Папы и императоры
Каролинги
Империя Каролингов была сооружением внушительным, но при этом странным и хрупким. Она зиждилась вся целиком на личности Карла Великого, короля и императора, вершителя как нравственной, так и религиозной власти, римского императора, всем сердцем преданного, как Август, невиданному доселе государству. Этот мощный дух пробудил на Западе идею централизованной власти, способной возродить религию, укрепить правосудие и создать культуру. После смерти Карла Великого идея христианского сообщества на Западе показалась королям и племенным вождям, с их ограниченным мышлением, не слишком удачной.
Чтобы возрожденная франками Римская империя продолжила свое существование, нужен был еще один великий человек. Власть же досталась боязливому монаху. Людовик Благочестивый (814–840) был человеком добродетельным, медлительным и ленивым. Он боялся греха, а такой страх часто бывает губителен для короля, которому трудно делать свою нелегкую работу и одновременно печься о спасении своей души. Публичные исповеди и покаяния, к которым Людовик питал слабость, были весьма достойны, но выставляли короля в смешном свете в глазах его войска. С другой стороны, Людовик был франком и хранил верность германским обычаям, требовавшим раздела наследства между сыновьями почившего монарха. Империя была для него семейной вотчиной. И он не только поделил ее между тремя своими сыновьями от первого брака – Лотарем, с которым он сам разделил трон, Пипином (которому суждено было умереть, не дожив до старости) и Людовиком Немецким, которому досталась восточная часть королевства, – но, женившись вторично на молодой гордячке Юдифи Баварской, дочери графа Вельфа, родившей ему сына Карла Лысого, решил выкроить четвертое королевство и для этого «последыша».
Людовик Благочестивый и его супруга. Деталь декора креста, хранящегося в церкви Санта-Мария Прессо Сан-Чельсо в Милане. IX в.
Людовик был сначала королем Аквитании, к управлению империей его привлек отец, возложив на него корону во время светской церемонии (Ахен, 813). Людовик I по прозвищу Благочестивый, «Император Август» без каких-либо добавлений, изображен вместе со своей второй женой Юдифью Баварской. Этот крест, изготовленный, скорее всего, в Германии ко дню бракосочетания Людовика, попал в Милан вместе с Лотарем I.
Нет ничего справедливее – по меркам того времени, но нет ничего и губительнее для империи. Еще при жизни Людовика Благочестивого его сыновья начинают требовать каждый свою долю наследства. Они свергают отца, затем снова призывают его на трон; каждый норовит переманить его на свою сторону. Несчастный император мечется от одного сына к другому, из Аквитании в Германию. В полном изнеможении он умирает на острове посреди Рейна, прокричав в тоске: «Прочь! Прочь!» Что означал этот крик? Хотел ли он прогнать от своего смертного одра сыновей, которые, бряцая оружием у изголовья умирающего, продолжали спорить из-за отцовского наследства? Или эти слова относились к его плененной душе, которая рвалась наружу, чтобы вознестись к небесному чертогу? Он скончался в 840 году, оставив после себя полную анархию.
Титул императора принял на себя старший из сыновей, Лотарь.
Карл Лысый должен был править на землях, ныне принадлежащих Франции, западнее Роны и Соны, Людовик Немецкий получал будущую Германию, а Лотарю досталась широкая полоса земель от Фризии до Калабрии, включавшая две имперские столицы: Ахен и Рим. Братья немедленно передрались, началась гражданская война, кровавая резня между христианскими правителями. Людовик с Карлом одолели Лотаря. Они заключили союз, скрепив его торжественной присягой, которую дали друг другу в древнеримском городе Страсбурге, издавна служившем цитаделью в борьбе с язычеством. Присяга была написана на двух языках: на «романском» (lingua romana rustica) и на франкском диалекте.
Император Лотарь. Миниатюра «Евангелия Лотаря». IX в.
Так же как Людовик – это Хлодвиг, Лотарь – это Хлотарь: один из показателей кровных уз, связывавших Меровингов и Каролингов. Соправитель своего отца Людовика Благочестивого, после его смерти (840) Лотарь становится императором, однако сохранить империю ему не удается. Потерпев от своих младших братьев Людовика Немецкого и Карла Лысого поражение в битве при Фонтенуа-ан-Пюизе (25 июня 841 года), он был вынужден подписать с ними 10 августа 843 года Верденский договор, согласно которому империя делилась на три части. Лотарю доставался титул императора и Срединное королевство, которым он правил до самой смерти.
Реликварий из Кведлинбургского собора. IX в.
В этом двуязычном тексте впервые специально проводится различие между двумя народами, которые станут впоследствии народами современной Франции и Германии. Однако нет ничего более ошибочного, чем представлять себе в связи с этим фиксированные границы и национальное самосознание. Да, конечно, Верденский договор 843 года подтверждает, что Карл Лысый будет править частью будущей Франции, Людовик Немецкий – частью будущей Германии, но владения Лотаря лежат наполовину в Италии, наполовину в Германии. Впрочем, раздел этот временный. Каждый из братьев считает себя королем всех франков (название столицы Людовика Благочестивого Франкфурт в переводе с франкского означает «брод франков»); каждый готов потребовать себе всю империю. У германских племен нет больше общего патриотического чувства – такого, какое объединяло когда-то афинян, фиванцев или спартанцев. Кончина каждого правителя влечет за собой изменение границ (Мерсенский договор 870 года, Рибмонский 880-го). После смерти Лотаря его сын Лотарь II унаследовал часть отцовских земель, получивших название Лотринген – сегодняшняя Лотарингия. Однако эта территория позже снова будет разделена на Нижнюю Лотарингию (левый берег нижнего течения Рейна), ненадолго переименованную в Лотье, и Верхнюю, или просто Лотарингию, ставшую, как известно, предметом вечных раздоров между Францией и Германией. Эти разделы немного четче обозначат различие между понятиями «Франция» и «Германия». Дважды, хотя и на короткий срок, единство империи Каролингов восстанавливалось: сначала Карлом Лысым, четвертым и последним из оставшихся в живых сыновей Людовика Благочестивого, затем Карлом Толстым, сыном Людовика Немецкого, получившим императорскую корону из рук папы римского в 881 году. Правда, этот тучный, не отличающийся ни храбростью, ни умом человек оказался недостойным потомком Карла Великого, карикатуру на которого он напоминает. Не в силах защитить государственную власть от произвола герцогов, графов и епископов, он кочует из замка в замок, словно «призрак былых времен». Моравы, венгры (или мадьяры), норманны, сарацины безнаказанно грабят и бесчинствуют на окраинах империи. У норманнов, опустошающих морское побережье, Карл покупает убогий мир за деньги. В конце концов восточные и западные франки договариваются между собой низложить этого ни на что не годного императора. На тот момент единственным воином в семье Каролингов был незаконнорожденный племянник Карла Арнульф. Карл Толстый отправляет ему священные реликвии – частицу Истинного Креста и копье Лонгина[2] – и передает всю полноту власти. Сам же он окончит свои дни в сельском имении на Дунае.
