II. Крито-микенский мир (III тыс. – III в. до Р.Х.)
II.1. Открытия Г. Шлимана и А. Эванса
Вплоть до конца XIX в. ученые начинали историю Греции с VIII в. до Р.Х., а первой достоверной датой считали 776 г., год начала Олимпийских игр. Более ранняя, «мифологическая» история была отражена в двух великих поэмах Гомера, «Илиаде» и «Одиссее». Мы еще вернемся к вопросу о хронологии поэм, но можно вполне определенно сказать, что они появились не позднее VIII века до Р.Х., а некоторые части относятся к более раннему времени. «Илиада» начинается с конфликта между верховным предводителем ахейцев Агамемноном и лучшим воином, царем племени мирмидонян Ахиллом. Командующий троянской армией, сын царя Приама Гектор ведет свое войско в бой. После тяжелых боев ахейцы отступают к своему лагерю, под угрозой оказываются греческие корабли. Многие греческие предводители, включая самого Агамемнона, Диомеда и Одиссея, выбыли из строя по причине ранений, и только могучий Аякс еще мог удержать боевые порядки греческого войска. Ближайший друг Ахилла Патрокл добивается от него разрешения участвовать в сражении. Вмешательство Патрокла останавливает уже почти разбитых ахейцев, но друг Ахилла гибнет от руки Гектора. Теперь в битву вступает сам Ахилл. Победа следует за победой, однако Ахилл не прекращает бойню, пока не получает возможность сразиться с убийцей Патрокла. Наконец, происходит поединок, и Ахилл убивает Гектора. Он намерен глумиться над телом врага, но прибывший в лагерь ахейцев Приам сумел найти ключ к сердцу убийцы сына. Торжественным погребением Патрокла и Гектора, осознанием общей трагедии войны и, хотя бы временной надеждой на мир кончается эта поэма.
«Одиссея» несколько более сложна по композиции. Троя взята, и ахейские предводители возвращаются домой. Многие вернулись легко и быстро, другие испытали немало трудностей. Больше всего испытаний выпало на долю одного из героев, Одиссея, царя Итаки. Десять лет странствует Одиссей, итогом его плавания стала гибель всех спутников и кораблей, а сам герой попадает на остров Огигию, где его держит в плену влюбленная в него нимфа Каллипсо. Параллельно происходят события на Итаке, где верная жена Одиссея Пенелопа ждет своего мужа; вырос и его сын Телемах.
Тем временем, дом царя разоряет местная знать, а многочисленные женихи домогаются руки царицы. Жена и сын живут под постоянной угрозой насилия.
Совет богов решает вернуть Одиссея на родину. Его главные союзницы – богини Гера и Афина, а главный противник – бог моря Посейдон, мстящий Одиссею за ослепление своего сына циклопа Полифема. Одиссей прибывает на сказочный остров Схерию, где правит царь феаков Алкиной, и именно здесь (песня 9-12) он рассказывает о своих странствиях. Он повествует о диковинных народах, ослеплении Полифема, плавании между Сциллой и Харибдой, пребывании на острове Цирцеи и даже схождении в царство мертвых. Алкиной помогает Одиссею вернуться на Итаку. Никем не узнанный, он появляется во дворце в виде нищего и, тщательно подготовив месть, вступает в бой с женихами. С ним сражаются Телемах и верные рабы. Поэма кончается истреблением женихов, всеобщим узнаванием и договором с родственниками погибших.
Вокруг этих поэм возникает множество других, сочиненных уже в VIII–VI вв. до Р.Х. разными поэтами, именовавшими себя гомеридами, потомками и продолжателями великого Гомера. В науке эти поэмы обычно называют киклическими. Их уровень ниже уровня гомеровских шедевров, и ни одна не дошла до нас полностью. Часть из них составляют «Троянский цикл». В поэме «Киприи» рассказано о похищении Елены, походе ахейцев и первых девяти годах войны, а три последующие поэмы посвящены ее окончанию. В «Эфиопиде» рассказано о новых подвигах и гибели Ахилла, а в «Малой Илиаде» и «Разрушении Трои» – об окончании Троянской войны. К «Одиссее» примыкают «Возвращения» (истории возвращения других героев) и «Телегония» – поэма о приключениях сына Одиссея и Цирцеи Телегона и нечаянном убийстве им своего отца. Знаменитый фиванский цикл не имеет прямой связи с историей взятия Трои, однако здесь содержится не менее драматический рассказ о событиях в Фивах. Первая поэма «Эдиподия» рассказывает о судьбе царя Эдипа и исполнении данного ему страшного предсказания, вторая, «Фиваида» – о войне между сыновьями Эдипа, Этеоклом и Полиником, а «Эпигоны» – о походе на город потомков вождей, павших вместе с Полиником.
