Глава 13
Очнувшись, Рольт долго не мог понять, где находится. Он лежал на скромной кровати в полутемной комнате. Все пространство за открытым окном занимало простершееся до горизонта зеленое море верхушек сосновых деревьев.
Закрыв глаза, он глубоко вдохнул. Свежий, лесной воздух бодрил и чуть кружил голову. Тело чувствовало страшную усталость, все мышцы ныли, и сильно болела левая щека. Рольт снова открыл глаза и огляделся: стены и пол выложены из грубого камня, у кровати тумбочка, на ней стакан с какой-то темно-зеленой жидкостью и подсвечник. Где он мог находиться? В замке? Но не было похоже, что его схватили и заточили сюда, потому что обстановка хотя и была простой, но не казалась тюремной.
Минувшие события шумным потоком ворвались в сознание, пробив какую-то мешавшую все вспомнить плотину, сколоченную из внутренней слабости. С большим трудом Рольт приподнялся и оглядел перебинтованную левую руку. Казалось, чем больше он на нее смотрел, тем сильнее рука болела. Чтобы избавиться от этого неприятного наваждения, он отвернулся к тумбочке, но от резкого поворота мышцы около левого глаза словно обожгло огнем. Насколько мог осторожно, он ощупал щеку. Что-то там определенно изменилось. Но насколько сильно? Порывшись, он нашел в тумбочке небольшое зеркало и жадно всмотрелся в свое заляпанное отражение.
Тонкая полоса шрама начиналась над бровью, затем наискось шла вниз через веко и, постепенно истончаясь, заканчивалась на щеке. Около шрама кожа побурела, старательно пытаясь восстановиться. Только какое-то чудо спасло его глаз. Увиденное вывело его из себя. Как можно было действовать так глупо? Кем он себя возомнил – богом?
Едва не разбив, Рольт швырнул зеркало в ящик тумбочки и откинулся на кровать, злясь на самого себя. Тщательно обдумав происшедшие события, он все больше удивлялся тому, что до сих пор жив. Тануин преподал ему важный урок по умению адекватно оценивать собственные силы. За это Рольт даже хотел сказать ему спасибо. Причем, желательно, лично. Но не сейчас, а тогда, когда найдет способ, как победить столь опытного противника.
И вдруг Рольт снова вспомнил, что все еще не знает, где находится. Что если он все-таки в руках мага-старика? Однако встать с кровати он так и не смог – силы до сих пор не восстановились. Еще немного полежав и поворочавшись на кровати, Рольт уснул.
Когда он снова проснулся, рядом сидел тот самый монах, облик которого был последним, что он помнил до потери сознания у ворот Ревендольфа. На старом лице было не так уж много морщин, но все они подчеркивали его добрый, любящий улыбаться вид. Припав ухом к груди Рольта, старик слушал его дыхание, чтобы понять, насколько улучшилось самочувствие больного.
– Это вы? – дружелюбно прикоснулся Рольт к старческому плечу.
– Это я, – ласково, с улыбкой сказал монах и, поднявшись, протянул ему миску с похлебкой.
Взяв ложку, Рольт с удовольствием дикого голода ел постную жижу, не замечая вкуса, но страстно желая насытиться. Тем временем монах уже наливал из кувшина вино.
– Ты был очень плох, поэтому я привез тебя в наш монастырь. Здесь здоровье быстро вернется к тебе.
– Зависит от того, – обжигаясь похлебкой, сказал Рольт, – как далеко мы от Тануина.
– Вы с ним поссорились? – спросил старик, поставив полную кружку на тумбочку.
– Можно и так сказать, – маг кивнул. – Мы с ним немного разошлись во мнении о том, как строить справедливое общество.
– Шутишь, – похлопал его по руке монах. – Значит, будешь жить.
– А вот в этом я не так уж уверен, – с удовольствием Рольт схватил с тумбочки кружку с вином и жадно прильнул к ней губами. – Где находится ваш монастырь?
– В Сивольском лесу.
– Это хорошо. А как давно я здесь?
– Четыре дня.
– Ого-го! Почему же люди Тануина до сих пор не схватили меня?
– Возможно, кто-то направил их не совсем туда, куда они хотели попасть, – лукаво улыбнулся старик.
– Прости мою эгоистичность. Я до сих пор даже не поинтересовался, как зовут моего спасителя?
– Верхе.
– А что это за здание, Верхе?
– Монастырь.
– Ты его настоятель?
– Как ты догадался?
– Не знаю… Мне всегда казалось, что настоятель монастыря должен выглядеть именно так, как выглядишь ты.
– Ты слишком хорошо обо мне думаешь.
– Проси меня, о чем хочешь, Верхе. Я никогда тебе не откажу.
Доброта, с которой к нему отнесся этот незнакомый человек, вызвала в Рольте самые теплые чувства. Верхе до боли в сердце напоминал ему Хартеха. Хотя монах не был столь же властным и сильным, он был настолько же беспричинно добр к Рольту.
– Сейчас мне бы хотелось только одного – чтобы ты полностью выздоровел. Для этого тебе нужно больше спать. Подожди минуту, я принесу сонный отвар. Еще пара дней, и мы поставим тебя на ноги.
Пока Рольт был прикован к постели, к нему в келью часто, сочувствующе здороваясь, заходили монахи. Спросив, не нужно ли ему чего, или угостив фруктами, или развеселив смешной историей из жизни, они не успевали надоесть и вскоре уходили, чтобы дать больному отдохнуть. Приветливые обитатели монастыря сразу понравились Рольту.