Приход к власти Арнульфа вдохнул новую жизнь в умирающую империю Каролингов. Он нападает на доселе непобедимых норманнов и разбивает их на реке Диль, неподалеку от Лёвена. Правда, это поражение не слишком обескуражило скандинавских пиратов. Позже норманны поселятся во Франции (Нормандия), создадут на Руси варяжское княжество (Киев); одни из них отправятся заселять Исландию, Гренландию и даже откроют новый континент, другие будут враждовать с германскими императорами на Сицилии. Чтобы бороться с этими отважными мореходами, нужно было построить флот, но ничего подобного предпринято не было. Однако одержанная в Бельгии победа принесла Арнульфу некоторый авторитет. У его подданных появилась надежда, что он сможет защитить восточные границы от моравов, захвативших уже к тому времени Чехию и Словакию. Арнульф ринулся туда и, потерпев поражение, заключил союз с мадьярами, кочевавшими между Карпатами и Каспийским морем. Те оказались храбрыми, но коварными союзниками и принялись опустошать восточные провинции империи. Центральная Европа погрузилась в сплошной хаос.
Арнульфа все это мало смущало, однако его распутство не нравилось подданным. Хоть он и был коронован самим папой Формозом, императорский титул не прибавил ему популярности. Королями не становятся, ими рождаются. А этому «императору волею случая» суждено было, как когда-то Людовику Благочестивому, при жизни наблюдать, как рушится его власть. Правда, ему удалось добиться от Церкви, чтобы его преемником на троне стал его сын, шестилетний Людовик Дитя. Архиепископ Майнца Гаттон написал тогда папе: «Корабль Церкви колебался на волнах; мы сочли предпочтительным сохранить обычаи франков и выбрать короля из того же семейства, чем пробовать новые установления». Архиепископ рассчитывал сам править страной от имени несовершеннолетнего короля. Он короновал мальчика в 900 году. Заканчивался век, а вместе с ним и династия Каролингов.
Карл Лысый. Миниатюра «Библии Вивиана». IX в.
В империи Карла Великого епископы были чиновниками на государственной службе. Теперь же у них появилась надежда подчинить императора своему влиянию. И правда, кого отныне волнуют имперские идеи? Священнослужители или миряне, графы или епископы – все теперь сеньоры, у всех есть замки, вассалы. Присвоив себе королевские привилегии, они чеканят монету, собирают налоги, вершат правосудие. Власть не терпит пустоты; если ее не осуществляет монарх, тут же вступают в силу феодальные отношения, а народу лучше уж тирания, чем полная неуверенность в завтрашнем дне. В Германии возрождаются «племенные герцогства» былых времен, которыми правят семьи крупных феодалов. Только-только зародившееся германское сообщество вновь раскалывается на франков, саксов, швабов, тюрингов, баварцев и т. д.
Булла Карла III
Карл III Толстый был последним из государей, правивших одновременно и Францией, и Германией (885–888). Получив в 881 году императорскую корону из рук папы Иоанна VIII, он становится во главе всего христианского Запада. Лицевая сторона: KAROLVS IMP(erator). A(U) G(U)S(TUS); оборотная сторона: RENOVATIO REGNI FRAN(corum). Скромная программа, поскольку речь идет лишь об обновлении империи франков, а не о восстановлении преемственности по отношению к Риму.
Внутренние распри не дают германским народам создать единую армию для противостояния нашествию мадьяр. А мадьяры наступают и на востоке страны, разделавшись с Моравией, дошли уже до Саксонии. В 907 году в Пресбурге они разбивают баварское войско. В 908-м берут Пассау и опустошают Швабию. Эти грозные лучники на низкорослых лошадях, как истинные кочевники, не знают пощады. Они уже прочно утвердились на берегах Дуная, когда в 911 году внезапно умирает мальчик-король.
Лишь два германских племени – франки и саксы – способны противостоять захватчикам. Среди них и надо было искать нового короля. Германская ветвь Каролингов заглохла. Могущественный Гаттон, архиепископ Майнца, собрав у себя епископов и сеньоров, предложил им избрать на престол франкского герцога Конрада Франконского, успевшего уже зарекомендовать себя деятельным правителем. Так, в полном соответствии с германской традицией, родился обычай избирать короля, невзирая на его происхождение. Впрочем, Конрад никогда не правил единой страной. Лишившись поддержки крупных феодалов, он стал опираться лишь на духовенство и был вынужден выпрашивать помощь у папы, который на синоде в Хоэнальтхайме энергично вмешался в светскую политику королевства.
А что, собственно, Конрад мог сделать? Старые германские племена продолжали враждовать между собой. Появились независимые государства под управлением наследных герцогов: Бавария, Швабия, Франкония, Саксония. У каждого из этих герцогов свой двор, своя армия. Их подданные говорят на разных языках, подчиняются разным законам. Охрану их границ худо-бедно обеспечивают пограничные марки, которыми управляют маркграфы. Больше других своей независимостью дорожит непокорная Саксония. В жилах ее герцога Генриха течет кровь Каролингов, а его супруга Матильда ведет свой род от Видукинда, героя саксонского сопротивления, и нет у Конрада I противника опаснее.
Слишком слабый, чтобы восстановить в стране мир и порядок, Конрад продемонстрировал, по крайней мере, лежа на смертном одре, как дорого ему благосостояние империи. Его естественным преемником должен был стать его брат Эберхард. Однако в 918 году, умирая, Конрад велит ему отдать королевские регалии Генриху Саксонскому. «Фортуна, – сказал король Конрад, – поворотилась на сторону Генриха; править надлежит саксам. Отвези же герцогу это золотое запястье, королевскую порфиру, меч и корону древних королей. Помирись с ним… Зачем нужно, чтобы франкский народ, а вместе с ним и ты, погиб, сражаясь против него? Генрих станет настоящим королем и императором, он будет править множеством народов…» По легенде, когда Генриху доставили знаки королевской власти, он расставлял ловушки для птиц, после чего за ним закрепилось прозвище Птицелов.
