Глава 7
На обратном пути с моря дул сильный ветер и семья Майеров села в крытую часть гондолы. Амато и Катя сидели под открытым небом и вполголоса разговаривали. Гондольер вновь запел еще более прекрасную песню, вечер казался сказочным.
Катя рассказывала Амато о своей жизни в России, о своём брате и отце, как многим им обязана и как их любит. Свою мать она не помнила, так как та умерла при родах. Возможно, поэтому девушка решила стать врачом, лечить женщин и детей. Амато, всё это время нежно державший Катину руку, слегка сжал её, извинился и объяснил, что он тоже рос без матери и как никто другой понимает Катю. Затем Амато поведал девушке о своём детстве, об отце, который никогда больше не женился, а посвятил всю жизнь сыну и своему любимому делу. О том, что Антонио Баттиалли знал и умел всё на свете, был любящим и заботливым отцом, и научил всему, что умеет Амато. Кате показалось, что глаза молодого человека не просто увлажнились, у Амато текли слёзы. Девушка не выдержала, – Амато, милый, что произошло? – Только тогда Амато решился объяснить, по какой причине он прибыл в Венеции.
Катя, как могла, пыталась утешить Амато, выразила соболезнование, говорила разные добрые и ласковые слова. Она восприняла его горе, как своё собственное, она по-своему уже любила Антонио Батиалли, потому что он был отцом Амато. Девушка старалась помочь молодому итальянцу осознать, что его отец сейчас рядом с Богом, ведь он был хорошим и добрым человеком, его душа покоится в раю, и этой душе будет больно смотреть на страдающего сына. Амато немного успокоился, боль утраты осталась, но на душе стало легче. До этого он практически ни с кем не мог поделиться этой горечью. Он был очень благодарен Кате за её не просто сочувствие, а истинное сопереживание, которое разделяет и облегчает страдание. Он уткнулся в её ладони, затем поцеловав их, выпрямился, печально улыбнулся и сказал:
– Милая Катя, мне кажется, что именно душа моего отца помогла нам встретиться. Я очень благодарен тебе за то, что ты есть. Мне действительно стало легче. Антонио я не забуду никогда. Но теперь, теперь у меня есть ты. Ты самая красивая и необыкновенная синьорина, которую я когда-либо видел. Все эти дни, которые я провёл после известия о смерти отца, были сплошным кошмаром. И только встретив тебя на набережной, я понял, что жизнь дальше возможна.
Мне нужно было принять решение остаться здесь навсегда или продолжить жить и работать в Турине. К сожалению, я понял, что без отца не смогу жить в Венеции, не смогу работать в его мастерской, где всё будет напоминать о нём. К тому же, я надеюсь, работа на фабрике в Турине и занятие любимым делом помогут мне снова жить. Сейчас я распоряжаюсь имуществом отца. Признаюсь честно, поездка к Джузеппе была не просто увеселительной. Конечно, я хотел, чтобы вы отдохнули, и ты познакомилась с моими друзьями. Но мне необходимо было обговорить с Джузеппе продажу дома, он очень хорошо разбирается в вопросах недвижимости. А главное, решить вопрос с мастерской отца. Я не хотел её продавать, тем более там работают верные нашей семье люди, много лет поддерживающие отца. Я не имею права их выбрасывать на улицу, и дело отца не должно погибнуть. Джузеппе посоветовал мне оставить мастерскую в моём владении, и пообещал найти достойного управляющего. Чтобы кроме его честности и порядочности одним из условий было сохранение персонала. Также он подал идею назвать мастерскую именем отца – Антонио Баттиалли, ведь его именной вензель знают по всей Италии, а изделия пользуются большим спросом.
– Это здорово – назвать мастерскую в честь твоего отца! Я правильно поняла, что эту замечательную подставку под вино сделал Антонио?
– Да, это его работа. Он очень талантливый мастер. Был. Не могу привыкнуть, что его нет. Он мог стать очень известным ювелиром, как его прапрадед Армандо, и сказочно разбогатеть. Но ему больше нравилось изобретать необычные устройства, работать с глиной и деревом. Всегда помогал соседям что-нибудь починить, а всем моим друзьям бесплатно делал забавные игрушки.
