И жизнь и смерть
Место проведения: Италия
Число участников/в финальной части: 32/16
Чемпион: Италия
Лучший бомбардир: Неедлы (Чехословакия) – 5 мячей
ФИНАЛ
10 июня 1934 г.
Чехословакия – Италия
1:2 (в д.в.)
Голы: Пуч 1:0 (76), Орси 1:1 (81), Скьявио 1:2 (95)
Во что бы то ни стало
Италия дважды выигрывала чемпионаты мира в 1930-е годы, и обе её победы до сих пор вызывают большие споры и сомнения. Разумеется, в силу того, что они были достигнуты во время расцвета фашизма в Европе, в первую очередь, в самой Италии, которая его, собственно, и породила. Столь противное уху жителей многих стран мира, нашей в особенности, слово «фашист» – итальянского происхождения (итал. fascio – союз, пучок, связка, объединение).
Несмотря на все трудности, связанные с организацией первого чемпионата мира, футбольный турнир в Уругвае прошел с успехом. Это убедило FIFA в том, что идею с чемпионатом раз в четыре года и со сменой континентов в качестве места его проведения для придания глобальности, следует развивать и дальше. Естественно, следующим континентом, который должен был принять второй чемпионат мира вслед за Южной Америкой, стала Европа.
Проведение турнира с самого начала было под большим вопросом: мир был парализован тяжелым экономическим кризисом. Жюлю Риме и его сподвижникам предстояло решить очень сложную задачу – найти страну, которая готова будет потратить деньги на организацию чемпионата мира.
Пришедший в 1922 году к власти итальянский диктатор Бенито Муссолини, большой поклонник футбола и болельщик римского «Лацио» (говорят, Дуче был поклонником «Болоньи», но в контексте чемпионата мира это не имеет принципиального значения, хотя то, что имя Муссолини так или иначе связано с клубом «Лацио», это факт) не преминул воспользоваться случаем и показать всему миру, на что способен фашистский режим. Считается, что Муссолини руководствовался исключительно пропагандистскими соображениями, но думаю, что его интерес к футболу сыграл далеко не последнюю роль в принятии решения бороться за право проведения первого в Европе чемпионата мира. Ну и войти тем самым в историю.
В мае 1932 года представители 29 ассоциаций FIFA съехались на конгресс в Стокгольм. Предполагалось, что первый европейский чемпионат примет Швеция, не случайно конгресс проходил в столице именно этой скандинавской страны. Однако шведы сразу сняли свою кандидатуру в связи с большими экономическими трудностями. И вот тут-то за дело взялись итальянцы. В 1932 году главным спортивным деятелем Италии был Леандро Арпинати. Один из видных деятелей фашистской партии сделал умопомрачительную карьеру. В 40 лет он был одновременно президентом футбольной федерации и национального олимпийского комитета. Кроме того, Арпинати оказался еще и во главе оргкомитета по проведению чемпионата мира. Арпинати – заметная фигура в истории итальянского футбола. Во-первых, с его именем связана победа сборной Италии на чемпионате мира. Во-вторых, Арпинати провел некоторые реформы в итальянском футболе. При нем появились дошедшие до наших дней дивизионы «серия А» и «серия Б», кроме того Арпинати разрешил участвовать в чемпионате Италии иностранцам – прежде всего южноамериканцам итальянского происхождения. Однако Арпинати был фашистом и не сохранил о себе в стране добрую память. Как и положено фашисту, закончил он плохо: сначала его подсидели конкуренты, и он потерял все должности, а в 1945 году Арпинати был убит при невыясненных обстоятельствах.
На конгресс в Стокгольм Арпинати назначил главой делегации Джованни Мауро, бывшего футболиста и арбитра. Он обладал, как считали современники, удивительным ораторским талантом, и, кроме того, был человеком незаурядного ума. Мауро сумел прожить фашистское время, не запятнав репутацию: после капитуляции Италии в 1943 году, когда освободились должности, которые занимали члены фашистской партии, Мауро временно исполнял обязанности руководителя футбольной федерации страны. Красноречие Мауро и финансовые гарантии, предложенные Муссолини, убедили конгресс FIFA отдать право проведения чемпионата мира Италии. Сегодня, оценивая эти события, можно с одной стороны удивляться близорукости руководства FIFA и лично ее президента Жюля Риме, не разглядевшего катастрофической опасности фашистской идеологии. Но с другой стороны, это был лишь 1932 год, и Гитлер еще не пришел к власти. Если исходить из того, что Риме руководствовался интересами футбола и думал прежде всего о популяризации игры и продвижении идеи чемпионата мира по футболу, то Италия с финансовыми гарантиями в кризисное время была, конечно, вполне подходящим вариантом.
