Московское царство (1547–1689)
Эпоха Ивана Грозного
Юный Иван IV и придворная борьба
После смерти правительницы Елены Глинской при дворе началась отчаянная борьба за власть. Первое, что сделали влиятельные бояре, Шуйские и Бельские, – схватили фаворита Елены, Ивана Овчину-Телепнева-Оболенского, посадили его под замок в дворцовой конюшне, где и «уморили голодом и тягостью железною», т. е. пудовыми кандалами и цепями. Потом они принялись друг за друга. Борьба эта шла с переменным успехом: то побеждали Бельские, то верх брали Шуйские. И все они помыкали юным Иваном IV. Шуйские прямо на глазах государя его именем творили расправу с неугодными им людьми. Иван Грозный потом вспоминал: «Бывало, мы играем в детские игры, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, опершись локтем о постель нашего отца и положив ногу на стул, а на нас не взглянет – ни как родитель, ни как опекун, и уж совсем ни как раб на господ… Сколько раз мне и поесть не давали вовремя». Однажды Шуйские глубокой ночью ворвались в спальню Ивана в поисках своих врагов Бельских.
Юному царю Ивану не повезло – с ранних лет, оставшись сиротой, он жил без близкого и доброго воспитателя и друга. Вокруг себя великий князь видел только жестокость, ложь, интриги и двуличие. Все это впитывала его восприимчивая, страстная от природы душа. С малых лет Иван привык к казням и убийствам, и пролитая на его глазах невинная человеческая кровь уже не страшила его. Бояре угождали юному государю, распаляя его пороки и прихоти. Он убивал кошек и собак, носился верхом по людным улицам Москвы, нещадно давя стариков и женщин. А когда юноша окреп, то в 1543 г. он расправился с ненавистным ему с детства Андреем Шуйским – отдал боярина под ножи псарей. «И начали с того времени, – с уважением отмечет летописец, – бояре страх иметь к государю».
Провозглашение царства
Летом 1547 г. страшный пожар уничтожил Москву. Разъяренная толпа ворвалась в Кремль. Все обвиняли в поджоге Москвы дядю царя, Юрия Глинского. Мятежники растерзали князя Юрия, а дворы Глинских в Кремле разорили дотла. Но на этом бунт не закончился. 29 июня огромная, возбужденная толпа двинулась в Воробьево, где в летнем дворце пребывал Иван. Вызвав великого князя на крыльцо, бунтовщики потребовали выдать им с головой всех Глинских. С немалым трудом юному Ивану удалось успокоить толпу. Навсегда запомнил царь тот час, когда он, беззащитный юноша, стоял перед бушующей чернью. В те дни он решил изменить политику: отстранить стоявших у власти Глинских и начать преобразования.
В декабре 1546 г. Иван с митрополитом Макарием и боярами провел совет («думал думу») о будущем, и вскоре народу объявили о предстоящем браке Ивана и о намерении великого князя «поискати прежних прародительских чинов», т. е. царского титула, который носили византийские императоры. А именно к ним московская традиция возводила род Ивана. Коронацию первого русского царя (венчание на царство) устроили в Успенском соборе 16 января 1547 г. по византийскому «чину» – обряду, принятому в императорском Константинополе. Митрополит Макарий водрузил на голову Ивана Васильевича шапку Мономаха – «Мономахов венец». При выходе из собора первого самодержца осыпали золотыми монетами – чтобы казна его не скудела.
Итак, в 1547 г. первый русский царь вышел к народу в шапке Мономаха. По преданию, шапку в XII в. унаследовал от византийского императора князь Владимир Мономах, поэтому ее считали символом преемственности на Руси византийской власти. Как установлено наукой, шапка никакого отношения к Византии не имеет. Это произведение – золотая, украшенная драгоценными камнями тюбетейка среднеазиатской работы XIV в., отороченная соболями. Но она служила главным атрибутом царской власти со времен Ивана III (при нем она и стала использоваться в церемониях) до эпохи Петра I.
