История философии. 4. ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ ( Коллектив авторов, 2014)

Cогласно общей исторической периодизации Новое время следует сразу за эпохой Возрождения и сменяется в начале XX в. Новейшим временем. В истории же философии Новым временем называют более короткий период, а именно XVI–XVII вв., качественно изменившие общественное сознание европейцев.

Философская мысль развивалась в XVI–XVII вв. под влиянием происходивших в странах Европы социальных и политических изменений, особенно мощное воздействие оказала на нее английская буржуазная революция – самая первая, самая медленная и самая продуманная революция европейского масштаба. Научные открытия этого периода, особенно в области механики, оптики, медицины, также сыграли огромную роль в философском осмыслении мира.

Социальная и политическая трансформация общества и прорыв в научной сфере определили, в свою очередь, круг проблем, которые обсуждали мыслители Нового времени. Во-первых, подвергалось сомнению схоластическое знание и обсуждался вопрос об эффективном научном методе познания, который не базировался бы на авторитетах, а гарантировал достоверность, проверяемость, применимость научного результата. Во-вторых, социально-политические изменения в Европе (в первую очередь – в Англии) привели к необходимости философского осмысления проблемы происхождения государства. В-третьих, наконец, развитие механики и медицины побуждали задумываться о связи души и тела, о связи душевных и телесных процессов. Этот комплекс антропологических проблем ставил вопрос о счастье человека, его добродетели, благе в узком, индивидуальном ключе.

4.1. Диалог эмпиризма и рационализма

Особенностью философии Нового времени является диалог двух философских направлений в теории познания – диалог эмпиризма и рационализма.

Представители эмпиризма настаивали на том, что источником истинного знания является чувственный опыт, а критерием истины – знание, основанное на опыте наших ощущений. Не доказанное в опыте знание признавалось домыслом или схоластической догмой.

Представители рационализма придерживались противоположных взглядов и источником истинного знания считали разум, а критерием истины – интеллектуальную интуицию. Соответственно знание, полученное в результате ощущения, так называемого чувственного опыта, – знание смутное и неверное.

Большинство произведений мыслителей Нового времени посвящено обсуждению этих вопросов гносеологии – методам познания мира человеком и критериям достоверности, истинности полученного знания. Философы читали работы друг друга и спорили на страницах своих трудов о том, какой метод познания является наиболее эффективным.

Сторонниками эмпиризма в XVII в. были такие мыслители, как Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Дж. Локк, Дж. Беркли, Д. Юм. Основоположником данного направления по праву считается Фрэнсис Бэкон (1561–1626 гг.), в работах которого основы эмпирического метода познания были изложены в образной, яркой форме (не случайно и по сей день находит своих сторонников гипотеза, согласно которой подлинным автором шекспировских пьес является этот английский философ).

Труды Ф. Бэкона были весьма популярны и влияли на ученых и естествоиспытателей. Именно ему принадлежал известный лозунг: «Знание – сила».

Наиболее известен трактат Ф. Бэкона «Великое восстановление наук», завершенный в 1620 г. Вторая часть этого трактата была опубликована под названием «Новый Органон», что можно перевести как «Новый метод» (от греч. organon – орудие, инструмент).

В этом произведении интересна та часть, где представлена критика схоластики и дается анализ источников заблуждений, которые Ф. Бэкон называет идолами (призраками), стоящими на пути истинного знания. Английский мыслитель выделяет четыре типа заблуждений (идолов), охватывающих весь спектр деятельности человека.

Первый тип – идолы рода. Ф. Бэкон подчеркивает, что в самой природе человека заложена неспособность сразу четко обнаруживать истину, тому причиной несовершенство органов чувств. Ум человека отражает вещи в неточном, искривленном виде.

Второй тип идолов – идолы пещеры. В соответствии с античной традицией Ф. Бэкон говорит, что у каждого человека есть своя пещера – свой круг авторитетов, книг, друзей. Эта пещера накладывает на человека свои нормы мировосприятия. «…Происходит это или от особых прирожденных свойств каждого, или от воспитания и бесед с другими, или от чтения книг и от авторитетов, перед какими кто преклоняется, или вследствие разницы во впечатлениях, зависящей от того, получают ли их души предрасположенные или души уравновешенные и спокойные, или по другим причинам»44. Третий тип идолов – это идолы рыночной площади. Дело в том, что наши познания выражает язык, на котором мы говорим. Именно на городском рынке видно, как многообразна языковая среда человека. Из разных городов и деревень на рынок приезжают торговцы, и они вынуждены договариваться. В результате договоров та или иная вещь или процесс получают словесное обозначение, которое устанавливается согласно мнению толпы. Кроме того, слова со временем изменяются и замутняют суть называемых ими вещей и процессов. Эта критика языка для английской традиции типична. «…Плохое и нелепое установление слов удивительным образом осаждает разум. Определения и разъяснения, которыми привыкли вооружаться и охранять себя ученые люди, никоим образом не помогают делу. Слова прямо насилуют разум, смешивают все и ведут людей к пустым и бесчисленным спорам и толкованиям»45. Тема верного словоупотребления развивается с XVI в. и находит отражение в лингвистической традиции XX столетия.

Четвертый тип идолов – это идолы театра. Как полагает Ф. Бэкон, разум ученого замутнен схоластическими понятиями, а каждая философская система творит в нем свою историю по своим собственным правилам. Мышление философа засоряют остатки теорий «…из разных догматов философии, а также из превратных законов доказательств. Их мы называем призраками театра, ибо мы считаем, что сколько есть принятых и изобретенных философских систем, столько поставлено и сыграно комедий, предоставляющих вымышленные и искусственные миры»46. Описывая идолов четвертого типа, Ф. Бэкон критиковал схоластику, подчеркивал, что схоластическое знание, основанное на авторитетах (особенно на авторитете Аристотеля), не может выбраться из паутины пустого текста. Искоренить идолы театра очень тяжело, поскольку авторитет теорий подтверждается всей предыдущей схоластической философией, насаждается в школах и университетах.