Мерзкие фашистские законы, в первую очередь расистские и антисемитские, были приняты Муссолини уже после чемпионата мира – не исключено, что на волне эйфории от победы сборной Италии. Это обстоятельство в известной степени оправдывает Жюля Риме за принятие решения провести чемпионат мира в стране, где к власти пришли фашисты. Кроме того, у Риме была еще одна очень важная причина провести чемпионат мира во что бы то ни стало. Будущее главное спортивное соревнование мира тогда было еще совсем молодым, и в начале 1930-х не было никаких гарантий, что турнир, прошедший с успехом в далекой Южной Америке, станет постоянным. На Олимпиаде-1932 в Лос-Анджелесе футбольного турнира не было. Решение об организации второго чемпионата мира принималось в том же 1932-м году на фоне слухов, что в 1936-м футбол вернется в олимпийскую программу, а чемпионат мира по футболу сам собой отменится за ненадобностью. Так что у президента FIFA не было выбора: ему нужно было провести чемпионат мира там, где это было возможно. Италия в 1932 году оказалась единственной страной, которая была готова это сделать, и как потом неоднократно отмечал Риме, с организационной точки зрения итальянцы справилась почти безупречно. Но только с позиций организации соревнований – в остальном к чемпионату мира в Италии было и остается очень много вопросов.
По своей спортивной составляющей первый европейский чемпионат мира во многом уступил уругвайскому, не говоря уже о крайне политизированной атмосфере, в которой проходил турнир. Для самой FIFA явился неожиданностью огромный интерес к чемпионату со стороны стран, в первую очередь европейских. Было подано такое количество заявок, что пришлось подумать о некоем подобии отборочного турнира. Чемпионат мира – 1934 войдет в историю как единственный турнир, куда не приехал защищать свой титул предыдущий победитель. Уругвай отказался ехать в Италию по нескольким причинам. Тяжелейший кризис поразил эту, совсем недавно вполне благополучную страну. Оттуда началась обратная эмиграция футболистов, которые уезжали и принимали гражданство Италии и Испании. Не имея ни денег, ни футболистов соответствующего уровня, Уругвай отказался ехать в Европу вроде бы как в отместку за то, что европейские сборные не приехали в Уругвай четыре года назад. Так это или нет, не столь важно. Но отсутствие действующего чемпиона в значительной степени принизило статус второго чемпионата мира. Да еще Бразилия и Аргентина прислали команды без сильнейших игроков, занятых в плей-офф национальных чемпионатов. К тому же большой проблемой для местных федераций футбола, в частности бразильской, оставались сложности во взаимоотношениях с игроками и клубами в связи с отсутствием четкого понятия «профессиональный футболист». Британские федерации по-прежнему конфликтовали с FIFA и свои команды не прислали вовсе. Итальянский чемпионат в итоге получился самым скоротечным (он прошел всего лишь за 15 дней) и малопосещаемым, особенно на матчах без участия сборной Италии – цены на билеты оказались многим итальянцам просто не по карману. Зато была расширена география: на чемпионат прибыла команда из Африки – сборная Египта.
А судьи кто?
Чемпионат в Италии вошел в историю рядом скандалов, связанных с судейством, что естественным образом стало следствием обстановки, в которой проходил турнир. Если в 1930-е годы профессиональных футболистов становилось все больше, то арбитры были исключительно любителями. FIFA приняла решение, что работать на матчах чемпионата мира в Италии будут арбитры, представляющие страны, попавшие в финальную часть, при этом боковых арбитров в основном взяли из местных, таким образом на домашнем чемпионате мира работали сразу 12 боковых арбитров из Италии. Одной из главных проблем, с которой столкнулись судьи, был языковой барьер. Главные судьи не из Италии не могли найти общий язык со своими итальянскими помощниками, а судьям из Италии, в свою очередь, не удавалось пообщаться без переводчика с помощниками из других стран. Трудно сказать, что двигало людьми, которые соглашались в то время работать судьями на футболе. Платили за это мало, а работа была по-настоящему опасной. В той же Италии в начале 1930-х судьи устроили забастовку, протестуя против бесконечного хамства, которое проявляли в их отношении футболисты. Подвергнуться побоям со стороны футболиста в те годы было для футбольного арбитра совершенно обыденным явлением. Вот почему судьи итальянского мирового чемпионата определили для себя такую манеру судейства, чтобы свести к минимуму риск нарваться на агрессию игроков: они почти не свистели при нарушениях правил и не ставили пенальти.
Самыми скандальными оказались матчи будущих чемпионов мира с Испанией. Их было два. Первый завершился вничью, и была назначена переигровка. Первый матч судил Луи Барт. Это была его первая игра на чемпионате, и он позволил итальянцам делать на поле все, что они хотели: грубить, провоцировать соперника, беспрерывно нарушать правила в единоборствах с великим Рикардо Саморой, считавшимся тогда лучшим вратарем в мире. Гол, с помощью которого итальянцы сравняли счет, был забит как раз после очередного столкновения с Саморой. Барт даже было отменил взятие ворот, но его помощник показал, что все чисто, и гол был засчитан.
