Часть вторая. Фильма
Долгие и кровопролитные репетиции показали, что нужно привлекать рабочую силу со стороны. Потому что в пылу ссор и недопониманий съемки могли кончиться не начавшись. Съемочная группа осмотрелась по сторонам и выбрала жертву. В смысле, режиссера, оператора и главного по монтажу. Девушку Настю. Настя отбивалась и даже попыталась сбежать, но быстро поняла, что бесполезно. Тогда опытная тетушка применила другую тактику.
– Чем быстрей снимем, тем быстрей я смонтирую, и вы получите свой фильм.
– Да!! – взревели актеры.
И немедленно приступили к съемкам.
В доме закрутились многочисленные смерчи.
– Маа-ам! Нам нужен сервиз! Самый красивый!
– Где мой мушкетерский плащ?!
– Настя-я! Он декорации поломал!
– Да я не специально!
– Тихо! Сейчас вообще снимать не буду!
– Мааа-ам! Свари нам кофе!
\– Зачем?!
– У нас по сценарию кардинал кофе пьет!
– А из пустой чашки он пить не может?
– Нее-ет! У нас все по-настоящему!
– Бима уберите из кадра!
– У меня усы стерлись!
– Да ты их по лицу размазал! Хаааа-хаа-ха!
– Сейчас вообще сниматься не буду! Мааа-ам!
– Иди сюда, я все исправлю. В ванную бегом!
– Все готовы? ТИХО!!!
На квартиру обрушилась неожиданная тишина. И начались съемки.
В замок кардинала проникал шустрый мушкетер и похищал фамильный перстень. Кардинал отчитывал верного, но не слишком сообразительного слугу Славьера и требовал вернуть перстень в родную шкатулку. Славьер выслеживал сытого и довольного мушкетера, закатывал его в ковер, но проигрывал в неравной борьбе и оказывался в заточении, а кардинал получал анонимное письмо, в котором мушкетер нагло требовал три миллиона луИдоров за информацию о Славьере. В финале, посрамленный находчивым мушкетером, кардинал рвал на себе волосы, а мушкетер, оседлав коня, отбывал на воды в Форж. Вернее, на море, с кардинальским перстнем и тремя миллионами луидоров в кармане.
Со всеми ссорами, приступами склероза, повторными дублями и припадками истерического смеха у актеров, съемки уложились в два с половиной часа.
Для финала требовался верный конь, способный без радикулитов и прочих травм удержать на спине бравого мушкетёра Антона. На роль коня волевым решением назначили ничего не подозревающего дедушку. Отобрали чашку чаю, вытащили из кухни, оседлали и отправили в кадр. Закаленный дедушка и глазом не моргнул. Сыграл коня, не зная слов и сценария, и, несомненно, удостоился бы «Оскара» за актерское мастерство, если бы фильм увидели маститые кино-академики. Правда, лошадь была странной зебро-тигровой масти, потому что пледа подходящей расцветки не нашлось, а без грима дедушка всё-таки мало напоминал парнокопытное. Но эти мелочи никого не смутили и кадры с лихо гарцующим в сторону Форжа мушкетёром стали достойным завершением фильма.
За неделю Настя смонтировала видео, добавила спецэффектов и титров и объявила Грандиозную Премьеру.
Актеры скромно дефилировали по ковролиновой дорожке. Гости неуверенно топтались в сторонке. Фотографов и приглашенных звезд почему-то не оказалось. Но премьера прошла великолепно. Фильм произвел фурор, побил все рекорды по кассовым сборам, вызвал к жизни три сиквела и поныне с успехом идет во всех семейных кинотеатрах нашей квартиры.
А Саша, Слава и Антон, тем временем, замахнулись на экранизацию Гарри нашего Поттера. Дедушка уже репетировал Хагрида, маму заставили летать на швабре и только проблемы с режиссером приостановили съемки очередного шедевра. Потому что Настя, устав от бесконечных авантюр, спешно родила Полину и теперь отбивается ею от попыток втянуть себя в очередное кино-безобразие. Но Саша, Слава и Антон верят, что Полина скоро подрастет и непременно захочет сыграть Гарри Поттера в раннем детстве. И тут уж Настя ни за что не отвертится. Да.
