае сопротивления. Трудящиеся массы жаждали быстрее воспользоваться плодами революции. Важно и то, что на стороне Советской власти было общественное мнение значительной части населения Европы и Америки.

Теоретико-доктринальное отношение большевиков к войне также работало на предотвращение войны. Они исходили из того, что войны несут наибольшие бедствия и страдания трудящимся, а потому следует делать все, чтобы предотвращать их. Исторически социалисты были первой партией, последовательно выступавшей за предотвращение Первой мировой воины 1914–1918 годов. Большевики даже задолго до нее выдвинули лозунг, что в случае развязывания империалистической мировой бойни они выступят с призывом к народам превратить империалистическую войну в гражданскую, чтобы устранить от власти те социальные силы, которые готовят, развязывают и ведут войны. После Февральской революции 1917 года, свергнувшей царизм и установившей двоевластие (власть буржуазного Временного правительства и Советов рабочих и солдатских депутатов), давшей демократические свободы стране, большевики взяли курс на мирное осуществление социалистической революции.

Коммунисты не рассматривали гражданскую войну необходимым, неизбежным и тем более желательным компонентом борьбы за социализм. Они отлично понимали, что война отодвинет на задний план созидательные дела, ибо пока она идет, нет ничего ценнее достижения победы. Таким образом, коммунисты, а также 4/5 населения страны, поддерживавшего в ту пору Советскую власть, были против гражданской войны, стремились избежать, предотвратить ее.

Иное отношение к гражданской войне было у противников Советской власти. Речь идет о свергнутых классах и социальных группах: буржуазии, помещиках, кулаках, торговцах, государственных служащих, значительной части генералитета и офицеров (около 80 процентов их были представителями буржуазно-помещичьих слоев), интеллигенции, обслуживающей интересы состоятельных верхов. Эти люди составляли 18–20 процентов населения страны, т. е. около 30 миллионов. В результате революции они лишились собственности, богатства, привилегий. У всех этих людей были серьезные основания не любить советскую власть, революционные изменения и порядки. В большинстве своем они испытывали злобу и ненависть, жаждали вернуть утраченное, разгромить новое государство и уничтожить саму возможность повторения в будущем чего-нибудь подобного революции. Их интересы выражали многие партии – монархистов, кадетов, буржуазных националистов, а также и меньшевики и эсеры.

Указанные силы изначально взяли курс на вооруженное свержение Советской власти, буквально с первых же дней после революции пытались организовывать мятежи, свергать Советскую власть на местах, осуществлять террор против руководителей нового государства. Однако их выступления не только не нашли поддержки в широких массах, а, напротив, встречались ими дружным сопротивлением и были быстро подавлены, главным образом, политическими, а не военными средствами (пропагандой и агитацией, заблаговременной реакцией на возникавшие угрозы, организационной работой партийных организаций и органов Советской власти). Стремление антисоветских сил возвратить дореволюционный порядок наталкивалось на растущее сопротивление широких народных масс. Поэтому первые очаги Гражданской войны, созданные вооруженными выступлениями антисоветских сил, были сравнительно легко ликвидированы отрядами красногвардейцев, революционных солдат и матросов. С октября 1917 по май 1918 годов Советская власть установилась почти по всей стране, начала укрепляться. Ленин отметил, что на этом начальном этапе «гражданская война была сплошным триумфом Советской власти, потому что у противников ее, у эксплуататоров, у помещиков и буржуазии не было никакой, ни политической, ни экономической опоры, и их нападение разбилось [1].

Отметим: не социалистическая революция, не Советская власть, не большевики и не трудящиеся были «социальными родителями», генераторами Гражданской войны. Первыми ее начали внутренние свергнутые революцией социальные силы. То обстоятельство, что Советская власть сравнительно легко подавила ее первые очаги, добилась при широкой поддержке масс убедительных побед и, по существу, остановила ее, свидетельствовало о реальной возможности не дать ей развернуться в большую войну.

В том, что эту возможность не удалось реализовать, повинно вмешательство внешних антисоветских и антироссийских сил, прежде всего западных государств – Англии, Франции, Италии, Польши и многих других. Исследования показывают, что без этого вмешательства, помощи со стороны других государств, серьезная гражданская война была бы совершенно невозможна. Запад выступил главным генератором вооруженной внутренней схватки противоположных социальных сил.

Уже в декабре 1917 года Англия и Франция заключили соглашение о совместной интервенции против России. В марте 1918 года на общей конференции стран Антанты (более 20 государств) это решение стало обязательным для всего этого блока, как и решение о введении блокады нашей страны, запрещении всех видов экономических связей с ней.

Иностранная военная интервенция против Советской России началось с конца 1917 года, но приобрела особо активный и широкий характер с зимы 1917 и весны 1918 годов. Произошло слияние в одно целое вооруженного выступления интервентов и внутренних антисоветских (белогвардейских) сил. В результате в середине 1918 года Советская Республика оказалась в условиях политической, экономической и военной блокады и в огненном кольце фронтов. Три четверти ее территории оказалось в руках противников.

Таков был ответ государств Антанты на четырехкратное обращение к ней Советского правительства с предложениями заключить мирный договор, которые были сделаны за первые три месяца после Октябрьской революции.

В военной интервенции участвовали 17 европейских государств и два восточноазиатских, направив в Россию свои войска общей численностью боле одного миллиона человек. Это было более крупное нашествие интервентов, чем наполеоновское в 1812 году, когда против России была двинута военная сила в полмиллиона человек, представлявшая почти всю Европу. В дополнение к европейцам в интервенции против Советской России в 1917–1922 годах участвовали США и Канада, а на Дальнем Востоке – Япония и Китай. Кроме того, ряд европейских стран, не участвуя в прямой военной интервенции, выступали вместе с другими в блокаде России: Дания, нейтральная Швеция и др.

Таблица 2. Государства, участвовавшие в военной интервенции против Советской России в 1917–1922 годах

Из табл. 2 видно, что иностранная военная интервенция осуществлялась со всех направлений – Севера и Юга, Запада и Востока. Первые интервенционалистские силы вторглись в 1917 году, а последние были изгнаны в 1922 году, т. е. в обще сложности интервенция продолжалась почти пять лет, хотя отдельные войска интервентов вынуждены были уходить из России с 1919 года. Американские интервенционалистские войска, начав свои действия в России с мая 1918 года, вели их активно до конца 1920 года, а последний корабль интервентов – американский крейсер «Бруклин» покинул Владивосток только в ноябре 1922 года.

Упорно распространяются ложные сведения о целях, характере действий, роли, последствиях и значимости иностранной военной интервенции. В новых фундаментальных изданиях, например, «Большой Российской энциклопедии» принижается ее роль, значимость помощи со стороны Антанты Белому движению и белогвардейским армиям («была недостаточной для решающего перевеса»), затушевывается ведение войсками интервентов боевых, противоповстанческих, карательных операций и т. д. [2].

Внушается, что, якобы, введение войск Антанты на территорию России было обусловлено стремлением сохранить ее как союзника в войне с Германией, заставить продолжать эту войну согласно прежним договорам, предотвратить захват Германией огромных российских запасов оружия и снаряжения, защитить интересы своих граждан и т. д. На деле изначально интервенция преследовала крайне решительные цели: разгром и уничтожение Советской власти объединенными действиями войск Антанты и внутренней контрреволюции; расчленение и колонизацию России, разграбление ее природных богатств. Уже в декабре 1917 года Англия и Франция приняли тайное соглашение о разделении России на «зоны влияния»: англичане должны были получить кавказскую нефть и контроль над Прибалтикой, а французы железо и уголь Донбасса, и контроль над Крымом [3]. 15 марта 1918 года в Лондоне на конференции глав правительств стран Антанты было принято решение о «союзной интервенции» на Дальнем Востоке, в соответствии с которым там высадились американские, английские и японские войска, имея далеко идущие цели.

Интервенты использовали различные средства достижения своих целей: политический контроль над действиями белых армий, антисоветскими партиями и заговорщическими организациями; всесторонняя помощь им материально-техническая, финансовая, разведывательная и т. д.; планирование и организация общих походов и боевых действий антисоветских сил, мятежей, заговоров, тайных операций, террористических актов, карательных экспедиций, массовых репрессий против большевиков, советских служащих и красноармейцев. Практически все интервенты вели боевые операции против советских войск [4]. Они организовывали массовые расправы над сторонниками Советской власти. На Севере за год оккупации через архангельскую тюрьму прошло 38 тысяч человек, из которых 8 тысяч были расстреляны, а еще 4 тысячи умерли от издевательств, голода и болезней. В Приамурье от рук интервентов погибло около 7 тысяч человек. Так было и в других местах, особенно на Кавказе.

При всех командующих фронтами белогвардейских войск (Колчак, Деникин, Врангель и др.) находились временные миссии Антанты. Планы объединенных походов разрабатывались с решающим участием ставки главного командования союзных армий Антанты, которая находилась в Париже. Командующие войсками российских белых армий подписывали соглашения об обязанности согласовывать свои действия с военным руководством Антанты.

Это и не удивительно, ибо без материальной поддержки Антанты белые армии не могли бы просто существовать. Так, весной 1919 года Англия, США и Франция предоставили колчаковской армии более 400 тысяч винтовок, 800 орудий, 4,5 тысяч пулеметов, 30 самолетов, огромное количество боеприпасов, около 100 тыс. комплектов снаряжения и обмундирования. Действующая армия Колчака в это время насчитывала свыше 143 тысяч штыков и сабель. Количество предоставленных ей винтовок равнялась всему ее численному составу – около 400 тыс. человек.

Вооруженным силам Юга России Англия предоставила 100 тыс. винтовок, 205 пушек, 2 тысячи пулеметов, 12 танков, 100 самолетов, снаряжение и обмундирования на 250-тысячную армию. Деникинская армия, представлявшая тогда главную силу на Юге, насчитывала около 118 тыс. человек [5]. Таким образом, белогвардейские армии существовали и действовали в существенной мере благодаря огромной помощи западных государств. Можно представить себе, какое огромное количество русских людей погибло от применения этой массы смертоносных средств. Внутренние наемники чужеземных захватчиков этим чужим оружием жестоко уничтожали красноармейцев – рабочих и крестьян, составлявших более 90 процентов Красной Армии.

