История развития горногеологической службы России и освоение недр европейского Севера и Сибири в XVIII–XIX веках
История горного управления и горного законодательства в России
Как свидетельствуют «Краткий исторический очерк административных учреждений горного ведомства в России» (СПб., 1900 / Сост. А. М. Лоранский), Большая энциклопедия (СПб., 1901 / Спец. ред. по горной промышленности С. Н. Никитин) и другие документы, администрация горной промышленности сложилась впервые только при Петре I. До него управление горными делами и заводами на местах было предоставлено воеводам тех округов, в которых открывалась руда, либо разработки (заводы) поручались управлению частных людей, которым они отдавались. Особого главного управления горной частью в столице не было. По имеющимся данным, с 1560 г. по разным вопросам в ведение горных дел вмешивался ряд ведомств – Посольский Приказ, Приказ Большой Казны, Сибирский Приказ, Оружейная Палата и Пушечный Двор, а с 1660 г. они были поручены Приказу Большого Дворца. Какая-то система взаимосвязи и ответственности этих ведомств за горную часть, по-видимому, отсутствовала. Так, судя по сохранившимся документам, одним подавались прошения о выдаче жалованья иностранцам, участвовавшим в поисках и разработке руд, от других требовались деньги на прогоны, третьим докладывалось об успехах рудного дела, четвертым отдавались металлы с заводов и т. д.
Такое состояние, как утверждают авторы источников, являлось серьезным препятствием развитию горного дела, «…и конец подобной безурядице положил Петр I изданием, 24 августа 1700 года, именного указа…» о создании Приказа Рудокопных дел в вершине Горной администрации.
Деятельность нового Приказа была обширна и разнообразна. Это учреждение ведало поисками руд и подготовкой надежного контингента лиц, сведущих в горном деле, заботилось о постройке заводов, назначало к ним приписных крестьян, собирало сведения о добытых металлах и вновь открытых месторождениях полезных ископаемых, распоряжалось отводом этих месторождений под разработку частным лицам и для устройства заводов. Приказу Рудокопных дел (Рудному Приказу) приходилось определять наказания тем лицам, которые, вопреки царским указам, отказывались объявлять обнаруженные рудные места или противодействовали поиску руд.
До учреждения Правительственного Сената Рудный Приказ находился под непосредственным началом Государя. В 1711 г. было решено вновь децентрализовать управление горным делом и перепоручить его губернаторам: «Приказу Рудных Дел особливо не быть…а рудосыскные дела, которые в том Приказе по сыску руд, и где по сыску заведены какие заводы, для ведома разослать по губерниям, дабы то дело каждый губернатор в своем деле усматривал».
Против такого порядка активно выступил известный горный специалист, «рудокопный офицер» Иоганн-Фридрих Блиер. А. М. Лоранский пишет: «Блиер приехал в Россию из Саксонии в 1699 году в качестве пробирного мастера, затем производил поиски руд в разных местах России и своими неутомимыми трудами много способствовал возникновению горного промысла в Олонецком крае, Урале и Сибири; он был человек довольно образованный, знакомый с горным управлением западно-европейских государств, хорошо знавший и любивший рудничное дело».
В 1712 г. Блиер подал докладную («мемориал»), в которой убеждал не передавать управление горными делами губернаторам и городским начальникам, а подчинить их лишь государю или Сенату. Он приводил в доказательство неправильное использование местным начальством крестьян на горных работах и их притеснения. От всего этого, по мнению Блиера, само горное дело, «за ниспослание которого должно Всевышнего благодарить, более проклинается». Вероятно, имелось в виду, что руководство горными делами людьми, не имеющими ни знаний, ни интереса к этому делу, но жаждущими конечного результата от исполнителей, превращало дело в кошмар для производителей работ, или останавливало его.
Для развития горного дела в России, по мнению Блиера, необходимо было «определить коллегиум, который состоит в искусных сему художеству особах, которому полную Дирекцию сего дела поверить».
Предложение Блиера тогда не было принято, но через четыре года все же было признано необходимым сосредоточить все сведения о минеральных богатствах страны в одном учреждении, и 17 мая 1715 г. «Великий Государь указал: Рудному Приказу быть по прежнему, и ведать его касимовскому царевичу Ивану Васильевичу».
Через два месяца восстановленный Рудный Приказ переводят из Москвы в Петербург и «для посылок и надзирания за рудными делами» в него определяют трех отставных офицеров и десять подъячих.
Вероятно, что, восстанавливая Рудный Приказ, Петр помнил и о предложении Блиера относительно создания Коллегии. Сохранились архивные данные о том, что незадолго до издания указа, а именно 23 марта 1715 г. он заносит в свою записную книжку: «о коллегиях к соображению», отмечая здесь же проекты шести Коллегий по другим направлениям.
К 1717 г. по поручению Петра два известных иностранца (Генрих Фика и барон фон Люберас), побывав во многих местах в Европе, собрали сведения о Коллегиях и представили царю проекты для устройства подобных Коллегий в России. В числе прочих предлагалась и Берг-Коллегия в соединении с Мануфактур-Коллегией, то есть поиски, промысел руд, выплавка металлов и изготовление из них изделий (главным образом монеты и вооружения) попадали в сферу общего управления.
15 декабря 1717 г. в созданные Коллегии по всем направлениям были назначены президенты. Первым президентом Берг-Коллегии и Мануфактур-Коллегии был назначен известный фельдцейхмейстер Яков Вилимович Брюс, любимец Петра.
Я. В. Брюс родился в Москве. Он был сыном полковника, выехавшего из Шотландии в Россию во время Кромвеля. Двое из предков Брюса были королями Шотландии в начале XIV столетия. В семнадцать лет Я. В. Брюс вступил в службу прапорщиком и принимал участие в Крымском, Азовском и Первом Нарвском походах, и в 1701 г. сопутствовал Петру в его посещениях Англии и Голландии. В 1701 г. был назначен губернатором в Новгород и участвовал при взятии Ноттенбурга. В 1704 г. получил пост главного начальника артиллерии, руководил ею при взятии Нарвы, Иван-Города, в сражении под Полтавой, возведен в звание генерал-фельдцейхмейстера. Участвовал в Померанском и Голштинском походах, командуя русской, датской и саксонской армиями. Я. В. Брюс был известен в Европе своими глубокими научными познаниями, особенно физико-математическими. По поручению Петра I перевел много книг с иностранных языков, сочинил краткую геометрию для самого царя, известный столетний календарь и занимался составлением подробной географии России.
При разделении сфер деятельности и ответственности созданных Коллегий к Берг- и Мануфактур-Коллегии отнесены: «рудокопные заводы и все прочие ремесла и рукоделия, и заботы о них и размножение, при том же и артиллерия».
