Вы здесь

История франков. История франков (Григорий Турский)

История франков




Предисловие Григория, епископа церкви в Туре

На моих глазах произошло множество событий, как хороших, так и дурных. Правители неистовствовали, а народы яростно сражались друг с другом. Еретики нападали на нашу церковь, а православные христиане не щадя сил защищали ее, во многих вера в Христа ярко горела, в других едва теплилась. Едва церковные здания одаривались, как тотчас снова опустошались безбожниками.

Однако еще ни один автор не оказался достаточно искусным, чтобы должным образом описать эти события в прозе или в стихах. Действительно, в городах Галлии сочинительство почти исчезло. Многие с сожалением говорили об этом, снова и снова повторяя свои жалобы. «Что же теперь за время! – говорили они. – Ибо угасло усердие к наукам и нет такого человека, который смог бы поведать о делах наших дней».

Постоянно слыша подобные речи и стремясь сохранить для потомков память о прошлом, я решился рассказать простыми словами и о распрях злодеев, и о житии праведников. Особенно же меня вдохновили не раз слышанные слова: «Большинство понимает не философствующего ритора, а простую беседу».

Для удобства летосчисления я положил Сотворение мира началом первой моей книги, перечень глав которой прилагаю.

Книга I

1. Об Адаме и Еве

2. О Каине и Авеле

3. О Енохе праведном

4. О потопе

5. О Хуше, создателе статуи

6. О Вавилонии

7. Об Аврааме и Нине

8. Об Исааке, Исаве, Иове и Иакове

9. Об Иосифе в Египте

10. О переходе через Чермное (Красное) море

11. Народ в пустыне и Иисус

12. О пленении народа израильского и о поколениях перед Давидом

13. О Соломоне и строительстве Храма

14. О разделении царства Израильского

15. О Вавилонском пленении

16. О Рождестве Христовом

17. О различных царствах и народах

18. О времени, когда был основан Лион

19. О дарах волхвов и об избиении младенцев

20. О чудесах и страстях Христовых

21. Об Иосифе, похоронившем Христа

22. Об апостоле Иакове

23. О Воскресении Христа

24. О Вознесении Христа и гибели Пилата и Ирода

25. О страданиях апостолов и о Нероне (68)

26. Об Иакове Марке и евангелисте Иоанне

27. О гонениях на христиан при Траяне (97—117)

28. Об Адриане, и о происках еретиков, и о мученической смерти святого Поликарпа и Иустина (Юстина) (117—161)

29. О святом Фотине, Иринее и других мучениках лионских

30. О семи мужах, посланных в Галлию проповедовать

31. О храме в Бурже

32. О Хроке и храме в Клермоне

33. О мучениках клермонских

34. О святом мученике Привате

35. О Квирине, епископе и мученике

36. О рождении святого Мартина и обретении креста (317)

37. О епископе Иакове из Нисибины

38. О преставлении святого Антония

39. О появлении в Галлии святого Мартина

40. О матроне Мелании

41. О гибели императора Валента (378)

42. О правлении Феодосия (379—395)

43. О гибели тирана Максима (388)

44. Об Урбике (Орбике), епископе Клермона

45. О святом Иллидии, епископе

46. О епископах Непоциане и Артемии

47. О целомудрии любящих

48. О преставлении святого Мартина (397)


Намереваясь описать войны правителей против враждебных народов, мучеников с язычниками и церквей против еретиков, сначала я должен прояснить свое собственное отношение к вере, чтобы тот, кому доведется читать мои сочинения, не усомнился в том, что я являюсь католиком (во времена Григория слово catholicus означало «сторонник учения, признанного вселенскими соборами» – т. е. православный («ортодокс»). – Ред.).

Ради спасения тех, которые начинают терять надежду, страшась конца мира, я также думаю, что будет весьма кстати рассказать о начале нашего мира на основании материалов, собранных из хроник и историй ранних авторов.

Прежде чем я все же сделаю это, я должен извиниться перед своими читателями за свой слог и манеру письма, которые далеки от совершенства, ибо я не слишком силен в подобных вещах. Без всяких колебаний и сомнений я стану твердо следовать установлениям святой церкви, ибо знаю, что впавший в грех получит прощение Господа благодаря чистоте своей веры.

Итак, я верую во всемогущего Бога Отца. Верую во единого Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего, рожденного от Отца, но не сотворенного, и что Он всегда был с Отцом, не во времени, но до всякого начала времен. Ибо Господа нельзя было бы назвать Отцом, если бы у него не было Сына, равно как и Христос не был бы Сыном, если бы у него не было Отца.

Тех же, кто говорит: «Было, когда Его не было», я с проклятием отвергаю и отлучаю от церкви. Верую, что Христос есть слово Божие, которым все стало. Верую, что это слово стало плотию и страданием искупило мир, и верую, что страдал в нем человек, а не Бог. Верую, что Христос воскрес в третий день, спас грешного человека, вознесся на небо, воссел одесную Отца и грядет судить живых и мертвых. Верую, что Святой Дух исходит от Отца и Сына и не как меньший и якобы прежде них не бывший, но как равный и вечно с Отцом и Сыном, столь же вечный Бог, единосущный по природе и равный по всемогуществу, как и они, вечен сущностью и что Он никогда не был без Отца или без Сына и не был меньше Отца или Сына. Верую, что эта Святая троица существует в различии лиц: и одно лицо – Отец, другое – Сын и другое – Дух Святой. Исповедую, что эта Троица есть единое божество, сила и сущность. Верую, что святая Мария была девой как до рождения, так и после рождения (Христа). Верую, что душа бессмертна, однако она не есть часть божества. Твердо верую во все то, что было установлено 318 епископами в Никее.[9]

Что касается конца света, то я верю, что перед ним, как пишут ушедшие, придет Антихрист. Сначала он введет обрезание, утверждая, что он Христос. Затем в храме Иерусалима он установит свой образ, чтобы ему поклонялись, поскольку у Господа читаем: «И увидите мерзость запустения, стоящую на месте святом» (Мф., 24: 15). Но день сей – для всех людей тайна, как и сам Господь свидетельствует: «О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк., 13: 32).

Еретикам, которые заявляют, что Сын не может быть нашим отцом, потому что Ему неизвестен день своего рождения, мы отвечаем, что Сын обозначает христиан. О Нем Господь сказал: «И буду им Отцом, и они будут Мне сынами» (2 Кор., 6: 18). Если Господь говорит так о своем единственном рожденном Сыне, Он не назвал бы перед ним ангелов, а Он говорит: «Ни ангелы на небе, ни сын», показывая, что он говорит это не только о своем единственном рожденном сыне, но о всех усыновленных народах. Сам Христос – это наша цель, поскольку в полноте Его милости даст нам вечную жизнь, если мы обратимся к Нему.

В Хрониках Евсевия Кесарийского и Иеронима пресвитера ясно объясняется, как исчисляется возраст этого мира и выстраивается систематическая последовательность лет. Орозий тщательно изучил эти проблемы и составил список всех лет, с начала мира до своего собственного времени. То же самое проделал и Викторий, рассмотрев время празднования Пасхи.

С Божией помощью я последую примеру этих авторов, подсчитывая все лета от создания человека до моего собственного времени, легче всего будет, если я начну с самого Адама.


1. Вначале Господь создал землю во Христе Своем, который Сын Его и основа всего сущего. Когда были созданы первоначала мира, Он взял ком мягкой глины и вылепил человека по Своему образу и подобию и вдунул ему дыхание жизни, так что стал человек «душою живою».

Когда человек спал, из него Бог взял ребро, из которого была создана женщина по имени Ева. Не приходится сомневаться в том, что до грехопадения этот первый человек Адам был схож с нашим Господом и Спасителем. Почив во время своих страстей, Христос из своего бока «воду и кровь источил», создав церковь, чистую и безупречную, обретенную из Его крови и омытую водой «без пятна и порока» (Еф., 5: 27).

Адам и Ева, первые человеческие существа, жили счастливо среди радостей Рая. Затем, соблазненные лукавым змеем, они преступили божественные предписания и были изгнаны из обиталища ангелов, обреченные жить в мире с его страданиями.


2. Познав своего мужа, Ева зачала и родила двух сыновей. Когда Господь милостиво принял жертву, предложенную одним из них (Авелем. – Ред.), другой (Каин. – Ред.) воспылал завистью и преисполнился гневом. Он оказался первым убийцей, поскольку напал на своего брата, победил его и умертвил.


3. С того времени в дальнейшем весь человеческий род не переставал совершать одно отвратительное преступление за другим, кроме Еноха-праведника, который ходил с мыслью о Господе. Благодаря своему праведному образу жизни он был взят на небо самим Господом и избавлен от множества греховных людей. «И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его» (Быт., 5: 25).


4. И разъярился Господь, видя нечистоту людей, которые не следовали по пути Его. Он наслал потоп, смыв всех живущих с поверхности земли. В ковчеге Господь спас только Ноя, верного Ему и близкого Ему по образу, вместе с женой Ноя, тремя сыновьями и их женами ради сохранения рода людского в будущем.

В этом месте на нас нападают еретики, спрашивая, почему в Святом Писании говорится, что Бог разгневался. Им бы следовало понять, что Господь не выказал гнев, как обычный человек. Господь гневается, чтобы наполнить нас благоговейным ужасом. Он ведет нас вперед, чтобы затем, исправив, призвать к себе. Он настолько разъяряется, что может изменить нас. Я не сомневаюсь в том, что Ковчег – это образ матери-церк ви, которая движется вперед по волнам и между скалами жизни, защищая нас в своем материнском лоне от всего зла, которое угрожает нам, благостно храня нас и защищая.

От Адама до Ноя было десять поколений: Адам, Сиф, Енос, Каинан, Малелеил, Иаред, Енох, Мафусаил, Ламех и Ной (1 Пар., 1—3). Две тысячи двести сорок два года включают эти десять поколений (редактор насчитал 2006 лет от рождения Адама до смерти Ноя). Адама же похоронили в земле Енаким, которая раньше называлась Хевроном, как ясно объяснено в Книге Иисуса Навина (Нав., 14: 15).


5. После потопа у Ноя было (родились раньше. – Ред.) три сына – Сим, Хам и Иафет. От них и произошли все народы. Как рассказывается в древней истории, расы людей распространились под небесами благодаря этим людям. Первым ребенком Хама был Хуш: по наущению дьявола он стал первым, кто установил идола, которому стал поклоняться, кто с помощью ложной власти открыл людям звезды и огонь, падавший с неба. Он ушел и стал жить среди персов (иранцев. – Ред.), которые назвали его Зороастром (Заратуштрой), что означает «живая звезда»[10]. Они унаследовали от него привычку поклоняться огню и, когда он сам был уничтожен небесным огнем, стали поклоняться ему как богу.


6. По мере того как люди размножались и начали распространяться по всей земле, они мигрировали с востока и обнаружили травянистую равнину Сеннар. Там они построили города и предприняли огромные усилия, чтобы построить башню, которая должна была достичь неба. Господь внес смятение в их умы, разрушил планы и, наделив каждого человека Своим языком, разбросал затем их по всей земле.

Имя того города был Вавилон, что значит смещение, ибо Господь смешал здесь языки. Вавилон построил великан Хеврон, сын Хуша[11]. Орозий рассказывает, что этот город выстроили в форме квадрата на совершенно плоской равнине. Его стены построили из обожженного кирпича, и были они двести локтей высотой. Расстояние вокруг стен было четыреста стадиев, и каждый стадий составлял примерно шестьсот двадцать пять футов. С каждой стороны устроили двадцать пять ворот, что в целом составило сто. Створки этих ворот были сделаны из бронзы. Орозий рассказал множество других вещей об этом городе, завершив следующими словами: «Хотя это и было столь мощное укрепление, тем не менее его захватили и сровняли с землей».


7. Первого сына Ноя звали Сим, и от него, в десятом поколении, родился Авраам. Линия потомков Сима выглядит следующим образом: Ной, Сим, Арфаксад, Сала, Евер, Фалек, Рагав, Серух и Фарра, который был отцом Авраама. Эти 10 поколений насчитывают 942 года.

В то время правителем был Нин, который выстроил город Нина, названный Ниневией, пророк Иона говорит, что для его пересечения требовалось порядка трех дней пути (Ион., 3: 3).

Авраам родился на сорок третий год правления Нина. Именно Авраам стоит у истоков нашей веры. Именно ему было дано обетование: Христос, наш Господь, заменив жертву его, показал ему будущее Свое рождение и что Он пострадает за нас на жертвенном месте. Как говорится в Евангелии: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался» (Ин., 8: 56). Север пишет в своей хронике, что Авраам приносил жертву на горе Голгофе, где был распят наш Господь Иисус Христос, и до наших дней таковым считается место, расположенное в городе Иерусалиме. Там на этой горе стоял Святой Крест, к которому был пригвожден наш Спаситель и по которому текла Его святая кровь. Авраам принял знак, указывающий, что то, что он носит на своем теле – то, что мы должны носить в своем сердце: «Обрежьте себя для Господа и снимите крайнюю плоть с сердца вашего…» (Иер., 4: 4). Дальше он говорит: «И не ходите вслед иных богов, чтобы служить им» (Иер., 35: 15). И еще: «Никакой сын чужой, необрезанный сердцем и необре занный плотью, не входит в святилище Мое» (Иез., 44: 9). Потом, добавив слог к имени Аврама, Господь назвал его Авраамом, что значит «отец множества народов» (Быт., 17: 5).


8. Когда Аврааму исполнилось сто лет, он стал отцом Исаака. Когда же самому Исааку было шестьдесят, его жена Ребекка родила ему близнецов. Первого родившегося звали Исав, также известный как Едом (Эдом), который продал из жадности свое первородство. Он является предком идумеев, и от его линии родился в четвертом поколении Иовав. От идумеев до Иовава жили: Исав, Рагуел, Зерах, Иовав, или Иов.

Иов жил двести сорок восемь лет. На восьмидесятый год он оправился от болезни и потом прожил еще сто шестьдесят (ошибка автора – в Книге Иова 140 лет), и все богатство его приумножилось, и он был благословен тем же количеством сыновей, как те, что он потерял (Иов., 42: 16).


9. После Исава и Исаака родился Иаков, возлюбленный Господом, – он говорит устами пророка: «И однако же, Я возлюбил Иакова, а Исава возненавидел» (Мал., 1: 2—3). После того как он боролся с ангелом, его назвали Израилем (согласно Библии, он боролся с Богом, отсюда и имя Израиль – «боровшийся с богом». – Ред.), и от него свое имя взял народ израильский (Быт., 32: 24—28). Он стал отцом двенадцати патриархов. Их имена следующие: Рувим, Симеон, Левий, Иуда, Иссахар, Завулон (эти шестеро – от Лии),

Дан, (Неффалим) (эти двое от Валлы), Иосиф, Вениамин, Гад и Асир (последние от служанки Зелфы).

На девяносто втором году своей жизни он стал отцом Иосифа, его матерью была Рахиль (Быт., 30: 22—24). Иаков возлюбил Иосифа больше, чем остальных детей. От Рахили у Иакова также родился Вениамин, последний из его детей (Быт., 35: 18).[12]

Иосифу было шестнадцать, когда он, провидя образ Спасителя, увидел сон, о котором рассказал своим братьям: однажды, когда он вязал снопы, ему показалось, что снопы братьев поклонились ему, в другой раз видел, как солнце и луна вместе с двенадцатью звездами поверглись ниц перед ним. И все это заставляло его братьев ненавидеть его. В результате они не смогли сдержать своей ревности (Быт., 37: 5—8) и продали его за тридцать (за 20 – Быт., 37: 28) сребреников неким измаильтянам, которые шли в Египет.

Позже случилась засуха, и сами братья отправились в Египет. Иосиф узнал их, но они не знали, кто он был. Только после того, как они претерпели множество изнурительных испытаний и были вынуждены отправить Вениамина, рожденного матерью Иосифа Рахилью, и когда Вениамин добрался до Иосифа, он открылся им.

После всего этого израильтяне направились в Египет, где, благодаря Иосифу, находились под покровительством фараона. Благословя своих сыновей, Иаков умер в Египте. Иосиф похоронил Иакова в Ханаане в усыпальнице отца – Исаака. Иосиф и фараон умерли в свое время, все племя израильтян попало в рабство (Исх., 1: 6—14). Их освободил Моисей после десяти казней египетских, фараон же утонул в Чермном (Красном) море.


10. Так много написано о переходе через море, что я подумал, что было бы неплохо включить в эту книгу небольшое описание самого места и рассказ о том, как его переходили (Исход, начиная с главы 14). Как вам прекрасно известно, Нил течет через Египет и орошает землю своими водами, поэтому египтян называют «те, кто живет на Ниле». Многие из посещавших эти земли путешественников рассказывают, что на берегах Нила расположено много святых храмов.

За рекой расположен город Вавилон[13], но не тот Вавилон, который я уже описывал, а тот, где Иосиф построил хранилища удивительной работы, сделанные из квадратных камней и укрепленные цементом[14]. Они устроены таким образом, что широкие в основании сужаются к вершине, так что зерно может ссыпаться в них через небольшое отверстие. Их можно увидеть и сегодня.

Именно из этого города фараон начал преследование евреев вместе с отрядом колесниц и большим числом пехоты. Река (рукав Нила с прорытым к Большому Горькому озеру каналом и далее выход в Суэцкий залив. – Ред.), о которой я вам говорил, текла с востока (Григорий перепутал восток и запад. – Ред.) к западному берегу Красного моря. С западной же стороны Красного моря отходит залив, он примерно пятидесяти миль в длину и восемнадцати миль в ширину.

В начале этого залива находился город Клисма (близ совр. города Суэц. – Ред.), выстроенный там не потому, что земля там была плодородной, а потому, что здесь находилась гавань. Приходившие из Индии суда спокойно становились на якорь, потому расположение гавани считалось необычайно удачным, прибывавшие сюда товары затем распределялись по всему Египту.

Итак, евреи направились через пустыню (вдоль канала. – Ред.) к этому озеру и так подошли к морю. Найдя здесь источник, разбили лагерь. Они расположились на этом небольшом пространстве между пустыней и самим морем, как записано: «И скажет фараон о сынах Израилевых: они заблудились в земле сей, заперла их пустыня». И фараон «погнался за сынами Израилевыми» (Исх., 14: 3, 8).

Когда же египтяне подошли ближе, народ обратился к Моисею за помощью. Господь велел ему поднять жезл его и простереть руку над морем, так что оно разделилось, и евреи перешли море посуху. Как говорится в Писании, они с обеих сторон были защищены стеной воды (Исх., 14: 22). Вместе со своим лидером Моисеем евреи прошли по морю (Суэцкий залив) как по суше и вышли на берег, который расположен около горы Синай, но все египтяне утонули.

Как я уже рассказывал вам, многие описывали этот переход. Поскольку я сам не был свидетелем событий и получил информацию от тех людей, которые сами посетили те места, я и счел нужным включить этот рассказ в свою книгу. Очевидцы рассказывают, что колеи от колесниц видны и сегодня и далеко, как только можно узреть, различимы на дне моря.

Когда приливы и отливы моря покрывают их, они чудесным образом обновляются и делаются такими, как прежде, как только вода успокаивается. Некоторые говорят, что израильтяне только сделали небольшой круг в воде и затем вернулись на тот же самый берег, откуда они устремились. Некоторые считают, что все они вошли в воду на том же самом месте, но другие полагают, что для каждого племени открывался отдельный путь.

Последние неверно истолковывают заявление в Псалтири: «разделил Чермное море» (Пс., 135: 13). «Части» следует понимать иносказательно, не следуя буквально за текстом. Заметим, что в нашем земном существовании то, что называют морем, подобно реке, в которую нельзя войти дважды, ведь мы не можем всю жизнь ходить по одному и тому же пути, по одной и той же дороге.

Итак, некоторые прошли в самом начале, в первые часы, среди них оказались те, кто возродился вновь через крещение, и таким образом очистили себя от всякой оскверненной плоти и духа, пока не достигли конца своей жизни здесь внизу (2 Кор., 7: 1). Те, кто обратились в более поздний период, проходили в третий час. Те, кто обуздывали свою похоть, проходили в шестой час. Как говорят евангелисты, в один или другой из этих часов, в соответствии с силой своей веры, они нанимались работать в виноградники Господа. Таковы «части», через которые мы проходили через это море.

В качестве доказательства того факта, что, достигнув моря, они поворачивали назад и шли вдоль берега русла реки, можно привести слова Господа, сказанные им Моисею: «Чтобы они обратились и расположились станом пред Пи-Гахирофом, между Мигдолом и между морем, пред Ваал-Цефеном» (Исх., 14: 2). Совершенно очевидно, что подобное пересечение моря и столб пыли являются символами нашего крещения. Святой апостол Павел говорит: «Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море» (1 Кор., 10: 1). Столб огня является символом Святого Духа.

Четыреста и шестьдесят два года отсчитывают от рождения Авраама до исхода сынов Израилевых из Египта и прохода Красного моря, которые случились на восьмидесятый год жизни Моисея.


11. В течение сорока лет после этого израильтяне обитали в пустыне, где познакомились с законами и питались ангельской пищей. Как только они усвоили Закон, они пересекли Иордан вместе с Иисусом Навином и получили разрешение войти в Землю обетованную (Ханаан, позже Палестина, на территории которой позже выделялись Иудея, Израиль, Самария. – Ред.).


12. После смерти Иисуса Навина евреи перестали соблюдать заповеди Господа и их часто покоряли другие народы. Горестно стеная, они раскаялись в своих грехах, и Господь велел им освободиться, использовав могущество сильных людей. Так и произошло с помощью Саула, которого они попросили стать своим господином, царем, как уже было у других народов. За Саулом стал править Давид.

От Авраама до Давида было четырнадцать поколений: Аврааам, Исаак, Иаков, Иуда, Фарес, Есром, Арам, Аминадав, Наассон, Салмон, Вооз, Овид, Иессей и Давид (1 Пар., 2: 3—15). Давид стал отцом Соломона, рожденного от Вирсавии (1 Пар., 3: 5). Благодаря усилиям своего брата пророка Нафана и матери Вирсавии Соломон был возведен на трон (3 Цар., 1: 12—39).


13. Когда же Давид умер и сын его Соломон начал править, ему явился Господь и пообещал отдать то, что тот захочет. Соломон отверг земные богатства и попросил наделить его только мудростью. Господь даровал ему это, и Соломон услышал, как он говорит: «За то, что просил этого и не просил себе долгой жизни, не просил себе богатства, не просил себе душ врагов твоих, но просил себе разума, чтоб уметь судить, – вот, Я сделаю по слову твоему. Вот, Я даю тебе сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя, и после тебя не восстанет подобный тебе» (3 Цар., 3: 11—12).