Комбинирование военных действий внутренних антибольшевистских сил и войск интервентов должно было вылиться в общее наступление со всех сторон и «направлено концентрически к самому сердцу большевизма – к Москве».

Спусковым крючком, вызвавшим начало широкомасштабной Гражданской войны, образование взаимосвязанных фронтов, прежде всего, Восточного фронта, явился мятеж чехословацкого корпуса. В фундаментальных трудах советских историков довольно убедительно обосновано, что этот мятеж перечеркнул возможность избежать кровопролитной войны, был частью общего плана военной интервенции Антанты в Россию. С 90-х годов прошлого века появился ряд публикаций, в которых утверждалось, как правило, без серьезных доказательств, что данный мятеж был спровоцирован большевистской властью, действиями Троцкого и других лиц советского военного ведомства, их упорным стремлением разоружить чехословацкие войска. В «Большой Советской Энциклопедии» (Т. 7) этот мятеж оценивается, по существу, как малозначимый.

Установление причин и субъектов, толкнувших чехословацкие войска на вооруженный мятеж против Советской власти, выяснение его роли имеет принципиальное значение, ибо он запалил широкомасштабный взрыв Гражданской войны.

Чехословацкий корпус (около 50 тыс. человек) был сформирован Временным Правительством России в апреле-июне 1917 года (шла Первая мировая война) из военнослужащих австро-венгерской армии, плененных русскими войсками. Командный состав корпуса комплектовался в основном русскими офицерами. Финансовые расходы взяли на себя Англия и Франция. Корпус был включен во французскую армию и подчинялся ее командованию, высшему военному совету Антанты. По согласованию с Советским правительством корпус с территории европейской части России направлялся через Сибирь и Дальний Восток в Европу для участия в войне с Германией и Австро-Венгрией (прямой путь в Европу через германской фронт был невозможен).

Учитывая, что корпус подчинен Антанте, которая начала интервенцию против Советской России, был заражен духом антисоветизма и мог быть использован для захвата Сибирской железной дороги, поддержки антисоветских сил в Сибири и на Дальнем Востоке, большевистское правительство 26 марта 1918 года приняло логичное решение: «чехословаки продвигаются не как боевая единица, а группа свободных граждан, везущих с собой известное количество оружия для защиты от покушений со стороны контрреволюционеров». Иначе говоря, принято решение провести его кардинальное разоружение, оставив по 100 винтовок и одному пулемету на 1 тысячу человек. Это решение было правильным и потому, что Советскому правительству было известно, что Антанта имеет планы использования корпуса в осуществлении интервенции. Более того, оно знало, что представители Антанты довели эти планы до командования и делегатов от всех частей корпуса 14 мая в Челябинске, т. е. за 10 дней до начала мятежа.

Командование корпуса приняло советские требования, издало приказ о демобилизации личного состава и сдаче оружия. Но на практике саботировало достигнутое соглашение, стремясь сохранить корпус как боевое соединение. К тому же чехословаки стали вести себя крайне задиристо, устраивая из-за случайных инцидентов избиения невинных российских людей, применяя без суда расстрел. Явно чехословаки искали повод для открытого вооруженного антисоветского выступления. Такой повод был найден в Челябинске 14 мая из-за незначительного происшествия. В связи с этим Москва дала приказ Советам разоружать чехословаков, используя в основном пропаганду и агитацию, требуя выполнения собственного приказа командования корпуса. Чехословаки выступили с открытыми угрозами, 20 мая приняли решение оружия не сдавать, а через несколько дней начинали захватывать крупные города вдоль железной дороги, вплоть до Владивостока, свергать Советскую власть, восстанавливать дореволюционные порядки. Утвердившись на Урале, в Сибири и Дальнем Востоке они развернули вместе с белогвардейскими отрядами наступление в западном направлении, выйдя на Южный Урал и в Среднее Поволжье, имея целью движение на Москву.

В июне 1918 года советским руководством был создан Восточный фронт, войска которого изгнали чехословаков из Поволжья, нанесли ему ряд поражений. С декабря 1918 года корпус был выведен из боевых действий, а с середины 1919 года использовался Колчаком в основном для охраны железной дороги и других объектов, в том числе своего штаба.

О последовательности и обоснованности Советского правительства в судьбах чехословацкого корпуса свидетельствует, и то, что после разгрома войск Колчака советское командование заключило соглашение с командованием чехословацкого корпуса, по которому последний был выведен на Дальний Восток, откуда эвакуирован в Европу.

Мятеж вверг Россию в Гражданскую войну, катализировал все антисоветские силы, потребовал концентрации всех сил молодого Советского государства на его подавление, чем дал возможность собраться, организоваться и укрепиться белогвардейским движениям на Западе, Юге и Севере, окружившим и в последующем предпринявшим походы на Центральную Россию, где сохранялась Советская власть.

Мятеж был спланированной, подготовленной и развязанной провокацией, подстрекательством к объединению антисоветских сил, развязыванию широкомасштабной гражданской войны, а главным актором его были ведущие западные государства, именуемые демократиями.

Говорят и пишут и о других провокациях и подстрекательствах, катализировавших обострение социально-политической и военной обстановки в стране: убийство эсерами германского посла Мирбаха, покушения на В. И. Ленина и других советских деятелей, объявление в ответ на «белый террор» «красного террора», необоснованное решение о «разказачивании», анафема Патриарха РПЦ Тихона большевикам и действия духовенства в поддержку белых и др. Хотя все эти действия обостряли обстановку, ужесточали борьбу с обеих сторон, затягивали войну, но не имели такой значимости, как чехословацкий мятеж и интервенция стран Антанты.

Гражданская война требовала вовлечения в армию огромного числа мужчин, наиболее здоровых и трудоспособных. Всего за три года (1918–1920) только в Красную Армию было привлечено около семи миллионов человек и убыло из нее около 1,3 миллиона человек. Ее численность с июня 1918 по ноябрь 1920 годов увеличилась почти в 15 раз: примерно с 0,4 миллиона до около 5,5 миллионов. В белые армии за всю войну было вовлечено около 2–2,5 миллиона человек.

В Гражданской войне 1918–1920 годов быстро росло уважение к Красной Армии. К концу этой войны ее поддерживали или симпатизировали ей 55–65 процентов населения, а позитивно относившиеся к Белой армии составляли 25–30 процентов.

Главная причина победы Советской власти во главе с большевиками – поддержка ее политики основной массой населения, более адекватное понимание обстановки, в основном, добротное качество принимаемых решений, искусство вдохновления и организации людей.

Победа Красной Армии в Гражданской войне укрепила суверенитет и независимость России, спасла ее от расчленения и колонизации, укрепила Советскую власть, обеспечила переход к мирной жизни. Объективно и субъективно коммунисты предстали в качестве объединителей земель и народов, спасли народы от исторической гибели. Советская власть во главе с коммунистами отстояла в 1917–1922 годах государственность России в ее исторических границах. Она сумела возглавить народную борьбу, которая разгромила ненасытных хищников, набросившихся на изнуренную мировой войной страну.

Весь ход борьбы, предшествующей деятельности, положение в компартии и государстве, логика жизни вели к тому, что И. В. Сталин стал одной из центральных фигур в руководстве войной, превратился в одного из самых активных военных деятелей, организатора многих крупнейших побед в вооруженной борьбе.

Делясь впечатлениями о встречах с И. В. Сталиным, крупнейший французский писатель и общественный деятель Анри Барбюс в книге «Сталин. Человек, через которого раскрывается мир» (1935) выделял: «Одет он всегда одинаково. Военная форма? – это не совсем так. Скорее, намек на форму – нечто такое, что еще проще, чем одежда рядового солдата: наглухо застегнутая куртка и шаровары защитного цвета, сапоги. Думаешь, припоминаешь… Нет, вы никогда не видели его одетым по-другому – только летом он ходит в белом полотняном костюме…

…Говорит он мало – он, умеющий три часа подряд беседовать с вами по случайно заданному вопросу, умеющий так осветить любую проблему, что в ней не останется ни одной неясной грани.

Вот он – величайший и значительнейший из наших современников».

Освоение высот военного искусства

Военная деятельность Сталина в Гражданской войне 1917–1922 годов оценивается по-разному. Одни, ссылаясь на то, что он не занимал командных постов (не был командующим армией или фронта), не имел нужных для этого качеств, а потому не мог проявить себя в полководческих делах. Был, по их мнению, преимущественно военно-политическим деятелем, политработником, выполнявшим ответственные поручения руководства Советской Республики по налаживанию дел на отдельных участках Гражданской войны. Занимался, мол, целиком организацией партийно-политической работы, подбором начальствующего состава, тыловым обеспечением боевых действий войск. Оперативных дел почти не касался.

Другие, отмечая его неоспоримый вклад в защиту молодой Советской Республики и достижение крупных побед, считают, что он все же тогда был слабо подготовлен в собственно военном отношении, только начинал по-настоящему интересоваться военными вопросами, имея в 1918 году смутные представления о руководстве войсками, об оперативном искусстве и тем более о стратегии. Фундамент знаний и умений готовить и проводить войсковые операции у него сформировался, полагают сторонники этого взгляда, лишь к концу 1919 года-началу 1920-х годов в совместной работе с командующим Южным и Юго-Западным фронтами А. И. Егоровым – профессиональным военным, обладавшим выдающимся полководческим талантом, огромным опытом военной службы и командования сражающимися войсками в Первой мировой войне.

В романе Владимира Успенского «Тайный советник вождя», завоевавшим репутацию источника многих достоверных знаний о И. В. Сталине, утверждается, что первыми и главными его педагогами в области оперативного мастерства и военной стратегии были известный российский и советский военачальник, генерал от кавалерии (1912) Алексей Алексеевич Брусилов, вошедший в число лучших военачальников Первой мировой войны, и названный выше Александр Ильич Егоров. У первого Сталин обучался заочно. Читая «Воспоминания» Брусилова, Сталин особенно внимательное изучал, как возникает и обосновывается замысел боевой операции, готовится и проводится операция, поучительные моменты баталий, ошибки командования сражающихся сторон, критерии оценки полководческого мастерства. В. Д. Успенский в своем романе-эпопее пишет, что Сталин, мол, практически «по-настоящему ознакомился со стратегией (имея в виду именно военную стратегию) по боевой карте Александра Ильича Егорова». Что касается первых операций, которыми Сталин руководил в Гражданской войне, то, по мнению Успенского, действительными разработчиками их замысла были его советники, генералы и офицеры в основном царской российской армии.