Мифы стали сюжетами для многих других представителей греческой литературы. Они были излюбленными темами великих греческих трагиков, Эсхила, Софокла и Еврипида, и, наверное, тщательно разрабатывались первыми греческими историками, жившими в VI–V вв. до Р.Х. и именовавшимися логографами, труды которых до нас не дошли. Наконец, мифологией интересовались ученые-филологи эпохи эллинизма, комментировавшие Гомера и других авторов, и поэты. Один из них, Аполлоний Родосский (ок. 295-215), написал поэму «Аргонавтики», посвященную плаванию греческих героев (аргонавтов) во главе с Ясоном в далекую Колхиду. Много сведений о греческой мифологии дают и римские поэты (Вергилий, Овидий) и греческие писатели римского времени – Плутарх и Павсаний.
Значение Гомера для греков сопоставимо со значением Ветхого Завета для иудеев или «Зенд Авесты» для иранцев. Произведения поэта входили в любую обязательную программу любого учебного заведения. Гомера постоянно цитировали, практически все поколения считали его «номером первым» в любом поэтическом каноне. Гомер был для греков «всем» – первым поэтом, философом, историком, правоведом, оратором, из которого вышла вся греческая литература. Он был даже большим, чем просто основателем последней. Великий поэт оставался хранителем того «золотого фонда», который именуется «народной мудростью», «учителем жизни», наставником и советчиком во всех критических ситуациях, сопровождавшим человека в его горестях и радостях.
Даже весьма поверхностный взгляд дает нам историческую картину, весьма отличную от времени написания основной части поэм. Пелопоннес и часть Средней Греции покрыты сетью дворцов или укрепленных цитаделей, где живут и правят могущественные правители. Самым большим был дворец в Микенах – местопребывание «царя царей» Агамемнона. В Спарте жил его брат Менелай, в Пилосе – мудрый Нестор, в Аргосе – герой Диомед. Отметим, что эта география вполне совпадает с микенской и, напротив, не совпадает с географией Греции IX–VIII века, а такие центры, как Микены, Тиринф или Пилос, уже не имели сколько-нибудь значительной истории после дорийского завоевания. Вместе с тем, «Илиада» и другие поэмы отражают несомненно историческое событие, большой поход в Малую Азию, предприятие, на которое греческий мир был едва ли способен даже в V веке до Р.Х.
Если информация о микенском мире весьма велика, место Крита в греческой мифологии гораздо скромнее. По преданию, на острове правил могущественный царь Минос, живший в огромном дворце Лабиринте, построенном архитектором Дедалом. В подземельях дворца обитало чудовище, Минотавр, человекобык, а подвластные города и племена посылали к нему на съедение заложников. Знаменитый афинский герой Тесей проник в Лабиринт, убил чудовище и возглавил восстание, приведшее к свержению критского царя. Существовал и другой миф, рассказанный Платоном, согласно которому в древности возникло государство по имени Атлантида, погибшее в результате грандиозного природного катаклизма.
Догадки о том, что мифы отражают какой-то древний пласт реальной истории, возникали и ранее, однако без археологического материала они бы еще долго оставались мифами. Раскопки Г. Шлимана и А. Эванса поставили их на реальный исторический фундамент. Г. Шлиман (1822-1890) родился в небольшом городе Нейбуков в семье священника. По некоторым рассказам, он прочитал Гомера еще в детстве и мечтал, что найдет Трою. Жизнь заставила его выбрать иной путь. С 1841 по 1846 гг. он работал в немецкой, а затем – в голландской торговой фирме в Ростоке, Гамбурге и Амстердаме. Молодой человек успешно продвигался по службе, как благодаря данным предпринимателя, так и благодаря феноменальным языковым способностям. Уже в 40-е гг. Шлиман знал английский, французский, голландский, испанский и португальский, а в 1846 г., когда фирме потребовался свой представитель в России, выучил русский и переехал в Петербург, где прожил до 1864 года. В России он разбогател и составил основу своего огромного по тем временам состояния в 2 млн. талеров. Языками он занимался и далее, а к концу жизни знал практически все европейские языки, а также – арабский, турецкий, санскрит, хинди, иврит и персидский. Естественно, что еще в 1856-1857 гг. Шлиман выучил латынь, древне- и новогреческий.
«Вторая жизнь» Генриха Шлимана началась в 1868 г., когда он совершил свое первое путешествие по Греции и выпустил свою первую книгу «Итака, Пелопоннес и Троя». В 1870 г. начались его знаменитые раскопки Трои, которые он вел до конца жизни. Во время последних раскопок помощником Шлимана был архитектор В. Дерпфельд. Главным открытием Шлимана было то, что он обнаружил местонахождение Трои. Он считал гомеровской Троей более раннее поселение, именуемое «Троя II», однако эту «ошибку» фактически устранил Дерпфельд, считавший гомеровским городом шестой слой снизу («Троя VI»). Конец спорам положил американский археолог К. Бледжен (30-е гг. XX в.), определивший город Гомера как «Троя Vila».
