Итоговое выпускное сочинение: 2015/16 г.. Анализ эпизода (Е. П. Педчак, 2015)

Сочинение предполагает письменный анализ литературных произведений, приведение мыслей в определенную систему и надлежащий порядок, что продиктовано выбранной темой и материалом анализа. С чего можно его начать? С обозначения темы. Подготовку к нему следует начать с анализа эпизода. Чтобы глубоко и полно раскрыть в сочинении тему, нужно уметь анализировать эпизоды или сцены произведения.

Анализ эпизода – это почти то же, что анализ художественного произведения, только в миниатюре. Таким образом, можно освоить специфику художественного текста и принципы работы с ним. На сравнительно небольшом по объему материале можно отработать навыки литературоведческого анализа. Предлагаем творческие задания, представляющие проблемный вопрос, связанный с содержанием не только одного из эпизодов литературного произведения, но и всего произведения в целом.

ЗАДАНИЕ. Перескажи текст из романа М. Лермонтова «Герой нашего времени». Дай аргументированый ответ на вопрос: «В чем же причина печоринской скуки?»

Фрагмент текста

«Послушайте, Максим Максимыч, – отвечал он, – у меня несчастный характер: воспитание ли меня сделало таким, бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив. Разумеется, это им плохое утешение – только дело в том, что это так. В первой моей молодости, с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и, разумеется, удовольствия эти мне опротивели. Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим, – но их любовь только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце оставалось пусто…

Я стал читать, учиться – науки также надоели: я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди – невежды, а слава – удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким. Тогда мне стало скучно… Вскоре перевели меня на Кавказ: эта самое счастливое время моей жизни. Я надеялся, что скука не живет под чеченскими пулями, – напрасно, через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал больше внимания на комаров, – и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду. Когда я увидел Бэлу в своем доме, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою… Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, – только мне с нею скучно. Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть, больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать. Как только будет можно, отправлюсь – только не в Европу, избави боже! – поеду в Америку, в Аравию, в Индию, – авось где-нибудь умру на дороге! По крайней мере, я уверен, что это последнее утешение не скоро истощится, с помощью бурь и дурных дорог». Так он говорил долго, и его слова врезались у меня в памяти, потому что в первый раз я слышал такие вещи от двадцатипятилетнего человека, и, бог даст, в последний… Что за диво! «Скажите-ка, пожалуйста, – продолжал штабс-капитан, обращаясь ко мне, – вы вот, кажется, бывали в столице, и недавно: неужто тамошняя молодежь вся такова?»

Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же самое; что есть, вероятно, и такие, которые говорят правду; что, впрочем, разочарование, как все моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, что нынче те, которые больше всех и в самом деле скучают, стараются скрыть это несчастие, как порок.

«Герой нашего времени» – центральное произведение Лермонтова. Созданный в годы творческой зрелости, роман обнаружил разносторонность и мощь художественного дарования автора. По мнению Белинского, «Герой нашего времени» – «это грустная дума о нашем времени». Определение емкое и точное. Художественное своеобразие лермонтовского произведения во многом определило то, что в нем фокус изображения был перемещен с истории жизни (рассказа о деяниях его героя) на его внутренний мир, то есть на интеллектуальную жизнь героя и мир его чувств. Каков же этот герой?

Биография Печорина, как он сам ее излагает, исповедуясь перед Максимом Максимычем о своем «несчастном характере», складывается из ряда однотипных отрезков его жизни. На каждом таком отрезке герой практически познает ту или иную сферу действительности. «В первой молодости», выйдя из-под опеки родных, он стал «бешено» наслаждаться «всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги». Потом пустился в большой свет, но скоро и общество также надоело. Влюблялся и был любим, но это лишь раздражало его самолюбие, а «сердце оставалось пусто». Чтение, науки также надоели, ибо ни слава, ни счастье от них нисколько не зависели. И каждый раз герой приходил к негативному итогу – неизменному «скучно».

Напрасно Печорин надеялся, что «скука не живет под чеченскими пулями»: через месяц он привык и к «жужжанию пуль», и к близости смерти.

Стало еще «скучнее прежнего», когда потерял последнюю надежду. Ведь была еще надежда на любовь чистой, юной Бэлы. Однако «любовь дикарки» оказалась «немногим лучше любви знатной барыни». Вновь та же скука.

Глупец он или злодей, герой и сам не знает, но сам-то он понимает, что достоин сожаления даже больше, чем Бэла.

Максим Максимыч при всем недоумении от неожиданной исповеди понимает это, сочувствуя Печорину, жизнь которого «становится пустее день ото дня» и которому «осталось лишь одно средство: путешествовать». Жизнь настолько тяготит его, что смерть покажется избавлением.

Невольная исповедь героя поразила Максима Максимыча, потому что в первый раз слышал он такие вещи от 25-летнего человека. Но он чувствует, что Печорин должен быть не один в своем разочаровании. Поэтому штабс-капитан спрашивает Максима Максимыча: вся ли столичная молодежь такова? Он с удивлением узнает, что разочарование стало модой, ему подражают. Однако те, кто и в самом деле скучает, скрывают это несчастье, как порок.

Причину этой печоринской скуки постигнуть нелегко. Масштабы личности Печорина столь разительно не совпадают с масштабами и характером его действий, гнетущая его скука приобретает столь необычные размеры, что нам просто необходимо знать: откуда это? отчего?

Причин тому много.

Печорин – герой переходного времени, основным признаком которого было отсутствие высоких общественных идеалов. Безверие, индивидуализм, сомнения стали системой его взглядов. Он гибнет от тоски, от скуки, обнаружив вокруг себя абсолютный вакуум – отсутствие сферы деятельности, где бы нашли реализацию его активность и великие возможности.