История про карандаши-переростки
Однажды, когда девушка Настя была маленькая, она заблудилась в нашей, тогда четырехкомнатной, квартире. Побродив и покричав «ау, спасите-помогите, кто так строит», Настя решила помочь будущим посетителям домашнего лабиринта. Вооружилась авторучкой и старательно подписала самые важные помещения.
Вечером, вернувшись с работы, родители увидели на стенах большие корявые буквы. «КАРЕДОР» – гласила надпись у входа. «СТАЛОВОЯ» – сообщали обои у двери на кухню. «ДЕСКАЯ» – пояснял указатель к понятно какой комнате. К счастью, остальные части фамильного замка Настя обозначить забыла. Но папа с мамой горячо радовались и тому, что есть.
С тех пор прошло двадцать пять лет. Девушка Настя превратилась в тетушку, а в нашей, теперь уже трехкомнатной квартире, подрастали ее достойные ученики. Настя занималась их воспитанием, не жалея сил. Всякий раз, приходя в гости, учила разумному, доброму и вечному. Скакать по мебели и кататься на дверях (папа ругался потом, ремонтируя провисшую дверь и заменяя ручки). Пускать с балкона самолетики и скидывать всякий бумажный мусор (дворник ругался потом, собирая макулатуру по всему двору, а мама ругалась, отправляя отпрысков ему в помощь). Кидаться мягкими и твердыми игрушками (и папа опять ругался, починяя разбитую не очень мягкой игрушкой лампу). И многому, многому другому. Племянники с энтузиазмом перенимали опыт прошлого поколения и щедро добавляли современную отсебятину. Настя гордо несла звание лучшей тетушки Белгорода и Белгородской области. Иногда, для поддержания имиджа, дарила Саше, Славе и Антону подходящие подарки. Например, полуметровые карандаши из страны Польши. Синий, красный и зеленый.
Надо заметить, что стены в тогдашней Саше-Славиной детской были изначально созданы для наскальной росписи. Порой художники увлекались и широкими мазками выходили за края комнаты. Но родители не переживали, потому что и за краями обои были старые. Так что буйное детское творчество могло проявиться в любом месте квартиры.
Но вот эпоха варварства сменилась эпохой просвещения, Саша и Слава научились читать и погрузились в мир художественной литературы, забросив вандализм и разрушительные наклонности. Антона в расчет не принимали, надеясь, что он сразу из колыбели возьмется за книгу, по примеру старших родственников. Родители опрометчиво поверили в зарю новой жизни. И отец семейства решил переклеить обои. Это было роковой ошибкой.
Три дня папа колдовал в гостиной, и, наконец, явил восхищенным домочадцам очаровательное помещение с бежевыми стенами, идеально чистыми и приятно новыми. Семья ахнула и созвала по этому поводу званый обед. На него-то и явилась, недавно вернувшаяся из заграниц, Настя с анафемскими карандашами. Увидев подарки, Саша и Слава восторженно застонали. И немедленно принялись отрабатывать фехтовальные упражнения. Карандаши возмущенно трещали, но не ломались, мужественно изображая шпаги и рапиры. «Шпаги звон, как звон бокалов, с детства нам ласкали слух» – пыхтел Слава, отбивая особо коварные удары. Через минуту, под прощальный звон разбитых бокалов, новоявленных мушкетеров взяли за перья на шляпах и вежливо выгнали вон из кухни. Пожав плечами, дети отправились в свежеоклеенную обоями гостиную. Сели на диван, обнимая карандаши. Задумчиво обвели взглядами уютные бежевые стены.
– А знаешь, – сообщила Саша, – если тебя посадят в подземелье, ты потеряешь счет времени.
– Как это? – удивился Слава.
– А вот так! Там же календаря нет, часов нет, телефона нет, даже солнца нет. Сидишь и не знаешь, день прошел или уже неделя. Так и пропадешь!
