Глава 5
Игральные карты в Германии
Особый интерес представляет рассказ о немецких игральных картах. Прежде всего обращает на себя внимание то усердие, с которым первые их изготовители осваивали свое ремесло, благодаря которому их товар наводнил рынки зарубежных стран. Также стоит отметить знатность кое-кого из художников, несравненные по красоте и мастерству исполнения карты которых дошли до наших дней – редкие, тонкие и очаровательные старинные оттиски XV и XVI вв.; следует упомянуть и о том, что Германия служила лабораторией судьбоносных изобретений, таких как печатный пресс и первый в Европе отпечаток с деревянных клише. Вероятность того, что самыми первыми отпечатками стали как раз игральные карты, как считают многие авторитетные исследователи, выводит нас на долгий и извилистый путь предположений.
В книге Ингольда, напечатанной в 1472 г. под названием Das Guldin Spil, содержится утверждение о том, что карты в Германию завезли в самом начале XV в. Предположительно, сделали это солдаты императора Генриха VII, вернувшиеся из опустошительного похода на Рим. Игральные карты упоминаются в документах из архива Нюрнберга, относящихся к 1380–1384 гг. С 1392 г. в артельных гроссбухах и реестрах немецких городов встречаются совершенно определенные многочисленные ссылки на игральные карты. Имена карточных мастеров и художников зарегистрированы в начале XV в., в частности, в Нюрнберге, Аугсбурге и Ульме. Имена картенмахеров (карточных мастеров) часто встречаются на одной странице с именами картенмалеров (оформителей карт). Следовательно, существовало различие между этими двумя ветвями ремесла, хотя, как и цирюльники с хирургами тех дней, обе эти категории мастеров принадлежали к одной и той же артели. В 1423–1477 гг. в городских реестрах Нюрнберга зафиксированы имена женщин – оформительниц игральных карт.
КАРТЫ ИЗ КНИГИ DAS GULDIN SPIL ДОМИНИКАНСКОГО МОНАХА ИНГОЛЬДА, 1472 Г.
Самые древние известные нам немецкие игральные карты, предположительно, напечатали в Штутгарте после 1440 г. Их отличает большой размер – 7x4 дюйма, и относятся они к охотничьим сериям с обозначением масти в виде псов, оленей, уток и соколов. Такое оформление считается стандартным немецким решением с точки зрения оформления игральных карт как напоминание о рассказе, посвященном тоскующему по дому молодому флорентийцу, который при дворе Фредерика служил секретарем. Он жаловался на то, что народ в его северной стране составляли варвары, заботившиеся только лишь о загонной охоте и ничего не смыслящие в поэзии. Как бы там ни было, но в этих симпатичных старинных картах весьма в существенной мере воплотилось ощущение Ренессанса. На десятке каждой масти нарисовано знамя с изображением соответствующего значка. На фигурных картах масти оленей и псов изображены только дамы в виде очаровательных фигурок, одетых в костюмы начала XV в. Та, что соответствует младшему валету (данная колода, как и карточная колода наших дней, состоит из 52 листов, по 10 цифровых и трех фигурных карт каждой масти), стоит в саду в одном случае с олененком, в другом – с борзым псом. Та, что занимает место старшего валета, выглядит очень знатной особой. Она ласкает своего олененка в одной масти и крупного пса в прыжке – в другой. Дамы сидят на роскошных тронах, все они молоды и неотразимо прекрасны.
РИСОВАННЫЕ КАРТЫ ИЗ ШТУТГАРТА, 1440 Г.Дама гончих псов и младший валет уток
Младший валет масти уток изображен в виде принца в бархате, кормящего плавающую в пруду утку. Старший валет представлен молодым принцем в широком кружевном воротнике, победно держащим в руке убитую им утку, король – на коне со знаменем, где нарисован значок его масти. Король соколов тоже изображен молодым человеком на коне со своим соколом, сидящим на руке, а старший валет – в образе рыцаря, разговаривающего со своим соколом, младший – в виде самого сокола.
РИСОВАННЫЕ КАРТЫ ИЗ ШТУТГАРТА, 1440 Г.