В переигровке из-за травм не приняли участие в общей сложности 11 человек в обеих командах. Для Испании серьезной потерей стало отсутствие Саморы. Почему он не вышел на поле, не известно и по сей день. Официальная версия: помешала травма, полученная накануне в первом матче между Италией и Испанией, который Самора, правда, доиграл до конца и не раз выручал свою команду уже после того столкновения, в котором он мог получить травму. Слухи ходили разные, вплоть до того, что итальянцы дали вратарю взятку, чтобы он не выходил на поле. Масла в огонь подлило появление Саморы на полуфинале Италия – Австрия, где миланская публика встретила футболиста аплодисментами. В 1936 году во время гражданской войны в Испании Самора едва не погиб, став жертвой пропаганды противоборствующих сторон. Он попал за решетку, и все для него могло закончиться совсем плохо, если бы не вмешался директор тюрьмы, оказавшийся к счастью Саморы большим любителем футбола и его поклонником. Самору выпустили, и он немедленно уехал во Францию. Там он продолжил карьеру в клубе «Ницца», навсегда войдя в историю как один из лучших вратарей мирового футбола.
На итальянском чемпионате грубыми выдались не только два матча между Испанией и Италией. В такой же нездоровой атмосфере прошла и финальная игра между Италией и Чехословакией. Судил финал 28-летний швед Иван Эклинд, вошедший в историю как самый молодой арбитр финальных матчей чемпионатов мира. Эклинд был темной лошадкой среди арбитров. Он начинал чемпионат как боковой судья и вообще не фигурировал в качестве кандидата на роль главного арбитра полуфиналов и финала. Неожиданный взлет шведского арбитра произошел не без участия уже упомянутого бывшего главы итальянских судей и делегации Италии на конгрессе FIFA в Стокгольме в 1932 году Джованни Мауро, который завел там дружбу с руководителем федерации футбола Швеции Антоном Йохансоном. Спустя почти сто лет трудно докопаться до истины, да и нет у нас подобной задачи, но факты таковы: если уж и говорить о лучших арбитрах Швеции того времени, первым номером несомненно считался Отто Олссон. Было бы логично увидеть в качестве арбитра столь важного матча как финал чемпионата мира самого опытного судью страны. Однако Олссона подвинули, и на авансцену вышел 28-летний Эклинд. Шведская пресса недоумевала, почему молодого человека, почти не знавшего иностранных языков, предпочли полиглоту Олссону с его опытом работы на международных матчах. Было бы понятно, если бы речь шла о том, что Олссон заканчивает карьеру – нет, сразу после чемпионата мира Олссон получил назначение на матч Италия-Англия. Значит, дело было в чем-то другом.
Назначение Эклинда, конечно, не могло быть случайным. Как бы мы сказали сегодня, PR-технологии отлично работали и почти сто лет назад. 22 мая, незадолго до старта чемпионата мира в Италии, в официальной программке к турниру, Эклинд был указан в четверке самых перспективных футбольных арбитров мира, а шведская газета Dagens Nyheter опубликовала хвалебный материал в адрес Эклинда после квалификационного матча Нидерланды-Швейцария и назвала Эклинда кандидатом на обслуживание финальной игры. Когда 25 мая Иван Эклинд в составе шведской делегации отправился на чемпионат мира в Италию, он, скорее всего, уже знал, какая роль ему уготована, и как он должен ее сыграть.
Во время чемпионата Эклинд жил в одном номере с тренером сборной Швеции венгром Йозефом Наги, который через Эклинда посоветовал шведской команде расположить к себе итальянскую публику фашистским приветствием перед первым матчем на турнире против Аргентины. Шведы исполнили то, что тогда называлось «римским приветствием» – вытянутая вперед рука с прямой ладонью и пальцами. Этот жест, ставший впоследствии одним из главных символов нацизма, был принят Муссолини в знак возрождения римских традиций и восстановления связей фашистской Италии с великим прошлым. Это приветствие вызвало в Швеции скандал, но президент шведской федерации бурно вступился за своих футболистов и не преминул разразиться похвалами в адрес Муссолини. Это неудивительно: в январе 1934 года Йохансон написал для ведущей шведской газеты материал, в котором восхищался фашистской программой развития спорта.
Эклинд отработал главным арбитром два самых важных для Италии матча на чемпионате мира-34. Сначала полуфинал (против блистательной австрийской Wunderteam), по поводу которого не утихают споры. Италия обошла Австрию благодаря голу Гуайты, который упал вместе с мячом за линию ворот после единоборства с участием вратаря австрийской сборной Платцера и нападающего сборной Италии Джузеппе Меаццы (именем которого впоследствии назовут стадион в Милане). Десятилетия ведутся споры, нарушил ли тогда Меацца правила. Появившаяся недавно в открытом доступе кинохроника не дает ясного ответа на этот вопрос: видно только, что Платцер допустил ошибку и не зафиксировал мяч, а дальше куча-мала и такое качество изображения со съемкой сбоку из-за ворот, что разобраться просто невозможно. Единственное, что можно утверждать после просмотра кадров кинохроники: если Меацца и нарушил правила, то это не было каким-то вопиюще грубым и очевидным фолом, которой Эклинд не имел права не видеть.