– Ну и что? Ты тоже пропадешь в подземелье! – обиделся на унизительные перспективы Слава.
– Я как раз и не пропаду! Я способ знаю!
– Какой? – брат решил точно выяснить, как не пропасть в подземелье. Мало ли что!
– Надо палочки рисовать, – поделилась секретом сестра.
– Какие палочки?
– Обыкновенные палочки. Одна палочка – один день. Вот так! – и Саша, не долго думая, широко размахнулась карандашом и провела на новой стене толстую красную линию.
– Вот так? – уточнил Слава, аккуратно прочертив рядом синюю.
– Ну да.
– И что?
– Как что?
– Ну, там же все равно часов нет и света нет, как ты узнаешь, когда этот день кончился и новый начался?
– По еде! – торжественно сообщила сестра. – Мне же будут приносить утром завтрак, потом обед, потом ужин. И вот после ужина я буду чертить палочку.
Саша подумала и для наглядности нарисовала еще одну красную черту.
Слава забеспокоился: красных палочек стало больше, чем синих. Чтобы восстановить справедливость, брат прицелился и изобразил рядом сразу две толстых синих линии. На всякий случай.
В это время в комнату приковылял Антон, крепко прижимая Настин подарок к груди. Он толком не знал, зачем ему эта палка, но перспектив открывалось много.
Увидев, какую красоту можно сотворить с ее помощью, Антон обрадовался и тут же нарисовал недалеко от Саше-Славиных сразу шесть зеленых линий. Достаточно ровных и умеренно длинных. Примерно с себя.
А через минуту вошла мама. И сначала беззвучно открывала рот, как рыба. А потом у мамы прорезался голос. И позвал папу.
Папа прибежал в ту же секунду. И немножко сошел с ума. От расстройства. Потом пришел в себя, реквизировал карандаши и громко (так что слышали все соседи) пожалел, что вместо оклейки обоев не вырыл хорошее подземелье, где можно изолировать Сашу и Славу до совершеннолетия. И пусть они там рисуют палочки, крестики-нолики и вообще делают, что хотят.
А через полгода, отодвинув диван, родители обнаружили в углу гостиной аккуратную надпись синей ручкой «ОПАСНАСТЬ!» А еще через семь лет Антон сообщил маме, прочитав этот рассказ: «Про „опаснасть“ я помню. Это мы для напоминания сделали надпись. Чтобы за диван не свалиться». И пошел за диван её перечитать. Потому что с тех пор обои в гостиной папа так и не переклеил.
История про грибы в двух частях
Часть первая
Однажды дедушка пригласил Сашу, Славу и Антона поохотиться за грибами. Мудрый Слава сразу покаялся в нелюбви к природе, в целом, и грибам, в частности, и от похода отказался. Зато Саша и Антон с радостью решили составить дедушке компанию.
В назначенный день дедушка застал внуков в полной боевой готовности.
Антон был вооружен до зубов. Из карманов торчали две лупы, три фонарика и, выпрошенный у брата, перочинный нож. На шее болтался бинокль. За спиной висел рюкзак, набитый тем, что не поместилось в карманы. Саша выглядела скромнее. Тщательно подобранная нарядная шляпка безупречно сочеталась с маленькой сумочкой через плечо, где начинающая грибница несла расческу, зеркальце и отглаженный носовой платок.
Внимательно осмотрев свою команду, дедушка слегка загрустил. И нерешительно предложил сходить в парк аттракционов. Идея была с презрением отвергнута.
– Я неделю собирался, – обиделся Антон и принял гордую позу, выронив при этом из рукава второй перочинный нож, который реквизировал у Славы уже без всякого разрешения.
– Да, так нечестно, – поддержала брата Саша, – раз обещал, пошли в лес! А еду ты взял? – спохватилась она.
– Взял, – вздохнул дед. – Бутерброды, печенье, яблоки и компот.
– Хорошо, – одобрила внучка. – Нам еще мама с собой обещала огурцов и помидоров дать. Мааа-ам!
– Да? – из кухни выглянула мама. – Сейчас, несу.