В 1718 г. был сочинен регламент Коллегий, на основании шведского устава. В следующем году Государем было указано, чтобы Президенты Коллегий никаких дел, ни указов единолично не делали и не подписывали, так как в Коллегиях дела должны решаться по совету и по приговору всех членов. При замещении должностей в Коллегии было установлено выборное начало.
10 декабря 1719 г. вышел высочайший указ об учреждении Берг-Коллегиума «для ведения в оном дел о рудах и минералах», имевший, как свидетельствует «Краткий исторический очерк…», весьма благотворное влияние на развитие горного дела в России. Объявлялось об окончательном объединении горного дела следующими словами: «Мы в пользу государства и всем нашим верным подданным особливый Берг-Коллегиум учредить изволили… и оному власть и мощь дали единым судьею быть над всеми к тому принадлежащими делами и особами, чтобы никаким образом, губернаторы, воеводы, ниже прочие поставленные начальники в рудокопные дела (не) вступали и (не) мешалися…»
Затем последовал указ о полной свободе производства горного промысла в России, как на казенных, так и на частных землях, то есть права на недра отделялись от прав на поверхность земли.
«Таким образом, Петр Первый всецело поручил рудное дело Берг-Коллегии, предоставив этому учреждению исключительное, после себя, право ведать минеральные богатства страны», – пишет А. М. Лоранский. На Берг-Коллегию возлагалось следующее:
– «указами и учреждениями распространять в государстве сведения о том, каким образом те рудокопные дела наилучше и совершенно произведены быть могут», то есть распространять руководства и инструкции по организации и технологии производства;
– рассмотрение донесений частных лиц о вновь открытых рудах, и по каждому отдельному случаю «всякий способ показывать, каким образом с тою рудою и минералами наилучше поступить и в доброе неубыточное состояние произвести», то есть дать оценку рудам и сделать технико-экономическое обоснование их применению;
– оказание денежного пособия тем из промышленников, «которые пожелают на свой страх приняться за разработку ископаемого»;
– по просьбе промышленников оказывать им всяческую поддержку, обеспечивая мастерами, учениками и инструментами, при том «наставлять, каким наилучшим образом с пользою своею… безубыточно металл плавить и очищать могли»;
– исследование присылаемых из провинции руд с определением в них процентного содержания металла;
– если по пробам уже разрабатываемых руд будет установлено, что металла выплавляется меньше, чем, по мнению Берг-Коллегии, из данной руды можно взять, «отправлять к промышленникам искусного мастера или учеников, дабы они в плавлении и в очищении металлов могли обучать, и способы промышленнику учинить»;
– в роли специального технического ученого общества – рассмотрение различного рода проектов, усовершенствований и изменений тех или иных приемов горнозаводской техники;
– приглашение на русскую службу различного рода мастеров из-за границы;
– роль судебного органа в сфере нарушений закона по вопросам ее компетенции, в том числе «розыск» над теми лицами, которые, вопреки требованиям Берг-Коллегии, препятствовали поискам руд на своих землях, над похитителями благородных и других металлов и др.
Кроме президента и вице-президента (которым стал барон фон Люберас), в Берг-Коллегию были назначены четыре советника и четыре асессора, а впоследствии также прокурор.
В 1722 г. для удобства управления дополнительно была создана Берг-Контора в Москве.
И при Петре I, и после него Коллегия переводилась в Москву, а Контора – в Петербург всякий раз, когда Двор (царь с окружением) длительное время находился в Москве. Утверждают, однако, что это не доставляло особых неудобств, так как «…стоило одному президенту и одному или двум членам (Берг-Коллегии) приехать в Москву, и контора превращалась в Коллегию, а Петербургская Коллегия делалась на время Конторой».
Мануфактур-Коллегия в 1722 г. отделилась от Берг-Коллегии, ей был назначен свой президент и составлен особый регламент.
Результаты реформы Петра по горной части, как утверждает источник, сказались весьма благотворно на развитии горной промышленности. В конце его царствования в России действовало уже более 100 больших заводов и фабрик и выплавлялось 6,5 млн пудов чугуна.
После смерти Петра I Я. В. Брюс вышел в отставку, а президентом Берг-Коллегии был назначен Алексей Кириллович Зыбин, вначале служивший в артиллерии, с 1719 г. обер-комиссаром Берг-Коллегии и Мануфактур-Коллегии, а затем ее вице-президентом.
То, что первые горные администраторы назначались из военных, преимущественно артиллеристов, объяснялось тем, что горные заводы строились главным образом с целью изготовления, из собственного металла, орудий, снарядов и прочего необходимого для военных действий. Кроме того, в то время не было горных училищ, поэтому еще долго для подготовки «искусных горных офицеров» направлялись на заводы из Академии наук, из Сухопутного и Морского корпусов молодые дворяне, знающие математику и иностранные языки. После практики на заводах они проходили усовершенствование за границей.
В 1728 г. вышел указ освободить Берг-Коллегию от монетных дел: «Берг-Коллегии повелено монетного дела ничем не ведать, а ведать в Москве, в Монетной Конторе».
В 1731 г. проведена очередная реформа в высшей горной администрации: Берг-Коллегия соединена с Коммерц-Коллегией и Конторой Мануфактур. Мотивы реформы объяснялись Высочайшим Указом, утверждавшим, что от раздельного функционирования этих структур «…никакой пользы не находится, кроме казенного убытка и в делах затруднения и между ними излишних переписок».
Коммерц-Коллегия с присоединенными Берг-Коллегией и Мануфактур-Конторой была структурно поделена на 3 экспедиции:
1) «к коммерции принадлежащая»,
2) «горная и минеральная»,
3) «фабрики и мануфактуры».
Президентом был назначен Александр Львович Нарышкин, сын известного боярина Льва Кирилловича. Александр Львович в молодости много путешествовал по Германии, Франции и
Италии, а по возвращении «…определился при Адмиралтействе, находясь в свободное время всегда при Государе, который любил его и иначе не назвал, как Львович». В царствование Петра II за участие в заговоре против Меньшикова дважды ссылался в деревни. Императрица Анна Иоанновна сделала его президентом Коммерц-Коллегии, а потом тайным советником и сенатором.
Однако Берг-Коллегия недолго находилась в соединении с Коммерц-Коллегией. В 1737 г. Берг-Коллегия была закрыта, а для управления горной частью был учрежден Генерал-Берг-Директориум.
Причем генерал-берг-директором был назначен вызванный из-за границы всемогущим Бироном Саксонский обер-берг-гауптман и Королевства Польского камергер барон Шемберг.