По-другому освещает эти вопросы В. В. Карпов в книге «Генералиссимус». Описывая «первое самостоятельное соприкосновение» И. В. Сталина с военной стратегией в обороне Царицына (июнь-декабрь 1918 года), он подчеркивает, что хотя Сталин и не был офицером, назначенным командующим Северо-Кавказского фронта или армии, отвечавшим за оборону Царицына, фактически выполнял эту роль, выступая «вершителем» всех дел. По мнению В. Карпова, тогда впервые проявились его способность мыслить категориями военной науки и искусства и эффективно руководить войсками в оперативно-стратегических масштабах. Сталин сосредоточил в своих руках все нити военного и политического руководства. Получив от Москвы мандат встать во главе военного и гражданского управления (26 июля 1918 года), он реально превратился в главного военачальника на Юге.

Оборона Царицына имела судьбоносное значение для молодой Советской Республики. Крупный железнодорожный узел и речной порт обеспечивал приток продовольствия и нефти с юга в центральные регионы. Сталин возглавил оборону города, когда ее осуществляли разрозненные отряды, не было объединенного командования, царили хаос и предательство в тылу. Под его руководством были сформированы новые части, созданы рабочие отряды, резервы, укрепили тыл, ближние подступы к городу прикрыли полевыми укреплениями (2–3 линии окопов и проволочных заграждений), включены в действие силы Волжской флотилии.

Фактически он непосредственно командовал обороной Царицына при отражении первого (начало августа-сентябрь 1918 года) и второго (с 22 сентября по 25 октября) наступлений Донской белогвардейской казачьей армии, имевшей превосходство в силах и средствах, во всех видах обеспечения войск.

Войска, оборонявшие Царицын, уступали противнику почти по всем показателям боеспособности (кроме морального духа), не имели резервов, достаточного количества оружия и боеприпасов, продовольствия.

В этой трудной обстановке Сталин сыграл главную роль в нахождении победного выхода. Заботясь об улучшении разведки и опираясь на ее данные, он своевременно вскрывал планы противника, принимал верные решения, стремительно маневрировал силами, концентрируя их на главных направлениях, подготавливал внезапные удары, принимал эффективные меры для подрыва морального духа вражеских войск.

Ярким примером в этом отношении явилась организация им в критический момент в октябре 1918 года сокрушительного удара по главной группировке белоказачьей армии, обеспечившего перелом в обороне города. Выявив общий замысел противника, построенный на недооценке сил красных, царившую в белоказачьих войсках победную эйфорию, обусловившую ущербность построения их боевого порядка, нацеленного скорее на триумфальный марш, чем на сражение, Сталин необыкновенно оперативно принял и осуществил решение, изменившее всю обстановку. В считанные часы ночью практически вся артиллерия фронта (более ста орудий) была собрана и подготовлена для внезапного сокрушительного удара по главной группировке врага, войска нацелены и построены, чтобы закрепить и развить результаты огневого удара, собраны и созданы резервы, особенно подвижные (кавалерия). Удар был неожиданным и сокрушительным.

В ходе развертывающегося контрнаступления советских войск умело сочетались удары во фланги и в тыл противника на главном направлении с упорной обороной позиций на других участках. Правильно была использована созданная первая сводная кавалерийская дивизия, сначала для ударов по прорвавшемуся противнику и восстановления линии обороны, а затем для глубокого рейда по его тылам. Была одержана блестящая победа. Донская белоказачья армия отступила от Царицына.

Сталин возглавлял разработку замысла и плана разгрома белоказачьей армии, самостоятельно принял решение и руководил его осуществлением, отдавая приказы и организуя деятельность реввоенсоветов фронта и армии, штабов, политорганов, парторганизаций, особых отделов и тыла, всемерно стимулируя инициативу и творчество, укрепляя моральный дух и стойкость войск.

В «Военной энциклопедии» отмечается, что «в ходе Царицынской обороны советское военное искусство обогатилось опытом защиты крупного города», что оборону города «возглавил Военный Совет Северо-Кавказского военного округа (И. В. Сталин)» [6]. Указывается, что обогащение военного искусства выразилось в создании оборонительных рубежей и трех особых оборонительных районов на подступах к городу, массированном использовании артиллерии и бронепоездов, в тесном взаимодействии всех родов войск как между собой, так и с бронепоездами, а также с речной флотилией. Создание и применение в ходе Царицынской операции первого соединения советской кавалерии (сводная кавалерийская дивизия) положили начало использованию Красной Армией крупных конных войск в Гражданской войне. К этому следует добавить и опыт перехода от обороны к контрнаступлению, в общее наступление, что является сложным видом военного искусства.

Таким образом, фактически командуя Царицынской обороной, Сталин приобрел опыт в организации и проведении крупных стратегических операций, проявил высокие качества крупного военачальника.

Ведь главное для военачальника, полководца в войне – это творческое применение военной науки, военного искусства, выражающееся в нахождении наиболее эффективных способов боевых действий. Под последними понимают порядок и приемы использования имеющихся сил и средств, последовательность разгрома противника, определение направления главного и других ударов, оперативного построения, т. е. боевого порядка войск, характера применяемого войсками маневра и т. п. Именно этим прежде всего и занимался Сталин, что особенно ярко проявилось в подготовке и осуществлении разгрома белоказачьих сил в сентябре 1918 года под Царицыным.

Опыт свидетельствует, что творческий военачальник непременно соберет и обобщит идеи, предложения и взгляды своих подчиненных о способах решения постановлений боевой задачи. К этому его обязывают и установленный в армии порядок разработки и принятия боевых решений. Все предложенное подчиненными переваривает мозг командира – командующего войсками, оценивает их значимость и пригодность, и на этой основе принимает окончательное решение и отдает приказ войскам, неся полную ответственность за результат боевых действий.

Такова была на деле роль Сталина в Царицынской обороне. То, что он использовал предложения и идеи других командиров и начальников, не меняет вывода, что он выступал главной фигурой в осуществлении войсковых операций и ему следует отдать должное в достижении стратегического успеха.

Учитывая опыт, приобретенный Сталиным в организации обороны Царицына, 30 декабря 1918 года решением ЦК РКП(б) его командируют вместе с Дзержинским на Восточный фронт. Им поручается выяснить причины ряда поражений, особенно: сдачи белым войскам города Перми, а также обеспечить перелом в действиях советских войск.

Если обратиться к документам и делам данного расследования, то видно, что в центре внимания Сталина и Дзержинского находились коренные военные вопросы: соответствие действий войск объективным условиям, имевшимся возможностям для выполнения боевых задач; качество стратегических, оперативных и тактических планов и решений командования Восточного фронта, 3-й армии, дивизий и бригад; организация управления, работа командиров, военных советов, штабов, политорганов, органов обеспечения войск; боевая подготовка, морально-политическое, психологическое и физиологическое состояние личного состава и т. д. Чтобы правильно разобраться в этих военных и военно-политических вопросах, необходимо обладать солидными военно-научными и техническими знаниями, опытом и исследовательскими навыками. И это ярко проявилось в действиях двух выдающихся деятелей партии и государства.

Причины боевых неудач 3-й армии, всего Восточного фронта, оставления практически без боя Перми ими делятся на несколько групп. Непосредственные: «плачевное» морально-боевое состояние войск, крайняя их усталость и измотанность в длительных и жестоких сражениях; отвратительное боевое и продовольственное снабжение, отсутствие резервов, упущения в организации и управлении со стороны командования 3-й армии. Оно не уделяло должного внимания созданию резервов, укреплению флангов, пресечению тенденции к растягиванию фронта, ослаблению стыков между соединениями и частями, прикрытию «дыр» в боевых порядках, усилению централизации и единоначалия в управлении, правильной организации отхода и отвода войск, предотвращению паники, улучшению работы военного совета, штабов, войскового тыла, контролю за выполнением приказов. На оперативные и тактические изъяны командования 3-й армии накладывались стратегические слабости командования Восточного фронта, которое пренебрегало тревожными докладами и просьбами 3-й армии, не использовала возможности соседней 2-й армии, действовавшей справа, которая могла сильно помочь, находясь в более свежем состоянии.

В рассмотрении непосредственных причин большое внимание уделено проблемам влияния «ближайшего тыла» на состояние и деятельность войск, механизмам взаимодействия военных и гражданских властей, работа с местным населением. Все это с точки зрения влияния на ход военных действий и общего укрепления советского порядка.

Рассмотрены и «отдаленные» причины. Это, прежде всего изъяны в деятельности «общего военного центра» (главного командования, Главного штаба, органов комплектования армии, тылового обеспечения и снабжения, системы призыва, отбора бывших офицеров на командные должности и т. п.). Изъяны, сказывающиеся негативно на фронтах Гражданской войны, усматривались и в руководстве со стороны «общего центра» страны (ЦК партии, правительства, Совета Обороны, Реввоенсовета Республики и т. д.): оторванность от нужд фронта, необдуманные (вносящие путаницу) директивы и приказы, слабый контроль, неумение учить высшие кадры на лучшем опыте и т. д.

По результатам расследования причин поражений на Восточном фронте были сделаны выводы и приняты необходимые меры. Нужно покончить с войной без резервов, необходимо ввести в практику систему постоянных резервов, без коих немыслимы ни сохранение наличных позиций, ни развитие успехов. Без этого катастрофа неминуема. Сразу по ходу работы образовываются резервы на месте посредством оперативной мобилизации, создания новых частей, организации их боевой и политической подготовки, затрагивается присылка для 3-й армии трех «надежных полков» центром.

Налаживается работа Реввоенсовета армии, который до этого практически не функционировал. Он организуется в составе трех членов: один курирует органы снабжения, второй – органы политического воспитания, третий – командует. Только таким образом, считал Сталин, можно обеспечить правильное функционирование армии.

Чтобы укрепить связь штаба с войсками, взаимодействие соединений и частей, наладить действительную централизацию, в армии вводились специальные представители штаба армии в дивизиях и бригадах, регулярно информирующих штаб армии о действительном положении дел в войсках, «зорко следящих за точным исполнением приказов командарма».