Ф. Бэкон предлагает сформировать новый метод познания, метод истинной индукции, отличающийся от методов схоластики, которым ученый следует подобно пауку, плетущему паутину, ни на чем не основанную, непрочную и призрачную. Метод истинной индукции не имеет также ничего общего с методом «дурного эмпирика», собирающего с прилежанием муравья все факты несистемно, не проверяя их и не принося науке никаких плодов.

Настоящие исследователи – как пчелы: они трудолюбиво отбирают самое ценное, систематизируют его и анализируют. Этот «…путь выводит аксиомы из ощущений и частностей, поднимаясь непрерывно и постепенно, пока, наконец, не приходит к наиболее общим аксиомам»47. Ф. Бэкон описывает истинную индукцию в виде метода преимущественных примеров, которые представлены разумом как результаты сравнения, сопоставления и анализа.

«…Для наук же следует ожидать добра только тогда, когда мы будем восходить по истинной лестнице, по непрерывным, а не разверстым и перемежающимся ступеням – от частностей к меньшим аксиомам и затем – к средним, одна выше другой, и, наконец, к самым общим»48. Обновленный метод познания может приносить, по Ф. Бэкону, результаты не только плодоносные, но и светоносные, которые проливают свет знания на новые горизонты, новые открытия.

Английский мыслитель попытался описать, каким будет общество, в котором наука не просто хранится в стенах университета и монастырских библиотеках, но и постоянно используется на благо человека. Проект такого государства представлен в незавершенной утопии «Новая Атлантида». Сегодня она была бы оценена как научно-фантастический роман. На скрытом в океане острове Бенсалем научное обоснование имеют не только промышленность и сельское хозяйство, но и отношения между людьми: научно продуманы браки, рассчитано зачатие детей. Целью общества является «…познание причин и скрытых сил всех вещей; и расширение власти человека над природою, покуда все не станет для него возможным»49. Перед нами своего рода технократическая поэма, автор которой пытается объяснить читателю, каким огромным политическим и социальным ресурсом является подлинная научная деятельность: ориентированная на благо человека, использующая новый метод истинной индукции, динамично развивающаяся.

Дальнейшее развитие эмпиризма мы обнаруживаем в трудах Томаса Гоббса (1588–1679 гг.). Наиболее значимым наследием этого философа является трактат «Левиафан» (1651 г.). Он посвящен в основном описанию природы человека и его развитию в государстве, а также затрагивает проблему возникновения самого государства.

Обращается Т. Гоббс и к проблеме истинного метода: схоластическое знание, считает он, необходимо подвергнуть критике и следовать индуктивному методу познания. В представлении Т. Гоббса основным источником заблуждения мыслителей и ученых является язык. История его возникновения свидетельствует о случайности подбора слов и понятий. В естественном состоянии люди не испытывали необходимости в создании универсального языка, они использовали сочетания звуков как знаки и метки, которые были понятны небольшому числу окружающих.

Позднее необходимость расширения общения и совместной деятельности привела к тому, что людям пришлось договариваться о значении звуков, и так появились современные слова.

По сути, слова не отражают что-то специфическое, не являются плодом систематизации значений, они – лишь результат случайного договора. Именно поэтому в языке так много несоответствий, порождающих споры и конфликты. Таким образом, философ поддерживает идею Ф. Бэкона о необходимости совершенствования языка науки, философского языка. Для достижения истинного знания необходимо последовательно очистить язык от всякого рода поэзии, недосказанности, метафоричности. «Первую причину абсурдных заключений я приписываю отсутствию метода, тому, что философы не начинают своих рассуждений с определений, т. е. с установления значения своих слов. <…> Шестую причину я вижу в использовании вместо точных слов метафор, тропов и других риторических фигур»50.

Как пишет Т. Гоббс, нельзя говорить о том, что «дорога ведет». Дорога – это неодушевленный предмет и никого вести не может. Это лишь один из примеров неверного словоупотребления. Поэтому необходимо не только совершенствовать метод научного познания, но и создать словарь философских понятий и терминов, который позволит ученым договариваться и согласованно описывать результаты своих открытий. Надо подчеркнуть, что Т. Гоббс, несмотря на приверженность к эмпирическому методу познания, указывал на необходимость совершенствования интеллектуальных практик, проверки и анализа истинного знания. Иначе говоря, рациональный метод может использоваться в научном познании, но только в том случае, если его результаты проявляются в опыте.

Идеи Т. Гоббса были подхвачены Дж. Локком, который последовательно развивал эмпирическую теорию познания и воплотил ее в своем главном философском труде «Опыт о человеческом разумении», который был написан в 1690 г.

Однако прежде чем говорить о развитии эмпиризма, необходимо осветить взгляды представителей второго направления в теории познания. Противником идей Т. Гоббса и основателем рационалистической традиции являлся Рене Декарт (1569–1650 гг.). Судя по переписке Р. Декарта и Т. Гоббса, уточнение сути научного метода происходило в непосредственной их полемике.

В 1637 г. Р. Декарт написал «Рассуждение о методе», посвященное научному методу познания, а в 1644 г. был окончен его труд «Начала философии», где получили отражение не только методологические проблемы, но и комплекс идей в области физики и философии в целом.