Троя была главным объектом исследований Шлимана, кроме того, он начал раскопки в Микенах (1874 г.), Орхомене (1880 г.) и Тиринфе (1884-1885 гг.). Перед европейской общественностью предстала новая микенская цивилизация. В самом конце жизни он обратил внимание на Крит, однако смерть помешала осуществить его планы.
Раскопки на Крите начал другой выдающийся археолог, хранитель Оксфордского музея Артур Эванс (1851-1941). У Эванса не было столь богатой биографии, но он был профессионалом, прекрасно владевшим техникой раскопок, но его результаты были не менее сенсационны. В 1900 г. он начал раскопки на Крите и вскоре перед ним предстали руины Кносского дворца. Исследования продолжались до 1941 г., смерти ученого и захвата острова немцами. Были открыты дворцы в Маллии и Фесте. В 1921 г. появился его обобщающий труд о раскопках в Кноссе, где Эванс пытался дать общую картину критской цивилизации, а в 1940 г. его ученик Дж. Пендлбери написал труд под названием «Археология Крита». В ходе раскопок А. Эванс обнаружил два типа глиняных табличек, которые он обозначил как «линейное А» и «линейное В». Это были два разных письма, а некоторые таблички содержали рисуночное письмо (пиктограммы). В 1952 г. английские ученые М. Вентрис и Дж. Чэдвик расшифровали линейное В, определив его как древнейший ахейский диалект греческого языка. Линейное А так и остается непрочитанным, а язык его неизвестен. Так или иначе, он не был греческим.
Раскопки продолжаются. Особое значение стали занимать англоамериканские исследования, при Лондонском университете появился специальный институт и журнал «Минос», посвященный проблемам истории и археологии минойского Крита. Важнейшим продолжением дела Шлимана и Эванса были раскопки К. Бледжена в Пилосе. Пилосский дворец оказался в гораздо лучшей сохранности, чем Микены и Тиринф, а кроме того там был обнаружен самый большой письменный архив. Представление о последующих раскопках дают, например, труды Дж. Грэхема «Дворцы Крита» (1962), В. Тэйлур «Микенцы» (1964), Л. Палмера «Микенцы и минойцы» (1962) и М. Финли «Мир Одиссея» (1982).
II.2. Минойский Крит (III тыс. – XII в. до Р.Х.)
При всех тесных связях между двумя цивилизациями было бы правомерно говорить о двух цивилизациях и культурах, критской и микенской. VI–III тыс. были для жителей Крита эпохой неолита. Основными занятиями были охота, скотоводство и рыболовство, начинает появляться земледелие. Появились и первые поселения с улицами и домами из кирпичей. Примерно с 3000 г. до Р.Х. каменный век сменился веком металлов. Последовали медно-каменный, медно-бронзовый и бронзовый века, и с этого времени начинаются как критская, так и микенская цивилизации. Историю Крита А. Эванс разделил на три периода:
1. Раннеминойский – 3000-2100 до Р.Х.
2. Среднеминойский – 2100-1580 до Р.Х.
3. Позднеминойский – 1580-1200 гг. до Р.Х.
А. Эванс относит время экономического, политического и культурного переворота к рубежу Ранне – и Среднеминойского периодов. Около 2000 г. до Р.Х. появились уникальные постройки, именуемые дворцами. Самым большим из них был Кносский, считавшийся резиденцией Миноса и прообразом Лабиринта. Аналогичные, хотя и меньшие дворцы были в Маллии, Фесте, Агиа-Триаде и др. местах. По типу они сочетали в себе функции царского дворца, восточного храма и городской цитадели. Известные нам дворцы были разрушены примерно в XVIII в. до Р.Х., затем их восстановили в гораздо большем объеме, после чего случилась катастрофа XV в. Тем не менее, люди оставили дворцы лишь после XII в. до Р.Х.
Дворец в Кноссе представлял собой огромный архитектурный комплекс площадью в 16000 м², включавший около 300 разнообразных помещений. Заметим, что сохранился только первый этаж дворца и подвалы, тогда как на самом деле здание явно имело несколько этажей. Центром сооружения был огромный прямоугольный двор, вымощенный гипсовыми плитами и, вероятно, используемый для культовых целей, в том числе – для знаменитых игр с быками. Вокруг двора располагались парадные залы, хозяйственные помещения и другие комнаты. Жилые помещения соединялись коридорами и лестничными переходами, а комнаты и кладовые образовывали длинные анфилады. Во дворцах были портики с колоннадой, террасы, балконы, внутренние дворики и световые колодцы, обеспечивавшие систему вентиляции и освещения. Во дворце была система водопровода и канализации. Значительная часть нижнего этажа была занята кладовыми, где хранились вино, оливковое масло и другие продукты. В полу кладовых были устроены ямы, выложенные камнем и перекрытые каменными плитами, в которых хранилось зерно.