Сталин и Дзержинский сочли необходимым установить на фронтах, прежде всего на Восточном фронте, режим строгой централизации действий отдельных армий «вокруг осуществления определенной, серьезно обдуманной стратегической директивы». Они критикуют Реввоенсовет Республики за допускаемый произвол и необдуманность в деле определения директив, их оторванность от условий, обуславливающих быструю смену директив, их неопределенность, что подрывает возможность руководства армиями, ведет к растрате сил и времени, дезорганизует фронт. Предлагалось преобразовать и Реввоенсовет Республики в узкую, тесно связанную с фронтами небольшую группу опытных деятелей, в которой двое военных специалистов, третий наблюдает за Центральным управлением снабжения, четвертый – за Главным штабом, пятый – за Всероссийским бюро комиссаров. Тогда будет меньше легкомыслия и произвола в управлении армиями и фронтами.

Мы специально остановились столь подробно на том, как Сталин и Дзержинский рассматривали чисто военную сторону случившегося поражения на Восточном фронте в конце 1919 года. Считая главным состояние и ход боевых дел – стратегических, оперативных и тактических, они ни в коей мере не умаляли политические, моральные и психологические факторы. Политические, начиная с состояния партийно-политической работы в войсках, настроения бойцов, их физических и психологических сил и кончая общим политико-моральным климатом в районе боевых действий, состоянием работы партийных и советских органов, местной и центральной печати, органов пропаганды и культуры. Созданию высокого боевого духа в войсках, усилению влияния на него ближайшего и далекого тыла придавалось решающее значение. В выводах освещалась роль и такого элемента субъективного фактора, как авторитет и энергия командования армии, его воли и силы устремленности к боевым успехам.

Сталин действовал как политик, один из руководителей нового государства, выдающийся стратег, знаток военной науки и искусства, опытный военный деятель. Его роль, как и Дзержинского, в данном случае схожа с функциями и действиями членов высшего чрезвычайного органа власти в СССР в период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов – членов Государственного Комитета Обороны и Ставки Верховного Главнокомандования, его представителей на фронтах.

Когда подчеркивают, что Сталин в Гражданской войне в основном занимался партийно-политической работой в войсках, был всего-навсего членом военных советов ряда фронтов и армий, то как бы указывают на его второстепенную роль в решении чисто военно-стратегических и оперативно-тактических задач. Это неверно даже с формальной стороны. Военные советы фронтов и армий действовали как органы решения боевых задач и руководства политической работой в войсках. Главным в их деятельности были разработка замыслов и планов боевых операций, их всестороннее обеспечение и осуществление. Постановления принимались большинством голосов и проводились в жизнь приказами командующего войсками.

История свидетельствует, что каждый член военного совета нес ответственность за боевые дела, обладал большими правами. Члены советов – политкомиссары были представителями ЦК компартии, могли по любым вопросам деятельности обращаться в ЦК, высказывать особое мнение, в том числе по стратегическим и оперативно-тактическим вопросам, добиваться изменения соответствующих планов и решений, если считали их ошибочными. Нельзя не учитывать, что Сталин возглавлял военные советы фронтов, а не был просто одним из их членов.

Сталин, будучи руководителем военных советов фронтов и армий, одновременно оставался вторым-третьим после Ленина деятелем в руководстве компартии и Советском правительстве, заместителем председателя высшего органа власти в условиях войны – Совета Обороны Республики, членом Реввоенсовета Республики – высшего органа для руководства военными операциями в Гражданской войне в целом. Он пользовался огромным влиянием на Ленина, по многим вопросам военных дел выходил прямо на него. Ленин постоянно запрашивал Сталина по оценке положения дел на фронтах, в том числе зачастую не на тех, где находился Сталин в данный момент. Характерными были для Сталина анализ и оценка общего хода Гражданской войны, предложения по улучшению дел на других фронтах, в том числе за счет передачи сил и средств со «своего» фронта. Он не страдал эгоизмом, рассматривал положение в масштабах страны, мировой геополитической обстановки.

Важно учитывать и то, что Сталин был решительным сторонником самого активного участия комиссаров всех рангов в чисто военных делах, борясь с противоположным взглядом на этот счет со стороны Троцкого. В выработанной под руководством Сталина «Инструкции для комиссара полка», подчеркивалось, что комиссар, являясь представителем компартии, обязан самым тщательным образом изучать и усваивать все знания и навыки, связанные с военным делом. «Он должен быть в курсе всех без исключения оперативных распоряжений как изучаемых полком, так и отдаваемых им… принимать участие в вопросах всех без исключения распоряжений командира полка… следить за ходом боевых действий… давать характеристику всего командного состава в отношении как военном, так и политическом». Только те приказы признавались имеющими силу, которые подписаны комиссаром. В чрезвычайных обстоятельствах (признаки измены или саботажа командиром) отстранять от должности и брать на себя исполнение командирских обязанностей [7].

Сталин хорошо понимал особую роль централизма, единоначалия, фигур командующих войсками фронтов и армий, всячески старался укреплять их положение и авторитет. Но, если он видел безответственность или тем более вредительство и измену, то решительно отстранял таких деятелей. Зачастую приходилось брать на себя фактическое командование вместо таких военачальников, оперативно подбирать и назначать способных, добиваться отмены дефектных планов, директив и приказов высших военных органов и начальников. Член и руководитель военного совета входил в командование фронта и армии, т. е. в группу должностных лиц (командующий, его заместители, начальник штаба), возглавляющих воинские формирования и являющихся прямыми начальниками всего личного состава. Они, выполняя решения военных советов, приказы командующего участвуют в управлении войсками, решении оперативных задач.

В мае 1919 года создалась угроза окружения и захвата белыми Петрограда, на который наседали войска под командованием Юденича. Петроградский фронт был объявлен советским руководством важнейшим фронтом Гражданской войны. Принимаются срочные меры по укреплению его обороны. Туда в качестве чрезвычайного уполномоченного направляется Сталин. В мандате Совета Обороны Республики указывалось, что он командируется в Петроградский район и другие районы Западного фронта «для принятия всех необходимых экстренных мер в связи с создавшимся на Западном фронте положением» [8].

Анализ действий, записок, телеграмм Сталина Ленину, других документов показывает, что он быстро вник в обстановку, организовав уточнение ее специалистами на местности, а также лично на наиболее опасных участках линии фронта, проверяя состояние сухопутных войск и флота, укреплений, оценивая возможности противника и Петроградского фронта. На подступах к Петрограду были определены те участки, с которых противник в случае успеха может окружить город, отделить его от России и овладеть им. Рассмотрены варианты действий противника на каждом из шести таких участков, оценены его силы (количество, национальный и социальный облик, боеспособность, командные кадры и т. д.), определен главный участок, а затем общие цели, расчеты и способы его действий. Было выявлено, что противник большие надежды в достижении успеха возлагает на широкоразветвленный заговор контрреволюционных сил в Петрограде и ряде оборонных объектов, которые должны были поднять восстание, ударить в спину обороняющихся и обеспечить победное наступление и захват белыми Питера. Нити заговора уходили в посольства западных государств. Были осуществлены заблаговременные широкомасштабные меры по изоляции и подавлению заговора, наведению военного порядка в городе и во всем тылу, пресечению колебаний в некоторых частях и укрепленных пунктах Кронштадта. Применялись при этом и самые жесткие карательные меры. В некоторых из них, может, не было объективной необходимости.

В Петрограде была произведена мобилизация, создавались боевые отряды. На фронт направлялись подкрепления. Осуществлялся широкий маневр имеющимися силами и средствами. В короткий срок созданы новые и укреплены существовавшие оборонительные рубежи. В ходе ожесточенных сражений осуществлялись решительное массирование огневых средств на главном направлении, сочетание ударов по флангам и одновременное сковывание сил противника с фронта. Наладилось взаимодействие сухопутных войск и сил флота на приморских участках. Была организована конкретная помощь местного населения красному воинству.

Во всех делах Сталина ярко проявлялись предельная активность, энергия, ответственность и самостоятельность в принятии стратегических и оперативных решений, смелость и железная воля, умение привести в действие все, что служит достижению победы. Он добивается отклонения ошибочных установок Главкома о сокращении флота, налаживает его обеспечение всеми необходимыми материальными средствами для усиленной боевой деятельности. Решительно вмешивается в оперативные дела, не колеблясь, отменяет приказы по морю и суше и отдает свои, применяет новые способы действий и быстро добивается политических перемен на фронте.

При подавлении мятежей на фортах Красная Горка и Серая Лошадь по его приказу 13 июня вышли в море корабли Балтийского флота. Одновременно в Ораниенбауме сформирована береговая группа войск, ядро которой составили отряды моряков. Он ставит задачи морскому и сухопутному командованию в соответствии с предложенным им планом, принятом на совещании командиров и комиссаров. План осуществляется под его непосредственным руководством при нахождении на боевой линии. В течение трех дней боевая задача решена: мятежники разгромлены, порядок на фортах восстановлен.

В телеграмме Предсовнаркому В. И. Ленину 16 июня 1919 года И. В. Сталин сообщал:

«Вслед за Красной Горкой ликвидирована Серая Лошадь. Орудия на них в полном порядке. Идет быстрая проверка всех фортов и крепостей.

Морские специалисты уверяют, что взятие Красной Горки с моря опрокидывает морскую науку. Мне остается лишь оплакивать так называемую науку. Быстрое взятие Горки объясняется самым грубым вмешательством со стороны моей и вообще штатских в оперативные дела, доходившим до отмены приказов по морю и суше и навязывание своих собственных.

Считаю своим долгом заявить, что я и впредь буду действовать таким образом, несмотря на все мое благоговение перед наукой» [9].

Проявляется характер И. В. Сталина и в оценке значимости Петроградского по сравнению с другими фронтами. Он считает неполной оценку советским правительством Петроградского фронта как признанного вождя среди всех фронтов. Более опасным Сталин в это время полагает Восточный фронт, ибо Колчак имел в резерве пространство, время, людские резервы, запасы продовольствия. Белые под Питером этого не имели и «представляли муху» по его мнению, в сравнении с Колчаком. Он непоколебимо уверен, что добьется победы над Юденичем и настаивает на том, чтобы ни в коем случае» не брали с Восточного фронта войска для помощи Питеру, ибо это может приостановить наше наступление на Востфронте. Вот оно – сталинское стратегическое мышление, охватывающее постоянно положение на всех фронтах Гражданской войны, беспокоящегося о правильном распределении сил и средств молодого Советского государства между ними. Сталин мыслит как политик большого калибра, как «интегральный полководец», искусно сочетающий военные дела всего государства с большой политикой и стратегией.