Знамя и король соколов
Представляется невозможным, чтобы такие карты выпускались в большом количестве методом рисования и раскрашивания по трафарету. В записях артельных книг города Ульма начала XV в. сказано о вывозе в бочках большого объема игральных карт на экспорт. В документе 1441 г. находим обращение делавших игральные карты мастеров города Венеции в сенат с протестом по поводу ввоза таковых, из-за чего их «ремесло становится никому не нужным». В качестве альтернативного и более скорого для наших работящих немецких картенмахеров способа само собой на ум приходит печатание игральных карт с помощью деревянных клише.
РИСОВАННЫЕ КАРТЫ ИЗ ШТУТГАРТА, 1440 Г.
Двойка и дама оленей
По мнению немецких чиновников, первыми изготовлением ксилографов занялись картенмахеры; монахи, наблюдавшие широкое распространение игральных карт, взяли на вооружение тот же самый размер с формой и напечатали изображения любимых и почитаемых «маленьких святых», а также сакральных символов, которые встречаются среди древнейших оттисков, дошедших до наших дней. Быть может, именно поэтому имен граверов по дереву нет в городских архивах вплоть до середины XV в., зато о мастерах по изготовлению карт можно там много прочитать даже за 30 лет до этого.
Говорят, что немцы научились печатанию с деревянных клише (ксилографии) у купцов, прибывших из Китая в Россию через Аравию и Красное море. Китайская техника похожа на ту, что использовали немецкие граверы по дереву. Марко Поло в «Шамбале» описал процесс изготовления бумажных денег, «одна часть которых стоила не больше пенса, другая часть тянула на венецианский серебряный гроат». Он рассказывал, как «высшее должностное лицо великого хана наносил на вверенную ему печать киноварь и прикладывал ее к купюре и изображение этой печати, окрашенной киноварью, оставалось на деньгах».
Среди древних немецких карт большого художественного достоинства, сохранившихся до наших дней, следует назвать серию под названием Cartes a Ensignees Animees, которую описали Барч и Пассаван. Они оба считали, что эти карты сделаны в 1466 г. мастером по изготовлению игральных карт и мастером, нанесшим на свой товар монограмму E. S. Таких карт существовало несколько колод. И тут сомневаться не приходится, так как они значительно отличаются по размеру и по форме. В одной серии масти обозначены медведями, львами, оленями, птицами и цветами с листьями. Причем листья напоминают по форме изображения фавнов. В разрозненном виде встречаются серии масти лягушек, псов, кроликов, леопардов, драконов и прочих вымышленных чудовищ.
Существует предположение о том, что числовые карты данных серий шли от 1 до 9 в каждой масти, а еще были три фигурные карты – либо король, дама и рыцарь, либо тот же король, а также старший и младший рыцари. Разнообразие значков масти объясняется тем, что карты в то время изготавливали в соответствии с пожеланиями покупателя, который ставил на них любые значки по собственному усмотрению. На фигурных картах изображены персонажи в костюмах, которые носили при дворе. А в одной серии с использованием масти щита с гербом, в виде короля с тремя цветками ириса, как считает Пассаван, изображен Карл VII французский. К тому же существует масть шлемов, которая, судя по размеру, должна принадлежать к упомянутой выше колоде карт. Последние напечатаны с медного клише, и животные на каждом из карточных листов демонстрируют не только различное отношение к окружающему миру, но и разные характеры.
CARTES À ENSIGNÉES ANIMÉES
Показана девятка птиц
СВЯТОЙ ИОАНН КРЕСТИТЕЛЬ, ЯКОБЫ ИЗ СЕРИИ ИГРАЛЬНЫХ КАРТ НЕМЕЦКОГО МОНАСТЫРЯ, 1450–1460 ГГ.
НЕМЕЦКИЕ ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ, ОТПЕЧАТАННЫЕ С ДЕРЕВЯННЫХ КЛИШЕ В АУГСБУРГЕ, НЕ ПОЗЖЕ 1460 Г.
