Глава 4. Зеркало души
Глаза. Люди говорят, что они – зеркало души. Считается, что, заглянув в них, можно узнать всю правду. Какую бы внешность человек не наложил мороком, что бы не сделала с ним природа, глаза… они будут неизменны.
На Ардосе же цвет глаз имеет особое значение. По ним определяется принадлежность к краю. И это не просто слова, которые можно вот так забыть, или сделать крылатой фразой и кричать на каждом углу. Это – результат Йанри, ритуала помазания в арди.
Полночь. Седой туман заключил в призрачные объятия землю вокруг храма Пламени. Птицы притихли, звери не охотятся. Сама Смерть явилась к порогу. Она ждёт молодых юношей и девушек, чтобы накрыть их своим изодранным саваном и возродить в новом теле. Одних она вернёт назад родным и близким, других отправит за Грань в качестве навеки потерянных душ, где они будут пребывать в гармонии, отмеряя бесконечность времени.
Как только юному арди исполнится шестнадцать лет, он тут же вызывается на поклон к Торай для посвящения в тайны ритуала Йанри. Тело юноши или девушки омывается чистейшими водами озера Анкам, натирается целебным маслом из листьев дерева Рантор и переодевается в ритуальную одежду серо-синего цвета. Если ребёнок не очнётся – его уложат в этом на погребальный костёр.
Торай следует к купели, читая молитву. Коптящий факел в руке горит ярким пламенем, отбрасывая на стены танцующие блики. За магом ведут златоглазого юношу в серо-синей тунике. Он не боится Смерти. Он знает: костлявая проводница не тронет его. Мужчина в красном саване, Торай Пламени, служитель Керем, воина сердца и чести, поджигает масло, плёнкой укрывшее воду.
Мальца окунают с головой в горящий источник. Когда воздух в лёгких закончится, он должен будет вдыхать огонь и воду. Смерти нужно коснуться невинной души, чтобы тело начало меняться. Но что-то пошло не так. Вода в миг почернела. Тёмные щупальца ползли по дну маленького бассейна, распространяя мрак. Торай едва успел убрать руку, прежде чем убийственная тьма коснулась кожи.
Тёмная жижа закипела. Сама Нуарай явилась за мальчиком, но свет, разлившийся следом за чернотой, отпугнул её, не дав забрать с собой. Вскоре вода столбом поднялась из купели и, сияя красными проблесками, расплескалась по полу храма. По маленьким скользким ступеням выползал взрослый парень с чёрными как смоль волосами. По крепкому телу расползались такого же цвета узоры на древнем языке, а его глаза… Их уникальный для Ардоса цвет поселил ужас даже в душе Торай Пламени. Радужка была чёрной, словно вечный мрак. Красные прожилки дополняли картину. Прожигающий взгляд уже взрослого мужчины всех заставил прижаться к стенам, а некоторых и вовсе погнал прочь из храма. Моран всегда был особенным, но сегодня помазание определило его судьбу. Он стал Торай Тьмы, колдуном Мрака. Первым в своём роде магом с чистой душой и чёрным сердцем…
***
Сегодня Моран не видел во сне отца. Как бы это ни было странно, он видел ритуал Йанри. Подумать только: десять лет минуло с тех пор, как это случилось. И вот, странное происшествие дало о себе знать. Почему именно сейчас? На этот вопрос у парня не было ответа. Но одно он знал точно: он выспался и при этом не попытался никого убить, как на прошлой неделе, когда он чуть собственноручно не задушил Анарима.
Моран повернул голову. У противоположной стены, на кровати, в свободной позе лежал изрим. Изящная кисть руки едва касалась пола. Парень забеспокоился. Неужели сон был нереален? Неужели он всё-таки добрался до соседа по комнате и убил? Страх мешал двигаться, вдавливал в кровать, но Моран пересилил себя и поднялся. Он тихо подошёл к другу и потрепал за плечо. Анарим даже не шелохнулся.
– Нет… – только и смог выдавить из себя Моран. Он принялся тормошить друга, пытаться разбудить его. С каждой секундой тревога разрасталась внутри подобно дереву, пуская корни глубже в душу.
– Какого… Тирна… – простонал Анарим, наконец подняв голову с подушки. Изрим был не в состоянии разлепить глаза из-за бьющих в лицо лучей утреннего светила.
– Святейшая и Мудрейшая! – выдохнул Моран. Ноги подкашивались от того ужаса, что он только что пережил. – Ты жив!
– Ну, если учесть, сколько я… выпил… – промямлил изрим, потягиваясь в кровати. – То, даже странно…
– Ужас! – Моран брезгливо отвернулся. Он закрыл нос и рот рукой: от друга разило перегаром. – Ты снова всю ночь гулял в «Кьяровой пещере»? Сколько можно!