Вспомним суд Соломона, когда ему пришлось разобраться с двумя женщинами, которые судились ради ребенка (3 Цар., 3: 16—28).

Именно Соломон во имя Господа построил храм, прекрасно отделанный золотом и серебром, бронзой и железом, так что те, кто его видел, говорили, что нигде в мире нет похожего здания (3 Цар., 6 и далее).

В 3-й книге Царств говорится, что от исхода сыновей Израилевых из Египта до строительства храма, которое произошло на седьмой год правления Соломона, прошло двести восемьдесят лет.


14. После смерти Соломона в результате жестокого правления Ровоама царство распалось на части. Оставшиеся с Ровоамом два колена получили название иудеев. Другие десять колен, принятые под свое правление Иеровоамом, получили название израильских. Позже они вернулись к почитанию идолов. Пророчества и смерть их пророков, разрушение их родной земли, гибель их правителей ожесточили их сердца (3 Цар., 12 и далее).


15. Наконец Господь разгневался и наслал на них Навуходоносора (в 605—562 гг. до н. э. царь Вавилонии, в 586 (или 587) г. до н. э. разрушил Иерусалим и ликвидировал Иудею. – Ред.), который захватил их в плен и отвел в Вавилон, забрав все украшения с храма. Великий пророк Даниил уцелел во рву с львами (Дан., 6: 16—23), и трое иудеев в печи не были опалены (Дан., 3: 15—27). Во время пленения пророчествовал Иезекииль и родился пророк Ездра.

От Давида до разрушения храма и вавилонского пленения прошло четырнадцать поколений: Давид, Соломон, Ровоам, Авия, Аса, Иосафат, Иорам, Озия, Иоафам, Ахаз, Езекия, Манассия, Амон, Иосия.

Жизнь всех поколений вместе охватывает триста девяносто лет[15]. Их освободил из плена Зоровавель, позже восстановивший храм и город (Езд., 3). Я считаю, что этот плен – символ порабощения, в которое погружается душа грешника, действительно, такая душа попадает в ужасное изгнание, пока Зоровавель, в данном случае являющийся самим Христом, не освободит ее. Вот что говорит сам Господь в Евангелии: «Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин., 8: 36).

Может быть, тогда Он выстроит для себя храм внутри нас, в котором он, может быть, захочет поселиться, где вера станет сиять так же ярко, как и золото, где слово проповедника может сверкать как золото и где все украшения других видимых храмов явно видятся в благочестии наших чувств. Он заботится о наших добрых намерениях, поскольку, «если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие их» (Пс., 126: 1). Полагают, что плен продолжался семьдесят шесть лет.


16. Как только израильтяне вернулись обратно домой благодаря Зоровавелю, о чем я уже рассказывал вам, они начали роптать против Бога, вернулись к идолопочитанию и начали совершать отвратительные обряды, подобно неверным язычникам. Как только они стали поносить пророков Господа, так попали под власть неверных, были обращены в рабство и преданы смерти. В конце концов наш Господь, как и говорилось в пророчествах патриархов, вошел в чрево Девы Марии с помощью Святого Духа и снова возродился ради искупления грехов израильтян и всех других народов.

С начала пленения до рождения Христа насчитывается четырнадцать поколений: Иехония, Салафииль, Зоровавель, Авиуд, Елиаким, Азор, Садок, Ахим, Елиуд, Елеазар, Матфан, Иаков и Иосиф, муж Марии, от которого и родился наш Господь Иисус (Мф., 1: 12—16). Иосиф четырнадцатый из них.[16]


17. Теперь я расскажу о других царствах, существовавших во времена израильтян, что они собой представляли и какие люди населяли их. Во времена Авраама ассирийцами правил Нин[17], а Европ являлся правителем города Сикиона[18]. Египтянами правила шестнадцатая династия царей, или, на их языке, фараонов[19]. В те времена аргивянами правил Троп, а Кекроп стал первым царем в Аттике. Утонувший в Красном море Хендрис был двенадцатым царем египтян.

Агатад был шестнадцатым правителем ассирийцев, а сиционянами правил Мараф. В те времена Соломон правил Израилем, Сильвий был пятым правителем Лациума, Фест правил лакедемонянами, Оксион был вторым правителем коринфян и Фебей сто двадцатым правителем египтян. Евтроп управлял ассирийцами, и Агасаст был вторым правителем афинцев. В те времена, когда Амон правил иудеями и когда началось вавилонское пленение, Аргей был царем македонян, Гигес – у лидийцев и Вафр у египтян. Навуходоносор, уведший израильтян в рабство, правил в Вавилоне[20], и Серв стал шестым правителем римлян.[21]


18. После всех этих событий Юлий Цезарь оказался первым императором, получившим право управления всей империей[22]. Вторым стал Октавиан, племянник Юрия Цезаря, известный как Август, в честь которого месяц и получил свое имя. На девятнадцатый год его правления основали Лион, город, находившийся в Галлии, о чем мы уже сообщали[23]. Позже город стал известным благодаря крови, пролитой здесь мучениками, и он носит самое благородное имя.[24]


19. На сорок четвертый год правления Августа наш Господь Иисус Христос, как я уже говорил, родился в чреве Девы Марии в Вифлееме, в городе Давида. Мудрецы увидели его огромную звезду на Востоке и пришли с дарами. Склонившись перед ребенком, они одарили его.

Ирод опасался за судьбу своего царства и велел истребить всех маленьких детей, пытаясь уничтожить и Христа, нашего Бога (Мф., 2: 1—16). Позже его самого постигла кара Божья.


20. Иисус Христос, наш Господь и Властелин, призывал к покаянию, даровал нас Своей милостью крещения, пообещав небесное царство всем народам, представив знамения и совершив чудеса у разных народов. Он превратил воду в вино, излечивал лихорадки, давал зрение незрячим, возвращал жизнь тем, кто похоронен, освобождал тех, кто был одержим злыми духами, и излечивал прокаженных, пораженных кожными заболеваниями.

Пока Он совершал эти и многие другие чудеса, стараясь так доказать окружающим, что действительно является Богом по сути, евреи пришли в ярость и начали Его ненавидеть. Их сознание, подпитывавшееся кровью пророков, теперь направлялось на то, чтобы уничтожить праведное. Таким образом, чтобы сбылись предсказания древних пророков, Его должен был предать один из его учеников.

Его несправедливо осудили первосвященники (и весь синедрион), он подвергся осмеянию со стороны евреев, был распят вместе с преступниками. Когда Его Дух покидал Его тело, за этим наблюдали только воины. После того как все его земные деяния завершились, на мир пала тьма, и тогда, горько стеная, признали, что Иисус являлся Сыном Господа.


21. Иосифа, снявшего Иисуса с креста, умастившего его тело благовониями и похоронившего, арестовали и заключили в темницу[25]. Его охраняли сами высшие священники, которые, как рассказывается в отчетах, посланных Пилатом императору Тиберию, возненавидели его больше, чем самого Господа[26]. Известно, что Христа охраняли солдаты, но за Иосифом следили сами высшие священники.

Наш Господь воскрес, и, когда Его не нашли в гробнице, стражники перепугались видением ангела. Ночью стены камеры, где находился Иосиф, были приподняты в воздух, и он освободился из заключения, поскольку ангел пришел, чтобы освободить его. Потом стены вернулись на свое прежнее место.

Когда первосвященники подкупили стражников и велели им немедленно принести священное тело, воины ответили: «Вы вернете обратно Иосифа, а мы вернем Христа. Но нам хорошо известно, что вы не сможете вернуть Иосифа, так что и мы не станем возвращать Сына Господа». Услышав это, священники смутились, но воины получили разрешение уйти.


22. Увидев мертвым Господа на кресте, Иаков поклялся, что не станет принимать пищу, пока не увидит, как Он воскреснет. Когда наконец наш Господь воскрес на третий день, победив и восторжествовав над адом, Он показал себя Иакову и сказал: «Встань, Иаков, и поешь, ибо я теперь воскрес из мертвых». Это был Иаков праведный, которого называют братом нашего Господа, ибо он был сыном Иосифа, рожденного ему от другой жены.[27]


23. Мы установили, что Воскресение как праздник воскрешения из мертвых было первым днем недели, а не седьмым по счету, как многие верят. Это день Воскресения нашего Господа Иисуса Христа, который мы справедливо называем Воскресением, потому что Его святость воскресает снова. В начале его был первый день, в который увидели свет, и оно стало первым, когда мы смогли увидеть нашего Господа поднимающегося из гробницы.

Между пленением Иерусалима, разрушением храма и страстями нашего Господа Иисуса Христа, которые произошли на семнадцатый год правления Тиберия, прошло шестьсот шестьдесят восемь лет (здесь также автор неточен, Иерусалим был разрушен Навуходоносором в 586 (или 587) г. до н. э. Тиберий правил в 14—37 гг. до н. э. Читатель сам может произвести арифметические действия. – Ред.).


24. Когда наш Господь воскрес снова, Он провел сорок дней, обсуждая со Своими учениками царство Господа. Затем они наблюдали, как Он на облаке поднялся на небо, где Он сидел в Своем величии по правую руку от Отца. Пилат послал сообщение о том, что произошло, Тиберию Цезарю и рассказал ему о чудесах, совершенных Христом, о Его страстях и Воскресении.[28]

Сегодня в нашем распоряжении оказалось это донесение. Тиберий предоставил его сенаторам, но члены сената гневно отвергли его, потому что не им первым послали его. Так были посеяны первые семена ненависти против христиан. Пилат не был наказан за свое безнравственное преступление, за то, что он умертвил нашего Господа Иисуса Христа, а ведь именно он убил Его своими собственными руками. (Пилат утвердил смертный приговор синедриона. Святой Стефан так говорил об убийстве Христа иудеям: «Вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы: кого из пророков не гнали отцы ваши? они убили предвестивших пришествие Праведника, Которого предателями и убийцами сделались ныне вы» (Апок., 7: 51—52). После этих слов его забили камнями. – Ред.)

Многие считают, что он был из манихейцев, в соответствии с тем, что можно прочитать в Евангелии: «В то время пришли некоторые и рассказали Ему о Галилеянах, которых кровь Пилат смешал с жертвами их» (Лк., 13: 1)[29]. Преследовавший апостолов Господа царь Ирод тоже был наказан Господом: ему внутрь вползли паразиты, размножились так, что страшно мучили его, он взял нож, чтобы излечиться от своей болезни, так и убил себя, своей собственной рукой (Апок., 12: 23).


25. Во времена Клавдия, ставшего четвертым императором после Августа, блаженный апостол Павел явился в Рим проповедовать и отчетливо доказать, с помощью Его множественных достоинств, что Христос действительно являлся Сыном Господа. Именно с тех дней и начинается отсчет появления христиан в городе Риме.

По мере того как имя Христа становилось все более известным людям, старый Змей порождал ненависть к тому, что происходило, и сердце императора Нерона наполнилось ненавистью к христианам. Этот тщеславный и невежественный распутник, который поддался льстивым речам других людей… этот отвратительный соблазнитель своей собственной матери, своих сестер и всех других женщин, своих близких родственников, стал первым, кто начал преследовать истинных верующих и удовлетворять свою безграничную ненависть к культуре Христа.

Чтобы помочь ему в своих деяниях, он привлек Симона Волхва, известного своей необычайной злобой, слывшего искусным во всяческих видах хиромантии, отвергнутого Петром и Павлом, апостолами нашего Господа. Нерон приказал распять Петра, а Павлу отрубить голову. Нерон покончил с собой неподалеку от своей столицы, охваченной восстанием. (Сенат низложил Нерона, преторианцы изменили ему, Нерон бежал из Рима и в дороге покончил жизнь самоубийством. – Ред.)

26. В то время Иаков, брат Господа нашего, и Марк, евангелист, получили от имени Господа сверкающий венец мученичества, но первым было суждено пройти по пути мученика Стефану Левиту. После смерти апостола Иакова великое несчастье пало на евреев. После прихода к власти Веспасиана[30] храм сожгли дотла, тогда шестьсот тысяч евреев пало в боях, от голода и мечей. (Из ок. 1 млн иудеев, оказавшихся в Иерусалиме к началу осады (к Пасхе 70 г.), после взятия города 2 сентября 70 г. уцелело только 70 тыс. – их продали в рабство. – Ред.)

Став вторым императором после Нерона, который излил свой гнев на христиан, именно Домициан отправил апостола Иону в ссылку на остров Патмос, именно он отвечает за многочисленные жестокости, применявшиеся к народу[31]. После смерти Домициана блаженный Иоанн вернулся из ссылки. Когда он состарился и пришел конец его земной жизни, которую он провел, общаясь только с Господом, Иоанн лег в гроб, но пока еще не умер. Рассказывают, что к Иоанну не придет смерть до тех пор, пока наш Господь не придет снова в Судный день, ибо он сам сказал в Евангелии: «Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду» (Ин., 21: 22).


27. Траян стал третьим императором после Нерона, который преследовал христиан. Святой Климент, являвшийся третьим епископом церкви в Риме, принял смерть во времена своего правления. Рассказывают, что святой Симеон, епископ Иерусалима и сын Клеофа, был распят во имя Христа, а Игнатий, епископ Антиохии, был доставлен в Рим и передан на растерзание диким зверям. Вот что происходило в дни правления Траяна.


28. После Траяна императором сделался Адриан. Именно от имени Элия Адриана, преемника Домициана (третьего преемника. – Ред.), Иерусалим стал называться Элией, поскольку именно он восстановил город[32]. Даже тогда, когда святые, о которых я вам упоминал, претерпели мученичество, дьявол не удовлетворился тем, что направил язычников против сторонников Христа, поскольку он раздул ересь среди самих христиан. Тогда произошел раскол, и христиане разделились.

Когда Антоний был императором, возникла нелепая ересь Маркиона и Валентина, философ же Иустин, написавший ряд работ, связанных с католической (ортодоксальной. – Ред.) церковью, претерпел мученичество во имя Христа. Преследования начались в Азии, и святой Поликарп, являвшийся учеником Иоанна, апостола и евангелиста, был предан огню во имя нашего Господа, что вылилось в настоящие гонения на его восемнадцатый год в Галлии, многие также были увенчаны небесными драгоценностями и приняли мученичество во имя Христа. Саму же историю об их преследовании бережно сохранили и донесли до наших дней.


29. Первым среди прочих считался Фотин, епископ церкви Лиона, которого постоянно мучили, когда он уже был в преклонных годах, потом он претерпел смерть во имя Христа. Святой Ириней, следующий по счету после мученика Фотина, которого отправил в город Лион святой Поликарп, прославился многими чудесами.

Своими пламенными проповедями он за короткое время обратил целый город в христианство. Затем начались новые преследования, рукой тирана дьявол вызвал такие нападки, что множество христиан было предано смерти за то, что они признались в вере в Господа, и реки христианской крови текли по улицам. Нам неизвестно, сколько людей тогда убили и каковы были их имена, но наш Господь записал их в Книге жизни.

Итак, подвергнув многочисленным пыткам, палач причислил святого Иринея к мученикам Христа, нашего Господа. После Иринея другие сорок восемь мучеников приняли смерть, первого из них, как нам довелось узнать, звали Веттий.[33]


30. При императоре Деции против христиан было развязано несколько волн гонений, в которых погибло столько верующих, что не хватит места записать всех, кто принял смерть во имя Христа. Среди них Вавила Антиохийский с тремя отроками по имени Урбан, Прилидан и Эполон, Сикст, епископ церкви в Риме, Лаврентий архидьякон и Ипполит, все они умерли как мученики, признавшись в своей вере в нашего Господа. Тогда на нашу веру нападали Валентиниан и Новациан, и дьявол направлял их гнев против нашей веры.

В то время семь человек, которые стали епископами, были посланы проповедовать по Галлии. Об этом нам известно из Жития святого мученика Сатурнина, в котором читаем следующее: «В сообщении подробно говорится о том времени, когда Деций и Грат были консулами, а город Тулуза принял святого Сатурнина в качестве своего первого и самого великого священника».

Итак, семь епископов отправились к своим кафедрам: епископ Гациан в Тур, епископ Трофим в Арль, Павел в Нарбон, Сатурнин в Тулузу, Дионисий в Париж, Стремоний в Клермон, а Марциал – в Лимож. Из них святой Дионисий, епископ Парижа, претерпел пытки во имя Христа и затем пал от меча.

Предвидя свою мученическую смерть, Сатурнин сказал одному из своих двух священников: «Теперь меня собираются принести в жертву, момент жертвоприношения близок. Оставайтесь около меня, прошу вас, пока я не встречу свой конец». Его схватили и повели в Капитолий, но только одного, оба его священника покинули его.

Увидев, что они убежали, Сатурнин, как рассказывают, стал молиться и произнес следующие слова: «Господь Иисус Христос, услышь меня оттуда, где Ты находишься на небесах: пусть эта церковь до конца своего времени существования останется без епископа, выбранного из числа ее собственных граждан».

Нам известно, что вплоть до нашего дня так оно и происходит. Сатурнина же привязали к ногам дикого быка и погнали из Капитолия, так он и закончил свои дни. Гациан, Трофим, Павел, Стремоний и Марциал провели свои дни в необычайной святости, им удалось привести много людей в церковь и распространить веру в Христа среди всех тех, кого они встретили. Потом они умерли в радости, осознавая, что веруют. Они закончили земное существование кто через мученичество, другие через полное признание, но все соединились на небесах.


31. Один из их учеников (святой Урсин, II век) отправился в город Бурж и там сообщил людям, что Христос, наш Господь, пришел, чтобы спасти человечество. Немногие поверили ему. Они были посвящены в священники, их учили петь псалмы, давали поручения строить церкви и праздновать ритуалы, которые положено было делать ради Всемогущего Господа. Поскольку шансы построить церковь у них были невелики, они попросили разрешения использовать дом одного из городских жителей, так чтобы устроить в нем церковь. Сенатор и другие видные люди города продолжали следовать своей собственной земной религии. Те же, кто начал верить в Господа, относились к самым бедным слоям общества, в соответствии с тем, что наш Господь сказал, когда упрекал евреев: «Истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие» (Мф., 21: 31).

Тогда они отправились к главному сенатору Галлии Леокадию, происходившему из того же рода, что и Веттий (о котором я уже говорил), претерпевший мученичество в Лионе во имя Христа. Они рассказали ему о своей христианской вере и объявили, что хотят. «Если мой собственный дом, – он ответил, – которым я владею в Бурже, достоин, чтобы его можно было использовать таким образом, то я охотно вам его предоставлю».

Они ответили, что его дом действительно подходит для совершения религиозных церемоний, и предложили ему за него триста золотых монет вместе с серебряным подносом. Леокадий принял три золотые монеты на удачу и отказался взять остальное. Вот как самая значительная церковь в городе Бурже была выстроена с огромным мастерством, чтобы принять в себя мощи Стефана, первого мученика.


32. Валериан и Галлиен стали двадцать седьмыми правителями Римской империи, именно при них начались жестокие преследования христиан. Именно тогда Корнелий пролил здесь свою кровь во славу Рима, а Киприан сделал то же самое ради Карфагена. Одновременно Хрок, правитель алеманнов, собрал армию и вторгся в Галлию. Рассказывают, что не было пределов его чванству. Он совершил множество преступлений, находясь под влиянием, как говорили, своей порочной матери.

Теперь же, как я уже говорил, он мобилизовал народ алеманнов, вторгся в Галлию и снес до основания все древние постройки, до которых добрался; достигнув Клермона, он поджег храм, который назывался на языке галлов Вассо-Галате, разрушил его и почти полностью уничтожил.[34]

Здание было построено с необычайным мастерством и отличалось высокой прочностью, имело двойную стену, внутреннюю выстроили из небольших камней, наружную – из тесаных каменных плит. Толщина стены достигала тридцати футов. Внутри храм был отделан мрамором и мозаикой, пол здания вымощен мозаикой, крыша была покрыта листами свинца.


33. Обоих мучеников, Лиминия и Антолиана, похоронили за городом. Именно там Кассий и Викторин объединились, как братья, в своей любви к Христу, получив свое место в небесном царстве, пролив свою кровь. В древних преданиях говорится, что Викторин был слугой священника храма, о котором я вам рассказывал. Обыкновенно он уходил в ту часть города, где проживали христиане, там он и познакомился с Кассием, который и сам был христианином.

Его сильно впечатлили проповеди и чудеса Кассия, так что он и сам поверил в Христа. Он оставил свои жалкие занятия, принял таинство крещения и совершил многие чудеса. Вскоре оба, приятельствовавшие на земле, претерпели мученическую смерть и вместе отправились в Царство Небесное.


34. Во время вторжения алеманнов в Галлию святой Приват, епископ города Жаволя, находился в горной пещере близ Манда, где постился и молился, пока его люди находились взаперти в укрепленном замке Грезе. Этот добрый пастырь не хотел поддаваться на уступки и отдавать своих овец волкам, хотя алеманны пытались принудить его совершать жертвоприношения своим демонам. Приват отказался совершать подлости и ясно выказал свое отвращение. Тогда его так жестоко избили палками, что сочли мертвым. Действительно, через несколько дней после этого он умер.

Хрока позже схватили в городе Арль в Галлии. Его подвергли различным пыткам, в конце концов он умер от удара меча, понеся заслуженное наказание за страдания, которые он причинил избранным Господом.


35. При императоре Диоклетиане, тридцать третьем правителе Рима, начались жестокие преследования христиан, продолжавшиеся в течение четырех лет. Известен случай, произошедший в святой праздник Пасхи, когда было умерщвлено много людей, за то, что они поклонялись истинному богу. В то время Квирин, который тогда был епископом церкви в Сисции, принял мученический венец во имя Господа.

К его шее привязали мельничный жернов, и дикие язычники бросили его в быстрый поток. Упав в водоворот, Квирин по воле Божьей долго плавал по воде, никак не погружаясь в глубину, поскольку на нем не было груза вины. Стоявшая на берегу реки толпа удивлялась тому, что видела, не обращая внимания на стражу, люди устремились вперед, чтобы освободить своего епископа.

Квирин увидел, что они собираются сделать, но он вовсе не захотел, чтобы его освободили от предстоящих мук праведника. Он поднял глаза к небу и сказал: «Господь Иисус, Тот, кто сидит во славе по правую руку от Отца, не позволь мне усомниться в моем пути, прими мою душу и позволь мне присоединиться к Твоим мученикам в вечном покое». И, произнеся это, он умер. Его тело позже нашли христиане и похоронили с великими почестями.