Показаны двойка желудей, десятка или знамя колоколов и младший валет листьев
CARTES À ENSIGNÉES ANIMÉES Король цветка ириса, считающийся Карлом VII
Круглые карты из Кельна относятся еще к одной серии, которую Пассаван так описывает в Le Maitre des Cartes a jouer de forme ronde: «Оригиналы этих карт следует назвать среди самых совершенных произведений граверов XV в. Надпись „Salve Felix Colonia“ с тремя коронами, находящаяся на надписанной упаковке, говорит нам о том, что данные карты изготовлены в Кельне. Если исходить из того, что фигура на коне масти аквилегии (водосбора) – это король Франции Людовик XI, правивший в тот период, тогда следует одновременно вывод о том, что они появились между 1461 и 1483 гг. До сих пор мы не можем назвать имя мастера, выполнившего эти гравюры, а также практически невозможно предложить какую-либо другую гравировку, которую можно было бы с достаточной уверенностью назвать его произведением. Манера исполнения напоминает работы Джона кельнского из Зволле, однако в деталях она явно отличается».
КРУГЛЫЕ КАРТЫ ИЗ КЕЛЬНА, 1470 Г.
Дама попугаев, валет роз и король Коломбин, считающийся Людовиком XI
В такой колоде насчитывается пять мастей: зайцы, попугаи, гвоздики, аквилегии и розы. Предполагается, что пятая масть предназначалась для замены одной из других по желанию владельца. Каждая масть состоит из 13 карт: короля, дамы, валета и десяти чисел. На тузе каждой масти нанесена надпись на латыни. Короли и дамы изображены в виде роскошно наряженных фигурок на лошадях, а валеты – в виде тяжеловооруженных всадников. Внешне они больше напоминают фламандцев, чем немцев.
Рассмотрим третью серию карт, одну часть из которых приписывают Израилю фон Мекенену, а другую – Шонгауэру. Вся колода состоит из 52 листов с итальянскими значками масти в виде кубков, мечей и жезлов. Однако масть денариев заменили мастью гранатов. Их гравюры – оттиски с медных клише, отличающихся высокой техникой ювелиров. Эскизы двойки жезлов и тройки мечей Барч приписал работе Шонгауэра. Признание в каждой масти принадлежит королю, даме и валету. Масть граната использовалась в честь Филиппа Красивого, который после венчания с дочерью испанского короля Фердинанда и Изабеллы, а затем еще и победы над Гранадой взял себе такую эмблему. Фигурные карты данной серии отличаются от всех остальных более совершенным оформлением и высоким качеством исполнения. Короли при этом изображены сидящими на массивных готических тронах, дамы – в утонченных и царственных одеждах, а валеты – верхом. На десятке каждой масти представлено знамя.
Самые красивые карты создал ювелир из Нюрнберга Вергилий Солис; их сохранилось очень мало, и наша колода считается единственной известной полной серией. Колода снова состоит из 52 листов, а масти обозначены львами, обезьянами, павлинами и попугаями. На каждом тузе проставлена монограмма мастера. Признание в каждой масти принадлежит королю, даме и валету. Данные карты, особенно цифровые, представляют собой образцы высшего совершенства условного изображения.
Стоит упоминания к тому же серия карт в виде гравюр, относимых к работам Ганса Бегама, а также карты мастера Йоста Аммана, приведенные в томике «Книги ремесел». Под каждой карточной картинкой находится стих на тему морали. Масти обозначены изображениями книг, типографских шаров, винных кружек и стаканов, а знаменитый юмор этого мастера доступен практически каждому человеку.
В нашей коллекции находится колода из 32 листов карт для игры в «Трапполу» размером 1¾× 1½ дюйма, отпечатанных с серебряных клише в XVII в. В качестве мастей применены сердечки (черви), колокольчики, желуди и листья с прихотливым расположением фигурок животных и людей на каждом листе, очень напоминающем по стилю Йоста Аммона. Древняя немецкая монограмма находится на шестерке листьев, а на фигурных картах изображены образы короля, дамы и рыцаря. Десятки обозначены в виде знамен, и еще имеются двойка, шестерка, семерка, восьмерка и девятка каждой масти. «Траппола» пришла из Италии, где считалась более удобной игрой на удачу, чем старые карты Таро, во Франции в то же самое время появилась игра в пикет.