Вскоре на Руси появилась и первая царица. По всей стране разослали указы царя о немедленной доставке в Кремль молодых дворянских девушек. В указе дворяне предупреждались: «который из вас не повезет (т. е. не привезет. – Е. А.), и тому от меня быть в великой опале и казни». Из многих сотен привезенных в столицу кандидаток Иван выбрал Анастасию Романовну Захарьину, дочь окольничего Р. Ю. Захарьина-Кошкина. Молодые поженились в феврале 1547 г. и прожили вместе более 13 лет. Царица родила шестерых детей и до самой своей смерти благотворно влияла на мужа, который был к ней очень привязан. Анастасия – «Голубица» славилась своим кротким, добрым нравом и поведением. Однако в 1560 г., проболев несколько месяцев, она скончалась. Смерть жены оказалась страшным ударом для Ивана. С кончиной Анастасии в жизни Ивана IV начался новый этап.
1550-е – Завоевание Поволжья
Между Казанским ханством и Русью издавна установились сложные отношения, которые омрачала тянувшаяся десятилетиями борьба за господство над Поволжьем и торговыми путями на Восток. Казанские правители активно участвовали в распрях русских князей, не раз ходили набегами на Московскую Русь. Ее же великие князья, в свою очередь, стремились посадить на ханский престол послушного Москве ставленника, что при Иване III вполне удавалось. Однако в 1520-е гг. в Казани стало преобладать антирусское крымское влияние, а прорусская партия значительно ослабла. С началом правления Ивана IV в московской политике возобладало стремление решить проблемы отношений с татарами мечом. Два похода на Казань, в 1548 и 1550 гг., провалились. И тогда в 1551 г. поблизости от Казани русские возвели форпост – крепость Свияжск. Вначале эту крепость построили из бревен на русской территории. Потом стены и башни разобрали и как плоты сплавили вниз по течению Волги к самой Казани, где их быстро собрали заново. Так почти у стен Казани появился мощный русский форпост, возле которого и сосредоточилась армия. К этому времени Иван провел реформу вооруженных сил, усилившую их боеспособность. Ядро армии составили конное дворянское ополчение и вновь образованная пехота – стрельцы, вооруженные огнестрельным оружием – пищалями. В 1552 г. началась шестинедельная осада Казани. После взрыва мины в подкопе штурмующие отряды ворвались в город. Его жители после отчаянного сопротивления пали в развалинах или были обращены в рабство. Так перестало существовать Казанское ханство.
Позже подчинилась власти Москвы и Астрахань, столица другого татарского ханства – Астраханского. С присоединения к Руси Казани, Астрахани, а также Чувашии началась история многонациональной Российской империи, а татары и чуваши стали в ней первыми «инородцами». Вскоре Поволжье превратилось в место ссылки неугодных царю новгородцев, тверичей, белозерцев и др. В постоянной перетасовке, «переборе людишек» и смешении населения, оторванного от родных корней, Иван IV видел верный путь борьбы с сепаратизмом, возможными заговорами местной знати против него.
Взятие Казани было увековечено строительством Покровского собора «что на Рву», более известного как храм Василия Блаженного. Его построили в 1555–1561 гг. каменных дел мастера Барма и Постник. Необыкновенный вид этого дивного храма, состоящего из 9 церквей, соединенных на одном основании, издавна поражал наблюдателей.
Храм стал символом Московии. Название храма в народе связывали с именем юродивого, прорицателя Василия Блаженного. В 1547 г. он предсказал огромный московский пожар. Как-то приглашенный во дворец на пир к Ивану Грозному Василий дважды вылил вино за окно и в ответ на возмущенные упреки царя сказал, что заливал новгородский пожар, и даже назвал, какие новгородские концы он «тушил». Посланный из Москвы в Новгород гонец подтвердил все сказанное юродивым. Но более всего известен случай, когда он смутил царя, который, выходя из собора, спросил блаженного, почему тот не был на литургии. Василий отвечал: «Да и ты не был во храме, а на Воробьевых горах». Оказалось, что царь не молился, а думал, как ему лучше построить летний загородный дворец.
Юродивый умер в 1552 г. и перед смертью предрек, что престол перейдет не к наследнику Грозного, старшему сыну царевичу Ивану, а к младшему Федору. В 1588 г. Василия канонизировали и перезахоронили в построенном специально для его мощей Васильевском приделе Покровского собора, от чего и пошло название всего храма. Согласно легенде, по указу царя мастера Барма и Постник были ослеплены, чтобы они больше никогда не смогли создать такую красоту. Однако известно, что «церковный и городовой мастер» Постник (Яковлев) после собора в Москве успешно строил каменные укрепления в недавно завоеванной Казани.