36. Константин оказался тридцать четвертым, правившим Римской империей, и он счастливо правил в течение тридцати лет. На одиннадцатый год его правления, когда, после смерти Диоклетиана, установился мир, в Сабарии в Паннонии (ныне Сомбатхей в Венгрии. – Ред.) в бедной семье родился святой епископ Мартин. На двадцатый год своего правления Константин убил своего сына Криспа и его жену Фаусту в горячей ванне, потому что они решили свергнуть его с трона. При жизни Константина нашли благословенное древо Креста Нашего Господа благодаря рвению матери императора Елены.

Его обнаружил еврей по имени Иуда. Позже его крестили и дали ему имя Кириак. Историк Евсевий продолжал писать свою хронику и довел ее до этого времени. На двадцать первый год правления Константина священник Иероним взял ее. Именно он рассказал о том, как священник по имени Ювенк переложил стихами Евангелие по просьбе самого императора Константина.


37. Во времена императора Константа жил некий Иаков Нисибийский (он жил при Констанции II. – Ред.). Господь в Своем милосердии откликнулся на его молитвы и многие беды отвел от его города. Максим, епископ Трира, прославился своей святостью.


38. На девятнадцатый год правления Констанция II умер монах Антоний в возрасте ста пяти лет. Тогда святого Илария, епископа Пуатье, отправили в изгнание по требованию еретиков, там он писал книги, посвященные католической вере, и направлял их Константину, который на четвертый год изгнания даровал ему прощение и разрешил Иларию вернуться домой.


39. В тот период в Галлии засиял новый светоч веры – святой Мартин начал проповедовать в этой стране. Благодаря множеству совершенных им чудес многие поняли, что Христос, Сын Божий, и Сам является Богом. Святой Мартин уничтожал языческие храмы, подавлял ересь, строил церкви и прославился многими чудесами, увенчав свое призвание веры, воскресив трех умерших. На четвертый год правления императоров Валентиниана и Валента в городе Пуатье известный своими чудесами святой Иларий вознесся на небеса, озаренный святостью и верой. Рассказывают, что он также воскрешал мертвых.


40. Мелания, замужняя женщина благородного происхождения из Рима, повинуясь чувству религиозного рвения, отправилась в Иерусалим, взяв с собой своего сына Урбана. Она показалась всем настолько доброй и преисполненной святостью, что знавшие ее горожане назвали ее Феклой («Слава Божья»).


41. После смерти Валентиниана империей стал править Валент. Он повелел призвать всех монахов на военную службу, тех же, кто отказывался, велел выпороть. Немного позже римляне начали самую ожесточенную войну во Фракии. Она была настолько жестокой, что римская кавалерия потеряла своих лошадей и была вынуждена спасаться бегством пешком. Римляне понесли тяжелые потери от готов. (Готы, разбитые в 375 г. гуннами, поселились с разрешения римлян к югу от Дуная, где голод и злоупотребления римских чиновников привели к восстанию. – Ред.)

Самого Валента ранили стрелой, и он пытался укрыться в жалком сарае. Враги нашли его там и подожгли лачугу, так что он умер без погребения, которого мы все заслуживаем. Таким образом на него пало возмездие Господа и он был отомщен за кровь святого человека, которого умертвил. (Римское войско было разбито при Адрианополе в 378 г. Император погиб в числе 40 тыс. римских воинов.)

До настоящего времени Иероним, с этого места и далее священник Оросий взяли на себя труд записать нижеприведенное.


42. Увидев, что империя осталась без защиты, император Грациан наделил своего товарища Феодосия императорской властью. Этот человек связывал свои надежды с верой в милость Господа. Он собрал и сплотил людей не силой, но общими бдениями и молитвами, чем укрепил Римское государство и смог войти в город Константинополь как завоеватель.

43. Максиму самовластно удалось одержать верх над бриттами, в результате солдаты сделали его императором. В качестве своей столицы он избрал Трир, с помощью военной хитрости захватил императора Грациана и предал его смерти.

Став епископом, святой Мартин посетил Максима. Феодосий, о котором я вам рассказывал, со временем захватил контроль над всей империей вместо Грациана. С Божьей помощью он позже лишил Максима императорской власти и предал его смерти.


44. После прелата и проповедника Стремония первым епископом Клермона стал Урбик. Он происходил из сенаторской семьи, а потом стал служить. Урбик был женат, в соответствии с церковными обычаями его жена вела монашеский образ жизни, проживая отдельно от своего мужа. Они оба посвятили себя молитвам, благотворительности и совершению добрых дел.

Когда они достигли середины своего жизненного срока, женщина по наущению дьявола (что всегда приводит к нарушению святости) воспылала желанием к своему мужу и сделалась второй Евой. Жена епископа воспылала такой страстью, что преисполнилась темными мыслями такого греховного характера, что направилась черной как смоль ночью к приходскому дому.

Увидев, что все двери закрыты на ночь, она начала стучаться и выкрикивала примерно следующее: «Епископ! Проснись немедленно! Как долго ты будешь отказываться открыть закрытые двери? Почему ты насмехаешься над своей преданной женой? Почему ты закрыл свои уши и отказываешься прислушаться к словам Павла, писавшего: «Будьте вместе, чтобы не искушал вас сатана невоздержанием вашим» (1 Кор., 7: 5). Я здесь, я возвращаюсь к тебе, но не как незнакомка, а как та, кто принадлежит тебе».

В течение долгого времени она продолжала выкрикивать эти вещи и другие подобные им. В конце концов епископ забыл о своих религиозных постулатах и велел, чтобы ее допустили в его спальню, где вступил с ней в связь и затем сказал, что ей пора уходить. Позже он пришел в себя и опечалился, что совершил грех. Урбик отправился в монастырь, находившийся в его епархии, намереваясь совершить покаяние.

Стеная и плача, он стремился искупить свой дурной поступок и в конце концов вернулся в свой собственный город. Когда пришел конец его земной жизни, он покинул этот мир. А его жена забеременела и родила дочь, позже она вела монашеский образ жизни. Самого же епископа похоронили в крипте, у входа в Шантон, рядом с ним похоронили позже его жену и дочь. На его место избрали епископом Легона.


45. Когда Легон умер, его сменил святой Иллидий, человек такой святости и воздержания, что известность о нем вышла за пределы Галлии. В результате император назначил его в Трир, чтобы он излечил его дочь от нечистого духа. Мне довелось уже рассказать эту историю в книге о его жизни.

Иллидий дожил до глубокой старости, совершив множество добрых дел. Завершив свой жизненный путь, он упокоился в мире и присоединился к нашему Господу. Его похоронили в подземной часовне в пригороде его родного города Клермона.

У него был дьякон, который имел все основания называться Иустином (праведным). Когда этот Иустин закончил свою жизнь, наполненную добрыми деяниями, его поместили рядом с его господином в той же самой гробнице. После смерти этого святого епископа в усыпальнице произошло столько чудес, что их трудно перечислить. Святого Иллидия сменил святой Непоциан.


46. Четвертым епископом Клермона стал святой Непоциан. Однажды через Клермон проходили послы в Испанию из Трира. Один из них, по имени Артемий, молодой, но уже известный своей мудростью и красотой, заболел сильной лихорадкой. Другие посланцы продолжили свой путь, оставив его болеть в Клермоне. Незадолго до этого он обручился в Трире. Непоциан пришел навестить Артемия и помазал его елеем. С Божьей помощью к нему вернулось здоровье.

Помолившись вместе со святым человеком, он забыл и свою земную супругу, и личное состояние. Он стал членом святой церкви, ему велели стать священником, и в этом качестве он приобрел такую славу своей святостью, что сменил Непоциана в качестве епископа и взял на себя бразды управления паствой Господа.


47. В то же время некий Инжирий, состоятельный человек, происходивший из семьи сенаторов, проживавший в Клермоне, попросил руки молодой женщины, чтобы жениться. И произошло это событие примерно в похожих обстоятельствах. Выкуп (вено) был передан, и назначен день свадьбы. Каждый из новобрачных был единственным ребенком в семье. В оговоренный день свадебная церемония была совершена.

Затем, по обычаю, молодоженов уложили в одну кровать. Молодая женщина сильно страдала, она отвернулась к стене и горько заплакала. Ее муж сказал ей: «Умоляю, скажи мне, в чем дело». Она не шевелилась, тогда он повторил: «Я умоляю тебя, во имя Иисуса Христа, Сына Господа, будь благоразумна и расскажи мне, почему ты так печальна».

Тогда она повернулась к нему и ответила: «Если мне суждено оплакивать каждый день моей жизни, то не хватит слез, чтобы смыть ту великую печаль, что наполняет мое сердце. Я собиралась сохранить мое жалкое тело для Христа и не запятнать его связью с мужчиной. Теперь же, к моему великому сожалению, я покинута им и у меня не хватает сил, чтобы добиться того, чего я так сильно хотела, ведь в этот день я потеряла то, что сохраняла со своего рождения. Христос обещал взять меня на небо, но бросил, поскольку моя судьба в том, чтобы стать женой смертного.

Вместо роз, которые никогда не увянут, остатки моих увядших роз скорее обезобразят, чем украсят меня. Вместо того чтобы на берегу райской реки надеть столу чистую[35], это свадебное одеяние принесло мне позор вместо чести. Какой смысл продолжать нашу беседу? Как же я несчастна! Я могла в качестве награды получить небеса, а вместо этого вторгнута в ад.

Если такова моя судьба, то почему первый день моей жизни не стал последним? Как бы я хотела, чтобы прошла через темный смертный портал до того, как вкусила материнское молоко! Если бы только поцелуи моих милых нянюшек могли бы оживить мое мертвое тело! Меня тошнит от всех богатств мира, мои глаза устремлены на руки Спасителя, которым было суждено принести жизнь в этот мир.

Я не хочу больше видеть диадемы, сияющие драгоценными камнями, я вспоминаю только о Его терновом венце. Мне не остается ничего иного, как с насмешкой глядеть на твои обширные поместья и твои земли, которые распростерлись вдоль и поперек, потому что я стремлюсь только вкусить радости рая. Мне ненавистны твои залитые солнцем комнаты, когда я смотрю на нашего Господа, сидящего во всем Своем величии над звездами».

Пока она бессвязно выражала все это, слезы текли по ее лицу, а молодой муж проникся состраданием. И наконец он произнес: «Наши родители относятся к высшей знати Клермона. Мы – их единственные дети, так что, когда они умрут, не будет никого, кто станет наследовать им, поэтому наши семьи просят о том, чтобы у них были потомки».

«Наше земное существование не имеет никакого значения, – ответила она. – Богатство ничего не значит, равно как и все великолепие этого мира, да и сама жизнь, которой мы наслаждаемся, не имеет никакого значения. Нам следует подумать о другой жизни, которая не кончается, когда наступает смерть, которую не может уничтожить никакая болезнь и которая не зависит ни от каких обстоятельств. Ее проживает человек, испытывая вечное счастье, вкушая постоянное блаженство. Более того, он живет вместе с ангелами и наслаждается вечным счастьем в присутствии самого нашего Господа.

«Твои милые слова открыли для меня вечную жизнь, – ответил ее муж, – и она сияет передо мной, как яркая звезда. Если ты не собираешься вступать в плотские отношения, что ж, мне остается только согласиться с тобой».

«Для мужчины трудно удержаться от контактов с женщиной, – ответила она. – Но если ты согласишься, чтобы мы не запятнали себя нашими отношениями во время нашего земного существования, тогда я разделю с тобой то приданое, которое обещано мне моим супругом, Иисусом Христом, Которому я посвятила себя как служанка и невеста».

Перекрестившись, ее муж сказал: «Я сделаю то, о чем ты просишь». Взявшись за руки, они заснули, и в течение многих лет после этого они спали в одной постели, но оставались непорочными, и этим оставалось только восхищаться, и наконец наступило время им умереть. Когда их земной путь завершился и женщина собиралась присоединиться к Христу, после того как муж совершил все положенные погребальные обряды и поместил ее в гробницу, то сказал: «Я благодарю тебя, Иисус Христос, Господин и вечный Бог, за то, что Ты позволил мне, чтобы я мог со всей любовью передать Тебе это сокровище таким же непорочным, как тогда, когда я принял его из Твоих рук».

Когда он произносил все это, она улыбнулась ему и заметила: «Почему ты говоришь это, ты вовсе не должен был это делать».

Вскоре после того, как ее похоронили, ее муж последовал за ней. Хотя две гробницы разместили за разными оградами, произошло новое чудо, которое доказало их непорочность. Когда наступило утро и люди пришли навестить их, они обнаружили, что две гробницы расположены друг подле друга, хотя до этого их разместили порознь. Сказанное говорило о том, что, когда небеса соединяют двоих людей, никакие строения не могут разъединить их. И до наших времен жители называют это погребение «могилой двух влюбленных». Я рассказал ту же историю и в своей «Книге чудес».


48. На второй год правления Аркадия и Гонория святой Мартин, епископ Турский, совершивший так много добра для больных, необычайно святой и совершивший такое множество чудес, умер в Канде, в деревне в своей собственной епархии, на восемьдесят первом году жизни и на двадцать шестом году своего епископата. Счастливый, он отправился на встречу с Христом. Святой Мартин умер в полночь в субботу, во время правления консула Аттика.

Когда он отходил, многие слышали в небе пение псалмов, о чем я подробно писал в первой «Книге чудес». Как только этот святой человек заболел, находясь в деревне, жители Пуатье и Тура начали собираться у его смертного ложа. Когда же он умер, между двумя группами возникла перебранка. Жители Пуатье сказали: «Он наш монах, ибо стал аббатом в нашем городе. Мы доверили его вам, но мы требуем его обратно. Хватит с вас, пока он был епископом, вы наслаждались его обществом, вы разделяли его стол, вас укрепляло его благословение. Кроме того, вас подбадривали его чудеса. Удовлетворитесь воспоминаниями и позвольте нам унести его тело».

Вот что на это ответили жители Тура: «Если вы говорите, что мы должны удовлетвориться чудесами, совершенными им ради нас, тогда признайтесь, что, пока он был с вами, он делал больше, чем в нашем городе. Если все другие его чудеса бесчисленны, то заметим, что он оживил двух мертвых для вас и только одного для нас. Как он сам часто говорил, его чудесная сила была больше до того, как он стал епископом.

Ясно, что, если он не доделал то, что должен был сделать для нас, пусть завершит это теперь, когда он умер. Господь забрал его у вас, чтобы отдать его нам. По старому обычаю, в соответствии с волей Господа, его следует похоронить в том городе, где он был посвящен. Если вы заявляете на него права, ибо здесь был его монастырь, то вам должно быть известно, что его первый монастырь находился в Милане».

Так они продолжали спорить, пока не село солнце и не установилась ночь. Тогда тело поместили в середине комнаты, дверь заперли, за покойным стали присматривать две группы. Люди из Пуатье намеревались унести тело, как только наступит утро, но Всемогущий Господь не позволил, чтобы город Тур лишился своего покровителя. В конце концов жители Пуатье заснули в середине ночи, никого не осталось на страже. Увидев это, мужчины из Тура взяли земное тело святого и передали его через окно тем, кто стоял снаружи и принял его. Затем они поместили его в лодку и начали грести вниз по реке Вьенне.

Достигнув реки Луары, они направились к городу Туру, хваля Господа и распевая псалмы. Жители Пуатье проснулись от пения и, глубоко опечалившись, отправились домой, не завладев тем сокровищем, которое якобы охраняли. Если кто-нибудь спросит, почему со смертью епископа Гациана вплоть до святого Мартина был только один епископ Турский, то сообщите ему, что в течение долгого времени язычники были настолько враждебны, что город оставался без благословения епископа. В те дни христиане отправляли свои обряды тайно в секретных местах. Если бы язычники обнаружили христиан, их тотчас бы жестоко избили или отрубили им головы мечом.

От страстей нашего Господа до смерти святого Мартина прошло 412 лет.

Здесь заканчивается первая книга, охватывающая 5596 лет с начала мира вплоть до смерти святого Мартина.

Книга II

1. О епископстве Брикция

2. О вандалах и их гонениях на христиан

3. О епископе еретиков Цироле и о святых мучениках

4. О преследованиях христиан во время правления Атанариха

5. О епископе Аравации и гуннах

6. О храме Святого Стефана в городе Меце

7. О жене Аэция

8. Известия историков об Аэции

9. Известия историков о франках

10. Пророки Господни о языческих идолах

11. Об императоре Авите

12. О короле Хильдерике и святом Эгидии

13. Об епископате Венеранда и Рустика и об их управлении в Клермоне

14. Об епископате Евстохия и Перпетуя в Туре и о храме Святого Мартина

15. О храме Святого Симфориана

16. О епископе Намации и о храме в Клермоне

17. О жене Намация и о храме Святого Стефана

18. О том, как Хильдерик прибыл в Орлеан, а Одоакр – в Анже

19. О войне между саксами и римлянами

20. О герцоге Викторе

21. О епископе Епархии

22. О епископе Сидонии

23. О благочестии Сидония и о том, как Господь наказал оскорбивших его

24. О голоде в Бургундии и об Экдиции

25. О Еврихе, гонителе

26. О смерти святого Перпетуя и о епископате Волузиана и Вера

27. О том, как Хлодвиг стал королем

28. О том, как Хлодвиг женился на Клотильде

29. О смерти их первенца после крещения, прямо в крестильных одеждах

30. О войне против алеманнов

31. О крещении Хлодвига

32. О войне с Гундобадом

33. О смерти Годегизила

34. О том, как Гундобад захотел креститься

35. О встрече Хлодвига с Аларихом II

36. О епископе Квинциане

37. О войне с Аларихом II

38. О звании патриция, дарованном королю Хлодвигу

39. О епископе Лицинии

40. О смерти старшего Сигиберта и его сына

41. О смерти Харариха и его сына

42. О смерти Рагнахара и его братьев

43. О смерти Хлодвига


Продолжая двигаться по дороге истории, я рассказываю о событиях так, как они происходили. Я пишу и о благочестивых деяниях святых, и о том, как были безжалостно истреблены целые народы. Ведь этого требует ход событий, а не моя фантазия писателя.

Следуя заветам Евсевия, Севера и Иеронима, описывавших войны, которые вели правители, и святые подвиги мучеников, я составил свою книгу, продвигаясь по последовательности событий вплоть до наших времен, чтобы отразить их во всей полноте. Итак, следуя образцам хроник вышеперечисленных авторов, в соответствии с волей Господа, я буду описывать то, что произошло.


1. После смерти святого Мартина, епископа города Тура, выдающегося и действительно несравненного человека, о чем свидетельствуют многотомные описания его чудес, его преемником стал Брикций, занявший кафедру епископа. В молодости он нередко строил козни святому Мартину, часто попрекавшему его за то, что тот попусту тратит свое время.

Однажды, встретив на площади больного, искавшего святого Мартина, Брикций, бывший еще дьяконом, сказал ему: «Если ты ищешь этого полоумного, посмотри – вон он сидит и смотрит в небеса».

Бедняк отправился к святому Мартину и получил то, что хотел. Затем святой повернулся к своему дьякону и сказал: «Почему ты считаешь меня безумцем?» Смутившись, Брикций стал отрицать, что когда-либо говорил подобное, но святой Мартин продолжал: «Я слышал твои слова, хотя и не был рядом, но прощаю тебя, потому что только что Господь открыл мне, что после моей смерти ты будешь удостоен чести стать епископом. Но ты должен знать, что во время нахождения в этой должности ты сильно пострадаешь от дурного обращения».

Услышав это, Брикций рассмеялся и сказал: «Разве я не прав, говоря, что ты – безумец?» И позже, когда его посвятили в священники, продолжал досаждать святому Мартину своими насмешками. Однако, после избрания с полного одобрения жителями Тура епископом, он стал проводить свое время в молитвах.

Заносчивый и тщеславный, Брикций отличался телесной чистотой и целомудрием. На тридцать третий год его епископства против него было выдвинуто гнусное обвинение. Послушница, которой обычно слуги отдавали его одежду в стирку, забеременела и родила ребенка. Услышав об этом, все население Тура, как один, возмутилось. Они возложили всю вину на епископа и единодушно захотели побить его камнями до смерти.

«Твоя набожность святого человека все это время была прикрытием для твоих порочных привычек, – кричали люди. – Господь больше не разрешает нам пятнать себя, целуя твои недостойные руки». Брикций стойко отрицал все обвинения в свой адрес. «Принесите ко мне ребенка», – распорядился он. Ребенка принесли, ему было еще только тридцать дней от роду. «Именем Иисуса Христа, сына Господа всемогущего, – велел он ребенку, – если я действительно являюсь твоим отцом, приказываю тебе заявить об этом, и пусть все об этом услышат». – «Ты не мой отец», – ответил ребенок.

Когда же жители Тура попросили назвать отца, он ответил: «Мне это неинтересно, я сделал лишь то, что касается меня самого. Если хотите, спросите у него сами». Тогда люди заявили, что Брикций проделал все это с помощью магии. Восстав против епископа, они выкрикивали: «Ты ложный пастырь и не можешь править нами!»

Чтобы оправдаться перед народом, Брикций положил горящие угли в рясу и прижал их к телу, а затем отправился в составе процессии вместе со всем народом к гробнице святого Мартина. Подойдя к гробнице, он уронил уголья на землю, и на его рясе не оказалось никаких следов тления. Тогда он повернулся и сказал: «Как моя одежда не повреждена горящими угольями, так и мое тело не осквернено сношением с женщиной».

Однако ему продолжали не верить, отказываясь принять то, что он говорил. Его тащили и оскорбляли, а затем, оклеветав, изгнали из города. Так что слова святого Мартина сбылись: «Знай, что во время твоего пребывания в должности епископа ты сильно пострадаешь от дурного обращения».

Изгнав Брикция, жители Тура выбрали на его место Юстиниана, а Брикций направился к папе в Рим. Стеная и оплакивая свою судьбу, он сказал папе: «Я заслужил все эти страдания, поскольку грешил против святого человека, избранного самим Господом. Я не единожды называл его безумным, а видя чудеса, которые он совершал, не верил в них».

После того как Брикций оставил их, жители Тура сказали своему новому епископу: «Иди к нему и расскажи о своем деле. Если не пойдешь, мы отвернемся от тебя». Юстиниан покинул Тур, но, добравшись до итальянского города Верчелли, по воле Господа умер. Узнав о его смерти, жители Тура, все еще пребывавшие в злобе, назначили на его место Арменция.

Прибыв в Рим, Брикций рассказал папе обо всем, что ему довелось вынести. Затем он поселился в папском дворце и иногда проводил здесь мессы, продолжая сокрушаться о том, что в свое время оскорблял Божьего угодника. Когда же прошло семь лет, он оставил Рим и с разрешения папы снова отправился в Тур. Добравшись до селения Мон-Луи, находившегося примерно в семи милях от города, он остановился там.