Неожиданно для влюблённых гондола причалила к берегу. Они не заметили, как проговорили почти два часа. Амато выпрыгнул на берег, подал руку Кате и её спутникам. Как истинный венецианец, он не мог не предложить после морской прогулки чашечку ароматного венецианского кофе. Амато пригласил новых друзей в своё любимое кафе Florian[8]. Конечно же, Майеры не отказались. И не пожалели. Это было необыкновенное кафе на площади Сан Марко. Пока ожидали кофе, Амато рассказал удивительную историю старейшего заведения. Оказалось, в своё время здесь можно было увидеть Карло Гольдони и Джорджа Байрона, Диккенса, и даже любимого Майерами – Гёте. Катя радостно сообщила, что Гёте – это также любимый поэт и философ её брата Владимира. Майеры решили отблагодарить Амато за чудесно проведённый день. Они собирались весь следующий день ходить по музеям, так как через день заканчивалась их поездка в Венецию. А вечером господин Майер любезно пригласил Амато поужинать с ними в уже известном ресторане. Молодой человек с радостью согласился. Он как раз утром и днём собирался управиться с делами, а в семь вечера с удовольствием встретится с этой милой семьёй и конечно с Катрин.
Следующий день путешественники действительно посвятили музеям и достопримечательностям Венеции. Они бесконечно восхищались дворцами и набережными, долго любовались мостом Риальто. Посетили Дворец Дожей, который поразил своей историей, роскошью, уникальными картинами и скульптурами. Необычное впечатление, особенно на молодых девушек, произвёл Мост Вздохов, красивый барочный мост, соединяющий Дворец Дожей и бывшую тюрьму. Им казалось, они отчётливо слышат стоны несчастных узников, от чего становилось жутковато. После этого все с благоговением посетили Собор Святого Марка. Пять куполов базилики, потрясающие башни и арки, затейливые архитектурные украшения – всё это потрясало своей помпезностью и вечностью. А в удивительной сокровищнице собора они увидели византийское серебро и золото. В соборе Катя почувствовала ни с чем несравнимую ауру божественной красоты и тысяч молящихся. Впечатлений было слишком много, они переполняли настолько, что Майеры решили покончить с осмотром храмов и музеев. Несколько раз обойдя красивейшую площадь Сан Марко, путешественники с радостью присели отдохнуть в знакомом кафе, выпить ароматного кофе и полакомиться вкуснейшим десертом. Узнав от одного завсегдатая кафе трогательную историю возникновения Церкви Санта-Мария дела Салюте, и Катя, и Майеры, несмотря на общую усталость, с удовольствием осмотрели эту живописную церковь. Конечно же, они несколько раз возвращались к панораме Гранд Канала. И господин Майер справедливо назвал Канал самой лучшей достопримечательностью Венеции. Удивительно, что переменчивая и в основном дождливая погода в этом городе благоволила нашим путешественникам все дни их пребывания. Господин Майер решил не экономить в этот прекрасный день, не идти пешком до отеля, а пригласил всех к причалу. Он подозвал гондольера, приятного молодого человека, скучавшего у набережной, и назвал ему адрес отеля. Счастливые, но уставшие, девушки и госпожа Майер обрадовались неожиданной возможностью ещё раз прокатиться на венецианской гондоле и услышать полюбившиеся итальянские песни. Расслабившись после долгих пеших прогулок, все с наслаждением устроились в этом прекраснейшем виде транспорта и под проникновенные песни итальянца, поплыли «домой».