Именно невозможность примириться с действительностью и неумение подняться до правильного понимания смысла жизни – основные причины скуки и разочарования Печорина. Свободолюбивые идеи, воспринятые им в ранней юности, сделали его непримиримым по отношению к действительности. Эпоха, в которую жил герой, не только лишила его возможности действовать в духе этих идей, но и поставила под сомнение эти идеи.

Однако лермонтовского Печорина, как одного из задушевных героев поэта, томит тоска по гармонической жизни. Это то, что заложено в его натуре. Но он противоречив. Противоречиями отмечен его характер, противоречивы и его представления о самых главных ценностях человеческой жизни: о дружбе, любви, счастье. Сам Печорин признается, что в нем два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его. Мы можем уточнить: один из двух людей, сосуществующих в Печорине, создает в душе высокие идеалы, другой – скептик, пытается их очернить. И под влиянием этого второго Печорин пересматривает свои возвышенные представления о славе и счастье. И тогда слава ему представляется удачей, и кажется, для того чтобы достигнуть ее, нужно быть только ловким, а счастье он начинает видеть в насыщенной гордости.

Эти искаженные представления о славе и о счастье у Печорина возникают в атмосфере искусственной жизни петербургского высшего общества – «света», где, как в кривом зеркале, все истинно человеческое теряет свои естественные очертания и приобретает искаженные пропорции. Сам Печорин отдает себе отчет в том, что в нем душа испорчена «светом». Жизнь начинает томить его, вызывает скуку и разочарование.

Эта усложненность сознания Печорина обусловлена исторически, так же как исторически обусловлена и его трагическая судьба. Если нет места в определенной ему действительности, он в ней «лишний». Отсюда противоречивость между «глубокостью натуры и жалкостью действий», так как изнуряющее чувство пустоты, скуки толкает его на любые столкновения с жизнью, на любую авантюру. Всякая опасность для него – приманка. Однако и это не излечивает от скуки.

Историческая реальность и типичность Печорина вне сомнений, но только ли исторической реальностью можно объяснить неизменную скуку Печорина?

Пожалуй, нет. Главный психологический «нерв» характера героя, главная внутренняя пружина его побуждений и поступков, его скуки – индивидуализм. Действительно, на всем протяжении романа Печорин обнаруживает себя перед нами человеком, привыкшим смотреть «на страдания и радости других только по отношению к себе» – и как на «пищу», поддерживающую его «душевные силы». Именно на этом пути ищет он забвения от преследующей его скуки, именно этой «пищей» пытается заполнить гнетущую пустоту своего существования. Он идет по жизни ничем, не жертвуя для других – даже для тех, кого любит. Он любит лишь «для себя», «для собственного удовольствия». Но именно индивидуализм, именно эта психологическая доминанта печоринского характера делает неизбывной его скуку. Ведь для того чтобы почувствовать себя сопричастным миру, жизни, надо обрести способность в «ином» ощущать родственную душу. Неправильное воспитание и жизнь в светском обществе не позволили герою подняться до такого восприятия жизни.

Печорин – герой первого психологического романа в прозе, в котором показана изнутри жизнь сердца и напряженная работа ума современного человека. Опыт романтиков в изображении внутреннего мира человека, достижения «поэзии мысли», опыт Пушкина – все это позволило Лермонтову выработать собственные принципы изображения современного человека в соответствии с историей и окружающей средой. Углубляясь во внутренней мир необыкновенной рефлексирующей личности, изнуренной чувством пустоты, скуки, Лермонтов нашел художественные средства для передачи оттенков ее душевных движений и логики (или, точнее, алогизма) мысли. Благодаря гениальному мастерству автора Печорин – «портрет, составленный из пороков всего нашего поколения», – вызывает наше горячее сочувствие и даже сострадание. Мы понимаем: его скука есть бессильное томление души от отсутствия «жизненно главного».

Печорина постигнуть нелегко, очень нелегко. Масштабы личности героя столь разительно не совпадают с масштабом и характером его действий, гнетущая его скука приобретает столь необычные размеры, что нам необходимо знать: откуда это? отчего? В чем загадка героя?

Не раз предлагалось четкое, твердое истолкование изображаемого – истолкование, не оставляющее, собственно, места для загадок. Суть его такова: на мелкие, мелочножестокие затеи и вечную скуку Печорин «обречен» – временем, обстоятельствами, «косной средой». В романе четко представлена проблема обусловленности судьбы и личности человека общественными условиями.

Иногда добавляют: Печорин искал, но не нашел для себя «большой цели», «широкой деятельности», почему ситуацию «обреченности» переживает особенно остро. Социальные факторы в этих суждениях получают значение роковой силы, безусловно предопределяющей и поведение, и жизнеощущение героя, и его скуку.

Лермонтов дал своему роману обобщающее название, что, казалось бы, позволяет вывести литературный образ к наиболее общим закономерностям названной эпохи. Из этих предпосылок и возникла мысль об обусловленной безысходности, историческая содержательность которой – вне сомнений. Но обобщающее название – все-таки название романа, а не документального очерка. Оно не повод для прямых исторических аналогий, а знак истины, добытой художником. Печорин сам себя сознает фатальным орудием зла (играет «роль топора в руках судьбы»), но это, конечно же, не приходится толковать в обратном смысле, то есть выводить отсюда, будто такая роль Печорину уготована обстоятельствами. Тем более, что его поведение, поступки показаны как нечто им самим планируемое и регулируемое. Он действует «от себя», осуществляет собственные, замыслы. Он сам судит свои удачи и неудачи – по собственной мерке. Он подотчетен только суду своей совести.

Главный психологический «нерв» характера Печорина, главная внутренняя пружина его побуждений и поступков – индивидуализм. Действительно, Печорин обнаруживает себя перед нами человеком, привыкшим смотреть «на страдания и радости других только по отношению к себе» – и как на пищу, поддерживающую его душевные силы. Именно на этом пути ищет он забвения от преследующей его «скуки». Он идет по жизни, ничем не жертвуя для других – даже для тех, кого любит: он любит тоже лишь «для себя», для собственного удовольствия.

