© Марк Агатов, 2016
Редактор М. Ильин
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пусть у книги будет своя судьба
Я совершенно убежден, что именно в этот момент, когда вы держите в руках эту книгу, а затем открываете ее первую страницу, вы – в качестве читателя – созидаете книжную судьбу. Недаром кто-то из великих сказал, что у каждой книги – своя судьба.
Я много лет знаком с писателем и журналистом Марком Агатовым. Уже его первые газетные публикации привлекали смелостью и нетривиальностью суждений, острой манерой, ясностью позиции. Как это ни парадоксально, но именно эти, на мой взгляд, сильные стороны журналистского дарования Агатова, в творческой тусовке вызывали определенную настороженность. Ну, а когда появились итоги его расследований под обложкой довольно толстых книг, всем стало понятно – на крымском уровне именно Агатов стал основным разработчиком этого небезопасного жанра. А это уже принесло автору профессиональное уважение коллег. Конечно же, не всех, а лишь тех, кто был способен отличить привычную «заказуху» от непривычного стремления докопаться до самой сути.
Новая книга Марка, как мне показалось, стала для него неким промежуточным итогом большого куска его жизни. Может, поэтому на этих страницах больше теплоты и грусти нежели яростной отваги и злости. Заметьте, я сказал о промежуточном итоге, а это значит, что впереди у Марка Агатова новые книги, а у нас – новые открытия.
Ну, а у этой книги пусть будет счастливая судьба!
Вместо предисловия
Лет сорок назад в Евпаторию приезжали два пожилых крымчака. Им было за пятьдесят, и они мне казались тогда ужасно старыми. Мужчины говорили с моим отцом на родном языке. Слушали крымчакские песни, которые пел отец, сидя за швейной машинкой. А потом обратились ко мне и предложили написать книгу о расстрелянном народе. В то время я делал первые шаги в журналистике и очень гордился своими заметками, опубликованными в городской газете. Старики оставили мне копии статей о крымчаках, письма, воспоминания, но книгу об истории моего народа я написать не смог. Был слишком молод для такой работы.
И вот прошло сорок лет. Теперь и я в глазах молодых такой же старый крымчак, как мои давние знакомые. Я отложил в сторону недописанные детективы и занялся сбором материала о жизни и смерти, о героях и предателях… Но это не будет историей народа, потому, что я не историк. Я всего лишь писатель, журналист. Я умею придумывать детективы, докапываться до истины и ввязываться в драку с сильными мира сего, но как разобраться в том, что произошло сто лет назад? Как узнать правду из рассказов и воспоминаний пожилых людей и древних стариков? Людская память – штука коварная. Можно забыть о чем-то важном и навсегда запомнить цвет глаз никчемного бродяги. И мы никогда не узнаем, почему запомнились глаза этого человека, а не тысяч других.
Так что пишу я не историю города и евпаторийских крымчаков, а пересказываю то, что осталось в людской памяти о прошлой жизни.