Интересно заметить, что все эти старинные немецкие карты относятся к категории цифровых (за исключением колоды из 52 листов), а не старых карт Таро. Такие карты изготавливались отнюдь не в массовом количестве, ведь они относились к товарам высшего качества для немногих избранных.
Эти карты, вызвавшие впоследствии массовые протесты в Венеции, совершенно однозначно носили итальянские значки масти и во всех подробностях соответствовали итальянским стандартам.
КАРТЫ, ПРИПИСЫВАЕМЫЕ ФОН МЕКЕНЕНУ И ШОНГАУЭРУ, 1500 Г.
Показаны тройка и девятка мечей, валет кубков, двойка и десятка жезлов и туз гранатов
ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ РАБОТЫ ВЕРГИЛИЯ СОЛИСА, НАЧАЛО XVI В.
ИГРАЛЬНЫЕ КАРТЫ ИЗ «КНИГИ РЕМЕСЕЛ» ЙОСТА АММОНА
В нашей коллекции находится 45 листов из колоды, изначально состоявшей из 52 игральных карт XV в. традиционных немецких мастей в виде сердечек (червей), колокольчиков, листьев и желудей. Такие карты должны были выпускать в очень большом количестве, соответственно и стоили они дешево, поэтому особенно не ценились. Так что сегодня их труднее отыскать, чем все остальные ценные с исторической точки зрения карты. Точно такую же, но менее полную серию обнаружил доктор У. Стьюкли, и теперь они находятся в коллекции игральных карт Шрейбера, хранящейся в Британском музее. Там же находятся и карты, изготовленные в это же время по трафарету, а в Королевской библиотеке Берлина хранится 31 похожая карта, отпечатанная с деревянных клише. Наши карты отыскались совсем недавно в родном переплете книги Ульриха фон Рейхенталя под названием Concilienbuch von Konstanz, изданной в Аугсбурге в 1483 г.
Этот переплет выглядел обычным для издателей книг из города Ульма, и мы полагаем, что наши игральные карты отбраковал кто-то из мастеров того же города. В нашей колоде отсутствуют тузы, а также тройка, четверка, пятерка сердечек и четверка желудей, зато имеются две пятерки колокольчиков. Зингер в своем труде «Исследования в области истории игральных карт» пишет так: «В библиотеке городской ратуши Ульма хранилась древняя рукописная летопись данного города, заканчивавшаяся 1474 г. заголовком, под которым шла следующая справка: „Игральные карты отправлялись в больших бочках в Италию, на Сицилию и в прочие страны морского побережья, а взамен поступали пряности и прочие товары“. С опорой на прочитанную выше информацию можно себе представить, насколько многочисленным должно быть население мастеров по изготовлению и раскраске игральных карт в данном городе».
Карты из нашей коллекции отпечатаны с деревянных клише на старинной бумаге и слегка тронуты червем. На каждой из двух мастей изображен вепрь в двух разных позах. На листах других колод коллекции У. Стьюкли и одной – берлинской изображен единорог или белый лежащий олень, которого Зингер называет эмблемой Ричарда II и проводит между ними некую связь. На картах прочих колод, кроме животных, изображены скрещенные молот и топор (они могли в свое время служить своего рода гербом) или крест. Несколько позже на карточных листах часто изображали кресты городов Саксонии. На шестерке сердечек из нашей серии автор изобразил улыбающегося лиса с несчастным гусенком в пасти, а на девятке – длиннохвостого свирепого кота. Над знаменем в качестве значка масти нарисован парящий сокол. Эти знамена любопытно сравнивать с теми, что нарисованы на картах из Штутгарта, и с точно такими же красивыми на более поздних сериях с мастью граната. На всех остальных немецких игральных картах XV в., отпечатанных с деревянных клише, вместо знамен изображаются 10 точек.