Между тем Арменций заболел лихорадкой и в полночь умер. Брикций увидел это в видении и велел своим слугам: «Немедленно отправляйтесь, мы должны успеть на похороны нашего брата, епископа Арменция». Когда они подошли к городским воротам и были готовы пройти через них, умершего вынесли через другие ворота. После похорон Брикций вернулся в собственный собор и счастливо прожил еще семь лет. Он умер на сорок седьмой год своего епископства. После него епископом стал святой Евстохий, человек необычайной святости.


2. Дальше случилось следующее: покинув свою родину, вандалы вторглись в Галлию вместе со своим правителем Гундерихом. Опустошив Галлию, они напали на Испанию. За вандалами последовали свевы, также называвшиеся алеманнами, и захватили Галисию. Поскольку их территории оказались по соседству, вскоре между ними начались раздоры, и они собрались воевать друг с другом, но король алеманнов сказал: «Доколе народы будут погибать в войнах? Я считаю, что следует выбрать двух воинов, и пусть они в полном вооружении встретятся на поле битвы и сразятся между собой. Та сторона, чей воин победит, возьмет себе спорную территорию».

Все согласились, что так будет лучше, чем огромные рати ринутся друг на друга с мечами. Через некоторое время Гундерих умер, и правителем вандалов стал Тразамунд. (Неверно. Гундериху наследовал его брат Гейзерих (правил в 428—477 гг.). Тразамунд правил в 496—523 гг. – Ред.) В поединке один на один воин Тразамунда потерпел поражение и был убит. Как только он умер, Тразамунд подтвердил, что выполнит свое обещание и покинет Испанию, как только будет готов к отходу.

Примерно в то же время Тразамунд начал преследовать христиан, пытками и казнями принуждая всю Испанию принять арианскую ересь. Случилось так, что гонители захватили юную деву, известную своей набожностью и благородным происхождением и необычайно богатую. Когда она предстала перед королем, он сердечно заговорил с ней, пытаясь уговорить, чтобы она приняла ересь. Однако она проявила стойкость в вере и отвергла его посулы. Тогда король велел конфисковать всю ее собственность, но в уме своем она уже обрела Царство Небесное.

Затем Тразамунд велел подвергнуть ее пыткам, так чтобы душа едва не покидала тело. Деву мучили многократно, у нее отняли все, чем она владела, но не смогли сломить ее волю, и она не отреклась от Святой Троицы.

Когда ее притащили, чтобы перекрестить помимо ее воли, заставив погрузиться в нечистую купель, она выкрикнула: «Верую в Отца и Сына и Святого Духа единосущных». Когда она произнесла это, вода окрасилась кровью, потому что начался ее менструальный период. Затем она была подвергнута судебному допросу, ее растягивали на дыбе, пытали огнем и щипцами. Наконец ее посвятили Господу нашему Христу путем отсечения головы.

После этого вандалы пересекли море и рассеялись по всей территории Африки и Мавретании (римские провинции в Северной Африке – Мавретания Тингитана, Мавретания Цезарейская, Нумидия, Африка Проконсульская – захвачены вандалами в 429—439 гг.). Алеманны преследовали их до самого Танжера.


3. Поскольку вандалы еще более жестоко преследовали христиан, будет только справедливо и правильно, если я расскажу вам о некоторых преступлениях, которые они совершили против святой церкви, и о том, как пришел конец их власти. Когда Тразамунд, оскорблявший святыни, умер, королем африканцев стал Гунерих (старший сын Гейзериха, умершего в 477 г. – Ред.), отличавшийся еще большей жестокостью, чем его предшественник. Невозможно сосчитать, сколько христиан было умерщвлено в то время именем Господа. Это знает лишь принявшая их земля Африки да десница Господня, украсившая их чело мученическим венком. Мне доводилось читать описания некоторых страданий, и ниже я собираюсь рассказать о них, чтобы выполнить данное мной обещание.

Главным учителем еретиков там был Цирола, неправильно называемый епископом. Король варваров посылал его во все свои провинции для преследования христиан, и однажды он захватил епископа Евгения, которого обнаружил в пригороде своего города[36]. Его схватили так неожиданно, что он не смог обратиться с краткой речью к своей пастве[37]. Понимая, что его уводят на смерть, Евгений составил послание местным жителям, заклиная их оставаться верными своей католической вере:

«Евгений, епископ, обращается к сыновьям и дочерям церкви, вверенным Господом его попечению. По королевскому указу мне велено явиться в Карфаген, чтобы я ответил за то, что совершил, исповедуя католическую (ортодоксальную. – Ред.) веру. Поскольку я не могу оставить церковь Божью в сомнении или неопределенности, а свою паству – без напутствия, я решил отправить это письмо, чтобы поговорить с вами как пастырь.

Я слезно молю вас и заклинаю всей той силой, какой я обладаю, чтобы вы, избранные Господом, и в виду Страшного суда Божьего и нового пришествия Христа, когда все станет ясно с необычайной четкостью, чтобы вы твердо придерживались католической веры и чтобы вы заявляли, что Отец, Сын и Святой Дух являются триединым божеством.

Сохраняйте благодать единого крещения и священное миропомазание. Пусть никто после воды не возвращается к воде, будучи возрожден водою. По Божьей воле в той воде вся ваша добродетель исчезнет подобно соли в воде. Вот что справедливо говорит наш Господь в Евангелии: «Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою?» (Мф., 5: 13). Это действительно означает потерять вкус, быть крещенным второй раз, хотя и одного раза достаточно. Разве вы не слышите слова Христа: «Омытому нужно только ноги умыть» (Ин., 13: 10).

Мои братья, сыновья и дочери во Христе, пусть мой уход не расстроит вас. Если вы сохраните верность истинной вере, я не забуду вас. Как бы далеко я от вас ни находился, даже смерть не разделит нас. Хотя, находясь вдали от вас, я могу претерпевать страдания, помните об этом, и тогда победа будет за мной. Если меня заставят подвергнуться изгнанию, я возьму в качестве примера святого Иоанна Евангелиста, если мне суждено пройти через врата смерти, что «для меня жизнь – Христос и смерть – приобретение» (Флп., 1: 21).

Если же мне суждено вернуться, то тогда, братья, Господь вознаградит вас за то, что вы желали мне этого. Сейчас удовлетворитесь тем, что я не оставил вас без послания. Я предупредил вас и дал вам такой совет, какой только мог дать в подобных обстоятельствах. Я невиновен в крови всех тех, кто убит, и я знаю, что это письмо будет прочитано в их присутствии перед лицом Христа, когда Он снова вернется, чтобы воздать каждому в соответствии с совершенным им. Если мне суждено вернуться, я еще увижу вас в этом мире, если же не суждено вернуться, то встретимся на том свете.

Таково мое послание к вам. Прощайте, молитесь за меня, заслуживайте милости Господа, молитесь, проявляйте милосердие. Помните то, что написано в Евангелии: «И не бойтесь убивающих тело, души же их не могут убить; а бойтесь более того, кто может и душу и тело погубить в геенне огненной» (Мф., 10: 28).

После этого святого Евгения доставили к королю, там он вступил в спор с арианским епископом Циролой, пытаясь защитить католическую веру. Евгению удалось полностью опровергнуть доводы Циролы по проблеме Святой Троицы, показав, кроме всего прочего, что Христос совершил множество чудес благодаря своим способностям. По мере приведения аргументов арианский епископ все больше и больше выходил из себя.

В то время вместе с святым Евгением находились епископы Виндемиал и Лонгин, два мудрых и святых человека, никак не уступавшие ему в совершении чудес. Рассказывают, что святой Виндемиал мог воскрешать мертвых, а Лонгин в то время исцелил многих калек. Со своей стороны, Евгений не только возвращал зрение слепым, но и исцелял слепоту ума.

Узнав об этом, мерзкий арианский епископ призвал к себе одного из своих приспешников и сказал ему: «Я не могу вынести, что эти епископы совершают так много чудес в народе и что те, кто слушают их, игнорируют меня. Делай то, что я велю тебе. Вот тебе пятьдесят золотых. Иди и сядь на площади. Когда я буду проходить мимо, закрой твои глаза и прижми к ним руки. Когда я подойду ближе вместе с остальными, крикни во весь голос: «Благословенный Цирола, к тебе взываю я, предстоятель веры нашей! Воззри на меня и даруй свет очам моим своей чудесной силой!»

Мужчина сделал все, что ему велели, и уселся на площади. Когда еретик Цирола проходил по площади вместе с угодниками Божьими, тот, кто решил насмехаться над всемогущими, закричал так громко, как только мог: «Цирола благословенный! Услышь меня, святой предстоятель Господа! Узри мою слепоту! Позволь мне убедиться в твоей целительной силе, благодаря которой излечились другие слепые, которую на себе познали прокаженные и благодаря которой воскресали даже давно умершие. Я умоляю тебя, воспользуйся той чудесной силой, верни мне свет, которого я давно лишен, потому что меня поразила полная слепота».

Он даже не понимал, что говорит правду, потому что жадность сделала его слепым, ради денег он решил усомниться в силе Господа всемогущего. Тогда епископ еретиков отступил назад, как будто собираясь излечить слепоту человека с помощью своей чудесной силы. Не скрывая своего тщеславия и гордости, он положил свою руку на глаза человека и провозгласил: «Посредством нашей веры, благодаря которой мы связаны с Господом, пусть твои глаза откроются».

Едва он пробормотал свое богохульство, как радость сменилась печалью, и мошенничество епископа раскрылось. Глаза этого несчастного заболели так сильно, что он был вынужден прижать к ним свои пальцы, чтобы они не выскочили из глазниц. Перепугавшись, он начал кричать: «Со мной произошло ужасное! Меня заставил совершить обман враг Господа. Я пострадал, решив посмеяться над Господом ради денег. Меня купили за пятьдесят золотых, чтобы я совершил это поругание».

Затем он обратился к епископу: «Возьми свое золото! Верни мне свет, который я потерял благодаря твоему мошенничеству! Вы же, славные последователи Христа, не презирайте меня в моем несчастье, но помогите мне, потому что я нахожусь на пороге смерти. Наконец я понял, что Господь поругаем не бывает». Напомню моим читателям: «Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет» (Гал., 6: 7).

Тогда оба угодника Божиих сказали ему с состраданием: «Все возможно тому, кто верует!»

Мужчина ответил, стремясь крикнуть как можно громче: «Кто не верит, что Отец, Христос – сын Господа и Святой Дух – единосущны, будет страдать, как я теперь страдаю. «Я верю в Господа, Отца Всемогущего, – продолжал он. – Верую во всемогущего Бога Отца, верую, что Сын Божий, Иисус Христос, равен Отцу, верую, что Дух Святой единосущен с Отцом и Сыном и вечен, как и они».

Когда святые отцы услышали это, между ними начался благочестивый спор, кто должен наложить знак Святого Креста на его глаза, и каждый умолял другого. Наконец святой Евгений возложил свои руки на его голову и осенил его крестом, сказав: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа, – сказал он, – триединого Бога, в которого мы веруем все трое, всемогущих и равных между собой, пусть твои глаза откроются».

Боль тотчас отступила, и к человеку вернулось его прежнее здоровье. И благодаря слепоте этого человека стало ясно, как епископ еретиков закрыл сердца людей своей жалкой ложью, чтобы никто не мог видеть истинный свет, так что никто не мог видеть свет истинной веры.

Несчастен идущий по неверному пути, вошедший не в те врата, ибо Христос – истинная дверь. Цирола же стал не поводырем своей стаи, а волком, стремившимся не разжигать, а погасить светоч веры в сердцах верующих!

Святые угодники совершили и другие чудеса, так что весь народ сказал: «Отец – истинный Бог, Сын – истинный Бог, Святой Дух – истинный Бог, каждому следует поклоняться, руководствуясь одной верой, каждого следует подобающе чтить. Нам совершенно ясно, что арианское учение ложно».

Увидев, что вера этих святых уничтожила его неправедную ересь, король Гунерих повелел, чтобы угодников заставили страдать и подвергли множествам пыток, сначала на дыбе, потом огнем и щипцами и, наконец, предали смерти.

Евгения он велел обезглавить, оговорив, что, если он не признает еретическую веру, когда над ним будет поднят меч, не следует убивать его, а только отправить в изгнание, поскольку Гунерих не хотел, чтобы христиане чтили Евгения как мученика. Как всем известно, так оно и случилось.

Когда Евгения собирались казнить, его спросили, собирается ли он умереть за истинную веру. «Умереть за веру означает обрести жизнь вечную» – таков был его ответ. Тогда он был отправлен в ссылку в город Альби, находившийся в Галлии. Там он и прожил остаток своей жизни, до нашего времени около его гробницы случаются разные чудеса.

Затем король велел обезглавить мечом святого Виндемиала, что и было сделано. Во время преследований были убиты или умерли под пытками архидьякон Октавиан и многие тысячи мужчин и женщин, исповедовавших нашу веру. Они переносили мучения не ради славы, которая ничего не значила для них, ибо знали, что будут вознаграждены, как говорил апостол: «Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас» (Рим., 8: 18). В то время многие сбивались с пути истинного ради денег и тем самым навлекали на себя страдания, как и несчастный епископ по прозвищу Отступник, который отрекся от истинной веры.

Три раза случалось солнечное затмение, так что только треть светила была видна. Мне кажется, что это происходило потому, что было совершено много преступлений и пролито много невинной крови.

После совершения стольких преступлений Гунерих попал в руки дьявола, став бесноватым. Так долго питавшийся кровью святых, он разорвал себя на части зубами, закончив свою недостойную жизнь мучениями вполне заслуженными. Ему наследовал Хильдерик. Когда же и он умер, королем стал Гелимер[38]. Его разбила в битвах армия Восточной Римской империи, так закончилась и его жизнь, и царство вандалов пало (в 533 г. – Ред.).


4. В то время множество еретиков оскорбляли святые церкви, но лишь немногих из них настигла кара Господня. Атанарих, король готов, начал серьезные гонения. Он подверг многих христиан разным пыткам, после которых отрубал им головы мечом, или изгнал из страны, обрекая на мучительную смерть. Вот почему его настигла кара Господня. Однако мне нужно вернуться к тому, о чем я писал ранее.


5. Распространился слух, что гунны готовятся вторгнуться в Галлию. В то время в укрепленном городе Тонгре (Тонгерен) жил епископ по имени Араваций, известный своей праведностью и воздержанием. Постоянно обливаясь потоком слез, он молился, чтобы всемилостивый Господь не позволил столь недостойному и неверующему народу вторгнуться в Галлию.

Но из-за совершенных грехов, как он чувствовал всем сердцем, его молитва не была услышана. Поэтому он решил направиться в Рим, чтобы кроме своих возможностей воспользоваться заступничеством апостолов. Он считал, что будет вознагражден, поскольку просит сострадания у Господа с такой покорностью.

Итак, он направился к гробнице апостола Петра и там совершал великое воздержание, продолжая молиться о поддержке со всей свойственной ему добротой, совершая длительные посты и даже обходясь в течение двух или трех дней без еды и питья, чтобы ничто не прерывало его молитву и уединение.

Как рассказывают, умерщвляя в течение многих дней свою плоть, он получил следующее послание от достойного апостола: «Почему, святой человек, ты продолжаешь молиться мне? Премудрый Господь предопределил, что гунны вторгнутся в Галлию и опустошат страну подобно вихрю. Ты же должен последовать моему совету. Немедленно отправляйся домой и приведи твои домашние дела в порядок, устрой себе место для погребения и приготовь чистый саван. Ибо вскоре твоя земная жизнь прекратится, и твои глаза не увидят те разрушения, которые гунны причинят Галлии. Так говорит наш всемогущий Господь».

Получив этот ответ от апостола, святой епископ поспешно отправился в путешествие и вернулся в Галлию. Достигнув города Тонгре (Тонгерен), он тотчас совершил все необходимые приготовления для собственных похорон. Попрощавшись со своим духовенством и другими горожанами, со слезами и стенаниями он сказал им, что они больше не увидят его.

Приходя к нему, они плакали и стонали, жалобно обращаясь к нему: «Не покидай нас, святой отец! Добрый пастырь, не забывай нас!» Он дал им свое благословение и отпустил с миром, и тогда они отправились обратно домой, потому что даже их слезы не могли отговорить его. А Араваций направился к Маастрихту, по пути заболел лихорадкой и умер. Как только его душа покинула тело, преданные жители обмыли его и похоронили у самой дороги. Как спустя многие годы его нетленное тело было перемещено в другое место, я описал в своей книге о Чудесах.


6. Между тем гунны вышли из Паннонии и перемещались, опустошая все на своем пути. Говорят, что они дошли до города Меца в Страстную субботу. Они сожгли город дотла, перебили все население своими мечами, а священников казнили перед алтарями. Все здания в городе были сожжены, кроме часовни Святого Стефана Левита, первомученика.

Теперь я расскажу вам историю этой часовни, так, как мне довелось слышать ее от разных людей. Рассказывают, что еще до прихода врагов один благочестивый мирянин во время видения увидел, как дьякон обсуждает будущие разрушения вместе с святыми апостолами Петром и Павлом.

«Молю вас, святые отцы, вмешаться и не допустить, чтобы город Мец был сожжен врагом. Ведь там есть место, где сохранились мои бренные останки. Если вы сделаете это, то люди поймут, что я имею некоторое влияние благодаря помощи Господа. Если греховность жителей слишком велика и ничто не может защитить город от уничтожения, то, по крайней мере, не позвольте сжечь мою часовню». – «Ступай себе с миром, возлюбленный брат, – ответили апостолы, – только твоя часовня сохранится и не сгорит в пламени. Что же касается города, то мы ничего не можем поделать, поскольку Господь уже принял решение. Злодеяния жителей дошли до такого предела, что отзвуки их порочности уже достигли ушей Господа. Следовательно, город должен быть сожжен дотла».

Не приходится сомневаться, что, когда весь город был уничтожен, часовня осталась невредимой благодаря вмешательству Господа.


7. Разорив Мец, царь гуннов Аттила опустошил множество городов в Галлии. Подойдя к Орлеану, он осадил его, пытаясь разбить стены своими таранами. В то время епископом Орлеана был Аниан, известный своей ученостью и необычайной святостью, история его чудес практически полностью дошла до нас.

Осажденные жители умоляли епископа сказать им, что делать. Уповая на Господа, он посоветовал им пасть ниц и в молитве со слезами умолять Господа помочь им, обращаясь к Тому, кто всегда приходит во времена нужды. Когда они выполнили его распоряжение и стали молиться Всемогущему, епископ добавил: «Продолжайте наблюдать с городских стен, чтобы узнать, сжалился ли Господь над нами и послал ли нам помощь».

Он надеялся, что, проявив сострадание, Господь способствует тому, чтобы Аэций поспешил им на помощь, поскольку он говорил с ним в Арле, предполагая, что может произойти. Люди смотрели со стен, но никого не увидели. «Молитесь от всего сердца, – сказал Аниан, – и Господь не забудет вас». Они продолжили молиться.

«Посмотрите снова», – сказал епископ. Они начали вглядываться, но не увидели никого, кто бы пришел к ним на помощь. Тогда епископ сказал в третий раз: «Если вы сохраните свою веру и будете продолжать молиться, Господь вскоре поможет вам». Громко стеная и плача, люди умоляли Господа помочь им. Когда они закончили молиться, этот пожилой человек велел им посмотреть в третий раз. Вдалеке люди увидели нечто, напоминавшее облако пыли, поднимавшейся с земли.

Об увиденном доложили епископу. «Это и есть помощь, посланная Господом», – ответил он. Стены уже качались под ударами стенобитных орудий и были готовы рухнуть, когда прибыли Аэций, король готов Теодорих и его сын Торисмунд. Подойдя к городу со своими армиями, они заставили гуннов отступить, а затем и погнали их прочь. Аттила ушел на Мавриакскую равнину (Каталаунские поля), где построил свои войска для сражения (в центре гунны, на левом фланге остготы, на правом гепиды. – Ред.). Узнав об этом, его преследователи храбро приготовились к сражению.

Вскоре после этого до Рима дошли слухи, что Аэций, окруженный неприятелем, находится в огромной опасности вместе с войсками. Узнав об этом, его жена сильно обеспокоилась и начала сохнуть. Она часто посещала церкви святых апостолов, днем и ночью молилась, чтобы ее муж благополучно вернулся из похода.

Однажды некий бедняк выпил лишнего и заснул в углу церкви Святого Петра, так что сторожа, закрывавшие большие двери, не заметили его. В середине ночи его разбудил яркий свет лампад, и он начал искать выход из церкви. Поняв, что все двери заперты, он лег около них на пол и с волнением стал дожидаться, пока утром их откроют, чтобы незаметно ускользнуть из храма.

Тут он заметил двух мужей, которые приветствовали друг друга с особым почтением, один спросил другого, как у него продвигаются дела. Старший из них ответил: «Я не могу более выносить слезы жены Аэция. Она неустанно молится о том, чтобы я вернул ее мужа целым и невредимым из Галлии. Господь в своей мудрости распорядился иначе, но тем не менее мне удалось переубедить его и добиться, что Аэция не убьют.

Теперь я тороплюсь, чтобы уберечь его и вернуть обратно живым. Я приказываю, чтобы тот человек, который слышал все это, сохранил мои слова в тайне, иначе он тут же умрет». Конечно, услышав все это, бедняк не смог сохранить тайну.

Еще до полудня он рассказал все, что слышал, жене Аэция и ослеп, не успев закончить говорить.

Тем временем Аэций и его союзники вестготы и франки (а также аланы, бургунды и др. – Ред.) начали вместе сражаться с Аттилой. Увидев, что его армия разбита, Аттила бежал с поля боя. Во время битвы пал Теодорих, король готов. Никто и не сомневался, что на самом деле армия гуннов разбита по молитве епископа, о котором я уже рассказывал, но победителем все считали Аэция, сокрушившего врага с помощью Торисмунда. (В битве с обеих сторон пало до 200 тыс. человек. Уцелевшие буквально месили кровавую грязь среди гор трупов. – Ред.)

Когда битва закончилась, Аэций сказал Торисмунду: «Теперь быстро отправляйся, иначе твой брат захватит престол твоего отца». Торисмунд послушался его совета, надеясь опередить своего брата и занять до него трон. На тех же основаниях Аэций убедил короля франков покинуть поле боя. Как только они ушли, Аэций собрал всю добычу, лежавшую на поле битвы, и отправился вместе с ней домой.