Гедонистический (наслажденческий) идеал счастья стал для Печорина господствующим, а его бездумное осуществление лишь приблизилось к «несчастному сознанию» – пределу пессимизма.

Да, трудно жить, обладая несчастным сознанием. Что же делать? Как уйти от неизбывной скуки? Давно и верно сказано: источник всех бедствий – в наших душах. И поэтому, чтобы поправить что-то в своей разлаженной жизни, необходимо, прежде всего, восстановить свое душевное здоровье. Лечение души, или борьба со своими страстями – вот самый надежный способ преодоления несчастий и скуки. Страсти же, которым предается герой, оставляют после себя пустыню. Однако выбравший страсти становится их рабом. Это рабство изменяет его внутренний мир, привнося в него элемент трагичности. Личное, социальное и природное состояние извращаются, несчастья и скука вторгаются в мир героя.

Пожалуй, все сложности Печорина (в том числе и постоянная скука) оттого, что ничто в мире не способно насытить его эгоизм. Тем не менее, он всячески стремится осуществить эту заведомо неосуществимую цель.

Думается, что действительное самоосуществление человека состоит не в этой цели, а в любви. Есть любовь между людьми – нет антагонистических проблем, нет скуки. Без понимания первостепенной важности нравственных ценностей человек не может жить: погибнет от одиночества и скуки. «Прочь страсти! Прочь беспокойные волнения себялюбия! Живши для других, живешь вполне для себя: вот истинное счастье, единственно возможное, другого нет»! Запомним эти слова русского философа П. Чаадаева, нашего великого соотечественника, как нельзя лучше объясняющие причину несчастий и изнуряющей скуки Печорина.

ЗАДАНИЕ. Перескажи отрывок из романа Л. Толстого «Война и мир». Дай аргументированный ответ на вопрос: «Почему князь Андрей видит дуб при второй встрече другими глазами?»

Фрагмент текста

Весной 1809 года князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.

Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.

Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумна, зеленя, спуск с оставшимся снегом у моста, подъем по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое-где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза, вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась, и из-под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала, зеленея, первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое-где по березняку мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес, и виднее запотели.

Лакей Петр что-то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но, видно, Петру мало было сочувствия кучера: он повернулся на козлах к барину.

– Ваше сиятельство, легко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.

– Что?

– Легко, ваше сиятельство.

– «Что он говорит? – подумал князь Андрей. – Да, о весне верно, – подумал он, оглядываясь по сторонам. – И то зелено все уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и незаметно. Да, вот он, дуб». На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный, в два обхвата дуб, с обломанными, давно, видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.

«Весна, и любовь, и счастие! – как будто говорил этот дуб. – И как не надоест вам все один и тот же глупый, бессмысленный обман! Все одно и то же, и все обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастья. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинокие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков. Как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».

Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего-то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он все так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.

«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, – думал князь Андрей, – пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!»

Встреча Андрея Болконского с дубом играет огромное значение. Эпизод символизирует перелом в жизни героя, перемену его мировосприятия, открытие новой радостной жизни в единении со всем народом. Внутреннее преображение князя Андрея – это обновление основ жизни героя, его психологического состояния. Дуб является символическим образом масштабных и скорых перемен.

При первой встрече дуб встретил Андрея угрюмо: «С огромными своими неуклюже, несимметрично растопыренными корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым, презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца». Этот контраст подобен тому, который мы видим в обществе между князем и гостями салона А.П. Шерер. Героя не интересуют разговоры о Бонапарте, который был в то время центром обсуждений. Это находит свое отражение и в облике одичавшего дуба. Одиноко стоит он среди зеленеющей березовой рощи.

Позже Андрей находит дуб обновленным, полным жизненных сил и любви ко всему окружающему. Так ли неожиданно произошла эта перемена в дубе? Внутри этого могучего дерева перемены уже зарождались, но они еще не проявились во время первой встречи с героем.

Каков же этот душевный потенциал, который дремал и таился в князе Андрее и пока не вырывался наружу до их второй встречи? Он формировался в самые лучшие моменты жизни героя: бой при Аустерлице, когда «над ним не было ничего уже, кроме неба, – высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками». Это и встреча на пароме с Пьером Безуховым, когда тот поведал Андрею о масонстве, вечной жизни, о боге: «Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь». Это и исподволь услышанный разговор девочки Наташи Ростовой, ошеломленной красками ночи, которая хотела бы улететь в небо, все это возбудило в герое давно угасшее чувство счастья.

Однако к переменам героя подтолкнули и пережитые им разочарования. После встречи с Наполеонаом «падение» с пьедестала кумира: «…Это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком…» Смерть Лизы: «Видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться, и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть…».

Анализируя свою жизнь, герой понимает, что жил только ради себя, это и приводило к разочарованиям в жизни. Видя перед собой преображенный дуб как отражение самого себя, князь Андрей оценил наконец неправильность своих жизненных принципов. Преображение дуба – это переход самого героя от эгоистической жизни к жизни человека, который живет и «для других», который находится в единении со всем народом: «…чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтобы на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе»!

Использование писателем картин природы обогащает произведение в идейном и художественном отношениях. Пейзаж может выполнять огромное число самых разнообразных функций: он незаменим для тонкого анализа психологического состояния героев, для усиления картин каких-либо событий, яркой характеристики обстановки, в которой разворачивается действие. Картины природы могут служить для выражения какой-либо мысли автора или его чувств и переживаний, выполнять идейно-композиционную роль, то есть помогать раскрытию идеи произведения.