Старший и младший валеты карт всех мастей изображены в виде рыцаря, иногда с мечом, а иногда в лихой накидке. На картах коллекции У. Стьюкли рыцарь желудей стреляет из арбалета. Зингер предполагает, что этот рыцарь целится в белого оленя на карточной двойке; лучники к тому же представлены крестьянами, для которых выбрана масть желудей, хотя такой выбор мог быть случайным из-за каприза изготовителя карт древности. В любом случае речь идет о забавном несущественном отклонении.
Короли представлены сидящими на троне в итальянской манере. То же самое видим на листах других серий, отпечатанных с деревянных клише и раскрашенных по трафарету, а также на картах масти граната. На круглых картах из Кельна и обычных из Штутгарта королей изображали верхом на коне. Во всех этих карточных колодах XV в., сделанных с помощью деревянных клише, отсутствуют тузы, причем в колодах из 52 листов того времени, изготовленных гораздо тщательнее, они есть. Для игры «Траппола» требуется колода из 36 карт: единица, двойка, семерка, восьмерка, девятка, десятка и три фигурные карты каждой масти. При этом только в XVIII в. тузы в общем и целом выкинули из колоды, и она стала состоять из 32 листов. Никто не знает игры, для которой требуется 48 карт, и не существует современного описания какой-то колоды или игры на такое количество карт, хотя в следующем столетии мы находим много карточных колод вроде бы совсем без тузов.
ЛАНДСКНЕХТЫ ЗА ИГРОЙ В КАРТЫ
С гравюры Антония из Вормса, 1529 г.
Наши небольшого формата карты XV в. раскрашены вручную розовыми и зелеными цветовыми оттенками, поблекшими за долгие годы.
Удалось обнаружить карты XVI в., оттиснутые с деревянных клише и раскрашенные по трафарету точно так же, как старинные французские карты, использовавшиеся для изготовления обложек книг того же столетия. На них изображены немецкие значки сердечек для церкви; соколы или колокольчики для знати (первые считались символичными для загонной охоты, а вторые служили любимым украшением костюмов придворных особ); листья для хлеборобов или простых граждан и желуди для лесников или крестьян. Существует три фигурных карты для каждой масти: король, старший и младший рыцари, а также девять чисел, то есть колода состоит из 48 листов.
LE GRAND BAL, 1500 Г.
В народной игре «Ландскнехт» используются карты для «Трапполы» или 36 листов обычной колоды из 52 карт. Игра эта особой сложностью не отличается, и на гравюре Антония из Вормса, изготовленной в 1529 г., изображены два солдата, играющие в нее. Ее назвали «Ландскнехт» (пеший солдат с копьем), и считается, что возникла она где-то ближе к концу XV в. среди солдат расформированных войск, бродивших по провинциям Южной Германии. Лежащая на столе карта напоминает больше пятерку французской масти бубен, чем пятерку сердечек, которая, понятное дело, может быть либо французской, либо немецкой.
Еще одно изображение представляет собой оттиск 1500 г. под названием Le Grand Bal («Большой бал»). В одном из углов – изображение герцога и герцогини Баварии, удалившихся от суеты света туда, где они за столом играют в карты. Соперники ведут счет мелом на столе.
На оттиске, приписываемом Израилю фон Мекенену, представлена оживленная игра между дамой и господином. Обе фигуры обуты в узконосые туфли в соответствии с модой, существовавшей при дворе в конце XV в.
Теперь посмотрим на карту с расширенным заголовком в таком виде:
«В году 1452-м после проповеди, произнесенной в общественном месте напротив капеллы нашей госпожи Нюрнбергской кардиналом Иоанном Капистраном, на рыночной площади подверглись сожжению 76 лопаточных клише, 2640 триктраков (служившие шахматными досками), 40 тысяч игральных кубиков и целая куча игральных карт, а также различных цацек и прочих бесполезных предметов.
Исходя из всего этого создается такое впечатление, что немцы изготавливали игральные карты для зарубежных стран, а также для себя с собственными народными значками масти в виде сердечек, колокольчиков, листьев и желудей, которые, можно предположить, вошли в обиход примерно в то же самое время, когда французы придумали свои черви, пики, трефы и бубны».
Конец ознакомительного фрагмента.