Между тем Аттила отступил вместе с немногими воинами, оставшимися у него. Вскоре после этого он захватил и разграбил Аквилею, а затем гунны прокатились по всей Италии, опустошая страну. Торисмунд, о котором я вам рассказываю, покорил аланов. Позже, после множества разногласий и стычек он потерпел поражение от своих братьев, которые казнили его с помощью гарроты.


8. Рассказав об Аэции, я считаю необходимым привести то, что говорится о нем в «Истории» Рената Фригерида. В книге XII он описывает, как после смерти блаженного Гонория Феодосий сделал императором своего пятилетнего кузена Валентиниана. Власть в Риме захватил Иоанн, пославший к императору посла, которого тот принял с презрением.

«Когда посланцы вернулись обратно к тирану и сообщили ему об оскорбительно холодном приеме, разгневанный Иоанн отправил к гуннам Аэция, который тогда был управляющим дворцом, с огромной суммой денег, потому что Аэций хорошо знал гуннов еще с тех времен, когда был их заложником, и они по-прежнему относились к нему как к другу. Аэций должен был, когда гунны вторгнутся в Италию, напасть на них с тыла, а сам же Иоанн ударит им в лоб.

Поскольку я уделяю много внимания этому самому Аэцию, стоит рассказать о его семье и привычках. Отец его, Гауденций, происходил из известного в провинции Скифия (имеется в виду Нижняя Мезия, ее восточная часть (совр. Добруджа в Румынии). – Ред.) рода, начав доместиком в преторианской гвардии[39], он дослужился до должности магистра конницы. Мать происходила из благородной и состоятельной итальянской семьи. Еще мальчиком Аэция зачислили в преторианскую гвардию, потом он три года пробыл заложником у Алариха, а затем был передан гуннам.

Позже он стал зятем Карпилиона и смотрителем дворца Иоанна. Аэций был среднего роста, хорошо сложен, крепок, весьма подвижен и гибок. Его отличал острый ум, он был полон энергии, слыл искусным всадником, прекрасным стрелком из лука, неутомимым копьеметателем. Он также оказался необычайно искусным воином, хотя отличился и в искусстве мирных переговоров.

От природы не жадный и тем более не алчный, он был добрым и великодушным человеком, стоически переживал невзгоды и был всегда готов к любым тяжким испытаниям, презирая опасности, голод, жажду и недостаток сна. С ранней юности ему было суждено занимать высокое положение, поэтому, когда пришло его время, Аэций стал заслуженно известным.

Повзрослев, император Валентиниан убил его, опасаясь, что Аэций может захватить верховную власть, хотя никакого повода к тому не было. Вскоре после этого, когда Валентиниан выступал перед своими войсками с помоста на Марсовом поле, телохранитель Аэция Окцила заколол его мечом. Так они оба погибли, каждый в свое время.

9. Многим неизвестно имя первого короля франков. В «Истории» Сульпиция, где приводится много сведений о франках, имя их первого короля не названо, а просто говорится, что ими управляли военные вожди. Сульпиций рассказывает, что, потеряв надежду сохранить власть, Максим лишился рассудка и отправился жить в Аквилею. Затем он добавляет:

«В то время франки под руководством своих вождей Генобауда, Маркомера и Суннона вторглись в римскую провинцию Германию. Перейдя границу, они начали убивать местных жителей, опустошать самые плодородные земли, навели страх на жителей Кельна. Когда известия о случившемся дошли до Трира, военачальники Наннин и Квинтин, которым Максим доверил своего маленького сына и защиту Галлии, собрали римские войска и прошли к Кельну. Тяжело груженные добычей враги, опустошившие самую богатую часть провинции, снова ушли за Рейн, оставив часть своих людей продолжать грабежи на римской территории. Обнаружив их в лесах близ Шарбонье, римляне легко разбили их, используя внезапность и численное превосходство.

Обрадованные успехом, римские военачальники собрали совещание, чтобы решить, следует ли им преследовать франков. Наннин отказался это сделать, считая, что франки ждут их и на своей собственной земле окажутся гораздо сильнее. Однако Квинтин и другие военачальники не согласились с ним, и Наннин отступил в Майнц.

Квинтин же вместе со своей армией пересек Рейн близ крепости Нейс. После двухдневного перехода он обнаружил несколько покинутых обитателями жилищ и еще несколько поселений меньшей величины, также оставленных. Делая вид, что они боятся, франки отступили в отдаленные лесные районы, построив на всех дорогах засеки.

Римские солдаты сожгли все деревни, наивно считая, что таким образом одержали относительную победу. Ночь они провели беспокойно, ибо так и не осмелились снять доспехи. Как только рассвело, они под командой Квинтина отправились в леса, надеясь найти врага. Однако примерно к середине дня, совершенно сбившись с пути среди множества тропинок, они поняли, что заблудились. В поисках выхода они то и дело натыкались на бесчисленные завалы из мощных стволов деревьев.

Внезапно появлялись неприятельские воины, стоявшие на стволах деревьев или карабкавшиеся по завалам как по крепостным стенам. Они засыпали наступавших градом отравленных стрел, так что, даже сделав царапину или скользнув по коже, они несли неминуемую смерть.

Со всех сторон окруженная основными силами врага, римская армия, отчаявшись, ринулась на равнину, оказавшуюся непроходимым болотом. Первой завязла в трясине кавалерия, люди и животные смешались, в панике передавив друг друга. Застрявшая в трясине пехота также понесла тяжелые потери, ибо воины не могли выбраться из тины.

Страшно перепуганные, римляне бросились обратно, пытаясь укрыться в лесах, из которых только совсем недавно вышли, но лишь немногие нашли там убежище. Гераклий, трибун иовианского легиона, и почти все командиры погибли. Темнота и глушь лесов обеспечили безопасность и убежище немногим уцелевшим».

Так пишет Александр Сульпиций в книге III своей «Истории».

В книге IV, описывая убийство Виктора, сына тирана Максима, он сообщает: «В то время Кариеттон и Сир, назначенные вместо Наннина, находились в Германии вместе с армией, собранной, чтобы противостоять франкам».

Далее, заметив, что франки, нагруженные захваченной в Германии добычей, отправились домой, Сульпиций продолжает рассказывать следующее: «Не выносивший никакой задержки Арбогаст убедил императора наказать франков, потребовав немедленно вернуть если не все, то хотя бы то, что они захватили в предыдущий год, а также выдать тех, кто преступно нарушил условия мирного договора».

Сульпиций говорит, что все эти события произошли в то время, когда франками правили военные вожди. Потом он продолжает: «Спустя несколько дней состоялись краткие переговоры между царственными особами франков Маркомером и Сунноном. Потребовав, по обычаю, заложников, Валентиниан вернулся на зимние квартиры в Трир».

Заметим, что, говоря о царственных особах, Сульпиций не поясняет, являлись ли они королями или были чем-то вроде королей. Сообщая о затруднительном положении, в котором оказался император Валентиниан, он пишет: «Когда на востоке, во Фракии, происходили различные события, на западе, в Галлии началась смута, и правительство испытывало большие затруднения. Император заперся во дворце у Вьена и был низведен практически до положения рядового гражданина. Контроль над армией перешел к франкским наемникам, гражданская же администрация находилась под контролем Арбогаста. Ни один военный, которого присяга обязывала подчиняться императору, не осмеливался выполнять его распоряжения или личные указания».

Далее Сульпиций пишет:

«В тот самый год движимый ненавистью Арбогаст отправился на поиски франкских царьков Суннона и Маркомера. Он прибыл в Кельн в самом разгаре зимы, понимая, что легче захватить и сжечь франкскую крепость, когда деревья сбросили листья и голые леса не являлись укрытием для засевшего в засаде врага.

Итак, он собрал армию, пересек реку Рейн и опустошил прибрежные земли, населенные бруктерами, а затем вторгся на земли хамавов. Все это он проделал, не встретив никакого сопротивления, за исключением нескольких апсивариев и хаттов под командой Маркомера, показавшихся на отдаленных холмах».

На последующих страницах Сульпиций ясно дает понять, что у франков был король, но забывает назвать его имя: «Затем тиран Евгений предпринял военный поход к Рейну, чтобы укрепить границы, проходившие по его берегам. Показав диким народам свое огромное войско, он возобновил традиционные договоры с правителями алеманнов и франков».

Вот вся информация о франках, которую приводит этот хронист.

Теперь приведем рассказ уже упоминавшегося мной Рената Профутура Фригерида о том, как готы захватили и разграбили Рим: «После того как Гоар перешел на сторону Рима, король аланов Респендиал вынужден был отвести свои войска от Рейна, так как в это время вандалы воевали с франками. После гибели своего короля Годегизила вандалы потеряли в этом сражении почти двадцать тысяч человек и были бы полностью уничтожены, если бы аланы не подоспели к ним на помощь».

Примечательно, что, говоря о королях и различных народах, Фригерид не упоминает королей у франков. Рассказывая, как Константин, став тираном, обязал своего сына прибыть из Испании, чтобы встретить его, он пишет:

«Тиран Константин призвал своего сына Константа, также тирана, из Испании с тем, чтобы они могли вместе обсудить дела государства. Оставив в Сарагосе свою жену и двор, тот поручил все свои дела в Испании Геронцию и поспешил на встречу со своим отцом.

Поскольку из Италии им ничто не угрожало, всего через несколько дней Константин разрешил своему сыну вернуться в Испанию, а сам предался своему обычному пьянству и чревоугодию. Послав свои войска вперед, Констант захотел побыть немного со своим отцом. Однако тут прибыли посланцы из Испании, сообщившие, что Геронций посадил на трон Максима, одного из своих приближенных, и провозгласил его императором.

Поддерживаемый несколькими варварскими племенами, Максим оказался готовым к любым неожиданностям. Узнав об этом, Констант и его бывший дворецкий префект Децимий Рустик страшно перепугались. Они отправили к германским племенам Эдобека, а сами отправились в Галлию, чтобы как можно быстрее вернуться к Константину с франками, алеманнами и всем своим войском».

Описывая, как осадили Константина, хронист добавляет: «Константин находился в осаде уже почти четыре месяца, когда неожиданно прибыли посланцы из Северной Галлии, объявившие, что Иовин провозгласил себя императором и готовится напасть на осажденных вместе с бургундами, алеманнами, аланами и войском. После этого события начали стремительно развиваться. Городские ворота были открыты, и Константин вышел. Его тотчас отправили в Италию, но посланные императором убийцы настигли его и обезглавили на реке Минции».

Добавив еще несколько предложений, Фригерид продолжает: «В то самое время Децимий Рустик, префект тиранов, Агреций, одно время занимавший должность главы канцелярии Иовина, и многие представители благородного сословия были захвачены в Клермоне войсками Гонория и жестоко замучены. Город Трир был разграблен и сожжен франками во время второго вторжения».

Фригерид замечает, что императорским указом Астерий получил титул патриция, а потом пишет: «Кастина, управляющего императорским двором, отправили в Галлию возглавить начавшийся поход против франков».

Так заканчиваются рассуждения историков, которые они высказывают в связи с франками.

Хронист Орозий добавляет следующую информацию в книге VII своего труда: «Приняв на себя командование армией, Стилихон разбил франков, перешел через Рейн, прошел через Галлию и наконец подошел к Пиренеям».

Все приведенные нами работы историков содержат разную информацию о франках, но в них нигде не зафиксированы имена их правителей. Обычно говорят, что франки пришли из Паннонии и сперва колонизировали берега Рейна. Затем они пересекли реку, прошли в Тюрингию, где устроили областное управление, и в каждом городе из самых выдающихся и благородных семей своего народа выбирались длинноволосые короли.

Как я покажу ниже, справедливость такого принципа выдвижения доказывается победами Хлодвига. В консульских списках содержится информация о том, что Теодомер, король франков, сын Рихимера, и его мать Асцила были казнены мечом. Также говорится о том, что Хлогион (Клодио), человек высокого происхождения и отмеченный среди других своими способностями, стал королем франков. Он жил в замке Дуйсбург, находившемся в Тюрингии (см. нашу схему родословной Меровингов).

В южной части этой области, вплоть до реки Луары, жили римляне, а по ту сторону реки правили готы. Верившие в арианскую ересь бургунды проживали вдоль Роны, которая протекала через город Лион. Клодио (Хлогион) отправил шпионов в город Камбре. Когда они узнали все, что нужно, он сокрушил римлян и захватил город. Он прожил там недолгое время и затем занял местности, простиравшиеся вплоть до реки Соммы. Некоторые говорят, что король Меровей, отец Хильдерика, происходил от Клодио (Хлогиона).


10. Этот народ (т. е. франки) не знал истинного бога и поклонялся идолам. Обитателям лесов и вод, птицам и зверям они поклонялись вместо Господа и приносили им жертвы. Если бы в глубине их сердец раздался внушающий благоговейный ужас Голос, который обращался к народу через Моисея!

Он говорил: «Да не будет у тебя других богов, кроме Меня. Не сотвори себе кумира и не поклоняйся всякому подобию того, что на небе, и что на земле, и что в воде; не сотвори и не служи им…» (Исх., 20: 3—5); «Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи, и именем Его клянись» (Втор., 6: 13), – говорил Голос.

Если бы только они знали, какая кара обрушилась на людей Израиля за то, что они поклонялись литому тельцу, после празднования и пения песен, когда после игрищ и песен губы израильтян осквернялись словами, которые они говорили об этом высеченном образе: «Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской» (Исх., 32: 4).

Тогда погибло двадцать четыре тысячи израильтян. Те, кто начал поклоняться Ваал-Фегору и прелюбодействовал с женщинами Моава, были зарублены своим собственным народом. Во время резни, когда все остальные были уничтожены, священник Финей (Финеес), убив соблазнителей, утихомирил гнев Бога, «и остановилась язва» (Пс., 105: 30).

Если бы только их (франков. – Ред.) уши могли услышать те слова, которые Господь громогласно вложил в уста Давида, сказав: «Ибо все боги народов – идолы, а Господь небеса сотворил» (Пс., 95: 5). «Идолы язычников – серебро и золото, дело рук человеческих» (Пс., 134: 15). И в следующем абзаце: «Подобны им будут делающие их и всякий, кто надеется на них» (Пс., 134: 18). Мы также читаем: «Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами» (Пс., 96: 7).

Пророк Аввакум заявляет: «Что за польза от истукана, сделанного художником, этого литого лжеучителя, хотя ваятель, делая немые кумиры, полагается на свое произведение? Горе тому, кто говорит дереву: «встань!» и бессловесному камню: «пробудись!» Научит ли он чему-нибудь? Вот он обложен золотом и серебром, но дыхания в нем нет. А Господь – во святом храме Своем: да молчит вся земля пред лицом Его!» (Авв., 2: 18—20).

На что другой пророк добавляет: «Так говорите им: боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из-под небес» (Иер., 10: 11). В одном месте читаем (у пророка Исайи): «Ибо так говорит Господь, сотворивший небеса, Он – Бог, образовавший землю и создавший ее; Он утвердил ее; не напрасно сотворил ее: Он образовал ее для жительства; Я – Господь, и нет иного» (Ис., 45: 18). В разных местах у Иеремии читаем: «Есть ли между суетными богами языческими производящие дождь?» (Иер., 14: 22). И следующий абзац из Исайи: «Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога. Ибо кто как Я?.. Есть ли Бог кроме Меня? Нет другой твердыни, никакой не знаю. Делающие идолов все ничтожны, и вожделеннейшие их не приносят никакой пользы, и они сами себе свидетели в том. Они не видят и не разумеют, и потому будут посрамлены… Все участвующие в этом будут постыжены, ибо и художники сами из людей же… Кузнец делает из железа топор и работает на угольях, молотами обделывает его, и трудится над ним сильною рукою своею… Плотник, выбрав дерево, протягивает по нему линию, остроконечным орудием делает на нем очертание, потом обделывает его резцом, и округляет его, и выделывает из него образ человека красивого вида, чтобы поставить его в доме. Он рубит себе кедры, берет сосну и дуб… Часть дерева сожигает в огне, другою частию варит мясо в пищу… а также греется… А из остатков от того делает бога, идола своего, поклоняется ему, повергается перед ним, и молится ему, и говорит: «спаси меня, ибо ты бог мой»… Половину его я сжег в огне и на угольях его испек хлеб, изжарил мясо и съел; а из остатка его сделаю ли я мерзость? Буду ли поклоняться куску дерева? Он гоняется за пылью; обманутое сердце ввело его в заблуждение, и он не может освободить души своей и сказать: «не обман ли в правой руке моей?» (Ис., 44: 6—20).

Сначала народ франков ничего не знал обо всем этом, но позже они узнали, о чем и рассказывается в последующих главах моей «Истории».


11. Сенатор Авит, который, как известно, происходил из Клермона, добился императорской власти в Риме, но вел слишком распутную и расточительную жизнь, поэтому его сместили, заменив другим сенатором. Позже Авита назначили епископом в Пьяченцу. Узнав, что сенат враждебен по отношению к нему и его хотят убить, он отправился в церковь Святого Мученика Юлиана в Клермоне, взяв с собой множество даров. Во время путешествия Авит умер, и его тело перенесли в деревню Бриуд, где его похоронили у ног вышеупомянутого мученика. Авита сменил Марциан, а в Галлии командующим армией назначили Эгидия.


12. Хильдерик, король франков, погрязнув в разврате, начал соблазнять дочерей своих подданных. Они настолько разъярились содеянным им, что вынудили короля оставить трон. Обнаружив, что его собираются убить, он бежал в Тюрингию, а вместо себя оставил близкого друга, который смог успокоить разгневанных подданных и усыпил их сознание медоточивыми словами.

Хильдерик оставил ему пароль, который должен был указать на то, что он может вернуться на свою родину. Они разломили золотую монету на две равные части. Одну половину Хильдерик забрал с собой, а другую сохранил его друг. «Когда я пошлю мою половину тебе, – сказал его друг, – и две половинки, совмещенные вместе, образуют целую монету, ты узнаешь, что тебе ничто не угрожает, и ты можешь вернуться домой».

В Тюрингии Хильдерик нашел убежище у короля Бизина и его жены Базины. Как только Хильдерик ушел, франки единогласно выбрали своим королем того самого Эгидия, о котором я уже говорил, посланного из Рима в качестве командующего армией. После того как Эгидий правил франками в течение восьми лет, преданному другу удалось их тайно утихомирить, и он отправил к Хильдерику посланцев с половинкой сломанной монеты, которую он сохранил.

Благодаря знаку Хильдерик решил, что франки хотят его возвращения, хотя на самом деле они выступали против, покинул Тюрингию и вернулся на свой трон. Как только он снова стал королем, королева Базина, о которой я уже говорил вам, оставила своего мужа и соединилась с Хильдериком.

Когда он спросил ее, почему она проделала столь длинный путь, чтобы быть с ним, то она ответила: «Я пришла, чтобы жить с тобой, ибо ты известен своей силой и необыкновенными способностями. Однако, если мне станет известно о ком-либо, даже если он находится далеко отсюда, за морем, кто окажется более способным, чем ты, я отправлюсь искать его, чтобы жить с ним вместо тебя».

Услышав это, Хильдерик восхитился и женился на ней. Она же забеременела и родила сына, которого назвала Хлодвигом. Он стал великим человеком и могучим воином.


13. После смерти святого Артемия епископом Клермона был поставлен Венеранд из Сенаторского рода. Вот что о нем пишет Павлин: «Как ни порочен наш век, такие епископы, как Эксуперий из Тулузы, Симплиций из Вьена, Аманд из Бордо, Диогениан из Альби или Венеранд из Клермона, остаются хранителями нашей общей веры и благочестия».

Как рассказывают, Венеранд умер в канун Рождества, так что праздничная процессия на следующий день стала и его погребальным кортежем. После его смерти начались непристойные споры о выборе нового епископа, обеспокоившие горожан.

Однажды в субботу, когда епископы-выборщики сидели на конклаве, к ним подошла женщина с накидкой на голове, указывавшей на то, что она являлась истинным слугой Господа, и сказала: «Выслушайте меня, отцы-святители! Поймите, что ни один из тех, кого выдвинули в качестве претендента стать епископом, не угоден Господу. Сегодня сам Господь изберет вам епископа. Не возбуждайте народ и не допускайте споров среди него, проявите смирение, ибо Господь сегодня пошлет человека, которому суждено управлять церковью».

Они сидели и дивились на ее речи, но тут к ним подошел один из священников этого города по имени Рустик. Увидев его, женщина закричала: «Вот тот человек, которого избрал Господь! Вот тот человек, которого он выбрал в качестве вашего епископа! Вот тот человек, которого вы должны рукоположить! Господь явил мне его в видении!»

Услышав ее слова, весь народ забыл о прежних разногласиях и закричал, что сделан правильный выбор. Рустика тут же посадили на епископскую кафедру, и к большой радости населения он принял епископский сан, стал седьмым провозглашенным епископом Клермона.


14. На семнадцатый год своего епископата в городе Туре умер епископ Евстохий. На его место рукоположили Перпетуя, ставшего пятым епископом после святого Мартина. Увидев, что у могилы святого Мартина часто происходят различные чудеса, Перпетуй решил, что часовня, воздвигнутая над телом святого, слишком мала и недостойна этих чудес. Он повелел снести часовню и воздвиг на ее месте огромный храм, который и ныне возвышается в пятистах пятидесяти шагах от города.

Храм этот ста шестидесяти футов длиной и шестидесяти футов шириной, а его высота в середине свода достигает сорока пяти футов. В алтаре имеется тридцать два окна и двадцать в нефе, кроме того, сорок одна колонна. Во всем же здании насчитывается пятьдесят два окна, сто двадцать колонн и восемь дверей – три в алтаре и пять в нефе.

Ежегодно там отмечаются как престольные праздники дни освящения храма, перенесения тела святого и годовщина его избрания в качестве епископа. Обычно празднуют 4 июля, не забывая о том, что святой Мартин умер 11 ноября. Те, кто справляют эти праздники с верой, обретут защиту святого епископа и в этом мире, и в жизни вечной.

Увидев, что в той малой часовне, что стояла на месте храма, был красиво отделанный потолок, епископ решил, что будет неправильно, если его уничтожат. Поэтому он поставил еще один храм в честь благословенных апостолов Петра и Павла, и в нем устроил этот потолок. Перпетуй воздвиг также много других церквей, которые твердо стоят и сегодня во имя Христа.


15. Тогда же преосвященный Евфроний, позже избранный епископом, воздвиг храм во имя преосвященного мученика Симфориана Отенского. В знак своего благоговения перед святым Мартином он прислал мраморную плиту, которая и лежит ныне на гробнице святого.