Судейство шведа в финале можно и нужно, конечно, оценивать, принимая во внимание все известные факты о контактах между итальянскими и шведскими футбольными властями. Суждения о том, что наставления перед полуфиналом судье давал лично Бенито Муссолини, так и останутся разговорами, ведь документальных подтверждений этому нет и быть не может. Более того, известно, что Муссолини накануне матча Италия – Австрия был в Риме и посетил полуфинал Чехословакия-Германия, в то время как Эклинд находился в Милане. Ну и не стоит забывать о том, о чем уже было сказано выше: судьи в то время боялись вмешиваться в ход матча и давать свистки, чтобы не накалять обстановку на трибунах и не заводить лишний раз футболистов. После финала некоторые игроки сборной Чехословакии утверждали, что судейство Эклинда было предвзятым. Действительно, если швед и свистел поначалу, то только в сторону Чехословакии. Итальянцы, чувствуя благосклонность арбитра, играли в привычном для себя грубом стиле. Свисток Эклинда молчал. Тогда и чехи стали грубить в ответ. Свисток Эклинда снова молчал, даже когда получали травмы лидеры итальянской сборной.
Из всех материалов, которые я просмотрел, работая над этой главой, вроде бы следует очевидное: с судьями на своем домашнем чемпионате итальянцы работали очень серьезно, но если взять финал и даже полуфинал с Австрией, судейство Эклинда никак не назовешь скандальным. Да, как многие судьи до и после него, Эклинд был более благосклонен к хозяевам поля, особенно в том, что касалось трактовки единоборств. Но вопиющих решений Эклинд не принимал, и решающий гол в финале первого в Европе чемпионата мира Италия забила не с липового пенальти, а после комбинации, которую разыграли блистательные Меацца и Скьявио. Примечательно, что Эклинд, как и было сказано в программке к чемпионату мира, действительно оказался одним из самых перспективных арбитров в мире. Он не только не был наказан или отстранен FIFA за работу на финале, а наоборот, поехал на следующий чемпионат 1938 года и оказался одним из немногих в истории футбола судей, который работали на трех чемпионатах: Эклинд был и в Бразилии в 1950-м на первом послевоенном, настоящем чемпионате мира.
Чем больше проходит времени после событий чемпионата мира 1934 года, тем больше открывается архивных документов, подтверждающих явное вмешательство политики в футбольные события. Историк австрийского футбола Герхард Урбанец в своей книге «Osterreichs Deutschland-Komplex» рассказывает о телеграмме, которая пришла в расположение австрийской сборной из консульства Австрии перед полуфиналом. В депеше команду просили сильно не напрягаться в матче против военного союзника. Кроме того, приводится еще и такой факт: итальянская федерация перечислила клубам из Вены 100 тысяч австрийских шиллингов, чтобы они гарантировали перерыв в чемпионате Австрии и приехали на чемпионат мира. То есть австрийцы с самого начала были перед итальянцами в долгу.
Можно сколько угодно спорить, какие события, сопутствовавшие чемпионату мира 1934 года, выдумка, а какие правда: это уже ничего не изменит. Турнир в фашистской Италии так или иначе вошел в историю как самый противоречивый, скандальный и подозрительный с точки зрения честности ведения спортивной борьбы. Газеты писали: идея проведения чемпионатов мира по футболу дискредитирована, при такой организации соревнований всегда будут побеждать хозяева. Именно поэтому в бочке дегтя чемпионата мира 1934 года оказалась ложка меда. События в Италии заставили FIFA всерьез задуматься, как заставить страну – организатора турнира – не слишком влиять на результат спортивных состязаний. Что же, результаты этих раздумий налицо: из последовавших после итальянского 18 чемпионатов хозяева выиграли только четыре – Англия в 1966-м, ФРГ в 1974-м, Аргентина в 1978-м и Франция в 1998-м.
Витторио Поццо
Витторио Поццо – фигура в истории футбола настолько уникальная и драматичная, что невозможно не обратить на нее внимание. Это единственный тренер, которому удалось выиграть чемпионат мира дважды, причем подряд. Если добавить к этим выдающимся результатам победу на Олимпиаде в 1936 году, можно смело утверждать, что подобных достижений в футболе, скорее всего, больше никогда не будет ни у одного тренера. И это при том, что Поццо в общем-то никогда и не был профессиональным тренером.
Поццо – типичный пример человека, который все сделал сам. Терпение и труд все перетрут – это о нем. Родившись в бедной семье в Пьемонте недалеко от Турина, он сумел получить хорошее образование, выучил несколько языков, побывал в Англии, где окончательно увлекся футболом (вот они где корни будущих побед!).
После нескольких лет выступлений за туринский футбольный клуб Поццо оказался в компании «Пирелли», которая и по сей день поддерживает футбол, являясь давним партнером миланского «Интера». В «Пирелли» способный и трудолюбивый Поццо быстро сделал карьеру и стал одним из руководителей, не забывая при этом о своей любви к футболу: Поццо один из основателей клуба «Торино» и футбольной федерации Италии. Он успешно совмещал основную работу в «Пирелли» с двумя дополнительными футбольными. За неимением других кандидатов и несмотря на отсутствие тренерской квалификации Поццо назначили главным тренером сборной Италии на футбольный турнир Олимпиады-1912, где итальянцы выступили неудачно. Поццо ушел в отставку и вернулся на работу в «Пирелли», а в 1914 году отправился на войну, где получил лейтенантские погоны. Война перевернула его внутренний мир, он стал приверженцем скромного, почти спартанского образа жизни, и с тех пор больше всего ценил человеческие взаимоотношения.