По стилевой манере воссоздания картин природы можно судить об отношении автора к своим героям и о его взглядах на природу, ее роль в жизни общества и человека. Ярким примером может служить Л.Н. Толстой. Как человек, духовно близкий к народу, художник не мог не отразить в своих книгах и народную точку зрения, хотя сам писатель мыслит, несомненно, масштабнее, шире, историчнее, у него более глубокое, чем у народа, понимание природы, ее роли в жизни человека. Природа для Толстого – это высшая мудрость, олицетворение нравственных идеалов, мерило истинных ценностей. Человек учится у природы, он – высшее существо в природе, но он не превзошел ее. Человек «естественный», близкий к природе, был идеалом писателя. Поэтому одной из важнейших характеристик героев Толстого всегда бывает их отношение к природе.

Чутко воспринимают природу любимые герои Толстого, близкие к идеалу писателя – «естественному человеку». Это люди духовно красивые, непрерывно ищущие, внутренне близкие к народу, мечтающие о полезной деятельности. Их жизненный путь – это путь страстных исканий, ведущий к правде и добру. Богатство внутреннего мира, диалектику души этих героев Толстой раскрывает с помощью их близости к природе. Таков князь Андрей Болконский – один из главных героев романа Толстого «Война и мир».

Толстой часто использует пейзаж для анализа душевного состояния князя Андрея в минуты его душевной подавленности или эмоционального взлета. Природа часто помогает и самому герою уяснить свое состояние, разобраться в «путанице мыслей и надежд», ибо именно у нее учится человек. Олицетворением высшей мудрости выступает природа в сценах встречи князя Андрея с дубом по дороге в Отрадное и на обратном пути. Андрей Болконский едет в Отрадное в состоянии душевного кризиса, и его мрачные мысли о жизни усиливает, дополняет дуб, уродливый и сердитый. Глядя на дуб, князь Андрей видит не ветви, не кору, а «руки», «пальцы» – «старые болячки». Дуб представляется ему живым существом, «старым, сердитым, презрительным уродом», который наделен способностью думать, хмуриться и презирать веселую семью «улыбающихся берез». Князю Андрею кажется, что этот дуб говорит, и слова, которые он произносит, полностью совпадают с его мыслями, «безнадежными, но грустно-приятными».

Действительно, князь Андрей, пережив тяжелое ранение и смерть жены, был в таком состоянии, когда «он как будто вновь обдумал всю свою жизнь и пришел к тому же прежнему и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая, зла, не тревожась и ничего не желая».

Мысль о том, что он может воскреснуть к новой жизни, любви, деятельности, неприятна ему. Поэтому, увидев на краю дороги старый корявый дуб, как будто нежелающий расцветать и покрываться листьями, князь Андрей грустно соглашается с ним: наша жизнь кончена.

Ему тридцать один год, и все еще впереди, но он искренне убежден, что «ему начинать ничего не надо», что он должен лишь доживать свою жизнь.

Наташа ли вошла в эту жизнь и перевернула ее или князь Андрей, сам того не зная, был уже готов к тому, чтобы воскреснуть душою?

Вероятно, и то, и другое справедливо. Ведь когда он приехал по делам в имение Ростовых и увидел Наташу, его только встревожила ее неистребимая жажда жизни. «Чему она так рада?.. И чем она счастлива? – думал князь Андрей, невольно завидуя этому умению быть счастливой.

Но после встречи с Наташей князь Андрей иными глазами смотрит вокруг себя – и старый дуб теперь подсказывает совсем другое.

Действительно, в ином, радостно-возбужденном состоянии возвращается герой из имения Ростовых. И его новое состояние возвращения к жизни после тяжелого душевного кризиса оттеняется уже расцветшим дубом. Князь Андрей смотрит на этот дуб, и «беспричинное весеннее чувство радости и обновления» одолевает его.

«Да где он?» – подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и, сам того не зная… любовался тем дубом, которого он искал. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия – ничего не было.

Так он приходит к выводу, что надо, чтобы не для него одного шла его жизнь, что следует быть полезным людям. Теперь, воскреснув духовно, он жаждет деятельности, он полон жизни и, не сознавая того, ждет новой любви.

ЗАДАНИЕ. Перескажи отрывок из романа Л. Толстого «Война и мир». Дай аргументированный ответ на вопросы: «Может ли, по Толстому, отдельный человек оказывать влияние на ход исторических событий? Как в этом отрывке и в романе в целом отражается взгляд писателя на роль личности в истории?»

Фрагмент текста

Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, тяжесть головы, известия об убитых и раненых двадцати знакомых генералах, сознание бессилия своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которому он считал себя причастным, но которого не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для него страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.

Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских.

– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.

– Им еще хочется! – сказал Наполеон охриплым голосом.

– Государь? – не расслышав, повторил адъютант.

– Еще хочется, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – ну и задайте им.

И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого-то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что-то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.

И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжелее всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни своей, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.

Автора «Войны и мира» нередко упрекают за пристрастное отношение к Наполеону. Но ненависть и презрение к Наполеону в «Войне и мире» – не прихоть, не каприз Толстого и не пристрастие русского патриота, а строгая последовательность художника и верность принципам искусства. Таким он предстает перед читателями в романе «Война и мир».

Наполеон любил рассматривать убитых и раненых – так он испытывал свою душевную силу. Теперь же вид поля сражения, усеянного трупами и ранеными, известие об убитых и раненых двадцати генералах произвели на него неожиданное впечатление – сознание бессилия своей прежде сильной руки. Страшный вид поля сражения победил его душевную силу, которую он считал основой своих заслуг и величия. Он поспешно возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухший, тяжелый, не поднимая глаз, он сидел на складном стуле и прислушивался к звукам пальбы. Дело, которое он не мог остановить и к которому считал себя не причастным, вызывало мучительную тоску. Лишь на один миг простое человеческое чувство одолело тот призрак жизни, которому он служил. Сейчас он на себя примерил и страдания, и смерть, которые видел на поле сражения. Тяжесть в голове и груди напоминали о возможности и для него боли и смерти. Сейчас он не хотел ни Москвы, ни победы, ни славы. Какой еще славы? Более всего он желал теперь отдыха, спокойствия и свободы. Однако во время его пребывания на Семеновской высоте он не отверг предложения начальника артиллерии усилить огонь еще несколькими батареями. Он не только согласился, но и велел сообщить о том, какое действие произведут эти батареи.