Таким образом, в ходе Гражданской войны Сталин проявил удивительную способность в критических ситуациях организовывать и возглавлять стойкую оборону крупных городов, имеющих огромное политическое, стратегическое и экономическое значение, добиваться перелома в ходе боевых действий, разгрома превосходящих сил противника и перехода в контрнаступление и наступление (Царицын, Петроград). Он приобрел также большой опыт расследования причин сдачи нашими войсками важных региональных центров, принятия мер по их быстрому возвращению, фактически командуя всем комплексом военных действий (Пермь, Минск и др.).

Осенью 1920 года И. В. Сталин, командированный на Кавказ (с 16 октября по 20 ноября), руководил там восстановлением и закреплением позиций Советской России, овладением и обеспечением безопасности Баку, нефтепромыслов и других центров этого геополитически важного района. Для этих боевых операций было характерно взаимодействие с силами Волжско-Каспийской флотилии, создание подвижных групп бронепоездов с десантами, в значительном отрыве от основных баз и сил. Большую роль сыграло умелое сочетание им политических и военных средств, ставка на мирный переход власти в кавказских республиках к большевикам.

Сталин занимался не только обороной, отбитием и овладением, обеспечением безопасности крупных городов. Его Центральный Комитет партии направлял на многие фронты Гражданской войны, где складывались опасные для Советской Республики обстоятельства. Перечислим по порядку те фронты, где проявилась выдающаяся роль Сталина в исправлении положения наших войск: Северо-Кавказский, Царицынский, Восточный, Петроградский, Западный, Южный, Юго-Западный, Кавказский.

27 сентября 1919 года Сталин решением Центрального Комитета партии направляется на Южный фронт «для организации разгрома Деникина». Назначается членом Реввоенсовета этого фронта.

Обстановка на данном участке фронта уже к середине лета 1919 года по оценке советского командования, принимала характер и размеры стратегической катастрофы. Имея значительное превосходство в силах, нанеся ряд серьезных поражений войскам Красной Армии и владея стратегической инициативой, Деникин овладел почти всем югом европейской части России, вышел к ее центральным районам и развернул наступление с целью захвата Москвы и решительной победы над Советами. К осени белым удалось захватить Курск, Воронеж, Орел. Командующий белогвардейской добровольческой армией, взявшей Орел, объявил, что его войска будут в Москве не позже конца декабря 1919 года. Самоуверенность деникинцев дошла до того, что донецкие капиталисты объявили еще в октябре миллионный приз (николаевскими деньгами) тому из полков добровольческой армии, который первым вступит в Москву.

Прибыв на фронт, И. В. Сталин решительно и энергично осуществил комплекс мер, изменивших состояние и действия красных войск: налаживание работы командования (добился назначения командующим А. И. Егорова вместо Шорина), Реввоенсовета, штаба и политуправления фронта; количественного и качественного укрепления войск, особенно резервов фронта за счет переброски с других фронтов, а также мобилизованных коммунистов – рабочих из Питера, Москвы, Твери, Иваново-Вознесенска и других промышленных центров – «совершенно преобразивших» красные полки; перелома в снабжении всеми видами довольствия; отмены порочного плана разгрома Деникина, предложенного Главным командованием РККА, разработка и утверждение нового, обеспечившего достижение перелома в ходе боевых действий, перехвата стратегической инициативы в руки советского командования.

Сталин сыграл ведущую роль в подготовке и проведении целой военной кампании, включавшей ряд операций (Донбасская, Харьковская, Ростовско-Новочеркасская и др.), проявил себя как выдающийся политик, военачальник, новатор в военной стратегии и оперативном искусстве, разработке и осуществлении широкомасштабных замыслов и планов, в руководстве их осуществлением. Одновременно он спланировал и обосновал реализацию широкомасштабного плана по разложению войск и тыла деникинцев.

В письме к Ленину (от 15 октября) Сталин подверг весьма резкой, но объективной критике стратегический план Главкома, предусматривающий наступление против Деникина из района Царицына на Новороссийск. В этом случае красным войскам пришлось бы двигаться во враждебной Советской власти казачьей среде, по бездорожью, что выгодно Деникину. В противовес этому он предлагал нанести основной удар из района Воронежа через Харьков-Донецкий бассейн на Ростов. Выгоды этого плана в продвижении войск не во враждебной, а симпатизирующей Красной Армии среде, наличии разветвленной железнодорожной сети, рассечении деникинцев на две части, оставляя его добровольческую армию на «съедение» Махно, а казачьи войска ставя под угрозу захода им в тыл. Сталинский план давал возможность поссорить казачество с Деникиным, так как тот вынуждал передвигать казаков на запад, на что большинство из них идти не желало. С другой стороны, Сталин указывал, что осуществление его плана даст возможность помириться с казачеством («поставить вопрос о мире с ними, начать переговоры насчет мира и пр.»). Этим он хотел исправить те изъяны общей политики в отношении казачества, которые были допущены директивами Я. М. Свердлова и Л. Д. Троцкого. Никто тогда из советского руководства не ставил так вопрос о «примирении с казачеством», как Сталин. Кроме того, осуществление указанного плана разгрома Деникина сулило получение Советской Республикой быстрых экономических плюсов.

Предложенный Сталиным план был утвержден Политбюро ЦК партии, его творческое осуществление дало славную победу. После перегруппировки красные войска Южного фронта с утра 16 октября нанесли контрудар по главным силам Добровольческой и Донской армий. К исходу декабря 1919 года освобождены Донбасс, Царицын, а в начале 1920 года Новочеркасск, Ростов-на-Дону и другие районы. К 1920 году деникинская армия была полностью разгромлена на Дону и Северном Кавказе. Деникин отступил с частью сил в Крым, передал командование Врангелю, а сам отплыл в Константинополь (Стамбул).

В то время никто не сомневался в том, что Сталину принадлежит основная заслуга и слава в триумфе успехов Южного фронта. Далее развернулись действия по возвращению в состав России кавказских республик, разгрому войск Врангеля и освобождению Крыма.

Разгром белогвардейских сил был до того стремителен и внезапен, что победители империалистической Германии, «старые волки Антанты уже тогда вынуждены были во всеуслышание объявить: «Большевизм нельзя победить силой оружия». Они стали сравнивать Россию то с «сыпучими песками», где неминуемо должен провалиться «самый лучший полководец», то с «необъятной пустыней», где обязательно уготована смерть любым «лучшим войскам» [10].

Итак, подведем некоторые итоги и сделаем выводы по военной деятельности И. В. Сталина в годы Гражданской войны. Представляет интерес выявление времени непосредственной работы его на фронтах, удельного веса этой работы в общем объеме дел, выполненных им в период Гражданской войны и зафиксированных в его биографической хронике за 1918–1920 годы, помещенной в четвертом томе его Сочинений. Конечно, выделение этих показателей довольно условно, так как Сталин занимался военными делами не только находясь непосредственно на фронтах, но и работая в столице. Кроме того, весьма трудно отделить так называемые «невоенные» или «общие» дела периода Гражданской войны, когда девять десятых всей энергии трудящихся и Советской власти отдавались ведению вооруженной борьбы с врагами и обеспечению этой борьбы материальными и духовными средствами и силами. Большинство «невоенных» дел того времени в конечном счете были связаны с военными делами, с потребностями сражений на фронтах.

Если посмотреть на статьи, доклады, выступления, интервью Сталина по невоенным делам того времени, помещенным в четвертом томе Сочинений (о продовольственных и топливных делах, строительстве советского государственного аппарата, национальных отношениях, мировом революционном движении и т. п.), то невозможно выделить те, в которых бы не затрагивались важные вопросы военных дел, хода событий на фронтах.

Тем не менее социологический (количественный преимущественно подход) к соотношению военных и невоенных дел целесообразен и дает интересный материал, что видно из табл. 3.

Таблица 3

Важно учитывать, что Сталин, непосредственно находясь на указанных в таблице фронтах Гражданской войны, тщательно анализировал, делал свои выводы и предложения ЦК компартии, правительству, военным органам по вопросам руководства военными операциями и на тех фронтах, где он непосредственно не бывал: Северный, Туркестанский и другие.

Сталин, направляемый руководством партии и государства непосредственно на этот или иной фронт, становился членом и председателем военных советов данных фронтов. Эти органы тогда официально назывались Революционными военными советами и действовали во всех фронтах и армиях, на флотах и флоталиях, имея в своем составе не менее трех военных членов (командующий и два комиссара), а также представителей местных партийных организаций. Революционные военные советы имели права органов Советской власти на территории руководимого ими объединения советских войск. Они были уполномочены производить мобилизацию людских и материальных ресурсов для нужд фронта, обеспечивать революционный порядок. Являясь высшим органом военного управления, они призваны были решать на основе директив ЦК партии, главного командования все вопросы жизни и деятельности фронта или армии, особенно руководства военными действиями. ЦК компартии направлял в РВС лучших своих представителей – К. Е. Ворошилова, С. М. Кирова, В. В. Куйбышева, М. В. Фрунзе и др. Ленин лично и через ЦК руководил их работой, переписывался со многими, требовал от них регулярных докладов о положении дел, давал советы, указания.

Отечественными историками многое сделано для раскрытия важной роли РВС в создании регулярных Вооруженных Сил, формировании, обучении и воспитании войск, подготовке и ведении боевых операций стратегического, оперативного и тактического масштабов. Они непосредственно разрабатывали замыслы и планы операций, руководили их осуществлением, организовывали материальное обеспечение. В период Гражданской войны и иностранной военной интервенции они сложились в стройную систему, которая в последующем развивалась и совершенствовалась, особенно проявившую себя в период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов.

Сталин в 1918–1919 годах был председателем РВС на тех фронтах, куда непосредственно направлялся. То есть он был ведущим среди членов военного совета, организовывал их работу, ставил задачи, обеспечивал совместную разработку замыслов и планов боевых действий, указаний и задач войскам, взаимодействия фронта и тыла.

Его ведущая роль в РВС, командовании определилась более глубоким и объемным политическим мышлением, фундаментальными философскими и общенаучными знаниями, опытом революционно-классовой борьбы, а также включенностью в самое высшее руководство компартии и Советского государства, огромным влиянием внутри него, величайшим доверием и поддержкой со стороны В. И. Ленина.