В 1924 году Поццо поехал на свою вторую Олимпиаду, где Италия дошла до четвертьфинала. Вернувшись домой, будущий двукратный чемпион мира вновь подал в отставку и полностью посвятил себя уходу за тяжело больной женой, которая через короткое время умерла. Для Поццо это был тяжелейший удар. Он переехал в Милан, где помимо работы в миланском офисе «Пирелли» освоил профессию журналиста в газете La Stampa, в которой проработал до самой смерти. В этом Витторио Поццо уникален: он становился чемпионом мира и Олимпийских игр, оставаясь пишущим журналистом.
В 1929 году Леандро Арпинати в третий раз вернул Поццо в сборную. С этого времени началось золотое десятилетие итальянского футбола, в течение которого Поццо и его команда выиграли два чемпионата мира, Олимпийские игры и два Кубка Центральной Европы.
О Поццо, как о любом известном человеке того времени, ходило много слухов и легенд. Говорили, что он просил игроков петь альпийские военные песни, поднимая тем самым боевой дух команды. Впрочем, в одном из поздних интервью Поццо эти домыслы опроверг. Правда в том, что Поццо стал одним из первых, если не первым тренером в мире, который сажал перед матчами команду на сборы. У Поццо была репутация великолепного мотиватора, человека, который умел создать правильную атмосферу в раздевалке. Именно благодаря Поццо в сборной Италии появились ориунди – южноамериканцы итальянского происхождения, которые сыграли значительную роль в победе сборной на чемпионатах мира 1934 и 1938 годов. Отвечая на критику за приглашение «легионеров», которые по закону считались призывниками итальянских вооруженных сил, Поццо отвечал: «Если они могут умирать за Италию, значит, могут играть за Италию и в футбол».
Помимо достижения совершенно фантастических для сегодняшнего дня результатов тренер-самоучка Витторио Поццо был еще и одним из самых видных тактических революционеров в футболе. До Первой мировой войны самой распространенной футбольной тактикой была «Кембриджская пирамида» – схема 2-3-5, где вершиной пирамиды являлся вратарь. Поццо, чья работа над усовершенствованием этой тактики получила название «Метод», а также его сподвижник и соперник Хуго Майсль, в течение 25 лет возглавлявший сборную Австрии, со своей тактической «Системой» внесли неоценимый вклад в эволюцию игры.
Витторио Поццо, скорее всего, вошел бы в историю футбола не просто как великий тренер, а оказался бы кем-то вроде Пеле среди тренеров, величайшим из великих, но таковым не стал. Мрачной тенью легло на его карьеру и неслыханные успехи в футболе сотрудничество с фашистским режимом. Поццо не был фашистом, он не совершал преступлений, тем более военных. Но он не был и антифашистом, согласившись стать инструментом в руках фашистской пропаганды, ведь спорт, и футбол в особенности, были одними из ее самых главных площадок. В Италии к этой неоднозначной теме соответствующее непростое отношение. Писатель и журналист Джанпаоло Ормедзано в книге «Il calcio: una storia mondiale» высказывает такое суждение: «Поццо не был антифашистом и не претендовал на эту роль. С другой стороны, он никогда не был глашатаем фашистского режима, и возможно это был единственный способ избежать того, чтобы национальная сборная Италии превратилась в команду Муссолини». Так или иначе, проработав в сборной 6927 дней (рекорд, который побьет потом лишь чемпион мира 1982 года Энцо Беарзот), в 1948 году Поццо был отправлен в отставку. Успехи его сборной так тесно были переплетены с только что павшим фашистским режимом, что должно было пройти значительное время, чтобы к Поццо вновь стали относится не как к пособнику фашизма, а как к великому тренеру. Покинув сборную, Поццо вернулся к работе журналиста. Удивительно, но тренер – двукратный чемпион мира и олимпийский чемпион работал на чемпионате мира 1950 года в качестве обычного журналиста. Умер Витторио Поццо в 1968 году почти что в полном забвении. Лишь спустя 18 лет Италия вспомнила о человеке, принесшем ей два титула чемпионов мира: его именем назвали стадион в Турине. Впрочем, лишь до тех пор, пока он не стал Олимпийским. Только в 2011 году имя Витторио Поццо было увековечено в Зале Славы итальянского футбола, а в 2016-м в его родном городе был открыт музей в память о человеке, который жил и работал в самое сложное время XX века, и не нам его судить.
Везунчик ориунди
Один из самых удивительных мячей в финалах чемпионатов мира был забит в решающем матче турнира 1934 года. На 81-й минуте аргентинец итальянского происхождения, выступавший за сборную Италии Раймундо Орси по прозвищу «Мумо» сравнял счет необычным ударом. Орси считался одним из лучших левых крайних того времени, и вот в одной из атак итальянцев он подхватил мяч на своей позиции и решился на удар с приличной дистанции, причем удар он нанес не левой ногой, а внешней стороной стопы правой ноги. Мяч по замысловатой траектории влетел в дальний угол ворот, и знаменитый чешский вратарь Планичка ничего поделать не сумел.