В учрежденном Генерал-Берг-Директориуме был уничтожен прежний коллегиальный порядок управления горными делами, так как все стало зависеть от Шемберга.
Еще до этого, в 1733 г., была учреждена Комиссия для приведения в лучшее состояние казенных «медных и железных» заводов для рассмотрения вопроса о том, не полезнее ли казенные заводы передать в частные руки.
Здесь уместно заметить, что этот вопрос был постоянным предметом колебаний, если не сказать «шатаний», во всей истории развития горного дела в России.
Хотя при Петре I и строились многие казенные заводы, но царь смотрел на казенное заводское дело как на временное, как на опыт, которым должно заниматься правительство, пока еще слаба в стране частная промышленность. Главную же надежду он возлагал на частных лиц, желающих заняться горнозаводской промышленностью, и, недовольный действием воевод и местного начальства, настаивал на передаче в частные руки и других казенных заводов. Возможно, однако, что он переносил свою увлеченность непосредственным делом на представления о всех частных горнопромышленниках, не учитывая, что многие из них, или их наследников предпочтут лишь роль хозяина роли специалиста по горным работам.
Во всяком случае, когда Петр I предполагал отдать многие заводы частным лицам, знаменитый управляющий северными заводами де Геннин прямо и откровенно ему писал: «Ежели Ты оные хорошие рудные места и заводы хочешь отдать компанейщикам, то Тебе и в десять лет ничего не будет. Пожалуй, послушай меня и не реши в горных здешних делах и положись на меня, как я прикажу. Я Тебе желаю добра, а не себе, и хочу прежде все убытки Тебе возвратить, что в 25 лет издержано на горное дело».
(До конца своего царствования Петр I, заботясь более об успехах своих преобразований и военных компаний, напрямую зависящих от выполнения правительственных заданий горными заводами, так и не решился на широкую передачу их в частные руки.)
Но вернемся к работе Комиссии, созданной в 1733 г. для выяснения вопроса приоритетности казенного или частного промысла в горной промышленности.
После учреждения Генерал-Берг-Директориума под единоличным управлением Шемберга этот вопрос получил скорое разрешение (и, как читатель заметит ниже, неспроста).
В 1739 г. по представлению генерал-берг-директора и учрежденной им «особой комиссии о горных делах» высочайше (Анной Иоанновной) утверждено мнение о том, что «казенные заводы, в видах их улучшения и развития, а также уменьшения убытков казны, передать в разные компании и частным лицам, служащим или не служащим, не исключая и горных управителей, русским и иностранцам, причем во избежание медленности, отдачу заводов разрешено производить Генерал-Берг-Директориуму по его усмотрению».
Немаловажная деталь – передать в частные руки предписано было все казенные заводы, за исключением заводов, находившихся на Урале в горе Благодать и медных в Лапландии, с наиболее богатыми рудами, по той якобы причине, «что заводы эти не приведены еще в полное действие».
Однако в том же году для учреждения горной компании руда в Лапландии и в горе Благодати была пожалована Курту Александру фон-Шембергу, «чтобы показать как русским, так и иностранцам, как выгодно заниматься в России горным делом». Шембергу
отведены были обширные земли и леса, приписаны люди и разрешено принимать в компанию других лиц.
Но надежда императрицы не оправдалась. Как свидетельствует «Краткий исторический очерк…», «Шемберг не только не платил денег в казну, но задолжал еще и вообще заботился не о пользе государства, а о выгодах своих и Бирона, который был пайщиком, хотя и негласным, в отданных Шембергу заводах. Некоторые полагают, что Бирон и Шемберг, в два года распоряжения горными заводами, похитили более 400 тысяч рублей».
Императрица Елизавета Петровна вернулась вновь к порядку, бывшему при ее великом отце. И вот в 1742 г. Сенат констатировал, что произведенное реформирование с присоединением Берг-Коллегии к Коммерц-Коллегии «пользы не принесло», а создание Генерал-Берг-Директориума под единоличным управлением барона Шемберга «сопровождалось вредом для горных работ, а сам Шемберг был изобличен во многих злоупотреблениях». Сенат постановил «восстановить по прежнему Берг- и Мануфактур-Коллегии каждую особо, во всем на таком основании, как от Петра Великого были учреждены».
Президентом Берг-Коллегии был назначен генерал-майор артиллерии Антон Федорович Томилов, который был хорошо знаком с горным делом и служил некоторое время на Уральских заводах. Что касается Шемберга, у него отобрали рудники и заводы, затем он был арестован, лишен чинов и орденов, выплатил в казну 200 тысяч рублей, после чего в 1745 г. был освобожден и отпущен за границу.
В 1756 г. главным судьей Монетной Канцелярии И. А. Шлаттером была подана в Сенат записка «О лучшем устройстве Нерчинских и других сереброплавильных заводов, за исключением Колывано-Воскресенских, а также находящихся близ Екатеринбурга, и на Воицком руднике, на Севере России, золотых промыслов». На основании этой записки упомянутые заводы и рудники были изъяты из управления Берг-Коллегии и подчинены особой экспедиции под начальством Шлаттера.
А. Ф. Томилов состоял президентом Берг-Коллегии до 1753 г. С 1753 г. его сменил на этом посту генерал-майор Опочинин, а в 1760 г. президентом был назначен действительный статский советник Иван Андреевич Шлаттер, судья Монетной Канцелярии.
И. А. Шлаттер родился в Берлине в 1708 г., а в 1719 г. приехал в Петербург с отцом, который был вызван в Россию Петром I и определен в Берг-Коллегию асессором. Молодой Шлаттер в 1722 г. поступил на службу пробирным мастером при Берг-Коллегии, а в 1726 г. служил при Монетной Канцелярии. В 1927 г. по поручению выезжал осматривать признаки медных руд, «и в это время он научил искусству приготавливать в России желтую медь».
Когда были открыты серные руды на Алтае, то, по поручению императрицы, Шлаттер устроил в Петербурге особую лабораторию, в которой производилась плавка серебра, и почти в течение двадцати лет под наблюдением Шлаттера здесь отливалось Колыванское золотистое серебро. В 1753 г. Шлаттер был назначен главным судьей Монетной Канцелярии. Им написано и переведено несколько сочинений по «горному заводскому, пробирному и монетному делу».
Хотя Шлаттер был назначен президентом Берг-Коллегии, но одновременно остался главным судьей Монетной Канцелярии, заведующим Экспедицией по Нерчинским заводам, «наблюдающим» за разделением алтайского золотистого серебра и изготовлением золотых и серебряных изделий в Кабинете Ее Величества и банковским контролером. Позднее он смог несколько разгрузить себя, добившись перевода Берг-Коллегии в Петербург, где жил сам, при этом руководство Нерчинскими заводами было передано от Экспедиции также Берг-Коллегии.