В отеле Катя и Аннемари жили в одной комнате. Вечером после насыщенного экскурсиями дня, они готовились к ужину. Аннемари не отходила от зеркала. В последние дни, особенно после визита к Антонелли, она чувствовала себя совсем взрослой и считала, что должна выглядеть соответственно. В результате она решила обязательно заколоть волосы подаренным Алессией украшением с цитрином, а к нему надеть красивое зелёное платье. У Кати не было с собой столько роскошных нарядов. Самыми красивыми были лазурно-голубое платье и платье цвета утренней зари с приколотой брошью. Она не знала, что выбрать. На помощь пришла Гертруда Майер (фрау Майер). Привлеченная возгласами Аннемари, она вошла в комнату девочек с кожаным саквояжем. Сама Гертруда была затянута в корсет в платье цвета чайной розы, с лавандовыми вставками. Корсеты уже вышли из моды, но ткань была великолепна, и такой цвет освежал строгую фрау. А длинные аметистовые серьги поразительным образом делали наряд женщины совершенным.
Оценив выбор и похвалив свою дочь, Гертруда спросила Катрин, какое платье ей нравится больше. Катя указала на лазурно-голубое, ведь именно в нём она познакомилась с Амато. Но, во-первых, она уже его надевала, а во-вторых, у неё нет никаких украшений, кроме подаренной розы и бирюзовой ленты для волос. Фрау Майер попросила Катю примерить платье. Платье было удивительно красивое. При различном освещении его можно было назвать и изысканно голубым и нежно бирюзовым. Платье фантастически подходило Екатерине. Гертруда надела на шею девушки кулон из восхитительной голубой бирюзы в виде сердца, найденный в саквояже, затем подняла Катины волосы, закрепив их шпильками и той самой лентой, оттенок которой так великолепно совпадал с цветом бирюзы. Даже голубые Катины глаза светились бирюзой. Все замерли, лишь Аннемари, как тогда в замке, радостно захлопала в ладоши.
– Фрау Майер, спасибо Вам огромное. Это так восхитительно, платье стало совершенно другим. У меня даже нет слов, чтобы выразить Вам благодарность. Я так счастлива! Спасибо!
– Не стоит благодарности, милая Катрин. Подарить кулон я не могу, хотя тебе он, безусловно, подходит больше. Но сегодня ты будешь королевой! К тому же этот камень приносит счастье и удачу в любви.
Тут вмешался господин Майер, который никогда не опаздывал, а время приближалось к семи. Через некоторое время они вчетвером появились в ресторане Cantina Do Spade, где их ждал Амато. Он галантно преподнёс всем девушкам, включая фрау Майер, маленькие букетики цветов. Причём все они были разные по цветовой гамме и удивительно подходили по характеру и к наряду каждой девушке.
Ужин был замечательным. Приглушённый свет ресторана, мелодичные итальянские песни, любезные официанты. Все выбрали основное рыбное блюдо, массу вкуснейших итальянских закусок и разнообразие морепродуктов, которые Катя полюбила только в Венеции. Были также сыры, томаты, оливки, несколько видов соусов. И, конечно, не обошлось без лёгкого белого вина. За ужином господин Майер поблагодарил Господа, что он был так добр и подарил его семье изумительный город Венецию. За роскошные виды, прекрасную погоду, вкусные блюда и гостеприимных венецианцев. Затем он сказал, что бесконечно благодарен Амато за радушие и внимание, за поездку на прекрасный остров и знакомство с семьёй Антонелли. Также он поднял бокал и произнёс тост за то, что если когда-нибудь, они вернутся в Венецию, с удовольствием встретятся с Амато.