И вытащила объемистый «набор туриста» с едой, водой, перевязочными средствами и тремя свитерами на случай неожиданной зимы.
Дедушка в ужасе посмотрел на пакет и, тяжело вздохнув, спрятал его в свой полупустой рюкзак. Рюкзак обрадовался, раздулся и стал гордо выглядывать с разных дедушкиных сторон. Антон пришел в восхищение и немедленно решил добавить себе багажа, чтобы быть, как дедушка.
Но тут отчаявшийся дед заявил, что грибы вот-вот расхватают всякие проходимцы и надо торопиться, поэтому компания бросилась обуваться. Дети зашнуровывали кеды, мама поливала всех без разбора жидкостью от клещей и комаров и давала последние наставления: от дедушки ни на шаг, мухоморы не есть, по деревьям не лазить, медведей не дразнить.
Наконец, команда грибников выстроилась у входной двери, гордо отсалютовала и двинулась в путь.
Выглянув в окно, мама увидела, как двое детей идут рядом с огромным рюкзаком на ножках, держа его за руки и что-то увлеченно обсуждая.
– Ох, – сочувственно вздохнула мама, которая хорошо помнила, КАК это – ходить с дедушкой в пешие походы.
Часть вторая
До места высадки решили доехать на маршрутке. Едва усевшись на заднее сиденье, Саша обрадовала дедушку новостью:
– Давайте есть!
Дедушка опешил. Он не привык питаться в общественном транспорте. Или кормить внуков. К тому же, традиция требовала побродить по лесу, подышать прохладным, осенним воздухом, нагулять аппетит, найти десятка три грибов, а уж потом, с чистой совестью, расположиться у широкого уютного пенька, развернуть скатерть-самобранку и неспешно угоститься хрустящим огурчиком, свежим хлебом с толстыми ломтями мягкого сыра или румяной колбасы и запить все это ароматным чаем из крышечки термоса.
Из мечтательной задумчивости дедушку вывел Сашин громкий голос.
– Я голодная, – твердила внучка.
– Я не дойду до леса, – пугала она дедушку.
– У меня уже живот урчит, – трагически сообщала Александра попутчикам.
Дедушка сдался и, оставшиеся пятнадцать минут пути, Саша поглощала бутерброды, заедая их яблоками. Антон, тем временем, рассматривал в лупу поручни и громко радовал всех новостями о том, сколько микробов он видит.
– О-о! – объявлял он, – вот еще! И еще! Ужас их сколько! Здесь ни за что нельзя браться!
Пассажиры тревожно прислушивались к возгласам с заднего сиденья.
К счастью, ехать было недалеко. На выходе Саша пожелала водителю доброго пути, Антон сообщил, что поручни надо вымыть с мылом, а дедушка ловко притворился, что эти дети не имеют к нему никакого отношения.
ПАЗик рванул с места так, словно боялся, что Саша и Антон передумают оставаться и решат ехать обратно.
Дедушка облегченно вздохнул и повел свой отряд в сторону леса, видневшегося вдали.
Через пять минут внуки начали тихо скулить. Через десять – громко ныть. Через пятнадцать – крикливо стенать. Дедушка шел, сжав зубы, повторяя про себя волшебную мантру «Спокойствие, только спокойствие!»
Через полчаса компания уперлась носом в забор.
– Пришли? – радостно спросил Антон. – А где грибы?
– А как мы теперь попадем в ле-ес? – расстроилась Александра.
– Гм, – удивился дедушка. – Год назад никакого забора здесь не было. Ну, ничего! Мы пойдем вдоль забора! Когда-нибудь он кончится! Пошли!
И дедушка бодро направился вперед, призывно махнув рукой насторожившимся внукам.
И это был роковой стратегический просчет. Дедушка забыл, что вместо проверенных, выращенных собственными суровыми руками, детей, рядом с ним совершенно неприспособленные к долгим пешим переходам, избалованные мамой и наличием автомашины, внуки.
Дедушка проворно несся в светлую даль.