Приехавший адъютант доложил о том, что еще двести орудий направлены на русских. Он был поражен тем, что смертельный огонь не поколебал стойкости русских.

Однако и без его приказаний все делалось так, как он хотел. И он вновь перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого-то величия и покорно продолжал исполнять жестокую и печальную роль, которая ему была отведена.

И не только в этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, более других виновного во всем происходящем. Никогда, до конца своей жизни, он не мог понимать ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков. Слишком далек он был от всего человеческого, чтобы понимать их значение. Не в его силах было отречься от своих поступков, которые восхваляла половина света, а значит, должен был отречься и от правды, и от добра, и от всего человеческого.

Историю, по убеждению Льва Толстого, делают народы, а не цари и полководцы. Роль же в истории так называемых великих людей ничтожна. «Царь – раб истории», – утверждает Толстой. Цели истории, по Толстому, людям неизвестны. Поэтому нельзя сказать, вредна или полезна деятельность того или иного исторического лица. И Толстой осуждает Наполеона не как полководца и императора, а как частное лицо. Нельзя сказать, что он не признает полководческий талант Наполеона. Наполеон в Бородинском сражении исполнил свое дело представителя власти также хорошо и еще лучше, чем в других сражениях. По своим низким человеческим качествам он подошел на роль палача народов, предводителя войска численностью в несколько сот тысяч человек, пришедших с Запада в Россию и совершивших множество самых тяжелых преступлений. Провидение, по мнению Толстого, использовало Наполеона для своих целей, совершенно неизвестных и недоступных людям. Наполеон считал себя властелином мира, полагал, что по его воле происходят войны и в его руках судьбы народов. Но это была иллюзия. В действительности он был не господином, а рабом. Величие, слава, в глазах Толстого, – одурманивающее средство, с помощью которого Провидение заставляет человека выполнять «жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль…».

Толстой сравнивает Наполеона с лошадью, ходящей «на покатом колесе привода» по кругу и воображающей «себе, что она что-то делает и для себя».

Этот образ клячи не раз возникает в «Войне и мире» как олицетворение несвободной деятельности.

Толстой в романе иронизирует над историзмом и приписывает его ограниченным людям, полагающим, что свойства людей изменяются со временем. Это, несомненно, полемические крайности. Они были свойственны великому писателю. Он всегда шел против общего потока и был особенно нетерпим к общепринятому. В этом – своеобразие личности писателя, объясняющее во многом редкие перемены в его мировоззрении и судьбе.

Он ведет полемику по принципу прямо противоположных утверждений. Великий? Нет, ничтожный. Царь есть раб истории. Скромный человек – настоящий герой. И самое ценное в полемике Толстого – то, что она открывает новые стороны, которые игнорировала общепринятая точка зрения.

Толстой не выяснил, какое место в истории занимают полководцы, но он способствовал разрушению предрассудка, согласно которому великий человек может по своей прихоти определять ход исторических событий.

ЗАДАНИЕ. Перескажи текст отрывка из статьи В. Белинского. Опираясь на анализ одного-двух лирических произведений А.С. Пушкина, подтверди основную мысль автора.

Фрагмент текста

Что составляет содержание мелких пьес Пушкина? Почти всегда любовь и дружба, как чувства, наиболее обладавшие поэтом и бывшие непосредственным источником счастия и горя всей его жизни. Он ничего не отрицает, ничего не проклинает, на все смотрит с любовью и благословением. Самая грусть его, несмотря на ее глубину, как-то необыкновенно светла и прозрачна: она усмиряет муки души и целит раны сердца. Общий колорит поэзии Пушкина, и в особенности лирической, – внутренняя красота человека и лелеющая душу гуманность. К этому прибавим мы, что если всякое человеческое чувство уже прекрасно по тому самому, что оно человеческое (а не животное), то у Пушкина всякое чувство еще прекрасно как чувство изящное. Мы здесь разумеем не поэтическую форму, которая у Пушкина всегда в высшей степени прекрасна; нет, каждое чувство, лежащее в основании каждого его стихотворения, изящно, грациозно и виртуозно само по себе: это не просто чувство человека, но чувство человека-художника, человека-артиста. Есть всегда что-то особенно благородное, кроткое, нежное, благоуханное и грациозное во всяком чувстве Пушкина. В этом отношении, читая его творения, можно превосходным образом воспитать в себе человека, и такое чтение особенно полезно для молодых людей обоего пола. Ни один из русских поэтов не может быть столько, как Пушкин, воспитателем юношества, образователем юного чувства. Поэзия его чужда всего фантастического, мечтательного, ложного, призрачно-идеального: она вся проникнута насквозь действительностью; она не кладет на лицо жизни белил и румян, но показывает ее в ее естественной красоте… (…) И при всем этом, кроме высокого художественного достоинства формы, такое артистическое изящество человеческого чувства! Нужны ли доказательства в подтверждение нашей мысли? – Почти каждое стихотворение Пушкина может служить доказательством. Если б мы захотели прибегнуть к выпискам, им не было бы конца…

(В.Г. Белинский. Из статьи «Сочинения Александра Пушкина»)

Пушкин, величайший гений русской и мировой литературы, всегда привлекал к себе внимание Белинского.

Великий поэт нашел в великом критике такого истолкователя, какого не имел до того ни один поэт в мире. Никто ни до, ни после Белинского не дал такого глубокого и вдохновенного анализа творчества поэта, какой дал Белинский. Пристальное внимание и тонкое понимание поэзии Пушкина содержит пятая статья В.Г. Белинского «Сочинения Александра Пушкина».