16. После смерти епископа Рустика восьмым епископом Клермона стал святой Намаций. Он способствовал постройке храма, который все еще стоит и считается первым внутри городских стен. Храм в форме креста имеет длину сто пятьдесят футов, неф шириной шестьдесят футов и пятьдесят футов высоты в своде. У храма круглая апсида и с каждой стороны приделы искусной работы. В храме сорок два окна, семьдесят колонн и восемь дверных проемов. Алтарные стены украшены мозаикой, составленной из разноцветного мрамора.

Величие храма вселяет благоговейный страх, а весной молящиеся вдыхают сладкие ароматы наподобие благовоний. На двенадцатый год после постройки храма епископ отправил священников в город Болонью, в Италию, чтобы они доставили ему мощи святого Агриколы и святого Виталия, распятых во имя Христа, Господа нашего.


17. Жена Намация выстроила за стенами Клермона храм Святого Стефана. Желая украсить его цветными фресками, она принесла книгу с житием святого и давала по ней пояснения художникам, объясняя, что те должны изобразить на стенах.

Однажды, когда она сидела в храме и читала эти истории, в церковь пришел помолиться некий бедняк. Увидев перед собой пожилую женщину, одетую в черную одежду, тот подумал, что она одна из тех, кто нуждается, вынул кусок хлеба, положил ей на колени и отправился по своим делам. Она не отвергла подарок этого бедного человека, который не понял, кто перед ним, но приняла его и с благодарностью сберегла. Она ела его вместо другой еды и каждый день получала таким образом благословение, пока не съела весь.


18. Когда Хильдерик сражался под Орлеаном (с вестготами в 463 г.), а Одоакр с саксами дошел почти до Анже, разразилась страшная эпидемия чумы, унесшая множество людей. Среди них умер Эгидий, оставив сына по имени Сиагрий. После смерти Эгидия Одоакр захватил в Анже и других городах заложников. Готы изгнали бретонцев из Буржа, оставив много убитых при селении Деоль.

Но римский военачальник Павел, объединивший под своей командой римские и франкские войска, напал на готов и захватил у них богатую добычу. Одоакр захватил Анже, но на следующий день туда прибыл король Хильдерик и после того, как был убит Павел (Хильдерик сражался на стороне римлян), занял город. На следующий день епископский дом сгорел в сильном пожаре.


19. Пока происходили эти события, между саксами и римлянами вспыхнула ожесточенная война. Франки захватили острова саксов, разорили их и убили множество людей. На девятый месяц того же года случилось землетрясение. Одоакр заключил договор с Хильдериком, и вместе они покорили алеманнов, захвативших часть Италии.


20. На четырнадцатый год своего правления король готов (вестготов) Еврих (Эурих) вверил герцогу Виктору семь городов. Тот тотчас отправился в Клермон и провел там некоторую перестройку. Построенные при нем подземные церкви стоят и поныне. Именно он воздвиг в храме Святого Юлиана колонны, ставшие частью здания. Виктор построил также храмы Святого Лаврентия и Святого Германа в Сен-Жермен-Лаброне. Виктор пробыл в Клермоне девять лет, и с ним был связан скандал вокруг сенатора Евхерия, брошенного в тюрьму. Однажды ночью Виктор вывел его наружу, а затем привязал под старой стеной, после чего обрушил на сенатора кусок стены.

Также Виктор много путался с женщинами. Опасаясь, что мужчины Клермона могут убить его за это, он бежал в Рим. Там он продолжал такую же беспутную жизнь, и наконец его забили камнями до смерти. После смерти Виктора четыре года городом правил Еврих. Он умер на двадцать седьмом году своего правления. И тогда снова произошло сильное землетрясение.


21. Когда епископ Клермона Намаций умер, его сменил Епархий, слывший святым и набожным человеком. В то время у церкви практически не было собственности в городе. Епископ проживал при храме, в помещении, где теперь находится ризница. Обычно по ночам он вставал, чтобы воздать благодарность Господу перед высоким алтарем, находившимся в его церкви.

Однажды случилось так, что, войдя ночью в церковь, он обнаружил, что она заполнена бесами и сам сатана, одетый в женское платье, восседает на епископском троне. «Проклятая распутница, – заявил епископ, – мало того что ты все заражаешь своей низостью, так ты еще и оскверняешь своим мерзким телом место, посвященное Господу? Немедленно покинь дом Господа и прекрати отравлять его своим присутствием!»

«Поскольку ты назвал меня блудницей, – ответил сатана, – я позабочусь о том, чтобы ты постоянно страдал от сексуального желания». И, произнеся это, он растворился в воздухе. Действительно, епископа мучил зов плоти, но его защищал Знак Креста, и дьявол не смог причинить ему вред.

Во всех описаниях говорится о том, что именно Епархий построил на вершине горы в Шантуане монастырь, где сегодня находится часовня, и часто уединялся там во время святых дней Великого поста. В день Тайной вечери он обычно отправлялся в собор в сопровождении своего духовенства и жителей города, которые следовали с ними, распевая псалмы.

Когда Епархий умер, его сменил Сидоний Аполлинарий, одно время занимавший место префекта города, человек самого высокого происхождения, какое только можно себе представить, и один из ведущих сенаторов Галлии, настолько благородный, что он женился на дочери императора Авита.

В то время, когда в Клермоне находился Виктор, в монастыре Блаженного Кирика жил аббат по имени Авраам, который, по милости своего тезки, патриарха Авраама, весьма почитался благодаря своей вере и прекрасным работам, как я говорил в моей другой книге, где описана его жизнь (Liber vitae Patruum).


22. Святой Сидоний отличался таким красноречием, что мог говорить на любую тему без затруднений, выражая мысль необычайно ясно. Однажды, когда он отправился на праздничную мессу в монастырскую церковь, о которой я уже рассказывал вам, у него украли книгу, с помощью которой он обычно служил церковную службу. Однако Сидоний настолько хорошо знал дело, что отслужил праздничную службу, ни разу не споткнувшись.

Присутствующие несказанно удивились, им показалось, что скорее ангел говорит с ними, а не человек. Об этом я подробно пишу в книге, которую я написал о совершенных им мессах[40]. Он считался необычайно святым человеком, происходил, как я уже писал, из одной из самых выдающихся сенаторских семей. Не говоря ничего своей жене, он мог вынуть серебряные сосуды из своего дома и отдать их бедным. Когда она обнаруживала то, что он сделал, то начинала упрекать его. Тогда он выкупал серебряные сосуды обратно у бедных и снова возвращал их в свой дом.


23. Хотя Сидоний вел святой образ жизни, все свое время отдавая Господу, два священника восстали против него. Они лишили его всякой возможности управлять собственностью церкви, вынудили вести весьма стесненный образ жизни и всячески поносили. Однако Господь Своей милостью не позволил подобным оскорблениям оставаться ненаказанным.

Один из этих двоих коварных людей, которого недостойно называть священником, стал угрожать, что изгонит Сидония из его собственной церкви. Встав на следующее утро, заслышав колокол, звавший к заутрене, он продолжал злиться на угодника Божия, надеясь осуществить план, придуманный прошлым вечером.

Однако, войдя в отхожее место, он отдал богу душу. Ожидавший снаружи мальчик со свечой ждал, когда выйдет его хозяин. День между тем наступил, и его соучастник, другой священник, послал узнать, что случилось. «Возвращайся быстрее, – приказал посланный, – не торчи здесь так долго, мы должны отправиться вместе и сделать то, что запланировали вчера».

Мертвый человек не отвечал. Тогда мальчик поднял занавес у уборной и обнаружил, что его хозяин мертв. Из сказанного мы можем заключить, что этот человек был виновен в преступлении не менее серьезном, чем то, что совершил Арий, у которого также внутренности вывалились через задний проход в туалете, ибо неподчинение епископу можно приравнять к ереси.

После этого святой Сидоний, у которого, отметим, все еще оставался один из двух врагов, вернулся к власти, но некоторое время спустя слег с высокой температурой. Он распорядился, чтобы помощники отнесли его в церковь. Когда он оказался внутри, огромная толпа мужчин и женщин, а также маленьких детей собралась вокруг него, причитая и приговаривая: «Добрый пастырь, почему ты покидаешь нас? Кому ты оставляешь твоих детей-сирот? Если ты умрешь, что случится с нами? Найдется ли тот, кто сможет наполнить наши жизни крупицами мудрости и вдохновить нас именем Господа, тем же внутренним светом, который ты выказал?»

Горожане из Клермона плакали и говорили все это и многое другое. Наконец с помощью Святого Духа Сидоний ответил им. «Не бойтесь, – сказал он. – Еще жив мой брат Апрункул, и он будет вашим епископом». Те, кто услышал его слова, не поняли его и подумали, что он тронулся умом.

После смерти Сидония зловредный священник, второй из тех двух, ослепленный жадностью, немедленно наложил руки на собственность церкви, как будто его уже избрали епископом. «Господь наконец заметил меня, – говорил он, – поскольку Он знает, что я более справедлив, чем Сидоний, и Он даровал мне эту власть». Теперь он с гордостью разъезжал по городу.

В следующую субботу после смерти Сидония этот священник устроил праздник в приходском доме и велел пригласить на него городских жителей. Он не выказал никакого почтения к старейшинам, находившимся среди них, и первым занял место за столом. Виночерпий передал ему кубок с вином и сказал:

«Мой господин, мне только что было видение, и, если вы позволите, я расскажу его вам.

Я видел, что нахожусь в огромном зале, где на троне сидел человек, вроде бы судья, обладавший властью над всеми, кто там присутствовал. Вокруг него стояла огромная толпа священников в белых одеяниях, а также там находилась большая толпа людей всех видов, и было их так много, что я не смог их сосчитать.

Пока я стоял там, трепеща и ожидая, я заметил благословенного Сидония, стоявшего вдалеке на возвышении, и он спорил с твоим дорогим другом, священником, который умер несколько лет тому назад. Священник потерпел поражение в этом споре, и король велел запереть его в самой глубокой и маленькой темнице.

Когда его увели, Сидоний выступил против вас, заявляя, что вы были замешаны в преступлении, за которое осудили другого. Тогда судья начал искать того, кого бы он мог к вам послать. Я спрятался в толпе и стоял достаточно далеко, ибо опасался, что послать могут меня, потому что я был хорошо с вами знаком.

Так я и стоял, молча, погрузившись в собственные мысли, но тут вдруг все исчезли, и я остался один на виду. Судья вызвал меня, и я подошел к нему. Потрясенный его величием, я задрожал от страха. «Не бойся, мой мальчик, – сказал он. – Иди и скажи этому священнику: «Приди и держи ответ, поскольку Сидоний зовет тебя». Ты должен отправляться немедленно, ибо царь повелел мне передать то, что я сказал, и даже прямо угрожал мне: «Если ты не скажешь то, что тебе велят, то умрешь самой ужасной смертью».

Как только слуга произнес все это, священник пал мертвым, и кубок выскользнул у него из руки. Его подняли с той кушетки, на которую он упал, и похоронили, чтобы он скорее присоединился к своему помощнику в аду. Так Господь вынес Свое суждение в связи с этими двумя непокорными священниками. Один разделил судьбу Ария, другой был свергнут с вершины своей гордыни, как Симон волхв по велению святого апостола. Не приходится сомневаться в том, что замыслившие заговор против своего святого епископа теперь заняли свое место, рядом друг с другом, в самой нижней части ада.

Тем временем повсюду разносились слухи о приближении франков, и каждый с беспокойством ожидал того момента, когда они подчинят всех своей власти. Святой Апрункул, епископ города Лангра, впал в немилость у бургундов. Ненависть к нему росла день ото дня, и наконец случилось так, что его собрались тайно казнить. Узнав об этом, он ночью перелез через стену Дижона, а затем бежал в Клермон и в соответствии со словом Божьим, вложенным в уста Сидония, стал одиннадцатым епископом этого города.


24. Еще при епископе Сидонии в Бургундии случился сильный голод. Население рассеялось в поисках пищи, и не оказалось никого, кто мог бы помочь едой бедным. Тогда Экдиций, один из сенаторов и близкий друг Сидония, с помощью Господа нашел прекрасное решение. Он послал своих слуг с лошадьми и повозками по соседним городам, чтобы те привезли тех, кто страдал от голода. Они собрали всех голодных и нуждающихся, кого смогли подобрать, а всего их было более тысячи мужчин и женщин, и привезли их в усадьбу Экдиция. Там он кормил их весь год и тем самым спас от голодной смерти. Когда же голод миновал, Экдиций помог каждому из них добраться до своего дома. После этого он услышал глас небесный: «Экдиций, за то, что ты сделал это, ни ты, ни твои дети не будут испытывать недостатка в пище, ибо, повинуясь Моим словам и насытив бедных, ты накормил и Меня!» Существует много рассказов об энергичности Экдиция. Однажды он с десятком воинов обратил в бегство большой отряд готов. Во время голода так же, как Экдиций, отличился, спасая людей, святой Пациент, епископ Лиона. Святой Сидоний в своем письме славит его за это.


25. В то же самое время Еврих, король вестготов, пересек испанскую границу и начал жестоко преследовать христиан в Галлии. Не колеблясь он отрубал голову тем, кто не присоединялся к его еретическому учению, бросал в тюрьму священников, епископов отправлял в ссылку или казнил. Он распорядился, чтобы ворота храмов засадили терновыми кустами с шипами, чтобы христиане не смогли посещать храмы и забыли свою истинную веру.

В основном от его яростных гонений пострадала область, расположенная между рекой Гаронной и Пиренеями, то есть города Аквитании. В нашем распоряжении оказалось письмо благородного Сидония, написанное самому епископу Василию, в котором он приводит подробное описание произошедшего. Вскоре после этого преследователь умер, пораженный возмездием Божиим.


26. Вскоре после этого святой Перпетуй, епископ города Тура, мирно почил, пробыв епископом в течение тридцати лет. На его место назначили Волузиана, происходившего из сенаторского рода. Готы относились к нему с подозрением и на седьмой год отправили его в качестве пленника в Испанию, где вскоре он умер. Его сменил Вер, ставший седьмым епископом после святого Мартина.


27. Дальше случилось так, что умер Хильдерик. Его сменил на троне его сын Хлодвиг. На пятый год его правления Сиагрий, король римлян (Сиагрий был правителем последнего осколка погибшей в 476 г. Западной Римской империи в Галлии. – Ред.) и сын Эгидия, переселился в Суасон и поселился в его резиденции. Тогда Хлодвиг выступил против него вместе со своим родственником Рагнахаром и вынудил Сиагрия вступить в бой. Тот, не раздумывая, принял вызов, потому что не боялся Хлодвига.

В сражении армия Сиагрия была разбита, а сам он бежал так быстро, как только смог, к королю Алариху II, находившемуся в Тулузе. Хлодвиг потребовал от Алариха выдать бег леца, а в противном случае обещал напасть на него за то, что тот предоставил убежище Сиагрию. Боясь навлечь на себя гнев франков, Аларих выдал связанного Сиагрия посланцам Хлодвига. Заполучив Сиагрия, Хлодвиг велел его заключить в тюрьму, а захватив его царство, велел тайно убить его.

В то время воины Хлодвига были идолопоклонниками и разорили много храмов. Случилось так, что наряду со многими другими драгоценными предметами, использовавшимися во время церковной службы, солдаты украли в одном храме чашу огромной величины и великолепной работы. Епископ данной церкви послал представителей к королю, умоляя, чтобы он даже если не вернет обратно другие священные сосуды, то, по крайней мере, пусть возвратит церкви эту чашу.

Король выслушал их и ответил: «Следуйте за мной в Суасон, где мы будем делить все захваченные предметы. Если сосуд, который просит ваш епископ, войдет в мою долю, я удовлетворю ваше желание». Они прибыли в Суасон и всю добычу сложили кучей перед ними. Указав на данный сосуд, Хлодвиг обратился к своим людям: «Я прошу, чтобы вы, мои могучие воины, согласились со мной и наградили меня этим сосудом сверх моей обычной доли».

Выслушав то, что он им сказал, самые рассудительные среди воинов ответили: «Все, что лежит перед нами, ваше, благородный король, поскольку мы подчиняемся вам. Делайте так, как сочтете нужным, и никто из нас не осмелится сказать вам «нет». Однако один из них, человек злой и жадный, поднял свой боевой топор и ударил по чаше. «Ты ничего не получишь из этой добычи, – прокричал он, – сверх твоей доли!»

Все присутствующие изумились его словам. Король же скрыл свою досаду, взял чашу и протянул его посланнику церкви, скрыв внутреннее возмущение произошедшим. В конце того года Хлодвиг приказал, чтобы вся армия собралась на Мартовском поле, чтобы он смог осмотреть состояние их вооружения. Король обошел всех и наконец подошел к человеку, который ударил секирой по чаше.

«Ни у кого вооружение не находится в таком плохом состоянии, как у тебя, – сказал он. – Твое копье в ужасном состоянии, как и твой меч, и твоя секира!» Хлодвиг выхватил секиру у воина и бросил ее на землю. Как только тот нагнулся, чтобы подобрать свое оружие, король Хлодвиг ударом своего боевого топора разрубил ему голову. «Вот так и ты сделал с моей чашей в Суасоне!» – сказал Хлодвиг.

Воин упал замертво, а остальным Хлодвиг велел разойтись. От содеянного они преисполнились благоговейным ужасом. Хлодвиг провел много войн и выиграл множество битв. На десятый год своего правления он вторгся в Тюрингию и подчинил ее.


28. Король Бургундии Гундевех происходил из рода короля Атанариха, преследовавшего христиан, о котором я уже вам рассказывал. У него было четыре сына: Гундобад, Годегизил, Хильперик и Годомар. Гундобад убил своего брата Хильперика и утопил его жену, привязав к ее шее камень. Двух дочерей Хильперика он отправил в ссылку, старшая, по имени Хрона, стала монахиней, младшую звали Клотильдой (Хродехильдой). Хлодвиг часто посылал своих послов в Бургундию, где однажды они и увидели Клотильду.

Увидев, что она красива и умна, а также развита не по годам, они выяснили, что она происходит из королевского рода. Когда об этом сообщили Хлодвигу, тот отправил к Гундобаду новых послов, чтобы попросить ее руки и жениться на ней. Тот побоялся отказать Хлодвигу, так что послы забрали девушку с собой. Увидев ее, Хлодвиг настолько восхитился ее красотой, что тут же женился на ней, хотя у него уже был сын Теодорих от одной из его наложниц.


29. Клотильда родила Хлодвигу сына. Желая, чтобы ее ребенка крестили, она стала убеждать мужа, чтобы тот согласился на это.

«Те боги, которым ты поклоняешься, недостойны нашего внимания, – настаивала она. – Они не могут помочь даже себе, не говоря уже об остальных. Они высечены из камня, дерева или какого-то куска металла. Те имена, которые вы им дали, вовсе не имена богов. Скажем, возьмем твоего Сатурна, который убежал от своего собственного сына, чтобы тот не изгнал его из собственного царства, по крайней мере, так говорит.

Или, допустим, Юпитер, грязный развратник, совершавший противные, мерзкие поступки, который не мог держаться в отдалении от других людей, забавлялся со своими родственницами и не смог даже удержаться от сожительства со своей собственной сестрой. Что для других сделали Марс и Меркурий? Они были одарены магическим умением, но явно недостойны того, чтобы называться божествами.

Вместо того чтобы поклоняться Ему, Который словом из ничего создал небо, землю, море и все, что окружает нас («Сотворившего небо и землю, море и все, что в них…» – Пс., 145: 6). Заставившему сиять солнце, озарившему небо звездами, населившему воду рыбами, землю зверями, небо летающими в нем существами. С Его одобрения сады наполнились фруктами, деревья яблоками, виноградники виноградом. Именно Он создал род человеческий, благодаря Его велению все созданное служит и предназначено для созданного Им человека».

Однако, как бы часто королева ни повторяла эти слова, король не поддавался и не хотел прийти к христианской вере. «Все эти вещи были созданы и определены благодаря велению наших богов, – так обычно отвечал он. – Очевидно, что твой Бог не может ничего сделать, более того, нет никаких доказательств того, что он является Богом».

Остававшаяся верной своей вере, королева принесла своего сына для крещения. Она распорядилась, чтобы церковь украсили драпировками и занавесями, надеясь, что продолжавшийся сопротивляться король, несмотря на все приведенные доводы, придет к вере под впечатлением от церемонии. Ребенка крестили, нарекли Ингомером, но вскоре после того, как его крестили, он умер в своих белых одеждах.

Хлодвиг необычайно разъярился и обрушился тотчас с упреками на королеву. «Если бы его посвятили моим богам, – заявлял он, – то совершенно очевидно, что он жил бы и дальше, теперь же, когда его крестили во имя вашего Бога, он не смог прожить и дня!»

«Я благодарю Всемогущего Господа, – отвечала Клотильда, – создателя всех вещей, который не счел меня недостойной Его милости, потому что Он захотел приветствовать в Своем царстве ребенка, рожденного из моего лона. Меня вовсе не повергает в уныние случившееся, потому что я знаю, что мой ребенок, призванный из этого мира в его белых крестильных одеждах, будет воспитан, лицезрея Господа».

Спустя некоторое время Клотильда родила второго сына, крещенного Хлодомером. Он занемог, и Хлодвиг сказал: «Что же вы хотите? С ним произойдет то же самое, что и с его братом, как только его крестят во имя вашего Христа, он умрет!» Однако Клотильда молилась Господу, и по Его велению ребенок поправился.


30. Королева Клотильда продолжала молиться, чтобы ее муж признал истинного Бога и перестал поклоняться своим идолам. Но ничто не могло заставить его принять христианство. Наконец, во время войны с алеманнами, он был вынужден принять то, от чего отказывался, стремясь сохранить за собой право выбора.

Случилось так, что, когда две армии встретились на поле сражения, произошла страшная резня, и войска Хлодвига начали быстро таять. Когда он увидел это, то обратил свой взор на небо, почувствовал раскаяние и был тронут до слез.

«Иисус Христос, – сказал он, – тот, кого Клотильда считает Сыном живого Бога, Ты, кто помогает страждущим и дарует победу уповавающим на Тебя. Со смирением взываю проявить могущество Твое.

Если Ты даруешь мне победу над моими врагами и если я смогу получить свидетельство Твоей чудесной силы, которую уже испытали люди, посвятившие себя Тебе и поклоняющиеся Твоему имени, тогда я уверую в Тебя и крещусь во имя Твое. Я уже обращался к моим собственным богам, но мне совершенно ясно, что они не собираются помочь мне. Поэтому я не верю в то, что они обладают какой-либо силой, потому что не собираются помочь тем, кто верит в них. Теперь же я обращаюсь к Тебе, я хочу поверить в Тебя, только спаси меня от моих врагов».