– Конец забора близок! – напевал он себе под нос. И вдруг подумал, что давно не слышал никаких стенаний, нытья и жалоб, с которыми сроднился за последние полтора часа. С тревогой обернулся. И увидел внуков далеко позади. Они ползли вдоль края ямы, заполненной строительным мусором, помогая друг другу выбраться из щелей и буераков. Пришлось ждать. Через двадцать минут измученные внуки приблизились на расстояние звука.
– Где твой лес? – вопрошал Антон со слезами в голосе. Вид у него был уже не такой бравый. Кепка где-то потерялась, лицо в грязи, рюкзак болтается на поникших плечах.
– Мама сказала, чтобы мы от тебя не отходили! Мы могли в яму упасть! Нам нельзя в такие места ходить! – кричала Саша.
Дедушка понял, что дело плохо. И надо приступать к плану Б.
– А кто будет конфету?
Но внуков (в отличие от детей, выросших в суровую пору дефицита) конфетами удивить было сложно.
– Воды! Мы пить хотим! – орали неправильные внуки.
Дедушка немного растерялся, налил в стаканчики воды и подумал, что, пожалуй, пора собираться домой.
Но, напившись, Саша и Антон быстро вернулись к жизни.
– Пошли, – призвал Антон и зашагал вперед.
Дедушка опасливо поспешил следом. Рядом семенила Саша, вцепившись в его руку, чтобы неповадно было сбегать.
Компания шла-шла-шла, забор тянулся-тянулся-тянулся и даже не думал заканчиваться. Вдруг впереди замаячил лес.
– Лес! – завопил Антон так, что распугал все грибы в округе.
Впрочем, о них уже никто не думал. Саша требовала пищи!
К счастью, прямо у входа в лес кто-то заботливо оставил столик и две лавочки. Но тут в дедушке властно заговорил голос привычки.
– Нет! – решительно заявил дед Саше и Антону, – есть мы сейчас не будем! Что это такое: не успели в лес прийти и сразу есть? Кто так делает? Вы что для этого сюда пришли? Надо погулять, побродить и потом уже есть!
– Нет! – так же решительно заявила Александра и прочно уселась на лавочку, – я хочу есть!
– Я больше с вами ни в какой лес ходить не буду! – в отчаянии возопил дедушка. – Только знаете: есть-пить, есть-пить! Ничего вокруг не видите: ни природы, ни красоты. Да ну вас!
И обиженно уселся на стоявший в сторонке пенек.
Саша подумала, сползла с лавочки и примирительно сказала:
– Ну ладно, пошли, походим.
Дедушка облегченно вздохнул и для успокоения внуков и совести предложил:
– А давайте на столике оставим наши стаканчики, чтобы было видно, что место занято. Погуляем тут, недалеко, грибы поищем, а потом вернемся, перекусим и домой.
Саша подозрительно осмотрела стол. Обвела взглядом окрестности. Задумчиво глянула на верхушки деревьев. «Безопасно ли оставлять без присмотра такую ценную вещь, как стаканчики?» – читалось на ее лице.
– Нет, – в конце концов, решила она. – Все стаканчики оставлять не будем. Оставим два: твой и Антошкин. А то мало ли что.
И, оставив на столе два стакана, компания двинулась в лес.
В лесу было прохладно и тихо. Уютно шуршали под ногами желтые листья. Дедушка искал всякие занятные коряги и показывал нашлепки древесных грибов. Антон перебирал бурелом, выбирая подходящую дубину народной войны для игр во дворе. Саша внимательно следила за тем, чтобы стол с бесценными стаканчиками не исчезал из ее поля зрения. Побродив таким манером минут сорок, почувствовали «пора к столу». Первой резво неслась Саша. Подскочив, быстренько уселась и, подхватив стакан, крикнула дедушке:
– Воды! Пожалуйста!
– Сколько можно? – заворчал дедушка, торопливо наливая воду. – Есть такое правило: чем больше пьешь, тем больше хочется! Я вот могу даже в пустыне выжить, потому что приучил себя мало пить. Вообще не пить!
Антон с уважением посмотрел на дедушку и решил, что когда вырастет тоже приучит себя вообще не пить. Но пока что пить хотелось, и он протянул свой стакан.