В конце царствования Елизаветы Петровны опять возник вопрос о передаче казенных заводов частным лицам, причем на этот раз были отданы почти все казенные заводы и рудники и преимущественно вельможам, например, графам Шувалову, Чернышеву, Воронцову и пр. Утверждается, что большею частью заводы были отданы «не за те суммы, которые они стоили казне, а с уступкой. Знатные лица, бывшие в силе при дворе, получившие заводы, мало думали о серьезных промышленных занятиях, а главнейше стремились упрочить за собой даром обширные земли и тысячи крестьян. Таким образом, оба опыта передачи казенных заводов в частные руки были неудачны, но надо заметить, что благодаря тому поощрению, которое оказывало правительство лицам, желающим заняться горным делом, последнее сделало значительный успех, и на Урале, с 1754 г. по 1763 г. было выстроено 42 частных завода».
Вскоре по вступлении на престол Екатерины II (в 1763 г.) Гороблагодатские и Камские заводы были отобраны за долги у графа Шувалова, а затем и другие заводы, переданные в царствование Елизаветы Петровны знатным вельможам (Воронцовские, Чернышевские, Ягужинские и др.), перешли в казну.
Екатерина II в связи с этим в своих записках отмечала в частности: «Весь вред сей произошел от самовластной раздачи Сенатом заводов сих с приписными к оным крестьянам. Щедрость Сената тогда доходила до того, что медного банка 3-х миллионный капитал почти весь роздан заводчикам, которые, умножая заводских крестьян работами, платили им либо беспорядочно, либо вовсе ничего, проматывая взятые из казны деньги в столице».
Пытаясь исправить притеснения крестьян на горных заводах и предотвращать связанные с этим волнения, Екатерина II утвердила следующие изменения при проведении горных работ:
– определены перечни обязательных работ (что исключало бы возможность использования на любых работах);
– вдвое увеличена плата рабочих;
– возложена ответственность на заводчиков за избыточное отягощение рабочих;
– подтвержден указ Петра I о запрещении приписывать деревни к заводам и фабрикам.
В 1767 г. И. А. Шлаттер оставил службу по болезни, президентом Берг-Коллегии был назначен граф Аполлон Эпафродитович Мусин-Пушкин, который после военной службы с 1757 г. занимал последовательно места прокурора, члена присутствия в канцелярии Правления горных заводов Екатеринбурга и вице-президента Берг-Коллегии.
Граф Мусин-Пушкин скончался в 1771 г., а вместо него президентом Берг-Коллегии был назначен обер-прокурор Сената Михаил Федорович Соймонов.
М. Ф. Соймонов начал службу в артиллерийской школе, затем отправился в Сибирь, где его отец, Ф. И. Соймонов, известный деятель со времен Петра I, был губернатором. Вначале М. Ф. Соймонов занимался размежеванием земель и имел возможность ознакомиться с горным делом, «которым заинтересовался и полюбил». В 1761 г. был произведен в полковники и отправлен на Нерчинские заводы «для размножения оного», а затем назначен в помощники к отцу, «которому повелено было присутствовать в Московской Сенатской Конторе с поручением всех дел, до Сибири касающихся».
В 1771 г. М. Ф. Соймонов назначается президентом Берг-Коллегии и с этого времени принимает участие в высшей горной администрации, с небольшими перерывами, до начала царствования Александра I.
Соймонов играл одну из ключевых ролей и в основании в Петербурге в 1773 г. Горного училища, впоследствии превращенного в Горный институт императрицы Екатерины II. Этот институт за годы своего существования «…доставил обществу несколько поколений сведущих и полезных тружеников, знаниями и трудами которых двигались и обогащались горные науки, развивалось и совершенствовалось русское горное дело».
В указе по случаю основания Горного училища было сказано: «По представлению Берг-Коллегии и Учиненному тайным советником, сенатором и кавалером Соймоновым плану учреждается Горное училище под ведением Главного Берг-Коллегии командира (Соймонова)».
Известна тех дней собственноручная записка Екатерины II князю А. Вяземскому: «Пожалуй скажи Соймонову спасибо за его разумный и попечением, знаниями и радением исполненный план, которым я довольна».
Вскоре после издания в 1775 г. «Учреждения для управления Всероссийской империи» горные заводы были подчинены Казенным Палатам.
Екатерина II придавала большое значение «Учреждению о губерниях» и гордилась им. В своем письме к Вольтеру в 1775 г. она говорит: «Я только что дала моей Империи “Учреждение о губерниях”, которое содержит в себе 215 печатных страниц… Это плод пятимесячной работы, исполненной мною одной».
Согласно этой реформе управления в высочайше утвержденном «Наставлении для производства дел в Казенных Палатах» о должности «Третьей Экспедиции советника для горных дел» было сказано: «3-й экспедиции (Казенной Палаты) поручаются все заводы, как казенные, так и партикулярные…, какого бы рода они не были».
В обязанность 3-й (по Горному ведомству) Экспедиции вменялось:
– «чтоб доходы в казну исправно шли»;
– учет и контроль производимого на заводах;
– «если заводы не с той силою производятся», предлагать меры, какие должны быть приняты;
– представлять Казенной Палате новые прииски «для освещения и рудоискателей приохочивать»;
– «иметь в своем надзирании сумму капитальную казенных заводов» и следить за расходами сообразно назначенным статьям затрат и вести учет.
Кроме казенных заводов, отчету Экспедиции подлежали, таким образом, и все частные заводы и промыслы, за исключением Колыванских заводов, находившихся в ведении Кабинета Ее Императорского Величества (ЕИВ).
Внутри 3-й Экспедиции решения принимал управляющий, и лишь если считал нужным, ставил вопрос на обсуждение Экспедиции или представлял главному управляющему всеми экспедициями Казенной Палаты.
Внутри губернии управление всеми чинами и делами в Казенной Палате по новому порядку возлагалось на вице-губернатора.
В свою очередь, Казенные Палаты губерний были подведомственны учрежденной при Сенате Экспедиции о Государственных доходах с выделением в ней особой Экспедиции для Горных дел. В обязанности последней было наблюдать:
«1) все ли заводы действуют надлежащим образом;
2) сполна ли поступают доходы, согласно установленному порядку;
3) если не сполна, то по каким причинам, и как это исправить;
4) доставляются ли доходы своевременно и в надлежащем месте?»
