Родное село
По словам старожилов, первым переселенцем был человек по имени Аднагул, поэтому село назвали Аднагулово. Оно расположено на склоне возвышенности, на правом берегу реки Нугуш. Противоположный берег реки пологий – заливной луг. Метрах в пятидесяти от реки Нугуш находилась старица. В двух километрах от села проходит железная дорога. С востока на запад протянулись невысокие горные цепи, которые обрываются в том месте, где начинается возвышенность протяженностью около пяти километров. Здесь и расположено наше село. Дальше горные цепи продолжаются в сторону Татарстана.
По берегам рек Нугуш и Усень росли кустарниковые записи смородины, костяники, малины, черемухи, калины. Сейчас от них, увы, ничего не осталось. Село расположено в очень красивом месте на берегу, в то время еще красивой и полноводной, реки Нугуш. Ныне же это маленькая речушка – результат беспощадного уничтожения деревьев и кустарников. Тогда лето было теплым, мы купались до сентября по несколько раз в день.
Недалеко от села был лес, в основном дубовый (дубровник – эмэнлек). Дубы стояли в дубровнике сильные и могучие, как солдаты в строю. Жители села осенью заготавливали дрова из этих дубов. Все население было в эмэнлике. Мне было жаль деревья, ведь лес – зеленый друг человека. Я обнимал их, чувствуя при этом, как от стволов исходило живое тепло. Все жители села выходили в дубровник на заготовку дров. Я тогда был подростком, но до сих пор помню тяжелые удары топора и шелест дубовой листвы, словно плач. Но люди делали свое дело: никто не хотел оставаться зимой без дров.
Часто по улицам проезжал на подводе ремонтник с криком: «Самовар тозэтергэ бармы». Сырьевщик, проезжая по селу, также кричал: «Принимаю тряпье, кости, рога и копыта».
Во времена моего детства наше село было большим: около четырехсот дворов, три мечети. Еженедельно проходили базары. По пятницам из окраинных деревень люди приезжали на базар. В ноябре каждый год проходила регулярно устраиваемая осенняя ярмарка, которая была праздником для торгового люда. Организовывались различные увеселения с каруселями. А летом проходили в июне – Нугуш, в июле – Усень жыены. Сюда приезжали со всех деревень и близлежащих районов. Летнее время весело праздновали односельчане и приезжие.
После окончания весеннего сева народ организовывал праздник – Сабантуй. Мы дети рано утром приходили на майдан (площадь в поле), где происходили народные гулянья, играли на гармошке, пели народные песни, плясали. Это самобытный, большой, светлый и истинно народный праздник. Борьба, бега, конные скачки – эти традиции надо сохранять и приумножать. В том тоже есть смысл жизни. Особенно интересно нам было, когда человек поднимался по столбу вверх и доставал вещь. Кто победил в борьбе – тому достается баран.
До 1930 года существовало волостное правление, центр которого находился в нашем селе. Затем организовали районное правление. Центром района стал поселок Туймазы. Рынок тоже перевели в райцентр. Раньше на территории Башкирии существовало восемь кантонов.
Расстояние от нашего села до Туймазы – 15 км. В юности туда и обратно шагали пешком, в те годы автобусы не ходили.
В 1928 году из Уфы приехала нарком соц. обеспечения Башкирии Кинзина (к сожалению, имени-отчества не помню), которая организовала курсы по животноводству. Она была энергичная, добрая женщина, проводила культурные мероприятия и была, как говорится, душой компании. В большом зале школы проводились различные игры, песни, пляски. Она сама пела песни, плясала вместе с нами. Организовывались вечера вопросов и ответов, где она с охотой отвечала на заданные вопросы.
Мои односельчане были людьми не только работящими, но и отличались большой тягой к культуре. В большом зале школы ставили спектакли, концерты, в которых участвовал и я. Особенно молодежи нравилась игра в спектаклях Фагили апы – она очень хорошо исполняла свои роли. В селе также работала библиотека.
В июле 1930 г. в самый теплый месяц с сыновьями соседа Шаяхмат абзы мы поехали в деревню Теляуле. В этой деревне замужем была его дочь Шамсибану, у них мы были в гостях. Возле деревни протекала большая река Сонь, где я познакомился и подружился с моим ровесником Камилем, очень хорошим другом. Он был скромным, даже стеснительным. Мы вместе купались в реке. Он был круглой сиротой, жил со своей теткой. В тот же год он приезжал к нам с ответным визитом. Потом, к сожалению, мы больше не встречались. Позже я узнал, что Камиль погиб на фронте. Часто я вспоминаю наши кратковременные встречи. Его гибель меня огорчила, я очень переживал.