Саксонская династия
Так начиналась Саксонская династия. Странная замена. Еще какой-то век назад Карл Великий крестил саксов и принимал их в лоно своей империи. Саксония была тогда полудиким краем, а ее население напоминало скорее германцев Тацита, чем цивилизованных прирейнских франков. С самого начала Генрих показал свое ви́дение королевской власти: приняв корону, он отказался от миропомазания. Будучи человеком благочестивым, он тем не менее осознавал, что происходит из рода «героев», и высоко ценил независимость, в том числе и от могущественного архиепископа Майнца. Он говорил, что ему вполне достаточно Божьей милости и доверия подданных.
Однако задача у него была не из легких. Короля из Каролингов баварцы еще стерпели бы, но сакса! Баварский герцог Арнульф Злой становится антикоролем. Генриху приходится смириться с этим. Выдав свою дочь Гербергу за герцога Лотарингского, он обеспечивает союз с Лотарингией. В 926 году он заключает перемирие с грозными мадьярами сроком на девять лет. Взамен ежегодно выплачиваемой им дани они должны были прекратить свои грабительские набеги. На самом деле со стороны Генриха это была лишь уловка с целью выиграть время, чтобы лучше подготовиться к войне. Беззащитные саксы, рассеянные по своим землям, были для венгров слишком легкой добычей. И он берется за строительство крепостей: Кведлинбурга, Дудерштадта, Майсена, Мерзебурга и т. д. Позднее эти цитадели превратятся в города, а Генриха, хотя сам он не заложил ни одного из них, назовут «градостроителем».
Статуя императора Оттона I. XIII в.
Одновременно идет реорганизация армии. Для противостояния венграм ему нужна кавалерия, и он тренирует ее в походах в славянские земли. То он идет за Эльбу, то покоряет Чехию и вынуждает герцога Венцеслава признать его королем. Наконец в 933 году, по истечении девяти лет перемирия, он объявляет мадьярам войну и прекращает выплачивать им дань. Венгры набрасываются на Саксонию, но терпят поражение и отступают… на время. Они еще вернутся.
Было ли у короля Генриха тайное желание отправиться в Рим и получить там императорскую корону? К концу жизни, после того как король Верхней Бургундии Рудольф II отдал ему копье Лонгина, символ власти над Италией, он стал подумывать об этом. Но Генрих I умирает, успев объявить на Эрфуртском сейме своим преемником старшего из сыновей, родившихся от его брака с Матильдой Вестфальской, – Оттона I Великого (912–973). После помазания и коронации в соборе Ахена тот станет основателем Священной Римской империи, просуществовавшей до 1806 года. Однако сам он, как и его современники, считал себя лишь преемником Цезаря, Августа, Константина, Карла Великого, главой могущественной империи, которая никогда не прекращала своего существования, по крайней мере юридически.
Оттон I и Эдит Английская. Скульптурная композиция XIII в.
Этот великолепный парный скульптурный портрет изображает Оттона I и его первую супругу Эдит Английскую. Мужчина в закрытой короне держит в руке звездчатую сферу – знак вселенской власти; в руках у женщины в открытой короне – Священное Писание. Высота мужской фигуры – 104 см, ширина каждого трона – 43 см. Скульптуры, выполненные из песчаника, были первоначально раскрашены, но краска стерлась.
Некоторые историки утверждают, будто Оттон I по отношению к Генриху был тем же, чем Карл Великий был по отношению к своему отцу Пипину Короткому. Это преувеличение. Но верно одно: в отличие от своего отца, он захотел принять миропомазание в базилике Карла Великого. Герцоги больше не оспаривают его власти; они принимают от него придворные должности: Эберхард Франконский становится кравчим императора, Герман Швабский – стольником, Гизельберт Лотарингский – постельничим, Арнульф Баварский – гофмаршалом. Но когда сразу после коронации герцоги обнаруживают, что Оттону мало называться королем – он хочет безраздельной власти над королевством, – этому согласию приходит конец.
Королю немедленно приходится занимать оборону: против собственных братьев Танкмара и Генриха (поскольку отец пренебрег германским законом о разделе имущества, его младшие сыновья сочли себя ограбленными); против герцогов, желающих сохранить за собой право самим назначать епископов; наконец, против короля Франции, который требует отдать ему Лотарингию. После долгой борьбы Оттон одерживает верх над знатью и своей волей раздает их владения родным и близким. В отличие от римлян или Карла Великого, он правит не именем закона, а по древнему германскому обычаю – действуя по собственному произволу. Так, он дважды простил своего брата Генриха, хотя тот даже покушался на его жизнь, и в конце концов отдал ему во владение Баварию, точно так же как отдал своему сыну Людольфу Швабию, а зятю Конраду Рыжему – Лотарингию.
Воины IX века. Миниатюра «Золотой псалтыри из Санкт-Галлена». Вторая половина IX в.
Всадники выглядят очень поучительно: мы можем четко различить шлемы, панцири, щиты… Копье используется еще только как метательное оружие: его бросают во врага с расстояния. Впереди двух отрядов реет стяг в форме дракона: такие использовались в западных армиях по крайней мере до XII века.
Особенно нравится ему даровать светские титулы и должности высшему духовенству. Делается это не столько из благочестия, сколько по политическим мотивам. Церковный феодализм исключает наследственные споры и переделы семейных владений. Иерархи Церкви, защищенные духовным иммунитетом и облеченные значительной властью, распространяющейся на весьма обширные области жизни, становятся в Германии значительной политической и финансовой силой. В ту пору страна делится на несколько епархий с центрами в Магдебурге (любимой резиденции Оттона), Майнце, Аугсбурге, Регенсбурге, Вормсе, Бамберге, Мюнстере, Падерборне, Айхштетте, Страсбурге и Мерзебурге. При соборах и монастырях открываются школы. Монахи украшают манускрипты красочными миниатюрами. Составляются первые исторические хроники. В 949 году послы всех стран, включая Византию, съезжаются на пасхальные торжества в Ахен ко двору Оттона Великого, чей высокий рост, длинная борода, величественный вид вызывают в памяти образ Карла, великого франкского императора, и внушают глубокое почтение.