И как только он вымолвил все это, король алеманнов был убит. Увидев это, алеманны начали отступать и сдаваться Хлодвигу. «Мы умоляем тебя, – сказали они, – положить конец этой резне. Мы готовы подчиниться тебе». Тогда Хлодвиг прекратил битву, а затем произнес речь, в которой призывал к миру. Затем он отправился домой. Там Хлодвиг рассказал королеве о том, как одержал победу, призвав имя Христа. Так начался пятнадцатый год его правления.


31. Тогда королева приказала тайно вызвать святого Ремигия, епископа города Реймса, и попросила его наставить короля на путь спасения. Епископ тайно встретился с Хлодвигом и начал убеждать его отречься от своих идолов, которые бессильны помочь ему и кому-либо, и поверить в истинного Бога, Творца неба и земли. На что король ответил:

«Я охотно выслушал вас, святой отец. Но остается одно препятствие.

Находящиеся под моей властью люди не согласятся отказаться от своих богов. Я пойду и передам им то, что вы только что сказали мне». Хлодвиг собрал своих людей, но Господь Своей властью опередил его, и не успел Хлодвиг начать свою речь, как все присутствующие дружно закричали: «Мы отрекаемся от поклонения смертным богам, благочестивый король, и готовы следовать за бессмертным Богом, о котором нам проповедует Ремигий».

О случившемся доложили епископу. Он был необычайно доволен и распорядился о том, чтобы приготовили купель для крещения. Общественные площади драпировали цветными тканями, церкви разукрасили белыми полотнищами, приготовили баптистерий. Палочки ладана испускали облака благоуханий, сладко пахнувшие свечи ярко сияли, священное место крещения заполнилось священным ароматом.

Господь наполнил сердца присутствующих такой благодатью, что им показалось, что они переместились в некий благоухающий сад. Король Хлодвиг попросил, чтобы епископ крестил его первым[41]. Подобно новому Константину, он вошел в купель, чтобы очиститься от прежней проказы (в IV в. святой Сильвестр, крестив императора Константина, вылечил его от проказы. Здесь – иносказательно. – Ред.) и смыть грязные пятна прошлого.

Когда Хлодвиг подошел, чтобы креститься, святитель Божий обратился к нему со следующими важными словами: «Склони свою голову и смирись, сигамбр[42]. Откажись от того, чему ты поклонялся, отрекись от того, чему был предан».

Святой Ремигий слыл необычайно образованным человеком, его считали ученым, равных которому не было. Он был также известен своей святостью и по своим совершенным чудесам признавался равным святому Сильвестру. Мы располагаем описанием его жизни, в котором рассказывается, как он воскресил мертвого человека.

Король Хлодвиг признался в своей вере в триединого Всемогущего Бога. Он крестился во имя Отца, Сына и Святого Духа и был помазан священным елеем знаком Христа. В то же самое время крестилось более трех тысяч человек из его армии. Его сестра Альфобледа также крестилась, но вскоре она умерла и ее взял Господь. Когда король оплакивал ее смерть, святой Ремигий отправил ему утешительное письмо, оно начинается следующими словами: «Я необычайно расстроен, и я разделяю вашу печаль по поводу потери вашей сестры, оставшейся в памяти своей благочестием. Мы можем найти в этом утешение, она встретила свою смерть таким образом, что мы с надеждой смотрим вперед, вместо того чтобы предаваться оплакиванию ее».[43]

Другая сестра Хлодвига по имени Лантехильда крестилась в то же самое время. Ранее она приняла арианскую ересь, но затем признала единосущность Отца, Сына и Святого Духа и была помазана.


32. В то время два брата, Гундобад и Годегизил, правили королевством, простиравшимся по Роне и Соне, включая и земли Массимия (Марселя). Как их подданные, так и они исследовали арианскую ересь. Когда они напали друг на друга, то Годегизил услышал о победах, которые одержал король Хлодвиг. Он тайно отправил к нему послов. «Если ты поможешь мне в войне с моим братом, – сказал он, – так чтобы я смог убить его в битве или выдворить его из страны, я стану платить тебе ежегодную дань, которую ты установишь».

Хлодвиг с радостью принял предложение и направил свою армию против Гундобада. Услышав об этом, Гундобад, который ничего не знал о предательстве брата, послал Годегизилу сообщение. «Приди ко мне на помощь, – извещал он, – франки выступили против нас и вторглись на нашу землю, которую собираются захватить. Давай объединимся против них, тех людей, что ненавидят нас, потому что, если мы не объединимся, мы разделим участь других». Тот ответил: «Буду вместе со своей армией и поддержу тебя».

Все три правителя выступили со своими армиями. Все три армии подошли к крепости, называвшейся Дижоном. Когда они сошлись на реке Уш, Годегизил перешел на сторону Хлодвига, и их объединенные войска разбили армию Гундобада. Узнав о предательстве брата, тот бежал вдоль берегов Роны и укрылся в городе Авиньоне.

Что же касается Годегизила, то после победы он пообещал отдать часть своего королевства Хлодвигу, затем отправился домой в мире и торжественно вошел в город Вьен, как будто он продолжал управлять своей территорией.

Хлодвиг, призвав новые войска, устремился в погоню за Гундобадом, намереваясь вытащить того из Авиньона и убить его. Узнав об этом, Гундобад перепугался, опасаясь, что его могут убить в любой момент. Однако при нем был проницательный и умный человек по имени Аридий.

Гундобад призвал этого человека к себе и сказал: «Я обложен волками и не знаю, что мне делать. Эти варвары замыслили напасть на меня. Если они убьют нас обоих, то опустошат всю округу».

«Вы должны сделать все от вас зависящее, чтобы смирить дикий нрав Хлодвига, – ответил Аридий, – иначе вы погибнете. Если вы согласитесь со мной, я притворюсь перебежчиком. Когда я приду к Хлодвигу, то открою ему, что нет никакой пользы в том, что происходит. Если вы выполните мой план полностью, то Господь Бог Своей милостью приведет нас к благополучному разрешению».

«Я сделаю то, что ты говоришь», – ответил Гундобад. Получив его согласие, Аридий покинул его и направился к Хлодвигу. «Я твой жалкий слуга, самый благочестивый король, – сказал он. – Я оставил презренного Гундобада и пришел, чтобы присоединиться к твоим войскам. Если ты ласково примешь меня, то ты и твои потомки найдут во мне преданного и верного слугу».

Хлодвиг не колеблясь принял его предложение и оставил при себе. Аридий оказался превосходным рассказчиком, всегда готовым дать хороший совет, откровенным в суждениях и бесспорно преданным. Хлодвиг между тем велел располагаться лагерем, разместив свою армию вокруг городских стен.

«Если ты король, обладающий абсолютной властью, то прими небольшой совет того, кто является никем, – сказал Хлодвигу Аридий. – Вот то предложение королю, которое я хотел бы ему сделать. То, что я собираюсь вам сказать, позволит вам укрепить свои преимущества и в то же послужит на пользу тем городам, через которые вы собираетесь пройти.

Какой смысл в том, чтобы удерживать все эти войска под своим управлением, когда твой враг находится в крепости, слишком хорошо укрепленной, чтобы вы могли его захватить? Вы уничтожаете поля, травите луга, вырубаете виноградники, причем хорошо плодоносящие. Таким образом вы наносите только вред стране. Почему бы не отправить ультиматум Гундобаду, в котором надо сказать ему, что, если он станет платить ежегодную дань, вы покинете окрестности города? Если он не примет ваше предложение, то вы можете делать то, что захотите».

Хлодвиг прислушался к совету Аридия и приказал своей армии вернуться домой. Затем он отправил послов к Гундобаду и потребовал платить ежегодную дань. Тот не колеб лясь выплатил дань за год и пообещал, что продолжит это делать и дальше.


33. Позже, когда Гундобад восстановил свою силу, он счел неприемлемым выплачивать королю Хлодвигу ту дань, которую раньше пообещал. Он направил свою армию против своего брата – и осадил его в городе Вьене. Когда у простых людей в городе начала заканчиваться еда, Годегизил стал опасаться, что он также начнет испытывать голод, поэтому приказал, чтобы простых людей выдворили из города. Так и сделали, но среди изгнанных оказался мастер, который следил за водопроводом. Страшно негодуя по поводу того, что его изгнали вместе с остальными, он отправился к Гундобаду и открыл ему, как тот может сломить сопротивление защитников города и отомстить своему брату.

Вместе с инженером, показывавшим дорогу, воины Годегизила прошли вдоль акведука. Во главе шли люди с железными ломами, ибо ведущий в город водопроводный канал был завален огромным камнем. Под руководством мастера они ломами отвалили камень, открыли путь в город и напали с тыла на защитников, продолжавших пускать стрелы со стены.

Из центра города прозвучал звук трубы, осаждавшие напали на ворота, распахнули их настежь и ворвались внутрь. Защитники города попали под удар с двух сторон и были изрублены на куски. Годегизил пытался спастись в одной из церквей еретиков, но был там убит вместе с арианским епископом. В одной из башен собрались франки, помогавшие воевать Годегизилу, но Гундобад приказал, чтобы с ним хорошо обращались. Разоружив их, он отправил их в изгнание к королю Алариху II в Тулузу.

Все галло-римские сенаторы и бургунды, которые поддерживали Годегизила, были убиты во время сражения. Весь район, который сегодня называется Бургундией, Гундобад взял под свое собственное правление. Чтобы бургунды не могли несправедливо обходиться с римлянами, он ввел среди них более терпимые законы.


34. Осознав, что арианское учение не приносит никакой пользы, и приняв, что Христос, сын Бога, и Святой Дух единосущны, Гундобад попросил святого епископа Вьена тайно миропомазать его.

«Если ты действительно веришь в то, что сам Господь учит нас, – сказал епископ, – ты должен следовать этому. Христос сказал: «Итак, всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; А кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф., 10: 32—33).

Точно так же Господь говорил святым и благословенным апостолам, которых так сильно любил, возвещая: «Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в судилища и в синагогах своих будут бить вас. И поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками» (Мф., 10: 17—18).

Вы – король, и вам не нужно бояться, что кто-нибудь сможет обвинить вас, и вам не следует опасаться своих подданных. Не бойтесь признаться публично в своей вере в Создателя всего сущего. Не будьте столь безрассудным и признайтесь перед ними во всем том, во что вы верите всем своим сердцем. Благословенный апостол говорил: «Потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» (Рим., 10: 10). Точно так же пророк сказал: «Я прославлю Тебя в собрании великом, среди народа многочисленного восхвалю Тебя» (Пс., 34: 18). И еще: «Буду славить Тебя, Господи, между народами; буду воспевать Тебя среди племен» (Пс., 56: 10).

Ты же боишься своего народа. Разве ты не понимаешь, что было бы лучше, если бы люди приняли твою веру, чем ты бы, правитель, потворствовал всяким желаниям? Ты – глава твоего народа, среди него нет господина выше тебя. Когда ты отправляешься на войну, именно ты идешь во главе своей армии, и войска повсюду следуют за тобой.

Следовательно, и будет лучше всего, если бы они узнали истину, следуя твоему руководству, чем после твоей смерти продолжали пребывать в заблуждении. «Бог поругаем не бывает» (Гал., 6: 7), кроме того, Он не может полюбить человека, который в земном царстве отказывается признать Его перед всем миром».

Убежденный сказанным Гундобад все же до конца дней своих продолжал упорствовать, отказываясь всенародно признать единосущность Троицы.

В то время святой Авит славился своим красноречием и не было ему равных среди прочих. Когда же из Константинополя распространилась ересь Евтихия и Савелия, утверждавших, что у нашего Господа Иисуса Христа не было ничего божественного, Авит по просьбе короля Гундобада написал полемические сочинения против этих еретиков. В нашем распоряжении все еще находятся эти замечательные письма, в которых одновременно осуждается ересь и укрепляется Божья церковь.

Авит также написал и книгу проповедей, шесть книг в стихах о Сотворении мира и других сходных проблемах, девять книг «Писем», куда вошли и вышеупомянутые послания. В одной проповеди он пишет, что совершение этих обрядов до дня Вознесения Господня было введено Мамертом, епископом того же самого города Вьена, где состоял епископом и Авит, чтобы успокоить жителей. Целый год Вьен сотрясался от частых землетрясений, дикие стаи волков и оленей входили через врата и бродили по всему городу, ничего и никого не опасаясь.

Когда стало приближаться время праздника Пасхи, обычные люди, поклоняясь Господу, ожидали Его снисхождения, надеялись, что этот день великого торжества, возможно, положит конец этому ужасу. Однако в священную ночь, во время службы находившийся внутри городских стен дворец короля был охвачен огнем от молний. Собравшихся охватила паника, они устремились из церкви, потому что решили, что теперь пламя охватит весь город или что земля разверзнется и проглотит их.

Плача и стеная, святой епископ пал ниц перед алтарем, умоляя Господа о милости. Его молитва была услышана, и дождь потушил пламя. Пока все это происходило, приближался праздник Вознесения Господа, как я уже говорил вам. Епископ велел людям поститься, ввел особую форму молитвы и раздал подаяние бедным.

Тогда всем страхам пришел конец. Рассказ о том, что произошло, распространился по всем провинциям, и все епископы последовали примеру нашего епископа. До наших дней совершаются все обряды, все раскаиваются в грехах своих и славят, с благодарностью в сердце, нашего Господа.


35. Когда Аларих II, король вестготов, увидел, что король Хлодвиг побеждает один народ за другим, он послал ему послов. «Если ты согласишься, – передал он, – то было бы замечательно, чтобы мы встретились с одобрения Господа». Тот ответил согласием. Хлодвиг отправился в путь, чтобы встретиться с Аларихом на острове посередине реки Луары неподалеку от Тура. Они провели там переговоры, сидели бок о бок на пиру, поклялись в вечной дружбе и отправились домой, заключив мир. В то время великое множество людей в Галлии хотели бы оказаться под властью франков.


36. Прямым следствием всего этого стало то, что епископ города Родез Квинциан впал в немилость и стал изгоняться жителями из города. Жители города говорили ему: «Уходи, ведь ты хочешь, чтобы франки захватили всю нашу страну». Вскоре после этого открытый раскол начался между ним и его паствой.

Проживавшие в Родезе готы заподозрили его в симпатии франкам и стали обвинять, что он хочет принять власть франков. Они собрались вместе и замыслили убить его. Услышав об этом, Квинциан бежал ночью из города с самыми преданными своими слугами.

Он добрался до Клермона, где его тепло принял святой Евфразий, который стал преемником Апрункула, епископа Дижона. Евфразий дал ему приют, выделил поля и виноградники, заявив при этом: «Запасов данной епархии достаточно, чтобы содержать нас обоих: это проявление милосердия со стороны благословенного апостола, проповедующего, что такие отношения должны сохраняться между слугами Господа».

Епископ Лиона также передал Квинциану часть церковной собственности, которую имел в Клермоне. Подробности жизни святого Квинциана, а также несправедливости, совершенные по отношению к нему, и те чудеса, которые Господь соблаговолил совершать с его помощью, описаны в соответствующей главе моей книги.


37. «Не могу видеть, как эти ариане занимают часть Галлии, – заявил Хлодвиг своим людям. – Давайте с Божьей помощью пойдем на них, разобьем и захватим их страну». Все согласились с его предложением. Собрали армию, и Хлодвиг направился к Пуатье.[44]

Часть войска прошла через земли Тура. Из уважения к святому Мартину Хлодвиг распорядился, чтобы франки ничего не брали в этой области, кроме травы и воды. Один из воинов нашел немного сена, принадлежавшего бедному человеку. «Король велел, чтобы ничего не изымали, кроме травы, не так ли? – заявил этот воин. – А это и есть трава. Мы не нарушим его приказ, если возьмем это».

Воин силой отобрал сено у бедняка, но об этом доложили Хлодвигу, который тут же рассек воина мечом. «Мы не сможем победить, если обидим святого Мартина», – сказал Хлодвиг. Произошедшего оказалось достаточным, чтобы армия ничего не брала в этом районе.

Затем король отправил в храм Святого Мартина посланцев с богатыми дарами. «Идите туда, – добавил он, – и принесите мне доброе предзнаменование из Божьего дома». «Господи, – сказал Хлодвиг, – если ты решил передать в мои руки этот неверный народ, то соблаговоли дать мне знак, когда эти люди войдут в храм Святого Мартина, чтобы я мог знать, что ты поддержишь своего слугу Хлодвига».

Посланцы отправились в путь и прибыли в Тур, как им велел Хлодвиг. Когда они входили в церковь, регент хора как раз начал произносить нараспев следующий антифон: «Ибо Ты препоясал меня силою для войны и низложил под ноги мои восставших на меня; Ты обратил ко мне тыл врагов моих, и я истребляю ненавидящих меня» (Пс., 17: 40—41). Услышав эти слова, посланцы воздали хвалу Господу. Они принесли клятвы святому и, счастливые, вернулись обратно, чтобы доложить обо всем королю.

Добравшись вместе со своей армией до реки Вьенны, Хлодвиг растерялся, поскольку не знал, где ему перейти реку, потому что она разлилась от сильных дождей. Той ночью он молился, чтобы Господь подал знак, обозначив брод, по которому он бы смог перейти. На рассвете огромная самка оленя вошла в воду, как будто решилась вести их по велению Господа.

Солдаты знали, что там, где пересекла реку самка оленя, они также смогут пройти. Король же подошел к Пуатье и, еще находясь в лагере, увидел столб огня, вырвавшийся из церкви Святого Илария. Случившееся еще больше убедило Хлодвига в том, что ему подан знак и благодаря поддержке святого он сможет победить войско еретиков, против которых так часто сам Иларий выступал в интересах веры. Хлодвиг запретил своим войскам захватывать какую-либо добычу по мере их продвижения, а также грабить, лишая людей их собственности.

В то время в монастыре на окраине Пуатье обитал святой аббат Максенций, известный своей набожностью. Не стану называть имя монастыря, сегодня именуемого как обитель Святого Максенция. Увидев, что войско подходит все ближе и ближе к их монастырю, монахи стали молить аббата выйти из своей кельи и благословить солдат. Однако тот так долго собирался, а они были так напуганы, что наконец монахи сломали дверь и вывели его из кельи.

Но он не выказал никакого страха. Максенций направился к войскам, как бы собираясь попросить их не досаждать ему. Один из воинов вытащил свой меч, чтобы ударить аббата по голове. Однако его рука оцепенела на уровне уха святого, а меч упал на землю. Перепуганный воин упал к ногам святого и попросил у него прощения. Когда его товарищи увидели то, что произошло, они бросились обратно, не помня себя от страха, потому что боялись, что расплатятся за все произошедшее своей жизнью.

Блаженный святой потер руку человека елеем, осенил его крестным знамением, и тот мгновенно выздоровел. Услышав обо всем, что сделал Максенций, его монастырь не тронули. Сам же Максенций совершил множество других чудес, внимательный читатель может прочитать о них в его «Жизнеописании». Все это произошло на пятнадцатый год правления Хлодвига.[45]

Тем временем король Хлодвиг встретился с Аларихом II, королем вестготов, на поле сражения в десяти милях от города Пуатье[46]. Готы начали забрасывать франков копьями, а франки бросились в рукопашную. Готов вынудили бежать, и Хлодвиг оказался победителем, поскольку Господь был на его стороне.

Одним из его союзников тогда был Хлодерих, сын Сигиберта Хромого. Сигиберт хромал, потому что был ранен в колено во время сражения с алеманнами у крепости Цюльпих. Когда Хлодвиг убил Алариха, а готы бежали, двое из них неожиданно ударили франкского короля с двух сторон своими копьями. Он спасся только благодаря своим кожаным латам и быстрому коню, но едва не погиб.

В той битве погибло множество жителей Оверни (и Клермона), пришедших с Аполлинарием, и среди них знатнейшие сенаторы. Амаларих, сын Алариха II, бежал с поля боя и спасся бегством в Испанию, а позже мудро правил царством своего отца (тем, что осталось – после захвата франками Юго-Западной Галлии и столицы королевства вестготов Тулузы. – Ред.).

Хлодвиг отправил собственного сына через Альби и Родез в Клермон. По пути Теодорих подчинил власти своего отца все города, которые находились между владениями готов и Бургундией. Аларих II правил в течение 22 лет (23 года – с 484 по 507 г. – Ред.). Хлодвиг зимовал в Бордо, а затем захватил сокровища Алариха в Тулузе и отправился в Ангулем. Там наш Господь оказал ему такую милость: как только он посмотрел на стены, они тотчас обрушились. Хлодвиг изгнал вестготов из Ангулема, принял на себя управление городом, а затем вернулся в Тур. Там он преподнес много даров церкви Святого Мартина.


38. Хлодвиг получил от императора Анастасия грамоту, в которой он жаловал ему титул консула. В храме Святого Мартина Хлодвига, одетого в пурпурную тунику и военный плащ, увенчали диадемой. Затем король проехал верхом, осыпая золотыми и серебряными монетами людей, собравшихся на всем пути от ворот храма Святого Мартина до Турского собора. С того дня и впоследствии его называли консулом или Августом. Хлодвиг оставил Тур и отправился в Париж, который избрал местом своего пребывания. В Париже к нему присоединился Теодорих.


39. Когда Евстохий, епископ Тура, умер, на его место назначили Лициния. Он стал восьмым после святого Мартина. Именно в его время произошла война, а в Тур прибыл король Хлодвиг. Как рассказывают, Лициний совершил путешествие по Востоку, посетил святые места в Иерусалиме, а также места, где происходили страсти Господни и Воскресение, те события, о которых рассказывается в Евангелии.


40. Живя в Париже, Хлодвиг тайно отправил послов к сыну Сигиберта Хлодериху и велел сказать ему следующее: «Твой отец стар, хромает на одну ногу. Если ему суждено умереть, его царство перейдет тебе по праву, и мои союзники станут твоими». Того одолела жажда власти, и он замыслил устроить смерть своего отца. Однажды Сигиберт вышел из города Кельна и пересек Рейн, потому что решил прогуляться в Буконском лесу.

Когда в полдень Сигиберт решил передохнуть в своей палатке, сын подослал к нему убийц, которые и умертвили его, так что сын смог захватить королевство отца. Однако по произволению Господа он попал в ту же яму, которую вырыл для своего собственного отца. Он отправил посланцев к королю Хлодвигу, чтобы те сообщили ему о смерти Сигиберта.

«Мой отец мертв, – сообщил сын Сигиберта, – и я захватил его королевство и его сокровища. Пошли ко мне своих представителей, и я охотно отдам тебе все, что ты захочешь выбрать из моих сокровищ». – «Благодарю тебя за твое расположение, – ответил Хлодвиг, – я прошу тебя только показать все твои сокровища моим посланцам, но ты можешь сохранить их для себя».