В работе «Рассуждение о методе» наиболее полно представлен так называемый метод картезианского сомнения (Картезий – латинское имя Р. Декарта). Как и Ф. Бэкон, и Т. Гоббс, Р. Декарт категорически отвергает схоластическое знание, следовательно метод картезианского сомнения означает принципиальное сомнение в достоверности любого знания. Какая бы теория или идея не была бы представлена, она может быть подвергнута сомнению. Более того, даже наше собственное рассуждение может быть подвергнуто сомнению. Философ пишет: «Так как я желал только заниматься изысканием истины, то считал своим долгом… отбросить как абсолютно ложное все то, в чем мог вообразить малейший повод к сомнению; я хотел посмотреть, не останется ли после этого в моем убеждении что-либо несомненное»51. Что же тогда несомненно? Само сомнение, интеллектуальная процедура. Сам факт сомнения указывает на наличие субъекта этой интеллектуальной деятельности. Отсюда возникает известная формулировка Р. Декарта «Cogito ergo sum» («мыслю, следовательно существую»). Что дает познающему это утверждение? Принципиальный отказ от предрассудков, авторитетов, осуществляющийся благодаря правильному, истинному мышлению.

Б. Рассел в своей «Истории западной философии» приводит любопытный факт биографии Р. Декарта. Как-то во время войны (Р. Декарт достаточно хорошо владел саблей) философ промерз и, чтобы согреться, залез в уже потухшую, но теплую баварскую печь. Задвинув за собой заслонку, он оказался в полной тишине и темноте. Но мысль его оставалась ясной, четкой, а интеллект – светлым. И именно тогда Р. Декарт вроде бы и сформулировал свой знаменитый принцип: «Cogito ergo sum»52.

Оценивая познавательные возможности человека, Р. Декарт настаивал на том, что чувственный опыт представляет рассудку смутное, сомнительное знание. Наиболее достоверным является знание, подтвержденное последовательно проверяемыми доказательствами. Иначе говоря, тот, кто пользуется правилами логики, математики, может достичь истинного знания, но источником знания всегда выступает разум, который посредством интеллектуальной интуиции ясно и отчетливо видит истину. Критерием такой истины является самоочевидность. Деятельность рассудка по выстраиванию доказательств – всего лишь преддверие интеллектуального умозрения, того момента, когда истина предстает разуму без доказательств. Это учение философа может показаться мистическим, но только на первый взгляд. Р. Декарт говорил о том, что помимо знания, которое мы получили в результате доказательств и выводов, существует знание аксиоматическое, знание, не требующее доказательств. Он называл это знание врожденными идеями. Врожденные идеи существуют в разуме человека и понятны всем людям независимо от того, на каком языке они говорят. Врожденной является, во-первых, идея Бога. Во-вторых, это идеи субстанции, атрибутов и модусов. И, в третьих, к врожденным идеям относятся основные формально логические аксиомы и аксиомы геометрические. Если мы без доказательств согласимся с тем, что А = А, значит идея тождества является врожденной. Именно поэтому метод научного познания, чтобы быть эффективным, должен двигаться от опытных, экспериментальных, логических и математических процедур, ища завершение в форме аксиоматического утверждения. Таким методом является метод дедукции.

Р. Декарт подробно описывал этот научный метод познания, вновь и вновь возвращаясь к нему в своих сочинениях. Правила метода дедукции изложены им в работе «Рассуждения о методе». Первое правило гласит: нельзя принимать за истину то, что не было бы таковым с очевидностью. Иначе говоря, все надо подвергать сомнению и следовать только ясным, отчетливым суждениям. Второе правило: проблемы, возникающие в познании (Р. Декарт назвал их трудностями), необходимо делить на столько частей, сколько необходимо, чтобы сделать их возможными для разрешения. Третье правило таково: для того чтобы познание было эффективным, необходимо двигаться от простого к более сложному. При этом Р. Декарт разумеет под сложным математическое, теоретическое описание процессов и явлений. Говоря современным языком, от описания процесса или явления следует двигаться к их математическому моделированию. Четвертое правило: необходимо описывать процессы и явления в полном объеме, чтобы ничего не упустить. Только при соблюдении всех этих правил человек сумеет познать истину в полном объеме.

Метод Р. Декарта свидетельствует о значительном влиянии математического знания на развитие науки того времени, и можно говорить о том, что в этот период наука и естествознание переживали новый расцвет в связи с внедрением математического метода познания.

Т. Гоббс был категорически не согласен с Р. Декартом. Не отвергая достоверность математики, он настаивал на том, что итогом применения научного метода должно быть опытное знание.

Под влиянием идей Р. Декарта сформировалась рациональная философия Бенедикта Спинозы (1632–1677 гг.), который также разделял идеи Р. Декарта о том, что источником истинного знания не может быть знание чувственное, опыт наших ощущений.

С точки зрения Б. Спинозы к истинному знанию можно подойти последовательно. Для этого необходимо использовать правила геометрического доказательства в соответствии с правилами дедукции, и тогда истина откроется в результате интеллектуального умозрения. Благодаря интеллектуальной интуиции аксиоматическое знание дано нашему разуму без доказательств и является врожденным. «И этот род познания идет от полной идеи формальной сущности каких-нибудь атрибутов Бога к полному познанию сущности вещей»53. Как и Р. Декарт, Б. Спиноза говорил о врожденных идеях, которые даны человеку от природы и открываются при использовании правильного метода познания, и считал врожденными идею Бога и геометрически-логически формальные аксиомы.

Представленный Р. Декартом и Б. Спинозой рационализм явился предметом критики для английского эмпирика Дж. Локка.

Джон Локк (1632–1704 гг.) полностью отвергал идеи рационализма, и поэтому его труд «Опыт о человеческом разуме» (1690 г.) начинается с вопроса о существовании врожденных идей. Врожденных идей, как полагал Дж. Локк, не существует. В том числе не существует и врожденной идеи Бога, поскольку есть народы и племена, которые не знают божественного и врожденной идеи блага, и представления о добре и зле у этих народов разные. Если идея Бога – не врожденная, то и другие идеи таковыми не являются, они приобретаются исключительно в процессе обучения.