Гертруда Майер, всегда молчаливая, тоже взяла слово, чтобы поблагодарить итальянца. Она сказала, как восхищалась все эти дни прекрасной Венецией, и будет рада, если судьба ещё раз подарит им шанс – посетить Италию. Все выпили вина. Гертруда продолжила, как не удивительна Венеция, но её Германия и Дюссельдорф тоже достойны восхищения. При этом фрау Майер смотрела прямо в глаза Амато. Она рассказывала об истории родного Дюссельдорфа, который воздвигнут на воде семь веков назад, и получил своё название от реки Дюссель. Хотя эта река очень маленькая, но у них есть ещё и Рейн, а Рейнская набережная самая красивая в Германии. И как раз их большой дом имеет прекрасный вид на эту набережную. Фрау Майер воодушевилась, видя, что её слушают с интересом, и продолжила рассказывать, как дюссельдорфцы любят свой город, любят прогуливаться вдоль Рейна. Можно совершить речную прогулку, а ещё лучше прокатиться на их замечательном автомобиле (тут она сделала акцент) и посетить многочисленные замки в Рейнской долине. Хотя и в её родном городе есть, что посмотреть. Например, красивейшая базилика Святого Ламберта, в которой хранятся реликвии святого Аполлинария Равеннского. Этот святой – покровитель Дюссельдорфа, а сам, как известно, был родом из итальянской Равены. Поэтому она считала, что между немцами и итальянцами есть много общего. По её сбивчивому монологу можно было догадаться, что фрау Майер очень волнуется. Возможно из-за выпитого вина, или потому что за неё всегда говорил муж, а скорее всего, у неё была своя миссия. Гертруда объяснила, для чего она всё это говорит – она хочет пригласить всех в её город Дюссельдорф, в качестве благодарности за удивительные дни, проведённые в Венеции. Это был странный способ приглашения «всех», когда фрау Майер не сводила глаз с Амато. Было видно, что приглашение касается только молодого итальянца. Наверняка Майеры посчитали его довольно перспективной партией для их дочери.
Амато даже стало неловко. В свою очередь молодой человек поблагодарил гостей за добрые слова, за восхищение его Венецией, и за то, что они, не зная сами, помогли ему в трудные минуты жизни. При этом он посматривал на Катю. Амато пообещал обязательно побывать в Германии и посетить Россию. Позже они подняли бокалы за будущие встречи, и перешли к десерту.
Позже Амато проводил всех до отеля, поддерживая Катю под руку. По дороге они договорились, что будут писать друг другу, когда Катя вернётся в Россию. В холле отеля Амато уточнил у господина Майера, в какое время завтра отправляется их паровоз в Милан, и когда они планируют покинуть отель. Узнав время, итальянец обещал в этот час быть в отеле, чтобы проводить их на железнодорожную станцию «Санта Лючия», до которой можно было добраться по воде. Затем все попрощались и пожелали доброй ночи.
Утром все были немного печальны, только господин Майер был строгим и сосредоточенным, чувствуя себя во всём и за всех ответственным. Амато проводил всех на своей гондоле, по пути рассказывая о судьбе несчастной Лючии, монастырь с мощами которой был снесён, чтобы построить железнодорожную станцию. Девушки в конец расстроились, но итальянец заверил их, что мощи теперь хранятся в другом монастыре, а Лючию все почитают как прежде. Молодой человек не ожидал такой реакции, поэтому старался вспомнить какую-нибудь смешную историю, чтобы развеселить девушек.
Когда все попрощались и Майеры скрылись в вагоне, Амато протянул Кате изящную серебряную шкатулку для хранения ювелирных изделий. Шкатулка была небольшой, в неё могла поместиться только парюра или несколько мужских перстней с драгоценными камнями. Несмотря на скромные размеры, изделие было поистине филигранным. По бокам шкатулка была украшена изысканными цветами. При нажатии на сердцевину самого крупного цветка открывалась ажурная крышка, внутри которой было вставлено зеркальце.
– Амато, я не могу это принять, это безумно дорого.
– Шкатулку сделал мой отец. Видишь? Снизу его именной вензель – Антонио Баттиалли. Можно сказать наш фирменный знак от прапрадеда. Похожие шкатулки-табакерки создавал когда-то один из наших предков. Вот они действительно стоили безумно дорого, их покупала вся европейская знать. То были уникальные табакерки, из золота, украшенные драгоценными камнями, обязательно с секретом или двойным дном. Век назад табакерки вышли из моды, да и мой отец, как я уже говорил, не любил заниматься золотом и драгоценными камнями. Пару лет назад он показал мне эту вещицу и сказал: – Если встретишь девушку, с которой не захочешь расставаться, подари ей эту шкатулку, и она тебя никогда не забудет. – Может быть, тебе не нравится?
– Это не может не нравиться. Она чудесна!
Конец ознакомительного фрагмента.