Исходным пунктом суждений Белинского о Пушкине было признание его творчества реалистическим, выросшим на почве современной Пушкину русской действительности. Одним из отличительных свойств лирической поэзии Пушкина Белинский считает ее гуманность. Поэт ничего не отрицает, не проклинает, на все в жизни смотрит с любовью и благословением. Чувства любви и дружбы, бывшие постоянным источником счастья и горя в жизни Пушкина, в его поэзии удивительно светлы и прозрачны, способны смирять муки души и целить раны сердца.

Другими замечательными свойствами поэзии Александра Пушкина Белинский считал особое изящество чувства. Каждое чувство, лежащее в основе его стихотворения, – это не просто чувство человека, но чувство человека-художника, человека-артиста. Оно всегда благородно, кротко, нежно и грациозно.

Отличительной чертой поэзии Пушкина Белинский считал также ее естественность, правдивость, искренность, отсутствие позы, манерности, ходульности. Поэзия Пушкина вся проникнута насквозь действительностью, но он показывает ее в ее красоте и форме, полной художественного достоинства.

Все лучшие возможности, все богатства человеческого духа раскрыты в поэзии Пушкина. К особенным ее свойствам Белинский относил ее способность развивать в людях чувство гуманности, разумея под этим словом бесконечное уважение к достоинству человека как человека.

Все эти благороднейшие особенности поэзии Пушкина приводят к тому, что, по мнению Белинского, «ни один из русских поэтов не может быть столько, как Пушкин, воспитателем юношества, образователем юного чувства».

В заключение Белинский говорит о том, что каждое стихотворение поэта может служить доказательством истинности его выводов.

Разделяя точку зрения великого критика на достоинства поэзии Пушкина, в качестве иллюстрации его мыслей обратимся к прекрасным творениям поэта.

В стихотворении «Я вас любил…» А.С. Пушкина выражено удивительное по чистоте и подлинности человеческое чувство. Чуждое всякого эгоизма, человечное! Поэт любит, его не любят. Но нет в душе ни тени досады или обиды. Ни слова упрека той, которая не отвечает ему взаимностью! Все мысли о ней: только бы не опечалить, не потревожить.

Перечитаем последние четыре строки стихотворения:

Только одно желание у поэта: чтобы она была счастлива с тем, кого любит, чтобы тот, другой, любил ее так же «искренно и нежно», как любил ее поэт.

Вот это отсутствие всякого эгоизма, эта человечность, гуманность и волнует нас, потому что поэт сумел нам это свое высокое чувство передать.

А как просто оно написано! Практически все слова употреблены поэтом в своем прямом значении, единственное исключение – глагол «угасла» по отношению к любви, однако это метафорическое употребление не выглядит каким-то выразительным приемом.

По жанру это стихотворение – элегия. В создании эмоциональной напряженности большую роль играет трехкратное повторение словосочетания «я вас любил…», а также параллели и повторы однотипных конструкций («безмолвно, безнадежно», «то робостью, то ревностью», «так искренно, так нежно»).

Эти повторы создают энергию, многообразие лирического волнения и одновременно элегическую наполненность поэтического монолога, который заканчивается гениальной пушкинской находкой – исповедь сменяется страстным и прощальным пожеланием: «Как дай вам Бог любимой быть другим».

Музыка стиха чарует нас. Слова – обычные, и интонация – живого доверительного разговора, как будто это и не стихи вовсе, а просто поэт с другом разговаривает. Гармоничность и музыкальность стихотворению придает пятистопный ямб с пиррихиями и точные, простые рифмы, а также отсутствие переносов, совпадение синтаксической структуры словосочетаний и предложений со стихотворной строкой. Великолепна звукопись в стихотворении: чередование ласкового и печального звука [л] с сонорными [р] и [н].

Действительно, истинны слова Белинского о поэзии Пушкина, что чувство, лежащее в ее основе, всегда кротко, глубоко и гуманно. Это ли не призвание поэта – будить лучшие чувства! Во всех людях. И даже в тех, которые не понимают и не принимают «высокого искусства».

«Пир на весь мир» (анализ главы из поэмы Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»)

Поэма Н.А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» показывает дореформенную и пореформенную Русь. Основная идея поэмы – неизбежность крестьянской революции, которая станет возможна на основе роста революционного сознания народа, руководимого демократической интеллигенцией. Последняя глава «Пир на весь мир» имеет большое значение для раскрытия идейного содержания поэмы. В ней автор дает решение вопросов, поставленных ранее. Некрасов превратил «Пир на весь мир» в своеобразную революционную прокламацию.

«Пир на весь мир» – традиционное для сказки выражение, означающее широкое и раздольное веселье. Пир налицо в этой части поэмы, но чем он вызван? Он вызван обретением свободы по случаю освобождения от князя Утятина, что существенно меняло жизнь тружеников. Именно эта глава объясняет, что, вспоминая свое прошлое, вахлаки поняли, что главное в жизни народа – обрести свободу, избавиться от «крепи».

Характеризуя вахлацкую массу, поэт в первую очередь говорит не о ее прошлом, не о взаимоотношениях с духовенством, он вновь возвращается к спору о наемных лугах, в котором как раз и проявляется стремление тружеников занять свою жизненную позицию.

Решили мужики продать наемные луга, чтобы расплатиться с податью. Вновь встречается Влас (в прошлом бурмистр). Этот образ важен как носитель еще одного типа крестьянского сознания, связанного с общинными идеалами.

Влас боится верить, что крестьянину можно быть свободным, распоряжаться своей судьбой. Но Власа преобразила мечта о возможной свободе и независимости.

Некрасов подчеркивает важность изменения содержания песен – отказ от старых и освоение новых. Автор построил сравнение, дающее представление о душевном подъеме крестьян, почувствовавших свободу:

Очень важно, что Некрасов обязывает автора-повествователя, обобщающего этот процесс, увидеть перед собой не безликую массу, а живых разных людей, охваченных чувством радости. «У каждого в груди играло чувство новое».

