Джек
Не буду лукавить, если скажу, что сегодня у меня даже появилось желание пойти в колледж. Я проснулся за два часа до начала занятий, потому что хотел успеть забрать свой мотоцикл из ремонта, а это означало поездку на другой конец города. Мне хотелось, как можно скорее оказаться в колледже, чтобы снова увидеть её. Я знаю, что ее зовут Джессика, но мне так больше нравится говорить, потому что это звучит загадочно и немного романтично.
Когда я зашел на кухню, мои родители завтракали. За окном едва успело рассвести.
– Ты сегодня рано, я думала, что тебе сегодня к десяти, – отметила мама, потягивая свой любимый черный чай.
Отец сидел молча, но я знал, что он тоже хочет услышать ответ. То, что говорила вслух мама, это было тем, о чем он бы никогда не решился спросить. Он убежден, что некоторые темы мужчинам вообще не стоит обсуждать, как бы им не было интересно.
– Я поеду за мотоциклом, а оттуда сразу в колледж, – я открыл холодильник и достал сыр.
– Что? Боже, нет! Твой отец отвезет тебя в колледж, а мотоцикл вы сможете забрать после занятий, – мама поставила свою кружку на стол, забыв, зачем она вообще здесь сидит. Ее глаза расширились, а на лбу выступили мелкие вены. Она всегда становилась такой, когда начинала волноваться.
– Мам, я не собираюсь забрать мотоцикл и уехать из города. Я поеду в колледж, честно, – я нарезал сыр и уложил его на один из кусков багета, которые лежали в тарелке на обеденном столе.
– Да неужели! В школе ты постоянно такое выкидывал. Я не хочу на второй день твоей учебы в колледже оказаться в кабинете директора, объясняя, почему ты не явился на занятия, – мама вся покраснела от злости и едва не срывалась на крик. Она была одной из тех женщин, которые любят, когда у них все под контролем, а когда что-то начинает выбиваться из их плана, они сходят с ума. Я безумно люблю ее, потому что порой ее распорядок действительно помогает мне, но в такие моменты, как этот, я просто ненавижу ее дотошность и недоверчивость. Хотя это неудивительно. После всего того, что я творил в школе, я удивлен, что она еще не наняла для меня охрану и не надела на меня наручники.
– Мам, я обещаю, что теперь все будет по-другому. Просто поверь мне, доверься мне, я не знаю, что еще сказать. Просто я обещаю тебе, нет, я клянусь, что никуда не уеду и не выкину очередную глупость. Мне нравится этот колледж, – в этот момент я едва не засмеялся, потому что еще вчера я был готов поджечь это белое, до невозможности идеальное во всех мелочах, здание, – Я встретил там хороших людей, я хочу увидеться с ними сегодня. И поверь мне, мам, я ни за что не упущу этой возможности.
Мама улыбнулась и опустила голову, я знал, что на ее глазах выступили слезы. Если у меня когда-нибудь будет сын похожий на меня, я уже знаю к чему готовиться. К бесконечным бессонным ночам и бесчисленным посещениям школы и полицейского участка.
– Знаешь, в этот раз я поведусь на твою красивую речь, хотя, поверь мне, я не верю тебе даже самую малую капельку, потому что ты слишком много врал мне в последнее время, хотя нет, ты не просто много врал, ты врал мне постоянно.
И тут отец поднял голову. Он внимательно посмотрел на меня и встал из-за стола. Он тоже натерпелся от меня, поэтому я всегда ждал от него удара. Не знаю какого именно. Удара в нос, в глаз, в челюсть, или морального удара. Я всегда боялся, что отец выскажет мне все, что у него накопилось за все те годы, что я их доставал. Но он всегда молчал. Я видел, как он постоянно сжимает губы, чтобы не сорваться. Порой он краснел от злости, потому что она буквально переполняла его.