Митрополит Макарий
В 1542 г. митрополитом Московским стал Макарий, имя которого прославлено в русской письменности и культуре. Образованный и умный, он был известен как книжник и писатель. Макарий сочинил кодекс церковных правил – Стоглав. По его же инициативе начали составлять грандиозную иллюстрированную летопись – Лицевой летописный свод с 16 тыс. миниатюр! Макарий редактировал Великие Четьи-Минеи – сборник произведений духовной литературы. По его предложению созывались церковные соборы, на которых канонизировали многих русских праведников. Впоследствии, уже после кончины, святым объявили и самого Макария. Он пользовался уважением Ивана Грозного, который наряду со страстью к душегубству имел глубокое, даже экзальтированное религиозное чувство, был набожен и с юных лет совершал богоугодные поездки по монастырям, включая дальние Кирилло-Белозерский и Ферапонтов.
Реформы Избранной рады
Итак, после событий 1547 г. начались реформы. Вместо архаичной системы дворцового управления возникли приказы – центральные органы власти. На местах власть перешла от прежних назначенных сверху наместников к выборным местным старостам. Проведенная тогда же реформа военной службы состояла в том, что получившие населенные земли дворяне выставляли вооруженных воинов в зависимости от количества данной им земли. Приняли и новый свод законов – Царский Судебник. Его утвердил Земский собор, также новое учреждение – общее собрание выборных представителей из разных «чинов», периодически созываемое в Москве для решения проблем «всей земли», т. е. всего государства.
Вокруг царя сложился круг реформаторов, названный потом Избранная рада. Душой его стали священник Сильвестр и дворянин Алексей Адашев – люди образованные и умные. Оба они 13 лет оставались главными советниками Ивана IV. В целом деятельность Рады привела к реформам, укрепившим государство и самодержавие.
Ко времени Избранной рады относится начало книгопечатания на Руси. Первую книгу (Евангелие) напечатал в 1553 г. в основанной Адашевым типографии мастер Маруша Нефедьев и его товарищи. Среди них известны Иван Федоров и Петр Мстиславец, которых долгое время ошибочно считали главными русскими первопечатниками. Впрочем, их заслуги в деле книгопечатания и так огромны. В 1563 г. в Москве, в только что открытой типографии, здание которой сохранилось до наших дней, в присутствии царя Ивана Грозного, Федоров и Мстиславец начали «устраивать печатанье книг» – печатать «Апостол» – одну из важнейших богослужебных книг, составленную из части Нового Завета, Деяний апостолов и их Посланий. В 1567 г. мастера бежали от ужасов опричнины в Литву и там продолжили печатание славянских книг. В 1574 г. во Львове Иван Федоров издал первую русскую «Азбуку» «ради скораго младеньческаго научения». Этот учебник включал основы чтения, письма и счета. Чтение начиналось с твердого заучивания букв и усвоения двух– и трехбуквенных слогов: «бы, вы, гы… бри, ври, гри, жри, зри…». Там же были первая русская грамматика, составленная из поучительных историй хрестоматия для чтения. Набрана она тем же шрифтом, что и московский «Апостол». Книга воплощала великую жизненную цель Ивана Федорова – «по свету рассеивать и всем раздавать духовную пищу». Единственный из дошедших до нашего времени экземпляров «Азбуки», проданный при Сталине за границу, хранится в библиотеке Гарвардского университета в США.
3 декабря 1564 – Начало опричнины
В 1560 г. Иван IV круто изменил всю свою политику. Он отказался от помощи Адашева, Сильвестра и других советников. Они перестали нравиться ему, в действиях своих многолетних сподвижников подозрительный царь стал видеть только вред и измену. В частности, их обвинили в том, что 7 лет назад, в 1553 г., во время болезни царя, они проявили неуверенность и слабость, а кроме того, пытались возражать против затеянной Иваном войны с Ливонией. Сильвестра сослали в Соловецкий монастырь, Адашева отправили воеводой на войну, а потом заключили в тюрьму, где он и умер. Следом начались расправы с их родственниками и сторонниками. Один из них – князь Андрей Курбский – бежал за границу и оттуда завязал переписку с Иваном IV, которого обвинял в «тиранстве и кровопийстве». В ответных письмах Иван темпераментно возражал, обвиняя Курбского и людей его круга в намерении ниспровергнуть его царскую власть.