Кинохроника, к сожалению, не сохранила нам тот гол, но журналисты и специалисты после матча говорили, что Орси невероятно повезло, и что его гол лишь отчасти проявление мастерства, а в большей степени – удача. Орси это задело, и он сказал в ответ, что может повторить этот удар сколько угодно раз в любой момент. На следующий день после финала толпа фотографов собралась, чтобы запечатлеть на пленке этот удивительный удар. Орси вышел на поле, где не было ни соперников, ни вратаря, и с той же позиции пробил. Не получилось. Далее Орси повторил свой удар еще 19 раз, но так и не сумел попасть в дальний угол пустых ворот.
Дезертир
Ориунди, южноамериканские «легионеры» сборной Италии, сыграли важную роль в достижении командой чемпионского титула. С одним из них, автором победного мяча в полуфинале с Австрией, Энрико Гуайтой произошла почти что детективная история.
Гуайта родился, как и большинство будущих звезд южноамериканского футбола, в бедной семье в пригороде Буэнос-Айреса. Его отец, бредивший футболом, не смог добиться ничего существенного в футбольной карьере, сын же пошел гораздо дальше. Дебют Гуайты за «Эстудиантес» вышел примечательным: 17-летний нападающий забил три мяча. Быстрый крайний форвард с прекрасным ударом вскоре обратил на себя внимание тренеров сборной Аргентины, куда и был тут же приглашен.
В 1933 году президент «Ромы» Ренато Сакердоти решил усилить команду, которая все никак не могла подняться выше второго места, игроками из Южной Америки, отправив в Аргентину скаута Николу Ломбардо. В те времена футбольный мир был настолько тесен, что новость о приезде селекционера «Ромы» быстро разлетелась по столице Аргентины. Болельщики разных клубов отправили к Ломбардо делегацию с требованием убираться восвояси и не соблазнять лучших аргентинских игроков заманчивыми предложениями. Однако Ломбардо, даром что сам родился в Аргентине, не растерялся и давлению не поддался. Он пошел на матч «Эстудиантеса» и сидел на трибуне с открытым ртом, восхищаясь взаимодействием в атаке Гуайты и Скопелли. Руководители клуба немного для порядка поломались, но потом уступили Ломбардо двух своих лучших игроков, к которым присоединился еще и Стагнаро из «Расинга».
Соцсетей тогда не было, но сарафанное радио работало отлично. Не успел пароход, следовавший из Южной Америки, бросить якорь в порту Генуи, а поезд с новичками прибыть в Рим, как болельщики «Ромы» потянулись к вокзалу «Термини» встречать новых героев.
Появление «легионеров», пусть и итальянского происхождения, вызвало неоднозначную реакцию. Клуб «Ливорно» даже подал по этому поводу протест в футбольную лигу. Но южноамериканцам разрешили играть. 24 сентября 1933 года Энрико Гуайта забил два мяча в ворота «Фиорентины» и стал новым кумиром римских болельщиков, которые нарекли его «черным корсаром».
В те годы менять футбольное гражданство не возбранялось, и матчи, сыгранные за Аргентину, не помешали Гуайте почти сразу же после дебюта за «Рому» получить приглашение от Витторио Поццо в сборную Италии. Гуайта сыграл первый матч за свою новую национальную команду в феврале 1934 года, забил два мяча австрийской Wunderteam, положив конец всем разговорам о том, нужны ли Италии ориунди накануне домашнего чемпионата мира.
Гол в полуфинале, золото чемпионата мира – и Гуайта вместе с товарищами по сборной стал национальным героем. Тренер «Ромы» Барбезино тем временем принимает решение перевести Гуайту с фланга в центр нападения. Этот ход наставника полностью себя оправдывает: в сезоне 1934/35 Гуайта забивает 28 мячей в 29 матчах, становится лучшим бомбардиром чемпионата Италии и устанавливает рекорд результативности для турнира с участием 16 команд. «Рома», правда, заняла только четвертое место, но специалисты говорят, что с таким нападающим в следующем сезоне римский клуб будет однозначно претендовать на чемпионский титул – скудетто. Как вдруг…
«Если они могут умирать за Италию, значит, могут играть за Италию и в футбол», – это был железный аргумент Виттори Поццо, которым он положил на лопатки противников приглашения ориунди в сборную Италии. К сожалению, Поццо забыл спросить у натурализованных аргентинцев, а хотят ли они умирать? Как выяснилось – не хотели.