В 951–952 годах он совершает первый поход в Италию. В стране царила анархия, и люди вспоминали о Римской империи как о золотом веке. Слухи о победах Оттона мешались с легендами о Карле Великом. Многим казалось, что он один способен восстановить в Италии мир и справедливость. И вот Адельгейда, вдова короля Италии Лотаря II, томившаяся в заточении у маркграфа Беренгара Иврейского, взывает к германскому королю. Тот немедленно приходит на помощь, женится на ней и берет титул Rex francorum et Lungobardorum («король франков и лангобардов»), который носил когда-то Карл Великий. Однако ему приходится спешно возвращаться в Германию, где вновь бесчинствуют мадьяры. В 955 году Оттон одерживает над ними в битве на реке Лех блестящую победу, принесшую ему прозвище Великий, – победу столь значимую, что она позволила ему заставить кочевников осесть на плодородных придунайских землях. Ниже по течению реки он основывает марку, которая впоследствии получит название Австрия[3].
Обезопасив себя с этой стороны, он снова отправляется в Италию, намереваясь на этот раз получить из рук понтифика императорскую корону. Однако он принуждает папу Иоанна XII признать за ним право на его мирские владения. Отныне права императора на Рим признаны, как и его право инвеституры, то есть право лично назначать епископов и прелатов. Успехи Оттона в борьбе со славянами и венграми настолько поразили христианский мир, что никого нимало не удивило, когда на императорский трон взошел сакс, чьи предки, лишь недавно обращенные в христианство, не были даже подданными Римской империи.
Отвечали ли столь тесные узы, связавшие Германию и Италию, интересам обеих наций? Многие германцы гордились монархом, который восстановил порядок в стране, защитил Запад от нашествий с Востока, укрепил папскую власть. Они считали, что Церковь была для этого монарха твердой гарантией его власти. Другие же, напротив, утверждали, что римское влияние и участие в итальянских делах наносят ущерб германскому характеру империи. На самом же деле главную опасность представлял выборный принцип монархии. Во Франции и в Англии наследование престола обеспечивало какую-никакую стабильность. В Германии же ни одной династии в течение долгого времени не удается надолго задержаться на троне. Другая опасность крылась в постоянном взаимном противодействии светской и духовной властей. И вряд ли вновь окрепшая Церковь согласилась бы оставить за императором право на инвеституру.
Тем не менее в 968 году папа Иоанн XIII и Оттон I на созванном в Равенне соборе договариваются об обустройстве славянских территорий. Император оставит сыну крепкую империю. Надо признать, что этот сакс правил страной по-каролингски. Существует легенда, будто он спустился однажды в гробницу Карла Великого и торжественно, с величайшим почтением, забрал оттуда знаки императорской власти, взяв тем самым на себя ответственность за духовное наследие императора франков. Оттон Великий умер 7 мая 973 года во время вечерней службы. Его похоронили в Магдебургском соборе.
Оттониды и Салическая династия
Редко бывает, чтобы потомки великих монархов оказывались достойны своих предшественников. Две решительные женщины, итальянка Адельгейда и гречанка Феофано, привыкшие одна – к римскому величию, другая – к византийской роскоши, толкают сначала Оттона II Рыжего, а потом и Оттона III к Италии.
Восемнадцатилетний Оттон Рыжий, коронованный в Ахене, Риме и Павии, получил блестящее духовное образование. В Германии он сталкивается с семейными распрями, в Лотарингии – с королем Франции, в Италии – с византийским императором. Женившись на греческой принцессе, он сражается с сарацинами за византийские владения на юге Италии, но терпит поражение и созывает своих германских и итальянских вассалов в Верону на сейм, после чего собирает в Равенне войско для реванша. Однако в самом начале военного похода он заболевает неизвестной болезнью, возможно малярией, и в конце 983 года умирает. Его хоронят под перистилем собора Святого Петра в Риме, в мраморном саркофаге, как древнеримского кесаря, – весьма символично, учитывая прожитую им жизнь.
Император Оттон II вручает епископский посох священнику. Фрагмент бронзовых ворот собора в Гнезно (Польша). XIII в.
В данном случае речь идет о святом Адальберте, епископе Пражском, посвященном в сан в 983 году. Чех по рождению по имени Войтех, он проповедовал христианство в Богемии. Имея особую склонность к монастырской жизни, он все же отправился проповедовать среди пруссов, где и был убит. Похоронен в Гнезно.
Его сыну Оттону III было тогда три года. Среди родственников немедленно началась борьба за регентство, в которой участвовали баварский кузен Генрих Строптивый, король Франции Лотарь, императрицы Адельгейда и Феофано – бабка и мать царственного ребенка. Однако последнее слово осталось за Церковью. Архиепископ Майнца Виллигиз и его собрат из Реймса повергли к ногам этого мальчика всех князей Германии. Страной правили прелаты и женщины. Когда Оттону исполнилось пятнадцать лет, он взял власть в свои руки. Этот одаренный юноша владел греческим, латынью, итальянским и немецким языками. Сын императора Запада, ближайший родственник императора Востока, он мог бы стать беспредельным честолюбцем, если бы не был набожен и склонен к мистике. Едва достигнув совершеннолетия, он, естественно, отправляется в неудержимо манившую его Италию, где впервые в истории возводит на Святой престол папу-немца – своего родственника и капеллана Бруно, принявшего в 996 году тиару под именем Григория V. Таким образом, два молодых немца, один – шестнадцати лет от роду, другой – двадцати четырех, поделили между собой мир светский и духовный.
Император Оттон II. Миниатюра «Кодекса святого Григория». X в.
Григорий V говорил, что «Германия должна стать правой рукой Христа», а потому этот немецкий папа отдал все управление в Риме в руки немцев. Римляне воспротивились этому и избрали себе антипапу – Иоанна XVI (Филагата). Оттон перешел через Альпы, посадил своего папу обратно на престол, а Иоанна велел изувечить самым ужасным образом. Приближался 1000 год, мир будоражили зловещие предзнаменования. Славяне продвинулись до самой Эльбы, сведя на нет все цивилизаторские начинания Оттона Великого. Установленные им пограничные марки были потеряны. Чехия, Венгрия, Фризия откололись от империи. Снова принялись за грабежи норманны. Но Оттон III считал себя римлянином и продолжал восседать в своем дворце на Авентинском холме. Отсюда, из Рима, он собирался править и Италией, и Германией. Он выступал как полноправный хозяин Церкви и после смерти своего родственника Бруно (Григория V) без всяких выборов назначил папой своего наставника и друга Герберта, ставшего под именем Сильвестра II первым в истории папой-французом. Странный союз: папа-ученый (Сильвестр был не только богословом, но и математиком) и император-фантазер.
Император Оттон III. Миниатюра «Евангелия Оттона III». X–XI вв.
Это один из шедевров придворного искусства. Славянские страны, Германия, Галлия и Рим подносят дары наследнику кесарей, пожелавшему утвердиться в Вечном го роде. Император римлян изображен в окружении епископов и вельмож, которые держат его оружие: меч, копье и щит.