– Езжай за своим мотоциклом, а оттуда сразу в колледж. А вечером я хочу поужинать всей семьей, так что не задерживайся, после занятий сразу домой, – отец вытер губы белым вафельным полотенцем и вышел из комнаты, так и не дождавшись моего ответа. Просто это и не было вопросом, это скорее, было приказом.
– Мы что-то будем праздновать? – спросил я, наливая себе кофе.
– Поговорим вечером, просто приди к ужину, отцу будет приятно, что ты хоть раз выполнишь его просьбу, – мама положила руку на мое плечо и улыбнулась. Я заглянул в ее карие глаза, они были такими добрыми, но такими уставшими. Неужели это я ее так потрепал своими выходками?
– Мам, это не была просьба, он просто приказал мне, что делать.
– Ты же знаешь отца. Ему нелегко говорить с тобой, он не хочет давать слабину, боится разбаловать тебя, но поверь мне, он хочет все наладить.
– Ладно. Тогда до вечера? – я выпил залпом кофе и уже хотел уходить, как вдруг остановился и вернулся к маме. Я поцеловал ее в щеку, как делал в детстве. Я видел, как ее глаза загорелись от счастья. Она узнала во мне того прежнего Джека, который никогда не позволял себе ее обидеть и причинить боль. Я улыбнулся ей, а потом сказал, что люблю её. Не знаю, почему я это сделал, может быть, потому что действительно любил ее до безумия, но никак не осмеливался этого сказать, а может, потому что у меня было хорошее настроение, и мне так хотелось дарить его всем остальным вокруг меня. Я знал, что маме это будет приятно. Когда я уходил с кухни, она стояла, опершись руками о стол, а на ее лице сияла улыбка, а глаза, которые всегда были потухшими, вдруг заиграли новыми красками, и по-настоящему светились от счастья. Я давно не видел ее такой спокойной и счастливой.
Как я и планировал, я съездил к механику, которому отдал свой мотоцикл три недели назад после аварии. Тогда я чудом выжил, удивительно, насколько мне повезло, раз я отделался легкими ушибами, зато мой мотоцикл пострадал намного больше меня. Я удивился, как после такого родители вообще разрешили мне на нем ездить, да еще и оплатили ремонт. Порой они устают бороться со мной и просто уступают мне. В такие моменты я, как обычно, стою наготове к бою, уже предполагаю, что мне сейчас скажут, как вдруг мне протягивают пять сотен долларов на полное восстановление мотоцикла. Это бывает неожиданно и даже как-то обидно. И тогда в моей голове появляются мысли: А может им на меня наплевать? Ну, подумаешь, разобьюсь на мотоцикле! Проблем зато будет меньше.
Но теперь я понимаю, почему они это делают. Они не хотят испортить наши отношения еще больше. Они и так испорчены до самой крайности. Я уверен, что в тот момент внутри мамы разгорался целый пожар от страха и переживаний. Она бы никогда и ни за что не согласилась купить мне мотоцикл, если бы не мой идиотский характер. Мои упрямость и порой тупые ультиматумы. Я сделал все, что у меня было все, что я хочу.
Когда я ехал на мотоцикле в колледж, я чувствовал свободу. Я приоткрыл визор, чтобы позволить холодному ветру ударить мне в глаза. Я испытал удовольствие от этого слияния, словно я был поглощен ветром и стал с ним одним целым.
Когда я подъехал к колледжу, в моей голове пронеслась лишь одна мысль: Хоть бы я увидел ее сегодня.
Аманда Блер стояла у ворот и беседовала с пожилой женщиной, которая, судя по всему, здесь раньше преподавала, но ушла на пенсию. Когда миссис Блер заметила меня, ищущего место для парковки своего мотоцикла, она побледнела. Я видел, как она любезно извинилась перед той женщиной и попрощалась с ней.
Когда она подошла ко мне и заговорила, я уже ждал её. Похоже, ей в этом колледже удается следить за всеми и без камер слежения.
– Джек, добрый день. Я вижу за те сутки, пока мы не виделись, ты успел приобрести себе транспорт. – Аманда улыбнулась. Сегодня она была одета и накрашена, так же, как и вчера.