Первые дворцы имели укрепления, обычно обращенные к морскому берегу. Уже в это время Крит имел торговые контакты с Кикладскими островами, Арголидой, Киренаикой, Египтом и Ханааном. Около XVIII в. до Р.Х. происходит некая катастрофа, приведшая к разрушению Кносского (и, возможно, других) дворцов. Одни ученые считают причиной упадка землетрясение (что наиболее вероятно), другие склонны объяснять разрушение социальными конфликтами, есть версия, что кризис на Крите был результатом кризиса в Египте и Вавилонии, бывших главными торговыми партнерами Крита и наиболее развитыми державами Востока. Причины вовсе не исключают друг друга.
Около 1700 г. происходит возрождение дворцов, которые становятся еще более грандиозными. XVI – XV вв. до Р.Х. стали временем максимального могущества Крита, и именно они считались «веком Миноса». На самом острове были благоприятные природные условия, способствовавшие созданию процветающего сельского хозяйства. Критяне выращивали пшеницу, ячмень, бобы, горох, чечевицу. На холмах выращивали виноград, а в долинах разводили скот (быков, коров, лошадей и различные породы мелкого скота). В рационе островитян были широко представлены мясо и молоко. На Крите разводили уток, лебедей, голубей и кур. Кроме того, Крит имел прекрасное геополитическое положение, будучи связующим звеном между Грецией, Египтом и Передней Азией. Для внешней торговли, равно как и для потребления верхушкой общества, выращивались и более редкие культуры: шафран, мята и другие растения.
Критские дворцы этого периода, включая Кносс, не имели укреплений, что означает отсутствие опасности с суши и с моря. Это (равно как и наличие сети удобных широких дорог) означало, что весь остров оказался под властью Кносского дворца. Отсутствие опасности с моря также могло означать только одно – наличие мощного флота, способного надежно защитить побережье. Древние историки (Геродот, Фукидид и др.) говорят о талассократии Миноса, т. е. о его государстве на море. По сообщению Фукидида, Минос был первым, кто создал сильный флот, очистил острова от пиратов и овладел частью «Эллинского» (т. е. Эгейского) моря. Он также пишет о победе над карийцами и колонизации Киклад. Минойские колонии появились не только на Кикладских островах, но и на островах Делос, Мелос и Родос и даже на побережье Малой Азии в районе будущего Милета.
Еще одним показателем культурного переворота является изменение письменности, когда на смену иероглифическому и пиктографическому письму приходит слоговое письмо, которое А. Эванс условно назвал «линейным письмом А». Язык этого письма неизвестен, а следовательно, мы не знаем этнического происхождения критян. Очевидно, что они не были греками, часто их сближают с финикийцами или жителями Северной Африки, а иногда и с неизвестными народами, лигурами, этрусками или носителями некоего «эгейского языкового субстрата».
Критские торговцы шли гораздо дальше, чем военные силы Миноса. В XVII в. до Р.Х. были установлены тесные отношения с материком. Критяне появились в Микенах, Тиринфе, Аттике, Беотии и даже в Фессалии. Весьма интенсивными были отношения с Египтом, где критские купцы пользовались особыми привилегиями. Предметами критской торговли были металлы, ремесленные изделия и предметы роскоши (слоновая кость, ароматические вещества), тогда как Египет поставлял сухие овощи, фрукты, масла, изделия из стекла и фаянса. В надписях фараонов часто появляется народ кефтиу. Критяне торговали с царством Хеттов, Сирией и Финикией, а их изделия встречаются в Сицилии, Сардинии и даже в Испании.
Интенсивная торговля предполагает наличие развитого ремесла, развитого мореплавания и мер обмена.
Изобретением критян были специальные корабли с приподнятым носом и низкими краями, а раскопки в Гурнии показывают развитие ремесел. На Крите были оружейники, кузнецы, плотники, кожевники, горшечники и др., а критские дворцы демонстрируют наличие квалифицированных архитекторов, мастеров по камню, художников и декораторов. Развитая вазопись свидетельствует о высоком уровне гончарного дела и художественной росписи. Впрочем, критские правители и их окружение пользовались и импортными изделиями, особенно, из Египта и Сирии. Меновыми единицами были скот и слитки золота и серебра, однако критяне предпочитали пользоваться египетскими, финикийскими и вавилонскими эталонами.