В 1000 году Оттон III совершил «тысячелетнее» паломничество. В Ахене он велел открыть гробницу Карла Великого и, по примеру своего деда, спустился в нее. Простершись ниц перед мертвым забальзамированным императором, по-прежнему сидевшим на каменном троне, Оттон все же осмелился взглянуть ему в лицо, после чего велел заменить утраченный кончик носа на золотой и закрыть гробницу. На Рождество 1000 года Оттон и Сильвестр II встречаются в Риме, где намечают проект некоего «конкордата» – двойной мистической монархии, которая должна была еще более тесно связать между собой папу и императора. Но в то время как в Германии зрело недовольство «этим римским саксом», в Риме народ поднимался против «этого саксонского римлянина». Спасаясь от мятежников, Оттон был вынужден в феврале 1001 года тайно покинуть Вечный город. На следующий год он умер, а в мае 1003 года за ним в могилу последовал и Сильвестр.
Святой Генрих II получает с неба знаки своей власти. Миниатюра «Сакраментария Генриха II». X–XI вв.
Христос протягивает императору корону и благословляет его. Коронованный самим Господом Богом государь держит в правой руке копье Лонгина – символ власти в Итальянском королевстве. Это копье, приобретенное Генрихом I, участвовало во многих битвах, его несли впереди войска как знамя, как залог победы. Императорская мантия Генриха II (изготовлена в 1019–1020 гг.), которая хранится в Бамберге, символизирует Вселенную с созвездиями, знаками зодиака и прочим, напоминая таким образом одеяние библейского первосвященника.
По германским обычаям власть в империи не имела наследного характера, однако в действительности, начиная с Генриха I, Саксонская династия сохраняла ее за собой при каждых выборах. Последний наследник Саксонского дома, баварский герцог, сын Генриха Строптивого, требует отдать корону ему и после привычной уже борьбы был коронован под именем Генриха II. Этот правитель оказался и набожным, и весьма практичным. Он вынашивал честолюбивые планы возрождения империи Карла Великого и Оттона. В Церкви в это время также царил дух обновления. Центром этого движения стало бенедиктинское аббатство Клюни в Бургундии, настоятель которого аббат Одилон был другом нового императора. Клюнийская школа выступала за сокращение прав светских властей в пользу власти церковной, а также призывала духовенство, как белое, так и черное, к соблюдению целомудрия, строгой дисциплины и чистоты веры. Генрих II соглашался на усиление политического влияния Церкви и управление страной посредством епископских синодов, а не собраний императорских вассалов, как прежде, при условии сохранения за императором права назначать и смещать епископов. Проникнувшись идеями клюнийцев, он реформировал германские обители, совершил несколько походов в Италию, укрепив таким образом авторитет империи. Генрих II, супруг святой Кунигунды Люксембургской, почил в 1024 году, а сто двадцать лет спустя Католическая церковь причислила его к лику святых.
Генрих II и его супруга Кунигунда Люксембургская. Рельеф надгробной плиты в Императорском соборе Бамберга. Конец XV – начало XVI в.
Наследников по мужской линии в Саксонском доме больше не осталось. И тогда прелаты и князья снова собрались неподалеку от Вормса, в долине Рейна, чтобы при помощи выборов сохранить преемственность власти в империи. Их выбор пал на Конрада Франконского (происходившего из племени салических франков), перед которым встала нелегкая задача. Об обеспечении Германской империи «принципата среди всех европейских народов» не могло быть и речи. На это не согласились бы ни Франция, ни Англия, ни Дания. Да и в самой империи не было никакого единства. Стоило императору отправиться в Италию, как в Германии начинал назревать бунт, когда же он покидал Италию, тут же ослабевали верноподданнические настроения на полуострове.
Царь Давид, играющий на арфе. Фрагмент скульптурного декора алтарной части Императорского собора в Бамберге. XVI в.
В Церкви нарастали клюнийские тенденции. Теперь на повестке дня стояло не только возрождение христианских добродетелей среди монашества, но и искоренение двух наиболее опасных, по мнению клюнийцев, зол в среде белого духовенства: вступления священнослужителей в брак и торговли духовными званиями и санами, вплоть до папы римского. Этот обычай продавать и приобретать за деньги духовные должности клюнийцы называли «симонией», от имени самарянского волхва Симона, пытавшегося выкупить у апостолов Петра и Иоанна дар Святого Духа, то есть возможность творить чудеса. В эти жестокие, продажные времена, когда один папа отлучал от церкви другого, когда папы избирали себе императоров, а императоры – пап, когда раздоры среди сильных мира сего обрекали на нищету крестьян, только Церковь могла спасти цивилизацию, но ей следовало стать достойной этой великой миссии. Такую цель и ставили перед собой монахи из Клюни.
И они добились определенных успехов. Сын Конрада II, Генрих III Черный (1017–1056), взошедший на престол в 1039 году, принял идею «военного поста» – воздержания от военных действий с вечера среды до утра понедельника, получившего название «Божье перемирие». Это нововведение давало обществу, постоянно раздираемому войнами, еженедельную передышку. Кроме того, император решительно отказался от симонических даров и осудил церковных иерархов, виновных в «торговле Божьей благодатью». И правда, за один 1046 год притязания на римский престол предъявили сразу три папы. На синоде, состоявшемся в итальянском городе Сутри, Генрих III низложил всех троих, в том числе и Григория VI, который, обладая известными добродетелями, признался тем не менее в том, что в свое время купил себе право на престол святого Петра. На их место после Климента II император поставил Льва IX, осторожного и деятельного понтифика, обратившего клюнийский устав в мощную силу на службе добра. Лев IX и его последователи рассматривали папство не как местную власть, ограниченную пределами Рима, но как огромную международную организацию, стоящую над монархами и народами. Лев IX совершал пастырские поездки по всей Европе, назначал кардиналами выходцев из разных стран, заручился союзом с сицилийскими норманнами. Одним словом, этот созданный императором папа сумел обрести достаточно силы, чтобы императорам противостоять.
Борьба за инвеституру
Взаимоотношения между папой и императором стали в XI веке главным вопросом эпохи. Имперские законники и богословы видели в империи «град Божий», воплощающий на земле идеалы Церкви. Империя была десницей Божьей Церкви. Ничто нельзя было делать без нее, тем более против нее. Однако клюнийские и римские богословы придерживались иного мнения. По мнению клюнийцев, царство Христа на земле могло наступить лишь при посредничестве независимой Церкви, возглавляемой всемогущим папой.