19 сентября 1935 года трех римских ориунди призвали в армию. Италия начинала военную кампанию в Эфиопии и ставила под ружье всех подряд. Болельщики «Ромы», правда, были уверены, что это происки завистливых врагов, в частности «Лацио», команды Муссолини, которая закончила предыдущий чемпионат на ступеньку ниже «Ромы». Так или иначе перед чемпионом мира Гуайтой и его двумя аргентинскими одноклубниками замаячила, пусть и чисто теоретически, безрадостная перспектива попасть на фронт. Спортивный директор «Ромы» Бьянконе успокоил футболистов, сказав, что повода для волнения нет, и они продолжат играть в футбол, ведь для футболистов предусмотрена отсрочка. Но они не могли не беспокоиться. Футболисты сказали, что в принципе они не против проходить военную службу в Италии, но предпочли бы на всякий случай посоветоваться по этому поводу в аргентинском консульстве.
Консульство находилось в двух шагах от призывного пункта. Спортивный директор проводил футболистов туда, не подозревая, что видит их в последний раз. Вечером тренировка. Аргентинцев нет. Тренер не проявляет беспокойства: наверное, их задержали в консульстве. Чуть позже на базе раздался телефонный звонок. Звонил болельщик, который рассказал, что только что видел футболистов, которые вместе с женами грузили вещи в большую машину. Они сбежали!
В Италии уже начались фашистские этнические чистки, и Ренато Сакердоти, еврей по национальности, пригласивший аргентинцев в команду, был вынужден покинуть свой пост. Новый президент «Ромы», который буквально накануне подписал с Гуайтой контракт на рекордную сумму, решил, что все происходящее – это какая-то нелепая шутка, и не предпринял никаких мер, чтобы задержать беглецов. На следующий день было уже поздно. Ночью Энрике Гуайта, менее года назад поднимавший над головой чемпионский кубок, звезда футбола и кумир болельщиков, перед которым открывались блестящие карьерные перспективы, тайно пересек французскую границу, сел на пароход и уплыл на родину в Аргентину. Беглецов сразу же окрестили предателями. Итальянская пресса, которая еще вчера называла Гуайту нападающим нового поколения, бесновалась: «Нам не нужны овцы, переодетые львами», «Мы согрели на груди змею».
Конечно, ни в какую Африку действующего чемпиона мира не отправили бы. В конце концов, вмешался бы главный тренер сборной Поццо, другие влиятельные лица. Хотя невозможно не добавить: скорее всего не отправили бы. А вдруг? Время-то было ненормальное. Гуайта решил не рисковать, и его карьера на этом закончилась, хотя ему было всего 25 лет.
О том, какое это было время, говорят последствия бегства футболистов. Чтобы раз и навсегда занести их в черный список и сделать невъездными в Италию, Гуайту с товарищами обвинили в незаконном вывозе валюты. Но это еще ничего: они ведь и не собирались возвращаться. А вот для Ренато Сакердоти побег трех ориунди мог закончиться трагедией. Фашистский режим Муссолини принял расистские законы только в 1938 году, но уже тогда, в середине 1930-х, этнические чистки шли вовсю, и еврей Сакердоти был вынужден оставить пост президента «Ромы». Бегство и официально признанное властями предательство футболистов послужило отличным поводом как следует взяться за Сакердоти – это же он пригрел змей! Сакердоти арестовали, а когда началась война, отправили в концлагерь, из которого ему удалось бежать, переодевшись священником.
Чемпион мира и беглец Энрико Гуайта провел после возвращения в Аргентину всего лишь пять сезонов, закончил карьеру в возрасте 30 лет, не сумел проявить себя в качестве спортивного руководителя и умер в бедности, не дожив до 50 лет. Президент «Ромы» Ренато Сакердоти до капитуляции Италии в 1943 году скрывался в монастыре. В какой-то степени его тоже можно назвать беглецом, но какая пропасть между двумя этими побегами! После войны Сакердоти вернулся к работе в родной клуб, в 1950-е годы вновь стал на несколько лет президентом и оставался в руководстве «Ромы» до 1967 года. И по сей день для болельщиков клуба Сакердоти является легендарной личностью.
Бумажный человек
Одним из самых ярких игроков чемпионата в Италии был признан нападающий сборной Австрии Маттиас Синделар. Он до сих пор считается лучшим игроком в истории своей страны. Его прозвали «бумажным человеком» за хрупкое телосложение, которое давало ему возможность демонстрировать очень интересный дриблинг. В начале карьеры Синделар получил травму – повреждение мениска, и после операции всегда играл с повязкой на колене, которая стала его фирменным знаком. Последствия травмы заставили его еще больше работать над дриблингом, чтобы свести к минимуму возможность контакта с соперником.
Синделар дебютировал за сборную в 1926-м году и забил в первых трех матчах четыре мяча. Но вскоре главный тренер будущей Wunderteam Хуго Майсль, автор знаменитой фразы: «Лучшая оборона – это атака», перестал приглашать Синделара за то, что тот слишком часто брал игру на себя и передерживал мяч. Лишь встреча в венском кафе с ведущими австрийскими футбольными обозревателями (вот какова была их роль в том время!) и настойчивое требование вернуть Синделара в сборную заставили Майсля передумать. После возвращения в команду Синделар забил один из самых красивых мячей в истории сборной Австрии. Дело было так. Команда Австрии подавала угловой в матче с Италией. Синделар, никогда до этого не выделявшийся игрой на втором этаже, сумел головой принять мяч и обошел защитника. Затем Синделар, не опуская мяч на землю, также головой перебросил его еще через одного защитника и следующим касанием, опять-таки головой, отправил мяч в сетку.