Я хочу особо отметить, что каждый должен дорожить родным местом, где родился, своей маленькой родиной.
Нашими соседними деревнями были на севере – Улкан, Чуваш-Улкан, Тирэн-елга, Казнаковка; на северо-западе – Тюмянак, Эгер; на востоке – Бекметово, Старый Сардык; на западе, в сторону Туймазы, – Субханкулово, Жигитэк, Карамалы, Норкэй. На западе от села в двухкилометровом расстоянии находился разъезд.
В селе проживали башкиры и татары. Между собой они жили дружно. Несмотря на то, что в селе жили две национальности, в быту и в образе их жизни никаких различий не было. Ходили друг к другу в гости. Девушки выходили замуж, парни женились. Об этом никто и не думал. В юности я об этом не знал, а узнал только тогда, когда прочитал свидетельство о рождении. Все говорили на татарском языке, башкирский язык был забыт. Овраг, расположенный посреди села делил его на две части – верхнюю и нижнюю. В верхней части жили башкиры.
Говоря о родных местах, не могу не упомянуть о замечательных людях. Гариф Харисович, который жил в Уфе. В 1937 году его посадили, обвинив по ст. 58 ч. 10—11, и расстреляли. Его недруг Гизитдин довольный, потирая руки, хвастался, что все же добился своего. Его брат Зариф работал долгое время председателем колхоза. Его брат, мой ровесник Нугуман окончил академию, сейчас проживает в Уфе. Шакиров Сабир (из бедной семьи) работал зам. министра КГБ республики (к сожаленью рано ушел из жизни). Давлетшин Нурулла, Шакиров Шариф тоже работали в КГБ. Брат Давлетшина Н. был знаменитым летчиком (имени его не помню). Эти мои односельчане были честными, открытыми, душевными людьми.
Пастух рано утром выгонял стадо на пастбище, а вечером пригонял обратно. Хозяйки рано вставали, доили коров, а затем выгоняли коз, овец, коров в стадо, где их ждал пастух.
Утро
Солнце взошло,
Утро стало.
Милый дружок
Играй в рожок.
Давно пропел петух
Вставай пастух!
Как не вспомнить время, когда коровы, овцы утром выходили со двора под звуки пастушьего рожка и сами на пастбище выбирали траву по вкусу, когда в жаркий полдень корова забирается в воду, когда хозяйка приходит ее доить. Вечером стадо возвращалось с поля, поднимая дорожную пыль. Коровы мычали, овцы блеяли. Каждый хозяин возле ворот встречал скотину. Бывали случаи, когда корова не возвращалась и приходилось искать ее в поле. Я, однажды, будучи подростком, искал корову далеко от села. Стемнело, я корову не нашел и плакал один в поле. На другой день она сама пришла.
Я каждую овечку различал по морде, по внешности, чем они отличались друг от друга. Поздней осенью с пастбища не вернулась заблудившаяся овечка. Я ее искал и, наконец, нашел у одного хозяина в хлеву. Если бы я ее не нашел, то хозяин присвоил бы ее.
По соседству жила семья двоюродного брата Инсаф абзый. Семья была трудолюбивая, все трудились и жили хорошо. У них был глубокий колодец. Мы брали из этого колодца воду. Вода была холодная и вкусная. За нашей усадьбой находился овраг с крутыми берегами, по которому мы бегали летом. На противоположной стороне небольшая была возвышенность. Весной здесь росли желтые цветы – одуванчики, кугарчен сабыны. Когда моешь руку с этим цветком, аж как мыло мылится.
Хочу вспомнить трагическое событие. Осенью 1918 года комбед выделил товар – ситец для бедняков села. Узнав об этом, сельские богачи во главе с муллой Хабутдином сговорились похитить ситец, а всю вину свалить на красногвардейцев, прибывших на отдых.
Злодейский заговор свершился. Так красногвардейцев Хабибрахмана, Гималетдина, Ситдика сначала всенародно оболгали, затем над ними учинили жестокую расправу: их живыми зарыли в одну яму. Долго из чрева земли исходили глухие душераздирающие, мученические стоны умирающих.
Об этом я написал в трех вариантах пьесу. Увы, ее не приняли.
Численность населения из года в год уменьшается, остаются почти одни старики, молодежь покидает села.
В 1997 году односельчане торжественно отметили 360-летие образования села. Мне не пришлось на нем присутствовать, поэтому описать это событие не смогу.