Ситуация казалась благоприятной для папских притязаний. После смерти Генриха Черного (1056) в Германии на троне оказался шестилетний ребенок Генрих IV (1050–1106). Фактически власть принадлежала его матери Агнесе де Пуатье, женщине высокой культуры и истинной доброты, но не имевшей достаточной силы и умения для управления страной. Таким образом, от имени короля правили епископы (Анно Кёльнский и Адальберт Бременский); они вынудили Агнесу уйти в монастырь и женили несовершеннолетнего короля на Берте Савойской. Однако Генриху, уже в этом возрасте отличавшемуся распутством и своеволием, жена не понравилась, и он отказался делить с ней ложе. Вынужденный с детства подчиняться чужой воле, едва достигнув совершеннолетия, он сбросил с себя ярмо чужой власти и вознамерился действовать отныне по собственному разумению. Прежде всего он потребовал расторжения брака, на деле так и не состоявшегося. И получил со стороны папы отказ: негоже будущему императору подавать пример развода. Генрих уступил, признал жену королевой и прижил с ней нескольких детей, подчинившись таким образом давлению Рима.
Император Генрих IV. Миниатюра «Библии из Хирсау». XI в.
Считается, что на полях этой страницы (начало Книги Иова) изображен император, имевший столько сложностей с Церковью.
А оно все усиливалось. Папы-клюнийцы Лев IX и Николай II были активными реформаторами. Уже в 1059 году Николай II провозглашает новый способ избрания на папский престол. Отныне избирать папу могут исключительно кардиналы. Император утрачивает свои церковные прерогативы. Государь лишается права назначать епископов даже в собственном королевстве, и это прежде всего и главным образом касается германского короля. Несмотря на то что император – «помазанник Божий», несмотря на его право носить епитрахиль и в канун Рождества петь вместо диакона Евангелие, в глазах Церкви он остается просто мирянином, которому не дано назначать епископов.
Эта тенденция усугубляется с избранием на папскую должность монаха Гильдебранда, взошедшего на Святой престол под именем Григория VII. Этот невысокий, но поистине великий человек, сын тосканского крестьянина, воспитанный на клюнийских принципах, обладал ясным умом и несгибаемой волей. Его восхождение в Церкви началось задолго до избрания папой. Когда-то он был советником Григория VI, и, назвавшись Григорием VII, он тем самым отменил низложение своего предшественника Генрихом III. Он не был первым, кто пытался утвердить главенство Церкви или призывал священнослужителей к целомудрию, – все это было и до него. Но вот что было внове, так это безудержная храбрость, с которой он вступил в борьбу против развращенности своего времени, а также несокрушимая твердость его учения: «Римская католическая апостольская церковь никогда не совершала и не совершит ошибок. Римский понтифик имеет право низлагать недостойных императоров и освобождать своих подданных от клятвы верности, данной неправедному государю». Так думал – и говорил – Гильдебранд.
Подобное учение представляло непосредственную угрозу для Генриха IV. Он знал, что этот папа не пойдет ни на какой компромисс. Ему хотелось бы как можно скорее избавиться от него, но положение Григория VII, которого поддерживали сицилийские норманны и блистательная графиня Матильда Тосканская, выглядело весьма прочным, тогда как у самого Генриха оно было не просто спорным, а критическим. Тем не менее в 1076 году на сейме в Вормсе созванный Генрихом совет немецких епископов объявляет о непослушании Григорию VII и провозглашает его низложенным.
«Генрих, не по узурпации, но по священной воле Божией король, – Гильдебранду, не папе, но вероломному монаху… Со всеми нашими епископами взываю к тебе: пади, пади!»
Григорий же VII, вместо того чтобы освободить престол святого Петра, ответил отлучением короля от церкви и освобождением его подданных от принесенной ему некогда клятвы верности: «Запрещаю кому бы то ни было служить ему, как служат королю». Все это поселило глубокий разлад в душах верующих, дав одновременно немецким князьям неожиданный шанс порвать с собственным королем. Папа, уверенный в поддержке со стороны многих влиятельных лиц, готовился лично возглавить созванный в Германии собор. Чтобы выиграть время, Генрих отправился за Альпы. Положение его было отчаянное. Если он не получит от папы отпущения грехов, собственные вассалы будут считать его низвергнутым. Кто тогда поддержит его?
Гуго Клюнийский, Генрих IV и Матильда Тосканская. Миниатюра из «Жизни Матильды» Донизо Каносского. 1115
Путешествие короля в Италию в середине зимы 1076/77 года было тягостным. В заснеженную Каноссу, где папа гостил у графини Матильды Тосканской, оказывавшей ему поддержку в борьбе с королем, Генрих явился не в королевских одеждах, а во власянице кающегося грешника. Мы видим здесь графиню рядом с клюнийским аббатом – святым Гуго, приходившимся королю крестным отцом. Оба они замолвят за него слово перед Григорием VII, и 28 января 1077 года тот примет Генриха.
Папа тем временем отдыхал в Каноссе, в замке графини Матильды. Туда-то и направился Генрих IV, переправившись через заснеженное ущелье Мон-Сени в сопровождении своей супруги Берты и малолетнего сына. Папа отказался принять короля, но за того вступилась Матильда, приходившаяся ему родней. Три дня, с 25 по 27 января 1077 года, король прождал у ворот замка, стоя во власянице босиком на снегу и голодный. Наконец папа счел, что тот достаточно публично покаялся, и позволил ему войти в замок. Конечно, Григорий VII предпочел бы отказать ему в отпущении грехов и венчать на царство антикороля, к примеру Рудольфа, герцога Швабского, избранного немецкими князьями. Однако он был не только папой, но и священником и не мог унижать дальше грешника, чье раскаяние показалось ему искренним. У него тоже была совесть.
Князья же продолжали сопротивляться, и Генрих счел себя свободным от данного папе обещания не наказывать этих бунтарей. С 1077 по 1080 год Германию раздирали гражданские войны. Генрих IV совсем уже было разгромил своих противников, когда в 1080 году Григорий VII вторично отлучил его от церкви. В ответ на это Генрих назначил архиепископа Равеннского антипапой под именем Климента III. В соответствии с законом равновесия Григорий VII в ответ поддержал антикороля, Германа Люксембургского. Однако победа осталась за Генрихом. В 1084 году он вошел в Рим, где его личный папа Климент III возложил на него императорскую корону.