Душа человека, по образному выражению Дж. Локка, представляет собой белый лист (tabula rasa), на котором опыт оставляет свои знаки. Все знание, которым обладает человек, есть результат его опыта. А опыт, говорит философ, подразделяется на внешний и внутренний. Внешний опыт – это опыт наших ощущений. Однако для познания недостаточно только внешнего опыта, так как он позволяет судить лишь о вторичных качествах вещи, проявляющихся в процессе взаимодействия с нашими органами чувств; запах, цвет, вкус характеризуют вещь именно с позиции человеческих способностей к ощущению.

Первичные качества вещи, т. е. качества, которые принадлежат ей независимо от того, ощущает их человек или нет (движение, масса, размеры и т. п.), познаются в результате внутреннего опыта.

Внутренний опыт, согласно Дж. Локку, или рефлексия (от позднелат. reflexio – обращение назад, отражение), – форма теоретической деятельности человека, направленная на осмысление своих собственных действий и их законов; деятельность самопознания, раскрывающая специфику духовного мира человека.

Для философа рефлексия – интеллектуальная операция с данными внешнего опыта, с представлениями и образами, их сравнение, анализ, синтез, сопоставление, обобщение. «Со временем душа начинает размышлять о своей деятельности в отношения приобретенных от ощущений идей и таким образом обогащает себя новым рядом идей, которой я называю идеями рефлексии»54. В процессе этого интеллектуального опыта человек получает знания о первичных качествах вещей, и у него формируется представление об их свойствах. Критерием истины является опыт, в том числе и опыт ощущений, позволяющий проверить результаты внутреннего опыта. Однако проверка может быть осуществлена и в пределах внутреннего опыта. Поэтому Дж. Локк различает знание бесспорное и знание правдоподобное. Бесспорным является знание, полученное в результате внутреннего опыта, а правдоподобное знание – это результат опыта наших ощущений. Дж. Локк не переоценивает опыт наших ощущений и настаивает на необходимости опираться на рефлексивное знание.

Идеи Дж. Локка развивает его соотечественник Джордж Беркли (1685–1753 гг.) в сочинении «Три разговора между Гиласом и Филонусом», написанном в 1713 г.

В этом произведении Дж. Беркли критикует теорию первичных и вторичных качеств Дж. Локка, настаивая на том, что знание о существующих вещах может быть проверено только опытом наших ощущений. И если качество, сущность вещи не воспринимаются посредством ощущений, эти характеристики есть абстрактное понятие, сформулированное человеком в результате ошибки или каким-то случайным образом. Главный вывод Дж. Беркли звучит следующим образом: «Существовать – значит быть воспринимаемым».

Дж. Беркли настаивает на том, что математические понятия, геометрические термины, а также такое понятие, как протяженность, или, иначе говоря, материя, не являются качествами вещей, а есть лишь результат теоретических допущений. Критерием существования является воспринимаемость. Материю никто не видит, не чувствует, не ощущает точно так же, как протяженность или движение как таковое. Философ пишет: «Я вовсе не оспариваю существование какой бы то ни было вещи, которую мы можем познавать посредством чувства или размышления. Что те вещи, которые я вижу своими глазами, трогаю своими руками, существуют, реально существуют, – в этом я нисколько не сомневаюсь. Единственная вещь, существование которой мы отрицаем, есть то, что философы называют материей или телесной субстанцией»55. Таким образом, все, что существует вокруг человека, есть результат его ощущений и представлений. Такие воззрения в истории философии принято называть субъективным идеализмом и солипсизмом. Что же является критерием истины в этом случае? Ведь очень часто человек во сне или в бреду переживает очень яркие ощущения. Означает ли это, что увиденное действительно существует? Чтобы решить эту проблему, Дж. Беркли предлагает следующие критерии истинности ощущений.

Во-первых, ощущения должны быть согласованы с предыдущим опытом человека (это касается, например, ситуации, когда спящему кажется, что он летает). Во-вторых, ощущения должны быть последовательны (вы ставите воду на огонь, и она нагревается). В-третьих, ощущения должны быть ясными и отчетливыми. В-четвертых, результат ощущений должен подтверждаться мнением других людей (многие видели, многие считают). И в этом случае идеальным аргументом является пример из Библии: «Если все видели, что вода превратилась в вино, значит, так оно и было». Стоит отметить, что эти критерии истинности ощущений Дж. Беркли не потеряли своей актуальности в науке и сегодня: нередко достоверность открытия определяется наличием научного сообщества единомышленников, которые соглашаются с полученным результатом, разделяют выдвинутую точку зрения. В научных публикациях это звучит так: группа ученых университета N пришла к выводам, которые разделяют ученые университета X.

В теории Дж. Беркли имеется еще одно противоречие, которое дает о себе знать при построении системы субъективного идеализма. Если окружающая реальность есть результат представлений «одинокого субъекта», то можно ли говорить, что мир исчезнет, если этот субъект уснет или умрет? На эту тему современники Дж. Беркли даже написали шутливое стихотворение:

Будучи епископом, Дж. Беркли говорил однозначно: если мир никто не воспринимает, то его воспринимает Бог.

Теория Дж. Беркли представила науку в совершенно ином свете, очертив границу между реальным миром и научной картиной мира. Философ настаивает, что научная картина мира есть оторванное от реальности конвенциональное знание, результат договора между учеными.

Идеи Дж. Беркли получают развитие в философии Дэвида Юма (1711–1776 гг.). Шотландский философ представил в своих произведениях идеи эмпиризма в наиболее полном, предельном варианте.