В 1782 г. Екатерина II, «проникнутая господствовавшими в то время экономическими доктринами о свободе промышленности», издала манифест, в котором объявлялось о соединении, как на частных, так и на казенных землях, прав на поверхность земли с правами на ее недра.
Представляется, однако, что со свободой промышленности это как раз не вязалось, это снова было сделано на пользу крупным землевладельцам, которые вновь получали в распоряжение все недра и заводы на своих землях.
С подчинением заводов и промыслов Казенным Палатам Берг-Коллегия перестала иметь прежнее значение, хотя действовала еще несколько лет, но почти исключительно для завершения старых дел.
Горное училище в 1784 г. было передано в ведение присутствующего в Кабинете Ее Величества для управления Колыванскими горными заводами генерала-майора Соймонова.
Таким образом, Екатерина II полностью отменила все начинания Петра I по горной части.
Однако реальности были сильнее. Порядок ведения дел в Казенных Палатах оказался неудобен для горной части. И в 1786 г. и в последующие годы вышли указы по Олонецкой Казенной Палате, а затем по Пермской, Вятской и Уфимской, где было сказано: «…дабы образом обыкновенного канцелярского письмоводства не затруднить успех производства по горной части и заводам, позволяем Горным экспедициям не участвовать в делах Казенной Палаты, свои же производить по собственным в Экспедиции учиненным приговорам, с ведения и согласия вице-губернатора».
Однако не способствовала развитию горного дела вся принятая система управления. Ни генерал-губернатор, ни губернатор, ни вице-губернатор «не знали заводского дела, потому что им ранее не занимались. Заводская служба требует знания, опытности и сопряжена с лишениями и ответственностью, а между тем вознаграждение было меньше, чем в гражданской службе. Лучшие горные офицеры, находившиеся на заводах, стали их оставлять, так как, по открытии губерний, гражданская служба сделалась более привлекательной… Вообще, люди, знающие горное дело, почти все оставили заводы; на места же управителей начали определять… людей без знаний, без воспитания и без опытности».
В своем повествовании А. М. Лоранский приходит к выводу, что во время управления Казенных Палат горное дело пришло в упадок не только на Урале, но и в Сибири, и уже в период царствования Екатерины II начали обсуждаться различные меры по его улучшению.
Вскоре по вступлении на престол Павла I Берг-Коллегия была восстановлена и подчинена Сенату указом от 19.11.1796 г.: «…и для сего повелеваем Сенату…поелику пребывание сих Коллегий долженствует находиться здесь в Петербурге, то действие их открыть ему под своим руководством».
С выходом данного указа все Экспедиции для горных дел были упразднены, а Нерчинские заводы вместе со всеми остальными также были переданы в ведение Берг-Коллегии.
Восстановленную Берг-Коллегию возглавил на посту президента Андрей Андреевич Нартов. В то же время наблюдение за Берг-Коллегией по части горных заводов и промыслов было поручено М. Ф. Соймонову, который был назначен императором Павлом присутствующим в 1-м Департаменте Сената и членом Императорского Совета. Кроме того, Соймонов вновь был определен и Главным командиром Горного училища.
Нартов, как и большинство предшествующих президентов Берг-Коллегии, начинал службой в артиллерии, затем поступил в Берг-Коллегию, вначале членом, затем служил на посту вице-президента. Славился сочинительством. Написал «Медаллистическую историю» со времен Петра, историю Екатерины II, Петра I, Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны. Нартов был первым секретарем Императорского Вольного Экономического Общества, состоял президентом Императорской Российской академии и членом Императорской академии наук. «Вообще А. А. Нартов считался одним из просвещеннейших людей своего времени: остроумный, талантливый и ученый, он, кроме горных наук, занимался поэзией и литературой и хорошо знал иностранные языки, перевел несколько книг на русский язык».
«Краткий исторический очерк…» свидетельствует, что восстановление Берг-Коллегии и местных горных начальств отразилось благоприятно на деятельности заводов, они стали понемногу «поправляться в делах и делать больше дохода».
В 1798 г. вместо Нартова президентом Берг-Коллегии был назначен сенатор и тайный советник Александр Васильевич Алябьев. А. В. Алябьев служил в Преображенском полку, затем поступил в Мануфактур-Коллегию, был советником в Казенной Палате, Пермским вице-губернатором, «где весьма старался о развитии Горных промыслов», затем Тобольским и Астраханским губернатором.
В 1801 г. М. Ф. Соймонов ушел в отставку по состоянию здоровья, и управление Монетным Департаментом и Горным училищем также было поручено А. В. Алябьеву.
Деятельность М. Ф. Соймонова в целом характеризуется как одна из наиболее значительных в истории отечественного горного дела. К его заслугам, кроме учреждения Горного училища, восстановления Берг-Коллегии, улучшения казенных горных заводов, следует отнести очень важное начинание в последний период его деятельности, которое, на наш взгляд, следует считать первым шагом к государственной организации собственно геологической службы России. В царствование императора Павла Петровича, по предложению М. Ф. Соймонова, «образованы и отправлены в разные места рудоискательские экспедиции, имевшие целью открытие новых месторождений и исследование России в минеральном отношении». Напомним, что ныне отмечаемый праздник Дня геолога приурочен к первому выходному дню апреля именно потому, что после него отправляются на весь полевой сезон поисково-съемочные и разведочные партии геологов.
В 1802 г., при образовании министерств, Берг-Коллегия и все подчиненные ей структуры с Монетным Департаментом перешли во владение и распоряжение министра финансов, графа Алексея Ивановича Васильева, который ранее занимал должность государственного казначея.
Министр финансов не мог не обратить особого внимания на горную часть, которая, выражаясь словами рескрипта вошедшего к тому времени на престол Александра I, была «одним из важнейших источников государственного и народного богатства Российской империи и одной из обширнейших отраслей народной промышленности». Результатом его особой заботы о горной части были последовавшее новое реформирование.
Еще в 1802 г. по инициативе М. Ф. Соймонова, проектировавшего некоторые изменения в горном правлении, с горных заводов были представлены записки с предложениями по усовершенствованию. Они были подготовлены, в частности, главным начальником Екатерининского Горного правления А. С. Ярцевым под названием «Начертание Уральского хребта», главным начальником Гороблагодатских и Пермских заводов обер-берг-гауптманом Дерябиным и обер-гиттенфервалтером Бегером – по Сибири.
Был образован Комитет для рассмотрения записок, которому граф Васильев, решивший глубоко вникнуть в эту область производства, предложил разработать вопрос о наилучшем управлении горными заводами.