– Надо же мне как-то развлекаться? – хихикнул Анарим, уткнувшись лицом в подушку. – Это ты вечно отсиживаешься в этой каморке. А я – общительный. Светлого дня, кстати.
Моран сел на свою койку и бросил грустный взгляд в сторону окна, за которым простирался замечательный вид на Пиротай, столицу края Пламени.
Красные крыши зданий отражали рассветные лучи Илсаяна, медленно вступающего в свои права, взбираясь на небосвод по невидимой лестнице. Город постепенно просыпался. Кое-где стал появляться дымок, столбом поднимающийся вверх. Кузницы и мастерские начали работать. Вскоре гул голосов смешался с лязгом металла. Запах калёного железа распространялся очень быстро.
Колокола на башнях по периметру Пиротая оповестили о знатных гостях. Звон медных глашатаев разносился по городу. Семь Вахди сегодня соберутся вместе, чтобы посмотреть на бой молодых ардийцев, прошедших обучение в школе военной подготовки.
– Вставай, Анарим! – подскочил к другу Моран. – Вставай, алака ленивый! Драконы летят! Аарис прибывает первый!
– Что, уже? – подорвался изрим на койке, едва не столкнувшись лбом с соседом. Сон как рукой сняло. – Ты бы ещё позже сказал!
Парни начали собираться. Анарим оделся, как и полагается изриму: шёлковый сюртук, украшенный символикой Ардии, выполненной в форме перьев феникса, кожаные штаны на молнии и высокие армейские сапоги со стальными вставками, закрывающими пятку, голень и колено. Красные волосы он тщательно расчесал гребнем, заплёл в тугую косу и украсил рубиновой заколкой в виде огненной птицы. Эльф как следует умылся и прополоскал рот кленовой настойкой, чтобы хоть как-то убрать запах перегара, напоминавший о ночном кутеже. Анарим ещё раз глянул в зеркало. Убедившись в том, что на него смотрит приятной наружности розовощекий эльф с длинными ушками торчком, алого цвета глазами, прямым тонким носом и красивыми губами, он игриво подмигнул. Уже у прохода он взял острые клинки-трезубцы и вышел вон во словами:
– Жду тебя у входа.
Моран кивнул и продолжил собираться. Он вытащил из шкафа подаренный ему самой Киросой боевой наряд туарима. Тёмно-коричневая рубаха с рукавом три четверти, кожаный жилет на яшмовых пуговицах и из того же материала штаны, по бокам украшенные золотыми символами на древнем языке, сидели на парне идеально. Они подчёркивали его статность. Даже через плотный жилет было видно, насколько тренирован юный воин. Туаримы не носили высоких сапог. Вместо этого они обували короткие полусапожки без каблука на плотной подошве. Стопа полностью была защищена прочными вставками металла, и нисколько не стесняла движений.
Чёрные волосы он зализал в хвост, оставив нетронутыми локоны на висках. Их он заплёл в тонкие косички и прикрепил к резинке для волос заколками-невидимками. Из-под кровати парень достал футляр, расшитый дорогим чёрным бархатом. В них ждали своего часа мечи с резным эфесом в виде головы оленя и прямым обоюдоострым лезвием, на котором посередине одной строкой выгравирована надпись на древнеардийском.
Моран аккуратно взял клинки. Рукоять идеально легла в ладонь. Равновесие поражало. Они были совершенны. Парень чувствовал, как они поют, разрезая воздух в комнате. Он крутил оружие в руках, обводил вокруг себя, делал резкие выпады… Мечи слушались его.
Юный воин закрыл глаза, вздохнул и направился к выходу. Спустившись по лестнице, он выбежал на улицу. Анарима нигде не было. Незадачливо хмыкнув, Моран пошёл к школе. Он проскакивал тайными тропинками, в обход главных улиц, и двигался по подворотням: народа было уже достаточно много. Все хотели посмотреть на прибытие Первенца Иллахима и других Вахди к храму Пламени, возле которого и будет проходить экзамен по боевым навыкам.
Моран быстро прибежал. Он хорошо изучил все тайные проходы, мог без труда добраться куда угодно и остаться незамеченным. Он встал в один ряд с изримами. Затылок Анарима был прямо перед ним. И запах кленовой настойки, которую Моран же сам и придумал, вскоре подтвердил догадки.
– Спасибо, что подождал, – улыбнувшись, прошептал на ухо парень.
Анарим слегка повернул голову, но ничего не ответил.
Вахди один за другим прибывали к храму Пламени, возле которого их ожидала сама Керем, величественная Стихия Огня, воин сердца и чести. Она облачилась в красивейшие боевые доспехи, лёгкие, словно перо, но такие прочные, что ни одно оружие не способно их пробить. Вахди ковала их сама, как и клинки. Сай, мирно спящие в напоясных ножнах по бокам, отражали рассветные лучи, а острый двуручный меч с красным лезвием впитывал свет. Казалось, он вот-вот вспыхнет.