Сложен и вопрос о внутреннем устройстве Крита. Критский правитель, вероятно, был теократическим монархом, соединявшим функции жреца и военного вождя. Жизнь царя была окружена множеством ритуалов, обычно происходящих в тронном зале с изображением грифонов. Фреска «Царь-жрец» показывает нам внешний облик правителя с короной на голове и золотыми украшениями и бралетами на руках и шее.
На Крите, вероятно, существовал мощный бюрократический аппарат (один из архивов насчитывает 5000 табличек) и сильное жречество, а также – (судя по фрескам) придворная знать. Несомненно, существовала и военная элита. Ее облик похож на египетский – на фресках изображены стройные загорелые мужчины с тонкой талией, в набедренных повязках, с головным убором из птичьих перьев и золотыми украшениями на руках и шее. Есть и светские дамы, некоторые из них (наверное жрицы) изображены с обнаженной верхней частью тела.
О жизни простых людей известно мало. Трудовое население обитало за пределами дворцов в разбросанных по горам и долинам мелких поселках. Земледельцы, несомненно, были обложены повинностями, как натуральными, так и трудовыми (строительство дорог, каналов, дворцов и т. д.). Дворец был многофункционален: он был административным и культовым центром государства, его главным складом и центром торговли и распределения.
Главным божеством на Крите, вероятно, была Великая Богиня, владычица диких зверей, повелительница гор и лесов, покровительница растений и даже зловещая царица подземного царства, держащая в руках извивающихся змей. За этим образом угадывается древнейшее божество плодородия, великая мать людей и животных, почитаемое еще во времена неолита. Рядом с ней появляется мужское божество, символом которого был бык. Одной из главных тем критской фресковой живописи является изображение игр с быками, когда акробаты (юноши и девушки) делают смертельные сальто на спине и рогах огромного животного. Не исключено, что миф о Минотавре был отражением этого «бычьего культа», а заложники участвовали в этих крайне опасных ритуалах. Немалую роль в религии Крита играло поклонение животным, птицам, рыбам и деревьям. Религия Крита сыграла большую роль в формировании греческого пантеона. Многие греческие богини (Деметра, Гера, Афина) имеют сходства с женской богиней критян. По преданию, верховный бог греков Зевс родился на Крите, а его культ был тесно связан с островом. Одним из священных животных Зевса был бык.
Крит приобрел мировую известность своими памятниками искусства: полихромной (многоцветной) керамикой, скульптурами и фресковой живописью). Керамика в стиле камарес, вероятно, была самым ранним видом искусства и существовала уже в 1900-1500 гг. до Р.Х. и была расписана белой, красной и оранжевой красками на черном фоне, а в тематике преобладал растительный орнамент. С 1500 г. появился новый стиль – вазы, расписанные коричневым лаком по светлому фону и украшенные изображениями флоры и фауны (осьминоги, морские водоросли и т. п.). Встречаются и подлинные шедевры: Ваза с лилиями и Ваза с осьминогом из Гурнии.
Еще большее значение имеет фресковая живопись, вид искусства, уникальный для минойского Крита. Именно фрески поразили обнаруживших их археологов своей цветовой гаммой и особенностью экспрессии. Поражает отсутствие военной тематики, зато очень широко представлены культовая и придворная тема (культовые процессии, жизнь двора, изображения придворных), равно как и тема природы, животных и растений. Их тематику отражают названия, данные современными археологами: «Царь-жрец», «Укротитель быка», «Носитель вазы», «Сборщик шафрана» «Танцовщица», «Акробаты», «Дикая кошка на охоте», «Куропатка и удод». Одна из фресок получила название «Парижанка», а критская дама, видимо, принадлежащая к высшим кругам общества, казалась сошедшей с картин импрессионистов.
В середине XV в. до Р.Х. на остров обрушилась страшная катастрофа, равной которой остров еще не видел. Почти все поселения и дворцы были разрушены, единственным уцелевшим дворцом был Кносский. Крит утрачивает свое положение политического и культурного центра Эгеиды. Точные причины катастрофы не установлены, но наиболее вероятным является мнение греческого археолога С. Маринатоса о грандиозном извержении вулкана на о. Фера (Санторин). Отражением этого можно считать миф об Атлантиде. Сразу после этого Крит был завоеван ахейцами (греки считали, что восстание поднял афинский герой Тесей). Вторжение подтверждается другими обстоятельствами – ухудшением качества фресок и ваз, исчезновением растительной и животной тематики, появлением большого числа могил с предметами оружия и, наконец, появлением линейного письма В на греческом языке.