Автор заставит своего многоликого героя пережить своеобразное прощание с недавним прошлым. Этот герой многого еще не понимает, но одно он понял: себя он считает ответственным за свою жизнь, начавшуюся после «расчета с господином». Таков был Влас – типичный представитель этого народа. Он «… учится быть гражданином».

Изменился и сам автор. Голос его звучит более четко, он прямо, сильно и отчетливо вводит авторские высказывания. Работая над главой «Пир на весь мир», Некрасов воспользовался народной поэзией, чтобы сделать поэму доступной народу и при ее помощи воздействовать на народ в революционно-демократическом духе. В главу введено много песен, легенд и притч.

Не случайно то, что прежде, чем зазвучит «Веселая», автор рассказывает о ее популярности. Это мобилизует внимание читателя.

Песня «Барщинная» автором названа «протяжной», печальной. Другие слова нашел Некрасов для авторской характеристики исполнения «Голодной»:

Автор обращает наше внимание на то, как пели о доле народа, о его счастье, о его жизни. Каждая песня – «это чей-то голос или даже несколько голосов».

В последней главе Некрасов подчеркивает пробуждение сознания крестьянства. В этой главе мы ясно видим, как углубляет автор тему о народе. Ведь мужики-правдоискатели шли искать счастливого, а попутно сколько вопросов возникло (что такое счастье, богатырство, как пробуждается сознание крестьян, что такое грех…).

Вот перед нами холоп примерный, Яков верный. Обиженный жестоким помещиком Поливановым, он мстит ему тем, что на его глазах кончает жизнь самоубийством.

Рабья смерть! Вместо того чтобы убить жестокого помещика, отомстить ему, он умирает сам.

Как бы подчеркивая всю нелепость такой бессмысленной мести, Некрасов вслед за рассказом «Про холопа примерного – Якова верного» дает притчу «О двух великих грешниках». Эта притча – одна из самых острых в политическом отношении. Герой некрасовской легенды – разбойник Кудеяр – кающийся грешник. Он получил прощение, лишь убив угнетателя. Дело здесь не во внешней форме. Художник поэтизирует новую «святость». Повесть о Кудеяре возводит убийство дворянина (пана Глуховского) в религиозный подвиг, за который сам Бог отпускает даже разбойнику все его грехи.

Вставленные новеллы-легенды «О двух великих грешниках» и «Про холопа примерного – Якова верного», данные в порядке противопоставления, приводят к определенному выводу: пути к счастливой жизни крестьянства лежат через революцию, через свержение власти помещиков и царя.

Но автор идет дальше. В этой же главе он дает запоминающийся образ революционера Григория Добросклонова. Для раскрытия этого образа Некрасов также широко использует песни, созданные им по образцу народных.

Гриша Добросклонов – революционер-пропагандист – является своего рода связующим звеном между настоящим и будущим. Этому посвящены такие его песни, как: «В минуту уныния, о родина-мать…» и «Русь». В них ведущей является мысль о росте крестьянского самосознания. Искренность, горячая ненависть к угнетателям народа, призывы к борьбе звучат в каждой песне Григория.

Григорий Добросклонов – революционер, который сознательно вышел на открытую борьбу. Он любит свой народ. Он во имя его стал на путь революционной борьбы.

Новый человек, он отказывается от счастья для себя. Понятия «свобода», «родина», «счастье» слиты воедино с выступлениями Григория. Он чувствует себя счастливым от сознания правильности выбранного пути. Счастье Гриши в том, чтобы служить народу, и его счастье неотделимо от народного. Он говорит:

Вот и разрешена проблема счастья. Некрасов показывает, что не только в сознании, но и в чувствах его героя неразрывно связаны любовь к родной матери, родной вахлачине, родному народу.

В поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» открывается перспектива победы светлых начал добра и справедливости над темными силами зла и угнетения, звучит вера в торжество народного счастья. Последняя глава «Пир на весь мир» раскрывает эти перспективы. Это и определило ее ведущее значение в поэме.

Роль эпизода в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души»

Именно в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души» раскрывается художественный мир писателя. В ней полнее всего проявилась могучая сила гоголевского реализма. Она, прежде всего, – в пафосе бесстрашного анализа действительности. Гоголь не только изображал зло, он пытался объяснить, откуда оно происходит, что его порождает.

Исследование вещественной, материально-бытовой основы жизни, ее невидимых черт и возникающих из нее нищих духом характеров, крепко уверенных в своем достоинстве и праве, было открытием Гоголя в истории отечественной литературы.

Художественная структура «Мертвых душ» очень своеобразна. Сюжет состоит из трех внешне замкнутых, но внутренне очень связанных между собой звеньев: помещики, городское чиновничество и жизнеописание Чичикова.

Почти все эти персонажи «Мертвых душ» воспринимаются читателем как бы двойным зрением: мы видим их, во-первых, такими, какими они, уверенные в себе, в истинности своей жизни и праве на нее, кажутся самим себе, и, во-вторых, какими они, соотнесенные с идеалом писателя, являются на самом деле. Этот контраст между мнимой значительностью героя и его истинным ничтожеством, между кажущимся благородством и подлинной низостью – источник глубокого комизма и сатиры. Такова галерея портретов помещиков. Однако, пожалуй, самый яркий эпизод, где этот контраст живого и мертвого и омертвление живого приобретает почти гротескное выражение – это, конечно же, знакомство с помещиком Плюшкиным.

Эпизод встречи Чичикова с этим «приснопамятным» героем вносит нечто новое в типологические различия персонажей «Мертвых душ». Это новое, что мы чувствуем в Плюшкине, может быть кратко передано словом «развитие». Этот герой дан Гоголем во времени и в изменении. Изменение – и изменение к худшему – рождает минорный драматический тон шестой, переломной главы поэмы.