Мнение Комитета затем было рассмотрено в особой комиссии, в состав которой вошли товарищ министра, граф Гурьев, президент Берг-Коллегии и члены Комитета – действительный статский советник Ярцев, М. Ф. Соймонов, обер-берг-гауптман Дерябин и Полторацкий – член Олонецкого заводского правления.
Комиссия выработала главные принципы управления горными работами и основы Горного Положения, которые в докладе министра финансов с запиской Дерябина «Историческое описание горных дел в России с самых отдаленных времен до нынешних» были представлены государю и им утверждены.
По мнению комиссии, главной причиной, мешавшей улучшению заводского хозяйства, была зависимость горного начальства от гражданского и ограниченность власти местных заводских начальств. Вследствие этого комиссия предлагала, в частности, следующее:
– учредить горные города и, отделив все заводские селения от прочих, подчинить их горным городам под управлением горных начальств, не зависящих от гражданских ведомств;
– горный начальник должен быть полным хозяином завода, но на нем должна лежать и вся ответственность за состояние заводов, их производительность и совершенство выпускаемых изделий;
– образовать горные правления в Перми – для губерний Пермской, Вятской, Оренбургской и Казанской, а также в Москве – для заводов «внутри России»;
– поскольку, с учреждением Горных правлений, вся существовавшая власть Берг-Коллегии по управлению заводами должна была перейти к Горным правлениям, Берг-Коллегию закрыть и учредить в Санкт-Петербурге, при Министерстве финансов, какое-нибудь другое центральное правление горного дела.
При обосновании рекомендаций комиссия ссылалась также на опыт существования «горных городов» в Саксонии, Австрии, и в первую очередь, на реформы Петра, которые, по сути, привели к созданию как отечественного горного города Екатеринбурга, так и опыту самостоятельного правления Колывановских и Нерчинских заводов.
Подготовленный таким образом проект Горного Положения в 1806 г. был утвержден Александром I для испытания его в течение пяти лет. После этого срока и дополнительного просмотра его планировалось оценить дополнительно и утвердить в окончательном виде. «Но, – констатирует “Краткий исторический очерк…”, – по разным обстоятельствам, проект пересмотрен не был, а оставлен в действии, войдя в первое издание свода законов отдельными частями, образовав наиболее существенную часть горного законодательства».
Проект горного законодательства заключал в себе 943 статьи или параграфа. Он не только определял до деталей права и обязанности генерал-губернатора (в отношении к заводскому управлению), Горного правления, берг-инспектора, горных начальников и их помощников, но и содержал специальные подразделы о рудниках, о заводском хозяйстве, о школах на казенных заводах, об отставке и пенсиях «классных и нижних чинов» и рабочих, о богадельнях и госпиталях, «и медицинских чинах, о горных городах, о суде и лесах заводских».
Что касается частных заводов, проект Горного Положения оставлял им полную свободу во всем, относящемся до порядков их внутреннего управления, устанавливая лишь «надзор в общегосударственных целях» через особых чиновников, именовавшихся заводскими исправниками.
Нам хочется обратить внимание на достоинство «Проекта Горного Положения», на которое в своих комментариях не обратил составитель «Краткого исторического очерка…» А. М. Лоранский. В этом документе, вероятно, впервые в законодательство России включены положения, преследующие рациональную разработку полезных ископаемых и охрану недр.
Эти новые для России идеи были высказаны еще в ходе подготовки Горного Положения после воцарения Александра I.
Вот выдержка из доклада Государственной Берг-Коллегии первого члена при президенте тайного советника графа А. А. Мусина-Пушкина (Полное собрание законов Российской Империи. 1-е изд. Т. 26. Ст. 20055. 1801):
«О разнице между заводским производством в России и при Горных городах в Германии, существующем в рассуждении оборотов капиталов заводских.
Во всех Российских рудопроизводствах обращается капитал, на оные употребляемый, в год, и приносит прибыль, от заводов ожидаемую, в то же самое время. Сей род заводского действия называется иностранцами хищным рудопроизводством; да и поистине заслуживает сие название: ибо мнимый от того прибыток хотя быстрым оборотом капиталов заводских и льстит завододержателям, но не долговременное существование рудников от стремительного изъятия богатых руд, истребление лесов, неуспешные запасы заводских материалов, обременение народа тяжелыми, а иногда и непомерными работами, бывают всегда скорым последствием такого рода рудопроизводства, оное требует при том годовые капиталы, большое количество народа, работающего за весьма дешевые цены, что не везде встречается».
(Напомним, что граф А. А. Мусин-Пушкин – русский ученый и государственный деятель, вице-президент Берг-Коллегии, с 1796 г. Почетный член Петербургской академии наук, член Лондонского королевского общества и других иностранных академий, с общепризнанными исследованиями в области химии и технологии платины и палладия, в 1800 г. открывший хромовые квасцы.)
Приведем некоторые выдержки из утвержденного в 1806 г. «Проекта Горного Положения», которые остаются актуальными в России даже сегодня, через 200 лет, применительно к различным важнейшим на сегодня видам полезных ископаемых (Полное собрание законов Российской Империи. 1-е изд. Т. 29. Ст. 22208, 22346):
«Но (так) как по медным заводам и золотым промыслам можно будет опасаться, чтобы Горный Начальник, для выказывания себя и даже для получения прибылей, не вынял вдруг лучших руд, то и с сей стороны приняты нужные предосторожности. Они… состоят в том, что Горные Начальники обязываются содержать всегда в готовности известные количества руд добытых и в рудниках в столбах, соразмерные употребленной им руде в течение года на получение металла. Так что при сохранении сих мер чем больше заводы в котором году дадут металла, тем больше правительство уверено, что рудники находятся в лучшем положении»;
«Главное в преобразовании Горного Начальства:
1. Основать Главные Горные Начальства как возможно ближе к заводам…»;
«…Относительно количества золота, назначаемого в ежегодную добычу…по представлению Начальника, предоставить ему добывать онаго столько, сколько более или менее благоприятствующие обстоятельства позволят, лишь бы цена оному не превышала установленной цены. На начальство в особенности возлагать…, чтоб не столько за увеличением золота в добыче, сколько за исправлением рудников, за правильной оных разработкою, за удобнейшею добычею руд, за равною добычею руд богатых и убогих…за приготовлением годового запаса руд с хорошим содержанием, и наконец вообще за приведением сих промыслов в самое прочное положение на будущие времена, так и за уменьшением расходов на выделку золота».
Однако вопрос о правах на недра земли остался в том же виде, в каком они были узаконены Екатериной II. Что касается горных промыслов на казенных землях, то Горное Положение приблизилось к тому, что хотел устроить Петр, – согласно Горному Положению, «…в землях казенных… всякому предоставить право искать руду».