Наиболее известен трехтомный труд Д. Юма «Трактат о человеческой природе», опубликованный в 1740 г. В нем автор обосновывает философскую позицию, которую обычно называют агностицизмом. Д. Юм настаивал на том, что убедиться в существовании или несуществовании внешнего мира, материи, материальной природы нет никакой возможности. Мы можем лишь полагать, что внешний мир существует объективно, независимо от нашего сознания. Но утверждать это с определенностью мы не можем. Поэтому все суждения об истине носят вероятностный характер. В силу этого Д. Юм настаивал: то, что принято называть законами природы, которые описывают какие-то связи, причины, следствия, всего лишь результат привычки в некоторой последовательности ощущений. На самом деле, мы должны честно признать, что если есть ощущение первое и ощущение второе, повторение этих ощущений день за днем формирует ожидание. И если происходит первое событие, то за ним обязательно последует второе. Только в своем сознании мы связываем эти события в причинно-следственную зависимость, настаивая на том, что событие первое, выраженное в ощущении, является причиной события второго. Агностицизм Д. Юма, как мы видим, принципиально требует от ученого критики каких-либо признанных привычными авторитетами законов.

Мы уже говорили, что позиция Дж. Локка, под влиянием которой сформировались взгляды Дж. Беркли и Д. Юма, вызывала критику с позиции рационализма, примером чему может служить сочинение Готфрида Вильгельма Лейбница (1646–1716 гг.) «Новые опыты о человеческом разуме», написанное в 1704 г. Эта работа уже самим названием свидетельствует о споре с Дж. Локком, труд которого озаглавлен «Опыты о человеческом разуме». Философские взгляды Г. В. Лейбница складывались под влиянием Б. Спинозы, и немецкий философ, как и все рационалисты, настаивал на том, что в основе познавательных возможностей человека находятся врожденные идеи, которые даны человеку Богом и являются условием рационального математического знания.

Вслед за Р. Декартом и Б. Спинозой Г. Ф. Лейбниц полагал, что врожденной идеей, которая с очевидностью присутствует в душе человека, является идея Бога. А душа человека может без опыта видеть идею субстанции и обладать аксиоматическим знанием математики, логики, геометрии. «…Необходимые истины – вроде тех, которые встречаются в чистой математике, и в особенности в арифметике и геометрии, – должны покоиться на принципах, доказательство которых не зависит от примеров, а следовательно, и от свидетельства чувств, хотя, не будь чувств, нам никогда бы не пришло в голову задумываться над ними»57. В «Новых опытах о человеческом разуме» Г. Ф. Лейбниц последовательно разбирает все аргументы Дж. Локка. В книге философа дискутируют Филолет и Теофил.

Теофил – тот, кто любит Бога, защищает позицию рационализма. С точки зрения Г. Ф. Лейбница мир физических объектов – это по сути лишь искаженное отображение посредством наших ощущений природы вещей. Посредством наших ощущений мир видится разным, неповторимым, уникальным. Но если следовать дедукции, математическим методам познания, то очевидным станет тот факт, что сущность вещей идеальна и может быть универсализирована и описана языком математики. Как известно, Г. Ф. Лейбниц был одним из создателей дифференциального исчисления. Язык математики виделся ему подлинным языком науки, которому подвластно описание не только вещей физических, но и мира человека, его мышления. Более того, формальную логику Г. Ф. Лейбниц предлагал развивать как математическую и подобрать для нее соответствующий математический язык.

Мир реальных вещей, по убеждению немецкого мыслителя, может быть описан универсальным языком. Поэтому Г. Ф. Лейбниц принципиально не согласен с Дж. Локком в вопросах о природе истинного знания. Именно опыт ощущений виделся ему источником заблуждений. Стоит, однако отметить, что Г. Ф. Лейбниц соглашается с Дж. Локком в вопросах понимания внутреннего опыта (того, что Дж. Локк называет рефлексией). Здесь оба философа занимали близкие позиции. Все, что касается знания, требует рассудочных, рациональных доказательств, проведенных грамотно, последовательно и в соответствии с правилами формальной логики и математики.

Именно диалог эмпиризма и рационализма в философии Нового времени свидетельствовал о новом этапе эволюционирования науки. Во-первых, математические расчеты получают признание в качестве необходимой составляющей естествознания. Во-вторых, на смену методологическому авторитету математики приходит авторитет динамично развивающейся механики, подтверждением чему может служить французская философия Просвещения.

4.2. Теория естественного права и общественного договора

В XVII в. приобрела завершенность так называемая теория естественного права и общественного договора. В трактате, названном «Левиафан», Т. Гоббс уподобил государство и общество огромному библейскому чудовищу, рассматривая их как некую целостность, в основе которой лежит природа человека. Анализ человеческих страстей занимает в этом сочинении достаточно много места. Историю государства и общества мыслитель делит на два периода. В первом периоде люди жили единой общностью, которая, по мнению Т. Гоббса, существовала как семья. Объединенные в семью люди проявляют свои страсти – тягу к конкуренции, жажду власти, тщеславие, самолюбие – без всяких ограничений. Вследствие этого естественным состоянием людей была война, позволяющая им реализовывать свою природную склонность вредить: «Gomo gomini Lupus est» («человек человеку волк»). В состоянии войны люди постоянно угрожали друг другу и посягали на естественное право, данное человеку от природы, – право на жизнь. «Все, что характерно для времени войны, когда каждый является врагом каждого, характерно также для того времени, когда люди живут без всякой другой гарантии безопасности, кроме той, которую им дают их собственная физическая сила и изобретательность»58.

Право на жизнь вынуждает человека опасаться другого, защищать себя, а иногда и нападать на ближнего или дальнего. «Так как состояние человека есть состояние войны всех против всех, когда каждый управляется своим собственным разумом и нет ничего, чего он не мог бы использовать в качестве средства для спасения от врагов, то отсюда следует, что в таком состоянии каждый человек имеет право на все, даже на жизнь всякого другого человека»59. Так как естественное состояние угрожает жизни человека, необходимо заключить общественный договор о государственном управлении. Это второй период в истории человечества, период, когда люди добровольно, осознанно принимают решение о том, что часть их свободы, которая была безграничной, делегируется некой общей власти – государству.