Трудно сказать, что послужило причиной резкого поворота Ивана IV от реформ к репрессиям. Некоторые считают, что упомянутые события 1553 г., когда во время тяжелой болезни Ивана вдруг в среде знати проявилось недовольство его властью. Тогда часть бояр явно уклонилась от присяги в верности наследнику – полуторагодовалому царевичу Дмитрию-старшему. Тут же всплыло имя двоюродного брата Ивана, князя Владимира Андреевича Старицкого (он был сыном брата Василия III, Андрея, погибшего от рук приспешников Елены Глинской). Во время болезни Ивана IV о князе Владимире заговорили как о первейшем наследнике престола. Особенно хлопотала за сына вдова Андрея Старицкого, мать Владимира, княгиня Ефросинья. Она дважды выгоняла со двора пришедших к ней с присягой бояр и священников, пока наконец, с бранью, не поцеловала крест в верности царевичу Дмитрию. Впрочем, об этом мы узнаём из приписок к летописи, сделанных по воле Ивана IV через 22 года после событий марта 1553 г. К этому времени Иван уже убил почти всех участников описанных событий и задним числом стремился их очернить, объясняя тем самым причину начала репрессий. Словом, возможно, что кризис 1553 г. поселил в душе Ивана IV страх и недоверие даже к близким, казалось бы, проверенным людям. И когда в 1560 г. умерла царица Анастасия, то в ее смерти Иван обвинил не только врачей (обычное по тем временам дело), но и бояр.
Вообще вся история жизни Ивана IV складывалась трагично. Сиротское детство, уродливое воспитание, царившие при дворе интриги и преступления, постоянная боязнь измены, страх за свою жизнь и власть – все это сделало Ивана подозрительным, лицемерным, коварным и мстительным. К тому же с ранних лет он проявлял садистские наклонности, а к концу жизни превратился в кровавого маньяка. Однако в первые годы правления жестокость Ивана смягчали его советники и жена Анастасия. Но с ее смертью как будто прорвалась плотина, сдерживавшая зло, которое овладело душой царя Ивана… Новая жена – дочь кабардинского («пятигорского») князя Темрюка, княжна Кученей, в православии – Мария (свадьба состоялась в 1561 г.), как и еще четыре последующие жены, не имела на Ивана никакого влияния. Правда, москвичи считали, что именно по совету второй жены, «черкешенки» Марии, Иван устроил опричнину.
31 декабря 1563 г. скончался авторитетнейший среди русских людей митрополит Макарий. Он умирал тяжело, больше всего страдал от видений будущей кровавой опричнины. «“Ох мне грешному! – плакал он на ночной молитве. – Грядет нечестие и разделение земли! Господи, пощади, пощади! Утоли гнев свой! Если не помилуешь нас за грехи наши, то хоть не при мне, после смерти моей! Не дай мне, Господи, видеть этого”. И пролил великие слезы. И слышал это келейник его… и удивился, и думал про себя: “С кем это говорит он?” И не видя никого, удивлялся тому. И говорил ему митрополит о том: “Грядет нечестие, и кровопролитие, и разделение земли”. Так и случилось. Задолго до опричнины видел видение сие». Так записал близкий Макарию человек.
3 декабря 1564 г. царь неожиданно для всех покинул Москву, забрав с собой семью, придворных и казну. Через месяц из Александровской слободы (ныне город Александров Владимирской области) Иван IV прислал в столицу грамоту, в которой объявлял свой гнев на бояр, дворян и духовенство и отрекался от престола.
В слободу из Москвы отправилась делегация со «многим плачем и слезами», с униженной просьбой к Ивану вернуться на престол и делать с ними все, «как ему, государю, годно: и хто будет ему, государю, и его государстве изменники и лиходеи, и над теми в животе (т. е. жизни. – Е. А.) и в казни его государская воля». Так «осиротевшие» подданные сплели веревку, на который их вскоре стали вешать без следствия и суда. В ответ на челобитную Иван заявил, что создает опричнину, в которой не будут действовать принятые в государстве законы.