В конце XV – начале XIV вв. до Р.Х. появляются сведения в документах Аменхотепа III и Эхнатона об интенсивных критско-египетских связях, а Гомер сообщает о Крите как о процветающем острове, «с девяноста городами», где живут древние критяне, пеласги и ахейцы. Тем не менее, процесс упадка продолжался, постепенно разрушались дворцы. После дорийского вторжения XII–XI вв. до Р.Х., остров приходит в состояние прогрессирующего упадка, а в эпоху архаики и классики он неизменно оставался отсталой периферией греческого мира.
II.3. Микенская Греция (III тыс. – XII в. до Р.Х.)
Если Крит был населен негреческими племенами, то микенскую цивилизацию создали греки-ахейцы. Они двинулись на Балканский полуостров на рубеже Ш-П тыс. до Р. Х. Местное население (пеласги) ушли в другие районы или подчинились пришельцам. Самым ранним памятником новой культуры были так называемые «шахтные гробницы». Первые шесть могил такого типа (круг А) обнаружил еще Г. Шлиман, нашедший там множество предметов из золота, серебра, слоновой кости и других материалов. Немецкий ученый считал, что нашел могилы Агамемнона и членов его семьи, но гробницы относятся к более раннему периоду, XVI в. до Р. Х. Позже в Микенах нашли более скромные могилы, получившие название круга В (датированные второй половиной XVII в. до Р.Х., всего 24 могилы). Позже появляются т. наз. «купольные гробницы» или толосы, датированные XV–XIII вв., которые располагались возле дворцов или цитаделей. Самый большой толос – это «сокровищница Атрея» в Микенах, находящаяся внутри искусственного насыпного кургана и закрытая двумя огромными каменными блоками весом в 120 тонн. Сама камера была помещением с высоким ульевидным сводом, соединенным с боковой камерой, где и находилось погребение. Богатое внутреннее убранство гробницы и предметы роскоши были разграблены еще в древности.
XV–XIII вв. до Р.Х. были временем расцвета микенского мира. Область его распространения охватывала почти весь Пелопоннес, Центральную Грецию (Аттику, Беотию, Фокиду), Фессалию и ряд островов Эгеиды. Как и на Крите, центрами этой цивилизации были дворцы. Самые значительные из них находились в Микенах, Тиринфе, Пилосе в Пелопоннесе, в Афинах, в Орхомене и Фивах в Беотии, в Полке в Фессалии. Наиболее полное представление о планировке дворцов дает хорошо сохранившийся Пилосский дворец, именуемый «дворцом Нестора», главного советчика Агамемнона во время Троянской войны. Дворец образовывал прямоугольный комплекс, в центре которого был обширный прямоугольный зал с очагом и деревянными колоннами – мегарон. Как и на Крите, мегарон был центром жизни дворца, где царь собирал своих приближенных и устраивал приемы. К мегарону вели входные портики и вестибюли, а снаружи его находились два длинных коридора, в которые выходили двери многочисленных кладовых. В пилосских кладовых нашли огромное количество сосудов для хранения оливкового масла, частично предназначенного на экспорт. Во дворе были ванные комнаты, водопровод и канализационные стоки, а в одной из комнат был найден Пилосский архив из 600 табличек линейного В. Пилосский и Кносский архивы являются самыми крупными в микенском мире.
Если Пилосский дворец дает большую информацию о жизни дворца, то дворцы в Микенах и Тиринфе дают представление об укреплениях микенских твердынь. Микенская цитадель была сложена из огромных каменных плит длиной в три и более метров и шириной в метр. Греческий историк Павсаний (II в. по Р.Х.) сообщает, что их называют «циклопической кладкой», считая, что такое могли построить только великаны-циклопы. Ворота Микенского дворца венчались рельефным изображением двух львов (Львиные ворота). Цитадель Тиринфа, самая мощная из микенских цитаделей, была построена из 12-тонных глыб, а наружные стены крепости достигали 4,5 м в толщину и 7,5 м в высоту (в сохранившейся части). Даже преодолев наружную стену, атакующие оказывались перед внутренней стеной и только тогда могли штурмовать цитадель. В городе был подземный ход, ведущий к скрытому источнику воды в 20 м от крепости.
В отличие от критских, микенские фрески, изображения на вазах и других памятниках искусства изобилуют военными сценами. Война была главным занятием микенских правителей, а оружие играет особую роль в захоронениях. Оборонительным оружием микенских воинов были большие щиты и шлемы, наступательным – копье, бронзовый меч и кинжал. Оружие украшалось, а одним из главных достижений микенского прикладного искусства являются именно инкрустации на предметах вооружения. Микенские предводители сражались на колесницах.