Объединенные договором люди соглашаются, что государство будет держать их в страхе, заставлять соблюдать законы в интересах мира и стабильности. Только государство может быть гарантом права на жизнь. «Государство есть единое лицо, ответственным за действие которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты»60. Т. Гоббс ставит вопрос: какая форма правления является наиболее эффективной для решения такой принципиальной задачи? В трактате он делает вывод о том, что наиболее эффективным государственным режимом является единоличное правление – монархия.

Философ последовательно анализирует причины распада государства. И среди первых называет неполноту власти. Разделение властей, то, что мы сегодня называем демократизацией управления, ведет к утрате авторитета государства, потере страха подданными и даже провоцирует бунт.

В числе причин распада мыслитель называет и монополизм откупщиков. Это тоже объяснимо: если жизненно важный ресурс, такой, как, например, соль, окажется в руках только одного продавца, то ресурс его власти будет сопоставим с ресурсом власти государства.

Кроме того, правитель должен всячески цензуровать произведения, в которых его авторитет подвергается сомнению, а личность – критике. Необходимо также следить, чтобы популярность каких-либо дворянских или мещанских лидеров не была слишком большой. Все идеологические, говоря современным языком, средства, подчеркивает Т. Гоббс, должны быть направлены на укрепление государственной власти.

И, наконец, очень важным условием авторитета монарха являются деньги. Богатый правитель, безусловно, может больше. И в целом богатое государство более стабильно.

Против демократических и аристократических форм правления Т. Гоббс выдвигает несколько остроумных аргументов. Два из них особенно интересны. Во-первых, единогласное правление приносит подданным гораздо меньше зла. Иначе говоря, мера зла и добра в каждом человеке ограничена. Если правит один, то и мера его зла также ограничена его личными способностями. Но чем больше правителей, чем больше людей принимают участие в государственном управлении, тем больше зла. Во-вторых, содержание семьи монархов значительно дешевле для граждан, чем содержание парламента и членов семьи парламента.

Возникает вопрос: при каких условиях граждане могут расторгнуть общественный договор, если такое вообще возможно? Теоретически, пишет философ, они могут это сделать, если правитель не обеспечивает им реализацию права на жизнь. Но, по сути, современное состояние государства, его развитие свидетельствуют, что обратного пути нет. Т. Гоббс лишь настаивает на том, что люди должны всецело полагаться на государя и понимать, что гарантией их права являются единство и сознательность.

Безусловно, такие представления определялись исторической ситуацией, которая сложилась в период написания «Левиафана». Постоянные революции, войны, социальные потрясения заставили Т. Гоббса попытаться скорректировать и доказать прочность монархической системы, обосновать необходимость такого политического режима.

Социально-политические взгляды Дж. Локка существенно отличались от взглядов Т. Гоббса, представленных в «Левиафане». Б. Рассел называл Дж. Локка автором самой медленной и умеренной европейской революции. В значительной мере Дж. Локк объединил и модернизировал ожидания своих современников. И дальнейшая история Англии, эффективность ее парламентской системы сделали Дж. Локка очень популярным в Европе философом, а его произведения, прежде всего для философов французского Просвещения, стали школой философской аргументации в вопросах реформирования политической системы. Такая популярность Дж. Локка определялась, прежде всего, восторгом Вольтера, который прожил в Англии 3 года и видел для Франции только одну мировоззренческую и социальную перспективу: воспринять теорию познания Дж. Локка и, по сути, материализм английского мыслителя, фактически реализовать его политические идеи.

Дж. Локк развивает теорию естественного права и общественного договора. Однако естественное состояние человека видится ему в совершенно ином свете. В произведении «Два трактата о государственном правлении» (1690 г.) Дж. Локк описывает период естественного состояния как время мира и согласия. Люди, обрабатывая землю, были счастливы, не существовало ни конкуренции, ни войны. На протяжении этого длительного периода человеком осознавались и развивались его естественные права. «…В естественном состоянии находятся все люди, а это – состояние полной свободы в отношении их действий и в отношении распоряжения своим имуществом и личностью в соответствии с тем, что они считают подходящими для себя в границах закона природы, не испрашивая разрешения у какого-либо другого лица и не завися от чьейлибо воли»61. Это не только право на жизнь, но и право на свободу труда, которое, в свою очередь, поддерживает право собственности. Это право судить и защищать свое имущество, право самому выбирать средство защиты и т. д. Конкуренция возникает, в первую очередь, в вопросах собственности, когда сталкиваются интересы претендующих на право обрабатывать тот или иной участок земли. Появляется угроза в праве на жизнь. Уже эта ситуация говорит о кризисе естественного состояния и необходимости общественного договора. «…Великой и главной целью объединения людей в государства и передачи ими себя под власть правительства является сохранение их собственности. А для этого в естественном состоянии не хватает многого»62.

Суть общественного договора в следующем: люди становятся гражданами государства. Они заключают с государством договор о том, что делегируют ему часть своих свобод и прав: право судить, защищать жизнь граждан, в соответствии с законом решать вопросы собственности.

В обмен на это государство обеспечивает мир, спокойствие и нерушимость всех естественных прав каждого гражданина. Договор взаимный: не только граждане соблюдают законы, но и государство подчиняется этим законам.

Дж. Локк выдвигает теорию разделения властей, в соответствии с которой, например, законодательная и судебная власть разделены. А судьи должны быть независимыми и назначаться пожизненно. Как известно, в эту пору английский король мог выступать в суде и в качестве истца, и в качестве судьи, что превращало судебную процедуру в фарс. Независимость и несменяемость судей, по мнению Дж. Локка, гарантировали соблюдение общественного договора и законов государства. Эта идея Дж. Локка была реализована, к примеру, в американской конституции.

Стоит также отметить и такую мысль английского философа: пока государства воюют друг с другом, но впоследствии (и, возможно, достаточно скоро) они заключат договор о создании единого мирового государства. Это произойдет тогда, когда будут полностью развиты нормы государственного права внутри отдельных государств.