Опричнина (от слова «опричь», т. е. «кроме», «особо», «отдельно») возникла как государство в государстве. И туда по воле государя стали забирать земли и имущество знати и дворян, а их владельцев сгонять с насиженных мест, ссылать и казнить. Остальные земли государства, не вошедшие в опричнину, назывались «земщиной». Так же надвое поделили и Москву – одна улица в опричнине, другая в земщине.
На расстоянии пушечного выстрела от Кремля для Ивана IV построили особый Опричный дворец. Стоявший возле него огромный медный лев с раскрытой пастью и зеркальными глазами грозно смотрел на земщину. Эта невиданная на Руси фигура вызывала ужас у окрестных жителей. Им казалось, что во дворце поселился сам дьявол.
Главной целью введения опричнины стало резкое усиление личной самодержавной власти Ивана IV. Эта цель достигалась с помощью быстрых перемен, репрессий и произвола. Принятые в обществе традиции, законы и права Иван грубо попирал. В стране воцарились страх, террор и смерть, от которой никому не было спасения. Время опричнины стало царством ужаса даже в те, далеко не гуманные, времена. Истинных, а чаще мнимых врагов Ивана предавали таким жестоким, чудовищным пыткам и казням, которых Русь не знала никогда и к которым не возвращалась после Ивана.
Массовые убийства, свирепые казни, грабежи подданных вершились руками особого опричного войска численностью в 5 тыс. человек. Опричники носили черную верхнюю одежду поверх расшитой золотом. Они ездили в седлах, к луке которых была приторочена метла (ею опричники якобы выметали измену) и собачья голова (как псы, они выгрызали крамолу). Клятва, данная человеком при вступлении в опричное братство, устроенное по типу монастыря, запрещала ему даже видеться с родными из «земщины». Избранные опричники входили в своеобразный военно-монашеский орден с центром в Александровской слободе, а царь считался его «игуменом». Там вокруг Ивана сплотились его новые приспешники – люди неродовитые, ранее незначительные: Алексей Басманов, Василий Грязной, Малюта Скуратов и др. Опьяненные властью, вином и кровью, опричники наводили ужас на страну. Управы или суда на них найти было невозможно – ведь опричники прикрывались именем государя, действовали от его имени.
Среди убийц-опричников, слепо преданных царю, особо выделялся Малюта Скуратов. Первейший палач, этот жестокий и ограниченный человек вызывал страх и отвращение современников. Он стал наперсником царя в разврате и пьянстве, а потом, когда Иван замаливал свои грехи в церкви, Малюта звонил в колокол как пономарь. Он не дожил до своей казни. Его убили во время Ливонской войны, и за свои чудовищные преступления палач, несомненно, пребывает в аду.
Те, кто увидел Ивана IV после возвращения его из Александровской слободы, были поражены переменами в облике царя. Как будто страшная внутренняя «порча» поразила его душу и тело. Цветущий 35-летний мужчина превратился в морщинистого, облысевшего старика с горящими мрачным огнем глазами. С тех пор разгульные пиры в компании опричников чередовались в жизни Ивана с ужасающими казнями, разврат – с глубоким покаянием и слезами раскаяния за совершенные преступления. При этом волны репрессий и страшных казней расходились из центра зла – Александровской слободы – неравномерно, сменяясь относительно спокойными временами, когда сосланные возвращались домой, обиженные получали награды, а жизнь успокаивалась. Но потом, через какое-то время, поднималась новая волна гнева, государевой немилости, и опять на улицах появлялись черные всадники опричнины, а на площадях вершили лютые казни. Приговоренных к смерти жгли над костром на вертеле, варили в огромных котлах с кипятком, распиливали надвое пилами, вешали вниз головой, с них обдирали кожу, взрывали на бочке с порохом. Да и сам царь многократно обагрял свои руки кровью жертв – знатных бояр, над которыми перед их смертью еще и глумился. Потом, ужаснувшись свершенному, он бежал в церковь и сутками отмаливал грехи, писал «синодик» – поминальный список своих бесчисленных жертв.