Женщина была прекрасна. Моран впервые видел её так близко. Тренировки всегда проводил Торай, Орсон. Он же сейчас стоит справа от неё, чуть позади, как и полагается магу. Сама Вахди олицетворяла одновременно нежность и ярость. Красные, переливающиеся на свету волосы собраны на затылке в тугой хвост и заплетены в косу, прекрасное сияющее лицо украшено бесподобными рубиновыми глазами. Тонкий, красивый носик, пухлые рисованные губы… Она произносила слова на древнем языке гипнотическим, звенящим голосом. Торай переводил сказанное Стихией, но Моран и так всё понимал. Его слух был опьянён, разум затуманивался, дыхание прерывалось, не желая оставаться в груди. Сердце бешено билось, на лбу появилась испарина. Он не понимал, что с ним происходит.
На секунду Керем замолчала. Она бросила пламенный взгляд туда, где стоял Моран. Она знала, где искать. Одарив парня еле заметной тёплой улыбкой, Вахди продолжила говорить.
Наваждение исчезло. Сердцебиение выровнялось, как и дыхание, рассудок снова стал ясным.
Рёв дракона, с грохотом приземлившегося на площадь, окончательно вывел из забытья. Зелёная чешуя блестела, ослепляя всех, кто на неё смотрел; витые рога выделялись среди более мелких роговых шипов, образующих венец; крепкие широкие крылья, обтянутые прочной перепонкой, быстро легли на мощную спину; сильные когтистые лапы, прорезавшие камень, заставляли трепетать от страха… Всё это превратилось в синий туман и растворилось подобно сну. Теперь на площади стоял зеленоглазый мужчина средних лет в чешуйчатой военной форме. Длинные, слегка растрёпанные волосы обнимали плечи, Ножны за спиной крепко держали короткие прямые мечи. На поясе спал клинок с эфесом в виде дракона, распустившего свои крылья.
Следом прибыли остальные Вахди. За ними следовали Торай, как и полагается по традиции.
Главное, на что Моран обратил внимание, у Храмерийцев родился новый Торай. Девушка, слепая от рождения, с белыми, как мозаичное стекло, глазами, оказалась сильным и мудрым магом. Моран без труда читал её мысли. Он сильнее её, но всё же, глубоко он не полез, из уважения к силе Воды. Единственное, что ему хотелось узнать – имя. Девушку звали Ноама.
Прекратив, наконец, показывать своё превосходство над Торай, Моран обратил внимание на правила тренировочного боя. Он слушал внимательно, запоминая каждое слово. На сей раз бархатный низкий голос разрывал тишину, нависшую над храмом. Керем молчала… Аарис взял слово. Он точно, подробно оговаривал каждое правило, попутно оглядывая всех молодых бойцов пристальным драконьим взглядом.
Вскоре начался экзамен. Бойцы один за другим проигрывали, ломали клинки, получали ранения близкие к смертельным, даже сдавались, с позором покидая поле боя. Вахди наблюдали за этим свысока. Они стояли на балконе храма Пламени. За одними воинами они пристально следили, а другие были им безразличны. Всё зависело от техники боя и мастерства, смешанного с ней.
Пришёл черёд Анарима. Он нервно вздохнул и отправился в середину круга. Он – лучший изрим на курсе. Эльф не мог подвести своего учителя, а потому хотел победить и доказать всем, что он настоящий воин.
Против него выступили двое боевых изримов. Они ходили по кругу, словно стервятники, кружили над добычей. Атака одного из них не заставила себя долго ждать. Молниеносные, но в тоже время грациозные движения, резкие выпады, подсечки, заставляющие отступать или подпрыгивать, то и дело сбивая дыхание. Второй противник тоже ринулся в бой. Но Анарим уложил их обоих на лопатки.
Не успел эльф перевести дух, как уже четверо изримов шли в атаку. Анарим уверенно отбивался от противников, даже начал наступать, но не заметил, как один из соперников в пылу борьбы зашёл за спину. Холод стали заставил вздрогнуть. Рана в боку серьёзная, но не смертельная. Лекари тут же увели стонущего от боли эльфа в храм для осмотра.
Настала очередь Морана. Он уверенно, улыбаясь, вышел на середину круга. Напротив него стояли двое изримов.
– Я требую пятерых! – смело заявил он.
Вахди переговаривались между собой, но, когда крик юного воина прервал их увлечённую беседу, они замерли в удивлении.
– Ат ину жарил де зорта? «Ты уверен, воин?» – спросил на древнем языке Аарис, опёршись о перила балкона.