Выше уже говорилось, что Сталин входил в группу из четырех деятелей (Ленин, Троцкий, Свердлов и Сталин) по руководству правительством, замещал Ленина во время отпуска в качестве главы правительства уже в декабре 1917 года. Он являлся с 30 ноября 1918 года членом Совета Рабоче-Крестьянской Обороны и заместителем его председателя (Ленина) с правом утверждать постановления комиссий Совета Обороны (прообраза Государственного Совета Обороны в период Великой Отечественной войны 1941–1945 годов). С ноября 1918 года советским правительством он назначается членом Реввоенсовета Советского государства (РВСР), наделенный правами высшего органа военного управления, призванного решать вопросы военного строительства в целом в стране, руководства военными действиями на фронтах.

Важно иметь в виду, что И. В. Сталин был членом Политбюро ЦК РКП(б) и членом Организационного бюро ЦК РКП(б), членом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (с марта 1918 года), народным комиссаром страны по делам национальностей (с октября 1917 года) и народным комиссаром государственного контроля (с 1919 года). Причем во всех ипостасях и руководящих структурах он был одним из самых активных деятелей, наиболее сильно влияющим на ход выполняемых ими функций.

Сталина знали по докладам, выступлениям, речам на съездах компартии, Советов депутатов трудящихся, как автора многих материалов в центральных газетах («Правда», «Известия» и др.), как редактора главной партийной газеты «Правда».

Но все это, придававшее большой вес его персоне, дополнялось особыми чрезвычайными полномочиями, которыми он наделялся для исправления критических и наиболее опасных для страны положений, складывавшихся на наиболее важных фронтах. Это видно из табл. 4.

Таблица 4. Цели, задачи, полномочия и результаты деятельности И. В. Сталина непосредственно на фронтах, куда он направлялся для организации победы.

Сам Сталин определял то, что ему приходилось делать на указанных фронтах как «починку», «ремонт», «исправление», «переделку» того или иного фронта, войск, командования, управления, тыла и т. д. «Починка» или «ремонт» фронта включали, например, укрепление командования более способными и энергичными начальниками, наведение порядка в деятельности военного совета, штаба и органов обеспечения войск всем необходимым, замену устаревших и потерявших боеспособность частей свежими за счет мобилизаций и формирования новых, укрепление порядка и дисциплины, создание резервов, переделку построения боевых группировок, приспособление состояния и деятельности фронтового тыла к потребностям перелома хода боевых действий и т. п. Такая «починка» фронта требовала решительной борьбы с недостатками, упущениями, халатностью, пассивностью во всех делах по укреплению боеспособности войск, их материальному обеспечению, поддержанию боевого духа, спаянности и дисциплины, высокой активности и творчества в вооруженной борьбе. Дело шло не просто о восстановлении терпящего неудачи фронта, а его качественном преобразовании и переломе в боевых делах, переходе от отступления или обороны к контрнаступлению и решительным успехам.

Антисталинисты обвиняют тех, кто показывает действительно выдающуюся роль И. В. Сталина в организации и руководстве вооруженной борьбой на основных (наиболее опасных) фронтах Гражданской войны в том, что они сводят все к Сталину. Якобы, одному ему приписывается все, что достигнуто в результате титанической деятельности партии, ЦК во главе с Лениным… говорят, что из пяти фронтов (включая Польский, 1920 год) лишь один, где действовал Сталин, можно отнести к главным – Южный фронт против Деникина. Указывают на то, что Сталин на фронты ехал не один, а одновременно с ним направлялись группы опытных партийных, советских и военных работников. Что он допускал ошибки, просчеты, делал упор на репрессивные меры при «починке» фронтов и армий, что «неизвестны разработанные им какие-либо крупные стратегические директивы», а план разгрома Деникина, якобы, приписываемый ему, был уже раньше предложен другими.

Наивность подобных обвинений в адрес Сталина становится очевидной, как только поставить встречные вопросы указанным лжецам. Разве можно умалять, к примеру, полководческое искусство и силу личных качеств маршала Жукова в обороне Ленинграда, Москвы и Сталинграда из-за того, что ему в этом оказывалась титаническая помощь Государственным Комитетом Обороны, Ставкой Верховного Главнокомандования и Верховным Главнокомандующим И. В. Сталиным? Только у людей, абсолютно лишенных научных знаний о роли выдающихся личностей в социальных процессах и делах, может иметься умаление этого фактора. Если у руководителя (командующего фронтом или армией в нашем случае) нет таланта, высоких организаторских способностей и неукротимого стремления победить, то никакая «титаническая поддержка» ему не в помощь, а, напротив, может усугубить его недостатки. История дает множество фактов на это счет.

Некоторые из указанных выше придирок к Сталину просто смехотворны и заставляют сомневаться в «авторитетности» ученых, их выдвигающих. Как, например, суждение о том, что из пяти фронтов, где действовал Сталин в Гражданской войне, только один был основным, а остальные в то время были не основными. Может быть, не основным был Царицынский-Южный фронт летом и осенью 1918 года, когда немцы и казаки отрезали Центр страны от продовольственной (хлебной) и топливной (нефть, уголь) базы, чтобы сломить революцию голодом и холодом, формировавшейся военной контрреволюцией? Такое принижение экономического, социального и геополитического значения Южного фронта в ту пору могло означать крах революции, Советской власти. Без срочного решения продовольственного вопроса, поставок хлеба с юга в центр нельзя было улучшить общую социально-политическую обстановку. Царицынский фронд должен был не допустить объединения контрреволюционных военных сил, действовавших на Восточном фронте с Деникиным (Дон, Кубань и Северный Кавказ). Сталин это хорошо понимал в отличие от его нынешних псевдонаучных критиков.

В июне 1918 года, учитывая крайне тяжелую обстановку с продовольствие, наступление белых с Юга, усиление интервенции, ЦК РКП(б) принял решение начать подготовку к переходу в подполье в случае падения Советской власти. Вот это и есть самая реальная оценка важности тогда Царицынского фронта!

Что касается сталинского плана разгрома Деникина, то как бы ни пытались его критиковать, придираться ко времени его представления в ЦК и Главному командованию, следует признать, что именно он лег в основу директивы Южному фронту осенью 1919 года, благодаря в значительной мере настойчивости Сталина. Ему удалось склонить к этому плану Главное командование и ЦК партии.

Известно, что в разгроме Деникина участвовали два фронта – Южный и Юго-Восточный, в координации действий которых ведущая роль принадлежала и Сталину. Важно отметить, что боевые действия начались при примерном равенстве сил, о чем свидетельствует табл. 5.

Таблица 5. Состав и соотношение сил сторон в полосе действий южного и юго-восточного фронтов к 10 декабря 1919 года

Советские войска имели незначительное общее превосходство в штыках и в два раза уступали противнику по количеству сабель. За счет перегруппировки войск с других фронтов была усилена прежде всего кавалерия Южного фронта, игравшего главную роль в операции.

Важно иметь в виду, что в 1918–1919 годах, т. е. на протяжении большей части Гражданской войны, боевой состав войск Красной Армии уступал противнику в численности штыков и сабель, и только к середине 1920 года положение стало меняться в лучшую сторону. Достигаемые советскими войсками победы базировались на их моральном превосходстве, лучшем планировании, подготовке и руководстве операциями.

Таблица 6

Еще в мае 1920 года противник по боевому составу войск, т. е. войск, участвовавших непосредственно в боях, существенно превосходил РККА. Однако уже во второй половине ноября 1919- первой половине января 1920 года на Юге были достигнуты крупные успехи, советские войска продвинулись на главном направлении на 450–550 км. Была освобождена территория в 543 кв. км с населением в 27,7 млн человек. Противник понес большие потери. Советские войска взяли 61 тысячу пленных, захватили 2169 пулеметов, 1022 орудия, 19 танков, 27 бронепоездов, 20 самолетов, большое количество боеприпасов и военного снаряжения. Потери сторон убитыми и умершими от ран, учитывая отсутствие у белых сведения на этот счет из многих частей и соединений, правомерно считать примерно одинаковыми [11].

Когда говорят о том, что вместе со Сталиным для исправления хода дел на том или ином фронте направлялись группы опытных и влиятельных партийных и советских деятелей, то это само собой разумеется, и ни в какой мере не умаляет роль главного лица. Сталин, естественно, опирался на мнения, предложения, идеи своих помощников, военных специалистов, но именно ему принадлежало право решать, что из этого отбирать в решения, директивы и приказы войскам, какие задачи поставить самим этим помощникам и как обеспечить их точное и непременное исполнение. Он был задающим генератором, излучающим мощные импульсы творческой и организаторской энергии, заряжавшей высочайше активностью командование, штабы, войска, тыл верой и стремлением к победе.

Что касается ошибок, просчетов, недостатков, то ни один из самых выдающихся полководцев не мог полностью избавиться от них, причем истинно великих, приводивших их нередко и к великим неудачам и поражениям. Хотя они оставались и остаются великими полководцами (Александр Македонский, Наполеон и др.). У Сталина были, как и у всех, ошибки, но великих, приводивших к великим поражениям, не было.

Обратимся в связи с этим к мнению великого буржуазного мыслителя начала XVI века, отличавшегося необыкновенной проницательностью в политике и военном деле. «Если ты сумеешь выиграть у врага решительную битву, то, значит, все другие ошибки, допущенные в ведении войны, незначительны; если же ты этого не можешь, то, если бы даже в остальных областях войны ты действовал безукоризненно, ты никогда не доведешь войны до почетного конца. Ибо главная битва, выигранная тобой, уничтожает последствия всех ошибок, когда-либо тобой совершенных!» [12].

Тем, кто сомневается в командно-руководящей деятельности Сталина на фронтах Гражданской войны, напомним некоторые факты. Сталин лично возглавлял разработку и подписывал как первое лицо директивы Реввоенсоветов фронтов по подготовке и проведению стратегических операций, созданию ударных группировок, определению направлений главных ударов, овладению важнейшими рубежами и т. д. (Царицынский, Западный и т. д.). К тому, что было сказано выше о подготовке им планов разгрома Краснова, Деникина, Юденича и др., следует добавить предложения Сталина по организации разгрома Врангеля, принятые пленумом ЦК РКП(б) (10 июля 1920 года); о мобилизации коммунистов на Крымский фронт; принятие (в августе 1920 года) решением Политбюро ЦК РКП(б) предложения Сталина о выделении врангельского фронта в самостоятельный фронт и поручение Сталину сосредоточить внимание на этом фронте; принятие высшим руководством страны сталинской программы создания боевых резервов республики и т. д. Мы говорим о событиях, которые отражены официально в биографической хронике четвертого тома Сочинений И. В. Сталина. Можно представить, какая масса таких материалов еще скрывается в архивах, остающихся недоступными исследователям.