Митрополит Филипп
Царь жил по раз и навсегда сформулированному им принципу: «Жаловать есмя своих холопов вольны, а и казнити вольны же», причем холопами, рабами он считал всех своих подданных. С особым недоверием царь относился к людям независимым, честным, открытым. В 1568 г. он жестоко расправился с влиятельным боярином Иваном Федоровым. Православный царь своими руками зарезал вельможу ножом. Не терпел Иван IV и протестов против своих зверств, был глух к просьбам о помиловании невинно казнимых. За них «печаловался», т. е. просил о милости, митрополит Филипп (Колычев), получивший свой посох в 1566 г. Весной 1568 г. на богослужении в Успенском соборе он трижды не благословил царя. Обращаясь к Ивану, он сказал: «До каких пор будешь ты проливать без вины кровь твоих верных людей и христиан… Татары и язычники и весь свет может сказать, что у всех народов есть законы и право, только в России их нет… Подумай о том, что Бог поднял тебя в мире, но все же ты смертный человек, и он взыщет с тебя за невинную кровь, пролитую твоими руками». Царь резко оборвал святителя: «Что тебе, чернецу, за дело до наших царских советов. Того не знаешь, что меня мои же поглотить хотят». Митрополит заявил царю, что теперь молчать не будет, ибо молчание это «всенародную наносит смерть». В ярости Иван IV ударил посохом оземь: «Я был слишком мягок к тебе, митрополит, твоим сообщникам и моей стране, но теперь вы у меня взвоете!» Этими словами участь Филиппа была решена.
Но вначале Иван IV сорвал злость на людях из окружения митрополита. Их схватили, водили по Москве, избивая палками, а потом с живых содрали кожу. И все же Филипп не замолчал и еще дважды обличал царя-убийцу. В 1568 г., на соборе, Иван добился «извержения» Филиппа из митрополитов якобы из-за неправедной, «скаредной» жизни. И все участники собора – политическая элита: бояре, высшее духовенство – безропотно одобрили приговор. 8 ноября в Успенском соборе Малюта и «опричники, – пишет современник, – бросились на святого как дикие звери, совлекли с него святительское облачение, одели его в простую, разодранную монашескую одежду, с позором выгнали из церкви и, посадив на дровни, повезли с позором… осыпая бранью и побоями». По городу поползли слухи о святости митрополита, с которого якобы спали наложенные по указу царя тяжелые оковы, а когда узнавший об этом Иван велел впустить в темницу к Филиппу дикого медведя, хищник якобы не тронул старца. После всех унижений Филиппа сослали в тверской Отрочь монастырь, где он вскоре и погиб от рук Малюты Скуратова. Впоследствии Филиппа причислили к лику святых. Мощи его в 1652 г. перенесли в Москву, но не в Архангельский собор, где под каменным полом смердит тело Ивана IV, а в Успенский собор, стены которого слышали самую мужественную в русской истории речь.
1570 – Разгром Великого Новгорода
В 1569 г. умерла царица Мария. Иван Грозный обвинил в ее смерти своего двоюродного брата, князя Владимира Старицкого, и заставил его выпить яд. Потом убили других членов семьи Старицкого, и, наконец, в келье угарным газом от закрытой раньше времени печки отравили мать Владимира, Ефросинью (в монашестве старица Евдокия). В это время в Москве свирепствовал страшный голод, люди тысячами умирали прямо на улицах. Между тем в подклетях Опричного дворца хранились огромные запасы хлеба. Но царь не думал об умирающих подданных. Он решился на новое злодеяние: под предлогом наказания за измену Иван IV устроил разгром Великого Новгорода. В декабре 1569 г. огромная опричная армия двинулась на Новгород, оставляя за собой страшный кровавый след на снегу. Опричники поголовно вырезали население Клина, Торжка, Твери, Вышнего Волочка. Проезжая мимо тверского Отроча монастыря, 23 декабря 1569 г. Иван послал туда Малюту Скуратова. Палач явился к Филиппу и именем царя потребовал от митрополита освятить разгром Новгорода. Этим последним, но недостойным шансом спасти свою жизнь Филипп не воспользовался: он отказал Малюте и даже пытался образумить его. Тогда Малюта набросился на старца и задушил его подушкой.
Конец ознакомительного фрагмента.