Другим излюбленным предметом микенского быта были перстни и печати. Печати изготавливались из драгоценных камней, яшмы, аметиста, агата и др. Перстни и печати украшались гравированными изображениями – обычно сценами войны, охоты и сельской жизни. И у мужчин, и у женщин были серьги, ожерелья, бусы и браслеты, часто сделанные из тех же серебра ж золота. Женщины носили золотые диадемы. Страсть микенцев к серебру и золоту отразилась в кубках и посмертных масках. Золотая маска из Микен длиной 34,5 см получила название «маски Агамемнона» (так ее назвал еще Шлиман), а из микенских кубков выделяется «Кубок с голубями», очень похожий на гомеровское описание кубка Нестора.
Практически общим убеждением является мнение А. Эванса о том, что микенская культура была лишь второстепенным, периферийным вариантом критской, а микенские поселения – лишь «колониями» критян в «варварской» стране. Это, разумеется – преувеличение. Многое было заимствовано с Крита (архитектура дворцов, фресковая живопись, водопровод и канализация, линейное письмо и др.), а среди мастеров, изготовлявших замечательные изделия микенского искусства, было много критян. Микенцы не достигли уровня критского искусства, однако они достигли того уровня, чтобы воспринять высочайшую культуру Крита, а в некоторых областях (прикладное искусство или работы по золоту) даже превзойти своих учителей.
Благодаря прочтению линейного В, мы можем достаточно полно воссоздать картину микенского общества. Большие архивы хозяйственного характера, часто содержащие различные рассчеты, предполагают наличие развитой бюрократии. Кроме большого числа писцов, существовали чиновники, наблюдавшие за выполнением разнообразных повинностей. Первичной структурой был округ (в Пилосе их было 16), во главе стоял чиновник, именуемый коретером. В подчинении коретера находились мелкие чиновники с громким титулом басилевсов. Над ними стояла уже собственно дворцовая администрация.
Во главе дворцового хозяйства стоял правитель, именуемый «ванакс» или «ванака» (от него произошло греческое «господин» – άναξ). У него была большая челядь (царские горшечники, оружейники, приемщики даров и др.). Вероятно, высшим чиновником был лавагет, командовавший вооруженными силами. Правящую элиту составляли жрецы главного храма, высшие чиновники и военачальники (в основном – начальники колесничных отрядов).
В некоторых табличках появляется «дамос» (народ), видимо, состоявший из рядовых общинников, обычно бедных, но свободных людей. Вероятно, община имела свою земельную собственность. Вероятно, общинники участвовали и в военных действиях, составляя многочисленную плохо вооруженную пехоту, которая следовала за колесницами знати и отрядами ее дружинников. Гораздо больше сведений о рабах. Среди документов пилосского архива есть списки рабочих отрядов дворца, состоявшие из дворцовых рабов и рабынь. Более многочисленными были женские отряды (до 100 человек), которые делились по профессиям (мололыцицы зерна, прядильщицы, швеи, банщицы и др.). Мужские отряды были меньше (оружейники, горшечники, портные, каменщики), детей приписывали к отрядам женщин. Существовали «божьи рабы» (видимо, рабы храмов), которые, однако, могли иметь собственность и арендовать землю. Рабские отряды получали пайки, а характер и место работы определялись централизованно. Пилосский архив упоминает около 1300 рабов (в основном, рабынь).
Многие работники находились в особом положении. Это были кузнецы, находящиеся под жестким контролем властей и получавшие металл из дворца, что, вероятно, компенсировалось материальным довольствием и престижностью профессии. Судя по всему, к привилегированным категориям относились квалифицированные мастера-парфюмеры, золотых дел мастера, граверы и др. Часть из них относилась к «людям дворца», состоящим на государственной службе, а другая – к выполнявшим временные повинности свободным общинникам.
Микенская экономика показывает двойственную природу этого общества. Преобладание государственного сектора, «отрядная» организация рабов, сильная царская власть и развитая бюрократия позволяют говорить об обществе восточного типа. Вместе с тем, можно увидеть и различия. Дворец имел черты сходства с восточным или критским, но, в определенной степени его можно считать и прообразом будущего греческого города. Похоже, что микенские дворцы были самостоятельны, а гражданская община могла стать моделью для будущей самостоятельной гражданской общины греческого общества. Наконец, огромная роль аристократии, особенно военной, разительно контрастирует с восточной бюрократией. Кроме того археологи и историки второй половины XIX в. обратили внимание на то, что наряду с дворцами, в микенском обществе имелись другие центры обитания, более похожие на позднейшие города.