– Аааааааа! – взвыла Саша, вспугнув стаю галок с ближайших деревьев. Стакан из которого она собиралась пить улетел далеко в сторону. Вода праздничным фонтанчиком плеснула на застывшего дедушку.
– Что? Что такое? – всполошился Антон.
– Там улитка сидела, – глядя на всех огромными глазами, пролепетала Саша. – В МОЕМ стакане. Под водой!
Услышав такое, Антон осмотрел свой стакан со всех сторон. Даже в лупу и в бинокль. И протянул Саше.
– Пей, у меня чисто все, я проверил.
– Не хочу больше! Я домой хочу!
– Да! – активировался несчастный дедушка. – Хватит приключений для одного похода за грибами! Все! Собираемся домой!
И принялся упаковывать недоеденные запасы провизии обратно в рюкзак.
Саша тем временем, с опаской осмотревшись, решила отойти подальше от места, где наглые улитки лезут прямо в душу. Отступив на несколько шагов, она аккуратно присела на кучку хвои и веточек. Через минуту еще один отчаянный вопль разогнал лесную живность по гнездам и норам. Саша кричала не переставая, прыгала, размахивала руками и лупила себя по чем зря.
– Что? Что еще?! – в отчаянии завопил дедушка.
– Ааааааааааааааааааа! – верещала Саша, исполняя свой странный танец.
– Да что такое?! – дедушка семимильными шагами приближался к инфаркту.
– Аааааааааааааааа!
Дедушка, слабея, опустился на ту же кучку, с которой только что вскочила Саша. И тут же взлетел в воздух.
– Это же муравейник! Саша!
– Аааааааааааа! – продолжала Саша уже тише, стряхивая с себя последних насекомых. Муравьи срывались с Сашиных пальцев и тут же деловито убегали за стройматериалами. Муравейник нуждался в капитальном ремонте.
Дедушка тоже нуждался в капитальном ремонте. Или хотя бы в длительном отдыхе. Поэтому был чрезвычайно рад, что обратная дорога обошлась без приключений.
– Нет, с такими детьми за грибами лучше не ходить, – решил он.
И больше не ходил. Сначала. А потом передумал. Но это уже совсем другая история.
История про полный беспредел
Однажды Саша, Слава и Антон отдыхали на море в компании мамы, папы, Жени и Сережи. Женя и Сережа были вовсе не два мальчика, а совсем даже наоборот. Сережей звали почти молодого человека, а Женей его подругу. Саша, Слава и Антон знали Сережу с ранней юности и считали кем-то вроде родного дядюшки самых честных правил. На Сереже ездили верхом, требовали сказок на ночь и ставили разные интересные эксперименты. Сережа тоже хорошо знал Сашу, Славу и Антона. Но однажды, впав в оптимизм и затмение, решился провести в их обществе свой единственный отпуск. И даже пригласил совершенно неподготовленную девушку Женю. Оказалось, однако, что Женя обладает крепкими нервами и хорошим чувством юмора. Поэтому Саша, Слава и Антон глубоко зауважали новую знакомую. Из этого уважения и вышел, в итоге, «полный беспредел».
В представлении Сережи смысл поездки на море заключался, прежде всего, в крепком здоровом сне. Желательно, до обеда. А потом после. Перед ужином. И, наконец, ночью.
А Женя вставала рано. И мечтала прогуляться с Сережей за свежими пирожками по пустынному утреннему пляжу. Но при любых попытках деликатно разбудить его, Сережа притворялся мертвым. И спал дальше. До обеда. Через три дня отчаявшаяся Женя обратилась к плану Б. А именно, попросила помощи у Саши, Славы и Антона.
Для тренированных авантюристов это был нежданный подарок судьбы. Тем более, что папа и мама где-то гуляли и пресечь безобразие на корню не могли.
Троица с энтузиазмом взялась за дело.
– Нужен план, – сказала опытная Саша. – Пошли наверх, посовещаемся.