– Здравствуйте, миссис Блер. Рад вас видеть, потому что вновь надеюсь на вашу помощь. Не подскажите, где я могу припрятать своего приятеля? Он со мной уже не первый день, не хочу бросать его далеко отсюда.
Аманда задумалась.
– Здесь сбоку за деревьями есть небольшая парковка. Не уверена, что там разрешена стоянка, но сейчас, погоди минутку, – миссис Блер достала из сумки блокнот с ручкой и что-то написала на листке, после чего вырвала его и протянула мне. – Я написала здесь свое имя и телефон. Если у кого-то возникнут вопросы, они свяжутся со мной, и я все улажу, договорились? – она снова улыбнулась. И я не смог не улыбнуться ей в ответ, потому что это была по-настоящему чудесная женщина, которая так и лезла к людям со своей помощью.
– Спасибо вам огромное. – Я приклеил записку на заднее сидение и поехал на стоянку.
Убедившись, что мой мотоцикл в безопасности, я пошел в колледж. Когда я зашел туда, до занятий оставалось целых полчаса. Я снова сел на одно из тех удобных кресел и просто начал ждать. Я думал, что жду начала пар, но на самом деле я ждал её. Я понял это, когда она появилась в дверях. Сегодня она была в светлых джинсах, белой кофте с принтом и снова в своей черной кожаной куртке, а ее волосы были аккуратно собраны в высокий хвост. Сегодня она быстро нашла свой пропуск и, видимо, по привычке направилась к креслам, и только потом заметила там меня. Но было поздно. Она оказалась слишком близко, чтобы отступать. Когда я вчера купил для нее спрайт, мне показалось, что она нерешительная и боится трудностей, но не поверите с какой решимостью она шла мне навстречу, не желая отступать. Она немного опускала глаза, чтобы не встречаться с моими, но все равно продолжала уверенно идти к креслу рядом со мной. Когда она поставила сумку на кресло и начала стягивать с себя куртку, я повернулся и улыбнулся ей.
– Привет, Джессика.
Она сразу же повернула голову и посмотрела на меня. И сразу же сдалась. Она опустила голову, снова поджала губы и невинно улыбнулась.
– Привет. Извини, не знаю твоего имени.
– Джек, меня зовут Джек. Я из первой группы, а ты?
– Я из шестой, – она снова улыбнулась, а потом потянулась за своим халатом в сумку.
– Так значит, ты уже на втором курсе? – я пытался найти хоть какую-нибудь тему для разговора, хотя я знал, что скоро они закончатся, и она уйдет.
– Да, а вот ты не выглядишь на первый, – она снова улыбнулась, только на этот раз это была улыбка человека, который понял, что только что допустил бестактность и сморозил глупость.
– Думаю, мы ровесники. Мне восемнадцать, а тебе?
– Какая-то глупая беседа, тебе не кажется? И почему ты постоянно сидишь в этом кресле? – она уже стояла в халате и была готова вот-вот уйти, а я хватался за секунды, чтобы не упустить ни одного, проведенного с ней, мгновения.
– Нет, то есть, да, но мы ведь совсем незнакомы, нужно же с чего начинать, – сказал я, глупо улыбаясь.
– Я не уверена, что хочу что-то начинать. Извини, мне пора, и да, мне семнадцать, – она снова поджала губы, и я увидел ее ямочки на щеках. Она мягко послала меня, а я был очарован ей. Она не была груба со мной, так вежливо отшила. Я посмотрел на часы и понял, что до занятий остается одна минута, а я снова забыл какой у меня предмет. Мое настроение резко ухудшилось, и я отправился на занятия с кислым выражением лица. Не знаю, может ли быть что-то хуже этого. Хуже того, что ты только начал радоваться жизни после столь длительной депрессии, и вновь вынужден впасть в нее. Не знаю, наступит ли когда-нибудь еще тот день, когда я снова почувствую себя таким счастливым.