Политическая организация микенского мира вызывает серьезные дискуссии. Укрепленность дворцов, обилие оружия и данные мифологии указывают на конфликт между обитателями разных дворцов. Археологические данные и мифология показывают острую борьбу между Микенами и Тиринфом, а поэмы фиванского цикла демонстрируют раздоры внутри правящей династии и активное участие в них других городов. Повествование о походах правителей Аргоса против Фив могут косвенно подтверждаться тем, что фиванский дворец погиб в XIV в. до Р.Х., т. е. раньше, чем остальные центры. В науке существует проблема единой «державы Агамемнона». Некоторые ученые полагают, что династия Атридов сумела подчинить остальные области и создать единое государство, однако более вероятно, что речь могла идти лишь о военно-политическом союзе независимых городов, в котором микенский правитель был лишь «первым среди равных».
В XV в. до Р.Х. ахейцы колонизировали Крит, а в XIV – XIII вв. закрепились на юге и западе Малой Азии и островах Родос и Кипр. В одном хеттском документе говорится о державе Ахийява, которая ставится в один ряд с Египтом, Вавилонией и Ассирией. Некоторые ученые полагают, что в XIV в. в юго-западной части Малой Азии появилось некое новое ахейское государство, тогда как другие (явно более правомерно) видят в Ахийяве суммарное обозначение ахейского мира, включая его центры в Балканской Греции.
XIII век стал пиком ахейской экспансии. Войны с Египтом и тяжелое сражение при Кадете (1290 г.) ослабили Хеттское царство, что позволило ахейцам расширить свою сферу влияния как на Западе, так и на востоке Малой Азии. Во второй половине XIII в. они активно участвовали в нашествии «народов моря» на Египет, а египетские источники упоминают об участии в нападении народов, именуемых ахайяша и данона (ахейцы и данайцы). Вероятно, после этого происходят глобальные перемены, позже получившие название Троянской войны и дорийского вторжения.
Троя (Вилуса) была вассалом Хеттского царства и стояла на пути ахейского вторжения. Область этого города, Троада, находилась в северозападной части Малой Азии, занимая широкую береговую полосу и равнину, пересеченную горами Иды и орошаемую реками Скамандром и Симоентом. Этническая принадлежность троянцев неясна, вероятно, население было фригийским. Троянская война датировалась примерно 1225 г., т. е. совсем незадолго до падения Хеттского царства (около 1200 г.). Гомер не знает хеттов, однако показывает, что на стороне Трои сражалась мощная коалиция народов Малой Азии. «Илиада» показывает это как долгую масштабную осаду самой Трои, а археология свидетельствует, что Троя Vila погибла в результате вражеского нашествия. Нашествие различных племен, включая и «народы моря», привело и к гибели Хеттского царства. За эпической осадой Трои могло стоять не менее значительное событие.
Это предприятие было последним большим наступлением ахейцев. Последние десятилетия XIII в. обитатели дворцов жили в постоянном страхе. На Истме воздвигается мощная стена, а фрески изображают сражение между ахейцами и варварами, одетыми в шкуры и носящими длинные волосы. В конце XIII в. вторжение состоялось. Оно именуется дорийским, но греки-дорийцы стали лишь частью огромного потока, в котором участвовали фракийцы, иллирийцы и другие северо-балканские варвары. Ослабленное заморскими походами и междоусобными войнами микенское общество не смогло оказать должного сопротивления. По пути варвары громили микенские дворцы, погиб Пилосский дворец, сильные разрушения были в Микенах и Тиринфе. Экономике был нанесен непоправимый ущерб, происходит стремительное сокращение численности населения, свертывание ремесла и торговли. Даже там, где цивилизация еще уцелела, начинается сильнейший экономический и культурный регресс. Полностью исчезли импорт, линейное письмо В, монументальная архитектура и фресковая живопись.
Остатки носителей микенской культуры покидали свои поселения. Некоторые ушли в горную область на севере Пелопоннеса, вскоре получившую название Ахайя, некоторые были порабощены пришельцами. Впрочем, и большая часть варваров ушла обратно на север. Многие микенцы эмигрировали на побережье Малой Азии и острова (Эвбея, Хиос, Кефалления) и уже в X в. до Р.Х. здесь появились пока еще довольно скромные поселения нового типа (Смирна, Загора, Эмпорио и др.). Вскоре появились новые центры цивилизации – Милет, Эфес, Колофон, Фокея. Некоторые старые центры все же остались. Несмотря на страшный урон, микенская цивилизация не исчезла полностью. Традиции сохранились – они оставались в ремесле и культуре, религии и мифологии. Греции предстояли тяжелые «темные века», но ей не пришлось строить все на ровном месте, а микенское прошлое давало возможность опоры. Примечательно, что в Греции происходит важное географическое изменение: прежние очаги микенского мира (Арголида, Крит, Лаконика) будут заняты дорийцами и станут отсталыми частями новой Греции; напротив, в местах миграции или сохранения микенского населения (Аргос, Афины и особенно – Малая Азия и острова) началось возрождение новой греческой цивилизации, сохранявшей достойную память о своей предыстории.