И команда «юных палачей-будителей» понеслась на второй этаж занимаемого домика, громко топая по гулким деревянным ступеням.
– Стойте! – вдруг замер Антон.
Все застыли. В тишине отчетливо послышалось ворчание Сережи из спальни на первом этаже:
– Ну, кто там топает? Что вы носитесь? Тише нельзя, что ли?
Озаренные одной и той же мыслью, Саша, Слава и Антон переглянулись и, не сговариваясь, понеслись по лестнице вниз, стараясь топать как можно громче. Развернулись и рванули вверх. Опять вниз. Вверх. Вниз. Вверх. Наконец, выдохлись и попадали на ступеньки. Из комнаты, где находился подопытный, слышался скрип дивана и невнятное ворчание.
– По-моему, он не проснулся, – задумчиво протянул Антон.
– А я уже устала бегать, – расстроилась Саша.
– Давайте по полу постучим, – предложил Слава. – Из комнаты мамы с папой. Она как раз над Сережей.
Сказано-сделано. Через секунду Саша и Слава колотили по полу кулаками, Антон долбил стулом и иногда подпрыгивал сам. От избытка чувств и эмоций.
Внизу царила мертвая тишина.
– Не получается, – огорчилась Саша. – Что делать?
– У меня есть план! Пошли вниз, – и Слава тихо, на цыпочках, пошел по лестнице. Саша и Антон потащились за братом.
Подкравшись к комнате, где Сережа надеялся провести тихий и спокойный отпуск, Слава приоткрыл дверь и завыл в темноту громким противным шепотом:
– Сере-ёежа! Просыпайся-я-я! Проснись и по-ой! Сере-е-ё-ежа!
– Дай я! – вдохновилась сестра и, оттолкнув Славу, завыла в свою очередь, – Серее-ё-ё-жааа! Пора встава-ать! Серёжааа-аа!
– Теперь я! – решился Антон, набрал в грудь побольше воздуха, приоткрыл дверь и замер. Потому что прямо к нему несся разъяренный Сережа, собственной персоной.
– Что вы творите?!! – заорал он и так хлопнул дверью, что Антон еще минуты три моргал и покачивался, забыв выдохнуть заботливо набранный воздух. Саша и Слава с тревогой смотрели на брата. Наконец, Антон выдохнул и помотал головой, приходя в себя.
– Кажется, получилось, – шепнул Слава.
– Ага, – согласилась Саша.
Из комнаты доносился грохот передвигаемой мебели и громкое сердитое ворчание.
– Проснулся, – радостно констатировал Антон, и все трое с чистой совестью отправились читать на веранду.
Тем временем, с прогулки вернулись веселые и довольные мама и папа. Мама осталась на веранде, папа прошел в дом. Встретил выходящего из душа Сережу. Поговорил несколько минут. И вылетел обратно, пуская дым из ноздрей и прожигая взглядом притихших детей.
– Что вы вытворяете?! Вы, вообще, умеете себя вести? Что за свинство?!
Папа орал минут пять. Наябедничавший Сережа удовлетворенно выглядывал из окна кухни. Саша пыталась объяснить, что дело было в Жене, но её никто не слушал. В конце концов, папа выдохся и упал в кресло. Саша, Слава и Антон тихо сползли со стульев и уныло пошли наверх, в свою комнату.
– Нам надо объяснить, что мы не виноваты. Потому что нас Женя попросила! А сама ушла! – обиженно объявила Саша
– Конечно!
– Да! Мы все сделали, а нам еще досталось! – дружно поддержали ее братья.
– Мы напишем Серёже ультиматум! – решила сестра. Схватила ручку, вырвала лист из тетрадки и задумалась.
– Многоуважаемый Серёжа! – подсказал дипломатично настроенный Слава. И Саша застрочила.
«Многоуважаемый господин Сережа», – гласил Ультиматум, – «просим вас нас выслушать и не винить во всем. Это всё госпожа Евгения. Поругайте ее, а мы здесь не при чем. Мы маленькие наивные дети. Мы не могли до такого додуматься сами. Поэтому все вопросы к ней. Подпись: Саша, Слава, Антон».