С именем Дж. Локка связывают не только обоснование необходимости разделения властей, но и концептуальное прояснение идеи толерантности как веротерпимости. «Ранний либерализм был порождением Англии и Голландии и обладал некоторыми выраженными характерными чертами. Он отстаивал религиозную терпимость, по своему характеру был протестантским, но, скорее, веротерпимым, чем фанатичным, и относился к религиозным войнам как к глупости»63.

Раскол западного христианства на католичество и протестантизм привел к необходимости обсуждать проблему сосуществования разных церквей, разных религиозных убеждений. Классики идеологии либерализма называют послания Дж. Локка о веротерпимости манифестом толерантности, в котором не только раскрываются принципы толерантности, но и указываются условия, при которых она возможна: гражданское общество, государство, признающее высшей целью своего развития благо отдельного гражданина, церковь как свободное сообщество свободных граждан.

Конечно, принцип толерантности Дж. Локка не мог быть применен к атеистам, а также к фанатикам, к которым английский мыслитель относил католиков и мусульман, полагая, что у них государство основано на теократической идее и, соответственно, не может быть свободным сообществом. Философу было важно отстоять права новых протестантских движений, появление и существование которых было напрямую связано с возникновением буржуазной культуры, идеологии индивидуализма. В работах Дж. Локка толерантность обретает черты теории, и именно поэтому с его именем связывают истоки концептуального обоснования этого понятия.

4.3. Проблема природы человека

Важнейшей проблемой философии Нового времени стала проблема человека, его природы и страстей, взаимодействия души и тела. Такой науки, как психология, тогда не существовало, и часть вопросов о психике, о душе человека обсуждалась на страницах философских трактатов.

В XVII в. очень динамично развивается представление о биологической сущности человека, совершается целый ряд важнейших открытий (например, шишковидной железы, системы кровообращения), исследуются гипофиз, скелет человека и его механические закономерности.

При том, что тело, которое подчиняется природным законам, характеризовали материальные процессы, свидетельствующие о движении и протяженности, душа являла свою духовную природу, и мыслители XVI–XVII вв. задавались вопросами психологического и психофизиологического характера.

Р. Декарт для объяснения природы человека выдвигал теорию о существовании двух равноправных субстанций: духовной и материальной; человек есть объединенное этих субстанций. Философское учение о равноправности духовной и материальной субстанций принято называть дуализмом (от лат. dualis – двойственный). Это учение допускает наличие в любой данной области двух независимых и несводимых друг к другу начала. Именно Р. Декарт полагал, что душа человека соединяется с телом в шишковидной железе. Философ написал специальную работу «Страсти души» (1649 г.), в которой попытался систематизировать психические состояния, свойства, склонности людей, описать их сущность и изменение.

Б. Спиноза в работе «Этика» (1677 г.) – посмертно изданном произведении – также пытается обосновать сущность человека с позиции мироустройства и объяснить читателю, как можно стать свободным и счастливым.

Очевидно, что цель сочинения нидерландского философа – определить перспективу человека, его жизненные цели и смыслы. Но, как было принято в ту эпоху, классический философский трактат, посвященный человеку, т. е. вопросам антропологии (от греч. anthropos – человек), Б. Спиноза начинает с онтологии (т. е. с учения о бытии, о том, как устроен мир). В отличие от Р. Декарта он считает, что субстанция едина и неделима. Соответственно декартовский дуализм у него снимается, а мышление и протяженность оказываются сущностными качествами субстанции, ее атрибутами. Бог – субстанция – бесконечен, неделим, имеет множество атрибутов, но человек знает лишь вышеуказанные две. «Под Богом я подразумеваю абсолютно бесконечное существо, т. е. субстанцию, состоящую из бесконечных атрибутов, из которых каждый выражает вечную и бесконечную сущность»64.

Итак, материальное и духовное есть проявление единого субстанционального начала. «Субстанция мыслящая и субстанция протяженная есть одна и та же субстанция, которая представляется то под одним, то под другим атрибутом»65. При этом Б. Спиноза подчеркивает, что это сущностные качества, т. е. качества, утрата которых невозможна.

Человек, таким образом, в своей природе проявляет два атрибута: его душа и способность мыслить – это проявление, или, как говорит Б. Спиноза, модус атрибута мышления. А тело человека – это проявление атрибута протяженности. Таким образом, декартовский дуализм сохраняется у Б. Спинозы в дуализме человеческой природы. Иными словами, Р. Декарт полагал, что человек есть связь двух разнородных субстанций – тела и души, а Б. Спиноза рассматривал человека как единую, целостную субстанцию, обладающую двумя разнородными атрибутами – атрибутом мышления (душа) и атрибутом протяженности (тело). Проблема человека как раз и заключается в том, что два противоположных атрибута – душа и тело – существуют параллельно по своим собственным, соответственно духовным или материальным законам.

Б. Спиноза отмечал, что душа не может принудить тело к движению, а тело не может принудить душу к мышлению. Несмотря на метафизическую сухость этих тезисов, Б. Спиноза очень точно описывает психологические проблемы личности. Человек, скажем, подвержен дурным пристрастиям, и разум его призывает от них отказаться, но, несмотря на доводы разума, преодолевать телесные влечения совсем не просто. Поэтому Б. Спиноза говорит, что человек страдает от того, что не может освободиться от страстей. В работе дано подробное описание таких человеческих пороков, как жадность, пьянство и т. д. Философ называет эти пороки аффектами. Когда человек ощущает непреодолимость аффекта, аффект становится страстью и порабощает его.

Как в этой трудной ситуации сделать человека счастливым? Б. Спиноза стоит на позиции жесткого детерминизма. Детерминизм (от лат. determino – определяю) – философское учение об объективной закономерной взаимосвязи и взаимообусловленности явлений материального и духовного мира. Бог – субстанция – развивается по определенным законам, которые неизменны и постоянны, и, соответственно, любое следствие имеет субстанционально определенную причину. Эту связь причины и следствия законов субстанции философ называет необходимостью.

