Великие Князья Георгий Данилович, Димитрий и Александр Михайловичи. 1319–1328 гг.
Утвержденный Ханом на Великом Княжении и взяв с собою юного Константина Михайловича и Бояр Тверских в виде пленников, Георгий приехал господствовать в Владимир.
По возвращении в Новгород Георгий сведал, что Князь Иоанн Даниилович, быв в Орде, приехал оттуда с Послом Узбековым, который, объявив намерение учредить благоустройство в областях Великого Княжения, лил кровь людей, взял Ярославль как неприятельский город и с торжеством отправился назад к Хану. Вторая весть была для Георгия еще горестнее: Димитрий Михайлович нарушил данное ему слово, выходил для себя в Орде достоинство Великого Князя. Тщетно Георгий молил Новогородцев идти вместе с ним ко Владимиру: он должен был ехать туда один и на пути едва не попался в руки к Александру Михайловичу Тверскому, отнявшему у него обоз и казну. Георгий бежал во Псков, где приняли его ласково, но не могли дать ему войска, готовясь действовать всеми силами против Немцев.
Сведав, что Димитрий Михайлович, сверх покровительства Узбекова, имеет сильное войско в Великом Княжении и что народ, любив отца его, изъявляет усердие и к сыну, Георгий решился остаться в Новегороде. Новогородцы ходили с ним к берегам Невы и там, где она вытекает из Ладожского озера, на острову Ореховом, заложили крепость Ореховскую, или нынешний Шлиссельбург, чтобы Шведы не могли свободно входить в сие озеро. Услышав о том и желая прекратить войну, юный Король Магнус прислал Вельмож в стан Георгиев с предложением, соответственным обоюдной пользе. Оно было принято. Россияне, заключив договор с Послами, в своей новой крепости торжествовали мир, коего главное условие состояло в восстановлении древних пределов между обеими Державами в Корелии и в Финляндии.
Тогда Георгий, заслужив искреннюю признательность Новогородцев и обнадеженный в их верности, дружески простился с ними: он поехал к Хану, чтобы вторично снискать его милость и вновь утвердить за собою Великое Княжение.
Великий князь Георгий (Юрий) Данилович
[1325 г.] В следующий год отправился к Хану и Димитрий. Там они увидели друг друга, и нежный сын, живо представив себе окровавленную тень Михаилову, затрепетав от ужаса, от гнева, вонзил меч в убийцу. Георгий испустил дух: а Димитрий, совершив месть, по его чувству справедливую и законную, спокойно ожидал следствий… Тело Георгиево привезли в Москву, где княжил брат его, Иоанн Даниилович, и погребли в церкви Архангела Михаила.
Хан долго молчал. Прошло десять месяцев. Брат Димитриев, Александр, спокойно возвратился из Орды с Ханскими пошлинниками, надеясь, что дело уже кончилось и что Узбек не думает о мести. Но вдруг вышло грозное повеление, и несчастного Димитрия убили [15 Сентября 1326 г.] в Орде. Сия весть, равнодушно принятая в Москве и в Новегороде, огорчила добрых Тверитян, усердных к Государям и видевших в юном своем Князе славную жертву любви сыновней. Димитрий Михайлович, прозванием Грозные Очи, смелый, пылкий, имел только 27 лет от рождения; он не оставил детей.
Истребление монголов в Твери при великом князе Александре Михайловиче. 1327 г. Гравюра Б. Чорикова
Несмотря на казнь Димитриеву, Узбек в знак милости признал его брата Великим Князем Российским: по крайней мере, так назван Александр Михайлович в договорной грамоте.
В конце лета [1327 г.] явился в Твери Ханский Посол, Шевкал, сын Дюденев и двоюродный брат Узбека, со многочисленными толпами грабителей. Бедный народ содрогнулся от ужаса, слыша, что Шевкал намерен обратить Россиян в Магометанскую Веру, убить Князя Александра с братьями, сесть на его престоле и все города наши раздать своим Вельможам. Бояре, воины, граждане, готовые на все для спасения Веры и православных Государей, окружили Князя, юного и легкомысленного. Забыв пример отца, великодушно умершего для спокойствия подданных, Александр с жаром представлял Тверитянам, что жизнь его в опасности; что Моголы, убив Михаила и Димитрия, хотят истребить и весь род Княжеский; что время справедливой мести настало. Граждане, усердные, пылкие, единодушно требовали оружия: Князь на рассвете, 15 Августа, повел их ко дворцу Михаилову, где жил брат Узбеков. Общее волнение, шум и стук оружия пробудили Татар. Тверитяне устремились на них с воплем. Сеча была ужасна. От восхода солнечного до темного вечера резались на улицах с остервенением необычайным. Уступив превосходству сил, Моголы заключились во дворце; Александр обратил его в пепел, и Шевкал сгорел там с остатком Ханской дружины. К свету не было уже ни одного Татарина живого. Граждане умертвили и купцев Ордынских.
Пир богатырей. Худ. А. Рябушкин
Сие дело изумило Орду. Узбек, пылая гневом, клялся истребить гнездо мятежников; однако ж, действуя осторожно, призвал Иоанна Данииловича Московского, обещал сделать его Великим Князем и, дав ему в помощь 50 000 воинов, велел идти на Александра. К сему многочисленному войску присоединились еще Суздальцы с Владетелем своим, Александром Васильевичем, внуком Андрея Ярославича. Князь Тверской думал искать убежища в Новегороде. Туда ехали уже Наместники Московские: граждане не хотели об нем слышать. Между тем Иоанн и Князь Суздальский, верные слуги Узбековой мести, приближались ко Твери. Малодушный Александр, оставив свой несчастный народ, ушел во Псков, а братья его, Константин и Василий, в Ладогу. Началось бедствие. Тверь, Кашин, Торжок были взяты, опустошены со всеми пригородами; жители истреблены огнем и мечом, другие отведены в неволю. Самые Новогородцы едва спаслися от хищности Моголов, дав их послам 1000 рублей и щедро одарив всех Воевод Узбековых.