Когда послы прибыли, сын Сигиберта открыл перед ними сокровищницу. «Погрузи свою руку, чтобы она дошла до самого дна, – предложили послы Хлодвига, – чтобы мы увидели, как их много». Когда сын Сигиберта наклонился, чтобы это сделать, один из франков рассек ему череп французской (двусторонней) секирой. Так недостойный сын разделил участь своего отца.

Услышав, что Сигиберт и его сын мертвы, Хлодвиг отправился сам в Кельн и приказал, чтобы собрались жители.

«Когда я плыл по реке Шельде, – сказал Хлодвиг, – Хлодерих, сын вашего короля, устроил заговор против своего отца, чтобы убить его. Когда Сигиберт охотился в Буконском лесу, Хлодерих подослал наемных убийц, и они убили Сигиберта.

Когда же сам Хлодерих показывал отцовские сокровища, он, в свою очередь, был кем-то убит. Я не несу ответственности за то, что произошло. Мне не свойственно проливать кровь дружественных королей, потому что это преступление, но, поскольку вещи обернулись таким образом, я дам вам совет, а вы вправе поступить так, как захотите. Обратитесь ко мне и отдайтесь под мою защиту».

Услышав речь Хлодвига, все в знак одобрения стали бить по своим щитам. Затем они подняли Хлодвига на щит и сделали его своим королем. Так ему удалось завладеть королевством, сокровищами Сигиберта и подчинить его народ. День за днем Господь передавал врагов Хлодвига в его руки и увеличивал его владения, поскольку тот представал перед Господом с открытым сердцем и делал то, что было приятно его очам.


41. Тогда Хлодвиг выступил против Харариха, короля франков (один из вождей салических франков. – Ред.), который отказался помочь, когда Хлодвиг воевал с Сиагрием. Сохраняя нейтралитет, он не помог ни одной из сторон и ожидал исхода конфликта, чтобы предложить свою дружбу тому, кто победит. Вот почему теперь Хлодвиг напал на него.

Хлодвиг хитростью пленил Харариха вместе с сыном, а затем велел связать их и постричь в монахи (тем самым лишая права престолонаследия. – Ред.). Он также велел, чтобы Харариха посвятили в сан, а его сына сделали дьяконом. Говорят, что Харарих расплакался, узнав, как их унизили.

Рассказывают, что его сын воскликнул: «Эти листья срубили с еще зеленого дерева, из которого продолжает течь сок. Они вскоре отрастут снова и станут больше, чем раньше, и, может быть, тот, кто сделал это, умрет раньше, чем они снова зазеленеют». В этих словах была угроза: они снова отпустят волосы и убьют его. Поэтому Хлодвиг велел отрубить им головы. После этого он завладел их королевством, их сокровищами и людьми.


42. В это время в Камбре жил король Рагнахар, и он настолько погряз в распутстве, что вступал в связь с любой женщиной, которую видел, даже родственницей. У него был советник по имени Фаррон, обладавший теми же гнусными привычками. Говорили, что, когда королю подносили еду или любой дар, тот говорил, что он недостаточно хорош для него и его дорогого Фаррона. Все это приводило в ярость франкских подданных.

Известно, что Хлодвиг дал взятку из золотых наручных украшений и перевязей леудам (придворным) Рагнахара[47], чтобы они призвали его на помощь. Украшения выглядели так, будто были сделаны из золота, но на самом деле их изготовили из бронзы, а затем искусно позолотили. Хлодвиг выдвинул свою армию против Рагнахара. Тот отправил шпионов, чтобы выяснить, какова сила противника. «Достаточно для того, чтобы сокрушить и тебя, и твоего дорогого Фаррона», – ответили они.

Хлодвиг сам повел свои войска в сражение и разбил Рагнахара. Увидев, что его армия разбита, тот хотел бежать, но придворные схватили его, связали ему руки и так доставили к Хлодвигу. «Почему ты опозорил франков, позволив связать себя? – спросил Хлодвиг. – Лучше бы ты пал в битве».

Он поднял свою секиру и раскроил Рагнахару череп. Затем он повернулся к его брату Рихару и сказал: «Если бы ты поддержал своего брата, его не связали бы и не унизили таким образом». Вторым ударом секиры Хлодвиг убил брата. Когда оба правителя умерли, их придворные, которые предали их, обнаружили, что золото, которое они получили от Хлодвига, поддельное. Когда они пожаловались Хлодвигу, тот ответил: «Такое золото получает тот, кто предает своего господина. Будьте довольны, что я сохранил вам жизнь вместо того, чтобы вы заплатили своей смертью за предательство своих господ, подвергшись пыткам». Услышав это, те предпочли попросить прощения, заявляя, что удовлетворятся тем, что им сохранят жизнь.

Оба короля, о которых я вам рассказал, были родственниками Хлодвига. По его приказу в Ле-Мане убили их брата Ригномера. Как только убили всех троих, Хлодвиг завладел их царством и всеми сокровищами. Уничтожив многих других королей и даже своих кровных родственников, которых Хлодвиг заподозрил в организации заговора с целью захвата его королевства, он постепенно расширил свои владения и стал править всей Галлией.

Однажды, созвав великое собрание своих подданных, как рассказывают, он сделал следующее заявление по поводу уничтоженных им родственников: «Как жаль, что я живу среди чужестранцев, как какой-то одинокий странник, и у меня не осталось родственников, которые бы помогли, когда мне станет угрожать беда». Все это он произнес не потому, что печалился об их смерти, но потому, что хитроумно надеялся отыскать кого-либо из родни, которых он смог бы убить.


43. Наконец Хлодвиг умер в Париже. Его похоронили в церкви Святых Апостолов, которую он построил вместе с королевой Хродехильдой (Клотильдой). Он скончался через пять лет после битвы при Вуйе, а всего правил тридцать лет, и ему было сорок пять лет, когда он умер. От кончины святого Мартина до смерти короля Хлодвига, которая произошла на одиннадцатый год епископства Лициния в Туре, прошло сто двенадцать лет.

После смерти своего мужа королева Клотильда вернулась жить в Тур. Она служила в церкви Святого Мартина. Королева прожила оставшуюся часть своей жизни в этом месте, только иногда совершала поездки в Париж. Воздадим ей должное за ее необычайную скромность и добродетельность.

Книга III

1. О сыновьях Хлодвига

2. О епископстве Динифия, Аполлинария и Квинциана

3. О вторжении данов в Галлию

4. О королях Тюрингии

5. О том, как Сигимунд убил своего сына

6. О смерти Хлодомера

7. О войне с тюрингами

8. О смерти Герменефреда

9. О том, как Хильдеберт отправился в Клермон

10. О гибели Амалариха

11. Как Хильдеберт и Хлотарь (Лотарь) отправились в Бургундию, а Теодорих – в Клермон

12. О разрушениях, произведенных в Клермоне

13. О крепостях Воллор и Марлак

14. О смерти Мундериха

15. О пленении Аттала

16. О Сигивальде

17. О епископах Турских

18. О гибели сыновей Хлодомера

19. О святом Григории и о крепости Дижон

20. Как Теодеберт был помолвлен с Визигардой

21. Как Теодеберт отправился в Прованс

22. О том, как он позже женился на Деотерии

23. О гибели Сигивальда и бегстве его сына

24. О том, как Хильдеберт вознаградил Теодеберта

25. О доброте Теодеберта

26. О том, как Деотерия убила собственную дочь

27. О том, как Теодеберт женился на Визигарде

28. О том, как Хильдеберт и Теодеберт объединились и выступили против Хлотаря

29. О том, как Хильдеберт и Хлотарь отправились в Испанию

30. Об испанских королях

31. О дочери Теодориха, короля Италии

32. О том, как Теодеберт отправился в Италию

33. Об Астериоле и Секундине

34. О щедрости Теодеберта и о жителях Вердена

35. Об убийстве Сиривульда

36. О смерти Теодеберта и Парфения

37. О суровой зиме


Известно, что христианам, исповедующим Святую Троицу, всегда сопутствует удача, тогда как тех, кто ее отвергает, преследуют несчастья. Оставляю в стороне историю о том, как Авраам поклонялся Троице у дубравы Мамре (Быт., 18: 1), как Иаков возвестил о ней в благословении, а Моисей увидел в неопалимой купине и как народ Израиля следовал за ней, бывшей в облаке, и трепетал перед ней, бывшей на горе.

Не стану описывать и как Аарон носил Троицу на груди, а Давид пророчествовал в псалмах, молясь, чтобы Святой Дух не оставил и напитал его и он сам укрепился духом владычественным (Пс., 50: 12—14). Кстати, для меня является великой тайной, почему еретики считают Дух, который Давид именует владычественным (spiritus principalis), ниже Отца. Ведь у Ария, родоначальника этого лжеучения, вывалились внутренности в отхожем месте, а сам он оказался в адском огне, тогда как святой Иларий, защищавший неделимость Троицы и за это сосланный, не только возвратился на родину, но и попал в рай.[48]

Веривший в Троицу король Хлодвиг разгромил еретиков с Божьей помощью и расширил свои владения, включив в них всю Галлию, а Аларих II, отвергавший единосущность Троицы, соответственно лишился своего царства, подданных и, что более существенно, вечной жизни. Господь всегда воздает истинно верующим, тогда как дьявол искушает. Еретики ничего не приобретают, теряя и то немногое, чем обладают.

Доказательством этому служит смерть Годегизила, Гундобада и Годомара, потерявших и свою страну, и свои души.[49]

Мы же исповедуем Господа единого, нераздельного и необъятного, непостижимого, славного, бесконечного и вечного, исповедуем единого в Троице, то есть Отца и Сына и Святого Духа: признаем и троичность в единстве, при тождестве сущности, божественности, всемогущества и силы; Он есть единый великий и всемогущий Бог, и царствует Он во веки веков.


1. После смерти Хлодвига его четыре сына, Теодорих, Хлодомер, Хильдеберт и Хлотарь, унаследовали его королевство, разделив его между собой на равные части. У Теодориха уже был сын по имени Теодеберт, красивый и способный молодой человек. Все четверо братьев были известны своей храбростью, а сильная армия поддерживала их власть. Амаларих, сын Алариха II и король Испании, попросил руки их сестры, они милостиво согласились и отправили ее в Испанию с огромным приданым, состоявшим из множества драгоценностей.


2. Когда умер Лициний, епископ Тура, на епископский трон взошел Динифий. А после смерти блаженного Апрункула двенадцатым епископом Клермона стал святой Евфразий. Он на четыре года пережил Хлодвига и умер на двадцать пятый год своего епископства.

Когда народ выбрал на его место святого Квинциана, изгнанного из Родеза, Алкима и Плацидина, жена и сестра Аполлинария отправились к Квинциану и заявили: «Разве недостаточно тебе, в столь преклонном возрасте, что тебя уже назначили в одно епископство? Не мог бы ты, отличающийся такой набожностью, позволить своему слуге Аполлинарию быть епископом здесь? Если он удостоится столь высокой чести, то подчинится твоим приказам во всех делах. Ты будешь отдавать ему приказы, и он станет выполнять все твои пожелания. Отнесись, пожалуйста, благожелательно к нашей смиренной просьбе».

«Что же могу сделать я, – спросил Квинциан, – у которого нет власти. Я никак не могу повлиять на его избрание.

Естественно, что сам я не прошу ни о чем, кроме того, чтобы церковь давала мне достаточно пищи каждый день, с тем чтобы я мог посвящать себя молитве».

Услышав его ответ, женщины направили Аполлинария к королю Теодориху, находившемуся тогда в Клермоне. Аполлинарий преподнес ему множество подарков, и его назначили епископом. Однако, пробыв епископом всего четыре месяца, он умер. Узнав об этом, Теодорих велел передать епархию со всем имуществом святому Квинциану. «Именно из-за любви ко мне его изгнали из родного города», – сказал Теодорих.

В Клермон сразу же направили послов, собрали местных епископов и городских жителей и избрали епископом Квинциана, ставшего четырнадцатым главой епархии. Все его деяния и чудеса описаны в книге, которую я написал о его жизни.[50]


3. Между тем даны под командованием короля Хлохила иха вторглись в Галлию с моря. Они высадились на берег, разорили одну из областей Теодориха, захватив пленных. Загрузив свои корабли награбленным добром и пленными, они решили плыть домой. Но их король оставался на берегу, решив взойти на борт, когда все его корабли выйдут в открытое море. Узнав, что в его земли вторглись чужеземцы, Теодорих отправил туда своего сына Теодеберта вместе с сильной армией и всем необходимым вооружением. Они убили датского короля, разбили его флот в морском сражении, а всю захваченную добычу снова перенесли на берег, вернув домой.


4. В те времена Тюрингией правили три брата по имени Бадерих, Герменефред и Бертахар. Герменефред победил своего брата Бертахара в битве и убил его. У Бертахара осталась сирота дочь по имени Радегунда[51], а также несколько сыновей, о которых мне еще доведется рассказать. Эту междоусобную войну между братьями разожгла злобная и коварная Амалаберга, жена Герменефреда.

Однажды, когда ее муж пришел, чтобы поесть, он обнаружил, что накрыто только полстола. Когда он спросил у Амалаберги, что та имеет в виду, та ответила: «Король, лишенный половины своего царства, видит и свой стол наполовину накрытым». После этого случая и ряда других, также подстроенных Амалабергой, Герменефред вышел из себя. Он решил напасть на своего брата и отправил тайных посланников к королю Теодориху, чтобы пригласить его развязать войну с братом.

«Если мы сможем убить его, – заявил Герменефред, – то поделим его королевство поровну между нами». Воодушевленный этой идеей, Теодорих сразу же направился к нему вместе со своей армией. Они заключили договор, связали себя обещанием и вышли в поход. Сойдясь в битве с Бадерихом, они уничтожили его армию и отрубили ему голову. Затем они завоевали его территорию, после чего Теодорих вернулся домой. Однако Герменефред тут же забыл о своей клятве и не собирался выполнять данное обещание. В результате между двумя королями возникла сильная вражда.


5. После смерти Гундобада его царство унаследовал его сын Сигимунд. С большим усердием он возвел монастырь в Акавне с множеством зданий и храмов. Потеряв свою первую жену, дочь Теодориха, короля Италии, он женился во второй раз, хотя от первой у него остался сын по имени Сигирих. Новая жена, как и всякая мачеха, начала оскорблять своего пасынка и дурно обращаться с ним.

Случилось так, что, когда в некий праздник мальчик заметил, что она носит одежды, принадлежавшие его матери, он с горечью заметил ей: «Тебе должно быть стыдно, что ты оделась в платье, которое, как все знают, принадлежало твоей госпоже, моей собственной матери!» Услышав это, королева разъярилась. Она тотчас отправилась к своему мужу и взбаламутила его своим язвительным языком: «Твой безнравственный сын замышляет захватить твой трон, – заявила она. – Однажды он убьет тебя, ибо намеревается распространить свою власть до самой Италии, чтобы потом завладеть и тем царством, которым управлял его дед Теодорих. Он знает, что, пока ты жив, не сможет осуществить свои планы и возвысится, когда тебя не станет».

Сигимунд постепенно поверил наговорам своей коварной жены и стал подлым убийцей своего собственного сына. Однажды, когда мальчик выпил вина за обедом и прилег поспать, ему на шею набросили платок. Два слуги потянули за концы, и мальчик задохнулся.

Его отец был убит горем, осознав, что он наделал, но было уже слишком поздно. Сигимунд бросился на мертвое тело и горестно зарыдал. Присутствовавший при этом старец заметил: «Оплакивай себя, поскольку по злому наущению твоей жены ты злодейски убил своего собственного сына. Нет смысла оплакивать своего мальчика, убитого безвинно».

Тем не менее Сигимунд отправился в монастырь в Акавн, где провел долгое время оплакивая сына и моля о прощении. Затем он отправился в Лион, но возмездие Господа преследовало его по пятам. А на его дочери женился король Теодорих.


6. Узнав о том, что произошло, королева Хродехильда (Клотильда) обратилась к своему сыну Хлодомеру и другим сыновьям. «Мои дорогие дети, – заявила она, – не заставляйте меня жалеть о том, что я растила вас с такой заботой. Вы должны обязательно отомстить за то зло, что причинили мне. Используйте всю свою силу, чтобы отомстить за смерть моих матери и отца».

Выслушав ее обращение, сыновья отправились в Бургундию, бросив свои войска против Сигимунда и его брата Годомара. Армия бургундов потерпела поражение, и Годомар бежал, а Сигимунд попытался бежать в Акавнский монастырь. Однако Хлодомер захватил его вместе с женой и сыновьями и содержал в заключении где-то в окрестностях Орлеана.

Когда франкские короли ушли оттуда, Годомар снова собрал войско, мобилизовав бургундов, и вернул себе в битве свое королевство. Решив напасть на него во второй раз, Хлодомер решил сначала убить Сигимунда. Однако святой Авит, аббат и влиятельный церковник того периода, сказал ему: «Если ты изменишь свои планы и, боясь Бога, сохранишь этим людям жизнь, то Господь будет с тобой, и ты победишь. Напротив, если ты убьешь их, то попадешь в руки врагов и тебя постигнет та же участь. Что бы ты ни сделал с Сигимундом, его женой и детьми, то же самое постигнет и тебя, и твоих детей, и твою жену».

Хлодомер отказался прислушаться к совету аббата. «Глупо предлагать мне, – заявил он, – чтобы я выступил, оставив врагов у себя за спиной, чтобы встретиться с другими. Одни нападут на меня с тыла, другие встретятся со мной лицом к лицу, и я буду раздавлен между двумя армиями. Я одержу более легкую победу, если стану уничтожать всех по отдельности. Если я сейчас убью одного, то мне легче будет избавиться от остальных».

Сигимунд, его жена и дети тотчас были убиты: Хлодомер велел их бросить в колодец близ Коломны (Коломб), небольшого городка близ Орлеана. Он призвал к себе на помощь короля Теодориха и выступил в Бургундию. А тот, не выказав никакого желания отомстить за зло, причиненное его тестю, пообещал выступить в поддержку Хлодомера.

Обе армии встретились в Везеронсе близ Вьена и сошлись в битве с Годомаром. Когда Годомар обратился в бегство, Хлодомер начал преследовать его и вскоре опередил свои войска. Бургундцы же сымитировали призывный клич Хлодомера и стали кричать ему: «Сюда! Сюда! Мы – ваши войска!» Тот поверил им, помчался в том направлении и оказался прямо в гуще своих врагов. Они отрубили ему голову, посадили ее на кол и подняли в воздух.

Увидев, что произошло, и поняв, что Хлодомер мертв, франки собрались с силами и заставили Годомара бежать. Они покорили Бургундию и завладели всей страной. Позже Хлотарь женился на Гунтевке, жене своего брата. Когда закончился период траура, королева Хродехильда взяла сыновей Хлодомера в свой собственный дом и воспитала их. Старшего звали Теодовальдом, младшего Гунтаром и третьего Хлодовальдом. Годомар же отвоевал свое царство в третий раз.


7. Теодорих так и не смог забыть вероломство короля тюрингов Герменефреда. Он призвал на помощь своего брата Хлотаря, пообещав ему часть добычи, если они победят, и приготовился выступить против Герменефреда. Собрав франков, Теодорих сказал им:

«Конечно, вы разгневаны тем, что меня оскорбили и убили ваших родственников. Вспомните, как эти тюринги напали на франков и нанесли им много вреда.

Произошел обмен заложниками, и франки были готовы заключить с ними мир. Но тюринги умерщвляли заложников самыми разными способами. Они нападали на наших соотечественников и захватывали их собственность. Они подвешивали наших мальчиков на деревьях, оставляя умирать.

Они умертвили более двух сотен наших молодых женщин, привязывая их за руки к шеям лошадей, чтобы те бежали во все стороны и разрывали девушек на куски. Или же вытягивали девушек на колеях дорог, прикрепляя руки и ноги к земле кольями, затем провозили по ним тяжело нагруженные телеги, пока не переламывали все их кости. Тела бросали собакам и птицам на растерзание.

Более того, и теперь Герменефред нарушил свое обещание, данное мне, отказавшись делать то, что был должен. Нет никакого сомнения в том, что правда на нашей стороне. С Божьей помощью мы должны пойти на них!»

Выслушав то, что он сказал, и разъярившись от перечисления преступлений, совершенных их врагами, франки вторглись в Тюрингию. Призвав на подмогу своего брата Хлотаря и его сына Теодеберта, Теодорих выступил во главе армии. Тюринги же приготовили франкам засады и ловушки.

Они вырыли несколько рвов в поле, где должна была состояться битва. Затем прикрыли сверху эти рвы дерном и выровняли поверхность, сровняв ее с остальным травяным покровом. Когда битва началась, большая часть франкской кавалерии, вырвавшаяся вперед, попала в эти рвы, послужившие большой помехой для наступления.

Разгадав уловку, франки стали продвигаться с большей предусмотрительностью. Увидев, что король Герменефред отступил с поля битвы, и поняв, что их изрубят на куски, понесшие большие потери тюринги побежали к реке Унструт. Там погибло столько тюрингов, что франки перебирались по трупам на другую сторону, как по мосту. Одержав победу в битве, франки завоевали страну и подчинили ее своей власти.

Когда пришло время вернуться домой, Хлотарь забрал в качестве своей доли добычи Радегунду, дочь короля Бертахара, и позже женился на ней. Однако это впоследствии не помешало ему организовать убийство ее брата с помощью наемных убийц. Радегунда же обратилась к Богу, вела религиозный образ жизни и выстроила для себя обитель в Пуатье, став известной своими молитвами, соблюдением всех постов и благотворительностью. Поэтому позже стало известно, что местные жители почитали ее святой.

Пока франкские короли находились в Тюрингии, Теодорих замыслил убить своего брата Хлотаря. Подготовив засаду из вооруженных наемников, он призвал Хлотаря к себе якобы для тайных переговоров. На внутреннем дворе своего дома он растянул кусок полотна от одной стены до другой и велел встать за ним вооруженным воинам.

Полотно не было достаточно длинным, оно не доходило до земли, и из-под него явственно торчали ноги мужчин. Хлотарь заметил это и прошел в дом в сопровождении своей собственной охраны. В свою очередь, Теодорих понял, что Хлотарь догадался о его замысле, и, болтая то об одном, то о другом, он придумал подходящий предлог. Не зная, как ему скрыть попытку предательства, он наконец протянул Хлотарю в качестве подарка огромный серебряный поднос.

Конец ознакомительного фрагмента.