И если человек будет познавать свои аффекты как проявление атрибутов субстанции и последовательно, как естествоиспытатель, математик, геометр, изучать причинно-следственные зависимости, которые приводят к аффекту, он не будет страдать, ибо поймет, что это проявление природных законов. «Итак, если мы составим о самом аффекте ясную и определенную идею, то эта идея будет отличаться от самого аффекта, поскольку он относится к одной душе только отношением; поэтому аффект перестает быть страстью… Таким образом, аффект тем более находится в нашей власти и душа тем меньше страдает от него, чем больше мы знаем его»66.

Познание самого себя как части мировой субстанции, как природного явления приведет к тому, что человек не будет страдать от страстей: будучи познанными, они уже не будут страстями.

Человек, согласно Б. Спинозе, обретает свободу. Именно Б. Спинозе принадлежит известное высказывание «Свобода – это познанная необходимость»67. Эти рассуждения философа выглядят абсолютно современными, поскольку человек XXI в., чтобы преодолеть аффект, названный Б. Спинозой обжорством, прежде всего погружается врачами в научные объяснения того, как происходят обменные процессы в организме, как усваиваются белки, углеводы, витамины. А понимание естественной природы недуга очень часто придает страдающему силы для борьбы с ним. Будучи рационалистом, Б. Спиноза подчеркивал, что в своем познании человек должен восходить до высших его методов – математических, которые позволяют с ясностью видеть универсальное единство субстанционального мира.

Высшей добродетелью в представлении Б. Спинозы является интеллектуальная любовь к Богу, которую мы можем интерпретировать как увлеченность познанием, поиском истины.

В ряду философов, ставивших в эпоху Нового времени вопрос о сущности человеческой природы, особое место занимает Блез Паскаль (1623–1662 гг.). Как и многие его современники, Б. Паскаль увлекался математикой, физикой и известен открытиями в различных областях научного знания. Б. Паскаль был последователем Р. Декарта (Картезия) и сторонником янсенизма. Картезианство развивалось в двух основных направлениях. Первое получило название «окказионализм» (лат. occasionalis – случайный), его представителем был французский философ Никола Мальбранш (1638–1715 гг.). Вторым направлением, воспринявшим идеи Картезия, являлся янсенизм – религиозное учение и религиозное движение XVII– XVIII вв. в западноевропейской церкви, а точнее, в кальвинизме, осужденное католичеством как ересь. Янсенизм, по сути, движение реформационное. Его основоположником был епископ Янсений (1585–1638 гг.). Б. Паскаль в своей научной деятельности следовал принципу методического сомнения Р. Декарта, рационализму, а также поддерживал идею методологического, математического знания. Работа, которая в значительной мере отражала идеи Р. Декарта, представляла собой небольшое сочинение «О геометрическом уме и искусстве убеждать» (1658 г.). В неменьшей степени Б. Паскаль был известен и своим учением о человеке, которое представлено афоризмами, рассуждениями, эссе, объединенными после смерти философа в целостное произведение, названное «Мысли» (1657–1658 гг.).

Несмотря на близость к Р. Декарту и работы, посвященные проблемам математики и физики, Б. Паскаль философствовал с позиции мыслителя мистически ориентированного, погруженного в проблему отношений Бога и человека. И проблема человека виделась ему, прежде всего, в этом ракурсе.

Величие человека, считал Б. Паскаль, заключается в том, что он, подобно Богу, способен к познанию; но эта способность определяет неизбежное страдание человека, ибо приводит его к осознанию своего ничтожества и смертности.

Перед лицом смерти человек также постигает свое вселенское одиночество, поскольку он – единственное тварное существо, осознающее ее неизбежность… Животное не осознает конечности своего существования и поэтому не боится смерти. Страх влечет человека погружаться в светскую суету, заставляет отказываться от ясного видения настоящего, избегать необходимости принятия нравственных решений. В вихре удовольствий человек забывает о неизбежности своей кончины.

Эти рассуждения Б. Паскаля автобиографичны: на переломном этапе своей жизни он отказался от женитьбы и развлечений в пользу служения Богу.

Именно поэтому философ не ограничивается традиционным для его современников признанием за человеком таких познавательных возможностей, как разум, рассудок, способность к ощущениям. Сердце, по мнению Б. Паскаля, также обладает способностью к познанию. Интуиция сердца открывает человеку его главную духовную опору – Бога. «Если искать истину с помощью разума, неизбежно попадаешь в одну из этих трех сект – нельзя быть пирронистом или академиком, не задушив природу, нельзя быть догматиком, не отказавшись от разума… узнай же, гордый человек, что ты – парадокс для самого себя. Смирись, бессильный разум! Умолкни, бессмысленная природа, узнай, что человек бесконечно выше человека, и выслушай от своего владыки правду о своем уделе, тебе неведомую. Слушай Господа»68. Идеи Паскаля о конечности человеческого существования, о суете и необходимости нравственного выбора свидетельствуют о том, что у экзистенциальной философии XX столетия были предшественники.

Вопросы для самопроверки

1. Сравните учения о методе Ф. Бэкона и Р. Декарта. Каково их принципиальное различие?

2. В чем заключается проблема природы человека в философии Т. Гоббса?

3. Как дуализм Р. Декарта проявляется в его учении о душе?

4. Каковы познавательные способности человека согласно взглядам Б. Спинозы?

5. Почему Дж. Локк не признает абсолютную монархию как форму гражданского правления?

6. Существует ли материальный мир по мнению Дж. Беркли?

7. В чем заключается проблема феномена познания в философии Д. Юма?

8. В чем суть спора Дж. Локка и Г. В. Лейбница?

9. Является ли Б. Паскаль рационалистом?