В 1930-е годы сборная Австрии была одной из лучших команд Европы. После победы, причем с крупным счетом, над Шотландией, оказавшейся первой победой сборной с континента над британцами, и ряда других ярких выступлений сборная Австрии получила прозвище Wunderteam (нем. чудо-команда). В начале тридцатых австрийцы никому не проигрывали в течение полутора лет и поехали на чемпионат мира 1934-го года в качестве одного из фаворитов.
В полуфинале турнира австрийцы уступили будущим чемпионам, сборной Италии. Матч проходил в плохих погодных условиях. Игроки буквально купались в лужах, в которых мяч то и дело застревал. Единственный гол был забит в результате ошибки австрийского вратаря, который не смог удержать отскочивший от него мокрый мяч, попавший в итальянца Гуайту. Мяч покатился в сторону ворот, голкипер попытался его накрыть, но мокрые перчатки мяч не удержали, и он пересёк линию ворот. Несмотря на протесты австрийцев, которые посчитали, что мяч был забит из офсайда, арбитр матча швед Иван Эклинд, которого затем обвинили в предвзятости в пользу хозяев чемпионата и в финале, гол засчитал. Синделар получил травму и в игре за третье место участия не принимал, таким образом, игра с итальянцами стала для него последней на чемпионатах мира: в 1938 году Синделар отказался играть за сборную фашистской Германии.
Жизнь ярчайшего игрока в истории Австрии завершилась рано и трагически. Синделар очень болезненно воспринял аншлюс своей родины немцами. Примерно через месяц после аншлюса новые власти назначили «объединяющий матч» между Австрией и Германией, который состоялся в Вене весной 1938-го года. 35-летний капитан сборной Австрии Маттиас Синделар настоял на том, чтобы его команда вышла на поле в красно-белых футболках под цвет национального флага независимой Австрии. Ходили слухи, будто нацисты приказали австрийцам проиграть (или, в крайней случае, сыграть вничью, но дать Германии забить гол). В первом тайме казалось, что Синделар исполняет приказание: в нескольких простых ситуациях он словно нарочно промахивался из выгодных положений, но во втором тайме капитан сборной Австрии забил так же легко, как и промахивался. Тем самым он продемонстрировал, что ему ничего не стоило бы забить несколько мячей в первом тайме, и отправился праздновать гол прямо к ВИП-трибуне, где сидели нацистские вожди.
Тренер сборной Германии Зепп Гербергер уговаривал Синделара поехать на чемпионат мира – 1938, но тот отказался. Когда, наконец, Гербергер перестал упрашивать Синделара, у тренера словно гора с плеч свалилась. Об этом потом вспоминал сам Гербергер.
Синделар ушел из футбола и купил небольшое кафе в тихом районе Вены. Через восемь месяцев после гола в ворота Германии Маттиас Синделар был найден мертвым у себя дома. Рядом с ним лежала его итальянская подруга Камилла Кастаньола, еврейка, с которой он познакомился за несколько недель до того. Она умерла в больнице на следующий день, не приходя в сознание. Официальной причиной смерти было отравление угарным газом. Газеты распространяли различные слухи и версии о причинах смерти знаменитого футболиста. Журналисты утверждали, что камин, который и был назван официальным «виновником» смерти Синделара и Кастаньолы, на самом деле повреждён не был. Прокуратура вела расследование, оно не дало никаких результатов, и после окончания Второй мировой войны дело прекратили.
В то, что с Синделаром произошел несчастный случай, в Австрии не верили никогда. Было две версии: самоубийство вследствие тяжелых переживаний Синделара по поводу политических событий в его стране и убийство, которое совершили нацисты. Поводов у них было предостаточно: гол и празднование его Синделаром весной 1938-го, сожительство с еврейкой, тесные связи с еврейской диаспорой Вены, которая исторически болела за родной клуб Синделара «Аустрию». Всем этим разговорам лишь подбавил масла в огонь слух, что Синделар всю жизнь скрывал свое еврейское происхождение.
В 2000-м году в документальном фильме компании BBC близкий друг Маттиаса Синделара Эгон Ульбрих рассказал вот о чем. Следователям велели указать, что причиной смерти стал несчастный случай: нацисты не могли допустить похорон с почестями человека, убитого или покончившего жизнь самоубийством.
В 2014-м году английская газета Guardian сообщила о том, что в гестапо на Синделара было заведено дело как на австрийского оппозиционера, а из этого следует, что версия убийства великого нападающего очень похожа на правду.
На похороны Маттиаса Синделара собралось более 20 тысяч человек, он признан лучшим спортсменом Австрии ХХ века, а улица в Вене, на которой располагалось купленное им в 1938-м году кафе, называется сегодня Синделар-гассе.
Жизнь и смерть «бумажного человека», великого нападающего сборной Австрии Маттиаса Синделара – пожалуй, один из самых ярких символов того времени.