Именно с этим эпизодом постепенно и незаметно входит в поэму авторская позиция – элегия уходящей молодости и жизни. Все, что есть лучшего в человеке – его «юность», его «свежесть», – невозвратно растрачивается на дорогах жизни. Сначала эта тема развивается применительно к образу автора. Затем мы это видим в описании дома Плюшкина. «Каким-то дряхлым инвалидом глядел сей странный замок, длинный, длинный непомерно». Потом этот ностальгический мотив прослеживается в картине запущенного сада. «Старый, обширный, тянувшийся позади дома сад, выходивший за село и потом пропадавший в поле, заросший и заглохлый, казалось, один освежал эту обширную деревню и один был вполне живописен в своем картинном запустении». Однако Гоголь здесь усложняет тему: сад запущен, но прекрасен, как все в природе, в противовес человеческому прозябанию и увяданию. Так подготавливается рассказ о трагических изменениях Плюшкина, а пейзаж становится визитной карточкой героя.

Читая строки, посвященные описанию усадьбы Плюшкина, понимаешь особенности сатиры Гоголя, которая часто окрашена иронией. Она редко бьет в лоб, наотмашь. Смех писателя кажется добродушным, но он никого не щадит.

Эпизод «Чичиков у Плюшкина» выявляет еще одну особенность в построении системы образов. У всех помещиков до Плюшкина нет прошлого. Но не таков Плюшкин. «А ведь было время, когда он только был бережливым хозяином! был женат и семьянин, и сосед заезжал к нему пообедать, слушать и учиться у него хозяйству и мудрой скупости… Слишком сильные чувства не отражались в чертах лица его, но в глазах был виден ум; опытностью и познанием света была проникнута речь его, и гостю было приятно его слушать.»

Вначале Плюшкин – человек совершенно иной душевной организации. Ядро образа сложится потом. В раннем Плюшкине есть только возможности его будущего порока («мудрая скупость»). Именно с главным героем нашего эпизода впервые в поэму входит биография и история характера. Зачем?

Биография Степана Плюшкина не только раскрывает реальные истоки его всепоглощающей страсти (накопление), она отражает то, до какой глубочайшей деградации может дойти человек в определенных социальных условиях.

И здесь мы явственно слышим гневный голос автора: «И до такой ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! Мог так измениться! И похоже это на правду? Все похоже на правду, все может статься с человеком».

Но чем больше овладевала Плюшкиным жажда накопления, тем ничтожнее становилась его жизнь, он сам.

Духовное оскудение человека, его нравственное падение вызывают авторские чувства горечи и скорби. Именно в этом эпизоде показана, пожалуй, наибольшая мера угасания человеческого. Наибольшая, потому что Плюшкин был не всегда таким, каким он предстает перед нами в шестой главе.

Нельзя не сказать о такой показательной детали портрета героя нашего эпизода, как глаза. Дело в том, что глаза – наиболее яркое воплощение духовности. И вновь здесь контраст живого и мертвого, омертвление живого обозначается именно описанием глаз. О глазах Плюшкина говорится: «…маленькие глазки еще не потухли и бегали из-под высоко выросших бровей, как мыши, когда высунувши из темных нор остренькие морды, насторожа уши и моргая усом, они высматривают, не затаился ли где кот или шалун мальчишка, и нюхают подозрительно самый воздух».

Истинно велик Гоголь и в психологической характеристике своих персонажей. Обратим внимание: скупость Плюшкина он показывает в действии и, что особенно замечательно, не в том, как он скупился, а в том, как он «расщедрился». «Поставь самовар, слышишь, да вот возьми ключ да отдай Мавре, чтобы пошла в кладовую: там на полке есть сухарь из кулича, который привезла Александра Степановна, чтобы подали его к чаю!.. Сухарь-то сверху, чай, поиспортился, так пусть соскоблит его ножом.»

Сложность внутреннего мира человека, сочетание в нем света и теней реализуется как в ткани всего художественного произведения, так и в рассматриваемом эпизоде.

Так, Плюшкин, услышав имя своего школьного приятеля, проявляет себя с неожиданной стороны. «И на этом деревянном лице вдруг скользнул какой-то теплый луч, выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства, явление, подобное неожиданному появлению на поверхности вод утопающего.» Но это лишь минутка.

Герой на минутку как бы перестал быть Плюшкиным с тем, чтобы позднее снова сделаться им, и на этот раз окончательно, бесповоротно, навсегда.

Страшная скупость создала непроходимую пропасть между Плюшкиным и его детьми. И по отношению к ним он не питает никаких чувств, и для них он не желает пойти ни на какие, даже самые незначительные жертвы.

Накопительство Плюшкина превращается в собственную противоположность, приводя к самому дикому, бессмысленному уничтожению созданных трудом человека ценностей. Скопидомство и расхищение, накопление и уничтожение – все это неотделимо друг от друга, все это сливается в единый процесс его жизни.

Этот эпизод не просто завершает собой галерею помещичьих мертвых душ. Плюшкин среди них наиболее зловещий симптом неизлечимой смертельной болезни, которой заражен крепостнический строй, предел распада человеческой личности вообще, «прореха на человечестве». Вот почему Гоголю казалось важным раскрыть этот характер в развитии, показать, как Плюшкин стал Плюшкиным.

Вероятно, поэтому в этом эпизоде все строго и просто. Это проза в полном ее развитии и расцвете. Сколько здесь коренных русских слов, которые Гоголь посолил украинским юмором: «…всякое дерево – шитое, точеное, лаженое и плетеное: бочки, пересеки, ушаты, лагуны, жбаны с рыльцами и без рылец, побратимы, лукошки, мыкольники…».

И эпитет, и метафора, и сравнение, и вся лексика этого эпизода, как и образы, – в двух планах. В плане полного до краев бытовыми дрязгами и мелочами, социально острого критикующего романа и в плане поэмы, мечтательной и философской.

И угрюмое, и серое, и обыденное, и пошлое – все, даже и низвергнутое в яму, высоко поднято льющейся и звонкой прозой Гоголя, прозой истинной поэмы.