Для облегчения участи рабочих вместо приписных крестьян Александр I «повелел образовать особый класс “непременных работников”, освободив приписных крестьян от всяких заводских работ вообще». В связи с этим вспоминают следующие его слова: «…в моем мнении никакие препятствия не могут и не должны существовать, если идет дело о страждущем человеке».
16 июля 1807 г. был открыт Горный Департамент при Министерстве финансов, в который должны были поступать все дела по горной части. Берг-Коллегия в связи с этим была закрыта.
В 1804 г. Горное училище было переименовано в Горный кадетский корпус, и последний президент Берг-Коллегии А. И. Корсаков был назначен его главным директором.
Горный Департамент подразделялся на Горный Совет и Горную Экспедицию, первый из которых рассматривал дела учредительские, законодательные, ученые, «искусственные и художественные», а вторая – хозяйственные, распорядительские и исполнительские.
Первым директором Горного Департамента был назначен «один из замечательных деятелей того времени Г. С. Качка, известный своими обширными и глубокими познаниями в горном деле, приобретенными преимущественно на практике, своею опытностью, честностью и твердым характером».
Он был сыном австрийского подданного Симона Качки, прибывшего в Россию при Петре I. Г. С. Качка родился на Урале. Начал служить на Алтае, на Змеиногорском руднике, штейгером, затем был отправлен в Петербург в Кабинет ЕИВ, где занимал разные должности, от пробирного ученика до управляющего Монетным Департаментом. С 1785 г. работал начальником Колывано-Воскресенских заводов, на которых, «после плохого управления Казенных Палат, довел выплавку серебра с 400 до 1000 пудов». Потом управлял Богословскими заводами на Урале, также улучшив производство, «присутствовал в Берг-Коллегии».
В 1811 г. вместо Горного Департамента был образован Департамент Горных и Соляных дел, объединивший «горную, монетную, пробирную и соляную части». Горный Совет был приравнен к Отделу Присутствия Департамента и сохранил наименование Горного Совета.
Незадолго до преобразования Горного Департамента Г. С. Качка был назначен сенатором, а директором Департамента Горных и Соляных дел стал Андрей Федорович Дерябин, «пользовавшийся громкой известностью, как горный законодатель, администратор и техник».
А. Ф. Дерябин, по окончании курса в Горном училище, сперва служил в Нерчинском округе, затем был направлен за границу усовершенствоваться в горно-заводских науках, а по возвращении был назначен членом Берг-Коллегии. В 1800 г. ему было поручено главное управление Кабинетскими (ЕИВ) заводами – Колыванскими и Нерчинскими, а также конторой по разделению золота и серебра. В 1801 г. Дерябина назначили начальником Гороблагодатских и Пермских заводов, затем управляющим Дедюхинским соляным Правлением, а в 1806 г. горным начальником Гороблагодатских, Камских и Богословских заводов (то есть практически всех уральских казенных горных заводов). Наконец, и при подготовке Горного Положения «не только история горного дела, но и большинство записок и докладов были составлены Дерябиным».
В 1811 г. должность директора Департамента была соединена с должностью директора Горного корпуса, и А. Ф. Дерябин управлял и тем и другим до 1817 г., «когда расстроенное здоровье заставило его совершенно оставить службу…» Его место занял Евграф Ильич Мечников.
Назначение Е. И. Мечникова, на наш взгляд, примечательно уже тем, что его послужной список характеризует его более как геолога или профессионала в том, что тогда внутри горного дела называлось искусством, нежели как горного инженера в прежнем понимании, которое включало, как обязательную, военную (как правило, артиллерийскую) подготовку.
Е. И. Мечников окончил курс в Горном корпусе, где затем преподавал минералогию и маркшейдерское «искусство». Затем он вел успешные разведочные работы на Урале, после чего, состоя в ведомстве Кабинета ЕИВ, был откомандирован к графу Мусину-Пушкину для минералогических исследований на Кавказ. Служил в должности экспедитора в Департаменте Министерства финансов по части Берг-Коллегии и Монетного Департамента, затем советником Горного Совета и начальником отделения Горного Департамента.
В конце своего царствования Александр I посетил горные заводы Урала, остался недоволен и поручил «известному горному деятелю того времени, Соймонову, составить записку о причинах неудовлетворительного действия заводов и о мерах к их устранению». Соймонов, указав на причины, советовал, однако, не устраивать на сей раз новый «совершенный переворот» в управлении, а устранить лишь «некоторые неудобства», высказав мнение отделить горную часть от Министерства финансов и дать ей полную самостоятельность. «Мысль эта сочувственно была принята Государем, но смерть Соймонова, а затем кончина самого Императора Александра I воспрепятствовали осуществлению задуманного преобразования…» – пишет А. М. Лоранский.
В 1824 г., после Е. П. Мечникова, «пожалованного в сенаторы», директором Горного Департамента был назначен Егор Васильевич Карнев.
Вклад Е. В. Карнева в развитие горного дела и геологии в России был, в известной мере, обусловлен особенностями его подготовки. В отличие от прежних глав высшей администрации по горной части, он не имел ни специального горного образования, ни опыта руководства горными работами. Он служил, в частности, директором Департамента Мануфактур и Внутренней торговли. Однако это «был человек высокого классического образования, замечательного трудолюбия и энергии». Он получил высшее образование в Московском университете, прекрасно знал языки, а с 1822 г. работал попечителем Харьковского учебного округа. Заслугой Карнева на посту директора Горного Департамента явились предпринятые меры, направленные на организацию горно-геологической науки.
В 1825 г., «по мысли Карнева», был учрежден Ученый Комитет, чему предшествовало удовлетворение ходатайства того же Карнева издавать от Горного Департамента «Горный Журнал», как собрание сведений о горном и соляном деле «с присовокуплением новых открытий по наукам, к сему предмету относящимся…» с особой задачей следить за успехами горных наук в Европе. Ученый комитет был образован при Горном кадетском корпусе и возглавлялся его директором. В задачу Ученого Комитета, помимо издания «Горного Журнала», входило рассмотрение различных проектов по горной и соляной частям. Ученый Комитет имел выборное начало, планировалось создание его ответвлений в заводских округах в виде Горных Обществ.
В период работы директором Департамента Е. В. Карнева значительно расширилась и оснастилась лаборатория Горного корпуса, а также образована при Горном корпусе горная аптека для снабжения медикаментами всех районов и подразделений горного и соляного ведомств.