Римляне отвернулись от Григория VII. Осажденный в замке Сант-Анджело, он обратился за помощью к Роберту Гвискару. Тот примчался на зов во главе своего дикого, необузданного войска, состоявшего из орд норманнов и сарацин, которые разграбили Вечный город. Тысячи римлян были проданы в рабство. После этих бесчинств Григорий VII не мог уже оставаться в разоренном Риме и последовал за норманнами на Сицилию, где и умер в 1085 году в Салерно с такими словами: «Единственное, в чем я уверен, – это что я всегда любил справедливость и ненавидел беззаконие; и потому я умираю в изгнании…» Он пал жертвой собственного упрямства. Отлучение от церкви – грозное оружие, только им нельзя злоупотреблять. В первый раз оно вселяет ужас, но во второй раз он притупляется. Впрочем, у империи имелось свое «оружие устрашения» – назначение антипап, а ее законники не были согласны с учением Гильдебранда относительно всемогущества папской власти.
Со смертью главного врага для Генриха IV начинались, казалось бы, благоприятные времена, но в 1088 году римский престол занимает новый папа, Урбан II, тоже приверженный клюнийским принципам, и начинает проводить в жизнь идеи Григория VII. Очень ловко, посредством странного брака, он объединяет двух заклятых врагов Генриха IV: графиню Матильду, которой уже перевалило за сорок, и семнадцатилетнего сына Вельфа Баварского. Сторонником папы объявляет себя и старший сын Генриха IV, Конрад, но в 1101 году он умирает. В 1103-м Генрих IV провозглашает на территории всей империи Божье перемирие сроком на четыре года. С тех пор как на него обрушились несчастья, он до такой степени благоволил чиновникам и бюргерам, что его сын (будущий Генрих V) из страха, что дворянство отвернется от него, отрекся от все еще отлученного от церкви отца и, возглавив заговор князей, снова развязал междоусобицу. Заключенный сыном под стражу, император вынужден был покориться молодому мятежнику. На сейме в Ингельхайме он отрекся от престола, но затем бежал, чтобы снова взяться за оружие, обратив его против изменника.
Папа Урбан II освящает главный алтарь церкви Святых Петра и Павла Клюнийского аббатства. Миниатюра XII в.
С 1014 года в Клюни хранилась золотая держава, дарованная Бенедиктом VIII Генриху II, которую тот оставил в аббатстве. Рауль Глабер добавляет, что этот символ имперской власти был сделан по подобию Земли, «которая, как говорят, имеет круглую форму».
Генрих IV «старший» победил, но 7 августа 1106 года неожиданно умер в Льеже. Его тело пять лет дожидалось снятия анафемы, без которого он не мог быть погребен в родовом склепе Шпайерского собора. Печальная церемония совершилась в том же 1111 году, в котором в Риме состоялась коронация его сына.
Генрих V предал своего отца, как предал впоследствии поддержавшего его папу Пасхалия II. Тот выразил готовность отказаться от имени духовенства от феодальных владений и всех прав и привилегий, с ними связанных, в обмен на отказ императора от инвеституры. Генрих V согласился, однако, когда во время коронации был зачитан текст соглашения, это вызвало взрыв негодования. Епископы не желали отказываться от земных благ, а знать не хотела лишаться права контролировать Церковь. В соборе Святого Петра произошла смута, и Генрих в очередной раз заключил папу под стражу, а затем принудил своего пленника предоставить ему традиционные для императоров права.
Сражение Генриха IV с Генрихом V. Рисунок «Chronicorum libri». XII в.
Этот рисунок происходит из Chronicorum libri. Генрих «старший», в короне, со щитом, украшенным изображением орла, сражается с Генрихом «младшим», изображенным слева, тоже в короне, но без орла на щите. Этот печальный эпизод гражданской и семейной распри имел место около Регенсбурга в 1105 году. Генрих IV был вынужден отречься от престола и несколько месяцев спустя умер (1106). Генрих V, последний император Франконской династии, также испытает немало трудностей во взаимоотношениях с папской властью, пока стороны не придут наконец к согласию в вопросе об инвеституре (Вормс, 23 сентября 1122 года).
После долгого и мучительного чередования побед и поражений, когда удача улыбалась то имперским войскам, то папским, компромисс был наконец достигнут. Он нашел свое выражение в так называемом Вормсском конкордате 1122 года. Император отказывался от инвеституры епископов с вручением посоха и кольца. Однако за ним сохранялось право присутствовать на выборах церковного иерарха и в момент посвящения указать на него скипетром, до того как папа вручит ему посох и кольцо. Это соглашение носило временный характер и должно было действовать лишь на период царствования Генриха V. Впрочем, уже довольно скоро Церковь настолько укрепила свое могущество, что смогла обойтись без покровительства со стороны императора. Тем не менее Латеранский собор 1123 года подтвердил действие Вормсского конкордата. Борьба за инвеституру закончилась. В 1125 году Генрих V умирает в Утрехте, оставляя после себя ослабленную монархию, усилившееся влияние феодалов и Германию во власти глубокой смуты.
Пока шла борьба за видимости, перед немцами вставала гораздо более важная задача. Таинственные земли, простиравшиеся между Эльбой и Неманом, одинаково манили первопроходцев и миссионеров. Колонизация этой бескрайней равнины стала самым смелым проектом Средневековья. На месте рыбачьих деревушек вырастали большие ганзейские города. Однако освоение этих территорий не было мирным. Даже обращенные в христианство саксы не проявляли должной кротости. Славяне, которых либо покоряли, либо изгоняли с их земель, оказывали яростное сопротивление. На Дунае немцы также захватывали земли прежних захватчиков. На юге чехам, словакам, мадьярам удалось сохранить свои языки и обычаи. Но мы увидим, что мало-помалу колонизированные территории, вошедшие в состав великой империи и ставшие впоследствии Австрией или Пруссией, возьмут верх над старой Германией и станут в конце концов ею управлять. Этот марш-бросок на восток, сравнимый разве что с освоением Дикого Запада американскими пионерами, был бесконечно важнее для страны, чем борьба за инвеституру или итальянские приключения германских императоров, но кто тогда мог об этом знать?
Духовная жизнь
Сражаются между собой папы и императоры, терзают друг друга князья… Однако мы допустили бы грубую историческую ошибку, если бы свели всю средневековую историю Германии к этим бурным, кровавым играм. Шторма бушуют лишь на поверхности, в глубинах же живут люди, растут города, создается искусство. Германия в ту пору отличается глубокой религиозностью. Она строит церкви. Один только Гундекар, епископ Айхштеттский, основал сто двадцать шесть храмов.