Сказанного достаточно, чтобы показать надуманность, мелочность и расчетливо-эгоистическую пристрастность немалого числа так называемых «научных авторитетов», отрицающих полководческую деятельность И. В. Сталина в Гражданской войне.

Особый путь к полководчеству

В Гражданской войне И. В. Сталин проявил себя не только как военный практик-военачальник, но и как глубокий аналитик, исследователь, теоретик проблем войны и мира, вооруженной борьбы, строительства новой армии. Им подготовлено множество аналитических записок, докладов, справок, телеграмм, писем в ЦК партии, лично В. И. Ленину в Совет Обороны, Реввоенсовет Республики с анализом хода сражений на различных фронтах и в целом в войне, предложений по повышению их эффективности, проектов замыслов и решений, организационному изменению фронтов, созданию новых и т. д. Им опубликованы десятки статей в газетах «Правда», «Известия», «Национальное строительство» и др. о военном положении Республики, положении на Кавказском, Южном, Западном, Юго-Западном, Петроградском и других фронтах. Это были не просто заметки или сводки, а обстоятельные материалы, содержавшие новые теоретические и практические выводы. К этому следует отнести выступления по военным делам перед партийными и советскими работниками, трудящимися, войсками, беседы с корреспондентами газет.

О глубине этих материалов многое говорит их структура (поднимаемые вопросы), живая реакция на них. В беседе с корреспондентом «Правды» о положении на Царицынском фронте 30 октября 1918 года освещены вопросы: «Важность Южного фронта, Царицын как центр удара, В чем сила нашей армии». В материале «О Петроградском фронте» (8 июля 1919 года): «Подступы к Петрограду, Силы противника, Расчеты противника, Положение на фронте, Флот, Итоги». В беседе «О положении на Юго-Западном фронте» (11 июля 1920 года): «Прорыв, Результаты прорыва, Судьба третьей польской армии, Положение на Фронте, Выводы, Крымский фронт».

Сталин внес существенный вклад в осознание особенностей Гражданской войны в стране, осуществляющей переход от капитализма к социализму. Характер этой войны отличается крайней остротой вооруженного противоборства между силами революции, сторонниками новой Советской власти и силами контрреволюции, стремившимися к возвращению себе утраченных власти и привилегий, восстановлению свергнутых народом порядков. Главным источником крайней остроты борьбы, безудержного насилия в этой войне, подчеркивал Сталин, является абсолютная нетерпимость к революционным переменам в жизни России со стороны международных и внутренних сил старого мира, выступавших заодно.

Главным генератором Гражданской войны в России был Запад, она была «навязана России Антантой», без приказов и помощи со стороны хищников мирового империализма внутренняя контрреволюция не была способна на серьезную войну против Советской власти. Уже тогда Сталин подчеркивал постановку крайней цели империалистами в борьбе против Советской России: они не могут жить на земле вместе с Советской Россией; они ставят вопрос только так, что Советская Россия должна непременно погибнуть «для того, чтобы утвердился мир на Земле». Это понимание конечной цели империалистов в отношении нашей страны подтвердилось всей историей XX века. Контрреволюционные военные силы несли с собой ярмо помещика и капиталиста, а также ярмо иностранного империалистического рабства. Этого не могло принять большинство нашего народа [13].

Неправильно считать, что большевики с самого начала определили истребительный характер Гражданской войны. Тот факт, что буквально с первых боев и сражений война приняла исключительно жестокий характер, связан прежде всего с людоедскими установками и действиями войск интервентов, воспринятых белыми войсками как норма и пример для подражания. Разгул стихии в стране, ужасные социальное, экономическое, продовольственное положение, озверение миллионных масс, прошедших через Первую мировую войну, не могли не вызвать ответной жестокости и мщения со стороны тех, кто боролся за Советскую власть, провозгласивших лозунг «Смерть или победа!». Стремление контрреволюционных сил к полному уничтожению плодов социалистической революции, жизненно важных для страны и народа заставило и советскую сторону действовать крайне решительно и жестоко. Высочайшая степень ненависти и вражды сторон друг к другу сказывались на всех аспектах Гражданской войны, действиях противостоящих вооруженных сил.

Социально-классовый, политический смысл войны, т. е. самые крупные конечные политические цели сторон предполагали максимальную мобилизацию ими сил, средств и энергии людей, имевшихся в их лагерях. Сталин отмечал, что большая часть сил, энергии, средств Советского государства в ту пору отдавалось войне: военные дела составляли 9/10 всех дел, которые оно осуществляло. Главными лозунгами были: «Все для войны!», «Все для фронта!», «Все для Красной Армии!», «Все для победы!».

Характер войны определялся особенностями вооруженных сил, степенью и размерами поддержки их со стороны общества, его различных социальных групп, классов, партий. С самого начала и на протяжении всей Гражданской войны Сталин уделял пристальное внимание принципу классового подхода к формированию личного состава РККА, командного состава, определяющей роли в воинских коллективах передовых рабочих, членов компартии. Он многократно подчеркивал необходимость того, чтобы система мобилизации граждан и формирования воинских частей обеспечивала строительство не «общенародной», а рабоче-крестьянской армии, состоящей из рабочих и крестьян, не эксплуатирующих чужого труда (выдел. – И. В. Сталин). Они «единственно пригодные для красноармейской службы» [14]. Имущие, выходцы из кулачества – богатого крестьянства, эксплуатирующего чужой труд, являются ненадежными, проявляют явно контрреволюционные настроения, сдаются в плен, переходят на сторону врага, трудно поддаются дисциплинированию и т. д. Он пресекает действия органов формирования армии, направляющих всех мобилизованных в войска без разбора.

Подчеркивая самоотверженность и преданность рабочих, он отмечал необходимость особой работы с выходцами из крестьян, не эксплуатирующих чужого труда – бедняков и середняков. «…Нерабочие элементы, которые составляют большинство нашей армии – крестьяне, не будут добровольно драться за социализм. Целый ряд фактов указывают на это, – говорил он на VIII съезде РКП(б) в марте 1919 года. – Ряд бунтов в тылу, на фронтах, ряд эксцессов на фронтах показывают, что непролетарские элементы, составляющие большинство нашей армии, драться добровольно за коммунизм не хотят. Отсюда наша задача – эти элементы перевоспитать в духе железной дисциплины, повести их за пролетариатом не только в тылу, но и на фронтах, заставить воевать за наше общее социалистическое дело и в ходе войны завершить строительство настоящей регулярной армии, единственно способной защищать страну» [15].

Сталин хорошо понимал отличие настоящего рабочего от мелкого производителя, каковым в деревне вступал крестьянин – бедняк и середняк. Они зачастую стремятся отстоять свое существование, сохранить наличный социальный порядок и даже повернуть его вспять, нередко борясь против рабочего. Он показывал, что выходцы из служащих также зачастую ближе к эксплуататорам, ибо кормятся за счет прибавочной стоимости и могут быть по одну сторону баррикад с ними.

Только рабочий класс – последовательный борец за социализм. И счастьем России, огромной полуфеодальной страны, было то, что в ходе долгой классовой борьбы он сформировался как высоко активный, сплоченный и чрезвычайно боевой класс, способный вести за собой большинство трудящихся. Его представители цементируют войска, вливаясь в ослабевшие части и подразделения они словом и примером обеспечивают перелом, осуществляют, ломают уныние, вызывают боевой подъем и героизм.

Не умаляя важности привлечения военных специалистов старой дореволюционной армии в строительстве и управлении РККА, Сталин упорно искал и смело выдвигал командиров из бывших солдат, прошедших Первую мировую войну и хорошо знающих военное дело, считая, что именно они, совершенствуясь, в перспективе будут определять боевые качества и дух красного воинства.

В период Гражданской войны Сталин был одним из нескольких самых выдающихся политических деятелей, которые обладали обширнейшими и глубочайшими познаниями социально-политической жизни страны, особенностей основных классов, отношений между ними, их коренных интересов, определявших настроения и поведение. Являясь одним из руководителей Великой Октябрьской социалистической революции, определявших ее стратегию, организовывавших победные действия компартии, рабочего класса, ведших за собой десятки миллионов трудящихся, он блестяще знал фундаментальные основы, законы, механизмы, средства и способы классовой борьбы. Она даже в своей мирной форме по своей сути, содержанию и ожесточенности столкновений ближе других социальных явлений стоит к войне. Ф. Энгельс отмечал в свое время, что «война между классами происходит независимо от того, ведутся или нет действительные военные действия, и она не всегда нуждается в баррикадах и штыках для своего ведения: война между классами не угаснет до тех пор, пока существуют различные классы с противоположными, взаимно сталкивающимися интересами и различным социальным положением». Именно глубочайшее знание Сталиным классовой борьбы и всего, что с ней связано, политики государства, разных политических партий и классов России позволяло ему уверенно и правильно разбираться в политических и военно-стратегических вопросах гражданской войны.

В его голове сложилась целостная картина социально-политического характера войны (суть, содержание, движущие силы, их взаимодействие, способы ведения, основы организации победы). Сталин, рассматривая те или иные вопросы ведения Гражданской войны, никогда не упускал из вида ее целостной картины, игравшей роль важнейшего методологического инструмента. В этой интеллектуальной модели выделялись три части: общая целостная динамическая модель, а также связанные с ней модели социально-политического характера войны со стороны революционных сил и модели социально-политической войны со стороны антисоветских движений (внутренних и внешних). Сформированный Сталиным облик Гражданской войны выступал своего рода ориентиром, критерием в подходе ко всем явлениям и процессам этой войны.

Политический смысл войны со стороны Советского государства состоял в защите завоеваний Октябрьской революции, социалистического Отечества, свободы и независимости, создание условий для строительства социалистического общества. Политическая цель (смысл войны) обуславливала соответствующую главную цель – разгромить и уничтожить контрреволюционные вооруженные силы, изгнать иностранных интервентов, т. е. полное сокрушение врагов. Это определяло собственно военную стратегию.