– Ину де, ас Вахти! «Уверен, Вахди!» – ответил Моран. – «Ярми харид реони шаррпай фехлис! «Я требую пятерых соперников!»
– Норэ. Ака али то атру. «Хорошо. Будь по-твоему», – согласился Дракон и хлопнул в ладоши. В один ряд с изримами встали трое Стражей, воинов неба и земли.
Моран первым бросился в атаку. Никто такого не ожидал. Двоих эльфов он уложил в рукопашной, даже не вынимая мечей из напоясных ножен. Теперь пришёл черёд Стражей. Они не решались подходить к нему поодиночке. Направились все вместе. Но остановились, стоило парню большим пальцем слегка высунуть сияющий меч.
– И это всё? – разочарованно спросил юный воин, склонив голову на бок. – Смелые, опытные Стражи боятся одного юнца? Валлар! «Позор!»
Воины переглянулись и бросились в атаку. Морану пришлось-таки доставать меч из ножен. Он умело парировал каждый их выпад, уклонялся от секущих и рубящих ударов, наносил серьёзные ранения. Вскоре противники корчились от боли на земле.
– Я даже второй меч не вынимал! – распростёр руки молодой парень, обратившись к Вахди. Он надменно улыбался.
Радость кончилась, когда в круг вошли семь туаримов. Все в боевом облачении, в руках маяны6. Их волнами идущие лезвия крайне остры. Тела воинов напряжены: они словно хищники перед прыжком. Достойные противники, против которых Моран наверняка выстоять не сможет. Даже с одним байсаром невозможно справиться так легко, а уж с семью… Юный воин доказал обратное. Правда, второй меч пришлось доставать из ножен, но это было единственной проблемой для парня. Он сразу понял, что это не боевые туаримы, а всего лишь ученики. Против настоящих «туаримских быков» он не продержался бы и минуты.
– Молаб хали. «Слабовато», – заключил Моран, аккуратно положив меч на плечо. Он ходил по кругу, словно собирался напасть, нанести решающий удар, который прервёт жизни всех, кто оказался повержен.
И вот, настал долгожданный момент. Сама Керем спустилась на твёрдую землю. Лёгкие доспехи сияли на ней, подобно драгоценному камню. Уверенные шаги отмеряли время, застывшее в одно мгновение. Моран почувствовал жар, исходящий от Феникса, надвигающегося, словно беспощадный огонь на сухую траву. Сила Стихии Огня непостижима, она сметает всё на своем пути. Парень не сразу осознал, что ему предстоит биться с богиней любви, войны и смерти. Её красота опьяняла. Он едва сумел подавить в себе желание сдаться. Увернувшись от неожиданного броска сай в его сторону, Моран протёр вспотевшее лицо бледной рукой.
И тут же второй бросок. Повинуясь своему чутью, юный воин подпрыгнул, оттолкнувшись одной ногой от земли. Он сразу же постарался вытянуть руки над головой, поддаваясь возникшему вращению. Он видел, как клинок проскочил прямо под ним. Умело приземлившись и сделав завершающий разворот на одной ноге, Моран изловчился и занёс меч. Керем уклонилась от рубящего удара. Она вынула ещё пару сай, находившихся за спиной. Скрещенные в неистовой схватке лезвия высекали горячие искры. Морана отбрасывало на полметра назад, но он продолжал наступать, раз за разом преподнося всё новые сюрпризы. Никто не ожидал, что парень окажется равным по силе самой Вахди.
– Хассрай! «Хватит!» – скомандовал Аарис, вдоволь насмотревшись на эффектный бой. На его лице читалось удивление. Он быстро спустился вниз и подошёл к Морану. Тот тут же воткнул оружие в землю и преклонил колено. Парень смотрел вниз, словно побеждённый первокурсник, не в силах поднять взгляда на суровую Стихию Воздуха.
– Мос лео ат Моран керро голесион киомо ануим. Сера ярми атри «Не ты должен кланяться мне, Моран. А я тебе», – продолжил мягким голосом Первенец Иллахима, жестом заставив парня подняться с колен.
Как только Моран поднялся на ноги и вставил мечи в ножны, он увидел то, чего никто за всё время не удостаивался – поклон всех Вахди. Стоящие на балконе и перед ним, Стихии распростёрли руки с стороны и склонили головы в знак почтения.
В это время из храма под руки вывели Анарима и остальных пострадавших. Раны слегка заживили магией, но они должны окончательно зарубцеваться сами. Лицо эльфа, искривлённое болью, в миг одолел ужас. Изрим побелел, увидев, как его другу отвесили поклон сами Стихии. Он проиграл, а Моран победил. Он сделал это в честной схватке, но Анариму казалось иначе. Мысли роем закружились в разуме. Зависть и злоба окутывали душу, впиваясь холодными острыми щупальцами. Челюсти нервно заходили. Для него Моран больше не друг.