Такое активное строительство, так же как и горячее участие в нем городских жителей, говорит о прочно укоренившейся вере. Средневековая Германия – родина схоластов и мистиков. Схоласты, будучи последователями Аристотеля, стремятся соединить богословие с философией. Мистики же, которым ближе учение Платона, пребывают в постоянном поиске нерасторжимого единства человека и Бога. Так, странствующий проповедник Манегольд из Лаутенбаха, живший в конце XI века, создает, опираясь на свою веру, целую политическую доктрину, утверждающую преимущество силы народа над княжеской силой.
Живший в XIII веке знаменитый немецкий богослов Альберт Великий, ученый-натуралист, солдат, доминиканский монах, потом епископ и наконец снова простой монах, был одним из учителей святого Фомы Аквинского. Он обладал поистине универсальными знаниями, как и Аристотель, труды которого он комментировал. Признавая религиозные догматы – Троицу, Воплощение, Искупление, он остерегался обсуждать их. Что же касается прочих тем, то он оставлял за философией право свободно толковать их в соответствии с умственными способностями толкователя, которые, впрочем, тоже даются Господом.
Святой Альберт Великий. Рисунок хроники XII в.
Родился в графской семье в Швабии, стал доминиканцем и был назначен провинциалом ордена в Кёльне. Его проповеди имели большой успех во Франции и в Германии. Он изучал наследие Аристотеля, понимая его ценность для современной ему философии. Был учителем Фомы Аквинского и крупным ученым в области биологии и химии. Прославлен в 1652-м, канонизирован в 1931 году.
Другой великий мистик, Майстер Экхарт (ок. 1260–1327), напротив, тяготеет к неоплатонизму. Он утверждает, что спасение человеческой души лежит в отвержении всех связей и в полном слиянии с Богом. Только так она обретет неизреченное блаженство. Церковь относилась к Экхарту с недоверием, считая, что его учение граничит с пантеизмом. Поэтому его последователи и ученики Иоганн Таулер (1300–1361) и Генрих Сузо (1295–1366) были осмотрительнее в своем учении, делая основной акцент на напряженной внутренней жизни. В этом можно разглядеть далекие истоки немецкой идеалистической философии.
Миннезингер Тангейзер в облачении тевтонских рыцарей. Миниатюра «Манесского кодекса». XIV в.
Тангейзер, миннезингер («певец любви»), живший в середине XIII века. Он принадлежал к австро-баварской семье, чей черно-золотой герб мы видим на рисунке. Яркий представитель благородных странствующих рыцарей, он обладал тонким чувством юмора и сатирическим складом ума и стал героем двух легенд и одной оперы.
Пока мистики прославляют любовь к Господу, рыцарство в XII и XIII веках, частично под влиянием итальянских рыцарей, воспевает любовь к женщине. Война в понимании рыцарства – это стиль жизни. И ее стремятся украсить личными чувствами. Рыцарь сражается за избранную им «даму сердца», чьи цвета он носит на своей одежде. Ради своей возлюбленной он даже нередко становится поэтом. Так рождается поистине национальная литература. Миннезингеры («певцы любви» – от старонемецкого слова Minne – любовь) воспевают по-немецки любовь и ратные подвиги.
Генрих фон Фельдеке, Фридрих фон Хаузен и даже сам император Генрих VI являются предтечами высокого миннезанга. За ними следуют Рейнмар фон Хагенау, учитель Вальтера фон дер Фогельвейде, одного из величайших трубадуров, наряду с Гартманом фон Ауэ и Генрихом фон Морунгеном. Куртуазная поэзия сама по себе выражает абсолютную любовь и самые нежные чувства. Около 1300 года цюрихские городские власти собрали воедино более семи тысяч стихов о куртуазной любви, написанных ста тридцатью поэтами, и поместили их в один, богато украшенный миниатюрами манускрипт – знаменитый «Манесский кодекс».
Рыцарь Парцифаль и его оруженосец. Миниатюра «Манесского кодекса» к поэме Вольфрама фон Эшенбаха. XIV в.
Параллельно с лирической поэзией развивается и поэзия эпическая. В XII веке появляется всемирно известный германский эпос о нибелунгах, герои которого, жестокие и преисполненные рыцарских доблестей, напоминают германских князей того времени. Вольфрам фон Эшенбах пишет свои великие романы в стихах, среди которых «Парцифаль», а Готфрид Страсбургский – своего «Тристана». Другие эпические поэмы заимствуются из античного и бретонского циклов.
В XIII веке главная сила и ум сосредоточиваются в городском бюргерстве. В это время по всей Германии распространяется сборник оригинальных и остроумных нравоучительных максим, написанных неким Фрайданком. Школьный учитель Гуго фон Тримберг пишет дидактическую поэму «Renner», которая не щадит ни князей, ни духовенство, ни городские власти.
Под знаком Креста
Этому духовному и художественному расцвету во многом способствовали Крестовые походы. После битвы при Пуатье Европа более чем на триста лет позабыла о мусульманской опасности. Папа и императоры дрались между собой, как будто, кроме них, в мире никого не было. Однако мир не ограничивался полосой земли между Балтийским и Средиземным морями. У розы ветров четыре луча.
На Востоке шла холодная война между Византийской и Римской церковью. Византийские патриархи, не соглашаясь с «римским епископом» по нескольким малозначащим пунктам учения, считали свою Церковь истинной и мечтали о полной независимости от Рима. В 1054 году, после долгих бесплодных переговоров в Константинополе, папские легаты объявили патриарха еретиком и предали его анафеме. Как и следовало ожидать, патриарх ответил отлучением папы от церкви. Раскол свершился.
Но вскоре над Византией нависла опасность. Ислам снова принялся за свое. Турки-сельджуки захватили Иерусалим (1070) и стали угрожать Византии. Император Алексей Комнин обратился за помощью к Риму. Несмотря на раскол, обе церкви были христианскими. Увидев в этом благоприятный момент для возвращения Восточной церкви и сплочения Запада, папа призвал монархов объединиться под Святым крестом против неверных. В Первом крестовом походе (1096) участвовало главным образом французское рыцарство. Крестоносцы одержали массу побед и посадили в Иерусалиме своего короля – Балдуина I.
Но, к сожалению, солдаты в завоеванных землях часто предаются бесчинствам и зверствам. В ходе этой кампании многие христиане проявили невероятную жестокость. Те из рыцарей, кто был вдохновлен высокими идеалами и стремился к созданию Царства Божия на земле, объединились при поддержке духовенства в рыцарские ордены, отличавшиеся строгой дисциплиной и приверженностью христианским добродетелям.
Конец ознакомительного фрагмента.