Детсады
В перерывах между няньками, да частенько и при их наличии, нас с Женькой отдавали в детсад или ясли, не знаю, что вернее.
Однажды нас отдали в какой-то даже не круглосуточный, а вроде как круглогодичный детсад: нас забирали домой очень редко и на очень короткое время.
Там нас навещали почему-то мама и Генка – чтоб это был отец, я не помню. Мама приезжала, брала нас, вела на улицу, в магазин, покупала подарки. Однажды она купила мне такую довольно большую деревянную бабочку на колёсиках: за палочку везёшь её, а она крылышками хлоп-хлоп. Здорово. А ещё калейдоскоп. О, это была моя любимая игрушка! Я часами могла любоваться узорами, которые постоянно меняются. В память о своём далёком детском счастье я купила такую игрушку, но она показалась мне не такой прекрасной, как та, из моего детства. Во-первых, осколочки в современном калейдоскопе не стеклянные, а пластмассовые, и они не такие обворожительно яркие, как те. А может, в детстве и сахар был слаще и вода мокрее… Так хорошо было с мамой!
Но вот она уже собирается уезжать. Естественно, я в крик. Реву, разину рот и сую себе в рот свои кулаки, а мама протягивает мне свой: «На мой, а то тебе мало.» Я реву и реву. Маме надоедает, да и уезжать надо, и она говорит: «Дочка, пить хочется, принеси мне воды». Я с радостью кидаюсь исполнить её просьбу, а когда прибегаю с водой, мамы уже нет, уехала. Меня захлёстывает обида: обманула…
В другой раз помню, как мама приехала летом. Мы гуляли в лесу – в тайге. Пока она нас разыскивала, она набрала огромный букет цветов (она очень любила цветы, всякие). И так и вышла к нам: из-за букета её почти не было видно. Все детишки бросились к ней: «Дай!» И мама раздала цветы всем детям, которые среди этих цветов гуляли, но увидели их только в маминых руках. Мы с Женькой радовались: вот какая наша мама – всех одарила!
Приезжал Генка один в санях на лошади. Солидно с нами здоровался. Мы замечали, что у него новое пальто. «Хорошее», – одобрял Женька. Генка тоже привозил нам гостинцы. У него через плечо висела связка баранок. И опять, как и мама, Генка угощал не только нас, но и других ребятишек. А мы с Женькой снова радовались: вот какие гости к нам приезжают, всем хорошо!
Иногда мама в качестве гостинцев привозила или присылала с Генкой пакетики-порошочки с солью – соли-то тогда не было. И вот в этих аптечных пакетиках мы получали по чуть-чуть соли, и за столом раскрывали их, и приглашали своих соседей по столу чуть присолить свою еду. И опять радовались. Сколько же было поводов для радости!
Однажды Генка приехал к нам не с визитом, а за нами. Мы сели в сани, Генка – на облучок, и мы поехали домой через тайгу. Мы были вне себя от счастья, но вдруг за нами увязалась свора не то собак, не то даже волков. Генка привстал и стал нахлёстывать лошадь, но та и сама летела во весь опор. До дому добрались благополучно.
Почему-то родители часто переезжали с места на место. Например, я родилась в селе Б. Хабык (на каком-то этапе паспортистка исправила это название на Б. Хабынское, так у меня в паспорте и значится), а Женька, родившийся через год, появился на свет уже в другом месте, самый младший брат Вовка – в третьем и т. д.
Помню, в какой-то деревне я в сад шла почему-то одна (может, Женька болел?). Прихожу, меня осматривает садовский доктор, молодой мужчина, и вдруг говорит мне: «Девочка, иди домой и скажи маме, что у тебя свинка, поняла?» Я головой-то кивнула, но ничего не поняла. Мне стало мучительно стыдно: какой же чумичкой я пришла в детский сад, если дядя доктор обозвал меня свиньёй?!»
Я пошла не домой, а на речку. Там я стащила с себя платьице, «выстирала» его в речке, разложила на травке и стала ждать, пока оно высохнет. Там, пригорюнившуюся, меня и нашла мама, которой уже успели сообщить, что меня отправили домой.