В 1834 г. по инициативе самого императора Николая I и с его непосредственным участием и контролем была проведена новая реформа в высшей горной администрации, вызванная, как нам кажется, стремлением упрочить вертикали государственного (даже в определенной степени военизированного) управления и надзора во всей горной части.
Для «заведования распорядительной и искусственной частями горного, монетного и соляного производств… учреждался Корпус Горных Инженеров… и Министр Финансов назначен Главноначальствующим (Главноуправляющим) означенным Корпусом».
При Главноуправляющем состояли:
– начальник Штаба, являющийся его заместителем по ряду вопросов, руководителем инспекторской частью корпуса, и выполняющий особо важные дела согласно инструкции;
– несколько генералов и офицеров штаба для осмотров горных округов и других поручений.
Горный кадетский корпус (а с 1833 г. – Горный институт) при этом реформировании был переименован в Институт Корпуса Горных Инженеров, переведен на военное устройство и «по части общей и военного устройства подчинен начальнику Штаба».
Для подготовки горных механиков при Санкт-Петербургском Практическом технологическом институте была учреждена особая Горная техническая школа.
В обязанности начальника Штаба находились забота об инспекторской части, «особое попечение Горного института», где все чины определялись по его представлению, и осмотр заводов, где он должен был обращать внимание «…на их благоустройство, как по части ученой и административной, так и хозяйственной и, особенно, военной».
В Ученый Комитет Корпуса Горных Инженеров теперь «…назначалось известное число непременных членов, утверждаемых в сем звании Высочайшей Властью… Бывшие члены Комитета остались в сем звании, но имели право участвовать в одних общих собраниях Комитета…; вновь же избираемые члены… утверждались… Главноуправляющим Корпусом Горных Инженеров. Председательствовали на совещаниях Комитета директор Департамента или начальник Штаба».
«Таким образом, при новом устройстве, – свидетельствует “Краткий исторический очерк…”, – Ученый Комитет получил характер бюрократического учреждения; хотя выборное начало в нем и сохранилось, но выборные члены могли присутствовать только на общих собраниях, которые назначались весьма редко».
Горный Совет, согласно преобразованиям, возглавлялся главноуправляющим (министром финансов), а в его отсутствие – директором Департамента или начальником Штаба.
В 1837 г. при Корпусе Горных Инженеров был учрежден также Горный Аудиторат, в который должны были поступать на окончательную ревизию все военно-судные и следственные дела.
Первым начальником Штаба, которому, согласно перечисленному, отводилась ключевая роль в горной администрации, был назначен свиты его величества генерал-майор Константин Владимирович Чевкин, «бывший главным сотрудником Государя при произведенном преобразовании».
Из предшествующей биографии Чевкина историк Лоранский сообщает об окончании им Пажеского корпуса в 1822 г. и участии в ряде военных кампаний (в войнах с Персией, Турцией и Польской кампании), где он отличился.
К числу заслуг К. В. Чевкина в должности начальника штаба Корпуса Горных Инженеров относят, в частности, организацию экспедиции Мурчисона, де-Вернейля и Кейзерлинга по изучению геологического строения России и участие в осуществлении «Проекта учреждения системы метеорологических и магнитных наблюдений в различных местах Российской Империи, находящихся в зависимости от Горного Департамента», составленного академиком Купфером в 1834 г.
Сеть обсерваторий горного ведомства, руководимая Купфером, стала центром для сбора метеорологических данных по всей России. А. М. Лоранский пишет: «По словам Гумбольдта, нигде в Европе эта полезная отрасль физических наук не была развита в такой высокой степени, как в России…»
Согласно «Краткому историческому очерку…», большинство реформ по горному ведомству в период царствования Николая I и Александра II «…были произведены при непосредственном участии К. В. Чевкина и все важное предпринималось не иначе как с его совета». Это замечание, как и тот отмечавшийся факт, что последнее описанное реформирование было направлено на ужесточение дисциплины, надзора, а по духу укрепляло авторитаризм и бюрократию в горной части, объясняет то, что о деятельности сменившихся за четыре последующих десятилетия президентах Горного Департамента Е. П. Ковалевского, Ф. Ф. Бегера, И. А. Фуллона и А. Р. Гернгроса А. М. Лоранский сообщает очень немного.
Вместе с тем, например, общий послужной список Евграфа Петровича Ковалевского, находившегося на посту директора
Департамента с 1834 г. по 1843 г., заставляет сомневаться в том, что его роль в фундаментальных вопросах развития геологии и горного дела в России в этот период могла быть незаметной. Е. П. Ковалевский по окончании обучения в Горном корпусе работал в геологических экспедициях, первым сделал описание Донецкого горного кряжа, служил командиром Горного корпуса, Томским гражданским губернатором, главным начальником Алтайских заводов. После ухода с поста директора Департамента Горных и Соляных дел Е. П. Ковалевский был сенатором, попечителем Учебного Округа, министром народного просвещения, членом Государственного совета и некоторое время президентом Императорского Вольного Экономического Общества.
О Федоре Федоровиче Бегере, директоре Департамента в период с 1843 г. по 1849 г., уже упоминалось выше в связи с его непосредственным участием в разработке Горного Кодекса. Здесь, как и в отношении двух последующих директоров Департамента Горных и Соляных дел, мы имеем случай подчеркнуть деятельность, вероятно, совсем не менее важную, по руководству непосредственно заводами и промыслами Сибири и Севера России.
Ф. Ф. Бегер начал службу на Богословских заводах, затем, работая на разных должностях на Пермских заводах, дошел до управляющего заводами, был горным начальником Колывано-Воскресенских заводов, главным начальником алтайских горных заводов и Томским гражданским губернатором.
Предшествующая деятельность Ивана Александровича Фуллона, возглавлявшего Горный Департамент и Горный Аудиторат с 1849 по 1855 г., была связана преимущественно с Северными Олонецкими заводами и промыслами. Сменивший его на этом посту Александр Родионович Гернгрос также много служил на Урале, в Екатеринбурге, на Алтае – на Колывано-Воскресенских заводах, возглавлял экспедиции по осмотру месторождений каменного угля и алебастра в Олонецкой и Псковской губерниях.
Из законодательных актов по существу горного дела в эти четыре десятилетия, в связи со значительным расширением интереса к золотой промышленности, открытием новых месторождений золота в Восточной Сибири, на Урале и на Алтае, следует отметить издание Положения о частной золотопромышленности в Сибири и многочисленных связанных с этим уточняющих и дополняющих документах.
В начале царствования императора Александра II в 1855 г. Алтайские и Нерчинские заводы были переданы обратно Кабинету ЕИВ, «а вместе с тем в ведение Департамента Горных и Соляных Дел».
Конец ознакомительного фрагмента.