Удовлетворенно оглядев плод коллективного творчества, нарушители тишины и порядка осторожно отправились вниз, стараясь не попасться на глаза папе. Злой и сонный Сережа пил чай на веранде. Получив ультиматум, не читая, смял его и выкинул в мусорное ведро. Затем оглядел своих мучителей и, в приливе вдохновения, разразился речью.
– Не нужны мне ваши ультиматумы, – вещал он. – Отстаньте от меня! Я хочу спокойно попить чай!
Подумав, добавил с пафосом:
– И выспаться!
Выплеснул остатки чая в кусты и ушел в дом.
И в этот драматический момент, наконец, вернулась Женя.
Обрадованные дети вытащили из мусорного ведра ультиматум и, наперебой начали жаловаться на несправедливые обвинения, тяжелую жизнь и то, что Сережа выкинул такой важный документ, даже не прочитав. Женя забрала Ультиматум, пообещав немедленно передать его адресату.
– Пойдемте, посмотрим, – тут же придумал Слава, и все трое понеслись за дом, туда, куда выходило окно Сереже-Жениной комнаты.
Прячась за шторами, толкаясь и переругиваясь, увидели, что Сережа машет руками и жалуется, а Женя внимательно и сочувственно слушает. Ультиматума нигде не было видно.
– Не отдала? – волновалась Саша.
– Не знаю, не видно ничего, – пыхтел Слава, выкручивая шею, чтобы заглянуть как можно дальше.
– Вон, на диване валяется, – заметил, наконец, Антон.
Тут Сережа обернулся, и все трое с писком рухнули вниз. Потом, пригнувшись, понеслись обратно, взбежали на веранду и столкнулись с выходящим из дома Сережей.
– Да что же это такое?! – только и сказал Сережа.
А на следующий день, проснувшийся ни свет ни заря, Антон увидел в окно, как Сережа с Женей, держась за руки, выходят за калитку в тихое солнечное утро.
– Получилось, – удовлетворенно подумал он и вернулся в постель. Досыпать.
История про серьёзное
Однажды Саша, Слава и Антон ушли в большую политику. В семье назревала революционная ситуация: одноклассница пообещала подарить Саше на день рождения живую полноценную крысу. У дорогого подарка предполагалась богатое приданое: клетка, кормушка, поилка и аристократическая родословная. Словом, всё. Кроме имени. Саша, Слава и Антон очень сильно обрадовались. Потому что живая крыса это редкая роскошь и дар небес. Потом вспомнили, что у дара небес нет имени. Впали в панику. Выпали обратно. Вступили в горячую дискуссию по поводу имени, достойного Будущего Члена Семьи. Каждый точно знал, как правильно назвать домашнюю крысу. В ход шли самые разные аргументы, от брошюрки «Словарь русских личных имен» до увесистого тома «Тайна имени». Вскоре стороны исчерпали теоретические доказательства и книги пошли в ход в самом практическом смысле. На разлетающихся в разные стороны листах мелькало: «Сергей, Доримедонт, Алевтина». Разумеется семисотстраничная «Тайна имени» играючи победила легковесную «коллегу». В конце концов, будущая хозяйка крысы взяла себя в руки. Прекратила выяснения отношений. Вспомнила о недавно прошедших выборах. И поняла, что только большая политика спасет грызуна от серой безымянной жизни.
Дело в том, что жизнь страны, где проживали Саша, Слава и Антон была крайне урожайной на выборы самых разнообразных масштабов. Семья отправлялась на избирательный участок, и дружно смотрела, как мама (или папа) ставят галочку, а потом возвращалась домой с чувством выполненного долга.
Саше стало ясно, что сакральные знания о выборах пригодятся прямо сейчас.
Споры и ссоры были забыты. Команда новоиспеченных политтехнологов взялась за работу. Как всегда, начали с мамы.
– Маа-ам! Нам нужна коробка! Прямо сейчас!
– На балконе посмотрите, там была коробочка из-под Антошкиных сандаликов.
Конец ознакомительного фрагмента.