К тому новому, что внес Сталин в военную науку, ее общую теорию и военное искусство следует на одно из первых поставить обогащение представлений о взаимосвязи (взаимовлиянии) общесоциальных явлений с военным, и особенно взаимодействии социальных факторов и военного искусства, основных направлениях этого взаимодействия.

Вопрос о зависимости военных установлений (в строительстве армии, обучении и воспитании войск, оценке военной обстановки, разработке и осуществлении замыслов, планов и решений по ведению боевых действий и т. д.) от общесоциальных факторов (социального характера государства, классов, партий, их отношений, идеологии, от изменения социального положения людей и т. д.) был поставлен в новейшей истории в связи с буржуазными революциями, особенно в связи с Великой Французской революцией, войнами Наполеона (XVII–XVIII–XIX века). В научных трактатах буржуазных военных теоретиков выдвигались идеи о влиянии общесоциальных, классовых, политических факторов на войну, на действия войск, военачальников и полководцев. Клаузевиц уже подчеркивал, что военные решения, военные действия определяются общей обстановкой, но прежде всего политической.

Творчество Сталина в этой сфере выражалось в том, что он реально утверждал социальный подход при определении общей и военной стратегии ведения войны, в оценке обстановки, в разработке, принятии и реализации замыслов, планов, директив, решений, формировании, воспитании и сплочении войск, укреплении тыла, путей достижения побед. Социальный подход в этих делах он понимал как непременный учет общей социальной обстановки, «социальной среды» в районах боевых действий (положительного или негативного отношения населения к Советской власти, ее политике, действиям ее войск, а также политике и действиям противника и т. д.), социальной значимости тех или иных фронтов, выборе районов, из которых наносится главный удар по противнику. Социальный подход при принятии стратегического решения по разгрому Деникина в 1919 году с полным основанием считается ярким примером на этот счет. Сталин заблаговременно предупреждал о возможных стратегических поражениях советских войск из-за пренебрежения социальными аспектами военно-политической обстановки: неадекватные оценки социально-политических и военных возможностей противников советской России на Западном (особенно Петроградском) и Восточном фронтах весной и летом 1919 года, при планировании и осуществлении боевых действий против Польши в 1920 году и др.

После нападения Польши на Советскую Россию и успеха красных войск в отражении агрессии у советского главного командования возникла идея мощного стратегического наступления в Европу. Перед Западным фронтом, добившимся наибольших успехов, была поставлена задача не останавливаться на установленной границе, а идти на Варшаву и далее на Берлин, своими действиями катализировать революцию в Европе. Считалось, что польский рабочий класс и низы крестьянства будут встречать с цветами красные войска, что победы РККА вызовут революционный взрыв в Европе, будет обеспечено торжество мировой революции. Эта затея обернулась большой военно-политической катастрофой. Красные войска, оказавшиеся у стен Варшавы, потерпели поражение, только пленными было потеряно около 100000 бойцов и командиров РККА.

Сталин был единственным из членов политбюро ЦК, предупреждавшим, что расчет на революцию в Польше и в Европе несостоятелен, что польский народ национально сплочен, видит в советских войсках агрессора, воодушевлен патриотическими чувствами, а советские войска ослаблены, тылы их отстали от войск, их действия дезорганизованы противоречивыми указаниями сверху. В этих условиях целесообразно остановить наступление, ограничиться изгнанием агрессора с советской территории. Он видел, что тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Преобладающим настроением поляков было «чувство отчизны», которое передавалось польскому фронту. Чувства национального единства были сильнее классовых различий, стремления к солидарности с мировым революционным процессом.

Сталин решительно выступал против «марша на Варшаву». 11 июля 1920 года уже после изгнания оккупантов из Киева, в беседе с корреспондентом «Правды» он говорил: «Наши успехи на антипольских фронтах несомненны… Но было бы недостойным бахвальством думать, что с поляками в основном уже покончено, что нам остается лишь проделать «марш на Варшаву». Это бахвальство неуместно не только потому, что у Польши есть резервы, что Польша не одинока, что за Польшей стоит Антанта, всецело поддерживающая ее против России, но прежде всего и потому, что в тылу у наших войск появился союзник Польши – Врангель.

Смешно говорить о «марше на Варшаву» и вообще о прочности наших успехов» [16].

А 23 сентября 1920 года Сталин сделал заявление в Президиум IX партконференции: «Некоторые места во вчерашних речах тт. Троцкого и Ленина могли дать тт. конферентам повод заподозрить меня в том, что я неверно передал факты. В интересах истины я должен заявить следующее:

1. Заявление т. Троцкого о том, что я в розовом свете изображал состояние наших фронтов, не соответствует действительности. Я был, кажется, единственный член ЦК, который высмеивал ходячий лозунг о «марше на Варшаву» и открыто в печати предостерегал товарищей от увлечения успехами, от недооценки польских сил. Достаточно прочесть мои статьи в «Правде».

2. Заявление т. Троцкого о том, что мои расчеты о взятии Львова не оправдались, противоречит фактам…

3. …Западный фронт стоял, оказывается, перед катастрофой ввиду усталости солдат, ввиду и неподтянутости тылов, а командование этого не знало, не замечало. Последовала небывалая катастрофа, взявшая у нас 100000 пленных и 200 орудий. Я требовал в ЦК назначения комиссии, которая, выяснив причины катастрофы, застраховала бы нас от нового разгрома. Т. Ленин, видимо, щадит командование, но я думаю, что нужно щадить дело, а не командование» [17].

Отметим, что тогда Сталин еще не был генсеком, однако возражал не только председателю Реввоенсовета – Троцкому, но и главе правительства – Ленину. Выступление Сталина было вызвано высказываниями Ленина и Троцкого о причинах неудач РККА в польской кампании. Ленин видел эти причины либо в ошибке политической, либо в стратегической. ЦК определил линию политики, за рамки которой не могло выходить военное командование.

В ЦК большинство решило, что для изучения неудачи похода на Варшаву не следует создавать специальную комиссию, как предлагал Сталин, – «пусть прошлое решат историки, пусть потом разберутся в этом вопросе». Сталин полагал, что в интересах дела надо разобраться в этом без передачи его исторической науке на долгий срок.

Сталин был также против утверждений Троцкого, что военное командование действовало исходя из недостаточной разведывательной информации о состоянии польской армии, о преувеличении Сталиным наших наступательных возможностей, слабостей поляков. Это противоречило истине.

Большое значение имели идеи И. В. Сталина о важности учета состояния социальной среды, в которой развертываются боевые действия, а также тыла, понимаемого в стратегических и оперативно-тактических масштабах. «Для успеха войск, действующих в эпоху ожесточенной гражданской войны, – говорил Сталин на открытии II Всероссийского съезда коммунистических организаций народов Востока в 1919 году, – абсолютно необходимо единство, спаянность той живой людской среды, элементами которой питаются и соками которой поддерживают себя эти войска, причем единство это может быть национальным (особенно в начале гражданской войны) или классовым (особенно при развитой гражданской войне). Без такого единства немыслимы длительные военные успехи» [18].

Те быстрые переломы, которых он добивался на фронтах, где играл ведущую военно-политическую и стратегическую роль, осуществлялись не только благодаря умелой «починки» («ремонта») фронтов и армий, но и решительных мер по укреплению ближайшего их тыла, очищению его от «антисоветской» скверны, созданию крепкого контакта между тылом и сражающимися войсками. Это – непременное условие достижения серьезных военных побед. Классовое единство живой среды, питающей фронт и непосредственный тыл советских войск, он считал достижимым только за счет всемерной опоры на активность пролетариата, партийных и советских органов, авторитетных для крестьянства и способных на деле сплотить воедино трудящихся в деле поддержки фронта.

Сталин не раз выступал инициатором корректировки политики партии и государства в интересах сплочения трудящихся. Ему принадлежит видная роль в смягчении налога на крестьянство, утверждении курса на союз с середняком, сыгравшим решающую роль в Гражданской войне.

Он в полной мере в определении стратегии и оперативных планов опирался на те преимущества социальной среды, которые были созданы социалистической революцией. Вместе с тем реально учитывал отсутствие у контрреволюции в каждом случае «того минимума единства живой среды, без которого невозможна серьезная победа». Эти социальные минусы для противника он считал необходимым наращивать искусством расшатывания и подрыва его тылов. Считал необходимым сочетать удары с фронта с ударами по его тылам, организации восстаний, партизанских движений и т. д. «Глубокие причины» поражений контрреволюции состояли в ряде роковых социальных минусов для нее и социальных плюсах для революции.

Недооценка социально-политических, классовых, национально-этнических, нравственно-психологических, идеологических факторов может вести и ведет на практике к ущербным стратегическим и оперативно-тактическим решениям, боевым неудачам. Дело в том, что новые социальные, экономические, политические отношения, новая политика, обусловленная революцией, неизбежно влекут изменения в самой войне, способах и формах ее ведения, в военном искусстве.

В анализе влияния социальных факторов на качество войск, общую обстановку, ход и исход боевых действий, деятельность советских учреждений в ближайшем тылу и т. п., использовались методы социологии, политэкономии, географии (включая геополитику), военной науки. Характерно применение методов количественного (социологического) исследования (проведение анкетирования, анализ учетно-отчетных документов, организация широких опросов, изучение и анализ массовых психологических состояний войск и т. д.

Сталин показывал, что военная наука царских времен, как и военное искусство и их носители в лице военных специалистов РККА из офицеров и генералов, нередко недооценивали и упускали значение социальных факторов при решении стратегических и оперативных задач.

Выше уже говорилось, что он рассматривал Гражданскую войну как целое, в котором ход дел на каждом фронте сказывался на других и на общем течение всей борьбы. Известно, что количество фронтов доходило до шести-восьми. Важно было правильно определять значение каждого из них, выделять основные и главный из них. Сталин активно участвовал в оценке военно-политической, геополитической и стратегической значимости фронтов, подчеркивал, что это необходимо для преимущественного сосредоточения усилий, ибо достижение успеха на главном фронте существенно улучшало возможности побед на всех других, ускорение движения к конечной цели вооруженной борьбы. Есть многие документы, свидетельствующие о том, что он верно определял наступление моментов, когда необходимо перенести главное внимание с западного на восточный, с северо-запада на юг, с юга на запад, на кавказский, туркестанский и т. д.

Конец ознакомительного фрагмента.